С первого взгляда - и в тихий омут

Хуа Чэн никогда не верил в любовь с первого взгляда. Он был твёрдо убеждён, что полюбить можно только после того, как узнаешь человека получше, увидишь все его стороны, все малейшие изъяны характера. Но появился кто-то, кто изменил его мнение. Они встретились совсем как в глупых подростковых сериалах. Оба не смотрели, куда идут, и столкнулись в коридоре университета. — Прости. — произнесли они одновременно и застыли, глядя друг на друга. Для Хуа Чэна, кажется, замерло время. За несколько секунд в его голове отпечатался светлый образ богоподобного человека. Внешне он был идеален: его утончённые черты лица, лёгкий загар, его виноватый взгляд, добродушная улыбка, немного растрёпанные короткие волосы, съехавшие на нос круглые очки — всё это было невероятно привлекательно. У него были необыкновенные глаза, в которых теплились забота и искреннее желание загладить вину. Он весь словно излучал приглушённый свет. Возможно, то был попросту эффект белой одежды. Парень тоже его разглядывал. Он помнит, как взгляд прекрасного незнакомца скользнул по повязке на правом глазу, под которой Хуа Чэн скрывал гетерохромию. Красный глаз вызывал более бурную реакцию, чем повязка. О последней хотя бы стесняются спрашивать, боясь, что под ней скрывается шрам или что-то похуже. Обычно чужое любопытство доставляло дискомфорт, но в немом вопросе этого человека было что-то ненавязчивое, отчего хотелось раскрыть ему о себе всё. А ещё хотелось узнать больше о нём самом. Кто он? Чем занимается? Что его интересует? Соответствует ли его характер сложившемуся у Хуа Чэна первому впечатлению? Первой связанной мыслью, что промелькнула в голове в тот момент, была идея спросить его имя. Но всё, что вырвалось из груди — восхищённое «вау». Незнакомец посмотрел на него растерянно и смущённо. Хуа Чэн чувствовал, как щёки начинают гореть от стыда. Неужели он действительно это сказал? «Вау»? Из всех литературных возвышенных слов, которые могли описать непривычное чувство, всколыхнувшееся в его душе, он не выбрал ничего лучше, чем «вау»! Позорище. — Простите. — пробормотал Хуа Чэн и поспешил удалиться. Имя незнакомца он так и не узнал. Неужели, это и есть хвалёная «любовь с первого взгляда»? Как из всех людей именно он подвергся её влиянию? Нет, это, может быть, и не любовь вовсе! Он же видел того парня всего раз в жизни, хотя выкинуть его образ из головы уже не может. Он не знает о нём ничего. Так что же могло привлечь его внимание? Неужели только внешность? Нет, было в нём что-то большее. Что-то светлое и прекрасное. Но это тёплое чувство в груди от мысли о нём — необязательно любовь. Может, он просто приятный человек, с которым при первой же встрече становится комфортно? Но что уж об этом думать? Хуа Чэн был уверен, что они больше не пересекутся. Оказалось, что и здесь он ошибался. Второй раз они столкнулись ещё более нелепо. Будучи первокурсником, Хуа Чэн путал аудитории. Вот и в тот день зашёл в помещение, веря, что там должна проходить следующая лекция. Его не смутило, что студенты вокруг ему не знакомы — он на своём направлении мало кого в лицо помнит. Но каково же было его удивление, когда к нему подошёл тот самый парень и заговорил с ним: — Привет? Прости, ты, кажется, пришёл не в ту аудиторию. Как только Хуа Чэн посмотрел на него, все мысли вылетели из головы. Смысл сказанного дошёл не сразу. Хуа Чэн пялился на студента, с мягкой улыбкой смотрящего на него, и не мог отвести взгляда. Незнакомец казался совсем обычным. У него повседневная одежда из классических джинс и белой толстовки. У него нет ни татуировок, ни украшений, ни значков и ни одной необычной черты во внешности, если не считать удивительно добрых глаз. И всё же он был не