Голод

— Я его прикончу, — рычала себе под нос Мими, агрессивно расчесывая волосы. — Устроил вчера какой-то цирк — Отстань уже от него. Маль просто перепил, — пробурчала Вики, выглядывая из-под одеяла. — Подожди, — девушка развернулась к подруге на стуле и угрожающе выставила расческу. — Только не говори, что ты простишь его и вы продолжите мило общаться, — она сцепила руки в замок и надула губки, округлив глаза. — Напомню, у тебя синяки на талии от его объятий. Вики поджала губы и села, утыкаясь лицом в раскрытые ладони. Вчера, когда ее разум еще был затуманен алкоголем, она точно решила, что прекратит любое общение с парнем, но сегодня уже пыталась оправдать его, дать ему шанс объясниться. Весь оставшийся вечер Мальбонте угрюмо просидел на диване, подперев голову кулаком и разглядывая носки своих кроссовок. Он больше не смотрел на нее, перестал замечать что либо, погруженный в свои мысли. И даже когда Энди споткнулся о журнальный столик, случайно выплеснув содержимое своего стакана на брюки этого каменного изваяния, Мальбонте только лишь стиснул зубы и сжал пальцы до побелевших костяшек. Это не предвещало ничего хорошего. Он был затаившимся зверем, в любой момент готовым показать свои когти и вонзить острые клыки в плоть жертвы. Вики оставалось только надеяться, что плодом его раздумий, вокруг которого вились тернистые сети, была не она. Девушка резко подняла голову, пораженная осознанием, что она боялась Мальбонте. Если он на твоей стороне, то никто тебе не причинит боль, слова плохого не скажет, зная, что судный день не заставит себя долго ждать, но если ты перешел ему дорогу, то этот жестокий, мстительный человек начинал представлять большую угрозу. Никогда не знаешь, что парень мог выкинуть. Нет-нет-нет. Она же не сделала ему ничего плохого. Мальбонте сам себе что-то выдумал, а потом обозлился на свои же фантазии. — Идиот, — выдохнула и зачесала назад спавшие на лоб пряди волос. С первого их дня знакомства Вики мгновенно притянулась к Мальбонте его энергичной аурой; уверенность и хладнокровие были смесью харизмы и угрозы. Он был настоящим бунтарем — с игривой усмешкой и темным блеском в глазах, вечно готовым бросить вызов окружающим. Вики, привыкшая следовать правилам, вдруг почувствовала, как в ней пробуждается смелость. Их вечера наполнялись весельем и адреналином. Они пировали в шумных компаниях, два неразлучных спутника, с гордостью выпивая алкоголь и подпрыгивая под звуки музыки. Каждый глоток — шаг в неизвестность, а каждый разговор — вызов самим себе. Мальбонте обожал провоцировать споры, шутить о моральных принципах, бросая тени на устои жизни, и Вики с интересом поддерживала его. Они смеялись над условностями, шептали тайные мечты и плевали на суждения. В эти моменты Вики не думала о будущем, о привычных рамках — она просто жила, не догадываясь, что связь с Мальбонте может изменить ее жизнь. Однажды, когда солнце скрылось за горизонтом, они с компанией друзей встретили парня, который случайно задел Мальбонте в клубе. Инцидент быстро перерос в насилие. Вики стояла в стороне, играя роль наблюдателя. Сердце стучало в унисон с ударами, страх и восхищение наполняли душу. Парень с ужасом пытался оправдаться, но Мальбонте не желал слушать. Он запинывал жертву, а друзья поддерживали этот незатейливый ритуал. Мельчайшие детали — безжалостные удары, пронзительные крики и уверенность Мальбонте — разжигали в Вики искру, которую становилось невозможно игнорировать. В ней росла тяга к неизведанному, к темной стороне, которая мгновенно затмила прошлое. Каждый удар парня казался шагом к свободе, несмотря на пламя страха, пронзавшее сердце.

***

На парах время тянулось мучительно медленно, внимание Вики снова и снова привлекал Мальбонте. Его уверенная осанка, безмятежное выражение лица были как маяк, к которому тянулась душа. Девушку раздражало, что он не обращал на нее внимания, для него она перестала существовать. Самолюбие было раздавлено каблуком его ботинка. Девушка сама просила больше не приближаться к ней, но, черт, как можно быть таким придурком? Каждый взгляд, брошенный в его сторону, вызывал в ней бурю эмоций — от ярости до смятения. Вики ощущала, как сердце бьется в унисон с ее разочарованием. Она не могла понять, почему терзает себя, ведь сама сделала шаг назад. Дино и Мими были хорошими друзьями, ей было весело и комфортно в их компании, но все не то. Не было того безумства, адреналина. Черт-черт-черт. Ну подумаешь, перепил, с каждым бывает. Зачем она из этого развела непонятно что? Однако Мальбонте был жесток, он понимал, что сделал ей больно, и констатировал, что не будет извиняться за проступок. Парень сам во всем виноват. С каждым днем это противоречие выливалось в странный коктейль чувств: ненависть смешивалась с влечением, а самообман создавал иллюзию, что ей на самом деле все равно. Но когда он, улыбнувшись, обменивался