студент по обмену.

      сессия забрала силы, пожалуй, у всех студентов. Разумовский шатался по общежитию, больше похожий на призрака, и порой отвечал заученнымм кодами, Лера лежала пластом в своей комнате уже вторые сутки, а Юля периодически забывала, что ей больше не нужно делать несколько сюжетов параллельно и высасывать их из пальца. даже обычно позитивный и воодушевлённый Дубин сейчас ходил более уставший, то и дело засыпая на плече Грома.       впрочем, Августу было не привыкать. он всегда жил в таком темпе. много информации, которую надо изучить и понять, а потом рассказать, его совсем не пугали. идеальный студент, которого Юма начинала ставить в пример всем, а особенно студентам с направления международного бизнеса. мол, посмотрите на Августа, приехал всего полгода назад, а уже и в коллектив влился, и учится на отлично, берите пример, и вообще, была бы возможность, взяла бы его активистом.       Кир слушал это всё в полуха, нервно крутя в пальцах свой фиджет. Мальвина удивленно глядел на друга, который обычно был весел и на такие фразы отвечал фразой «кристаллически поебать, мне моя менталка важнее».       ментальное здоровье важнее не было.       Адоменас чудом вытягивает сессию на отлично. если раньше он совершенно спокойно относился к этому и довольствовался «хорошо» в зачетке, которые и без того позволяли получать стипендию бюджетника, то в этот раз он делал всё едва ли не на пределе своих возможностей. сидел ночами на общей кухне, бегал курить втихую на общий балкон на этаже, складировал пустые банки из-под энергетиков под кроватью и пару раз падал в обморок. кровотечение из носа перестало замечаться уже в первую неделю такого рабочего темпа, из-за чего бордовые пятна на подушке стали привычным явлением.       когда Кир просматривает свою зачетку, он почему-то не чувствует удовлетворения. Юма хвалит его, мол, вот видишь, можешь ведь, когда хочешь, и обещает повышенную стипендию как минимум до следующей сессии. а Кириллу на эту синюю книжечку смотреть физически тошно, так что он благодарит женщину, оставляет зачетную книжку и уходит, ёжась от мороза на улице.       у него совсем белая кожа, большие синяки под глазами и постоянное раздражение слизистой носа.       телефон пиликает сообщением в телеграме. оно от Августа.       «Hallo. Ты скоро подойдёшь? Елена сказала, что ключ у тебя.»       Адоменасу хочется послать Хольта ко всем чертям. обматерить, сказать, что он уже надоел и пусть поскорее сваливает в свои Нидерланды или где он там живёт. плевать вообще. ноги в руки, с вещами на выход. и Отто пусть забирает, этот постоянно спокойный мужик раздражал также, как реклама Теле2. и вообще, Кирилла сейчас бесило в этом мире всё, что только могло. и что не могло тоже.       парень подходит к общежитию, докуривает сигарету и выбрасывает ту в урну, занесённую снегом. он раз пять едва не упал и два раза упал по пути сюда, поставив себе пару-тройку синяков.       абсолютная мерзость.       – драстье, тёть Лен. – бурчит Адоменас, показывая пропуск и снимая шапку. волосы, уже набравшие цвет, блестели огнем.       – здравствуй, Кирилл. как ты себя чувствуешь? кровь не шла сегодня? – женщина участливо интересуется самочувствием парня, на самом деле искренне переживая.       ладно, на неё он не мог злиться. Елена Прокопенко для всего общежития была как мама. интересовалась самочувствием, давала советы, если нужны, принимала любыми, закрывала глаза на мелкие косяки или опоздания на пять минут после закрытия общежития. а ещё как будто искренне и по-матерински любила каждого студента, живущего здесь. всё, как и её муж, преподаватель университета МВД, где проходили обучение Игорь и Дима, Мария, а также Олег на военной кафедре.       лицо рыжеволосого смягчается и тот шмыгает носом, отогреваясь от холода.       – всё в порядке, тёть Лен. спасибо, что переживаете. – он улыбается и чувствует, как губы болезненно трескаются. за весь период сессии он успел несколько раз до крови содрать с них кожу. – думаю, скоро приду в норму. Август наверху?       – да, я сказала, что ключик у тебя. поднимайся и иди греться, золотой. – женщина кивает и улыбается чуть шире, отпуская парня.       подняться на свой этаж уже кажется пыткой. пальцы на руках и ногах начинало покалывать, как только тело начало отогреваться, а голова закружилась. но Адоменас не останавливается, а лишь подходит к двери в комнату, рядом с которой стоял Август.       Хольт снова одет с иголочки. по нему действительно можно сказать, что он идеальный. за всё то время, пока они общались, Кир ни разу не заметил за ним никакого прокола. словно робот, у которого есть только одна задача: «быть идеальным». и живого по натуре Кирилла это раздражало.       Хольт здоровается со своим сожителем и убирает телефон, однако тот лишь что-то бурчит в шарф. достает из кармана ключи и пытается открыть дверь, однако замёрзшие и припухшие пальцы не слушаются. ключ отчаянно не хочет вставляться, из-за чего в один момент вовсе падает на пол.       с губ парня срывается тихий рык на Августа, когда они оба наклоняются, чтобы поднять ключ.       – не трожь. – Адоменас едва скалится, когда поднимает ключ. Хольт лишь смотрит удивленно, но ничего не говорит в ответ, позволяя рыжеволосому самому открыть дверь.       они оба проходят в комнату, раздеваются и отходят к своим кроватям. батареи в здании были новыми, а потому снабжали теплом каждый уголок комнаты, не позволяя замерзнуть. Август переодевается в домашнюю одежду, убирает комплект уличной в шкаф и проверяет список дел на день. в планах было заполнить и отправить на проверку несколько документов, прочесть отведённую часть заданной книги и всё. дальше отдых, дальше – новогодние каникулы и праздники. парень спокойно улыбается своим мыслям, а после переводит взгляд на Адоменаса.       тот натягивает худи. Хольт в непонятках наклоняет голову вбок, пытаясь придумать, почему его сосед по комнате решил так тепло одеться, если в комнате тепло. может, давление упало? хотя с учетом того, сколько он пил энергетиков, он имел скорее повышенное давление в последнее время. мысли в голову совсем не шли, так что Хольт решает спросить.       – всё хорошо? – раздается немного взволнованный голос в тишине комнаты. – может, мне чайник поставить, раз ты замёрз?       – себя в режим сна поставь. – огрызается Кирилл, даже не поворачиваясь к Хольту.       Август удивленно моргает и смотрит на Кира, который тут же уходит в ванную. конечно, он заметил, что на многих студентов сессия повлияла негативно, но, насколько Хольт запомнил, Кир даже в такие моменты относился к нему со спокойствием. либо просил не трогать. а тут такое.       «себя в режим сна поставь».       Кир общается с ним, как будто Август не человек, а машина какая-то. робот из игры Детройт, с которым можно делать всё, что угодно, и молиться, чтобы система не дала сбой. только вот Август не андроид. он человек, который имеет к себе уважение, а ещё чувства и эмоции. он столько же живой, сколько и Кирилл, и Лера, и даже Алтан. и он не будет терпеть к себе такого отношения.       фыркнув, Август сразу садится за работу, предварительно надев перчатки. это было не особо удобно, но если он не хочет ничего сжечь, то придется потерпеть. парень спокойно заполняет требуемые документы, как вдруг слышит грохот из ванной.       и впервые радуется тому, что щеколда в ванной комнате не работает.       Адоменас лежит на полу, пока кровь из носа пачкает плитку и чужое бледное лицо. кровь со снегом, не иначе.       – Отто! – Хольт зовёт своего телохранителя, зная, что тот услышит. конечно, сам Август тоже умел оказывать первую медицинскую помощь, но сейчас ему требовался помощник.       