таким, как остальные. Хуа Чэн никак не мог понять, что именно в нём выделялось. — Всё в порядке? — обеспокоенно спросил парень. — А, да… — точно. Нужно что-то ответить. — Я думал, это аудитория 280. — Нет, это 280а. — он усмехнулся. — Понимаю, это очень странно. Сам постоянно путался, когда был на первом курсе. Тебе показать, как дойти до нужной аудитории? — Не надо! — Хуа Чэн расторопно встал. Про себя он отметил, что выше этого парня на полголовы. — Я найду. — Да ладно тебе. Я покажу короткую дорогу. А то пара скоро начнётся. Тебе лучше не опаздывать в первые месяцы учёбы. Пришлось согласиться. Не то чтобы Хуа Чэн был против. Он был только рад. Но неловкость повисла над ним, заставляя смотреть куда угодно, но не на нового спутника, который пытался завести с ним разговор, пока они шли по коридорам: — А ты на каком факультете? — Исторический. — Вот как. Сам решил, или родители вынудили? — Сам. — Это здорово. Сложно долго продержаться, если делаешь что-то из-под палки. И как тебе, нравится? Он коротко кивнул. Как же хочется отвечать активнее, произвести хорошее впечатление. Но слова застряли в горле. Почему-то Хуа Чэн очень волновался. Только оказавшись у нужной двери и поняв, что им снова придётся расстаться, он решился задать мучивший его вопрос: — А как тебя зовут? — Точно, я же не представился. Прошу меня простить. Я Се Лянь. А ты? — Саньлан. — произнёс Хуа Чэн. Так его звали только в семье, но новому знакомому захотелось назвать именно это имя. — Очень приятно. — Се Лянь протянул руку. Она казалась нежной и хрупкой, но в рукопожатии заключалась сила и твёрдость, что приятно удивило. Хорошее рукопожатие, как ни странно, было редкостью. А тут было правильно всё — от силы, до формы ладони. — Ну я пойду. Не теряйся больше. Хуа Чэн кивнул. Когда Се Лянь ушёл, он едва сдержал крик. Ну почему их вторая встреча прошла именно так? Сколько раз он представлял, как подойдёт к нему, пригласит на чашечку кофе, встанет покрасивее и попросит его номер телефона со словами «Как я буду бессовестно флиртовать с тобой всю ночь, если у меня ещё нет твоего номера?» (хотя было слишком самонадеянно полагать, что он решится сказать что-то подобное). Но в итоге получилось совсем не так, как он хотел! Как можно было перепутать аудитории, так ещё и попасть туда, где учится его объект воздыхания? И Се Ляню ещё пришлось его провожать! А на кофе Хуа Чэн его так и не пригласил. Как всё могло сложиться настолько неудачно? С того дня они стали пересекаться всё чаще. Обычно они случайно виделись в коридоре, обменивались кивком и расходились. Однажды Хуа Чэн решился нормально поприветствовать знакомого, а может даже пригласить на прогулку. Как назло, как только он пошёл в сторону стоявшего в сторонке студента, к Се Ляню подошли двое юношей и со словами «ну что ты опять копаешься?» увели его. Никто из них троих даже не заметил Хуа Чэна. Он попробовал заговорить с ним на следующий день, но Се Лянь слишком торопился и с потоком нескончаемых извинений вылетел из университета. Попробовал через день. Се Ляня окружало слишком много людей, и Хуа Чэну не захотелось влезать. Через два дня его самого загрузили заданиями настолько, что он до конца недели не мог разгрести долги по учёбе. Потом наступили выходные. После них Се Ляня почти не было видно в коридорах. Иногда его неизменная белая толстовка мелькала среди толпы, но Хуа Чэн не успевал пробраться ближе — неуловимый знакомый скрывался из виду, стоило только моргнуть. Это уже начинало раздражать. Злость была направлена не на Се Ляня, ни в коем случае. Он, наверное, даже не предполагает, что какой-то первокурсник думает о встрече с ним каждый день, всё больше желая познакомиться поближе. Раздражали сами обстоятельства, которые