Кризис гопника

****

— Ащ-щ, щиплет! — Чимин скуксился, стоило перекиси попасть на ссадины. Его не успели ударить, но вспышка гнева с участием скрипки не прошла даром. — Терпи, — Ви слегка подул. — Скрипку жалко, дорогая же, пиздец. — Теперь моя очередь, — Чимин забрал бутылек с ваткой, начиная осматривать Ви.       Они приехали на квартиру Ви. Та встретила прохладой и тишиной, делая шипения парней очень громкими. Чимин впервые у Ви дома. Тут нет вычурной мебели и позолоченной посуды, вместо них кровать, шкаф и компьютерный стол. На кухне еще не был, но скорее всего и там без излишеств. Нет милых штор на окнах, лишь унылые жалюзи. Но, к удивлению Чимина, в квартире не было бардака или грязи. Не было разбросанных бутылок и кучи бычков от сигарет. В целом, даже миленько. — А скрипка, — Чимин налепил пластырь на бровь Ви. — Она пала смертью храбрых, на поле боя. Чимин не без грусти взглянул на помятый чехол. Он уже заглянул в него, найдя там обломки своей любимицы. — Жаль, больше записывать не смогу, — проведя рукой по волосам и задев ухо, Чимин еще раз ощупал его. — Блин, сережку потерял, — он подошел к зеркалу, с досадой обнаруживая: — Еще и эту. Видимо, вышло совсем грустно, раз Ким обернулся. — Самая заебательская была? — Ви подошел к зеркалу, видя в отражении Пака. — Она была памятной, мне ее бывши…ая подарил…а, — Чимин опустил взгляд. — Но, ведь она тебе изменила? — Да, я помню, — Чимин присел на край дивана. — Но, это не значит, что я не хочу хранить память о ней. В конце концов, с ним…ней были и хорошие моменты. Я звучу жалко да? — Чимин грустно усмехнулся. — Жалко у пчелки, Скрипач, — Ви присел на пол, у ног Пака. — Ты нормальный парень, харэ киснуть! — парень в шутку боднул головой коленку Пака. — Может и хорошо, что сережку посеял, типа, чтобы не напоминало и боль не приносило, а? — Может ты и прав, — пожал плечами Чимин, наслаждаясь мимолетными касаниями. — Теперь нужно новое воспоминание повесить на ухо. — Как думаешь, на нас заявят в полицию? Мы все-таки в драке участвовали, хоть и не первые начали. — Да забей, напишут — отмажемся, если на камеры попали, максимум пятнадцать суток за разбой, если у тебя приводов не было, то считай ваще пронесет. Ну, а если там камер не было, а эти псы напишут заяву, так возьму все на себя. — Ви пожал плечами. — Мне не привыкать, а тебе за решетку нельзя, ты же кра… — Ви запнулся, — …умный. — Краумный? — Чимин шаловливо улыбнулся, вынуждая Ви невнятно пробормотать что-то про держание языка за зубами. Пак блаженно улыбался, видя как Тэхен искренне переживал за него. Мурашки по спине бежали, стоило вспомнить как отчаянно тот защищал Чимина. Не смотря на то, что вечер был почти испорчен гопниками — прекрасный день. Чудесный. Самый луч… — Оу, тебе и в шею попали? — Чимин заметил алое пятно под съехавшей банданой. — Черт, — Ви попытался поправить ткань, но Чимин ловко развязал ее. Увиденное не принесло никакой радости. Да и грусти тоже, если честно. Ну, потому что, а что ты ожидал, Чимин-щи? Думал, у вас сегодня свидание было? Думал, он не спит ни с кем? — Засос, — глухо констатировал факт Пак. — Да, бля, та мамзель, с крыши, прикинь, — Ви неловко встал с пола. — Я шел, а она такая, приветики-пистолетики, куда прешь, ля-ля тополя и хоп у меня на хате оказалась, — парень почесал макушку. Почему стало так стремно от того, что Пак увидел? — Ты не обязан передо мной оправдываться, — прервал Чимин, вставая с дивана. — Ты свободный парень, у тебя могут быть потребности и такого характера, — голос все же дрогнул. — Ну, а я, что-то забылся, — Чимин усмехнулся, — домой пора, — парень резким шагом направился в коридор. Безэмоциональность сменилась злостью. На себя и на Тэхена. Провел ночь с женщиной и посмел так себя вести с ним?! И ты, Чимин, хорош, уши развесил, скрипкой пожертвовал. — Давай, провожу, уже поздно, — Ви потянулся за курткой. — Сам доберусь, телефон, благо, не разряжен. — Чимин нервно разгладил несуществующие складки на футболке. Возьми себя в руки Пак! Ви не виноват, что ты влюбился в него! — Э, точно? — Ви непонимающе уставился на явно нервного Чимина. — Что-то случилось? Ты прост чет резкий стал, я че то пропустил? — Угу, удар с правой, — Чимин слегка ткнул в наливающийся синяк, вызывая шипение у Ви. — Пока. — Пока, — пробормотал тот в уже захлопнутую дверь. — Че эт с ним?       