Не клеится

Дорога к Нохедзи была сравнительно недолгой, но утомительной, ведь нужно осуществить три пересадки, а прямой дороги, увы, нет. Шикамару и Чоджи сидели друг напротив друга и играли в и-го; им очень сильно повезло, что поезд был со столиками. По мере того, как поезд приближался к Нохедзи, игра в и-го между Шикамару и Чоджи становилась всё более напряжённой. Они оба были погружены в стратегическое сражение на доске, где каждый камень мог изменить ход игры. В тихом ритме стука колёс и мягком свете вагона их сосредоточенность была абсолютной. — Ты действительно думаешь, что можешь меня обыграть, используя этот ход? — спросил Шикамару, осторожно перемещая один из камней. — Нет, мне уже скучно. Пора заканчивать игру, — зевая ответил Чоджи, — мы уже доезжаем. Мама, наверно, приготовила уже свою фирменную индюшку. — Тебе лишь бы поесть, — усмехнулся брюнет, складывая доску в рюкзак. — Это базовая физиологическая потребность… Эх, жаль, Ино заболела. Её так здесь не хватает… — грустно протянул Акимичи. Шикамару лишь облегчённо вздохнул. С одной стороны, плохо, что Ино осталась там одна в общежитии и хворает, а с другой… её нет рядом и не будет ещё две недели. Возможно, он её за это время и разлюбит, или перестанет чувствовать необъяснимую ревность к той, что ему не принадлежит. Сай, насколько он знал, уехал к свою страну, а значит переживать за Ино не стоит: не маленькая девочка, справится с обычной простудой и сама. На вокзале друзья разошлись, каждый побрёл в сторону своего дома. Хотелось упасть на дорогу и заснуть, ибо сил больше не было. Шикамару прошёл школу, в которой они учились, и Шикамару вспомнил его первое знакомство с Ино. На тёплый весенний день, когда солнце лишь начинало набирать силу, и вся школа казалась окутанной ожиданием новых приключений, Шикамару и Чоджи нашли укромное местечко во внутреннем дворе школы. Они устроились на мягкой зелёной траве, наслаждаясь покоем и тишиной, так редкими для школьной суеты. В то время как Чоджи достал из рюкзака пачку чипсов, Шикамару лениво разглядывал облака, плывущие по голубому небу. Вдруг их спокойствие нарушил яркий голос светловолосой девочки, которая неожиданно появилась перед ними. — Теперь вы будете меня защищать! — заявила она с такой уверенностью, что на мгновение Шикамару даже подумал, не приказ ли это. Девочка смотрела на них с вызовом, но в её голубых глазах таилась доброта и немного шалости. Шикамару и Чоджи переглянулись, оба слегка озадаченные, ведь до этого они спокойно себе отдыхали. Но внезапное появление этой девчушки, Ино, как она себя представила, добавило в их отдых нечто новое и неожиданное. — Почему мы? — неопределённо спросил Чоджи, все ещё жуя чипсы. Ино, усаживаясь рядом с ними на траву, загадочно улыбнулась: — Потому что вы кажетесь сильными. И потому что я так решила! — сказала она, словно это было само собой разумеющимся. Шикамару всё никак не понимал, как он повёлся на такую «провокацию», после которой троица стала практически неразлучной. На пороге своего дома Шикамару встретила его мама. С заботой и интересом она сразу же засыпала его вопросами: как дела, как доехал, как остальные. Шикамару, снимая обувь, ответил устало: — Чоджи уже, наверное, дома, а Ино осталась в общежитии, потому что заболела. — Бедная моя девочка, надеюсь, с ней всё будет в порядке. Почему она домой не приехала? Иноичи её бы там подлечил, — заволновалась Ёшино. — Мама, мы ехали больше, чем полдня, ещё ждали поезда долго. Она бы вообще не дожила, — пытался успокоить собственную мать Шикамару, — Всё будет хорошо, ма. — Да за вами только один глаз да глаз. Ты чего матери родной не звонил? Вырос, так теперь я стала не нужна? — Женщина сложила руки на груди и укоризненно глянула на сына. — Ты весь в отца, Шикамару. Тому тоже ничего в этой жизни, кроме себя, не нужно. Шикаку, не соизволите ли Вы отвлечься хоть на чуть-чуть от своих «важных дел» и хоть краем глаза глянуть на своего сына? — Ёшино, свет очей моих, зачем так кричать? Я уже здесь, — мужчина быстро обнял за плечи свою жену и поцеловав в лоб, а затем подошёл в Шикамару и пожал ему руку, — Наконец-то ты здесь, я тебя уже заждался. — Конечно, заждался, а как же… — Фыркнула Ёшино и прошла в