Felice estate, ma l'autunno sarà migliore

Angel — Massive Attack

«Ничего в жизни не следует бояться, это нужно только понять.»

      Утро начинается с мягкого пения птиц за окном. Остатки сна убегают сквозь пальцы, когда возле головы раздается звук будильника. Ветер забирается в комнату через открытые ставни, принося будоражащую прохладу, еще не набравшего обороты дня. Тэхен сладко потягивается, выключая неприятную мелодию, только за счет неё он просыпается так рано в последние годы. Время показывает половину восьмого утра. Облака медленно текут по чистому голубому небу, шум листьев доносится с улицы, не раздражая ещё сонное сознание. Ким чувствует легкость в теле и то, что он впервые за долгое время выспался. Мозг не требует вернуться в сон, а кости не ломит от усталости. Приятная нега окутала с головы до ног и вставать ужасно не хочется. Еще бы пять минуточек полежать на кровати, не задумываясь о грядущем дне. Он слышит, как Чонгук заходит в комнату и, не думая ни о чем, кидает взгляд на мокрое после душа тело.       По коже стекают блестящие капельки воды, переливающиеся в свете лучей. У Тэхена резко спирает дыхание, он тупо уставился вперёд и не смущается своего взгляда, а Чон заметив это, показательно садится на постель и позволяет насладиться видами. Вытирает влажные пряди волос, разминает мышцы, после зарядки. Глаз своих не отводит от кимовых, сидит удовлетворенный чужой реакцией. Это ему уже необходимо. Бездна, которая расползается от возбуждения во взгляде, кажется невыносимо притягательной, вот бы в ней утонуть. Тэхен несколько раз моргает, приходя в себя. Поднимает глаза выше, проходясь по каждой частичке гладкой кожи. Замечает такой же цепкий взгляд, но в свое оправдание сказать ему нечего. Он снова промолчит. Становится откровенно не по себе от мыслей, что у них может что-то получиться. Они не в сраной дораме, где беднягу спасает гений и миллиардер, директор крутой. Это реальная жизнь и никто не будет управлять ею за них.       Ким встает с постели и чувствует головную боль. Нет. Не прошло. И не проходит. Каждый день одно и тоже. Его омывает волной отвращения к себе, своему состоянию и постоянному нежеланию что-то менять или самому меняться. Порой хочется исчезнуть, чтобы проблемы существовали не в его жизни, а в чужой. Он вообще ненавидит проблемы, избегает таких личностей, которые их создают. Особенно тех, кто привлекает эти проблемы — страшные люди, если честно. С ними водиться — себе дороже. Они как магниты, вроде притягивают, но отталкивают. Будешь чувствовать себя некомфортно, будто третий лишний среди других людей. Другие. Не такие как он. Тэхен просто вымотался от постоянных мыслей, которые не уходят из его головы. Сам себя извел до такого состояния, что отдых кажется неосуществимой мечтой. Он зарывается рукой в волосы. Чувствует, что надо тоже сходить в душ, вонять весь день — не самый лучший выбор. Взяв из комода сменную одежду, он скрылся за дверью, не обращая внимание на взгляд Чонгука.       Парень тоже много думает о том, как быть дальше. Мысли постоянно вертятся вокруг одного человека, который привлекает бессмысленными мелочами в виде родинки на кончике носа, улыбки с одной ямочкой на левой щеке и невероятными глазами. Только для него они имеют смысл. Особенно крупные темные кудри привлекают внимание, хочется зарыться в них рукой и ощутить мягкость локонов. Дотронуться ещё раз до теплой бархатистой кожи. Прикасаться каждую секунду, не отпускать. Это уже маниакальное желание и оно взаимное, но что-то не дает Тэхену ответить тем же. Чонгук хочет раскопать тайны, которые прячутся в этой пушистой голове и залечить раны, которые по сей день кровоточат, а другие оставили заметные шрамы.       Хватит ли у него сил на чужие секреты? Или сбежит, так и не узнав ни о чем?