Собравшись вернуться в комнату, чтобы наконец-то провалиться в долгожданный сон, Ви что-то задел ногой. Скрипка, точнее то, что от нее осталось. Ви присел у инструмента, аккуратно проводя ладонью по щепкам и порванным струнам. Чимин любил ее. Чимин защитил Ви. Чимин сломал ради него свою любимую скрипку. Парень бережно упаковал остатки обратно в чехол, занося с собой в комнату. — Поздно же, скрипач, — Ви посмотрел в окно, на улице уже зажглись фонари. —Полюбэ, доебутся же. Ни о каком сне уже речи не могло идти. Парень устало выдохнув, направился в коридор, схватив по пути куртку. Не спрашивайте у него, почему он поперся. Не спрашивайте почему он сейчас старательно ищет сбежавшего Пака. И уж точно не спрашивайте, почему он крадется за ним, словно собрался обокрасть, как только тот завернет в какой-нибудь темный угол. Короче, не спрашивайте. Ключи брякнули в закрытой двери.       Засос! У него засос! Еще и скрывать старался, гад! Чимин быстрым шагом шел за навигатором, от злости пиная камешки, которым не повезло появиться на пути. Гнев на себя, злость на Тэхена, обида на…на ситуацию. — Повел себя как маленький, браво, Чимин, — парень развел руки в стороны и заметил, что чего-то не хватает. — Блин, еще и скрипку забыл. Ай, да и фиг с ней, все равно восстановлению не подлежит.       Агрессивный шаг сменился медленным. Парень, опустив голову, думал, что делать дальше. Через три дня им уезжать, скрипки нет, с Ви видеться не хочется…точнее хочется, но никогда он с засосом ходит! На душе тоскливо стало, стоило вспомнить, что всего каких-то три дня и он улетит из Сеула. Улетит и, скорее всего, больше никогда не прилетит в этот долбанный город, в долбанный район не приедет, в долбанный дом не придет. Чимин, ты стал часто ругаться! — Все из-за этого проклятого гопника, — вслух ответил своим мыслям Чимин. — Зачем ты вообще появился тут, то обокрал меня, то сам же отдал телефон. Водил меня в красивые места, как барышню! Уф!       Дойдя до дома Чимин, поздоровавшись с играющим Чонгуком, прошел в комнату. Так и лег в постель, не переодевшись, он человека избил сегодня, уж грязная одежда на кровати его еще большим маргиналом не сделает. Он даже не заметил, как добрался до дома без приключений. Точнее, не заметил, благодаря кому он добрался в целости и сохранности. В зале всплывали возмущенные возгласы Чонгука при проигрышах, видимо, снова с Джином играет. Фонарь одиноко светил в комнату, где лежал опечаленный паренек, свернувшись калачиком на широкой кровати. Слезы обиды орошали подушку, делая ее неприятно-холодной. Несмотря на жаркое лето, в комнате было холодно. Или у Чимина от тоски пальцы ледяные? — Проклятый Тэхен, — шептал в пустоту Пак, сжимая уголок одеяла. — Почему ты такой? Чимин устало прикрыл глаза, проваливаясь в сон после изматывающей, тихой истерики. Он и не догадывался, что ни один блуждал в своих лабиринтах разума. Ни один он пытался разобраться. Ни у одного его в душе буря бушевала. Ни один он сейчас не спал.       Тэхен закурил, задумчиво глядя на дверь дома, в котором скрылся Пак. За тенью упавшей кроной листвы его не видно, даже фонарь не светит на него, давая возможность спокойно докурить. Он ни за одной бабой так не ходил, даже когда встречался. Никогда не переживал, как та доберется. Почему же сейчас не смог спокойно спать пойти и вместо этого прогулялся? Почему переживал каждый раз, когда навстречу шел прохожий? — Блядский Скрипач, че ж ты делаешь? — Ви выбросил окурок.       