парень усаживается на полу и осторожно приподнимает голову парня. проверяет пульс, дыхание, не идёт ли кровь из затылка после удара о холодную плитку ванной комнаты. первые два пункта есть, третьего нет. что ж, это радовало. не хотелось бы, чтобы этот огонёк потух.       Шрайбер быстро оказывается в комнате. помогает Августу оказать первую помощь Кириллу, перенести того на постель и привести его в чувства. глаза Адоменаса открываются неохотно, являя миру блеклую зелень радужки. в носу – запах крови и нашатырного спирта, в голове – звон, на затылке – тупая боль, будто сжимающая в тиски. Адоменас морщится недовольно и пытается сесть, но руки не держат, и Отто помогает ему лечь обратно.       – сильно больно? – спокойный голос Августа долетает до ушей Кира как будто через толщу воды, и тот морщится.       – как будто тебе не плевать. – сдавленно произносит тот, морщась и всё же усаживаясь на постели, несмотря на попытки Отто его остановить. – какая тебе вообще разница, больно мне или нет?       – мы всё ещё живём в одной комнате, и твоя смерть здесь мне не нужна. – отвечает Август неожиданно холодным голосом. его телохранитель ничего не говорит, но Кирилл знает, что, в случае чего, этот викинг займёт сторону своего хозяина. – хотя бы Отто скажи спасибо, это он перенёс тебя на постель.       – нахуй съеби. и псу своему то же самое передай. – Адоменас огрызается, а после морщится, чувствуя, как голову пронзило острой болью. всё же падение и удар не прошло бесследно.       Август поджимает губы и вскидывает руку, сигнализируя Отто, мол, всё хорошо, не реагируй. тот кивает и не двигается с места, хотя и заметно напрягается, чувствуя чужую агрессию. он готов нападать и защищать, даже если это будет значить, что Кириллу придется свернуть шею.       – thank you, Otto. you can go to your room. – губы Хольта трогает едва заметная улыбка, когда он произносит это и переводит взгляд на Шрайбера. – we'll figure it out.       – are you sure, sir? – Отто спрашивает это совершенно искренне, переводя взгляд на Августа.       Хольт лишь кивает, а после провожает взглядом своего телохранителя. они разберуться с этим конфликтом сами. тем более, что Кир в таком состоянии явно ничего не сможет сделать. после удара головой люди обычно отрубаются на более длинный срок, и Адоменасу повезло, что рядом были те, кто мог привести его в чувства. иначе он бы так и остался лежать на холодной плитке ванной комнаты, пока сам не очнулся. и кто знает, смог бы он действовать также, как и сейчас.       – а теперь послушай. – голос Августа вновь становится холодным. Кир переводит взгляд на своего соседа по комнате, выглядя так, словно он – заложник ситуации. – ты можешь сколько угодно поливать меня грязью и думать про меня, что угодно. но не смей произносить беспочвенные обзывательства в сторону тех, с кем моя семья сотрудничает годами.       – да пошёл ты нахуй, Август ван дер Хольт. – Кир фыркает, а после укладывается обратно на постель и отворачивается.       Август, лишь кивнув, возвращается к своим делам.       они не разговаривают уже два дня. календарь в телефоне обозначал тридцать первое декабря, что означало, что с сегодняшней ночи начнётся новый год. всё общежитие было украшено самодельными гирляндами, вырезанными снежинками, и даже на первом этаже стояла наряженная ёлка. ежегодный подарок от Фёдора и Елены Прокопенко: купить ёлку, поставить её в холле посреди ночи и нарядить, чтобы у ребят с утра было хорошее настроение.       оно действительно работало. некоторые ребята уже даже оставили подарки под ней с записками, кому и от кого. на некоторых были только бирки с обозначением, для кого подарок. на коробочке для Архиповой, к примеру, был ещё запечатанный конвертик, где красивым и каллиграфическим почерком было написано «от Пчелки» и наклейка с этим насекомым. абсолютно милейший подарок.       