***

      Тэхен уперся лбом в стену, старается восстановить дыхание и не потерять сознание. Он уже не помнит, когда начались эти приступы. Просто они повторяется каждый день. Ничего не предвещает беды. Спокойно стоял, наслаждался прохладой воды и приятным запахом камней и, возможно, сырости, который мертвенно осел в этой комнате. В общей же спальне витает слабое благоухание растений. Сочная трава, после ночной росы, заплывает в помещение и оставаясь в нем на долгие дни. Было ощущение, что они спят на улице, а не в комнате. После наступления ночи, их окружила тысяча звуков и запахов с улицы, даже запертые окна не повлияли на это. Голова начинает резко кружится и Ким в шаге от падения на пол. Глаза разбегаются, пытаясь найти более надежную опору, руки сжимаются до побеления костяшек.       Из раза в раз Тэхен судорожно повторяет одни и те же слова, будто молитва. «Нужно дышать. Нужно дышать. Нужно дышать.»       Задыхаться по непонятным причинам — стало нормой. Личный ритуал, если его не будет, то что-то случится. Будет в этот момент плохо и неприятно. До ломоты в костях, все тело будет изнывать от тянущего чувства, мышцы гудеть, а кровь бурлить в венах. Тэхен часто путает ощущения, они потеряли краски и смысл. Концентрировался на цели и шёл к ней. Несмотря на боль. В итоге пришел к тому, что теперь сидит на таблетках. Путает переживания с дискомфортом, страх с непониманием, а голод с ломотой. Он из себя стал представлять комок усталости. Тяжелый и тягучий. Неприятный и липучий. Друзья напоминают о завтраках, обедах и ужинах. Что сон нужен и важен, а расслабляться хоть иногда — необходимо. Он давно не помнит себя живым. Улыбка кажется не настоящей, как и все остальное. Как и он сам. Ким кидает взгляд на свое тело. Здоровое и крепкое, но только Тэхен знает через какие круги ада проходила каждая мышца. Ему морально плохо от себя самого, хочется выблевать свои органы и не чувствовать этот ураган ощущений в своей голове и душе.       Неизвестный приступ проходит и Ким облегченно выдыхает, чувствует легкую тошноту и боль в висках. Но не сейчас.       Бывают дни, когда отчаяние затапливает мозг до краев и все о чем Тэхен думает — это смерть или кома. Мечта впасть в кому, выспаться и восстановить организм, не покидает уставшую голову. Стресс и напряжение ходят по пятам. Он банально устал. Изо дня в день. Ничего не меняется. В это время он задумчиво смотрит в окно, где день сменяется на ночь и голубое небо скрывается за темным бескрайним ковром, и Тэхен в тайне надеется, что лишь в его реальности все так плохо. Самобичевание, самоуничтожение стали лучшими друзьями, пока остальные видели поверхностную личность. Он каждый божий день переживает эти мысли. Ему плохо.

Помогите.

      Ким выходит из душевой, смотрит на себя в зеркало. Замечает, что кожа стала в разы темнее, чем была до этого. Ежедневные прогулки дали эффект. Он не так мертвенно выглядит и близкие люди перестанут переживать. Ему это на руку. Вопросы закончатся, Тэхен выдохнет уже морально. Тело станет чище, как и мозг. Наверное. Он вытирается махровых полотенцем, собирая влагу.