Дорога до дома растянулась на три часа. Скурено было ровно полпачки. И много-много мыслей в голове. То, что у Ви внутри происходит, когда Чимин грустит или смеется, совершенно не правильно. Ненормально, когда ты сам лыбу тянешь, стоит Чимину улыбнуться. Ненормально залипать на его шею и губы. Ненормально, что у него встает на то, как Чимин пенку с пива слизывает. Все это ненормально. Но что же это? Что за ощущения у него вызывает этот скрипач? — А может, я ваще больной? — произнес Ви перед тем, как наконец-то уснуть.       Следующие два дня Чимин не писал Ви. И не отвечал на его смс «На мост поедем?». Какой мост, когда у Чимина в душе дыра. Большая такая, которую не залатать одним днем. Все, что делал Чимин эти дни, так спал, ел, ходил в душ и туалет и отвечал « — Нормально», на вопрос матери как он себя чувствует. Увидеть Тэхена хотелось до скрежета зубов, но он старательно избегал всех пересечений. Чонгуку с Хосоком сказал, что раз скрипки нет, то и смысла в секьюрити нет. Те, кстати, очень удивились, когда узнали, в какой передряге побывали парни. Как слышал краем уха Чимин, Хо предлагал Ви забить тем гопникам стрелку и отомстить по полной, но тот почему-то отказался. Ви кроме той смс больше не писал. Конечно, зачем ему беспокоиться о каком-то Чимине, когда у него есть та девушка с крыши. Отлично, наверное, покувыркались, раз аж засос оставила.       Пару раз Ви приходил к Хо, и тогда Чимин просто напросто уходил в ванную, включал там на всю мощность напор воды и тупо сидел на краю бортика. Сидел, с колотящимся сердцем, боясь и одновременно желая, что Ви постучит в дверь и попросит его выйти. Поговорит с ним, расскажет пару шуток и отведет в красивое место. И не важно, что скрипки нет, можно же просто фотографии наделать. Тьфу, какие фотографии, Чимин?! Очнись, он уже забыл о тебе! Ходит, небось, в своем домике, девушку окучивает. На крышу поведет. А Чимина не повел. Даже в домик не звал. — Чимин-а, ты все вещи собрал? — мама вошла в комнату как раз в тот момент, когда Чимин тряс головой, стараясь выкинуть дурные мысли. — Э, а, да, мама, все собрал, — Чимин постарался сделать непринужденный вид. — Завтра вечером поезд, мама Хосока хочет сегодня всех собрать на ужин. — Прекрасная идея.

****

— Ви, кажись копы отстали от домика, че, может тусанем? — Хо сидел перед автомастерской, куда Ви и заглянул. Юнги и Джин уже были тут, поэтому компания перенеслась с душного сервиса на улицу. Один хуй, везде жара, но тут хоть иногда ветерок. — Типа камбек. — Не, пацаны, — Ви прищурился от палящего солнца. — Я много мозговал, но решил, что теперь домик чисто для нас. Юнгич, Джиныч, Чон-младший, ты, Хос, ну, и я. — Э, а че началось то? — Юнги допил газировку. — Да хуйня эти тусовки с телками. Не, не смысле хуйня-хуйня, а типа, домик уже в блядушник превратился. Не хочу я так, теперь это чисто наше место, для чила и все такое. Не обессудьте. — А где баб ебать то? — Юнги не отставал. — У тебя тачка есть, у Джиныча пока никого нет, а Хо, вроде как нашел свою единственную, у которой предки частенько зависают на даче, — Ви пожал плечами. После того, как пацаны с района сказали, что за домиком перестали следить, Ви вдруг так резко перехотел всех этих шумных толп. Чужие пьяные рожи видеть не хочется, да и грязнить теперь это место нет желания. — Да, братан, повзрослели мы, — пожал плечами Джин. — Уже и от кутежа отказываемся. — Не, будем собираться, только уже в другом месте, — возразил Хо и все с ним согласились. Через пару минут молчаний, Хо снова подал голос: — А я, кажись, пацаны, втюрился. — О, че прям внатуре? — Джин повернулся к бро. — Ага, кажись, прям всерьез. — Поздравляю, братан, — похлопал того по плечу Юнги. — И че теперь, вы типа мутите, все дела? Прям серьезно? — Ви удивленно поднял брови. Хо впервые признается, что ему кто-то понравился. И сильно, походу. — Ага, я даже с вами хочу ее познакомить, ну, поближе. Типа, потом, наверное, матушке с батьком представить. — Ого, все настолько серьезно, — свистнул Ви. — Угу. Я, пацаны, когда ее вижу, мозги ваще плавятся, — Хо влюбленно улыбнулся. — Я пиздец какой романтик стал. Гулять