Вовсе не спокойная жизнь

От лица хорикиты

Сразу после прошлой главы

Судо ушёл, я осталась совсем одна, опять. Настроения что-то делать больше нет, вообще нет, ни для чего больше. Я просто устала, так хочу спать. Лечь в кровать, вытянуть ноги, снять эту чёртову обувь и просто отдохнуть. Но я не могу этого сделать. "Нужно извиниться, да. " Слишком много чего упало на мои плечи, как он исчез. Нужно работать, превозмогать над своей слабостью и двигаться самой. И первом делом нужно извиниться - я не хотела этого. Я плелась за ним, желая забрать слова обратно, сказать ему всё честно, что просто устала, что... Неважно, как я оправдаю себе, важно, что я правда не имела это ввиду. Может быть и правда, мне стоило бы держать свой язык за зубами. Фонарный свет указывал мне дорогу, я не сопротивлялась - сил моих больше нет сопротивляться. Только вот они нужны мне, как их найти? - Судо-кун... - тихо промолвила я, когда он свернул. Он должен был услышать! Ну почему, почему они просто не понимают меня? Почему все вокруг ведут себя как куклы, суть которых в том, чтобы действовать мне преградой, почему они просто против меня? Ещё немного, я так близка к разгадке, я так много добилась, что уже нет смысла останавливаться. Нужно работать, перестать думать, хочу спать. Но только не сейчас, почему он так невовремя всё это сделал? Он... Идиот, вот кто он. Как ему вообще в голову пришло так поступить? Что его натолкнуло к этим словам - он бы точно не позволил себе такого. И я виновата тоже... Я сама-то идиотка, каких ещё поискать. Ненавижу всё это. Почему я должна терпеть их глупость, почему я вообще стала такой... Доброй? Почему я должна терпеть свою глупость? Почему эти идиоты вокруг не могут просто оставить меня, почему весь мир не может просто сгореть до тла? - Прости... И всё же я не хотела этого, Судо неплохой парень, просто он не он, кто мне нужен. Даже близко не он. Судо уже не был объектом для моих слов - Киëтака моя цель. Если бы он только мог прийти и разобраться со всем этим... Я слаба. Я устала, хочу спать, хочу есть, хочу лежать в кровати и знать, что я в безопасности, хочу почувствовать утраченное счастье и простоту пребывания. Хочу не думать, как все они, хочу смотреть на этот мир их глазами, вновь одеть розовые очки, которые он мне подарил и позволил не снимать на столь короткое и сладкое время. - Я так и не смогла отпустить... Почему я должна стараться для других, кто даже не хочет сражаться в этой борьбе? Да, многие идут за мной но лишь по тому, что я буквально не оставила им выбора. Я несу за них отвественность, но хотят ли они этого? Я не знаю. Я знаю, я слаба. Марионеток, чье мнение и жизнь построена на общественных правилах слишком много. Они идут на поводу фаворитов, брендов и актуальных новостей. Никто из них даже не пытается создать своего, будто никто из них не замечает, что потерял себя в пучине информационного пространства. Почему я отличаюсь, отличаюсь ли я? Я не знаю. Хочу ли я этого? Точно да... Могу ли позволить это себе? Я не уверена... Хочу, как сотни миллионов не думать. Хочу, как сотни миллионов прокрастинировать. Хочу, как сотни миллионов забыть обо всём и лишь потреблять дары этой жизни. Не хочу, как сотни миллионов умереть в неизвестии, поэтому и не буду среди их числа. Хочу, как еденицы, коих нет среди моих людей, оставить след. Хочу, как еденицы, которых нет среди моих людей, найти своё призвание. Мне не нужно их признание. Мне нужно своё - поверить, что всё, что я делаю и делала тогда не просто звук, а эхо, что отразится от людских стен и вернётся ко мне. Я не хочу быть слабой. Я повернула туда же, куда ушёл и Судо. Я иду так медленно, или он убегает? Не знаю... Он уже был так далеко, что будто бы всё равно, дойду я или нет. Хочу спать, я так устала от этого всего. И я больше не буду - найду в себе силы, чтобы быть сильной. И все же надо работать, чтобы заработать на саму себя. Отличаться от других - тот удел, что я хочу. И мне нужно пахать, не зная усталости. Да, вот моя дорога. А цель же проста до ужаса - остаться живой и собой. Найти счастье, что утерено в прошлом. Я потеряла его? Судо не тот, кто мне его подарит. От него можно избавиться, выбросить из головы, забыть о нём, если он так сам захочет. Была ли я счастлива или просто одурманена? Киетака не захочет, мы созависимы в этих отношениях - отвратительно. Действительно ужасно, что даже понимая это, мы ничего не сделаем. Я не понимаю себя. Хотя, наверное так думаю только я, он же всегда был один. Да я тоже! Но теперь, я не знаю, что делать. Одиночество убивает во мне моё эго, хотя казалось бы, что именно одиночки - эгоисты. Снегопад начала усиливаться, много завалило за шиворот - я начала мёрзнуть, только вот это ещё больше заставило меня хотеть спать. Будто в криокамере, я позволило жгучему холоду успокоить меня. Стресс ушёл, осталась только я с пустою головой, куда больше не проходят лишние потоки мыслей. Из-за угла вышел кто-то, не знаю, плевать. Я испугалась самого появления. Просто пройду рядом, не обращу внимания, я зомби - зомби без цели и желания - Не смогла... Сердце отбивали удары, когда горячая рука коснулась моего холодного тела. Кто-то тяжело толкнул меня, что я чуть не упала. Это вернуло меня к реальности. Тепла нет, контраст продирал до мурашек. - Что?! - с раздражением и усталостью, на последнем издыхании спросила я, когда тяжёлая, нет, просто огромная и очень сильная рука остановила меня, держа за голову. Кто-то ответил - я не услышала. Почему так? Я ещё в этом мире? Я не знаю, это сон? Мои мысли уходили, я была готова к тому, чтобы просто упасть, однако не могла из-за кого-то. Хочу спать. Нужно вернуться. Я ударила себя по щеке пару раз. Опять не смогла, не смогла найти в себе силы, чтобы искать саму силу к сопротивлению. Я лицемерная даже сама с собой: нет у меня больше сил. Глаза закрывались, а разум пропадал, пока голос не прорвался в мою голову. - Девочка-Хорикита, девочка-Хорикита... - меня растормошили. Подняв глаза я увидела его, человека, которого хотела встретить - Коенджи. Человек, который был признан им. Он поможет? - нет. - О. Не думала, что ты меня сам найдешь, - зевая, сказала я, - есть пару минут, я ненадолго? Собравшись с последними силами, я вернулась к реальности. Да, нужно его допросить. - Зависит от того, что ты дашь мне. Я вздохнула, вспомнив, с кем говорю. Этот человек, ужас, ненавижу его. Ненавижу их всех. Хочу спать. - Я это... Ну... Ты можешь ответить мне на пару вопросов? Я правда ненадолго. Он всё ещё держал меня. - Ну давай попробую, жертва моя. Я подняла глаза, пока моя голова прокатилась в его руке, растормошив мне всё волосы в разные волосы. -Ты не... знаешь, что произошло с.... Киëтакой? - кое-как смогла я произнести, зевая на каждом звуке. - Нет, с чего ты решила? - он спросил меня, да, он правда ответил. Только что мне ему сказать? - Ну, не знаю, подумала, что было бы довольно логично, если бы он что-то сказал тебе. Я всё ещё зевала, почти падала. Почему я так устала. Вроде бы сегодня был короткий день? Нет. - Ну, может быть он что-то и сказал... - То есть ты просто не хочешь говорить? Я поняла, - я быстро перебила, не дожидаясь его очевидного продолжения, что я уже озвучила. Он был явно удивлён, что я так быстро смирилась. Только вот, я и не ждала особо чего. Да и не секрет, что он бы не рассказал. - Даже не интересно? - На самом деле не очень-то. Я бы лучше хотела бы удостовериться, что ты проявишь себя на экзамене. Ложь. Почему я вообще сказала это? - А, ну да, - он разочарованно глянул в мою сторону. Один глаз закрылся, а второй замылился - хочу спать. - Хотя... Мне интересно, ты расскажешь? Его лицо искривилось в удивлении. - Стой, ты хоть понимаешь, что я ещё не ответил на прошлый? - А. Неважно, я передумала. Знаешь... - я опять зевнула, - у меня есть для тебя работа. Конечно, не слишком прибыльная, но всё же что-то да даст. Он посмотрел на меня, немного заинтересовавшись. Но очевидно, что ему по большей части всё равно. - И что же это? - Что? Он поднял брови. - Дело - какое у тебя ко мне дело? - У меня? Нет, вроде ничего не намечала. - Ты сама только что пыталась... Я пошла за его спину, дабы спрятаться. - Ну, ты пришёл ко мне, самостоятельно! Ты что-то от меня хотел? - спросила я, - дело есть но оно для меня. - Понятно... - видимо на тебе хорошо отразился весь сегодняшний день. - Так что он хотел от тебя, ведь ты же пришёл ко мне? Коенджи не знал, что ответить. Я и сама-то не знала, что ответила бы сама себе. Я несу полный бред, только вот он работает. Почему я думаю, что он знает? Ну, я уверенна, что Киëтака оставил его за моей спиной, дабы тот что-то да сделал. Если так, то ему нужна награда, а следовательно, он должен понять, в чем мне нужна помощь. Если же он не справится, то его ждёт разочарование. В первую очередь - в самом себе. Он не позволит себе облажаться, если за что-то возьмётся. - Я проходил мимо. Может ты и пытаешься сделать вид, что всё это случайность, но ты слишком долго думал для этого. - Разве? - Да! Я хлопнула его по плечу, еле дотянувшись. - Тогда до встречи, - я пошла прочь, полностью нарушив всю логику, которой можно было бы придерживаться. Пройдя в сторону общежития, я заметила, что он идёт за мной - всё же он что-то должен сделать. - Ты что-то хочешь или нет? - Мне просто по пути, - он ответил быстро, заминки не произошло. Всё ещё обманывает. Но зачем? Это мне не понятно. Почему всё вокруг играют всех таких из себя важных и загадочных, хотя никто из нас не нужен этому миру? Почему нельзя просто быть простой и открытой личностью, тогда бы и недоразумений не было бы? Быть честным с собой, с другими... Опять я противоречу сама себе. Быть честным - больно. - Ты что-то хотела от меня? - он спросил, всё ещё идя сзади. Да, я хотела, только вот своё я уже подтвердила. - Уже нет, я всё поняла. Он подбежал, после чего, обогнав, встала передо мной. - Не думаю, что ты всё поняла, - он указал на себя, - я человек, которого невозможно прочитать. - И что же ты имеешь ввиду? - Ты думаешь, я отвечу? Наивно! Я просто опять обошла его и пошла в сторону общежития. Если ему что-то нужно, то рано или поздно он сам сломается, такова его природа - природа древнего человека. Конечно, насколько бы он не был умён, его принципы стоят превыше всего - честь и сила, слава и богатство. Викинг, не более того. И он вновь сравнял со мной шаг. - Ну, слушай, ведь это последняя наша встреча в такой обстановке. Твой парень оставил меня, чтобы я защитил тебя. Только вот я скорее исключу тебя лично, чем помогу. И все же рассказал, не такая я и наивная. Стоп. - Что? - я не поняла его слов. Он встал всем свои телом надо мной, выпрямил спину, расправил плечи. - Я не буду объяснять причин этого. - Киëтака что-то тебе должен? Он ухмыльнулся. - Это не так важно, особенно для тебя. Я буду вполне удовлетворён, если увижу, как он ломается. А знаешь, что для этого я сделаю? Я не ответила, уже и так всё понятно. - Я исключу тебя, а после буду напоминать ему об этом. Забавно, не так ли? Деревья сзади куда-то проподали. - На моей стороне целый класс, а на твоей кто? Огни за его спиной потухали, тьма приближалась. Его хищный взгляд пробирал до костей. - Это так? Ну, твои отношения с Судо я уже испортил. Было очевидно, что ты верная девушка и откажешь этому рыжему, у кого слюни по тебе текут. Просто представь себе, что Судо подошёл в такое время к тебе по своей воле. Не правда ли странно, откуда ему столько смелости? Всё это время, я поддерживал его, чтобы в нужное время отправить к раздраженной тебе, а после дело за твоей прямотой, которая разрушит его представление мира. Уже долго я его подготавливаю, даже твой парень это заметил... Он начал идти в мою сторону медленным шагом, я отступила. Земля под ногами пропадала. Нет-нет-нет-нет. Почему сейчас, почему не когда я избавлюсь от ученика