if you got a lap, i'ma sit, real pretty

Lil Wayne feat. Doja Cat — Shimmy

Джисон крутит шариковую ручку пальцами, изредка поправляя сползающие на нос очки. Перерыв между занятиями целых полтора часа, и он старается заполнить их чем-то максимально продуктивным. Пытается, если быть точнее, потому что в лекционном зале чересчур шумно. Группа студентов в самом низу зала взрывается хохотом, и Джисон прикусывает губу настолько сильно, что чувствует металлический привкус крови. Заебали, думает он, и резко встаёт, начиная собирать вещи, потому что так он заниматься не сможет. Его ждёт тихая, по-райски прохладная библиотека без всяких сраных байкеров в косухах, с пирсингом и плохими оценками, а также невероятно громких. Когда он проходит мимо них, парни дразнят его выкриками. — Хан, когда ты уже дашь кому-нибудь из нас? Нереально интересно посмотреть, как ты смотришься на большом члене. — Джихёк сально улыбается, играя мускулами на груди сквозь футболку. — Ты уверен, что если я хочу прокатиться на большом члене, мне стоит смотреть в сторону вашей банды? — Джисон поднимает одну бровь, и парни снова взрываются хохотом. Все, кроме Джихёка. Джисон, наконец, уходит. *** — И значит, они шутят про члены? — Чонин потягивает молочный коктейль, отводя взгляд на окно, за которым снуют прохожие. — Да, и это блять просто невыносимо, — Джисон зарывается пальцами в свои волосы и сжимает, чтобы отвлечься от ментальных страданий. — Грязные животные. Зачем им вообще учиться в университете, если мозгов в черепной коробке днём с огнём не сыщешь? — Затем, чтобы соблазнять других студентов своими мышцами и татуировками, — мечтательно хмыкает Сынмин, подперев подбородок ладонью. — Ким Сынмин, ты не будешь пускать слюни на Хёнджина в моём присутствии. — Если бы взглядом можно было убить, Сынмин бы умер в этом кафетерии, прямо на этом стуле. — Покажи мне человека, у которого не текут слюни на самого красивого человека в универе, — фыркает Сынмин. В чём-то он прав: Хван Хёнджин — объект охоты доброй половины университета с самого первого курса. А тот факт, что он — часть банды Криса, только добавляет ему баллов. Джисон измученно стонет, закрыв глаза. — Знаешь, я думаю, что раз тебя это так сильно беспокоит и задевает, может, ты реально хочешь быть трахнутым одним из них? — Чонин отставляет свой коктейль в сторону и абсолютно серьёзно смотрит в глаза Джисону. — Возьми свои слова обратно. — Джисон смотрит в ответ широко раскрытыми глазами. — Возьми свои слова обратно, засранец! Чонин откидывается на спинку дивана и медленно моргает. — Ты видишь их дважды в неделю, на парах по истории, тебя вообще ебать не должно их поведение. Потерпи пару раз в семь дней и всё, хён, но ты ведешь себя странно. — Ему кто-то из них нравится, отвечаю, — подаёт голос Сынмин. — Я сейчас оставлю вас здесь, и добирайтесь домой как хотите, — злится Джисон, начиная сердито жевать кексик с изюмом, который он заказал к своему кофе. Это выглядит комично, и Сынмин прыскает в прижатый ко рту кулак. — Это не Чан, слишком грубоват для Хани. И не Хёнджин, не его типаж, — задумчиво бормочет Чонин. — Чанбин тоже мимо, — хихикает Сынмин, — Джисонни не любит, когда он выше партнёра. Джисон запускает куском своего кекса в Сынмина, вынуждая того сердито отряхиваться от крошек. — Остались только Минхо и Феликс. И, барабанная дробь… — Чонин прикусывает губу, изучая лицо Джисона на предмет подсказок. — Боже, да не Минхо это, Минхо натурал до мозга костей и в универе бывает раз в семестр. — пыхтит Сынмин, закончив борьбу с крошками. — Бинго! Боже, ну ты даёшь. Красавчик-блондин в рваных скинни с татуировкой по шею, ну и вкус у тебя, — пищит Чонин. — Так, всё, с меня достаточно, — Джисон встаёт, разворачивается и направляется к парковке, игнорируя раздражающий звон колокольчика над стеклянной дверью кафетерия. Парни догоняют его, смеясь, Сынмин