ее вожу по всяким красивым местам, не в пивнуху тащу попить или поесть. Она когда ржет с моих шуток, так я сам ржу, мне так заебись на душе становится. — парень посмотрел на друзей. — Да у меня, ни на кого не встает, кроме нее, прикиньте. — А вот это уже заява, — удивился Джин. — И в прям втюхался. — Да, пропал пацан, — пошутил Ви, но в голове шестеренки заработали. — Ну, че, наши поздравлямбы, все дела. От души за тебя рад. — Джин засобирался домой, аргументировав тем, что матушка не будет ждать. А там и Юнги ушел, ему, оказывается, еще за город съездить нужно за какой-то приколюхой на машину. — Братан, а у тебя то решилась проблема? Встает? — поинтересовался Хо. — Встает, еще как встает, — задумчиво протянул Ви. Быстро попрощавшись, он направился домой. У него панические мысли в голове. У него рой догадок. У него куча страхов. У него…у него столько вопросов. — Да не может же быть такого, — шептал парень, проходя в свою квартиру.       Чимин не отвечает ему уже пару дней, даже на мост не поехал. Ну, как не поехал, даже не дал ответ, а Ви и не стал настаивать. Вдруг, у человека дела появились. Ким, начал было переживать, а не прессанули ли его снова, где то за углом. Но, придя домой к Чонам, удостоверился, что с ним все в порядке. Только моется долго, чистюля. Мысли, что Пак снова обиделся на него, не покидали молодую головушку. Но, тогда закономерный вопрос, на что? То, что засос скрывал? Может, Чимин не любит даже маленькую ложь? Или он огорчился из-за проебан…потерянной сережки? Или скрипку жалко, но тогда почему не пришел за ней? Столько вариантов, уже голова пухнет. — А-а-а, — простонал парень в подушку. — Че думать-то, пойду и спрошу! Входящее сообщение отвлекло от самокопания. «Ма собирает всех на прощальный ужин Паков, пригоняй, она тебя ждет»: Хосок, как ты вовремя.       Ви подошел к шкафу, нужно принарядиться, все-таки на ужин к омма идет. Внезапно стало грустно. Чимин завтра уезжает, а что потом? Никого не нужно защищать, никого не нужно водить по красивым местам, никого не… Ви, че ты заморачиваешься? Он приезжал сюда на две недели и ты за это время, хочешь сказать, что привык к скрипачу? Да, не, бред какой-то! Но почему Пак ничего не написал и даже не ответил ему? На что-то все-таки обижен? Нужно обязательно узнать сегодня. И неплохо бы подгончик ему какой подогнать, на память так сказать. Зачем Ви нужно, чтобы Чимин его помнил? Ай, не спрашивайте!

****

— Всем привет, я не опоздал? — Ви разулся, оглядывая прихожую. — Тэхен-и, привет, проходи, все как раз начали садиться, — омма вышла в фартуке, улыбаясь парню. Джин с Юнги уже разговаривали с Хо и Чонгуком, взрослые обсуждали предстоящую поездку, громко обсуждая цены на билеты, и лишь Чимин отрешенно сидел на одиночном кресле. Увидев Ви, тот испуганно распахнул глаза, бегая по Киму и обстановке. Что делать, что делать, что делать, крутилось в голове у Пака. — Привет, скрипач, — негромко поздоровался Ви, глядя прямо в глаза Чимина. — Привет, хен, — вышло хрипло и неуверенно. — Так, бегом все за стол, а то остынет! — разрядила напряженную обстановку омма, усаживая парней.       По роковому стечению обстоятельств Ви сидел рядом с Чимином. Вот прям рядом, прям коленка его задевала чиминову. Мгновенно стало жарко. То ли от смущения, то ли от волнения. Джин что-то снова шептал на ухо Чонгуку, вызывая у того довольный смех. А тот, думая, что никто не видит, слегка касается колена Джина, вызывая удивление у Чимина, который снова видит то, что по сути не должен. Хосок накладывал себе побольше риса, пока родители обсуждали рецепт тирамису, что приготовила омма на десерт. Отец Паков звал с встречным визитом в гости семейство Чонов, на что те обещали подумать об этом на следующий год. Ви что-то отвечал Хосоку, пока Чимин пытался хотя бы кусочек откусить. Но не шло. Ви ведет себя так, будто ничего не случилось. Подумаешь, два дня не отвечал, фигня. Ви плевать. От такого заключения плакать захотелось, но Чимин, кажется, уже все выплакал за эти дни.       