на стенке неподалеку висело объявление, что подарки можно будет начать разбирать после десяти часов вечера. а ещё о том, что сегодня ночью можно пошуметь и отменяется комендантский час для оставшихся в общежитии. и несколько объявлений о том, что салюты во дворе общаги пускать нельзя, водить кого угодно тоже и все остальные предостережения по пожарной безопасности и не только.       Кир возвращается в общежитие, неся в руках пару пакетов. следом идёт Олег с Димой, которые согласились помочь с готовкой салатов для общей тусовки. в конце концов, отметить хотелось полноценно, а не просто сидя в комнате с бутылочкой какого-нибудь коктейля из пятерочки рядом. звучала эта идея не очень, а так хоть как-то весело и интересно. больше всего интересных вещей происходит именно на таких тусовках, хотя с учетом того, что все они уже сдружились по максимуму, это скорее бы напоминало дружеско-семейные посиделки, где зовут не только родственников, но и друзей родственников.       Август этого всеобщего ажиотажа не особо понимал. да, он любил этот праздник, но обычно он уходил спать не позже часа ночи в ночь с тридцать первое декабря на первое января. просто потому что праздновать особо смысла не было, а сбивать режим сна не хотелось. в конце концов, Хольт всегда ставил своё здоровье в приоритет посиделкам. единственное, что было в ещё большем приоритете, так это работа и учеба.       – что произошло между тобой и Августом? – Дима с вопросом вскидывает брови, проходя в общежитие и поднимаясь на второй этаж, чтобы помочь разложить все продукты. Олег уходит к себе, чтобы быстро переодеться и приступить к готовке сразу. – вы как будто теперь игнорируете друг друга.       – поссорились немного. – Адоменас пожимает плечами и едва улыбается, но в глаза Дубину не смотрит. взгляд иначе был бы слишком грустным. вспыхнувшая зависть спровоцировала агрессию, а гордость теперь не позволяла пойти и просто извиниться за это. ну и чувство вины, конечно. это было ещё одной проблемой, которая заставляла держать язык за зубами. – ниче, помиримся ещё.       – поговори с ним сегодня до полуночи, ладно? извинись, помирись как-нибудь. – Дима пожимает плечами и едва улыбается, ставя продукты в пакете на стол в кухне. – сам же знаешь, как Новый год встретишь, так его и проведешь. а проводить весь год в ссоре со своим сожителем так себе идея.       – ты всё ещё веришь в это? – Кирилл посмеивается и выгибает бровь. Димка лишь кивает и говорит, что подождет здесь, пока Олег не придет, а Кир может пойти переодеваться.       Адоменас поджимает губы и уходит в свою комнату. помириться, ага. конечно. мириться с Августом не хотелось, видеть его тоже, да и Кирилл не верил в эти сказки. то, как он проведёт наступающий год, зависит только от него. и уж точно не от того, как он этот год прожил и как его встретил.       впрочем, в детстве он действительно в подобное верил. верил в деда мороза, верил, что подарки под ёлку клали не родители, а сладости домой им передавали реально белочка или лисичка, хотя последнее казалось странным, потому что во многих сказках лисичка была отрицательным персонажем и наоборот хотела забрать себе побольше. а потом начался подростковый период, и родители сами начали спрашивать, что Киру подарить на Новый год. ответа, что деда мороза не существует, на закономерно возникший в первый раз вопрос, хватило, чтобы понять, что Адоменас сам себя обманывал.       может, он и сейчас обманывается?       заходя в комнату, парень снова застает Августа за документами. это было уже привычным делом. конец года, нужно делать отчеты, подводить итоги и так далее. и взгляд у Хольта был... уставшим. замученным бесконечной бумажной волокитой, просьбами отца, созвонами и всем остальным. словно бы Августу совсем не нужно отдыхать.       