кухню, — Ужин уже остывает! — Ты не думал развестись? — Невзначай спросил отца Шикамару. — Ты что такое говоришь, сын? — грозно глянул на него Шикаку. — Пошли уже есть, мать старалась. На столе уже ждала приготовленная еда, которая манила своим запахом. Шикамару любил проводить время вместе с семьёй, хотя никогда не говорил ни матери, ни отцу об этом. Мама постоянно расспрашивала сына, как его учёба в университете, вышел ли он на стипендию и не получил ли он догану в общежитии. Сейчас очень трудно оплатить даже скромное жильё в Токио, об этом только и говорила Ёшино. Вылететь с общаги и сам Шикамару не хотел, зачем объяснять и так явное? Мать также не забыла поругать своего сына за то, что не звонил ей целый семестр. Это ж где такое видано? Шикаку лишь неприметно смеялся и любовался своей женой, время от времени успокаивая свой пыл. — Твоя комната уже готова, — сообщила Ёшино, и как только Шикамару доел — выхватила у него тарелку, направляясь к раковине. — Па, я пойду спать, если не против, — зевнул парень, — завтра поиграем. Шикаку лишь кивнул и с ожиданием смотрел, как сын выйдет из кухни, а затем подошёл к своей жене, которая мыла посуду, и обнял сзади, целуя в макушку. Женщина что-то недовольно пробурчала, но поддалась на ласки. Спальня была убрана, всё блестело, как цинковый гроб внутри, что стало непривычно. Когда Шикамару приезжал домой, то сразу же ставал книжным червём, пытаясь вырыть в своей библиотеке хоть что-то стоящее, и раскидывал все неподходящие книги на пол, а ту, что подошла, собственно, читал. Всё это время его не заботило наличие бардака в комнате, и такой он её покидал: в хламе, ведь лень было всё разбирать. Он плюхнулся на кровать и посмотрел на белый потолок, ощущая пустоту в этой комнате. Что-то такое, что уже не его, хотя он приехал к себе домой. Чего-то явно не хватало, и он не мог понять, чего. Интересно, чем там занимается Киба? Наверное, играет уже битый час в Доту и допивает десятый энергетик, покрикивает балбесам, с которыми играет, какие же они лохи. Шикамару бы с радостью заснул под эти звуки. Слишком пусто. Парень взял полотенце, которое было сложено на тумбочке и пошёл в ванную. После дня в поезде было довольно дурно, сам себе вонял. Он включил горячую воду и встал под струи душа. Как ни кстати припомнилась Ино, которая не так давно была только в одном полотенце. Сколько они после этого не виделись? Неделю? Две? Три. Зато сколько этот силуэт держался в памяти… Он упёрся лбом о холодный кафель, прикрывая глаза. Рука коснулась её бархатной кожи живота. Она инстинктивно подалась вперёд, касаясь своей грудью его. Опущены светлые ресницы, глаза глядели из-под них на его губы; собственные она же прикусила. Он прихватил её собранные на затылке волосы и притянул к себе, властно прикусил нижнюю губу, оттягивая, и смотрел в её аквамариновые глаза. Они манили, сбивали с толку, сбивали дыхание и заставляли вырваться сердце наружу. Они почти всегда смотрели с вызовом, но сейчас они выдавали смущение, удивление, растерянность, что поднимало температуру в теле, расширяло сосуды и, конечно, зрачки, которые по-звериному рассматривали её лицо. Он накрыл её губы своими, сминая их, позволяя своему языку проникнуть в её рот, провести ним по её зубам и переплестись с её языком, таким мокрым, немного шершавым. Всё больше углублял поцелуй, не давал ей отпрянуть, чтобы ухватить чуточку воздуха, наоборот, он хотел, чтобы она задыхалась от него. Палец скользнул по мокрым складочкам промежности, казалось, ещё немного, и оттуда польются все её соки водопадом; он вставил сразу два, отчего она простонала ему в рот, возбуждая сильнее. Внутри было тепло. Нет, даже горячо, уж очень сильно. Он надавил на шероховатую стенку влагалища, а потом ещё и ещё. Ему нравилось смотреть, как она краснеет, судорожно выдыхает носом и вся трепетает. Наконец-то поцелуй закончился, и она отошла, набирая в лёгкие хоть чуточку воздуха, чтобы прийти в себя. Он вынул из неё пальцы и мокрыми подушечками провёл её по губам. Долго отдыхать он ей не дал, через мгновение он надавил на её голову, заставляя опуститься ниже. — Даже сейчас ты не можешь выйти из моей головы! — Тихо прорычал Шикамару, хватая в руку набухший член.