белой комнаты. Почему я? Паника. Страх оправдан. Свет исчезал, лишь тёмный зимний заброшенный каменный лес остался в этом мире. Было поздно, свет в окнах уже не горел. - Коенджи, Коенджи, пожалуйста можно немного подождать, мне сейчас и так сложно. Хочешь, я могу дать тебе столько баллов, что останется после обучения. Только дай мне разобраться с одним человеком, а после ты уже решишь всё свои вопросы ко мне и Киëтаке. Земля под ногами кончилась, что-то держало меня, чтобы я не прыгнула во тьму. Осталось только я и он, добыча и хищник. Коенджи поднял мою голову. - Нет, Хорикита, сейчас пришло время расплаты. Страх. Единственное, что я испытавала сейчас. Коенджи же... Он может все: изнасиловать, бросить, осквернить, исключить, обвинить... Нет, я не хочу закончить свою жизнь так. Тьма, слизкая и холодная держала меня от падения. - Знаешь, ты такая упрямая и верная, что первым делом я хотел бы кое-что с тобой сделать. Понимаешь, к чему я это? Твои слезы будут наградой за мой труд. Да как вы двое посмели со мной играться? Его эго было растоптано. Он одной рукой оттаскивал меня в глубь и темноту переулка, которая буквально появлялась передо мной. Нет! Он просто нёс меня, я ничего не могла сделать. Схватившись за руку, я отталкивалась и брыкалась, била ногами, руками, кусала его - бесполезно. Нужно бежать, он опасен- дикий зверь, сломавший свои клетки. Примитивные желания у него всегда были на первом месте, это даже в его поведении прослеживалось. А сейчас... Одним сильным ударом по его достоинству, я смогла вырваться и убежать. Бежать так далеко, как я могла. Весь мир развернулся, теперь же сзади меня была густая тьма, которая толкала меня вперёд. Снег, лед, дома, деревья, тьма - ничего не имело значения. Первобытный страх овладел мной. Земля обрушалась, и лишь тонкая полоска вела к комнате, пока мерзкая и злизкая тьма, страх, толкал меня вперёд. Я бежала не зная боли в ногах, не помня той усталости, что была недавно. Кровь проливала к ногам, я ускорялась. Ветка дерева ударила меня по лицу - мой глаз, борясь с жуткой болью, старался не закрыться. Боль. Слезы боли и страха мешали видеть. Но я не могу так сдаться. Нужно добежать! Страх. Двери общежития открылись, я быстро проникла в здание. Вперёд и направо, стучу по кнопке вызова. Лифт - я внутри. За закрывшейся дверью мелькнул силует Коенджи, он просто шёл - не бежал. Я, как в фильмах ужаса, быстро нажимала кнопку своего этажа. В моей голове промелькнул сценарий, что он стоит за дверью этажа. Нет, только не открывайся! Одиночество. Первый, второй, третий, четвёртый - долго, долго я боялась. Время оттягивало неизбежное - что-то за дверью, будь там он или кто-то ещё, неважно - я убегу. Двери медленно открывались, затяжно открытая вид холла. Тут никого. Не думая, я добежала до комнаты. Быстро достав свою карту, я провела ей по двери, практически выдернув саму дверь, как та открылась. Я внутри - дома, в безопасности. Я заперла дверь на все замки - мало. Схватившись за кухонный стол, я отодвинула его с места и приставила к двери, подперев ручку. Сама же села в углу кухни, где я могла видеть дверь. Свернувшись, я высиживала его, сердце не могло остановиться. Адреналин бил по мне. Страх добивал мой рассудок. Коридор становился всё ближе, безопасного расстояния до двери не осталось. Свет в комнате не имел значения, тьма того, что за дверью, закрывала его. Рукой я аккуратно схватилась за ящик и вытащила из него нож. Всегда сопровождали меня в этой жизни. Секунды, минуты ушли, времени нет. Страх заполнил все пробелы. Слезы потекли, я боюсь, я не хочу жить так. Я хочу свободы, не хочу сидеть вот так. Почему он делает столь ужасное со мной? Я заплакала. От всего, что во мне накопилось. Может ещё вчера я думала, что выплакала всё, но теперь я поняла, что это не так. Киетака пропал, мне больно. Коенджи за дверью, мне страшно. Я одна, мне больно. Я одна, мне страшно. Я всегда одна, даже с ним. Мне нужен кто-то. Я противна. Взяв телефон, я набрала Сакаянаги. Но никто не отвечал - уже поздно. Я швырнула его подальше. Ты не нужна мне. Звук холодильника и часов пытались успокоить меня - тщетно. Я рыдала, так долго и мучительно, что потеряла счёт времени. Прости но я не могу ответить тебе взаимностью. Нож в моей руке успокаивал - я сжимала рукоять. Телефон зазвонил, но я не могла дотянуться. Даже не пыталась поднять его. Всё равно, я уже не хочу. Я хочу побыть одна. Брат не может помочь тебе. Гудок потревожил меня ещё раз и еще, а после уже никто не звонил. Мы ненавидим тебя. Прошло два часа, моё тихое рыдание и редкие всхлипы закончились, никто так и не зашёл внутрь. А я так хотела увидеть его. Понять, что я больше не одна! - Да почему все меня ненавидят! Пустота не ответила. Я меняла школы, людей вокруг. Меняла всё, кроме себя самой. Они не могли принять меня, и, когда я пришла в эту школу, то хотела начать с начала... Да не вышло, с самого первого дня я боялась, боялась людей, прячась за своей маской. Ты, да как ты смеешь так со мной говорить? Я тихо поползла в сторону кровати, ища успокоение. Может хоть она... Моя подруга, тогда последняя, тогда отвернулась от меня, когда я высказалась насчёт её парня. Пол сзади меня опять исчезал, отрезал мне дорогу назад. Я туда больше не пойду, не хочу, не буду, не буду! Она не могла принять, что я не согласна с ней. Я как маленький капризный ребёнок: ищу покоя в чужих объятиях. - Остань от меня! - кричала я, оборачиваясь во тьму. Стены сливались со тьмой чёрного коридора. Там уже не дом. Одиночество съедало меня. Я съедала себя. Столько мыслей и чувств, а я не могу их кому-то показать. Помогите мне! Слезы снова подошли. Я бросилась к шторам, закрывать их - мало. Протерев лицо оными, я посмотрела на то, что в них есть просветы. Я быстро доползла до ящика и взяла скотч - заклеила все щели. Всё ещё боясь, бросила нож на кровать, а после и сама залезла в неё, внимательно смотря во тьму, столь страшную и загадочную. Сняв обувь ногами, я оставила её рядом с диваном. Точне она там упала. - У меня есть оружие! - я быстро схватила нож, что лежал на его подушке. Когда что-то померещилось. Никто не ответил, даже звуков не было. - Не подходи! Я не побоюсь его применить! Ничего не происходит. - Нет! Я бросила нож в проход, надеясь убить его, убить всех. Я потеряла свою последнее средство защиты... Но я не пойду туда более. - Черт! Страх всë больше овладевал мной. Не раздеваясь, я завернулась в три одеяла, зарывшись полностью в матрас и подушки. Я построила стену из пледа и подушки. Она мне не поможет, но хоть создаст илюзию. Всё ещё смотря туда, я продолжала рыдать. Я боюсь спать, страх неизвестно, страх за будущее. Ученик из Белой комнаты, Коенджи - пугают меня. Я обняла подушку, представляя, что она обнимает в ответ. Тьма поглотила мою комнату. Ничего более не видно. Слезы текли так сильно, что я ослепла, глаза болели, но я не могла их закрыть - я обязана следить, что никто не зайдёт. Я не понимаю их, это пугает. Я не вижу их, это пугает. Я одна, и это пугает. Я одна и это нормально. Я одна и это привычка. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна. Я одна Я одна и это я. Я ненавижу себя! Слабая, лицимерная эгоистка. Я доигралась! Я виновата во всём! Но виновата ли я во всём? Набравшись смелости я вылезла и включила свет. Тьма пропала, а вместо с тем и страх начал уходить. Я всё ещё боюсь. Я убила в себе страх. Взяв нож, я пристально посмотрела в отражение - там пусто. Он зовёт меня. Не ослабевая хватки, я посмотрела в окно. Там черно. Как и всегда. Не видя ничего, я продолжала смотреть в пустоту. Кто-то посмотрел в ответ. Лишь бы не он. Я не испугалась, лишь ближе подошла к нему. Я боюсь окна. Окно само открылось, зазывая меня. Я протянула руку, она погрузилась в слизкой тьме. Уже нехолодной и приятной на ощупь. Будто что-то стекало по моей руке. Кровь. - Сузуне? Голос. Я обернулась и увидела его. - Киетака? Мой голос дрогнул. Его пустой взгляд был направлен не на меня. Зрачки его были чёрными. Я посмотрела себе под ноги - я и Киëтака обнимались. Я завидую себе. Но это не я. - Куда ты смотришь? - спросила другая я его. - Я закрыл глаза, - соврал он. Это было тогда, на острове. По правде его глаза смотрели на меня, пока я смотрела на него. Он обманул, опять. Посмотрев выше, того Киëтаки уже не было. Он мне больше не нужен. А тот, что смотрел на меня, был испуган. Его глаза дрожали. Он был слаб. - Что с тобой? - спросила я, присев к нему. Он всё ещё смотрел сквозь меня и не отвечал. Он даже не понимали, что я здесь. - Я здесь, помоги мне! Он мне не нужен. Я схватила его лицо, но он был будто каменым: не поддавался моим усилиям его разбудить. - Помоги мне, пожалуйста! Ты мне нужен. Я обманываю себя, мне нужен хоть кто-то. Он не отвечал, хоть я только этого и хотела. - Не умирай и вернись ко мне! Ты должен, обязан, обязан мне, ты обещал. Он может и не вернуться, он не обещал вернуться. Лишь сказал, что всё будет хорошо. - Ты... Ты мой, мне не нужен этот мир, если тут нет тебя, понимаешь? Я готова пойти с тобой, лишь скажи куда. Я помогу, не буду мешать, но забери меня отсюда. Он так и не двигался. Ища ответ в его глазах, я увидел в них отражение: Коенджи держал моë тело. - Ты сам виноват в этом, - сказал Коенджи, после чего я почувствовала, как его рука прошла сквозь мою голову. Обернувшись, я увидела, что окна больше нет. Там теперь была улица. Повернулась обратно, и комната моя исчезла. Коенджи держал за голову Киетаку, который сидел на земле над моим телом. - Если бы сделал всё правильно, она бы была жива. Но я жива. - Я не мог, - он плакал, как тогда. Он честен. - Ты не смог! - усмехнулся Коенджи. Коенджи бил его, пока он тупо смотрел на небо. Враг. Я вспомнила, как зашла в окно. Воспоминания - не мои. Но всё же такие отчётливые. Отдернув руку, я вернулась, но не в комнату, в школу. Она пуста. Я сидела за своим креслом, напротив сидел Киëтака. - Я исключила его, я победила. Его стеклянный взгляд пронизывал меня. Я была вся в крови - никого больше не осталось больше в этой школе. - Ты уничтожила жизни и будущие стольких людей ради себя одной? Он заговорил, я же не могла ответить. Я хотела кричать, он говорил, а я не могу. Почему?! Я хотела крикнуть, что всё для нас, что это они виноваты, что я лишь хотела, как лучше. - Ты не лучше меня, нет, ты хуже. Ты деградировала до моего уровня. Он встал и вышел. Я хотела бежать за ним, но не могла. Кровь затопила всё вокруг. Не моя. В красных цветах я увидела, как Аянокоджи убивает Нагумо и скидывает его с крыши. Он повернулся ко мне, другой мне, после чего побежал. Хорикита быстро попыталась уйти, но не смогла: его рука уже держала меня. Он тащил её к обрыву. Я сжала руку в кулак, и в ней появился нож. Почти у края она ударила им его в спину. - Я так и знал, что ты предашь меня! - кричал Киетака, умирая. Я оттянула руку и вновь оказалась у своего окна. За ним было уже утро. Ничего не подозревая, я собралась в школу. Оделась, вышла, дошла, села. Никого вокруг. И ещё раз, и ещё, и ещё, и ещё. .. Кровь отошла, картина закончилась. Я оказалась снова на той крыше, теперь одна. Ягами и его кампания издеваются над другой мной. Как тогда.. Но теперь по настоящему. - Он позволил нам это сделать с тобой! Открыв глаза, я оказалась в свой кровати. Неохотно встав я подошла к зеркалу, в отражении которого не было ничего. Протерев его рукой, я поняла, что это не поможет, поэтому пошла за тряпкой на кухню. Дойдя до окна, я обернулась - в дверь постучали. Я сделала шаг вперёд, и дверь вылетела, за ней была пустота. Зеркало упало. Из-за страха я отпрыгнула обратно, после чего оказалась в окне. Ещё секунда и я лечу. Земля всё ближе. Удар. Я открыла глаза, лежа на полу. В коридоре лежал нож. Солнце уже светило, да так, что шторы не помогали. Я долго смотрела на нож. Он манил меня. - Ненавижу кошмары...