всячески мешали. — Неужели нашему Хуа-Хуа кто-то наконец понравился? — Не называй меня так. Трое студентов сидели в прокуренной однушке. Был поздний вечер, и комната освещалась слабым желтоватым светом единственной не перегоревшей лампочки. Стол был завален упаковками лапши быстрого приготовления вперемешку с какими-то обрывками бумаги и пустыми грязными кружками, от которых всё ещё исходил запах дешёвого кофе. Посреди всех этих вещей покоилась повязка на глаз. — И вообще, напомните, почему мы собрались именно у Хэ Сюаня? — Отличный вопрос. — недовольно заметил парень, отрываясь от экрана ноутбука. Не хочешь объясниться, Цинсюань? — Да потому что ты единственный, у кого есть своя квартира. — девушка пожала плечами. — Хоть и… такая. А ещё меня не пустили бы в мужскую общагу к Хуа-Хуа. Ну а его самого ко мне не пустил бы братец. — Пожалуйста, перестань называть меня «Хуа-Хуа». — Могли бы вдвоём встретиться где-нибудь в кафешке, а меня оставить в покое. — пробормотал Хэ Сюань. — Но мы так давно не проводили вместе время. Втроём. — Ши Цинсюань сделала акцент на последнем слове. — С тех пор, как мы выпустились, мы стали реже общаться. Это ужасно! — Мы всё равно с тобой каждый день видимся в универе. — вздохнул Хуа Чэн. — Да и вы с Хэ Сюанем, я уверен, часто встречаетесь. — Да, но это не то! Вот если бы Хэ-сюн учился с нами… — В гуманитарном? Да ни за что. — Он нулями и единицами думает, куда ему до нас. — Ой, да пошёл ты. — поморщился Хэ Сюань. — О программировании только по «Матрице» знаешь, вот и молчи. — Ну что вы опять начинаете. — примирительно подняла руки Цинсюань. — Давайте лучше думать, как помочь Хуа-Хуа завоевать сердце Се Ляня. Не удивлюсь, если это окажется мой знакомый с третьего курса. У него такое же имя. — Ты всех в универе что ли знаешь? — вздёрнул брови Хуа Чэн. — Ну не всех, конечно. Всех отличников точно. Но это не так важно. Давайте думать. — Я в этом участвовать не буду. — ответил Хэ Сюань и уткнулся в монитор. — Вредина. — Цинсюань слегка толкнула его и повернулась к Хуа Чэну. — Так, значит, вы с ним пару раз пересеклись, ты даже не потрудился попросить его номер, а теперь «весь мир против тебя повернулся» — она показала пальцами кавычки, — лишь бы ты не смог с ним поговорить. Я правильно поняла? Хэ Сюань усмехнулся. — Ну. — Хуа Чэн уже пожалел, что решил рассказать кому-то о своей проблеме. — Я могу попросить у него для тебя номер. — Нет! Ни в коем случае. Я должен сам. — Хорошо справляешься. — Хэ-сюн, ты же не хотел участвовать! Ладно, если тебе важно сделать это самому, — Цинсюань встала и хлопнула в ладоши. — я организую вам встречу. — Вы сами даже не знакомы. — А может, знакомы? Да и когда мне это мешало? Мы с Хэ-сюном тоже не были знакомы, когда я пригласила его на свидание. Главное — найти подход! И я, как мастер своего дела, помогу тебе. — Беги, чел. — пробормотал Хэ Сюань. — Почему ты такой злой? — обижено спросила Цинсюань. — Я ведь правда могу помочь! — Верю-верю. — он недовольно вздохнул, но в его взгляде на мгновение промелькнуло что-то наподобие вины. — Короче. Завтра встречаемся на получасовом перерыве. Ты покажешь мне своего Се Ляня… — Он не мой. — Как же ты с ним разговаривать будешь? — усмехнулся Хэ Сюань. — …а я всё организую. — Цинсюань не сдержала смешок. — Ты ведь знаешь его расписание? — Нет. — Узнаем. Факультет? — Не знаю. — Курс? — Ну… он не первокурсник, насколько я понял. — Может, ты хоть что-то кроме имени знаешь? — Мы не успели нормально поговорить. — Так. — она вздохнула. — Ну ничего. Весь уник обойдём, но найдём. Ты же заметил, когда вы обычно пересекаетесь в коридорах? Расписание-то не меняется. — В том-то и дело. У него словно каждую неделю новое расписание! Я никогда не вижу его