***

      Тэхен выходит из ванной, теперь его провожают голодным взглядом до зеркала. Ким распутывает непослушные локоны после душа, прикидывая сколько времени осталось до выхода в главный дом. В половину девятого приедут дети и отдохнуть они смогут только после часа дня, когда все точно убегут в свои домики и найдут места. Он проверяет уведомления в телефоне. Видит, что там несколько сообщений от Соджуна и секретаря, и полное отсутствие вопросов от родителей, лишь новый перевод денег на карту и просьба-приказ не разочаровывать.       Хуже уже некуда.       Ким смотрит на Чонгука, полностью готового, лежащего на постели и ожидающего, когда Тэхен будет тоже собран. Он в своем тотально чёрном стиле на солнцепеке потеряет сознание.       — Не помрешь? — небрежно спрашивает его. Чон поднимает голову, вопросительно изгибает бровь. Ким тычет пальцем на улицу, где день разгоняется со скоростью света, а температура колеблется от двадцати девяти до тридцати градусов. Вот-вот на улице что-то загорится.       — Не должен, — легко пожав плечами, отвечает ему, — не спасешь что ли? — Тэхен усмехается, кидает взгляд на него, возвращаясь к локонам.       — Думаю нет, нужны же взрослые для спасения жизни, — он оборачивается к нему, смотрит пристально в глаза. Хочет запугать, — мало ли хуже сделаю, — и улыбается так, что мурашки бегут по спине не от возбуждения, а от страха. Хуя себе, нашелся спасатель.       Чонгук закатывает глаза, слыша ухмылку и выходит из комнаты. Тэхен слышит разговоры за дверью, та открывается с тихим скрипом, впуская Чимина, который оделся так, будто собирается на мексиканский фестиваль.       — Ну ты идёшь? — спрашивает Пак, присаживаясь на кровать.       — Дай пару минут, — отвлекаясь от сушки волос. Проходит несколько минут прежде чем, Ким поправляет слишком непослушные пряди, заправляя их за уши и щелкает золотой цепью на шее. — Ты на мексиканский фестиваль собрался, клоун? — он слышит недовольный выдох от Чимина и поворачивается к нему. Прищуренный взгляд направлен точно на друга.       — Сам ты клоун, — устраивает руки на боках, поднимаясь с матраса, — это вообще-то для летнего настроения, — и крутится вокруг своей оси, показывая пестрые, цветные цветы и листья на голубом фоне.       — У меня скорее глаз начнет дергаться, чем появится летнее настроение, — звенящие браслеты занимают почетное место на правой руке. Маленький замочек черного браслета из толстых нитей, сталкивается с тонким серебряным. — А тебя не отправят переодеваться? — кидает вопросительный взгляд на друга. Сам Тэхен в легкой белой майке, спрятанной под голубовато-синей рубашкой и песочных шортах, а на голове зелёная бандана — цвет их отряда. Что примечательно, на крыше домика красиво развивается такой же флажок, а на двери изображен зелёный листочек и слово «Green».       — Нет, — уверено парирует Пак и подходя к нему, шепчет вблизи, — как прошла ночь? Он не храпит? — Тэхен фыркает и слабо смеется.       — Не слышал, — задумавшись, поглядывает на постель Чона, — а может мы храпели вместе? — Чимин сводит брови, не понимая, шутит друг или нет. — Ну, а что? Симфония, — и не дышит, пытаясь сдержать смех от лица напротив. Пак ожидал какой-то супер гениальный прикол, а не симфонию из храпа двух взрослых парней. Спасибо, что не стоны. Это было бы отвратительнее. Чимин недовольно цокает, толкая Кима, а того прорывает на смех от тупости шутки. Придумал на сонный мозг, очень неплохо так-то.       Они выходят с легкими улыбками из комнаты. Тэхен здоровается с Хосоком и они выходят из домика.       Солнечные лучи ударяют в глаза, беспощадно пробираются сквозь веки, слегка нервируя. Ким вытаскивает очки и скрывается в темноте. Пряди волосы ласково треплет разгоряченный ветер. На небе исчезли все облака, которые были совсем недавно, а воздух буквально душит своей спертостью. Немного пыльный, но стойкий запах леса пролетает под носом, из-за чего становится щекотно и Тэхен чихает. Лишь бы аллергия не появилась. Они спускаются со ступеней, озеро легонько покачивается из стороны в сторону. Птицы пролетают над головой, напевая незатейливую мелодию. Из леса доносится чье-то шуршание, смешанное с шумом волн и листьев. Парни идут по каменным плитам, спускаясь к тропе и направляются в главный дом.       Завтрак, сборы и встреча.