От лица Йохана

- Накадзима-сама, мой напарник говорил в прошлом, что вы уже однажды пытались избавиться от чего-то неизвестного со сторроны Аянокоджи-самы. Как вы сказали, цитирую: "Лучше не лезть в это дело, говорю как человек, который дорого за это поплатился." Тесные пространства, чёрные стены, одна лампа и пять человек; они тоже в чёрном - не видно. Их лица размыты, как тараканы, торчат усы. Они противны мне. Я тоже в чёрном костюме, будто оппозиция для белых стен и "белых" людей. И лишь мой кроваво-красный галстук, как рана на груди, нарушает эту идиллию. У меня давно не осталось сердца. - Вы двое и Сакаянаги только ради этого связались со мной? Этот человек, он отчаянно верит в себя. Мне противно, что это фарс. Я чую его страх. Я кивнул, подтверждая свои намерения. Но не только для этого мы здесь, хоть сейчас я и один. Его нет, он в другом месте. Кто? - Не хотите рассказать мне, может быть я даже смогу помочь? Я накручивал сквозь свою кожу трубки - щекотно. Его кислая рожа давала понять, что он явно не доверят человеку, выглядящему как подросток во "взрослых" одёжках. - Нет. Я откинулся на стуле, заполняя больше пространства, показывая свою важность. Ещё одна. Его охрана переглянулась, находясь в дискомфорте. Кто-то протирал ладони, а кто-то держал их на оружие. Всё равно. - Накадзима-сама, как вы можете знать, это встреча не согласована с Аянокоджи-самой, что вас напрягает, - после этих слов охрана ещё больше напряглась,- Я понимаю ваши переживания. Но именно это доказывает, что за нами стоит что-то большее, чем желание вернуться в этот бизнес. Я сложил руки на столе, выпрямив свою спину. Оказывая давление на него. Жизнь его сломана. Потерянный человек в поисках любви потерял свои отпечатки пальцев. Он больше не уникален. - К чему ты клонишь, Катаяма. Катаяма - мое имя, которым я пользуюсь здесь. Оно противно мне, оно напоминает о Катоями Сузуе, который гнил в той группе. Он теперь мёртв, я убил. Их всех... Я лучше, я жив. "Он вообще задавался вопросом, что давать нам такие имена - бесполезно?" Сакаянаги, он отличается от этой мёртвой массовки Аянокоджи. Конечно, Сакаянаги умный человека, но мне кажется, что это довольно глупо - мы давно на ладони. - Я не хочу сотрудничать ни с Сакаянаги, ни с тобой лично, мальчишка, - продолжил он, как бы показывая моб глупость. Белый, Но это только начало. - Вы бы не были таким самоуверенным, всё же я кое что знаю: ваше жена повесилась, как узнала о том, что произошло с вами и вашим ребёнком. Мне продолжать, или вы и сами знаете свои грехи в то время? И он долго не отвечал, выжила чего-то. Я сломаюсь? Ха! Да как бы не так! - Накадзима, уберите людей и я помогу, у меня есть такая возможно, и вы это чувствуете. Да одно лишь моё присутствие здесь доказательство. По его взмаху рукой, мы оказались одни в этой тьме. - Я действительно потерял жену и свою дочь, и раньше я работал, чтобы как-то забыться, теперь же я не могу себя простить за это. Значит дочь... Работал он под надзором Ацуоми, выполняя всю самую грязную работу. Он по шею в крови. - Где ваша дочь сейчас? - Не знаю, знаю лишь то, что она была отправлена в то адское место. Мне говорили, что если я буду продолжать поддерживать проект, то с ней всё будет хорошо, но... Я не видел её уже столько лет, что думать больно. Он больше и не думал, иначе бы он уже был мёртв. Мужчина передо мной упал на стол, закрыв голову руками. "Впрочем, его маска уже спала. Казалось бы, я всего лишь напомнил ему о семье. Действительно жалко." Ещё один бесполезный человек, что пытается лишь казаться кем-то достойным моего внимания. Массовый отброс и неудачник, кем легко управлять. Если бы я был им, то давно бы убил себя, и даже страх бы не остановил - И что было дальше? И всё же мне он нужен: когда-то он стоял за рулём мафии - а значит связи у него есть. Сам же он, отброс в это время, не нужен ни мне, ни кому-либо ещё. Оно и понятно, теперь то его сняли. Да как ты смог вообще потерять всë? Я включил диктофон. - Я собрал информацию и хотел её обнародовать, но... этот человек... Он пришёл не за мной, он пошёл за моими родители. Это... Это досадно, наверное. Может я его и могу понять, но я не помню своих родителей, так хорошо, как он. Я просто знаю, что должен отомстить. - Я понимаю. И что ты сделал, чтобы отомстить? - Да что ты понимаешь? Я снял очки и посмотрел ему в глаза. - Я тоже продукт того места, поверьте уж, что я знаю, каково потерять всё. Я тоже ненавижу Аянокоджи, - обоих, - ненавижу Белую комнату. Нытик. Он не ответил - проглотил язык, не зная, что сказать. Явно не ожидал, что откроюсь в ответ, но именно это закрепит наше сотрудничество или, точнее, мой паразитизм. - Накадзима, нам нужна ваша помощь, поставьте здесь подпись. У нас нет денег, поэтому я прошу вас, как человека, - сказал я, понимая, что сам не подхожу в эту категорию. Он всё ещё смотрел в стол. - Накадзима, вы можете описать свою дочь, я постараюсь спасти её для вас. - Она была довольно маленькой, ну тогда ей было всего-то два года, волосы были бордового оттенка, а глаза голубыми, вот и всё. Ужасно похоже на Амасаву, и возраст сходится. Так что... Да, это определённо она. - Как её звали? - Сумико Накадзима. И всё же имя... Хотя, смена имени это довольно частое явление для тех, кто был в том месте(если имя вообще было), я уверен, что Амасава - его дочь. - Я вас понял, сделаю всё, что в моих силах. Проблема в том, что я своими руками избавился от неё, и неизвестно, что с ней теперь. Всё же, на месте Ацуоми, я бы убил её, ну или подстроил несчастный случай. В любом случае, в моей картине мира - она мертва. Но! Всё же это тот человек, что основал Белую комнату - такой монстр явно придумал что-то более жесткое, как для неё, так и для отца. Смерть бывает подарком. Он неохотно поставил подпись. Я выключил микрофон. - Знаете, это план, который придумал Аянокоджи и мне он очень не нравится. В моей версии вы давно были бы мертвы. Он поднял глаза на меня. - Увы, он видит в вас человека, которому можно доверять, поэтому я смирился с тем, что не могу вырезать ваши кишки прямо сейчас. Я подошёл к нему и надавил на ногу. - Можете даже не пытаться, я лучший из того места, разве что после Аянокоджи. Да и то, я бы поспорил. Вы же именно таких монстров хотели создать. - У меня не было выбора! Я цокнул, раз пять. Быстро и чётко, упрекая его в словах. - Выбор есть всегда, как и у меня, - я приставил холодный самопальный пистолет к его виску, - убить или пощадить - выбор. Что вы хотите? Он молчал, слезы страха и отчаяния текли по его глазам. - Я давно хотел умереть, так что сделай мне одолжение, - прерывисто выпалил Накадзима. - Вы жалок, глава Мафии. Как вы только прожили столь долгую жизнь? Он не ответил. - Скажите лично мне имя человека, который забрал вашу дочь. Или может это вы отдали её? - Её отняли у меня! - он не выдержал. Звук курка, такой старый и ржавы заставил его заткнуться. - О... нет-нет-нет... Вы... Позволили это! - Я не... Я усилил свой палец, звук скрежета неровностей моего самопала продолжал разносить тишину. - Вы никто, и ваша смерть - ещё одна на моём счету. Так что вам лучше сказать имя человека, который отправляет "товар" в то место. Он схватил листок, где написал: Ямада Ясухиро и адресс, где его искать. - Так то сразу, а иначе я мог снять вашу кожуру с лица. Он боязливо протянул его мне в руки, после чего. - Накадзима, не хочу, чтобы он знал о нашем сотрудничестве - прошу простить. Его испуганный взгляд немного изменил моё мнение о себе. Всё же он ещё более жалок, даже не может отыграть мученика. Всё же он боится смерти. Я выкинул пистолет из-за пиджака и прострелил ему ногу, после чего выстрелил в окно. В комнату сбежались охранники. Но я держал на прицеле их босса. - Это мой пистолет, идиоты, если вы меня убъете, то я отожму курок и застрелю его. В другой руке я держал бумагу. Стекло вылетело наружу, и я перелез через оконную раму, предварительно спрятав подписанную бумагу - навсякий случай, и всё ещё держа его на прицеле. Сразу за ней была конструкция, по которой можно было дойти до другого дома - крыши. Люди, явно испуганные из-за выстрела, кричали. Минуя этажи вверх, я заметил, как Аянокоджи переодевается на соседнем здании. Его серый костюм, с которым он мог слиться с крышей, слетел вниз, накрывая случайую вывеску из магазина. - Что делать, он явно больше не собирается мелочиться? - спросил я, увидев, как из-за угла начали выезжать машины. Я включил микрофон. Аянокоджи не ответил, он перекидывал сумку через крыши. - Я предпологал, что он готов устроить и терракт, лишь бы его бизнес жил. Аянокоджи отошёл и разбежался, после чего оттолкнулся от земли и пырнул, едва ли схватившись за карниз здания.