***

Ино не брала трубку. Чем можно заниматься целую неделю? Такое чувство, будто она смыла телефон в унитаз, выкинула из балкона или же замахнулась им об стенку, чтобы проверить его стойкость. Он тщетно пытался ей дозвониться. Может быть, Сай вернулся, и они пытаются наверстать упущенное. Хватило ли ему столько времени повидаться с родителями? И нет, он не думает за этого пердуна, он переживает за Ино. Через пять минут Новый Год, а она даже собственному отцу не звонит! Последний даже не огорчается; пьёт уже которую бутылку саке с его батей и Чоузой, как в старые добрые времена, но только сейчас нет этой вечно надоедливой девушки со светлыми волосами, которая постоянно ныла о том, что он не веселиться. А чего, собственно, и веселиться? Ещё один год насмарку, и так пройдёт и остальная часть его жизни. Чоджи уплетал кури кинтон, чтобы в новом оду стать богатым, а сейчас — сытым. Шикамару же не ел ничего. — Так, ребятки, пора загадывать желание, — Ёшино раздала всем присутствующим в её доме по фигурке божества Дарума. — Я, наверное, пожелаю, чтобы Каруи со мной поженилась, — Чоджи сказал другу и чернилом нарисовал один глаз на деревяной игрушке. — Я думал, что ты загадаешь, чтобы еды было побольше, — усмехнулся Шикамару, разглядывая фигурку. Он не знал, что желать. — Очень смешно, приятель, — укоризненно посмотрел на него толстяк, — тебе повезло, что сегодня Новый Год, и всех нужно простить. Но ещё раз… — Хорошо, извини, Чоджи. Парень вертел фигурку в руках. Красная. Маленькая. Пустоглазая. Что с ней делать? Какое желание загадать? Это ведь чушь. Стало слышно звон колокола — вот тебе и полночь. Ещё раз. «Пускай она будет моей,» — подумал Шикамару и на скорую руку нарисовал глаз Даруме. Десятый звон. Двенадцатый. Шестнадцатый. Семнадцатый. Восемнадцатый. Двадцать четвертый. Тридцать второй. Тридцать седьмой. Сорок второй. Сорок восьмой. Пятьдесят третий. Семьдесят третий. Семьдесят восьмой. Девяносто шестой. Девяносто седьмой. Сто шестой. И последний звон. Вся компания поднялась с мест и бегом поспешила на улицу, чтобы посмотреть на салюты. Фейерверки взрываются в небе, разбрызгивая краски радуги на черном холсте ночного неба. Они словно танцуют, рассыпаясь на тысячи огненных искр, словно звезды, спускающиеся с небесного свода. Разноцветные световые потоки рисуют уникальные узоры, создавая картины из огня, которые мгновенно исчезают, оставляя лишь благоговейное чувство восхищения за собой. В кармане завибрировал телефон.