похлопывает его по плечу. Небольшая, но уютная и не потрёпанная жизнью машина Джисона тяжело заводится. Он ждёт пару минут, пока барахлящий в последнее время двигатель смирится с необходимостью немного поработать, и трогается с места. К счастью, Сынмин и Чонин живут в университетском общежитии, и развозить обоих по домам не нужно. Когда они вываливаются с заднего сидения, Джисон кричит: — Ненавижу вас! — До завтра, сученька! — отвечает Сынмин, и они с Чонином бегут к турникетам за стеклянными дверями. Джисон закатывает глаза. Его бедная крошка глохнет, и он пытается завести её — получается только с третьего раза. Он выезжает с парковки общежития и молится, чтобы машина дала ему доехать до дома, а завтра он разберётся с ремонтом и эвакуатором. Но удача сегодня явно не на его стороне — подозрительные звуки из-под капота усиливаются, и Джисон судорожно гуглит ближайший автосервис. Полтора километра — он должен успеть. — Малышка, давай продержимся всего пять минуточек, хорошо? — он ласково болтает с ней, осторожно надавливая на газ, и к его счастью яркая вывеска быстро показывается за углом. Автоматические ворота большого гаража открыты, место для машины пустует, поэтому Джисон нерешительно заезжает в помещение, надеясь, что успеет объяснить ситуацию до того, как его за это отругают. Он вылезает с водительского места, нажимая при этом кнопку открытия капота, и через секунду понимает, что сегодня удача не просто не на его стороне, она решила избить его бедный ментальный труп. Ли Феликс сидит, расслабленно откинувшись на спинку видавшего виды дивана, и смотрит на Джисона, будто на ароматный стейк. — Какими судьбами? — Он выпрямляется, опираясь локтями на колени. — Уже никакими, — бросает Джисон, возвращаясь в машину и поворачивая ключ зажигания. Двигатель издаёт последний, предсмертный звук, и утихает. Джисон делает глубокий вдох, медленный глубокий выдох и бьёт руками по рулю. Ладно. Он выдержит это испытание судьбы. Это просто Феликс. Просто Феликс, от мысли о котором у него сводит живот от отвращения. Вселенная смеётся над ним сегодня, но это значит, что потом карма вознаградит его за эти страдания. — Уверен? — Феликс поднимается и неспешно подходит к машине, похлопывая её по крышке капота, а затем просовывает под неё пальцы и поднимает, устанавливая держатель. Джисон опускает лоб на руль, зажмуривается, собирается с силами и выходит из машины. — Если ты починишь её быстро и молча, я заплачу двойную цену. Я хочу свалить отсюда как можно быстрее, — он говорит безапелляционным, строгим тоном, но это только смешит Феликса. — Не вопрос, — Феликс улыбается, доставая гаечный ключ из кармана пояса с инструментами. — Машины и красивые парни — это то, что я хорошо умею удовлетворять. Джисон морщится, неловко усаживаясь на диван, прикрытый его сброшенной курткой. Он не хочет сидеть на предмете мебели, который до него облюбовал Ли Феликс. Боже, а если он использовал этот диван для— Феликс копается во внутренностях его малышки, напевая какую-то мелодию носом. — Я просил без звуков, — ворчит Джисон. Феликс поворачивается к нему, молча стаскивает чёрную футболку через голову, бросая её на диван, и возвращается к работе. Сейчас глубокий сентябрь, но вечером сохраняется дневной жар, и Джисон видит, как капля пота ползёт по линии позвоночника Феликса. Ему нужно перестать смотреть. Феликс раздражающе привлекателен, и это злит Джисона ещё больше. Он не может перестать смотреть. Кожа блестит от пота, мышцы перекатываются под ней, когда Феликс наклоняется, чтобы дотянуться до какой-то детали, и Джисон нервно прикусывает губу. Он не должен считать Феликса привлекательным. Не должен же, верно? Они из совершенно разных миров. Отличник с перспективным будущим и жалкое подобие бандита на байке. Нет, он не должен считать его… Феликс поворачивается к нему лицом, и Джисон забывает, где он находится. Чётко