Я же, быстро снял свой галстук, как достиг крыши и бросил костюм - он явно больше не понадобится. - Действуем как? - я переспросил. Аянокоджи подлез на крышу, после чего осмотревшись и поняв, что за нами приехал целый наряд, остановился. - Стой! - крикнул он в микрофон, от чего я даже немного дёрнулся. - Что?! - сказал я, всё ещё продалжая убегать и подготавливая маленький "сюрприз". - Он приехал не за нами - за Накадзимой. Я посмотрел вниз и увидел, что никто из тех людей в броне даже не собирается подниматься. - Ты хочешь сказать? - Да, мы опять действовали согласно его плана. Ему нужно убрать всех, кто знает о его деле, но не потерять сами точки прибыли. Я промолчал. "Как же это было очевидно!" - Нам нужно его спати? - Нет. Я удивился его ответу. - Но я хотел бы порыться в его машинах. - Я понимаю. Шум снизу возникал с переодичностью стрельбы - в здании штурм. Те охранники Накадзимы должны быть мертвы. Как удобно. - Сиди на месте, я пойду один, - сказал Аянокоджи. - Самоотверженность? Что-то новое... - Нет, меня не будут брать у всех на виду, да и я слишком на него похож. А если я начну кричать, то только подставлю всю его операцию - понимаешь? Я не отвечал - не нужно. Сев на краю, я смотрел, как Аянокоджи младший скидывает свои вещи на натянутый брезент над кафе, а после сам спускается, используя оконные рамы. - Я буду прикрывать, - сказал я. Он упал на землю, после чего бросился за машину, которая стояла в уже образовавшийся пробке. - Прыгай за зелёную, после чего ползи под ней до автобуса, с которого можно заняться удобному позицию для обороны. Аянокоджи сделал, как я сказал, но забравшись на крышу сказал, что он больше никогда не будет убивать человека. - Воу, этого ты мне не рассказывал. - Я должен обойтись малой кровью, иначе я буду абсолютно таким же, как отец. Он меня разочаровал. Минуя машины, он добрался до одной из тех, что приехали за Накадзимой. Я кинул на крышу соседнего здания самодельную дымовую гранату, которая привлекла к себе внимание, после чего Аянокоджи вскрыл багажник, напичканный всяким оружием. - Бери патроны и гранаты, остальное же не сможем унести. Он сделал, как я сказал и сбежал.