***

      Высокие окна пропускают свет в неимоверно огромную столовую. Со стороны, можно подумать, что он размером с супермаркет, где найдется все для дома, еды и даже сна. Но как объяснил Харрис, даже такого помещения не хватает для спокойного завтрака и посадки голодных детей. Им б еще одно здание, но для его содержания понадобятся новые суммы. За одну летнюю смену (всего их три) они принимают порядка шестидесяти детей, плюс персонал, траты за счета и еще много плюсов. Тэхен был искренне удивлен терпеливости этого мужчины. Серьезно, какие суммы уходят на существование такого лагеря?       — Не буду скрывать, но вы сами знаете, что лагерь платный и приезжают сюда не только из ближайших городов, — многозначительно посмотрев на них, Хоу отвернулся к бумагам со списком отрядов, но увидев чужое любопытство, которое не получилось утолить, продолжил, — примерно пятьсот пятьдесят долларов, — не обращая внимание на сильное удивление, раздал каждому по листу, тыча пальцем в такой же, но в своих руках. — Минутка информации! На браслетах у детей присутствуют имена, те, кто здесь уже постоянно, — носят резиновые, новенькие с бумажными. Смотрите туда, если запомните имена — вы молодцы, если нет, то ждите их недовольные лица, — он возвращается к своему столу, убирая лист в красную папку. — Что ж… — Харрис кидает взгляд на часы, — осталось полчаса, поторапливайтесь и пойдём встречать детей. Приятного аппетита!       Ким сидит за круглым столом. Справа сидит Чимин, отвлекающийся на уведомления в телефоне, а слева Чонгук, который переговаривается о чем-то с Хосоком. А сам Тэхен смотрит в тарелку с содержимым и данный завтрак, на его взгляд, кажется не таким уж плохим. Манная каша, удивительно и банально одновременно. Здесь вряд ли будет огромное количество фастфуда или горы свежеиспеченных пицц, скорее легкие блюда и периодическое разнообразие в виде жирной пищи. От смеси поднимается ароматный запах перемолотых зерен пшеницы, во рту скапливается слюна и желудок голодно сжимается внутри. Аромат сливается с нектаром, выложенных по краям, фруктов. Сладкие кусочки персиков, бананов, яблок и груш вызывают ещё больший аппетит к этой тарелке. Если они будут так завтракать каждый день, то Ким готов переехать сюда и терпеть детей до конца своих дней. Давно не было такого желания съесть все подчистую. Тэхен сухо сглатывает, отпивает из стакана горячий черный чай и берет ложку, желая попробовать еду на вкус.       Ким подхватывает вязкую субстанцию и удовлетворено мычит. Как себе и представлял, невероятный вкус. Без комочков, не жирная, в меру вязкая и идеальная по соли. Он здесь останется жить. Тэхен с горящим взглядом продолжает завтракать, не замечая улыбки Чона, который рад, что парень не настолько сильно будет его ненавидеть за такое лето. Хоть и невольно, но он доволен результатом.       Кто вообще знает, как все обернется в итоге?