шутками с товарищами, Вики с трудом глотала слезы разочарования, понимая, что сама себя загнала в ловушку. В один из дней девушка стояла в пустом коридоре учебного кампуса. Был вечер, пары уже закончились, она одна из немногих, кто решил задержаться, сидя в библиотеке. И сейчас, наблюдая за редкими студентами, появлявшимися на улице, девушка была на грани того, чтобы подойти к Мальбонте, он был нужен ей — не как парень, даже не как друг, а как способ получить острые ощущения —, ее ломало, как настоящего наркомана. Но он опередил. Мальбонте возник внезапно, схватил Вики за плечо и резко развернул к себе лицом. Глаза сверкали, словно угли, готовые взорваться, дыхание было тяжелым. Каждое его слово отзывалось в воздухе как удар кулака: — Почему твоя мать звонит мне, а потом и моему отцу с претензиями, что я плохо на тебя влияю? Мы уже неделю с тобой не общаемся, — голос был низким и хриплым, перемешанным с неприязнью. — Передай своей мамаше, чтобы оставила мою семью в покое. Вики чувствовала, как внутри нее разгорается сопротивление. Она скрипнула зубами и посмотрела парню в глаза, усмехнувшись: — А если нет, то что? Изобьешь ее? Или меня? Гнев Мальбонте накалялся, пальцы крепче сжимали хрупкое плечо. Вики ощутила внутри себя всплеск адреналина, она понимала, что спорить с ним бесполезно, но гордость не позволяла так просто отступить. — Ты придурок, Мальбонте, самый настоящий ублюдок! Внезапно, без четкого осознания своих действий, он схватил ее за шею. Глаза Вики расширились от ужаса, она вцепилась в его запястье, пытаясь высвободиться, но Мальбонте был силен. Он прижал девушку к стене; дыхание стало прерывистым, а в глазах мелькал безумный блеск. Воздуха катастрофически не хватало, мир вокруг начал сужаться, превращаясь в туманный вихрь. — Ты совсем из ума выжил? — Люцифер — только с ему, казалось бы, присущей способностью возникать из ниоткуда — вцепился в плечи Мальбонте и оттолкнул с такой силой, что тот на мгновение потерял равновесие. Вики с громким вдохом упала на колени, хватаясь за шею. Сердце бешено колотилось в груди, в ушах звенело от пережитого ужаса, а в глазах стояли слезы. Мальбонте, внезапно осознав, что наделал, медленно посмотрел на девушку и отшатнулся, как будто хотел избавиться от этого ужасного воспоминания. Мгновение назад он был охвачен яростью, а теперь глубоко внутри него зазвучал тревожный колокол осознания. В тот момент, когда их взгляды встретились, Мальбонте вздрогнул — в голубых глазах кипели ненависть, обида и непонимание. Но он не станет извиняться. Никогда этого не делал. Она сама виновата. Спровоцировала его, зная, чем все может обернуться. Нервно сплюнув, парень в последний раз обвел присутствующих сердитым взглядом и ушел. — Ты в порядке? — Люцифер скрестил руки на груди и прислонился спиной к стене, неотрывно наблюдая за дрожащим телом, руки которого крепко сжимали колени. Вики смотрела в одну точку, не моргая, и казалось, что она не видит ничего вокруг себя. Губы слегка подрагивали на бледном лице. В коридоре царила тишина, нарушаемая лишь тихим шорохом одежды, когда девушка пыталась успокоить дрожь. Вики не могла поверить в то, что только что произошло. Лучший друг, человек, которому она доверяла, схватил ее за горло и едва не убил. — Почему? — вырвалось у нее, словно она не могла взять под контроль поток эмоций. — Почему он так поступил? — Вики хрустнула зубами, и слезы, наконец, вышли наружу. — Откровенно, иногда люди теряют контроль. Я же тебя предупреждал держаться от него подальше. Вики подняла голову и встретилась с холодным взглядом своего спасителя. Она сжала кулаки и закусила губу, чтобы не разрыдаться. В лабиринте чувств возникла глухая ярость. Мир вокруг начинал расплываться, нужно было скорее выбираться из этого душного коридора, в этот момент казавшимся ловушкой собственных переживаний. Нейтральная реальность начала утекать сквозь пальцы. Нужно было подняться, выбраться отсюда. — Никому не говори, что видел здесь, — бросила она Люциферу, удаляясь. Девушка шла, не оглядываясь, но остро ощущая, как взгляд парня цеплялся за ее фигуру, поглощаемую тьмой коридора. На улице свежий вечерний воздух обжигал легкие, напоминая о том, что жизнь продолжается, несмотря на штормы, и придавая силы. Душа искала убежище. Вики стояла, обхватив себя руками, как будто таким образом могла защитить разум от тяжелых мыслей. За серыми облаками зарывался последний луч солнца, и это отражалось в глазах, придавая им тусклый блеск. Моральная усталость неожиданно накрыла с головой, как холодный дождь в ясное летнее утро. Она знала, что нужно успокоиться, взять себя в руки, но, казалось, все попытки были напрасны. Зажглись уличные фонари, свет которых пробивался сквозь густые кроны деревьев. Они отбрасывали причудливые тени на близстоящие здания. Среди этих затейливых фигур одна выделялась особенно четко. Сначала она была едва