очерченные кубики пресса, проколотые соски, татуировка в виде дракона, украшающего правую сторону его торса и поднимающегося до середины шеи. Блять. Блять, блять, блять. Феликс смотрит на него в ответ, Феликс знает, что Джисон смотрит на него. Блядство. Джисон быстро отводит взгляд в сторону, почёсывая заднюю сторону шеи пальцами, и бормочет: — Долго ещё? — Зависит от тебя, — голос Феликса будто становится ниже, и по телу Джисона ползут мурашки. Он прикусывает губу, стараясь не издавать лишних звуков. — Если захочешь продолжения, то можешь остаться на подольше. Смущение Джисона тут же сменяется на гнев, и он встаёт, встречаясь с Феликсом глазами. — Мерзость, — выплёвывает он, — Я доберусь домой на такси, за машиной приеду завтра. — Верное решение, потому что я как раз хотел сказать, что на ремонт потребуется больше времени и больше рук, — мурлычет Феликс. — Забрать сможешь только завтра, парни помогут мне с починкой. Я вернусь через десять минут. — Он скрывается за одной из дверей гаража. — Как будто кто-то здесь будет тебя ждать, — ворчит Джисон и выходит за ворота в попытке поймать лучшее соединение с сетью. Он вводит свой адрес и нажимает на кнопку вызова, однако экран закрывает уведомление о том, что на его карте недостаточно средств. — Да ёбаный ты в рот, — хнычет Джисон. — Только не сейчас! Наличку он из принципа не носит — район у него не самый безопасный. Поэтому единственное, что ему остаётся — его верные любимые друзья. Он выбирает в книге контактов Сынмина и звонит ему. Механический голос в трубке оповещает его о том, что абонент временно недоступен. Джисон начинает нервничать. Если Чонин не вытащит его, то ему придётся… что? Идти пешком, рискуя быть похищенным маньяком? Поймать попутку с каким-нибудь маньяком? Остаться один на один с маньяком-байкером? Чонин не берёт трубку. Чонин не берёт трубку. Последний огонёк надежды в голове Джисона гаснет, и он понимает, что его никто не спасёт. Он держится рукой за голову, расхаживая туда-сюда около гаража, когда Феликс возвращается. Его волосы мокрые, и он сменил одежду — неизменные чёрные скинни с рваными дырками вместо заляпанных маслом спортивок, чёрная, как смоль, рубашка с не застёгнутыми верхними пуговицами, открывающая его ключицы. Дерьмо. Джисон в дерьме. — Как успехи с вызовом такси? — Феликс убирает инструменты на место, прикрывает капот машины Джисона и берёт с журнального столика ключи, подкидывая их в воздухе. — Я пойду пешком. Во сколько я могу приехать завтра за машиной? — В двенадцать, если, конечно, вообще приедешь. Джисон вопросительно хмурится. — С чего бы мне не приехать? — Ну, я имею в виду, если ты доживёшь до завтра, решив пройтись пешком пару километров вдоль неосвещённой лесополосы. — Феликс опирается локтем на стену, покручивая ключи на пальце. Джисон прикусывает губу и убирает телефон в задний карман джинсов. В машине он остаться не может — только не у этих криминальных личностей в гараже. Остаётся только вариант с попуткой, если не… — Я подвезу тебя. Молча, не переживай. Никаких шуток и поддёвок. — И прежде чем Джисон успевает возмутиться и отказать, Феликс разворачивается и отодвигает в сторону одну из шторок, являя взору Джисона спортивный мотоцикл. — Нет. Ни за что, блять, нет, только через мой труп, — Джисон пятится назад, протягивая в сторону Феликса раскрытую ладонь. — Я не позволю тебе убить меня в таком юном возрасте. Феликс смеётся. Совсем не злобно, скорее… Нежно. Живот Джисона в ответ делает что-то непонятное. — Среди всех наших парней я самый безопасный водитель. Статистика моих аварий — одна. Я наехал на столбик на парковке, засмотревшись на красивого парня. — улыбается Феликс. — У тебя что блять, нет машины? Ты работаешь в автосервисе. — Джисон скептически оглядывает мотоцикл. — Машины не дают ощущения скорости. На байках я езжу редко, они в основном для старших. Эта