раздеваясь и вешая зимнюю куртку на вешалку, Кир думает о том, что не понимает этого. Августу всего двадцать два, он старше Кира на два года, но порой, с таким уставшим видом, он выглядит так, словно разница между ними составляет десять, а то и все пятнадцать или семнадцать лет.       это печалило, и теперь ещё больше давило на чувство вины. Кир сорвался на Августа вот так просто, ведомый чувством зависти, даже на мгновение не подумав о том, насколько тяжело самому Хольту. позволил себе снова вспыхнуть огнём, обжечь человека, который живет буквально под боком и который, на самом деле, не сделал ничего плохого. которому просто нужно быть идеальным, чтобы не разочаровать отца, стать примером для младшей сестры и соответствующим примеру наследником крупной корпорации. так ещё и не умереть раньше срока, который прогнозируют врачи.       а по их прогнозам Хольту осталось максимум тринадцать лет.       Кирилл переодевается в домашнее вместе со всеми этими мыслями. наряжаться не хотелось ни сейчас, ни на сам праздник. хотелось просто посидеть в комнате, поесть да поиграть во что-нибудь. и не чувствовать этого груза где-то глубоко в груди. не чувствовать, не думать, не осознавать, что снова проебался с человеческими отношениями. очень много дружеских связей Адоменас разрушил просто из-за того, что порой слишком поддавался на эмоции и не умел держать язык за зубами в такие моменты. благо хоть отучил себя проявлять агрессию физически. напоминанием о плохих последствиях было воспоминание о расчёске, которая разломалась на две части после удара об дверь. и ведь девочка, с которой Кир тогда дружил, едва успела спрятаться.       кто знает, что бы произошло, если бы она не успела.       – если соберешься пить сегодня, не забывай есть.       чужой холодный голос, раздавшийся из-за спины, заставляет Кирилла вздрогнуть. это определенно сказал Август, больше некому. да и этот тембр и тон голоса Кир как будто узнает из тысячи других похожих. немного уставший и определенно сонный, он был живым. он был живым, как и сам Август ван дер Хольт. как будто даже живее, чем сам Адоменас.       – прости меня. – парень произносит это на выдохе, но достаточно громко, чтобы его услышали. не поворачивается, стоит неподвижно, но произносит, поджав губы после и спрятав руки в карманы. – я был не прав. натворил хуйни два дня назад. нагрубил тебе и Отто. извини, пожалуйста, мне не хотелось портить с тобой отношения. просто это я идиот завистливый, которого... которому почесали триггер в универе с помощью сравнения с тобой. мне жаль.       Хольт слушает это молча, подняв взгляд от компьютера, где находились документы. вслушивается в каждое слово, слыша в голосе этого рыжего парня искренность и вину за то, что случилось двумя днями ранее. это заставляет Августа вздохнуть и отложить ноутбук в сторону, а после встать на ноги.       – повернись ко мне. – тон голоса Хольта всё ещё холодный, однако он как будто стал чуть мягче. Кир, снова поджав губы и чувствуя, как сердце замерло, поворачивается к Августу и поднимает на соседа по комнате взгляд. – я прощаю тебя.       Кирилл удивленно вскидывает брови, как только Август произносит эти слова. он... прощает его? вот так просто? после всего того, что Кирилл ему наговорил и сделал? и после того, как он отнесся к Отто, который был, кажется, одним из самых близких людей для Хольта?       Адоменас не знал, что сказать. всё это оказалось совершенно неожиданным для него. парень рассчитывал максимум на «я подумаю над этим», и как минимум на молчание со стороны своего сожителя.       