заметна, сливаясь с остальными, но затем начала отдаляться, постепенно обретая очертания человека, двигающегося уверенно, но в то же время почти бесшумно ступавшего по асфальту. Это был он. Голод медленно подходил, хотя больше складывалось впечатление, что он плыл, отрешенный от земли, оторванный от времени. Ветер играл с волосами, на этот раз завязанными в хвост, а вечерние тени обрамляли фигуру, как светлый ореол. — Снова ты, — девушка улыбнулась, а парень остановился и повернулся к ней лицом. Он какое-то время разглядывал ее, а потом усмехнулся, склонив голову набок: — Не слишком дружелюбно для приветствия, не находишь? — Дерьмовый день, — выдохнула она, массируя переносицу большим и указательным пальцами. — Я не психолог, — его улыбка стала чуть шире, — Но могу предложить тебе что-нибудь, что заставит тебя забыть о плохом дне, — он сделал шаг ближе. — Например, — Голод наклонился, голос стал тише, — я могу сделать так, чтобы ты больше не вспомнила, что такое плохой день. В его глазах Вики видела опасность, но вместе с тем и некую притягательность, интригу. Она невольно отступила назад, но Голод не позволил уйти, осторожно дотронувшись до руки. — Боишься? — его улыбка стала хитрой. — Напомню, что мы едва знакомы, и ты предлагаешь мне какую-то авантюру. Я правильно поняла? Голод кивнул и отошел на несколько шагов назад. На самом деле, это была больше, чем авантюра. Это было то, что разделит жизнь Вики на «до» и «после». Запретный плод, манящий, опасный, роковой, который шепчет обещания, внушая надежды. Голод не спешил раскрывать карты, он ждал, не сводя с девушки глаз, и чтобы подтолкнуть ее к извилистой, тернистой тропинке, наполненной наслаждениями, вынудить ухватиться за его протянутую руку, парень бросил несколько разочарованно: — Печально, наверное, когда можешь отдаться веселью только в компании конкретного человека, — голос звучал небрежно, словно он просто констатировал факт. Вики на мгновение замерла и почувствовала, как эти слова проникают в душу и задевают за живое как заноза. Голод стоял перед ней, пресмыкаясь, как кошка на охоте, и она заметила его выжидающий взгляд — смесь любопытства и азартной игры. Парень же чувствовал источающееся от нее желание избавиться от тяжелых мыслей, от боли, от Мальбонте. Он понимал, что Вики с огромным удовольствием укроется в другой реальности, в другом мире — наслаждений и свободы. Ее не нужно будет долго уговаривать. Состояние внутренней неопределенности смешивалось с куражом: возможно, Голод стал тем самым катализатором, которого она так долго ждала. Поддавшись импульсу, Вики, не понимая, на что соглашается, но твердо уверенная, что ей предлагают выпить, сделала шаг вперед, уязвимая, но полная решимости, и, наконец, протянула руку к его неведомой и опасной тропинке. Наркотики… Вики сидела за столом, глаза были прикованы к белому порошку, тонкими дорогами расчерченному на стеклянной поверхности. Он переливался на свету, искрился, как звезды, и с каждой секундой ее ум захватывали смешанные чувства — ужас и неуемное любопытство. Внутри поднималось тошнотворное предчувствие чего-то ужасного. Голод сидел неподалеку, внимательно наблюдая за ее реакцией. Его приятель — Астарот —, который производил впечатление уверенного в себе и привлекательного молодого человека, скручивал купюру и весело улыбался, предвкушая очередную порцию кайфа. Засунув один конец в ноздрю, новый знакомый склонился над дорогой и шумно вдохнул ее, а затем и еще несколько, запрокидывая голову назад. Вики внимательно наблюдала за ним, и в мыслях проносились все рассказы, все предупреждения. Она знала, что наркотики — мир иллюзий, где боль и одиночество теряются среди ярких вспышек радости. Девушка судорожно выдохнула, кожу покалывало от волнения, эмоции смешались: страх и желание были почти неразличимы, — но во взгляде Голода было что-то манящее, что-то, что провоцировало ее дух. — Ты же понимаешь, что стала свидетелем, и мы не можем отпустить тебя просто так? Вики недоуменно посмотрела на Голода. — Ты должна решиться, назад дороги нет, — пояснил Астарот. Она и без того собиралась это сделать, окончательно наплевать на все общественные нормы, размотать свою жизнь в пух и прах. Отправляясь навстречу этому роковому искушению, четко понимала, что через мгновение может стать игрушкой в руках своего желания — и в этом было нечто одновременно пугающее и завораживающее. Каждое колебание приближало к решению, которое навсегда изменит судьбу. Короткий кивок, хотя внутри все кричало: «Остановись». Рука сама потянулась, и она переняла импровизированную трубочку из рук Астарота. В тот момент, когда девушка решилась, весь мир вокруг на мгновение замер, а ожидание заполнило комнату, как темная тень. Она склонилась над наркотиком, и волнение охватило ее, как трепет от переполненного зала перед началом спектакля. Астарот, сверкая глазами, подбадривал: — Сейчас или никогда, — шептал он, словно зная, что этот миг имеет значение. Пульс забивался быстрее, дыхание становилось прерывистым. Ощущение безмолвного одобрения окутывало, и она, закрыв глаза, сделала вдох. С той секунды, когда порошок ворвался в ноздрю, мир перевернулся. Слизистую обожгло, на языке чувствовался тошнотворный, мерзкий вкус. Она закашлялась, ощущая, что еще немного, и ее стошнит. Но гадкое чувство быстро прошло. — Занюхивай остальные, — улыбался Астарот. — Давай-давай, иначе смысла вообще нет. И она продолжила, пропадая безвозвратно. Эффект наступил не сразу, он постепенно окутывал сетями кайфа, блаженства и наслаждения. Цвета засияли ярче, звуки стали чистыми и ясными, а реальность размывалась, как акварельный рисунок под дождем. Все вокруг пульсировало, Вики никогда не ощущала в себе такой легкости. Сейчас, сидя на полу, ей чудилось, словно она перышко. Вскочив на ноги, начала ходить из стороны в сторону, сжимая и разжимая пальцы рук, широкая улыбка не сходила с лица. Но в этом вираже радости послышался тихий шепот предостережения. За яркими иллюзиями скрывался мрак, который, как преданный спутник, следовал за каждым решением. Внезапно стало страшно, что все вскроется, в университете ее шалость приобретет огласку и, что еще хуже, это дойдет до матери. Шаги стали быстрее, она кружилась по комнате, не способная переключить свои мысли. Сердце бешено стучало в груди, становилось жарко, пот выступал на коже. Астарот выдохнул и подошел к ней, положил руки на хрупкие плечи, останавливая. — Все же мало взяла. Надо еще. Вики замотала головой, но уверения парня о том, что ей станет легче, и все тревоги уйдут, сработали. Время летело с молниеносной скоростью. Вики уже сбилась со счету, сколько дорог она снюхала. Ей нравилось выбиваться из общества, идти против правил, против закона. Девушка без умолку болтала, слова лились рекой, смешиваясь в причудливый поток. Она смеялась, глаза блестели, голос был быстр, небрежен и местами даже слегка невнятен, но в словах сквозила какая-то странная искренность, а рассказы о жизни звучали как захватывающие приключения. Парни, с интересом наблюдавшие за ней и время от времени переглядывающиеся, улыбались, наслаждаясь этой непосредственностью. — Как-то раз мы с Мими выпили, — речь стала еще быстрее, — и слились в страстном, жарком поцелуе, — она игриво посмотрела на Астарота, в кристально чистых глаза которого зажегся интерес. Парень закусил пухлую губу, а девушка расхохоталась. Этот смех был звонким, беззаботным, как у ребенка. Ей казалось, словно все это происходило в каком-то другом мире, не имеющем никакого отношения к реальности. Вики, в своем наркотическом оглушении, чувствовала себя свободной, счастливой. Она забыла о своих проблемах и обидах. — Как вы, кстати, познакомились? — спросила она, зажав одну ноздрю, а затем и другую, делая сильные вдохи, чтобы втянуть в себя остатки, скопившиеся в слизистой. — Вы же совершенно разные. — Мне нравится быть наблюдателем, — Голод был молчалив, и редкие реплики, которые он оставлял в разговоре, всегда приковывали к парню внимание Вики. — И он делает достаточно для этого. — Вики, — ладонь Астарота легла на женское бедро, владелица которого повернулась к нему, удивленно выгнув бровь. — Когда ты так разглядываешь его, я начинаю ревновать, — он наклонился ближе, и Вики замерла в ожидании. Внутри что-то щелкнуло, настроение изменилось, она ощутила возбуждение, желание, которое раньше не испытывала или просто не обращала внимание на его взывания. — Перестань, — Голод оттянул парня к себе за шкирку и как-то странно посмотрел на Вики, поймав в ее взгляде толику разочарования; усмешка тронула его лицо. — Кстати, — протянул Астарот, положив руки за голову и, сидя на полу, облокотившись спиной на диван, — что случилось между тобой и Мальбонте? Теперь он, если не ошибаюсь, зависает в компании сестры Голода. — Правда, что ли? — Вики пыталась сделать выражение лица равнодушным, но ни от кого в этой комнате не ускользнуло, как уголки ее губ опустились, а в глазах начала разгораться паника. — Ты знал? — Голод поморщился от тона, с каким был произнесен этот вопрос: это больше походило на претензию или обвинение. — Дела сестры меня не касаются, и тем более то, с кем она проводит время, — спокойно ответил он. В голове начала зарождаться параноидальная мысль. Взгляд застыл на Голоде, а потом перескочил на Астарота. Слова, произнесенные парнем, как укол в самое сердце. «Зависает в компании сестры Голода». Она не могла избавиться от этой фразы, от рассуждения, что Мальбонте так быстро нашел ей замену. Мысли стремительно рассекались на тысячи фрагментов, и каждый из них был наполнен беспокойством. Девушка схватила телефон, не слушающиеся пальцы непроизвольно стучали по экрану, создавая сообщения. Слова плелись в тревожный поток, и каждое нажатие клавиши вызывало еще