Следующий час прошел в воспоминаниях родителей о своей молодости, о глупостях, которые они творили под соджу. Молодежь только и успевала, что удивленно выкрикивать «Да ладно?!». При очередном приступе смеха, колено Кима снова елозит по бедру Пака, заставляя того гулко сглотнуть. Душно. Очень душно. Дышать нечем. В горле резко стало сухо. Воздух. Воды. Хоть что-то. — Простите, мне нужно отойти, — Чимин слегка поклонился, выходя в коридор.       Чертов Ким. Зачем он пришел? Почему ведет себя так, будто и не было их разговоров, их шуток, в конце концов, той дебильной драки, после которой он Пака так крепко обнимал. — Чимин, — знакомый голос заставил напрячься. — Выйдем на улицу, поговорим? «Скажи нет, скажи нет, скажи нет». Кивнув болванчиком, Чимин выскочил на террасу. Ой, дурак. — Скрипач, — тихо так, будто просит. — Я, может и дурак, но не тупой. Но, я и мысли читать не умею, скажи, ты на что-то обиделся? Усилием воли получилось повернуться. Вот он, родной, красивый…не твой. — Нет, хен, с чего ты это взял? — Чимин оперся на перила, сложив руки на груди. — Ну, ты мне не ответил, не написал и вроде как избегаешь меня? Я че то не то сделал? Ты скажи напрямую, если мой косяк, я извинюсь, базара нет, — Ви непонимающе уставился на Пака. — Я не хотел тебя отвлекать от девушки, которая засосами разбрасывается, — язык вовремя не получилось прикусить. — Че? А, да забей, я же сказал, это не по серьезке, — Ви махнул рукой. — А у тебя все не по серьезке, я смотрю! — резко вспылил Пак. — Один раз написал и все, телефон забрал, вернул. То петухом называешь, то Скрипачом. Показал как можно одуряюще курить, а за последств… Уф, как ты говоришь, забей, короче! — Пак раздраженно взмахнул руками. — Чимин, на что ты злишься? — повторил вопрос Ви, срывая чеку у Чимина. — На себя, понятно?! — резко, как пластырь оторвать. — На себя! — указал пальцем себе в грудь. Прорвало. Столько держался, а тут не выдержал. Ну, Чимин, как же так? — Влюбился в тебя, как дурак! И ведь знаю, что ничего мне не светит, но как собачка радовался каждой минуте, проведенной с тобой! Дышать забывал как, пока вдыхал твой запах. Сердце унять даже не пытался, пока видел тебя! Знал, что ничего не получится, а все равно душу вывернул! — Пак гневно ходил туда-обратно по террасе, до конца не осознавая, что вообще-то в чувствах признался. — Че? — глухо спросил Ви, смотря во все шары на Чимина. — Ай, к черту все! — Пак резко остановился. Сказанное дошло в эту же секунду. Ну, горит сарай, гори и хата. — Нравишься ты мне, хен, — Чимин поднял взгляд на потерянного Ви. — Не могу больше!       Преодолев итак небольшое расстояние между ними, Пак дрожащими руками схватил ворот футболки застывшего Ви. Тот все еще стоял, не до конца осознавая, в чем ему признался Пак. А тот резко притянул к себе гопника, не контролируя силу. Что-то мягкое коснулось его шершавых от солнца губ. Влажно. Мокро. Вкусно. Пахнет вкусно. Кажется, Ви перестал дышать. А Пак тем временем рассыпался. Он наконец добрался до того, что манило его уже столько дней. Сухие губы так правильно ощущались на собственных. Это не был полноценный поцелуй, так как Ви все еще не двигался. Его зрачки хаотично бегали по лицу Пака. Так близко. Так… Он целует его. Что? ЧТО? ОН ЦЕЛУЕТ ЕГО! В сознании колотушкой бьет в гонг мысль, что они вообще-то на улице. Их могут увидеть. Их могут увидеть целующимися! Ви! — Ч-че, — пробормотал Ви в губы Пака, — че ты творишь? Резко, будто пелена с глаз упала, Ви наконец-то осознал, что они делали! Уши мгновенно покраснели, а ноздри опасно начали раздуваться. Ви, не контролируя силу резко оттолкнул Пака от себя. Тот ахнул, приложившись спиной о перила. Из недр поднималось давно забытое чувство — страх. — Ты че творишь?! — повторил вопрос Ви, вытирая губы. Хотя, вкус гигиенической помады Пака въелся в собственные.       Чимин, отрезвленный болью в пояснице, тяжело дышал. На губах фантомно ощущались чужие. Сердце грудную клетку готово вырвать, пока его обладатель пытается прийти в чувство. Чимин, Чимин. Ты не сдержался. Ты поцеловал его. Ты признался ему. — Хен, — отчаянно, тихо. — Блять! — выкрикнул Ви, заставляя Чимина вздрогнуть. — Запомни, я тебе не хен больше, — парень отступал задом к лестнице. — Я тебе не пидор, понял?! Я не пидор, — уже тише повторил Ви и пулей выскочил за ворота. На крики вышел Чонгук, что не кстати находился ближе всех. — Чимин-хен, кто кричал, что случилось? — он подошел к дрожащему Чимину. У того глаза на мокром месте и зубы стучат. — Тебя кто-то обидел? А где Ви? Не в силах что либо ответить, Чимин спиной скатился по перилам на деревянный пол. Тело било крупной дрожью, заставляя обнимать себя. — Мне позвать кого-то? — в панике спросил Чонгук, не зная, что делать. — Н-нет, — замотал головой Пак. — Не з-зови. Не н-надо. Чонгук, не представляя, что сделать с таким Чимином, присел рядом, неуверенно кладя руку на плечо. — Я не знаю, что случилось, но, все будет хорошо, слышишь? Вы поругались с Ви-хеном? — Чонгук старался говорить тише, слегка обнимая Пака. — М-мы попрощ-щались, — пролепетал Пак и соленые дорожки нашли свой путь вниз. Светило солнце, напоминая о жарком лете, пели залетные птицы на зеленых ветвях, в доме сидели друзья с родителями и весело обсуждали темы, в которых Чимин не участвует, не зная, что сегодня стало на два разбитых сердца больше.       Ви практически бежал, заставляя легкие гореть. Прошел почти час, а губы все еще горят от недопоцелуя. Но самое страшное было не то, что его поцеловал пацан. А то, что у него снова встал. Встал на ебаного Пак Чимина! Забежав в квартиру, Ви только и успел снять кросы, сразу же забегая в душевую. Ледяной поток начал впитываться в одежду. Уши алые накрываются дрожащими ладонями. Не видеть, не слышать, не чувствовать. Ви сел в ванную, не обращая внимания на воду, что лилась сверху. — Блядство, блядство, блядство! — повторял парень, выплевывая воду с губ. Чимин признался ему! Чимин сказал, что втюрился в него! В него! Пацан! Отчаянный крик наполнил ванную комнату, Ви впечатывает кулак в кафель, оставляя после себя алые струйки на стене. Еще удар. Еще. И еще. Губы дрожат. Глаза мечутся от стенки к полу и обратно. А на душе спокойней не становится. Там все вверх дном. Там блядский Скрипач с пухлыми губами. Там вкус его губ на своих. Там… — Уйди, уйди, уйди! — головой мотает, стягивая промокшую насквозь футболку и выходя из ванной.       Парень сырыми ногами прошлепал на балкон, оставляя за собой мокрые дорожки. Зажигалка чиркнула в тишине. Первая затяжка — выравниваем дыхание. Вторая — запуск шестеренок. Дрожащие пальцы едва держат сигарету. На улице жара, а его трясет как осиновый лист. Член болезненно ноет, прося внимания. — Падай, пидрила, — зло цедит сквозь зубы. Закрыв глаза, сцена под веками предстает в новой красе. Чимин злой, руками размахивает, кричит что-то. Чимин остановился, вываливая на парня признание. Чимин целует его. Ноги подкосились, стоило фильтру прижаться к губам. Словно не сигарета, а губы Пака сейчас накрывают его. — Сука, — шепчет в никуда, зло швыряя сигарету.       Остаток вечера прошел в попытках понять, что же чувствует Ви и как теперь ему быть. Его пацан поцеловал, это же пиздец. Пацаны узнают — отпиздят. Не, не, не, нельзя чтобы они узнали. Чимин же не расскажет? Чимин, Чимин, Чимин. Опять он! Опять о нем мысли!       