дважды в одном месте. — Видимо, не только в женщинах должна быть загадка. Ладно. Найдём. Положись на меня. Но! — Что «но»? — Я бы хотела кое-что взамен. — Мне начинать бояться? — Нет, что ты! Я просто хочу попросить тебя… приготовь нам ужин, а? Хэ-сюну надо питаться чем-то, кроме фаст-фуда. Ты же не оставишь нас голодать? — Как вы вообще выживаете без меня? — обречённо вздохнул Хуа Чэн. — Учитывая, что Цинсюань всё ещё живёт с родителями, вряд-ли ей нужно готовить. — заметил Хэ Сюань. — А у меня нет времени на эту ерунду. — Гастрит ведь будет. — обеспокоенно заметила девушка. — Ладно уж, сварганю что-нибудь. — Хуа Чэн встал и потянулся. — Вы меня хотя бы не отвлекаете во время готовки, в отличие от общажников. — Видишь, все в плюсе! И Хэ-сюн наконец-то нормально поест. — Так ты привела его сюда, чтобы я с голоду не сдох? — Возможно. — Цинсюань подмигнула ему, и на лице Хэ Сюаня впервые за весь вечер появилась тень улыбки. — Глупышка. — он потрепал девушку по волосам и позволил себя обнять. Такая честь выпадала только ей одной. Остальных людей, даже Хуа Чэна, Хэ Сюань не подпускал к себе ближе расстояния вытянутой руки. Остаток вечера они провели, болтая обо всём на свете, не останавливаясь надолго ни на одной теме. Но о чём могли говорить три столь разных человека? Один погружён в технологии с головой. Последний раз он выходил на улицу по собственной воле много лет назад, и в какой-то момент интернет стал для него более реальным, чем внешний мир. Второй живёт искусством. О таких говорят «и чтец, и жнец, и на дуде игрец», да только нет ни одного дела, которому хотелось посвятить всю жизнь, а потому он метался в поисках, так и не находя ничего стоящего. Третья была самым настоящим, стопроцентным экстравертом. В отличие от своих друзей, она постоянно тянулась к общению с людьми, но из-за неугомонности и неумения сосредоточиться на важных делах её прозвали ветреной. Так что же могло их свести вместе? Они сами не до конца это понимали. Хуа Чэн помнит, как Цинсюань заинтересовалась его неординарной внешностью. Она была одна из немногих, кто не стал допытываться, почему он носит повязку. Она не стала оскорблять его за то, что он отращивает волосы, красит ногти, подводит глаза, носит десятки серебряных украшений и в целом увлекается, как говорят, «чисто женскими штучками». Напротив, её это восхитило. После она узнала, что он рисует, делает статуэтки, увлекается литературой и историей, и тогда он окончательно захватил её внимание. Творчество и тяга к прекрасному стали их точкой соприкосновения. Потом они встретили Хэ Сюаня. Инициатором общения снова стала именно Цинсюань. Она просто увидела загадочного холодного парня с пирсингом в брови, такого красивого, аристократично-бледного, точно вышедшего из «Сумерек», и решила, что хочет провести с ним остаток своей жизни. И Хуа Чэн, и сам Хэ Сюань восприняли эту идею скептически, но почему-то до сего дня она работала. Конечно, всё не сразу пошло гладко. Сначала Хэ Сюань наотрез отказывался от приглашений на свидание. Но, когда девушка увидела на его рюкзаке значок с «Ведьмаком» и завела разговор о видеоиграх, парень несколько потеплел. Оказывается, они оба были заядлыми геймерами. Даже список их игр оказался во многом схож. Хуа Чэн не имел ни малейшего понятия ни об одной из них, и Хэ Сюань с Ши Цинсюань начали «приобщать его к культуре». Но что же было общего у Хуа Чэна и Хэ Сюаня? В первую очередь — характер. Оба замкнутые интроверты, которые предпочтут остаться дома, нежели выйти в раздражающий их социум. Друг с другом им было спокойно. Не нужно было даже ни о чём говорить. Достаточно было просто сидеть вдвоём на кухне, попивая чай или что покрепче, и изредка со смешком показывать друг другу мемы. Но