более острое чувство паники. Она не могла понять, почему это так важно, что Мальбонте, возможно, был с другой, но внутренний голос не унимался. Разум не мог здраво мыслить. Вики дошла до той опьяняющей стадии, когда веселье сходит на «нет», погружая человека в параноидальное, мерзкое, отвратительное состояние. Голод встал и шагнул к ней, его лицо было напряженным. — Вики, прекрати. Это не то, что тебе нужно, — он пытался остановить ее, но слова лишь усилили внутреннее сопротивление девушки. Астарот тоже вмешался, предприняв попытку выхватить телефон: — Ты не контролируешь себя! Успокойся! Однако в ее глазах горела ярость и страх, и она не слушала. Пальцы продолжали танцевать по экрану, общение с Мальбонте становилось единственным выходом из охватывающего хаоса. «Зачем ты с ней?», — буквально вырвалось у нее из уст, когда она нажала «Отправить». В момент, когда сообщение исчезло в бездне, Вики захлестнула волна неловкости и сомнения. Но было слишком поздно: Мальбонте прочитал. Голод и Астарот снова бросились к ней, но она сжала руки, не желая выпустить телефон, словно он был единственным спасательным кругом в океане ее нарастающей паранойи. Второй, теряя терпение, схватил девушку за плечи и встряхнул, пытаясь вернуть в реальность, но ее глаза полыхали, а сама она была похожа на безумца; внутри разгорался пожар, и каждое новое сообщение было как добавление топлива. Внезапно телефон завибрировал, и Вики, едва не выбросив его из рук от неожиданности, посмотрела на экран. Имя «Ублюдок» осветило ее мир тревожным огнем. Астарот размахивал руками, ставя кресты, Голод отрицательно качал головой, но она все равно ответила. — Что тебе нужно? — рявкнула она. — Это ты мне написываешь полнейший бред, — он рычал, не скрывая злобы и раздражения. Перед глазами Вики всплыло воспоминание, как Мальбонте схватил ее за шею, и девушку затрясло от окутавшей ярости. — Почему у тебя язык заплетается? Ты трезвая? — Знаешь… — начала она. Все произошло моментально. Астарот задел рукавом наркотик и выругался, тут же осекшись и зажав рот рукой. Парни смотрели на Вики, которая нервно сглотнула, прежде чем на том конце телефонной линии раздался громогласный крик: — Вики! Ты должна успокоиться и сказать, где ты находишься. Я не шучу! Девушка сжала челюсти, стараясь подавить эмоции, обрушившиеся на нее, как лавина. — Да какая тебе к черту разница?! — Так, все, заканчиваем, — Астарот воспользовался эффектом неожиданности и завладел телефоном, прокашлялся и приветливо поздоровался с Мальбонте, заверив его, что все в порядке. — Слушай меня сюда… Но Астарот не слушал, он скинул вызов и устало выдохнул, посмотрев на девушку, которая, сжимая предплечья, вонзала ноготки в кожу. Вики сидела на краю дивана, глаза были пустыми, словно в них застряли все страхи и переживания, переплетенные в один бесконечный клубок. Она царапала себя, как будто пытаясь выдрать чуждые мысли, стремясь заткнуть гремящие в голове голоса. Астарот ощутил прилив раздражения, смешанного с сочувствием, и подошел к девушке, хватая за запястья и заглядывая в глаза. — Успокойся, — ласковой попросил он. — Хочешь уехать? — спросил Голод. — Можем позвонить ему, он тебя заберет. — Ты серьезно? Он нам здесь разнос устроит. А если сдаст копам? — Не сдаст, — Голод был уверен в своих словах, и эта уверенность передалась Астароту. Парень протянул телефон девушке. Она несколько неуверенно взяла мобильник, позвонила Малю и под разочарованный вздох Астарота назвала адрес. Скопление не выплеснутых гнева, ярости и злобы в лице Мальбонте не заставило себя долго ждать. Он примчался почти сразу, готовый убивать. Употребив на сегодняшний вечер свою последнюю дозу наркотиков, девушка вновь была навеселе, отбросив заботы, но беспечность быстро рушилась, растаптываемая буйством Мальбонте. Вики старалась не слушать, как он орет на парней, готовый превратить их лица в фарш. — Мы к ней не прикасались, — уверял его Астарот. — Я звоню копам, — Мальбонте был неукротим. — Прежде, чем решишься на это, подумай о том, как это скажется на репутации Вики в университете. Благодаря тебе она и так ужасная, — парировал Голод. Этого хватило для того, чтобы парень убрал телефон и, ядовито выплюнув: «Буду я еще руки марать о такой мусор, как вы», — схватил Вики за руку и буквально уволок из квартиры. — Чем ты вообще думала? — не унимался он, ведя автомобиль по ночной дороге. Свет фар вырывал из темноты силуэты деревьев, как если бы они хотели что-то сказать, но не находили слов. Вики молчала и смотрела в окно, где мимо проносились звезды, затянутые облаками. Она ощущала себя загнанной в угол, как будто ее мысли, запутавшиеся в лабиринте наркотического опьянения, не могли найти выход. — Жарко, — на выдохе голос прозвучал тихо, почти безжизненно. Дрожащие пальцы медленно, почти что с трудом расстегивали пуговицы рубашки, пятки прижаты к ягодицам и голова