Ино Видеозвонок

— Нара, с Новым Годом, с новым счастьем, — закричала Ино в трубку. Она была явно пьяной. — Чтобы жил долго, и найди уже себе девушку в этом году. — Чтобы сперматозоиды были активными! — послышался мужской голос на фоне, кажется, Киба. Что за… — Спасибо, тебя тоже с Новым Годом, — Шикамару пытался звучать весело, — от всех. — Всем передавай «привет»! Так, всё, Нара, пока, мы будем дальше тусить. У нас тут пиздец! Пи-пи-пи… Казалось, что-то произошло странное только что. Лицо обрело бледный вид, а глаза потускнели. Улыбки как не было, так и нет. Новый Год прошёл так, как того не ожидал парень, а он не ожидал чего-то сверхчудесного и особенного, но тем более не думал, что он пройдёт так… плохо, ведь он тут, а она там с Кибой. Что она у него забыла? — Шика, пошли, прогуляемся. Может, сходим к храму? — Похлопал его по плечу Чоджи и увёл подальше в нужном для него направлении. Спустя несколько кварталов уже было видно древний японский храм; его крыша покрыта красными кирпичами, а ступени — замёрзшим мхом. Деревянные колонны украшены изящной резьбой. Аромат ладана и благовоний наполняет воздух, вокруг столпилось много людей. Дышать стало немного трудно. — Когда-то, на одном из Мацури, я увидел здесь Ино, — начал к чему-то свою историю Чоджи, — она была вся такая прекрасивая, в, помню, фиолетовой юкате. Я тогда в неё влюбился, но знал, что она меня отвергнет. Эдакий недостижимый идеал. — Такой уж идеал? — отстранённо поинтересовался Шикамару. — Сейчас нет, конечно, — повертел головой Акимичи и улыбнулся, — сейчас другие приоритеты и вкусы. Просто вспомнил, что сейчас её не хватает здесь. Она ужасно любит наш скромный посёлок. — Это да… — Парень смотрел, как люди вокруг веселятся, ходят с бенгальскими огоньками, которые расплывались перед глазами. — Ты, конечно, приятель, болван, — ткнул его локтём друг. — А? Что? — Нара опешил и рассеяно глянул на Чоджи. — Болван ты. Тебе надо быть более решительным, более уверенным в себе. Ты же гений, Нара! Продумай всё до мелочей, начеркай стратегию, и вот она будет вся твоя! — Кто? — Кто-кто… Ино! Парень открыл глаза и осмотрелся. Он лежал в своей комнате, пустой да с белым потолком. Значит, всё это ему снилось? Он встал с кровати — и в голове помутнело, сразу разворошило желудок, подгоняя тошноту к горлу. Ужасное состояние прошло через минуту, но оставило неприятный осадок. Он посмотрел в экран телефона — сегодня первое января, начало нового года. Что же было сегодня ночью? Вряд ли он пил до потери памяти: так позориться перед родителями он вряд ли хотел, хотя сами родители, вероятно, ещё спали, потому что вчера были практически в дрова. Чоджи Ты как?

Шикамару Нормально. Шикамару Что вчера было?

Чоджи Ничего. Мы просто гуляли.

Шикамару Я пил? Отрубался?

Чоджи Нет. У тебя амнезия? «Что-то вроде того,» — подумал парень, прикрыв лицо руками. Старость, видно, была совсем не за горами, Альцгеймер гордо с усмешкой махал ручкой. Стало страшно жить вот так, на автомате… или же это больше напоминало день сурка? Нет, это были отрывки в памяти. Шикамару спустился вниз на кухню сделал себе кофе. Мама варит вкусный, а вот он колотит растворимый: две чайных ложки на полкружки. Жижа выходит, мягко говоря, так себе, но пробуждает слишком хорошо. Накинув на плечи парку, он вышёл на улицу и вдохнул свежий воздух. Далее последовало чиканье зажигалки — и он выдохнул серый дым, который растворился в белом пейзаже. Горячий кофе давно остыл на морозе, от чего казался горьче. Парень скривился. — Бросай эту гадость, — сзади послышался голос отца, Шикамару хмыкнул в ответ, — Ты в последнее время сам не свой. Влюбился? Мне можешь не врать, на твоём лице всё написано, — парень лишь кивнул в ответ, смотря куда-то вдаль, — Значит не все женщины проблемные? — Проблемные. — Но тем не менее, ты влюбился, ведь, Шикамару, никто не идеален. Порой мы влюбляемся даже в самые ужасные черты человека, бывает, даже благословляем, что, конечно же, ужасно. Но это ведь влюблённость, она надевает на людей розовые очки, и даже такие умники, как ты, ей покорны, — с насмешкой произнёс отец, — так что не переживай. Тебе нужно немного остыть, подумать о другом, пока твоя голова не станет свежей и более холодной, а потом уже что-то начинать делать. Любовь требует времени и усилий, а ещё много компромиссов. — А иногда и консеснусов, в которых принимаются условия только одной стороны, — парень сжал бычок. — Ну не без этого, знаешь ли, — Шикаку потрепал волосы сына, — Когда едешь обратно? — Думаю, в пятницу. Как Чоджи, не знаю, — пожал плечами Шикамару, заходя в дом. — Эх, так мало побывал дома… Щелчок переворачиваемой сковородки, приглушённый шум всплеска масла, тихое шипение означали только одно — мать проснулась и была уже в деле. Руки, уверенные и ловкие, с лёгкостью управлялись с каждым движением, подкидывали горячие блины. Запах еды пропитал всё пространство и звал на пир. Когда мужчины сели за стол, Ёшино поднесла им тарелку с блинчиками и джемом. — Шикамару, ты что, опять курил? — Возмущенно спросила она, подняв брови. — Сколько можно тебе говорить: это пагубно влияет на своё здоровье! А отцу хоть бы хны! Стоит рядом и нюхает, как сын пыхтит, как паровоз, — женщина замахнулась на мужа кухонной тряпкой. — Я ему об этом говорил, он просто не слушается, — невинно улыбнулся Шикаку своей жене, — Он уже взрослый, пусть сам решает. — Мне нужны здоровые внуки! Ты об этом вообще не заботишься? Живу с двумя болванами! Шикаку, мне нужно, чтобы сегодня все украшения были сняты, положены в коробку и поставлены в шкаф. Ясно? Не через день, не через неделю и тем более не через месяц! — скомандовала Ёшино, — Шикамару, ты поможешь отцу. — Только начался новый год, а ты уже раскричалась, милая.