***

      Тэхен идет ровно за Хоу и продолжает наслаждаться видами природы. Сзади идут парни, шушукаются о чем-то. Они тоже у него спросили, как прошла ночь с Чонгуком, но он загадочно промолчал. Хотя видел недовольные лица. Чимин же шел довольным индюком, будто знает что-то шокирующее, а не услышал дебильную шутку. Ким продолжает оглядывать окружающие здания и растения, персонал, который работает здесь на постоянной основе. С некоторыми они успели познакомиться, стоя в очереди, чтобы отдать посуду, к ним подошел повар. Среднего роста, светловолосый мужчина, редкие морщины в уголках глаз и тонкие губы. За белым поварским костюмом прячется яркая ультрамариновая футболка и лёгкие мятные штаны. А еще слишком жизнерадостный человек. Желая узнать мнение о своем блюде, он встал рядом и будничным тоном спросил:       — Не отравились? Просто там крысиный яд, новый ингредиент, — спокойно пожимает плечами, наблюдая испуганные лица вожатых. Они все, до единого, повернулись к нему и раскрыли глаза в удивлении. Кто-то даже закашлялся от шока. Мужчина оглядывает их, слегка улыбается. И резко надувает щеки, пытаясь сдержаться, но Харрис резко бьет его ладонью по спине и пугает уже повара, а не подростков. Повар давится воздухом и тоже начинает кашлять, а Хоу ухмыляется, стоя рядом с ним.       — Знакомьтесь, — указывая ладонью на мужчину, — Фред Джонсон или, как у нас тут его называют, — шутник Джо, — к этому моменту повар выпрямляется, со слегка покрасневшими щеками и улыбается во все зубы, — Любит пугать своими творениями, чтобы никто не расслаблялся, — закатывая глаза, Харрис шлепает друга по плечу за дурацкое чувство юмора.       — Да, ребятки, — Фред поправляет свой поварской фартук, — со мной скучно не будет. Особенно, когда смена будет на моей кухне, — он злорадно посмеивается, пугая бедных вожатых. Ребята под таким взглядом уменьшаются в размерах, уже переживая об исчезновении нервных клеток.       Другие помощники повара оказались более спокойными. Они шутили о чем-то житейском, не пытаясь запугать или довести до инфаркта. Все улыбающиеся и счастливые. Они располагали к себе настолько сильно, что Тэхен задумывался, а не сон ли это? Слишком хорошо для правды, такое только в сказках. Или он настолько отчаялся в людях и жизни, что не может поверить своим глазам?       Ким видит вдалеке другие ворота, через которые они должны были проехать, но сопровождающие перепутали путь и подъехали ко второму входу. Кстати, сопровождающие остались здесь. По пути в столовую Тэхен увидел Миссис Блэкмор, которая лежала под лучами солнца в летнем платье, а рядом в большой шляпе щебетала девушка, бурно жестикулируя, пока рассказывала, судя по всему, своей подруге. Остальные, наверное, тоже где-то отдыхают.       Харрис останавливается перед забором. Громадная вывеска из тёмного дерева над головой пестрит красками и названием лагеря. Ким щурится под лучами солнца, прячась в отброшенных тенях листьев у дерева. Парни бурно обсуждают ближайшие две недели, в отличие от Тэхена, они застряли здесь по собственному желанию и, как самые лучшие друзья, согласились побыть не больше одной смены. Кидаловы. Он им припомнит и в выпивку добавит перчика. Чтобы жизнь медом не казалась. Лишь Паку без разницы где загорать, купаться, возиться с детьми и получать зарплату. У Чимина три обезьяны дома, которые носятся как тараканы по всем комнатам. Родители не остановились на одном мальчике и в итоге прибавились две очаровательные девочки-близняшки и мальчик, точная копия старшего брата. Теперь их дом постоянно стоит на ушах, из-за чего Чимин периодически ночует у Кима. Отдых всем нужен, особенно им во время учебы. Мысли застрелиться где-нибудь становятся все более навязчивыми, но Тэхен умело их игнорирует. Он любит жизнь. Честно. Но не так, как многие от него требуют.       Со стороны широкой дороги слышится звук притормаживающих автобусов. Огромное количество маленьких головешек движется внутри. Прыгают, бегают, руки тянут к своим сумкам на полках и вылетают из салона с громким визгом. Харрис широко улыбается бегущим детям, которые, судя по резиновым браслетам, давно знакомы. Мужчина раскрывает объятия, приветствуя ребят:       — Buona estate, дорогие! — он ловит нескольких детей, крепко прижимая к себе. Те визжат радостно и улыбаются счастливо.       — Buona estate, дядя Хоу! — хором выкрикивают, оглушая людей вокруг. Такая же маленькая толпа собирается вокруг них, каждый тянется поздороваться с любимым директором лагеря, который заменил чуть ли не родителя за каких-то пару недель, а кому-то за месяц.       