откинута на сиденье. Девушка напевала какую-то незатейливую мелодию и уже стянула элемент гардероба, оставшись в одном только лифчике, когда Мальбонте, обернув к ней суровое лицо, хрипло прошептал: — Что ты делаешь? Ответа не последовало. Вики только скосила на него взгляд и глупо улыбнулась. Мальбонте, не зная, как реагировать на эту сцену, вдавил педаль газа в пол, стараясь забыть о том, что происходит рядом. Он быстро домчал машину до ближайшего мотеля и вышел из нее, хлопнув дверью. С каждым шагом к пассажирскому месту лицо все больше кривилось в гримасе ярости. Мальбонте пришлось почти что выскабливать девушку с сиденья, предварительно нацепив на нее свою куртку. «Куда это ты меня привез? Решил воспользоваться моим положением? Какой же ты омерзительный!», — шипела она, пока «похититель» расплачивался на административной стойке и пытался казаться неподозрительным. Хотя это он-то подозрительный? В моменте Вики замерла и уставилась на свои руки так, словно видела их впервые в жизни. Он даже оторопел на мгновение от этого искренне удивленного взгляда. — Мне так херово, в груди что-то… Я не могу объяснить, но как будто…кто-то скребет… — Об этом всем надо было беспокоиться, когда объебалась наркотиками в непонятной компании, — презрительно бросил Мальбонте, запирая дверь их номера и зарываясь пальцами в волосы. — Они тебя точно не трогали? — Тебе-то какое дело? Может, и трогали… — Вики расстегнула куртку. — Здесь, например, — она дотронулась пальчиком до шеи, — или здесь, — ключицы. — А потом… — Вики пылко сжала грудь, усмехнулась от того, как Мальбонте плотно сжал губы, и скрылась за дверью ванной комнаты, уже громко рассмеявшись. Гнев Мальбонте медленно нарастал. Он сжимал пальцы в кулаки, в голове крутилось множество мыслей, а внутри разгорался огонь. Парень никак не мог понять, чего она добавилась, и это злило еще больше. Вики непременно знала, как действовать на нервы. Такие игры — не для него, и сдержаться было сложнее с каждой минутой. Было невыносимо видеть девушку в таком состоянии, Мальбонте еще сведет счеты с теми придурками, накачавшими Вики наркотиками. Да, парень заставит их страдать и вымаливать прощение — от этих мыслей губы разъезжались в оскале — за то, что посягнули на недосягаемое, за то, что испортили ему замечательный вечер в компании прелестной, он бы даже сказал — сногсшибательной красавицы, готовой ради него на все, везде и во всех позах. И теперь, вместо этого, Мальбонте вынужден нянчиться с наркоманкой, которая не понимала, что творит. Черт, как же он зол. Неужели ей было мало, когда он схватил ее за шею? Захотелось продолжения? Что ж, еще немного, и она его получит. Мальбонте замер и прислушался, очнувшийся от размышлений. Не хватало еще только того, чтобы эта девчонка откинулась здесь. Подойдя к ванной, вкрадчиво постучал, но ответа не последовало. Тогда парень с силой ударил по деревянной поверхности, надеясь только, что Вики не отключилась. Нет, девушка была в сознании. Когда она открыла дверь и рассеянно улыбнулась, Мальбонте оцепенел, не в силах отвести взгляд от белой ноздри — следа от недавно употребленного наркотика. Сначала он ощутил резкий укол бешенства: смесь страха, разочарования и злости охватила его, — а затем это все превратилось в неконтролируемое зверство. Секундная пауза, но в голове закипели мысли, которые разрывали внутренний мир. Мальбонте не осознал, как поднял руку, удар пришелся Вики в лицо — резкий, без предварительных размышлений. Девушка отшатнулась, впечатавшись затылком в стену; до нее доходил только глухой звон в ушах и ощущение жгучей боли, распространяющейся от щеки по всей голове. Мальбонте смотрел на нее сверху вниз. Воздух будто разрывал легкие, но при этом не приносил облегчения, и все тело будто кипело изнутри. Он не дал ей времени оклематься, схватил за шею и вдавил в стену, едва ли не сталкиваясь с ней лбами. Парень стиснул зубы, чувствуя, как сильнее сжимается горло Вики под его рукой, голубые глаза были широко распахнуты, как если бы увидели перед собой саму Смерть. Хотя, возможно, так оно и было? — Где ты это взяла? — процедил он. — Если хотел тоже, — выдавила сквозь хрип, — то мог просто попросить, — Мальбонте ослабил хватку и она добавила: — Не обязательно было бить. Парень резко отодвинулся от нее, нервно проведя рукой по волосам. Осознание пришло в моменте. Подлетев к ней, начал проверять карманы под недовольные возгласы, и остановился только тогда, когда в руке оказался пакетик с белыми кристаллами. — Это они тебе дали? — челюсти почти не разжимались. — Нет, сама взяла, пока ты устраивал с ними разборки, — девушка пожала плечами и выдохнула, осознав, что ей снова становится жарко. Сев на кровать, принялась медленно снимать колготки. — Я искренне ненавижу тебя, Мальбонте, — вдруг призналась, подняв голову и посмотрев на уставшее лицо. — Хотя когда-то ты мне нравился, — девушка