Из-за раздумий на парня резко напала апатия. Лежа на животе, он буквально свисал с кровати, задевая рукой пол. Столько мыслей, а поделиться не с кем. Из кармана подсохших прямо на теле шорт, что-то звонко упало на пол. С закрытыми глазами Ви нащупал предмет. Сережка. Точно, он забыл отдать сережку Чимину. Ви усмехнулся себе, вспоминая, как выбирал подарок. Одиночная серьга — колечко с подвеской в виде ноты. Небольшой презент, так скажем. В голову неожиданно влетели слова Хосока о том, как он чувствует себя со своей девушкой. «Я, пацаны, когда ее вижу, мозги ваще плавятся»: ну, у Ви то все норма с мозгами. Правда часто залипал на Пака, пока тот не видит. «Гулять ее вожу по всяким красивым местам»: Ви вспомнил холм, мост Радуги, желание показать тому домик. «Она когда ржет с моих шуток, так я сам ржу»: Ви помнит, как натягивались его уголки губ, когда смеялся Чимин. «Да у меня, ни на кого не встает, кроме нее, прикиньте»: Ви резко принял сидячее положение. Блядство. — Вспоминай, вспоминай, вспоминай, — Ким напряг мозги, находя в его закромах моменты, когда у него перестал вставать его дружок и когда начал снова. — Не, не, не, — отрицательно машет головой, не признаваясь даже себе в том, что: У него встает на Пака.       Чимин сидел на кровати, осматривая ставшую уже родной комнату. Все вещи в чемодане, остается только выйти, попрощаться и сесть в автомобиль, который увезет его с родителями на вокзал. Тоска когтями царапает израненное сердце. Парень встает, придерживая поясницу. Не хило Тэхен его толкнул. Но эта боль все равно не сравнится с той, которую переносит сейчас его порванная в клочья душа. Вот бы еще раз его увидеть. Всего разочек. Запомнить его черты, блеск глаз, квадратную улыбку и длинные пальцы. Ах, Чимин, ты итак все прекрасно помнишь. И помнишь то, что губы его слегка сухие, и что и в его глазах можно увидеть страх. Помнишь и запах табака, смешанный с его парфюмом. Помнишь и то, что тебя грубо отвергли. Помнишь? Вот и запомни, чтобы не было тяги к нему. Приедешь в Тэгу и забудешь его. Не сразу, конечно, но забудешь. Заведешь новые знакомства. Поступишь на следующий курс. Купишь новую скрипку и сережку и пройдет. Поболит и пройдет. От первого раза же прошло? Вот и сейчас пройдет. — Не пройдет, — шепотом отвечает сам себе, роняя новые хрустальные капельки из глаз. — Не хочу, чтобы проходило. Не хочу забывать. Любви хочу… — тихий всхлип, — с ним.       Семейство Чонов стоит в сборе, наблюдая как Паки грузятся в такси. Чимин вчера соврал им, сказав, что Ви ушел по срочным делам, а Чонгук его поддержал, не задавая больше вопросов, за что ему огромное спасибо. Теперь вот стоит рядом с братом, с тревогой наблюдая за ним. Они недолго знают друг друга, но Чонгук открытый парень, искренне переживающий за всех, кого называет друзьями. А Пак ему друг, бесспорно. Юнги утром заходил, еще раз пожелал хорошего пути и отчалил на работу, сказав, что ему еще в одно место нужно заглянуть. — Уже бегу, стойте! — голос Джина Чимин узнает из тысячи. — Успел, фух! Чимин искренне улыбнулся, наблюдая за запыхавшимся Джином. Даже он пришел проводить, а Ви нет. Ну и…фиг с ним?       Ви уже и не помнит, когда последний раз вставал с кровати. С прошлого вечера как упал на нее, так вроде и не шевелился. В комнате застойный запах табака и вчерашнего пива. Не выдержал, выпил несколько банок. Голова трещит, и не понятно от чего больше: мыслей или алкоголя. Тишину разрезает дверной звонок. Кого могли принести? Ви медленно размыкает веки, даже не пытаясь встать. Никто ему не нужен сейчас. Он не в себе сейчас. Он… Ви запутался, ясно вам? Ему страшно, ему непонятно, ему… Звонок повторяется. Рука на сердце ложится, сжимаясь в кулак. Ви вчера по пьяне экспериментировал: смотрел обычное порно и закономерно у него не встал, так, по-джентельменски приподнялся и все. Смотрел гей-порно, сквозь пальцы, что закрывали лицо, но глянул чуть-чуть и тоже не особо бурная реакция следовала. Значит, он не пидр. Но стоило вспомнить поцелуй Пака, его ключицы, его губы — как оловянный солдатик. Значит, он пидр? — Ты че дверь не открываешь? — голос Юнги заставил парня вздрогнуть. — Ты как тут? — хрипло, но все же вышло. — Ты ж код сказал давно, решил проверить, а то ни у Хо, ни отвечаешь, че закис? — Юнги присел рядом на кровать. — Я хз, — честно, без приукрас. — А ты че тут? Ви даже голову не повернул, лишь руку протянул для приветствия. — Да, я с Паками попрощался, по пути на работу заглянул. Ты че-то вчера смотался резко, куда? — Юнги оглядел комнату. — Пил? С кем? — Да. Один. — Нахуя? Алкаш