Остальные собираются возле сопровождающих, осматривая большими напуганными глазами людей и вожатых, которые выглядят… Мягко говоря… Как маргиналы или наркоманы или ещё кто-то. В общем очень пугающе и настораживают неимоверно. Дети боятся к ним подходить, до последнего жмутся к преподавателям, не желая оставаться, хоть и в волшебном, но пугающем месте.       Другие собираются возле сопровождающих, осматривая большими напуганными глазами людей и вожатых, которые выглядят… Мягко говоря… Как маргиналы или наркоманы или ещё кто-то. В общем очень пугающе и настораживают неимоверно. Дети боятся к ним подходить, до последнего жмутся к преподавателям, не желая оставаться, хоть и в волшебном, но пугающем месте. Они собираются в один большой круг, старшие здороваются и о чем-то переговариваются, пока вожатые помогают с вещами, раздавая каждому в руки. Парни и девушки, из других колледжей и университетов, молчаливо кивают другим, становясь возле детей и ожидают дальнейших указаний, но один из толпы выбивается в лидеры своим поведением.       — А ну разошлись мелочь! — парень невысокого роста раздвигает толпу из детей, целенаправленно движется к Харрису, а тот видя его, загорается и идет на встречу, — Дядя Харрис! Наконец-то мы до вас добрались, — мученически вздыхая, он падает в объятия своего дяди и расслабляется.       — Юнги-я, родной, — крепко обнимает племянника в ответ и радостно оглядывает парня.       Ох. Что-то укололо в сердце. Тоненькая иголка проникла к сосудам и задела самые чувствительные части. По спине Тэхена пробежал холодок, он отвернулся к виду возвышающихся по холму зданий и постарался отвлечься от мыслей. Чимин с сожалением посмотрел на друга, но не решился комментировать данную картину. Семьи у всех разные, не только Ким страдает от родителей и родственников.       — Прошу внимания! — Хоу становится в центре круга, а возле приютился парнишка, устало улыбаясь детишкам, — Уже с завтрашнего дня начнется наша программа, как лагеря, но сегодня у вас, ребят, есть ещё время сходить погулять и побездельничать под присмотром старших. Вожатые же, расходятся по своим рабочим местам и выполняют поручения, некоторые останутся со мной, чтобы встретить еще детей, — мужчина хлопает в ладоши, — всем хорошего дня!       Чимин подхватывает Тэхена и ведет ближе к толпе, вожатые поднимают смайлы с цветом отряда. Мрачная картинка тучи с грозой возвышается над головами парней, пока они не насчитывают ровно десять головешек. Несколько еще маленьких детей трусливо подходят к ним с бумажными, слегка кивая им, а спустя минуту выстраивается колона из трех подростков, две девушки и двое парней, с резиновыми браслетами и одним бумажным. Под конец, когда уже все столпились по кучкам, подходят потеряшки. Брат и сестра, приехавшие вместе со своим маленьким братом, который таскал их от одного отряда к другому. Тоже бумажные браслеты. Вожатые пересчитали количество и сказав Харрису, что у них все в порядке, отправились к домику.       Ким идет рядом с Чонгуком, оборачиваясь на кэмперов, которые похожи на них в первые минуты прогулки по лагерю до домиков. Чимин с Хосоком идут сзади, знакомясь с постоянно приезжающими сюда подростками. Они смеются над чем-то и подгоняют младших. Через несколько минут они оказываются напротив место проживания и запускают их внутрь. Старшие закидывают сумки наверх, привыкшие к этому дому, знают свои кровати и номера шкафчиков. Новенькие медленно оглядывают помещение, проходя в глубь и переговариваются между собой, выбирая, кто и где будет спать. Вожатые помогают выбрать место, разложить вещи и после переодевания в форму, они проходят к общей ванне для отряда. Если туалет для них находится справа от входа в комнаты старших, то душ построен отдельно сразу для двух домиков с отрядами. Между зданий и деревьев прячутся пристройки с минимальным количеством окон. Внутри несколько душевых кабинок в одной комнате, в другой ванные и гардероб. Раздельные, чтобы никто не подглядывал. Они проходятся немного по территории и возвращаются обратно, осталось пару часов до обеда, но им делать нечего. Программа начнется с завтрашнего дня, поэтому выбора не особо много. Дети просятся на площадку возле озера и вожатые соглашаются. На ней собрались еще несколько отрядов, присели на лавочки или расселись за столами. Парни сели за стол вместе со старшими из кэмперов и решили пообщаться:       — Говорите, четвертый год сюда ездите? — Чимин облокачивается о темное дерево и заинтересованно смотрит на парней и девушек. Те кивают, также любопытно оглядывая парней.       — Да, — кивает один из старших, ему единственному сейчас шестнадцать, его другу пятнадцать, — некоторые вожатые тоже на постоянке здесь. Говорят, что очень хорошо платят, поэтому и работают.       — У меня здесь брат подруги работает, наверное видели, такой крупный парень с тату на шее в акулы, — она машет рукой и закатывает глаза на такой пафос, — типо крутой, — Чонгук косится на свое тело, забитое тату, а Тэхен толкает его локтем, хмыкая. Пафосный Чон Чонгук. — Ну и за две смены смог позволить себе новый айфон, представляете! — воодушевленно проговорила она, мечтая о таких же возможностях. — А как вы здесь оказались? — Хосок с Чимином переводят взгляды на парней и молча говорят, кто будет отвечать на вопрос. Кэмперы переглядываются, недоумевая и смотрят на парней перед ними. Ким тяжело вздыхает и показательно тыкает пальцем в Чона.       — Сам рассказывай, — Чонгук удивленно поворачивается к нему и тыкает пальцем себе в грудь.       — Я? Меня хочешь обвинить в этом?       — А кого еще? — Тэхен сводит брови к переносице и сердито глядит ему в глаза, — Из-за кого мы здесь оказались? Кому неймётся кулаки почесать и яйца? А? — он угрожающе склоняется вперед и Чон повторяет за ним. Они могли бы заткнуться, спокойно рассказать правду о своем прибытии, но решили скинуть эту часть друг на друга или точнее на никого.       За столом повисает напряженная тишина. Никто не осмелится сейчас прервать их безмолвный спор, возможно, сейчас они признаются друг другу и скажут правду, которая бушует в душе, тогда проблема в их отношениях исчезнет. Все будут счастливы.       — Ты их никак не почешешь, вот я и напрашиваюсь, — блять. Друзья сокрушенно вздыхают, отодвигаясь подальше и готовятся слушать дальше.       — Да что ты, так иди к своим малышам и деткам, — нервно всплескивает руками Тэхен и приближается еще ближе, — Они точно сделают это, заодно спасибо скажут, — выплевывает Ким, видя злость на лице напротив. Чонгук вспыхивает за секунду и хватает Тэхена за вороты рубашки притягивая к себе. Как и парень когда-то. Только место поменялось, но не тема. Ревность. Обжигающая глубоко внутри, цепляет обоих за нервные окончания. Они бесконечно бегают по кругу, убивают хрупкие души грубыми словами, которые позже будут отдаваться желчью и тошнотой. Вместо слов любви, озвучивают ненависть.       — Хватит, Тэ, — шипит в лицо, — просто будь со мной. Нахуя выебываешься, а? Ты ведь знаешь правду, зачем пытаешься доказать обратное, — Чон потерянно бегает взглядом по лицу, хватка слабеет, пытается найти ответ в любимых-ненавистных глазах. Такие красивые, нигде не встретишь подобных. Но Ким меняет постоянный ответ и честно шепчет в кожу щеки.       — Потому что не хочу, — Чонгук замирает. Сердце в груди заходится в болезненных ударах. Сейчас остановится. Он в шаге от смерти. — Мы будем делать друг другу только больно, — уже, — и разойдемся с криками. Я не хочу страдать, — и отодвигается, выравниваясь в положении.       А у самого в голове злость на себя и свой язык. Он не должен говорить такое человеку, с которым хочет попробовать все в этом мире. К которому тянет каждую секунду. На которого возлагает большие надежды, но промолчит, снова. От этого самому тошно и отвратительно. Тэхен не может себе позволить верить в лучшее, жизнь всегда избивала за такие мысли. Поэтому другого ответа не может существовать. Не в этой вселенной. Не для них.       Чонгук поднимается с места и коротко бросает, что он возвращается в домик. Вокруг будто тучи нависли, даже дети пугаются. Ким смотрит ему в спину, чувствует, как больно сжимается сердце, но отводит взгляд на ребят и слабо улыбается. Рассказывает про ту драку и периодические перепалки между ними. Но кэмперы все понимают без объяснений, между двумя слишком странные отношения. Они заметили долгие взгляды и этот диалог укрепил сомнения. Не их дело, но сериал ждет интересный. Бесспорно.

***

      Вечер быстро переступил порог дня. Облака бегут по небу цветов охры, а птицы запевают, сидя на тонких ветвях высоких деревьев. После обеда, где им подали наваристые овощные супы и легкое второе в виде картофельного пюре. Джо снова шутили разбавлял атмосферу, пока дети заполняли огромный зал. Шум стоял ужасный. После был обеденный сон и они помогали другим работникам, кто на кухне, кто в саду, кто еще где-то. Тэхен остался на мойке, а парни ушли в огород. Чонгук много молчал, а Хосок вздыхал и качал головой. Тэхен сидит напротив красочного заката, глубоко затягиваясь сигаретой, о которой мечтал со вчерашнего дня. Ким сказал то, что услышал младший из Чонов и неодобрительно посмотрел на него, сказав на последок:       — Дерьмо делаешь, Тэ, — четко и по факту. Ким и сам понимает какой он идиот, но сейчас будет сложно это признать в слух.       Тэхен возвращается ближе к полуночи, после укладывания детей на грядущий сон, опять ушел на прогулку вокруг озера и в тишине смотрел на звездное небо. День и правда оказался отвратительно долгим. Чонгук уже спал, тихо посапывая, поэтому Ким тоже лег. Утро вечером мудренее.