рассмеялась от собственных слов, как будто они были шуткой. Мальбонте молча слушал, готовый познать все откровения и сокровенные тайны. — Ты причинил мне боль, — она выждала паузу, не прерывая зрительный контакт. — Дважды. Ты хотел меня поцеловать, тогда, на вечеринке? Разозлился, что какой-то парень терся об меня? Тебя вывело из себя, что это был не ты? — улыбка становилась хищной, колготки уже валялись на полу, сама Вики легла на спину, соединив колени — ступни ее были на матрасе. На ней была юбка, и девушка понимала, что от внимательного Мальбонте не ускользнут трусики, которые она демонстрировала. Голова кружилась, Вики не отдавала отчета своим словам, просто жила этим моментом, забывшись. Мальбонте невольно ощутил, как кровь начала закипать, как тело отзывалось на эти открытость и беззастенчивость. — Молчишь, потому что я права? — продолжила она, и слова ядом проникали в мужской разум. — Мы бы все равно никогда не смогли быть вместе. Моя мать тебя ненавидит, я тебя ненавижу, ты меня ненавидишь, — взгляд скользнул по его лицу, остановившись на губах. Она словно приглашала его, провоцировала, заставляла забыть обо всем, что было до этого. Ненависть? Так ли это на самом деле? Мальбонте сделал шаг в ее сторону, но она предупредительно подняла ногу. — Воспользуешься моим положением? — Вики резко выпрямилась и поддалась вперед, вперив руки в кровать между бедер. — Наркотик у тебя. Слабо, Маль? Это реально круто. Ты не поверишь, какой спектр чувств я сейчас испытываю. — Ты же знаешь, что потом тебе будет еще хуже, чем несколько минут назад? Тебе объяснили, что происходит во время отходов? — Это будет потом, — протянула она, заискивающе улыбаясь. Поднявшись на ноги, девушка подошла к нему и положила руки на широкие плечи. — Ради меня, ради нашей дружбы. Не говори, что ты никогда не пробовал эту дрянь, иначе я в тебе разочаруюсь. Он наклонился к ней и прошептал почти в губы: — Ты сумасшедшая. Вики права. В прошлом Мальбонте уже употреблял наркотики, более того — он сидел на системе. Ему стоило больших усилий, чтобы сопротивляться, противостоять соблазну. И сейчас, когда запретный плод в руке, а девушка, которую он хочет, умоляет познать с ней все прелести наркотического опьянения, Мальбонте чувствовал, как адреналин бурлит в венах. Нежные слова окутывали, словно туман, обещая нечто недоступное и запретное. Воспоминания о темных днях, когда наркотики управляли его жизнью, вновь заполнили сознание. Он понимал, что это не просто эксперимент — это шаг в пропасть. В голове звучали крики игроков, которые уже давно проиграли свою битву, оказавшись во власти темной стороны. Но как же трудно было противостоять искушению! Мальбонте сделал глубокий вдох и посмотрел в глаза соблазна. Вики наблюдала за ним, не отрывая взгляда, и ее губы тронула еле заметная улыбка, полная обещаний и тайных желаний. Все произошло быстро. Парень высыпал содержимое пакетика на тумбочку, опытной рукой, держащей банковскую карту, раздробил кристаллы в порошок и, уже заведомо предвкушая кайф, от чего его даже немного потряхивало, скрутил купюру и сделал долгожданных вдох. В этот момент он снова стал тем, кем был раньше, — заложником собственных слабостей. Секундная боль, горький вкус во рту. Наркотик проникал в каждую клетку его тела, заполняя его новым чувством. Потребовалось время, чтобы Мальбонте ощутил эту легкость, этот кайф, который уже давно оказался под запретом, но который сейчас стал доступным. Он поднял взгляд, полный безумия и неконтролируемой радости, на Вики. Мальбонте хотел делиться этим с ней, желал погрузиться в эту пропасть вместе, и ему не надо было ничего более, кроме чувства сплочения. Вики улыбнулась, глаза сияли от нетерпения. Пальцы медленно скользнули вверх по сильной груди, плавно перешли к плечам и, наконец, остановились на лице. Она боком опустилась к нему на бедро и наклонилась к манящим губам. Поцелуй был нежным, почти робким, но постепенно становился все увереннее, переходя в нечто большее — страстный и глубокий. Мужские губы, давно желавшие этого, словно искали ответы на невысказанные вопросы, руки медленно, едва заметно, начали двигаться вниз по гибкой спине, пока наконец не достигли талии. Он жадно притянул Вики с себе, чувствуя, как тело поддается этому движению, отвечая на каждое прикосновение. Они целовались, как изголодавшиеся по ласке люди. Тела извивались в плотном объятии, как будто искали и находили спасение в бушующем море страсти. Головы запрокидывались, шеи изгибались, руки сжимались в поисках опоры и тепла. Один тянул другого ближе, увлекая в водоворот страсти, второй поддавался, и тела переплетались в нежном, но все же жгучем лабиринте касаний. Его язык смело ворвался к ней в рот, и она с пылом ответила на этот жест, продолжая игру. В груди парня разливалась волна тепла, разум затягивался мутной дымкой от вещества и от жарких