они так и стоят пару минут, ничего друг другу не говоря. они просто смотрят. Кир удивленно смотрит в коричневые глаза Хольта, которые сейчас выглядят почти чёрными, в то время как Август не сводит взгляда с зелени чужих глаз, которая наконец начала вновь светлеть и становиться ярче.       – если бы мы были в каком-нибудь ромкоме, то должны были бы поцеловаться. – Адоменас произносит это, не подумав, а после густо краснеет, поняв, что сказал. – ладно, прости, плохая шутка. хреновый способ разбавить эту паузу. извини. и спасибо, что простил.       – ты действительно хочешь поцеловаться?       Хольт сам не понимает, зачем спросил это. ему смешно с этой ситуации, весело с реакций Кира. он всегда живо реагирует на подобное, как будто действительно влюблен в Августа, а не просто хочет ему помочь. живой огонёк, который неосознанно ранит, а после, будто извиняясь, едва лижет нежную кожу языками пламени и согревает своим теплом. очаровательное зрелище.       – я, ну... я пойду, пожалуй, надо ещё перед Отто извиниться, и Димке с Волче с готовкой помочь, вот, да. – Адоменас неловко улыбается и почти бегом выходит из комнаты.       сердце колотится где-то под горлом, заставляя шумно выдохнуть, как только Кир оказывается за дверью. тишина коридора действует на нервы, из-за чего пульс стучит в висках и давит на мозги. как ультразвук, который неожиданно появляется в ушах и заставляет жмуриться, как от боли. Адоменасу нужно идти на кухню, помогать с готовкой, но в голове лишь эти две фразы, сказанные им и Хольтом.       «если бы мы были в каком-нибудь ромкоме, то должны были бы поцеловаться.»       «ты действительно хочешь поцеловаться?»       – are you okay?       голос Отто заставляет Кира вынырнуть из мыслей. писк в ушах резко прерывается и все возвращается в норму. свет больше не режет глаза, а звуки вокруг не кажутся давящими настолько, что голова вот-вот лопнет. Кирилл поднимает взгляд на Шрайбера, едва улыбаясь уголками губ.       – yeah, yes, i'm... i'm fine. and, um.. – Адоменас пытается набраться смелости, но после шумно выдыхает. либо сейчас, либо никогда. – i'm really sorry. about my words. those words that i said a couple of days ago. sorry.       Шрайбер молчит, а после улыбается, кивая. и у Адоменаса словно камень с плеч падает. его простили. детская радость появляется где-то в глубине души. он помирился со всеми до конца года. помирился с Отто, помирился с Хольтом. значит и следующий год будет таким.       – everything is fine, don't worry about it. i've been told worse. – Шрайбер качает головой и кладет руку на плечо Кира. улыбается удивительно по-отцовски, и Кирилл не особо понимает, почему Отто к нему так хорошо относится. – if August trusts you, so do i.       Адоменас улыбается и кивает. проходящий мимо Дима удивленно смотрит на парня с мужчиной, и останавливается.       – у вас всё в порядке? – Дубин искренне интересуется этим, глянув сначала на Шрайбера, а после переводя взгляд на Кирилла. со стороны Димы это выглядело так, словно бы Отто нарочно зажал Адоменаса и хотел навредить.       возможно, тут играла небольшая паранойя, свойственная Диме с давних времён.       – да, Димк, всё хорошо. иди пока на кухню, я сейчас подойду. – Адоменас улыбается абсолютно счастливо и кивает другу.       Дима кивает и уходит на кухню. Адоменас подходит через пять минут, извиняясь за задержку и сразу вливается в процесс готовки, даже не надев фартук.       Август же сидит в комнате, пытаясь понять, что он сказал. это на него так личность Кирилла влияет? он же всегда спокойным был и думал, прежде чем сказать или сделать. а в итоге выпалил эту фразу, даже не задумываясь. как будто решил поиграть с человеком.       что-то подсказывало, что Кир сказал про поцелуй не просто так. да и на Августа он в последнее время реагировал более.. ярко, что ли. конечно, он всегда ярко выражал свои эмоции, но сейчас было как будто что-то другое. Адоменас как будто стал более чувствителен ко всему, что делает Хольт по отношению к своему соседу по комнате. это как будто начало появляться даже раньше.       