было кое-что ещё, объединившее их двоих — кино. О выдающихся режиссёрах и отдельных кинопроектах они могли говорить часами. Если уж начнут, то остановить их будет крайне тяжело. Если кто-то третий видел их в такие моменты, не узнавал в столь многословных людях тихих и нелюдимых неформалов. Позже к ним стала присоединяться и Цинсюань, которой они показывали «нормальные» фильмы, а не «эту марвеловскую попсу и глупые индийские сериалы», хотя от последних девушка ни за что не стала отказываться. Именно так они и сошлись. Настолько разные, но нашедшие общие интересы. Постепенно они стали всё больше понимать увлечения друг друга. Хэ Сюань перестал путать Бетховена с Вивальди, Хуа Чэн научился всем комбинациям в мортал комбат, а Цинсюань, как выразился Хэ Сюань, стала «не таким невыносимым нормисом». Девушка так и не узнала, что это значит, но решила принять слова парня за комплимент. Этот вечер они провели так же, как всегда любили — плавно переходя от одной темы к другой, меняя сферы обсуждения плавно и искусно. Возможно, они по сути своей были не такими уж и разными, и не такая уж непреодолимая пропасть лежала между их страстями и характерами. И Хуа Чэн любил такие вечера. Он бы никогда в этом не признался, но он готов был всю жизнь просидеть в этой душной кухоньке с жёлтыми обоями и таким же жёлтым свечением люстры, разговаривая об играх, кино и искусстве за вкусно приготовленным им самим ужином, прерываясь на умиротворённое, пронизанное спокойствием молчание. Однако всё хорошее когда-то подходит к концу. Часы пробили десять вечера, и Хуа Чэн встал со вздохом, понимая, что ему нужно успеть в общежитие до одиннадцати, иначе ему влетит от администрации. Он и так слишком часто возвращается поздно. Они с Хэ Сюанем кивнули друг другу на прощание, Цинсюань проводила его до двери, крепко обняла и пожелала спокойной ночи. Так и прошёл ещё один замечательный вечер.

***

А на следующий день младшая Ши ни на шаг не отступала от друга, зорко осматривая толпы студентов. Правда, сейчас они стояли посреди главного холла и прощались, так как Хуа Чэну нужно было спешить на пару в другом здании. Цинсюань ужасно переживала, что они таким образом могут упустить свою «цель». Хуа Чэн был благодарен девушке за желание помочь, хоть и не надеялся встретить Се Ляня. Однако его взгляд зацепился за спешно движущийся белый силуэт в другом конце помещения. Студент прищурился. Это он. — Цинсюань. — негромко произнёс Хуа Чэн. — Обернись, только незаметно. Там Се Лянь. — Где? — она резко оглянулась. — Ну я же попросил… — он уже был готов хвататься за голову и сгорать от стыда. — А, этот, в белой толстовке? — Да. — В очках? — Да. — Так я же его знаю! — Правда?! — Ага. — Цинсюань довольно кивнула. — Тяжело будет завоевать его сердечко. Он всё свободное время проводит в учёбе. Но вкус у тебя отменный. Симпатичный же, скажи? — И правда. — Хуа Чэн улыбнулся, но быстро взял себя в руки. — Не пялься так! — Да не бойся. — она повернулась обратно к другу. — Остальное оставь на меня. Главное — терпение! А теперь иди на пары. Будет неловко, если он увидит тебя раньше времени. Ну давай-давай. Я сама тебе напишу. Хуа Чэну пришлось довериться подруге и уйти. Она так и не посвятила его до конца в свои планы, так что ему было очень тревожно, и он еле заставил себя не остаться и не проследить за ней. Он ушёл на пары, размышляя, стоило ли ему всё же попытаться встретиться с Се Лянем самому ещё пару раз? Но уже поздно. Если Цинсюань что-то решила, её не остановить. Написала она довольно быстро — минут через двадцать. Хуа Чэн с нетерпением прочитал её сообщение. На мгновение ему показалось, что сердце стало биться слишком быстро и громко. Он встретится с Се Лянем уже в конце этой недели!