Пропуск времени

Комната, кухня, я и Аянокоджи. Он сидел напротив, поглащая сухой паёк, который остался у нас, как кончились деньги на наших счетах. Мы больше не можем расплачиваться в магазинах. Везде ходят полицейские, готовые сожрать нас с потрохами, стоит нам появиться на публике. Его медленные усталые движения протянули руку, которая чего-то ждала. - Ты достал бумагу? - спросил он, будто сомневается. Молчание было сладко мне, лучше бы он продолжал молчать. Я протянул ему листок, недавно подписанный Накадзимой. Он не говорит со мной не по делу, да и мне не нужно. Почему я недоволен? Он мне не доверяет, даже после того дня. Мне опять соврали, меня опять бросили. Я нужен этому миру? Он забрал её, продолжая смотреть в пустоту - телефон, ему незачем больше мне говорить. Зачем? - Теперь же в дело может вступить и Сакаянаги. В принципе, уже давно пора, - вновь он заговорил. Но я то понимаю, что он просто хочет сделать образ того, что ему не всё равно на меня. Я более чем уверен, что сейчас он думает о Хориките. О чём же ещё. Он потерянный проект, он испорчен ей. Слишком долго мы откладывали это, но зачем? Выясняли личные отношения и может даже к чему-то пришли. К сожалению, это не так. Мы оба играем роль человека, которому не плевать на человека, сидящего напротив. - И что он будет делать? - спросил я, продолжая играть. Он прицокнул, видно, что не хочет отвечать - боится, что я его предам. Почему? Я не знаю. Уже как неделю я полностью отдаю все силы его замыслам и планам. Целая неделя разведки, чтобы получить эту бумагу и несколько других. Зачем же я это делаю? Чтобы разрушить Белую комнату, ведь так? Ложь. Я делаю это из чувства обиды, потому что я могу это сделать. Я лучший проект того человека и было бы грехом не воспользоваться своей силой. - Увидишь, - последнее что мне сказали, прежде чем бросить одного за столом. Воспользоваться своей силой... Он ушёл, опять, так и не дав мне ответов. Он бросил меня, вновь обманул. Воспользоваться своей силой для себя. Часы тикали на стене - тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так. Я резко встал из-за стола, бросил свою тарелку с отвратительной едой. - Он не приходил уже целую неделю, мы вообще работаем вместе? Как Аянокоджи попытался надавить на Сакаянаги, он перестал появляться. Лишь изредка писать, мне писать. К тому же он будто уже устал. Сарая рухлядь. Мои мышцы пульсировали, кулаки сжимались, глаза наливались кровью, я горел отчаянием, их отчаянием. Воспользоваться своей силой, чтобы навредить своим врагам - отомстить. Я стоял и тяжело дышал, свет моргал, вода капала, я кипел. Подойдя к крану, я ударил его и он перестал меня бесить. Но я недоволен: кран не может ощутить боль. Я хочу страданий других, Ямада Ясухиро. Я достал бумажку из-за пазухи. Мои зрачки расширились только от одного преставления того, что я могу с ним сделать. Человек, отправляющий детей на убой, обязан страдать, чтоб смерть стала ему желанной. - Я прав? Тишина мне ответила, я ответил. В полной тишине и находится настоящая личность. Другой я, который знает ответы на мои вопросы о себе. Я ненавижу его. Я ненавижу себя. Я ненавижу всех, кто был рядом со мной. Я ненавижу свет, день, воду, огонь, металл, людей. Я ненавижу Ямаду Ясухиру. Те дети, что пытались избавиться от меня... Они мертвы. Те инструкторы, что обесценивали меня... Они мертвы. Я... Живой, на зло самому себе я живу и... Я бросил свой стул в стену, он тоже меня раздражает. - Ямада Ясухиро, - сказал я, доставая нож из ящика, он был для мяса: острый и длинный, как мачете. Дети на улице кричали, выбешивая мои последние нервы, что остались в этой жалкой жизни. Резкое, почти маниакальное движение глаз в сторону окна, цель взята - нужно лишь метнуть. Громкий гудок машины, дети кричат, им весело, я один. Ямада Ясухиро, убийца, коррупция, дети... Убить, он отправил меня, да, он отправляет их всех, всех до единого ждёт одно - погибель. Они веселятся, им всё дозволено, всё они могут. Дети, смех, страх, смерть. Тудум, тудум, тудум, тудум... Проехал поезд. Мой взгялд метался из стороны в сторону, ища место, что я могу разрушить. Я занимаю множество кого? - страх. Я живу им, чувствую его в других, показываю. Плачь ребёнка, соседи не спят. Я тоже страдаю от бессонницы, что сопровождает меня всю жизнь. Нож, он сверкает, отражая свет внешнего мира. Я выбрался из клетки или строю себе новые? Я знаю, как ударить ножом и не пораниться. Боль, я сделал, что хотел: нож пробил мою руку насквозь, обходя все суставы и мышцы. Кровь, она капала по кровотоку и на пол, наполняя собой пространство. Красная - красивая - я любуюсь этим. Боль, я доволен. Мне нравится это ощущение - я жив, чувствую самого себя. Моя рука схватила нож, выдернув его обратно, я вновь ударил себя. Боль, мне нужно её чувствовать, чтобы не забыть те времена. Месть, она бессмысленна. Месть, она необходима мне, чтобы жить. Месть нужна, чтобы я имел смысл. Я бессмысленный человек. Месть бессмысленна. Кинув последнее: "я вернусь", я написал на стене, что ушёл, написал своей кровью - нет, просто карандашом на бумаге. Моя улыбка тянулась в разные стороны, меня забавляло, что я сейчас в такой сладкой больной и ужасной боле и всё ещё заложник. Убрав нож, я накинул свою одежду и, выйдя на улицу, пошёл вдоль дороги, еле освещаемой фонарями. Дети пробежали рядом, я почти моментально поставил ему подножку, от чего парень лет десяти упал - машина успела затормозить. Снег, он холоден. Снег, он красивый. Рядом упала сосулька, она треснула об асфальт, резкий грохот распугал всех детей. Этот неудачник остался один. Парень всё ещё лежал там, где его могло убить. Он смотрел на меня, я чувствую это, чувствую враждебность. Мужчина вышел из машины, подошёл к пацану. Резкий поворот, я вижу его глаза, они уже боятся. Да, они меня боятся. Они кричали и плакали. Я взял кусок снега и залепил свою рану на руке. Родители быстро подошли к ним, помогая перестать чувствовать страх, его мать подняла своего отпрыска. - Ты смотри, куда идёшь! - она кричит мне. Я остановился и устало вздохнул. Больше не двигаюсь спиной вперёд, там автомагистраль. - Да? Она подошла ко мне, таща за собой и это чудище, что не может за себя постаять, а также этот мужчина... - Ты, ты хоть понимаешь, что мог сделать? Её слюни летели мне в лицо - мерзость. Я не хочу, чтобы так было. Я подошёл ближе к мужчине, он стоял молча и не подвижно. Расправив руки, я попытался сделать вид, что хочу обняться. Они смутились и отошли, но я настоял и всё-же схватил его. Он бросил меня на землю, а я смотрел на небо. Женщина что-то бухтела, мужчина же стоял в шоке, от того, что я мог закончиться. У меня есть работа, нужно держать свои эмоции при себе. Я урод. Молча встав, я продолжил идти, и уже никто не мог больше нарушить Их взгляды были направлены на меня, а мне же нужно от них было немного этого взгляда. Я хотел немного потрогать людей, доказать самому себе, что ещё часть этого мира. Мой взор метался во всё стороны, станция - чистилище. Я на развилке. Улица, холодная и узкая. Толпа мужчин докопались до девушки. Она кричит, я молчу: это не моя проблема. У них свой путь, у меня своя цель. Машины, они мчатся рядом со мной, чуть ли не в пяти сантиметрах, близко. Страх, я вселяю его в эту жизнь. Меня обходят, я выше, шире, сильнее, умнее этих тварей и отродей, движимых примитивными желаниями. Я не хочу быть, как они. Трутни идут на работу, трутни возвращаются, трутни едят, трутни спят, трутни, трутни, трутни... Я шершень, я живу так, как заложено тем местом - разрушать их улей. Я буду это делать столько, сколько мне понадобится. Я. Я. Я. Я. Я. Я. Я. Я. Я и только я. Ямада Ясухиро, он не достоин этой жизни. Автобусная остановка; следующая остановка - ад. Я иду к ней. Автобус подъехал быстро, проезд пятьдесят йен, лёгкая музыка, классика, играла на моих ушах. Тайна, она укрывает меня от этих людей, что сейчас заперты со мной. Я скрылся в заднем углу, разглядывая рану. Раздвигая мышцы, я смотрю на трубку, что проложена во мне. Она направлена к костяшкам. Одно движение и я... Хруст костей, хруст снега за открытым окном нарушал мир и покой, я тоже снег. И я снова стану тем, кем должен быть... Слышу, я слышу все звуки, чего не слышат они. Механический трепет автобуса, он просит, нет, молит меня остановить его. Зачем мне слушать старую рухлядь? Старикам месте на свалке. Все умрут, а когда - я решу. Жизнь не имеет смысла, его все ищут. Трутень не хочет быть таковым. Он живёт в своём детском мире, где он главный герой. Снег усиливается, я залип на него. Люди сменяются, мне нет до них дела. Остановка - бездна. Чёрный был повсюду, уже восемь вечера, зима, Япония. Уже как час еду на Юг. Скорость, она быстра. Еще, больше, я должен это сделать. Жидкость в трубке пульсирует, мне нравится этот оттенок крови: мне нравится страх перед своей силой. Я живой, когда боюсь. Я не сплю уже двое суток. Автобус - поезд - автобус... Я на месте. Зайдя в ближайший магазин рядом с его домом и покупаю себе кофеиновые таблетки. Закинув сразу все, я умываюсь снегом, выйдя на улицу, и перепрыгивают через забор участка, который был не так уж и высок: обычный дачный забор. В бездне лишь я один. Я один на его территории, один, кто искренне желает их смерти. Я на вершине своих возможностей. Сил так много, что меня распирает во всё сторону от того, что я могу сделать. Мания овладевает мной, а я даже не хочу сопротивляться. Я другой? От одного представления моё воображение уже танцует на нервных окончаниях кожи, образуя мурашки. Я странный. Подойдя же к самому дому, я ничего не нашёл, кроме окна, за которым находилась детская спальня. Я один такой? Мои протезы позволяют пробить - я пробил. Сигнализация сработал, а я же спокойно подошёл к маленькому ребёнку, который проснулся из-за громких звуков. Я один в своём роде. - Ты один? Ребёнок не ответил, но меня он так забавит. Его плач услада для моих ушей, страх его искренен и чист, как и мой перед самим собой. Эмоции лишь инструмент в руках людей. Но я честен, как и этот ребёнок, который не умеет врать. Он ещё не человек, человек как личность, он честный, он простой. С такими легче всего сосуществовать. Я услышал, как кто-то проснулся. Потянувшись к своему поясу я положил руку на рукоять. Моё тело - мой инструмент, мне его подарили. Шаги быстро приближались. Нога не такая большая: размер двадцатый или чуть больше - женщина, следовательно жена. Я хочу сломать его: инструмент. Шаги почти у цели. Мне тошно от себя самого. С громким звук она влетела в комнату, открыв дверь так, что она чуть не слетела. Я боюсь себя самого. Я честен и это плохо. Женщина лет тридцати.. Точно жена. Она боится меня, это правильно. Я выкинул пистолет из-за своего пиджака и быстро спустил курок и выпустил три раза - все точно в лоб. Она не успела ничего даже сказать, уже лежит. - Ну, это досадно, - я произнёс,- скоро явно нагрянет полиция. Сигнализация мешает планам. Он плакал. - Зачем плакать? - вопрос не для дитя. Ответа я и не ждал, я хотел лишь спросить себя самого. Я никогда не буду плакать, слезами горю не помочь. Я не буду слабым, не дам себя в обиду. - У меня есть одно место, - я свесился над ним, пока он плакал, - там тебе будут рады. Наказание соразмерно преступлению. Я завернул его в простыни. Ребёнок не виноват, но я... чувствую, что тоже не виноват. Я подарил ей быструю смерть, мне нет нужды над ней глумиться за грехи её мужчины. Взяв телефон этой женщины я разблокировал его по её отпечатку, пока оно ещё пригодно для этого, а после утащил дитя в место, откуда не возвращаются, откуда я пришёл. Я быстро бежал мимо жилых домов с ребёнком на руках. Из-за холода он мог и умереть, поэтому я крепче сжимал его в руках. Он успокоился со временем и даже привык ко мне. Добежав до ещё работающей клиники, я... отдал ребёнка работнику, а сам же остался до закрытия. Прошли часы в одиночестве, всё как обычно, и, наконец-то, я остался последним человеком здесь, кто может мыслить. Выйдя из-за укрытия, я увидел, что остался охранник, который дремал за своим местом. Не слишком уж он и старался на своей работе... Тихо обыскивая кабинеты, я нашёл тот, где лежали дети, они тихо спали, и я старался не шуметь. Обыскивая сотни кроватей, я нашёл того самого ребёнка монстра и забрал его. Я придерживал соску, чтобы он не ревел и не будил остальных. Оставив обувь, я тихо пробегал через все двери, осматривая их. Дети и родители лежали по палатам, кто-то один, а кто-то вместе. В целом, место хорошее и таковым является. Обыскав всё, что могло попасть мне под руку, я остался ни с чем, не найдя нужной мне комнаты. И всё же я знаю, что она где-то здесь. Понятное дело её будет не так легко найти... Я вскрывал все кладовые, служебные помещения и просто закрытые двери, благо навыки мне позволяют. Внутренней сигнализации не предусматривалось, всё же есть охранник, который так отчаянно служит своему делу. И вот спустя ещё пару минут взлома я попал в то место, откуда идёт целая партия... На каждой кровати был номер, иногда имя - пятнадцать номеров, пятнадцать жертв. Кого-то забрали из детского дома, что было написано, кого-то у нищих людей, кто не может прокормить ребёнка, а кому-то просто не повезло: он числился мёртвым а являлся объектом... Меня тошнило, настоящее отвращение накатило мой разум, когда я понял, что такая партия может быть явно не последней. И всё же... У меня нет выбора, как и у них, как и у всех тех, кто уже мёртв. Нам его не дали и даже больше. Мы рабы того места, рабы амбиций того человек, рабы своего воспитания. Мог бы я спасти всех, доказать, что я другой, не как те рабы, я же шершень в своём понимании. Но я не могу, я только усугублю ситуацию, если их всех вытащу, да и если вытащу - найдут других. Поэтому я смиренно положил ребёнка, имени которого даже не знал на кровать, где когда-то лежал другой. Ему же повезло больше, я переложу его обратно в то место, откуда он попадёт в семью. Но стоило мне выйти из помещения, как тяжкий груз упал на меня, моё сердце весило гораздо больше, чем обычно. "Почему?" - подумал я, схватившись за грудь. И как бы это не было противно, я такой же, как и Аянокоджи Ацуоми. - Я не такой! - крикнул я. Зачем? Я не знаю, я лишь хотел доказать самому себе, что другой, что не такой же монстр, хоть мои руки давно уже в крови. Зайдя обратно, я последний раз огляделся. Я видел в них тех, кем был раньше: человек без будущего, без возможностей. Я такой же, ребёнок потерявший своё счастье и жизнь из-за каких-то великих целей. "Они не могут думать, большинство уж точно." Я не могу их оставить здесь, не могу дать им то же самое, такую же судьбу, как и у меня, как и у всех, кого я утилизировал. Меня вырвало от того, что я опять вспомнил это: крики, кровь, мясо, страхи боль. Я боялся каждого раза, как меня активировали, а после приходило удовлетворение, что я ещё живой. Тогда я не мог или не хотел о таком задумываться, но сейчас... Я ненавижу себя, ненавижу своё прошлое и ненавижу настоящее. Всё, что я могу - изменить будущее. Моя жизнь - моя вина, что не убил себя ещё тогда - я боялся. Я вновь посмотрел на свою руку, где торчала моя трубка - одно движение и я подарю им быструю смерть, сладкую смерть. Но я так не могу. Я убивал своих ровесников, других учеников того места, хотя вернее будет подопытных. Я убивал взрослых... Я убивал монстров, кто не достоин жизни и тех, кто стал жертвами этих монстров. Они ещё не жертвы и не монстры. Как бы я не ненавидел их, уже за то, что они станут ими, я не буду их трогать. Я боюсь своей силы. - Да как я могу так думать, после того, что хотел сделать