***

Приезжать заранее в общежитие было очень даже хорошо: никто не толпился на лестнице, не было шума и гама. Тишина и покой. Лишь некоторые студенты проходили мимо, не загораживая путь. Брюнет наконец-то дошёл к своей комнате и открыл двери. Под стенкой стояли три чемоданы и разбросаны по всей комнате вещи, в основном женские. Киба сидел за столом и играл в какую-то игрульку, но, на удивление, очень тихо, практически, как мышка. Шикамару вошёл внутрь, оглядывая всё вокруг. На его кровати лежала Ино, укутанная в одеяло. — Что она здесь делает? — Шепотом обратился он к Кибе. — А… Мы с ней тусили всё это время, — так же шепотом ответил сосед. — В смысле тусили? — Та она жила здесь, ничего серьёзного. Она единственная, кого я знал, среди всех чмырей, которые здесь остались. Мы решили держаться вместе. — В одной комнате, — Шикамару скептически нахмурил брови. — Ага. Ходить туда-сюда такое себе. У нас ничего не было! Так ладно, — Киба посмотрел на часы в телефоне, — я погнал. За спиной послышалось шуршание курточки и стук двери. Шикамару начал раскладывать одежду в шкаф. Хорошо, что её было совсем немного, и всё можно скинуть на одну полку и забыть. Затем он ходил по комнате, не зная, куда себя пристроить: на кровать Кибы не хотелось ложиться, а на его собственной койке лежала Ино, и её он не хотел будить. Парень сел за свой стол и начал листать книгу, которая попалась под руку. Оказалась скучной. Играть в шоги не хотелось, ведь сам себе серьёзным противником не станешь. Привычки постоянно сидеть в телефоне не было, а сериал просмотрен до конца. Рядом томно вздохнула Ино, переворачиваясь лицом в его сторону. Она всё ещё спала, а ещё была в его футболке. Довольно грязной футболке. Шикамару подошёл к кровати и начал разглядывать девушку. Сейчас она такая беззащитная. Волосы растрепались по подушке и даже спадали вниз с кровати, такие длинные, сверкающие. С уголка рта стекала слюна прямо на его подушку. Это было по-своему мило. Он провел рукой по её плечу, а потом уложил руку на её щеку. Через какое-то время она начала открывать глаза, сонно зевая. Увидев Шикамару напротив своего лица, она резко повернула лицо в подушку: — Нара, какой позор! Я так напилась вчера! — И правда, шлейф около неё был не самым приятным, но отстраняться чего-то не хотелось. — Будешь есть? Мать дала в дорогу онигири, так и не съел. Хочешь разогрею? Девушка лишь непонятно для Шикамару повертела головой, что понял как «да». Когда он отвернулся, ища бенто, которое не выложил из сумки, Ино выпрыгнула из кровати и на носочках побрела в ванную комнату. Выхватив свою зубную щётку, которая стояла в стакане рядом с щётками парней, она залезла ванну и включила душ. Сначала на неё полилась почти что ледяная вода, что заставило блондинку поёжится и закричать. Глаза резко открылись — и появилось осознание бренности этого бытия. По плечам уже стекали теплые струйки воды. Ино на скорую руку почистила зубы, а потом несколько минут стояла отмокала, прийдя в себя. Левая нога стала на холодный пол, рука потянулась искать полотенце, но так и не нашла. Ладно. Девушка вылезла полностью и натянула на себя ту же грязную футболку, немного большую на неё, которая едва прикрывала ягодицы. «Грёбанные трусы!» Их она как раз таки забыла взять. Растягивая футболку чуть ли не до коленей, девушка открыла двери и вышла. В нос сразу же забрался чудесный запах еды, и она будто за его следом пошла к столу, на котором уже был завтрак. Или уже обед… — Твоя мама, как всегда, кудесница! — Девушка села за стол и надкусила онигири. — Просто совершенство! — М-м… А от тебя до сих пор несёт, — протянул Шикамару, упёршись рукой о щёку, — Что ты здесь делаешь? — Ну… Мне быво стваффно одной в коммате, — её рот был занят рисом, но при этом она пыталась проговорить каждое слово, чтобы было понятно, — Киба товже остаффса здефь. Вот мы и… — Прожуй сначала, потом говори. Я ничего не понял, — парень глянул на неё устало. Ино запихнула остатки онигири за щёки, а затем сглотнула. — Я осталась в общаге, он остался в общаге. И вот мы решили жить вместе, потому что скучно, — начала свой рассказ блондинка, поправляя свои влажные волосы. Вода с кончиков капала на шею, футболку, пол, — кажется, а всё подряд, особенно, когда она мотыляла головой, дабы сделать историю более интересной, — Сначала он меня лечил. — Шикамару кашлянул, раздумывая, каким же способом. — Потом я ему помогла справиться с любовной трагедией. Мы отомстили той сучке. — То есть тебя не смущает, что он ко всем девушкам клеится, — перебил её парень, вздёрнув бровь, — а потом негодует, что его «любовь» его бросила, уехав с нормальным, по всей видимости, чуваком? — Ну, это да, но он-то мой друг, — нахмурилась Ино, — так вот. Далее мы провели свой Новый Год вместе. Короче, это был самый офигенный Новый Год, я аж порадовалась, что заболела и не поехала домой. Мы катались на его скейте по коридору, пока вахтёрша не пришла нас отчитывать. Она пока сюда доползла, — девушка заливисто засмеялась, — ты бы видел её морду! Скоро починят этот грёбаный лифт, она на своей шкуре прочувствовала, что такое ходить пешком. Но с её-то весом, — руками она показала пышные формы упомянутой женщины, — А потом приехал Шино, зашёл к нам… — Я надеюсь, ты не попробовала всякой хуйни! — Шикамару привстал, чуть ли не перевернув стол коленями. — Ну… — Ино сжалась и посмотрела на него щенячьим взглядом, — не то, чтобы… — Ты сдурела? — Он ухватил её за плечи и тряхнул несколько раз, смотря на неё свысока, грозно из укором. А если бы ей стало плохо? А если бы она умерла? Всё, что угодно может случится, неважно, какие психоделики она пробовала. Шикамару знал, что не надо её оставлять здесь одну. Он думал, что она уже большая, со всем справится. Ага. Её шикарная жопа умеет находить хлопотливые путешествия. — Нара, успокойся, всё ведь нормально, — девушка невинно улыбнулась и накрыла его руки своими. Тёплые. — Не тряси меня, а то стошнит — вырву на тебя. Шикамару отпустил её и отступил, садясь обратно за стол. Взгляд сначала застрял на её глазах, а потом опустился ниже, туда, где остро торчали соски, которые слегка натягивали футболку. Язык прошёлся по губам. — А дома что? Видел моего папу? — А, да, — брюнет посмотрел на еду в тарелке; в глаза стало стыдно, — Просил передать тебе «привет» тоже, ты же так быстро отключилась. — И всё? — девушка надула губки. — А что ещё? — Ну, подарок там… Дань… — Я что, твой даймё, Яманака? Сама едь и собирай полюдье, — фыркнул Шикамару, откинулся на спинку и закрыл глаза, — банковские карты для дураков придумали, да? — Ой-ой-ой, какой умник у нас здесь нашёлся. Впрочем ладно, засиделась я у тебя. Сегодня приезжает Сай, надо подготовиться и поехать в аэропорт. Так давно не видела своего зайку! Девушка встала и направилась разгребать свои разбросанные вещи по комнате, позабыв о том, что кроме футболки на ней не было ничего. Она порхала по комнате, выискивая в каждом уголке по носку или ещё чему мелкому, что затерялось. Для Шикамару открывался прекрасный вид на все её прелести, когда она нагибалась. Даже когда она просто ходила, и приподнималась футболка, парень не мог дышать спокойно. — Яманака, я тебя прошу, оденься! — Он резко отвернулся и уставился в стенку, осознав, что он вообще делает. Некультурно получается. Вот так вот бессовестно смотрел на свою подругу, но ведь как он о ней мечтал… — Виляешь своей голой жопой… Ино сразу же покраснела, и наспех всунула ноги в первые попавшиеся штаны, которые стали жутко натирали промежность. Сумки уже были все собраны, кровать застелена вроде как. Взяв все свои причендалы в руки она направилась в сторону к двери, но вот всё так сразу не унесёшь. — Тебе помочь? Девушка закивала, всучив парню два чемодана, и открыла двери. По коридору они шли молча, лишь стук колёсиков о бетон гудел на весь хол, отражаясь эхом. Уже начали съезжаться все назад. Вокруг слышался гомон. Они дошли к комнате Ино, и она вдохнула: ещё чуток, и она снимет эти долбанные штаны. — Футболку прошу постирать и вернуть, — Шикамару запихнул внутрь все её принадлежности и захлопнул за собой дверь. Пока шёл назад, он призадумался. Хотелось бы видеть её в его футболке каждый день. И чтобы под ней так же, как и сегодня, ничего не было.

