Петра Рал, на пересдачу!

      Петра лениво потянулась. Голова раскалывалась, состояние было отвратительное. Приоткрыв глаза, чтобы посмотреть, сколько сейчас времени, девушка поняла, что лежит в чужой палатке. Она резко села и осмотрелась по сторонам. Что произошло этой ночью? Почему так болит голова? По крайней мере, одежда была на ней. По вещам вокруг стало ясно, что палатка мужская. Чёрт. Надо постараться всё вспомнить. Вчера было посвящение в археологи. В памяти стали вспыхивать фрагменты вчерашнего вечера. Она проходила обряд посвящения вместе с другими. В этом году задание было максимально лёгким. Нужно было назвать все инструменты археолога. Спасибо профессору Леви, который отправил Петру в первый день на зачистку. Именно на этом этапе используются самые разнообразные инструменты. Ещё одним обязательным ритуалом является коктейль. Его обязательно надо выпить залпом. Состав держится в строжайшем секрете, но как показалось вчера девушке, туда просто замешали все напитки, находящиеся под рукой, ещё и земли добавили. Профессор Зои, как всегда, когда дело доходило до организации праздничных мероприятий на факультете, каждый раз превосходила саму себя.       Потом Петра вспомнила, как все сидели за большим костром, как Саша и Николо куда-то ушли, держась за руки. Ещё через какое-то время она почувствовала себя плохо и попросила кого-то отвести её в палатку. Кто это был? Рядом, как обычно, сидели Гюнтер, Элд и Оруо. Точно, Петра вспомнила, как попросила Гюнтера ей помочь, потому что Элд играл на гитаре, и ей не хотелось его отвлекать. Помощи у Оруо она просить не хотела, хотя он и предлагал её. Получается, это палатка Гюнтера и Элда? Только этого не хватало, паника начала подступать. Нужно найти Сашу. С этой мыслью Петра потянулась к выходу, аккуратно приоткрыла тент: нужно посмотреть, нет ли кого поблизости, чтобы не попасться никому на глаза. Возле входа в палатку сидел профессор Леви и пил чай из термоса. Ещё плохо соображающая Петра удивилась, почему Аккерман сидит возле палатки Гюнтера. Вторая мысль была уже безошибочна. Что ж, это не палатка Гюнтера и Элда. Она провела ночь в палатке профессора Леви. Самое паршивое в том, что она мало что помнила.       Мужчина, услышав шорохи за его спиной, обернулся.       — Ой, — Петра закрыла тент, пытаясь скрыться от профессора в его же палатке.       — Вылезай, — строго потребовал мужчина.       Она понимала, что не может здесь прятаться вечно и придётся выходить. Действуя решительно, она вышла наружу.       — Доброе утро, профессор, — Петра старалась избегать его взгляда, пока обувалась.       «А я была не так пьяна, раз сама разулась», — подумала девушка.       Леви, делая глоток чая из термоса, смотрел, как Петра идёт к своей палатке. Она чувствовала его укоряющий, вопросительный взгляд. И как сейчас разговаривать с Сашей, если он всё услышит? Открыв свою палатку, Петра остановилась на пороге. Её подруга вряд ли сможет с ней сейчас поговорить. Саша крепко спала в объятиях Николо. Быстро опустив тент, Петра выпрямилась, заливаясь краской.       — Что такое? Не узнаёте свою палатку, Рал? — спросил мужчина.       — Там занято, — ответила девушка, понимая, как глупо звучит её ответ.       Аккерман вопросительно поднял бровь       — Ночь занятых палаток, — задумчиво произнёс он.       Петра перевела взгляд с профессора на свою палатку, затем на его палатку и снова на него. Ей хотелось провалиться сквозь землю так глубоко, чтобы ни одна археологическая экспедиция её никогда не нашла. Развернувшись на 180 градусов, девушка направилась в другой конец лагеря, где, насколько она помнила, стояла палатка Гюнтера и Элда. Сделав несколько шагов, она остановилась, вновь повернулась к профессору Леви и, набрав в грудь воздуха, начала задавать вопросы.       — Профессор, а вы всю ночь… — Петра не нашла сил закончить вопрос под пристальным аккермановским взглядом.       Прежде чем ответить, Леви закрыл термос, не сводя глаз с Петры.       — Знаете Рал, сторожить ваше пьяное тело всю ночь возле палатки, чтобы оно не уползло куда-нибудь ещё — не самое приятное занятие, — с этими словами он наконец-то зашёл к себе в палатку.       «Петра Рал, ты опозорилась до конца своих студенческих дней. Тебе не видать аспирантуры при его кафедре никогда. Он откажется от тебя и перестанет быть твоим научным руководителем. Прямо сегодня он выкинет тебя из своего отряда, посадит на поезд и отправит домой», — эти мысли витали в голове девушки всё время, пока она искала нужную ей палатку.       — Элд, придурок, отвали, — сонный Гюнтер пытался локтем отбиться от старосты.       — Это я Петра, — девушка продолжала тормошить одногруппника.       — Не знаю я никакой… Что? Что ты тут забыла? — парень медленно стал пробуждаться.       — Нам нужно поговорить. Это срочно! — шипя на него, Петра пыталась вытянуть его из спальника.       — Вы с ума сошли? Время видели? Петра? — недовольство Элда сменилось удивлением.       — Прости, не хотела тебя будить, — виновато произнесла девушка, продолжая тянуть за собой Гюнтера.       — Выясняйте свои отношения на улице! — Элд запустил подушку в Петру.       — Ты с ума сошла? — уже выйдя на улицу, продолжил возмущаться Гюнтер.       — Мы вчера сидели за костром вместе? Я, ты, Элд и Оруо. Саша и Никколо были с нами, но потом ушли, так? — начала свой допрос Петра.       — Ну да, — Гюнтер протёр сонное лицо ладонями, пытаясь что-нибудь вспомнить.       — Потом я попросила тебя отвести меня в палатку? — последовал новый вопрос.       — Ну, — Гюнтер уставился на Петру, не понимая, к чему она клонит.       — И ты меня отвёл? Куда? — девушка пристально смотрела на парня.       — В твою палатку, — убедительно ответил тот.       — Ты уверен?       — Да. Я тебя ещё спросил, и ты сказала, что эта палатка твоя, — раздражённо последовал новый ответ.       — А потом?       — Что потом? Ты залезла внутрь, а я вернулся к костру.       — Сколько я вчера выпила? — продолжила свой допрос девушка.       — Да не смотрел я, сколько ты пьёшь, — по взгляду старосты парень понял, что такой ответ её не устраивает, — ну, как обычно; не больше чем обычно.       — Что мы пили?       — Домашнее вино из деревни, водку, текилу.       — Я употребляла что-нибудь?       — Ты нет, — уверенно покачала головой парень, — да никто ничего из наших не употреблял, — Гюнтер провёл ладонью по своему затылку.       Помятый Элд вышел из палатки, заснуть уже было невозможно. Он зажёг сигарету, сделав пару затяжек, перед тем как обратиться к друзьям.       — Возможно, тебе что-то подмешали в стакан с выпивкой, — сказал он, стряхивая пепел с сигареты.       — Что? — синхронно произнесли Петра и Гюнтер.       — И ты мне не сказал? — Петра была ошеломлена.       — Я сам узнал уже после того, как тебя Гюнтер повёл в палатку. Услышал, как Оруо шептался со студентами из другого вуза. Купили что-то у местных в деревне.       — Оруо мне что-то подсыпал? — девушка, знавшая его много лет, не могла в это поверить.       — Я не совсем уверен, что это сделал именно Оруо. Но тебя бы так не развезло, как вчера от выпитой тобой алкашки, — заключил Элд.       — Где его палатка? — строго спросила Петра, стараясь сохранять спокойствие.       — Он, скорее всего, не в лагере. Ушёл в деревню после костра, — сказал Элд, делая последнюю затяжку.       — Скоро уже подъём, — Гюнтер посмотрел на наручные часы, — боюсь представить, как Аккерман заведётся, когда увидит, что Оруо ещё не на месте.       — Он сегодня в любом случае заведётся, — девушка пнула маленький камушек.       Элд и Гюнтер, переглянувшись, вопросительно посмотрели на старосту.       — А забейте, — Петра махнула рукой и, развернувшись, пошла обратно.       — Так ты чего приходила? — спросил Гюнтер, но Петра ничего ему уже не ответила.       — Вы заткнётесь или нет? — Из ближайшей палатки высунулась недовольная голова первокурсницы Имир.       Вслед за ней появилась голова сонной Кристы. Гюнтер с Элдом готовы были поклясться, что даже в таком растрёпанном виде, она бы собрала все награды конкурсов красоты.       — Эй, хватит пялиться на Кристу, извращенцы! — угрожающе предостерегла их Имир, закрывая палатку и утягивая подругу за собой.       Петра не стала возвращаться к себе, а сразу пошла на кухню завтракать. Есть не хотелось, а вот от воды она бы не отказалась. Солнце в небе поднималось всё выше, утягивая за собой и температуру воздуха. Становилось жарко, девушка стянула с себя худи и поняла, что оно не её. Петра внимательно его рассмотрела, это было худи профессора Леви. «Чёртовы титаны», — выругалась она про себя. Видимо, ночью она замёрзла и схватила первую попавшуюся вещь в его палатке. Она быстро поборола соблазн оставить худи у себя. Нужно будет сходить сегодня в деревню и постирать его перед тем, как отдать обратно. Девушка оглянулась по сторонам, никого ещё не было рядом, хотя были слышны звуки тяжело пробуждающегося лагеря. Не удержавшись от соблазна, Петра уткнулась лицом в худи: её, и его запахи смешались воедино, отчего возбуждённо закружилась голова.