с тем ребёнком, которого толкнул. Он же даже не знал меня! Слеза, одна маленькая и горькая скатилась по моей щеке. Я не плакал уже столько лет, столько лет я думал, что сильный, что могу что-то изменить. Мне больно от того, что я такой, какой я есть. - Простите меня, - сказал я тихо, закрывая дверь. И всё же предварительно я сфотографировал, что находилось внутри. Руки мои слабели от моей беспомощности. Я слабак, всё тот же раб, каким меня и воспитали. Но я могу изменить что-то... Изменить себя я не смогу... Но должен. Кому? Себе? Точно нет. Я зашёл в кабинет Ямады, где быстро начал искать хоть что-то, что могло спасти их... меня тоже. Спасите меня! Я несу факел, как Диоген, только я несу свой бред. Бред не светит, меня не спасут - я должен сам, но где мне взять эти силы? Тщетно, в его кабинете нет ничего, что могло бы спасти. Или же всё просто игнорируют мой бред? Я вновь вернулся к двери, где и сел, достав телефон, я понял, что в новостях уже говорят о покушении на Ясухиро... Я опоздал - меня найдут. Он поймёт, где искать меня. Я вызвал полицию, оставив на стене надпись: "Белая комната жива, эти дети -новая партия, Аянокоджи Ацуоми всем врёт." - Кратко и прямо - а после сбежал так далеко, как только смог. Всего-то на пару сотен метров получилось. Я смотрел, как отряд заходит внутрь. - Может так я смогу сделать что-то хорошее. Мне больно от того, что я беспомощен. Изначально я пришёл в школу, чтобы пройти тест и занять место Аянокоджи, а после разрушить Белую комнату. А теперь я в бегах, я согласился с ним работать, узнал его лучше и понял, что объект моей ненависти - такая же жертва, кто всё же смог измениться и показать мне это. Предал ли я себя? Скорее я предал своё воспитание... Я предал себя? Я не знаю себя. Я не знаю, чего хочу и кем являюсь. Я Йохан и этого мне достаточно - я и только я. Но... Я должен вновь стать тем, кем должен быть - утилизатором мусора. Я боюсь но должен. Опять же, кому? - Ясухиро, вы меня слышите, - сказал я, поднеся телефон к уху, - вы уже знаете, что на ваш дом напали. Я использовал телефон его жены. - Кто ты и где сейчас? - Вы спокойно найдёте меня, всё же Аянокоджи сольёт моё положение. - Я не понимаю, к чему ты, где ты?! - Я сохраню жизнь вашего сына, если вы придёте ко мне, я позвоню ещё раз, когда дойду. - С чего мне тебе верить? Ты же уже убил мою жену, сволочь! - Можете мне верить или нет, решайте сами. Я говорю, что должен сказать. Если всё же поверите, то молчите и выполняйте. Вы можете спасти своего сына, если прибудете за тридцать минут к магазину напротив вашей больницы, там, на крыше, я буду ждать лично я. Со своими условиями. В замен же он останется в живых. Он нервно что-то бормотал, после чего согласился. Я слышал, что он всё ещё не понимает всей ситуации. Скорее всего он пьян или что ещё хуже. Крыша, снегопад, я и человек напротив. Неоновые вывески освещали его сзади, окрашивая в красно-синий градиент. Я стоял, закинув руку в карман, а голову спрятав в глубине своей одежды из-за холода. Хотел бы я позвонить Сакаянаги, но ему лучше не знать, что я делаю. Возможно я не понимаю, что творю. Пусть так! Так хотя бы я знаю, что сделал это сам, лично принял решение и возьму за это ответственность. Я больше не могу быть таким. Ни Цукиширо, ни Аянокоджи, ни Сакаянаги, ни кто-либо ещё больше не должны тягать моё одеяло из-за меня самого. Я здесь принимаю решения и отвечаю за них. - Ты выполнил свою часть договора? - спросил Ямада. Я не отвечу ему, мне это не нужно. Да и не могу, всё же полиция так ничего и не нашла. Всё же связи Ясухиро так велики, что они умолчали про то сообщение, детей. Возможно агенты того места и были отправлены, а значит лишь одно... Медленным шагом, надавливая на его, я пошёл навстречу. Ветер усиливается, обстановка накаляется, я всё больше боюсь последствий. - Я просил тебя явиться в одиночку, - сказал я, - а твоя охрана находится совсем неподалёку. - Они тебя не видят и не слышат, нам не помешают. Так ты отдашь мне моего сына или хочешь умереть? По его лицу видно, что он уже плакал, когда увидел дом и понял, а сейчас же старается не повторяться. Ты ещё стоишь на ногах? - Да... Я бы хотел, - ответил я, - всё нормально ты поверь мне. Для начала я хочу обсудить кое-что, что меня тревожит. Ты же не откажешь мне. Я издевался над ним, всё же он не выполнил свою часть договора. - Нет, конечно. - И хорошо, что мы нашли общий язык, - сказал с насмешкой я. Я достал телефон и включил диктофон. - Ты должен признаться сюда, что работаешь с Аянокоджи Ацуоми и отправляешь детей в Белую комнату. - Нет. Я приставил к его голове пистолет, всё же он мог это ожидать... Почему так испугался, если я уже его использовал в его доме? - Это не по тексту, Ямада Ясухиро. Вам стоит обдумать свои слова, иначе произойдёт непоправимое. - Парень, я скажу, скажу... просто скажи, с ним всё в порядке? - он немного зикнулся, но сделал это так, будто просто хотел спросить что-то другое. - Я сказал же, что всё нормально. Он замолчал. Ветер завывал в микрофон, а я же смотрел на него глазами полными голода. - Неужели сказать пару слов так сложно, неужели тот мальчишка должен умереть по твоей вине? - Нет, он ни в чём не виноват. Я отошёл, всё же он оказался терпимее, чем я ожидал. - Ты знаешь, кто я такой? - Скорее всего одна из пешек Сакаянаги, которая выполняет его гнусные приказы. Если же ты сейчас не отдашь мне сына, то вас всех ждёт лишь одно. А тебя лично... Я лично решу твою судьбу. - Так, кто я такой, ты знаешь? Но Ямада не мог сказать, и я понимаю его. - До этого ты не задумывался о тех, кого отправлял на убой... - продолжил я. Он стоял передо мной, только его вид меня раздражал. Все они, "люди", так легко убивали но так и не смогли взять за это ответственность. - Нет, я лишь могу предположить, что ты какой-о обиженный ребёнок, кем легко управляли, чтобы ты пошёл на такой шаг. И я готов протянуть тебе руку помощи, если ты признаешь, что Сакаянаги устроил всё это: смерть моей жены. - Как ты можешь быть таким спокойным? - с отвращением спросил я, хотя тоже сохранял бы спокойствие. - Всё ради моей цели, так то я уже хотел бы увидеть твою кончину, дитя, не ведающее, что творит. Я вздохнул, всё же мне нет нужды подставлять Сакаянаги - сенсея. Если я выстрелю, то всё кончено, я обреку нашу миссию на провал. - Я здесь требую ответа, Ясухиро-сама, вам стоит быть более проницательным, чтобы понять, что я не собираюсь играть с вами. Мне нужно лишь, чтобы вы сказали пару слов. - То же самое, сынок. Если он не знает, кто я такой, то.... Он и не может знать, что я из того места, а значит и Аянокоджи имеет на него свои планы, не посвящая в курс дела. Устранить Сакаянаги, вот его цель. - Твой начальник тебе не доверяет, ты знал? - Ты о чём? Он не будет ломаться, всё же он умный человек. - Ты даже не знаешь, кто я такой, а думаешь, что держишь ситуацию под контролем. Давай-ка я напомню, что продукт шестого поколения Белой комнаты, куда ты отправляешь детей. - Белая комната в Америке, мальчик. Он начал идти на меня, как бы показывая свою доминацию. - Стоять, - я выкинул пистолет и выстрелил в воздух, - ты последний человек, который сможет мне наврать. - Хорошо, давай поговорим по делу - ты признаёшь свою причастность к убийству моей жены - а я лишь накажу за это Сакаянаги, тебе же ничего не грозит. Расскажи мне, как тобой манипулировали, может тебе промыли мозги? - Я пришёл за тобой по наводке человека, имя которого не хочу называть. - Ты отрицаешь свою причастность к Сакаянаги? И вдруг меня озарило... - С чего бы вдруг Сакаянаги трогать тебя? Ты что-то сделал, не так ли? Его брови немного поднялись - испуг, я поймал его за самое очевидное. - С чего ты решил, что я с Сакаянаги, Ямада!? Ты хоть немного думал о своей защите?! Ясухиро испугался, я загнал его в ловушку. Настоящее удовольствие растекалось по моему телу. - Вам страшно? Я медленно шёл за ним, всё ещё держа на прицеле. Он же пятился назад. - Остановитесь, там же обрыв. Он остановился, словно поразило молнией. - Вы отправляли пачками детей на убой и даже не думали, что кто-то будет страдать. Нет, конечно, вы знали это, просто решили игнорировать, ведь это легче, не так больно, я прав? - Ты ничего не знаешь! - страх был слышен в его словах, я питался этим. Я сел на корточки, сравнявшись с ним. - Увы, - я покачал плечами, как бы сожалея, - это не так. Он попытался метнуть в меня снег, действительно жалко. - Ясухиро-сенсей, это не поможет. У вас остаётся лишь два варианта, - я вытянул руку и показал два пальца, - либо вы говорите, что я просил, и ваш сын выживет, как я и обещал, либо вы прыгаете отсюда, а если останетесь в живых, то я добью вас, а после пойду и за сыном. И в любом исходе я опубликую запись, после чего всех ваших родных начнут преследовать СМИ, а Ацуоми встанет перед ответом. Как вам перспектива? А раз так, то народу будет очень интересно после тех историй узнать причину войны Сакаянаги и Аянокоджи. Он дрожал, слишком уж он в безвыходной ситуации. - Как я думаю, лучше всё же сказать. Да и будем честны, вы не по своей воле так защищаете Аянокоджи- саму, да? Иначе я не вижу причин, так защищать его репутацию, только если не под давлением... Он не знал, что и сказать. Снегопад прекращался а метель уже давно стихла. - Скажи, просто пару слов, и всё будет хорошо.... - Аянокоджи всё ещё управляет тем местом, Белая комната существует... Он не успел договоить, как снайпер выстрелил о Ямаде. Ещё живой. - Йохан, ты зашёл слишком далеко, - спокойный голос, рассудительный и безжалостный, поразил меня. Я повернулся в сторону, откуда услышал этот звук тревоги, что не слышал так давно. Моя рука сразу выкинула пистолет в сторону Аянокоджи Ацуоми. Она тряслась. - Во-первых, мы уже отследили твой звонок. Он полянл руки, как бы сдаваясь, но всё же он был спокоен и медленно шёл в мою сторону. - Что ты имеешь ввиду? Я же могу прямо сейчас тебя убить и всё, всё закончится здесь. Он покачал головой. - Ну, нет. Даже после моей кончины ничего не изменится. А если ты ослушаться моих требований, ты же не переживёшь этого? Он был прав. Я опустил оружие. - Йохан, ты был моим лучшим творением, так услыш голос разума - Киетака не тот, за кем нужно следовать. Рано или поздно он сойдёт с верного пути и обречет всех. Он сойдёт с ума. - С чего бы вдруг? Он подошёл ближе. Моё сердце в бешенстве, глаза матаются то сюда, то туда, ища место, где его не будет. Мой внутренний голос кричит, что нужно стрелять, но тело не слушается. Что-то в груди тяжким грузом держит меня от этого, от непоправимых последствий. Ацуоми заполняет всё пространство вокруг меня. Его так много, что остальное не имеет никакого веса. - Йохан, ты и сам понимаешь почему. Да, я понимаю, что хочу тебя убить, нужно быть сильным. Если же я не пройду через себя, то умру. - Нет! - я в ярости крикнул эти слова, а после направил вновь на него пистолет. Опять я спотыкаюсь на те же грабли. Он подходил всё ближе, а после... Положил руку поверх пистолета и насильно опустил его. - Ты не выстрелишь в меня, Йохан. Убей. - Ты не настолько глуп. Убей. - Ты понимаешь, что я не виноват в твоей участи. Убей. - Виновата твоя мать в том, что предала меня. Убей. - У меня не было другого выбора. Убей. - Ты же понимаешь меня, Йохан? Нет, не могу. Боюсь. Чего боюсь? - Нет! Мои ноги подкашиваются. - Думаю, я действительно обошёлся с тобой плохо. Ты же простишь старика? Ясухиро... Моя цель - его смерть... Ацуоми должен умереть. Я начал быстрее отходить в сторону. - Только попробуй, Йохан Куджо. Я остановился - убей! - Я не виноват в твоей участи. Подумай об этом... Нет, этого не может быть. - Ты сомневаешься, это нормально. Ты не хочешь мне поверить, я понимаю, и всё же... Подумай! Подумай, был ли мне резон в том, чтобы убивать тебя? Я дал тебе шанс, дал тебе шанс на искупление грехов твоих родителей. - Нет, ты убил их, испортил мою жизнь! Я вновь направил пистолет. - Я даю тебе ещё один шанс, ты можешь оставить его в покое и сказать, где спрятал ребёнка, и я отпущу тебя, забуду твою выходку. - Ты убил их! - Они убили тебя, они отняли у тебя шанс на жизнь, когда зачали. Нет. Он манипулирует мной, хочет внушить мне это. - Неправда. - Если ты выстрелишь, то обесценишь, что я дал тебе. Он ничего мне не дал, хватит это слушать. Я смогу, да, прямо в сердце, лёгкое, да так будет хуже. Я встретил и ещё и ещё и ещё и ещё и ещё. Но... Он даже не пошевелился... - Наш актёр показал мне, с чего ты выстрелил, поэтому я надел бронежилет. Я предполагал, что ты захочешь мне мучительной смерти и будешь стрелять в область живота. Ну уж точно не в голову. Актёр? Как, почему актёр. Неужели всё было спланировано настолько в заранее... Нет. Нет, нет-нет-нет... Я навелся на голову... Патроны израсходованы. - Я убью тебя! Я отбросил пистолет и потянулся к ладони, на которой хотел порвать трубку и пустить жидкость по венам... Мы никогда не встречались с Накадзимой. Скорее всего настоящий никогда и не существовал в информационном поле. Это объясняет его поведение. Резкая боль поразила мою руку, когда её пробило насквозь. Я отпустил свой стартер, а после и отвалился палец на руке. Мой безымянный палец лежал на снегу. Я посмотрел со страхом на Ямаду - он боялся не меньше. И всё же он полз к выходу. Убить. Не дать сбежать. Не дать ему убежать. Я не убегу. Не убегать. Я бросился в сторону своего заложника, пригнувшись от выстрела, а после повалил его на землю. - Я убью твоего сына, если ты меня отсюда не вытащишь. - Как ты это.. - Аянокоджи убьет его, если ты меня отсюда не вытащишь. Ясухиро, ты должен отречься от него. Ясухиро действительно задумался, а я же использовал это, чтобы заломить его и накрыть им себя, защищаясь от снайпера. Его позвонки хрустели, когда я пытался его растянуть, дабы обезопасить голову. - Отпусти его, Йохан! - Только если я уйду! Аянокоджи подошёл ближе и встал надо мной. Сердце билось всё сильнее, шум в ушах мешал думать, а ноги окончательно онемели. Страх. Аянокоджи ударил и ещё раз ударил в грудь и ещё раз. Боль. Кровь текла по моему лицу, телу. Ненависть. Он бил и бил, не останавливался... Смерть. Но бил он не меня. Ясухиро умирал на мне от ударов этого человека. Что? Почему? - Йохан, ты только что послужил мне. Ясухиро умер от потери крови. - Наш контракт скоро заканчивается, а сейчас он приносит слишком много проблем. Спасибо, что задержал и принял удар на себя. А теперь... Сакаянаги встанет перед судом за его жизнь. - Стой, пожалуйста. Он встал. - Ты ещё отработаешь свою глупость, - он схватил мой пистолет. Запись! Нужно бежать. Я сидел в углу, забитый, зажатый. Я боюсь, да. Но как-то нужно бежать. - Сакаянаги последний, кто тебе звонил, всё, что я тебе скажу: ты нарвался. Но знаешь... Ты мне ещё понадобишься... Спасти Сакаянаги или себя. Остаться рабом или остаться шершнем. Если я убегу, то опять предам себя. Моя сила будет использована вновь. Утилизировать мусор. Я быстро дернул трубку, после чего увернулся от выстрела. Всего двадцать секунд нужно, чтобы я вошёл в это состояние. Гнев, да, нужно разогнать её как можно быстрее. Сердце и так быстро бьётся. Кровь, пальца нет. Гнева и ненависти во мне хватает. Аянокоджи Ацуоми, ты будешь моей целью, я убъю тебя! Убью здесь и сейчас, убью тем, что ты мне отдал. Это моя месть, мой бой, моя судьба. Пятнадцать. Я выскользнул из его рук и схватил ближайшую палку. Пуля пробила мне ногу, кость треснула. Девять. Увернулся от выстрела, четвёртый задел ту же ногу. Пять. Подбежал и ударил. Мой удар был заблокирован. Колени подкосились. Две. Закрыл глаза. Один. Аянокоджи Ацуоми, ты должен... Хруст.