что ли? Ты, братан, если че то хуево, лучше скажи, мы же всегда за тебя, ты знаешь, — Юнгич слегка толкнул ногу парня кулаком. — Да, я хз, бро, — Ви мешком сел на кровать. — На душе хуйня, в голове херня. Вот тут, — указывает на грудную клетку, — ка-вар-дак. — О-о-о, братан, ты че на ту телку с крыши запал? У тебя же все признаки! — воскликнул Юнги, хлопая того по плечу. — А? Какие нахуй признаки?! Ебу дал? — Ви повел плечом. Но уши все равно покраснели. Ладонь макушку чесать начала. — Ну, а че? — Юнги непонимающе взглянул на друга, — хандришь, краснеешь вон, — указал на уши. Ви чуть отодвинулся, замирая. Он и вчера нашел у себя все признаки влюбленности, но не принимал их. Точнее не хотел. Да, что там говорить, он не до конца понимал то, что чувствует. — Может я прост заболел? — предпринял еще одну попытку оправдаться. — Вот зырь, — Юнги раскрыл перед собой ладонь. — Ты когда ее видишь, думаешь, какая она заебательская? Ви слегка задумался: каждый наряд Чимина вызывал какую-то щекотку в районе грудака. Да, он одевается по петушиному, но заебись же. Ему идет. Ви неуверенно кивнул. — Угу, — один палец загнул. — Ты хочешь, чтобы она угарала только с твоих шуток? Чимин так широко улыбается от его шуток, что аж глаза закрываются. Еще кивок. — Оке, — еще один палец. — Ты провожал ее домой? Покупал похавать? Водил на свиданки? Да. Да. А поход на мост и холм считаются? — Да, — сипло, неуверенно. — Братан, у тебя хуй на поцелуи с ней встает? — вот он, контрольный. Встает. И без поцелуев вставал. Стоило вспомнить пенку на губах — вставал. А от поцелуя то колом прям. Значит, все-таки… — Ты сказал, — до Ви наконец дошло, — ты с Паками попрощался? — Ну да, — растерялся Юнги от смены темы. — Они на вокзал поехали. — Какой? — Че? — Какой вагон, Юнгич?! — Ви резко вскочил с кровати, подлетая к шкафу. Вынутая из недр полки футболка, джинсы и кросы на босу ногу. Ви уже дверь открывал, как услышал голос Юнги: — А че происходит то? — тот растерянно смотрел на друга, что впопыхах хватал кошелек и телефон. — Братан, я влип. — последнее, что услышал Юнги перед тем, как тишину разрезал хлопок двери.       Пак уныло плелся за родителями, что обсуждали погоду в Тэгу — там пошли дожди. Колесики чемодана создавали небольшой шум, крутясь по асфальту. Вот и вокзал. — Нам нужно через второй этаж перейти на вторую платформу, — отец еще раз сверился с билетами. — Тогда нам направо, — мама Чимина указала рукой направление. Тук. Тук. Тук. Это сердце Пака отбивает ритм или колесики по ступенькам? Под глазами мешки, на глазах мокрая пелена, в руках чемодан, а на душе тоска. Не так он хотел попрощаться с Ви. Все не так должно было быть. Он должен был держать себя в руках. Должен был скрывать свои чувства, уехать в Тэгу и больше никогда не вспоминать это лето.       Стоило разок себя отпустить и вот что вышло. Он бредет по второму этажу, стараясь не показывать родителям свое состояние. Не хватало, чтобы они еще и о нем переживали. Хотя, они, наверное, думают, что ему скрипку жалко, которая случайно упала в реку, когда он смотрел с моста. С того самого моста. С моста, куда привел его Ви. С моста, после которого он обнимал Пака. Да, после драки, но все же. Чимин эти воспоминания у себя в отдельном уголке в своем израненном сердце сохранит. Пальцы невольно коснулись губ, стоило вспомнить как их касались губы Ви. Жарко. И…и грустно. Чимин промаргивается, не позволяя одинокой слезе скатиться вниз. Ну, что ж, пора прощаться, Сеул. Тэхен. — ПАК ЧИМИН!!! — этот голос он ни с кем не перепутает. Чимин резко замер. Ну вот, уже галлюцинации пошли. Его голос мерещится. — ПАК СКРИПАЧ ЧИМИН!!! — а нет, не кажется. — Тэхен? — шепчет, будто его услышат.       Чимин резко оборачивается, стараясь понять, откуда идет голос. Вокруг толпы людей, какофония звуков из телефонов и от диспетчера. Поезда не дают расслышать, но Чимин напрягает слух. Уже некоторые посетители вокзала начинают оглядываться, перешептываясь. — СКРИ-И-ПА-АЧ!!!