***

Ино стояла в просторном зале аэропорта, немного взволнованная, её глаза не отходили от информационного табло, которое обновляло статус прилётов. Вот-вот Сай должен был вернуться из своей короткой поездки домой, и она не могла дождаться момента, когда снова увидит его. В руках у девушки был небольшой плакат, который она сделала сама: «С возвращеним!» — написано было яркими буквами. Она также держала маленький букет из фрезий. Блондинка уже в который раз перечитывала последние сообщения от Сая в своём телефоне, в которых он говорил, что скучает и не может дождаться встречи. Каждый раз, когда двери зоны прилёта открывались, её сердце замирало в ожидании. Наконец, на табло появилось долгожданное сообщение о том, что рейс Сая приземлился. Ино вздохнула с облегчением и встала на цыпочки, пытаясь разглядеть его среди выходящих пассажиров. И вот, когда первые пассажиры начали появляться из транзитной зоны, её взгляд устремился к каждому, кто проходил мимо. Среди толпы она увидела знакомую фигуру. Сай выглядел утомлённым, но, как ей показалось, счастливым, увидев её. Они быстро сблизились, Сай бросил свою сумку на пол и обнял Ино, поднимая её на несколько секунд в воздух. Она засмеялась, прижимаясь к нему. — Я так соскучилась, Сай, — шептала она, чувствуя, как наконец-то волнение уступило место радости от встречи. — Я тоже по тебе скучал, — ответил он, целуя её в лоб. После короткого, но крепкого объятия, Сай взял Ино за руку, и они направились к выходу из аэропорта. — Как прошла поездка домой? Ты ведь так долго не видел своих родителей… — Спросила Ино, сверкая глазами от любопытства. Её голос был полон теплоты и заботы, и она действительно хотела услышать о его впечатлениях. Сай улыбнулся, но его улыбка была какой-то наигранной, не доходящей до глаз. — Да, всё было хорошо, — односложно ответил он, пытаясь поддержать разговор. Однако его голос звучал несколько напряжённо, и он часто отводил взгляд, словно боясь вдаваться в подробности. — Наверное, повидал старых друзей? Как родные? Скучали? — Продолжила она. — Да, конечно, встретил некоторых старых друзей. Всё было… нормально, — его ответы были краткими, похоже он избегал вдаваться в детали, что было не похоже на его обычное поведение. В его голосе прозвучала нотка, которую Ино расслышала как что-то уклончивое. Почувствовав неловкость, девушка решила не давить на него с вопросами. — Ну что ж, я рада, что ты вернулся. Мне уже не терпелось увидеть тебя, — сказала она, пытаясь перевести разговор в более радостное русло. Она подалась вперёд и легко коснулась его руки, стараясь передать свою поддержку, думая, что она ему нужна.