От лица Хорикиты

- Значит ты, Иноки, украл данное устройство, - ему не стоит этого знать, - чтобы что, ещё раз? - спросила я с изумлением. Тёмный дуб придавал мне статуса, а стол был большим и толстым всё из такого же дуба. Так как я не хотела проводить его встречу публично, тем более с кем-либо с первого года, то он сидит в моём кабинете. Здесь я босс, здесь я диктую правила. - Чтобы отдать его одной девушке из другого класса, - ответил парень напротив меня. Я всё ещё не могла в это поверить. Как он мог на это пойти? - Хорошо, где он сейчас? Его нога безумно тряслась, когда я говорила с ним. - Я не смог отдать ей в руки, мне помешали... Он переводит тему - допустим, что случайно. - И кто? - Я не знаю, у вас же есть записи? Вот и ищите его, он облил меня своим обедом, после чего мне пришлось уйти. Не мог же я в таком виде подойти? Я села обратно на своё кресло и пару раз покрутилась на нём. После чего резко остановилась и, опустив взгляд на его ногу, которая тотчас была вжата в землю, постучала по столу бумагами, которые не пойми зачем я собирала. - Где оно сейчас, Оноки, - сказала я ударив по столу, - я сюда не а загадки пришла играть, ты и так мне проблем принёс, а тепрь ещё и уходишь от вопроса, а после и хамишь! - В её почтовом ящике, - быстро ответил он, лишь бы я закончила. Хороший мальчик. Я достала лист бумаги, где написала, что ящик номер, который Оноки дописал, должен быть обыскан и поставила подпись. После чего положила его в машину справа, которая поставила свою метку, создав этот документ. - Канзаки, - я вызвала его по телефону на столе, - подойти в кабинет. Я снова посмотрела на этого мелкого вора. - А зачем... Ты вообще это сделал? Он опустил голову. - Вы не будете смеяться? - Нет. Он всё ещё сидел с опущенной головой. - Она попросила это сделать, чтобы я мог доказать свои чувства! - он быстро проговорил, чтобы не волноваться. Моя реакция была предсказуема - я ударила себя по лбу. Ещё раз ударив стол, я покрутилась на кресле а после подъехала обратно. - Когда же вы научитесь думать головой, а не... - я презрительно на него взглянула, - а не членом. Он сгорел от стыда, что было видно по его ушам. - Простите меня, я правда не думал, что это что-то важное. - Расскажи мне всю историю, как ты пришёл к этому. Он поднял голову. - Одной ночью я написал ей, сообщив о своих намерениях - до этого мы хорошо общались, она даже фотки мне отправляла. Тогда же она сказала, что ей кое-что нужно, чтобы поверить мне. - Тебя это не смутило? Он опять опустил голову. - Нет, я же говорю, что просто с ума сходил по ней! - Хорошо-хорошо, успокойся, - сказала я, отступив. Он выпил воды, я видела, как у него трясется рука. - Так вот, я пошёл в тот магазин, где была та самая вещь... Что это кстати? - Как ты понял, что нужно украсть, не зная, что это такое? Он снова упал головой. - Утром я обнаружил, что в моём ящике лежала модель этого устройства. Я долго искал его, пока не обнаружил в том магазине. Я провела пальцами по вескам, после чего упала на стол. Махнув ему рукой, я закрыла голову. После моего знака он продолжил. - Ну я и украл. К удивлению всё прошло очень даже просто. - А на следующий день тебе помешали отдать ей в руки? Да и к тому же, Рируко Итидзё твой друг? Он почесал затылок. - Нет, таких не припомню, а что? - Да так... Именно он отвлекал продавца в тот момент. - А отдать ты не смог по чьей-то вине? - Ну, наверное. Хотя я думаю, что всё это было случайностью. Я вздохнула от его глупости. В этом деле нет ничего случайного! Встав из-за стула и потянувшись, я подошла к окну и села на подоконник. - Мне...? - Сиди! Он послушался. Я открыла карту с сигналами и начал просматривать все передвижения этой особы за последнию неделю. Быстро проматывая запись, я заметила, что сигнал иногда прервался и двоился, а иногда и вовсе телепортировался. Мда... Дверь в кабинет открылась, и я быстро вскочила, поправив юбку. - Хорикита-сан, я прибыл. Я схватила документ со стола, и быстро подъехала к нему. - Вот тебе это, прочитай - сделай. Отдай его консьержу в общежитии первого года. Она поймёт, что нужно сделать. - Нам нужно поговорить. - Потом, - я вытолкнула его. Канзаки смиренно вышел и ушёл прочь. - Дай мне свой телефон! - приказала я в грубой форме. - Не думаю, что это в ваших полномочиях. Он знает свои права. К его сожалению... - Ну тогда я по-просту запрошу твою переписку, но учти, если я что-то найду, то не стану игнорировать ваши фотографии. Если же ты отдашь сейчас, то сделаю вид, что ничего не было. - Вы не обманываете? - У тебя нет даже возможности сомневаться. Так что выбирай свой яд. Он долго ломался, пока я пристально смотрела на него. Он так меня раздрожает, что... За его спиной стояла я, другая, с ножом. Он блестел и звал. Протерев глаза и освежив голову, я села на своё кресло. Пока он думал, я открыла ноутбук и зашла в систему обмена сообщений. Там же я оставила запрос на просмотр и сохранила текущие сообщения. - Семпай, я не дам вам его. - Ты уверен? Он кивнул. - Ты свободен. - Всё? - он неуверенно переспросил меня. - Да, выметайся. Он посмотрел на меня и встал со своего стула. - Досвидания. - Да-да, уходи быстрее. Он агрессивно посмотрел на меня, а после открыл дверь. Сразу после он схватил свой телефон. - Если ты подумал, что можешь что-то удалить, то я уже сохранила все сообщения на серверах. - Да пошла ты! - крикнул этот парень, после чего убежал, оставив дверь открытой. Неохотно встав, я подошла к двери и, хлопнув, закрыла её. - Ненавижу таких как он. Тишина окутала кабинет. Сегодня никого не было... Оно и понятно, все готовятся к завтрашнему экзамену. Ну кроме меня естественно. Вдруг по моему телу прошли мурашки, ведь я поняла, что Коенджи обязательно что-то сделает на этом экзамене. О нет-нет-нет, только не это. Я совсем забыла про экзамен и класс в последнее время. Закрыв свою обитель изнутри, я легла на диван и открыла классную группу, где быстро спросила об успехах. Никто не отвечает... Ну и пожалуйста, вот так и помогай вам! В ожидании я не знала, что и делать. Бездействие убивало меня. И страх, страх перед Коенджи. Я даже не могу следить за ним! Что мне делать? Как мне убрать его из класса? Я.. Я запрошу его сообщения. Да, так и сделаю. А также, нужно все его перемещения, за последние пару недель, месяцев. Да. Но его сложно отслеживать, он знает про эту систему. Встав врезко со стула, я пошла в сторону кухонки, где поставила чайник. Чай должен помочь мне успокоиться. Шум работы чайника нарушил громкую тишину. Помогая мне перестать сосредотачиваться на этой тишине. - Что ты будешь делать? - спросил кто-то с голосом Киëтаки сзади меня. Не поворачиваясь, не проверяя, не нуждается в этом я ответила: "я не знаю." - Ты очень обеспокоена, я могу как-то помочь? - Да как ты поможешь, ты же не более, чем плод моего воображения? Да, я действительно думаю, что ты здесь, дабы спасти себя от одиночества. Я боюсь осознать, что могу тебя больше не увидеть! Слезы начали прорываться, и я быстро обернулась, надеясь увидеть его, но... Никого. Я одна. Как тогда. - Что бы ты сделал?! - Я не ты, да и ты не я. Зачем тебе делать то, что сделал бы я? - Ты сильнее, умнее - мне нужен совет! Никто не ответил, лишь звук кипящей воды нарушал общий бойкот мне. - Ты прав. Я должна найти свой путь, как бы это было не сложно. - Конечно, ты думала, что после окончания школы мы будем вместе? Я усмехнулась. - Ты не он, то что ты сейчас - не более того, как я представляю его. Он уже сражается за наше будущее. И всё же я понимала, что всё может быть уже кончено. Больше я не могла спросить его или услышать ответ. С осознанием, что мне никто не поможет, пропало и его представление. Я налила себе чай. Тихо остужая его, я делала маленькие глоточки, чувствуя каждую нотку трав, использованных в нём. В дверь постучали, после чего там появился Канзаки. - Я обыскал всё но ничего не нашёл, - сказал он, как только открылась дверь. - Понятно, - быстро и спокойно ответила я, стуча пальцем по столу. Я продолжила пить чай. Нужно было видеть его лицо в этот момент. - И всё? Это всё, что ты скажешь? - Пока что - да, у меня перерыв. Он недовольно зашел и занял место напротив меня. - Ну, раз ты пока не хочешь говорить, то будешь слушать. Давно я не мог встретиться с тобой лично... Я кивнула. - И правда... давно. - Мне кажется, что на этом экзамене твоему классу будет очень сложно. Тут такое дело, что недавно я оспаривал, что делает Ичиносе-сан и... Ну я больше не учавствую в управлении классом. Я выдохнула да так, что чай полетел во всё стороны. - Она что сделала?! Я удивилась даже не тому, что произошла в классе, сколько тому, что Ичиносе, центр добра и позитива, открыто с кем-то спорит и... - Как она тебе запретила управлять классом, у вас же обязанности были пятьдесят на пятьдесят? - Да, так было, пока она не подговорила класс отказаться от меня. Моему удивлению не было предела. - Так, что стало началом всего этого? - Наш договор, она его нарушает, к тому же очень сильно. - То есть? - Она не подготавливает твоих одноклассников, а лишь затягивает время. - Но договор? - Ей всё равно. Мне кажется у нее личная неприязнь к тебе. Как я понял, она меня в чём-то обвинила, а я лишился всего: класс отвернулся от меня. Я опять упала лицом в стол. Ну сколько можно наживать себе врагов, Хорикита! - А твои друзья? - Ну, я довольно нелюдимый человек, и сейчас всё верят Ичиносе. Почему сейчас, тот парень, ученик Белой комнаты, Коенджи, Ичиносе! - Спасибо тебе, Канзаки-кун. - Это ещё не всё: я не уверен, но мне кажется, что Коенджи приходил к ней позавчера. Я вскочила обратно полностью во внимание. - Коенджи? - спросила я, пока моя рука сжимала борту стола. - Да, я поздно вернулся тогда: работал над новой системой - и на камерах видел, что Коенджи вышел из чей-то комнаты на этаже Ичиносе. Так, это ещё не конец. Коенджи, ну, он бабник, ходит ко всему подряд. Не обязательно, что он был у неё. - Где она теперь? Хотя не отвечай. Он поднял руки, жестикулируя, но сразу бросил их на ноги, поняв, что мне не нужен ответ. Открыв телефон, я сразу нашла Ичиносе и Кушиду рядом с выходом из школы. - Она сейчас с Кушидой, ты знаешь зачем? - Понятия не имею, она уже говорила с Хиратой вчера, а также с Каруизавой. Зачем им это? . . . - Ты что-то поняла? - Нет, я лишь понимаю, что это будет очень тяжело для меня. Она думает, что ей всё пройдёт с рук, что раз теперь его нет, то она может унизить меня. - Не слишком остроумно, да и вряд ли она так думает. - Спасибо за комплимент, - сказала я в шуточной форме. Всё же я не хочу и с ним рушить отношения, - и я уверена, что всё именно так. Если уж Коенджи намерен испортить мои отношения с классом, то я должна сохранить остальных как можно больше. - Точно! - Что? Канзаки непонимающе смотрел, как я выбегаю из кабинета. Всё-равно. Я быстро побежала в сторону общежития третьего года. Открыв телефон я посмотрела, что Кириюн должна быть у себя. Лишь бы Коенджи этого не знал! Через десять минут я забежала внутрь. - Ты куда! - окликнула меня консьержка. - Мне нужно, - я отдышалась, - Кириюн-семпай, я должна спросить. Где её комната? Она пробила что-то на компьютере. - Десятый этаж третья комната. - Спасибо. Я вызвала лифт и, как он приехал, зашла в него. Десятый, третья. Я подбежала к двери. Отдышавшись, я поправила одежду и постучала. Никто не ответил. - Кириюн-семпай! Это я. Я ещё постучала, и ещё, и ещё. Хотела я уже продолжать стучать, как дверь открылась, откуда показалась она. - Тебе чего? Она стояла передо мной в одном лишь нижнем белье, с маской на лице и полосками на ногах. - Прости, что тревожу... - я замялась, - ты никому больше не говорила про билеты перехода? - Нет, а что? Её уставший взгляд говорил всё сам за себя. - Ничего, просто не говори никому, особенно Коенджи. - Да я раньше умру, чем скажу ему что-то! Она выглядит явно недовольной. - Вот и отлично. Всё, это всё, что мне нужно - отдыхай. - Спасибо, что разрешила, - со смешком сказала она, а после, хлопнув дверь, исправилась. Раз так, то нужно что-то принять. Да, Ичиносе предала меня. Почему? Спросить чего проще. Нужно её ограничить в передвижение. Да, этот экзамен проигран, конечно, но нужно предостеречься на будущее....