Несколькими часами ранее

      Стояла глубокая ночь. Полумесяц отражался в море. Лагерь уже спал, всё веселье завершилось, костёр был потушен, где-то из палаток доносились смех и редкие любовные стоны, нарушая ночную тишину. Автомобиль, проехав по гравию, остановился на стоянке.       — Пейзаж навевает воспоминания, хотел бы я вернуться на недельку в свои студенческие годы, а вы ребята? — Фарлан, сидящий на месте водителя, мечтательно посмотрел по очереди на своих друзей.       Леви посмотрел на Изабель, сидящую на заднем сиденье.       — Нет, — без колебаний ответили оба.       — Да перестаньте, не такое плохое время было, — и он был по-своему прав.       — Меня устраивает настоящее, — Изабель посмотрела на обручальное кольцо на своём пальце.       — Ладно, мне пора, завтра рано вставать. — мужчина отстегнул ремень безопасности, — Спасибо, что заехали. Рад был повидаться, — попрощавшись, Леви вышел из машины, захлопнув дверь.       Небольшая стоянка для автомобилей была расположена на возвышении, что делало из неё отличную смотровую площадку. Леви какое-то время смотрел на палаточный лагерь сверху вниз. С юга дул ветер, принося за собой запах моря, и облака, которые, затягивая ночное небо, скрывали звёзды. Там вдали — за линией горизонта — был легендарный остров Парадиз. Леви тянуло туда, он давно хотел съездить. От внезапного осознания своего одиночества стало паршиво.       Леви уже подходил к своей палатке, как из соседней до него начали доноситься стоны. Внутри всё оборвалось и кубарем полетело вниз. «Петра, милая Петра», — от воображаемой картины сжалось сердце. Ярость, злость, отчаяние… и ревность закипали в нём, пробуждая желание ворваться в палатку и разорвать того, кто посмел забрать её у него. Нет. Он же сам решил, что не будет вмешиваться в её личную жизнь, что останется в стороне. Почему же он сейчас так разбит? Слышать, как ей хорошо с кем-то другим было невыносимо. Он решил достать из своей палатки спальник и пойти на пляж, только бы не слышать этого всего.       Какого же было его удивление и смятение, когда в его палатке спала она. Леви сел рядом с ней. Тяжело выдохнув, он почувствовал облегчение. Какой же он ревнивый глупец. Почему сразу подумал о ней, а не о её соседке? Ему стало смешно от самого себя. Сколько же она выпила сегодня? Он бережно перевернул её со спины на бок, убирая волосы с её лица. Ещё и забралась в палатку не разувшись. В другой ситуации это вывело бы его из себя. Но сейчас он был рад оттого, что она здесь, а не там и неважно, в каком она состоянии.       Он аккуратно разул её, сняв кеды, боясь разбудить. Аккерман посмотрел на мозоли, покрывавшие его ладони. Мозоли, появившиеся от постоянной работы лопатой на раскопках. Казалось чем-то неправильным, дотрагиваться такими руками до нежной кожи на её лодыжках. Странно, но почему-то ни один из эпистолярных источников времён существования Разведкорпуса не упоминал, что не меньше ладони солдат покрывались мозолями от постоянного использования рукоятки контролёра при использовании УПМ и мечей.       Сжав ладони, Аккерман осмотрел спящую девушку в его палатке. Была ли у него возможность воспользоваться её беззащитностью сейчас? Да. Хотел ли он этого? Нет. Убедившись, что её сну ничего не мешает, он, достав термос и заварку чая, вылез из палатки и направился в сторону полевой кухни. Вернувшись с полным термосом горячего чая, Леви проверил, всё ли хорошо. Петра спала крепким сном в его худи, в позе эмбриона, обняв подушку. Улыбнувшись, он расположился снаружи палатки, собираясь охранять её сон. Это было с ними уже когда-то, им не вспомнить, как это было давно.