прикосновений. Изящные ладони скользнули под футболку, игриво пробежались по торсу подушечками пальцев вверх и дотронулись до сосков, сжимая их. Мальбонте отреагировал агрессивно — больно укусил за нижнюю губу, давая понять, что это ему не нравится, а затем, впав в некое зверское безумие, поднялся на ноги, придерживая Вики за ягодицы; ноги ее обвили талию. Они наконец нашли в себе силы оторваться друг от друга, и взглянули в громадные черные зрачки, заполнившие всю радужку. Дикие улыбки исказили губы. Да, они безумцы, и это им чертовки нравилось. Мальбонте нежно, но властно посадил девушку на стол, опалив шею горячим дыханием. Губы и язык исследовали каждый участок кожи, и было трудно не оставить засосы — она явно устроит истерику после этого. Парень стал заложником своих животных инстинктов и едва сдерживался, чтобы не сорвать с себя джинсы: хотелось еще немного насладиться моментом, раствориться в нем без остатка. Дыхание срывалось короткими, хриплыми вздохами, сливаясь с женскими стонами, полными желания. Женские пальцы впились в короткие волосы, чуть царапая кожу голову ноготками. Она охотно прогибалась, подставляя свою грудь неистовым поцелуям. Щелкнула застежка бюстгальтера, лямки скользнули по плечам, утягивая его вниз, к животу, по которому уже прокладывали влажную дорожку. Мальбонте даже сквозь плотную ткань офисных шорт слышал аромат вожделения, такой сладкий и дурманящий, и едва сдерживаемый вздох вырвался из груди. Оттягивать момент триумфа, наивысшего удовольствия стало невозможным: боль сковывала яйца. Парень ловко освободил Вики от оставшейся одежды и стянул с себя джинсы вместе с боксерами, проведя рукой по налитому кровью члену. Поймав жаждущий взгляд своей дьяволицы, которая, закусив губу, внимательно следила за тем, как он подставил головку к ее лону, резким толчком проник внутрь — она уже была достаточно влажная для того, чтобы принять его. Разгоряченное тело Мальбонте двигалось в такт женским стонам. Крики, сначала тихие и хриплые, стали громче, более откровенными, пока не слились в единый, животный рев, который раздавался по комнате, неся в себе желание, поглощая их целиком. Мужские пальцы пробежали вверх по ребрам, нащупав упругую грудь. Тверды сосочки упирались в ладони, и он раз за разом проводил по ним, пока они не обмякли, чувствуя, как в это время ногти выводили кровавые узоры на широкой спине. Он не останавливался, двигался, вкладывая всю свою силу и долгие месяцы томительного, неистового, почти болезненного ожидания в каждый толчок. Мальбонте не мог насытиться, хотел отдаться этому чувству, хотел, чтобы оно никогда не заканчивалось. В этой страсти не было любви, только желание, безумное, животное влечение, которое поглощало их обоих, и они не могли от него отказаться. Не хотели от него отказываться. Толчки были сильными, грубыми, и в них не было ни капли нежности. Наркотик, который изначально сопровождал Вики в этом безумстве, начал отступать. Девушка резко поняла, что запуталась в паутине собственных желаний, и этот человек, двигающийся внутри нее, как будто одержимый демоном, не тот, с кем она хотела бы быть. В глазах Мальбонте читалось безумие, которое только усиливалось под влиянием вещества. Он был погружен в свой мир. Вики предприняла попытку отстраниться, но пальцы крепко сжали плечо. — Мальбонте, хватит, — но он не слышал, ослепленный похотью. В ее голове прозвучал оглушительный щелчок, как будто что-то сломалось. Глаза расширились от страха и отвращения. В этот момент она увидела расплывающееся лицо парня вблизи. В глазах сиял безумный огонь, а губы были сжаты в жесткой линии. Вики поняла, что уже не хочет чувствовать рядом собой Мальбонте, не хочет продолжать эту игру. — Вики, прошу, — шептал он, — дай мне кончить. Мальбонте двигался все быстрее, не давая передышки, не думая о последствиях, не заботясь о ее ощущениях. Он был одержим неумолимым влечением, и эта страсть, эта ярость поглотила его, лишив разума. В какой-то момент он стиснул зубами ее плечо, оставляя на коже красные отметины, которые потом заживут, оставив лишь тусклый шрам. Но в этот момент Вики ощутила не просто боль, а некую связь, что-то вроде темной, ужасной нити, соединивший их. И когда, наконец, Мальбонте достиг своего пика, прокричав громко имя — которое, возможно, было ее именем, но Вики не разобрала —, он сжал девушку в своих руках сильнее, как будто хотел впитать в себя ее всю. Парень опустился с тяжестью, которая отдавливала дыхание, и пока тело дрожало от удовольствия и напряжения, кончил на плоский живот. Вики не знала, что чувствовала. Было ли это отвращение или нечто более глубокое, более темное, что она не могла определить. Все внутри трепетало, но это было не от удовольствия. Это было нечто иное, что-то, что оставило после себя пустоту, в которой было невозможно разглядеть ничего, кроме отражения собственных страха и отчаяния.