Пропуск времени

- Я тут порылась в твоём телефоне, как и говорила, и была крайне удивлена, что вы ребята сделали собственный мессенджер. Его нет ни в одном реестре. Его лицо упало, после тех новостей, что я имею его переписку, а теперь и телефон. - Я очень хотела открыть свой бизнес на эти баллы. Но, теперь у меня твой телефон. - Это... Это корупция, нечестная игра! Я склонилась над ним. - Поплачь, может я даже отдам его тебе после. - Я буду жаловаться! Я усмехнулась. - Не начинай, кому ты будешь жаловаться? Людям, которым я плачу? Он замолчал. - Значит слушай, я нашла твой способ заработка: фоткать девочек и продовать парням. И всё бы было просто странно и легко, если бы это были просто фотки. Ты же, изворотливый, искал довольно неудобные ракурсы. - И что же ты сделаешь? Взгляд парня был направлен на меня, он прожигал меня насквозь. - Эх, ты так и не понял. Тебе возьмут под стражу, а родителей навестят те, кого лучше не звать. Или я могу тебя не сдавать полиции. Оноки упал, он явно не ожидал, что президент обладает такими возможностями, то бишь я. - Ты будешь исключён, если продолжишь хамить, а после с тобой разберутся. Но если же ты решишь сотрудничать, то... - Я останусь в школе? Я постучала по столу. - Ну... Нет. Ты просто легко отделаешься: я помогу с переводу в другую школу и всё. А также я не трону тех, кому ты продал всё эти фотографии. Ты согласен на такой подход? Он долго ломался. - Да. - Вот и славно, - я хлопнула папкой с документами, - значит есть у меня работа одна. - И что же я должен сделать? И пока я не забыла. - Слушай, пока не забыла, ты же не хочешь, чтобы я и её исключала, твою девушку, так называемую? - Нет. Я улыбнулась. - Тогда ты понял.

От третьего лица.

Ичиносе подошла ко входу к школе по срочной просьбе Хорикиты. Зайдя в здание Она подошла к лестнице и прошла первый пролёт. Первая и вторая ступень - слышен бег парня. Третья и четвёртая - его голова показалась для Ичиносе. Пятая - удар. Девушка полетела вниз, быстро возвращаясь к началу пути. Парень уже извинялся, пока она даже не упала. Удар об землю. Крик девушки заполнил пустые коридоры, пока Хорикита шла к лестнице. - Что с тобой? - спросила девушка с чёрными волосами, после чего ахнула и вызвала скорую. - Я-я-я бежал и врезался, не заметил, простите меня! - заикался парень. На земле лежала Ичиносе, кость торчала из её правой ноги, а правое плечо вышло назад. Хорикита испуганно согнулась, задерживая рвоту. Парень подбежал к Ичиносе. Тем же днём он был исключён, а Ичиносе направлена в школьную операционную, где должна будет провести следующий месяц.

От лица Йохана

Я проснулся где-то на лавке автобусной остановки... Рядом со мной сидел Аянокоджи Киетака. - Мы сейчас где? - Там же, Киото. Но я был в Токио. - Как я сюда попал? - Ну, тебя привёз какой-то дед, сказал, что нашёл тебя в снегу с запиской. Он посадил тебя в поезд, а там тебе забрал другой мужчина. После чего я забрал тебя из больницы. - Но как... Я посмотрел на свои руки, у меня всё ещё не хватало пальца. - Мне сказали, что у тебя произошёл передоз... Мне пришлось внести все наши деньги, чтобы тебя вытащить. Нет, я... Я должен был убить его. - Ацуоми, где он сейчас?! - я кричал, отчаяние накатывали на меня. - Не знаю, да и откуда мне знать? Я попытался найти телефон, но его не было. Черт, сука, почему так?! - Йохан, нашей операции конец, Сакаянаги проиграл дебаты и суд. Теперь же он находится под стражей. - А наш дом? - Его больше нет, после произошедшего произошёл налёт и я ударился в бега с деньгами, чтобы вытащить тебя. Паника. - И что делать? - Я не знаю, - ответил Аянокоджи. Он сидел максимально поникше. - Наверное остаётся лично выйти, чтобы объявить миру о Белой комнате. Нужно лишь найти СМИ, которое опубликует эту новость. - Может хватит? - спросил я, от чего он удивился, - всё так бессмысленно, что нет смысла даже пытаться. Я обрёк нас на поражение, нет мне прощения. - Я понимал, что ты сделаешь что-то подобное. Я не согласен с тем, что ты сделал, но... Ты сделал хоть что-то. Нет, ты был прав, я должен контролировать свои эмоции, свои порывы. Я должен был остаться. - Аянокоджи, я думаю, что стоит вернуться в школу. Мы проиграли, я проиграл. Я хочу, чтобы ты вернулся, я же останусь и всё исправлю. - Ещё большей кровью? - он горько усмехнулся, - я не планировал возращаться, прости. Я удивился его откровению. - А как же.. - Сузуне? Да я думал, что смогу обезопасите, если уйду, теперь же я понимаю, что лучше бы терпел и мирно доживал свои дни. - Ты так думаешь? - Да, но я уже здесь и нет смысла останавливаться. Я наконец-то сел ровно. - Йохан, тебе не понять меня, как и мне тебя. Мы разные и одинаковые, одинаково обречены на поражение. - Ну у тебя же должен быть ещё план? - Есть один, самый отчаянный. Опять же пойти и сказать всё лично, сказать миру, кто я. Я сидел и не понимал его. - Этот человек думает, что я не осмелюсь подставить себя, подставить и её. Но знаешь, я уже смирился с безвыходностью. - Я больше не буду убивать, дай мне шанс всё исправить, я что-нибудь придумаю! Он смотрел на меня, читалось, что он видит во мне предателя. - Нет, ты уже достаточно сделал. Может я и предпологал это, надеялся, что ты будешь умнее. Зачем я вообще потратил на тебя время?! Он разозлился и встал напротив меня. - Я потерял всё, всё что у меня было! Зачем мне стараться, если её не будет рядом? - Для себя? - попробовал я продолжить мысль. - Для себя?! Я тоже ненавижу себя. Мой эгоизм сыграл злую шутку со всеми, кто был рядом. А твой, сделал это со мной! Я не знал, что сказать. Он отчаялся, разочаровался, обиделся. - И всё же... - он выдохнул, - я больше не буду стараться уничтожить Белую комнату. Я должен занять место моего отца и взять всё в свои руки. - Подожди, неужели ты хочешь... - Да, я объявлю о себе и буду воевать за свою долю. - Тебя просто вернут в то место! - Да откуда тебе знать? Ты же вот вернулся, почти целый! Я упал перед ним. - Ты можешь хоть избить меня, но прошу, не делай этого. - Ты так хочешь, чтобы я избил тебя? - Нет, конечно, но и ты позволял мне это, чтобы внушить свои идеи. Он вздохнул, а после встал так близко, что я даже сглотнул от необходимости. - Скажи мне, Йохан Куджо, ты убил Ясухиро? - Я отвечаю, что его убил Ацуоми. Он стоял и молчал, затягивал. Я же сижу здесь на коленях. И если мне понадобится вернуть его, то я сделаю это, сделаю это так, как должен. Я убил многих, мне страшно теперь вообще причинять вред. Я должен всё исправить. Спасти столько, сколько и убил, уничтожить то место, но по-другому, спасти себя и его. - Я тебе верю. Я должен, должен не кому-то а себе самому. Я должен страдать за всё то, что сделал, должен измениться, чтобы изменить мир. И пусть всё знают, что я сделал, пусть все меня ненавидят, я протянул руку им. Всем им, кто протянет её в ответ. - Ты веришь мне? - Да, всё же Накадзима дал тебе наводку... - Откуда..? Он посмеялся, но немного добрее. - Я это знал, я видел ту бумагу. А значит лишь одно, что нами двумя манипулировали. Я должен восстать из пепла, стать новым собой, тем, кем я хочу быть. Убить в себе злость и возразить добро. Должен быть лучшим, но лишь таким, каким я должен. Должен не кому-то, а себе и всему миру.