кажется, ещё в тот момент, когда Август сам завязал Кириллу галстук. и когда дал Кириллу послушать свой повседневный аромат.       в голове понемногу начал складываться пазл отношения Кирилла к Хольту.       парень хмыкает и зачесывает волосы назад.       – так вот почему ты так переживаешь...       это льстило. они полноценно знакомы чуть меньше полугода, а в итоге Адоменас влюбился в Хольта. быстро, однако. с другой стороны, оно и не удивительно. в Хольта было легко влюбиться, он замечал это ещё с подросткового возраста. точнее, очень многие влюблялись в его внешность и деньги. хотя, казалось бы, в его жизни было только богатое окружение.       – удачи это пережить. – Август поднимается на ноги и подходит к шкафу, распахивая дверцы. – а я поиграюсь.       дорогой костюм тут же оказывается в руках Августа. парень переодевается с улыбкой, а после смотрит на себя в купленное напольное зеркало с улыбкой. идеально. добавить немного деталей, чтобы они запомнились Кириллу, и прекрасно. зелёный платок в нагрудный карман, такие же зелёные носки. даже галстук парень выбрал зелёный. с одной стороны, это был цвет грядущего года. а с другой стороны – цвет глаз Кирилла, которые Август так часто видел.       в качестве ещё одной, как бы добивающей, детали внешности – пара брошей в виде звёзд на уголки воротника рубашки.       с другой стороны, создавалось ощущение, как будто не хватало чего-то ещё. Хольт выглядел идеально, наверняка запоминающееся. Кир точно обратит на это внимание, но сыграть надо ещё и на бессознательном. касания точно отметались, звуки тоже, а вот запахи...       Август отходит к своей тумбочке и достает оттуда небольшой флакон. том форд, ombré leather. тяжелый люкс, запах, словно в кожаном салоне дорогостоящего автомобиля, на которых парень обычно ездит в Петербурге и ездил в Амстердаме. это было явно тем, что может запомниться Кириллу, особенно если учесть, что тот часто подмечает какие-либо мелкие вещи.       хватает всего пары-тройки пшиков, чтобы комнату наполнил запах кожи и кардамона. и со временем, когда он раскроется, в комнате будет пахнуть скорее жасмином и амбра. и под конец – мох и пачули, которые казались для Хольта полностью расслабляющим запахом.       цифры на электронных часах показывают уже половину двенадцатого. Новый год через полчаса всего, это значило, что пора выходить. Хольт уже подходит к двери, как внутрь тут же врывается в комнату вихрем.       – мать, мать, мать, твою мать, твою мать! – с губ рыжеволосого слетает мат, пока тот носится по комнате. бегом натягивает белую рубашку, зелёный костюм-двойку и даже находит подходящую обувь. белые кроссовки начищены до блеска, и Хольт не может не отдать должное Кириллу. подготовился он хорошо. – ты уже оделся? прекрасно, нам пора, пошли.       Кирилл проносится мимо Августа и зависает около двери. Хольт смотрит на парня с хитрым прищуром, понимая, что тот явно что-то заметил. или почуял. или всё вместе.       Адоменас возвращается назад спиной и переводит взгляд на Августа. взгляд цепляется за зелёные элементы в одежде, а потом и за украшения на воротнике. в воздухе витает запах жасмина.       – хороший костюм, прямо под праздник. – Адоменас улыбается и хлопает Хольта по груди со стороны нагрудного кармана. – пошли, у нас пятнадцать минут всего, мы уже даже стол накрыли. даже Отто уже там.       Кир утягивает Августа за собой почти за руку, хватаясь пальцами за рукав рубашки. весело улыбаясь, парень что-то рассказывает и жестикулирует активно, пока они направляются в комнату к Разумовскому и Олегу.       начало нового года обещает быть весёлым. и Август этим абсолютно доволен.