малышка — лучшее, что у меня есть. Вся моя жизнь, — он проводит по сидению ладонью, — Одна из последних моделей Yamaha. Японцы определённо умеют делать мотоциклы. Феликс протягивает ему руку ладонью вверх, и когда Джисон зависает с вопросительным выражением лица, он мурлычет: — Я просто покажу её тебе, не бойся. Ничего не произойдёт. Джисон нерешительно подходит к мотоциклу, игнорируя протянутую руку. — Перекинь ногу через сидение, — Феликс включает небольшую лампочку на стене, и гараж озаряется слабым тёплым светом. Джисон нехотя слушается его, тут же упираясь руками в бак с топливом. — Он не упадёт, не волнуйся. Подножка крепче, чем ты думаешь. — Ты же не думаешь, что я правда сяду на эту штуку и позволю тебе рулить ей, пока я на ней сижу? — Джисон выражает претензию и осуждение всем своим телом, от выражения лица до позы. — Не знаю, мне всё равно. Ты в любом случае покинешь гараж, а это единственное, что волнует меня. Джисон чувствует укол где-то в груди. — Положи руки на руль, — Феликс прерывает затянувшуюся паузу, и Джисон нехотя слушается, обхватывая пальцами ручки. — Вот так, да, — Феликс поворачивает ключ, и мотоцикл под Джисоном рычит. Джисон вздрагивает, когда Феликс накрывает его руки на руле своими, и поворачивает правую ручку, вызывая рёв двигателя. — Он выжимает двести шестьдесят, а до сотни успевает за три секунды. Ни за что не поверю, что ты не хочешь ощутить это на себе. — Я хочу жить, уголовник ты грёбаный. — Ауч, зачем же ты так. Я ранен в самое сердце. — Он перемещает пальцы Джисона на рычаг тормоза. — Вот так можно тормозить, но нужно зажимать оба тормоза, чтобы не было перевеса на какое-то из колёс, — его щека почти прижимается к щеке Джисона, который отчего-то мелко дрожит. — Прокатимся? Джисон пытается отстраниться от него в знак протеста, повернув голову, и это его фатальная ошибка. Их лица оказываются так близко, что дыхания смешиваются. Феликс смотрит на его губы из-под прикрытых век, и улыбается, блять, он улыбается. Затем он отстраняется, выпрямляясь, и его улыбка превращается в ухмылку. Джисон чувствует, как кровь приливает к его щекам, и неловко пытается слезть с мотоцикла, чтобы сделать хоть что-то, что избавит его от страданий произошедшей только что ситуации, и тогда Феликс с силой обхватывает пальцами его подбородок, поворачивая к себе, и тянется, соединяя их губы в поцелуе. Джисон царапает кожу сидения, его тело мгновенно напрягается, он пытается, правда пытается отстраниться, но Феликс целует его не напористо, а контрастно нежно, и Джисон сдаётся. Он сдаётся и отвечает на поцелуй, приоткрывая губы и позволяя языку Феликса скользнуть внутрь. Пальцы разжимаются, и он перемещает руки на рубашку Феликса, комкая её ткань. Феликс прикусывает его нижнюю губу, и Джисон мычит в поцелуй, отстраняясь, чтобы отдышаться. Никто из них не говорит. Но Джисон отводит взгляд, и тогда Феликс всё-таки нарушает тишину. — Джисон. — Шепчет Феликс. — Джисон, посмотри на меня. Джисону требуется вся воля, которая у него есть, чтобы вернуть взгляд к глазам Феликса, и тогда тот выбивает из него весь воздух, заговорив. — Трахни меня. — Он шепчет, переводя взгляд с глаз Джисона на губы и обратно. — Трахни меня, хорошо? Ты сможешь, детка? У Джисона, кажется, кружится голова. Феликс начинает расстёгивать пуговицы рубашки, и Джисон думает, что одно неверное движение сейчас, одно неверное слово, и это прекратится. И внезапно понимает, что не хочет, чтобы это прекращалось, так что стягивает с себя нежно-голубой свитшот, не заботясь о том, где он окажется потом. Ему кажется, что жарче уже не может стать, но Феликс, закончив с рубашкой, опускается на колени, и Джисон скулит. — Можно? — тихо спрашивает Феликс, и Джисон судорожно кивает, прикусив губу так сильно, что чувствует вкус крови. Феликс быстро расправляется с застёжкой, стягивая джинсы вместе с бельём, и Джисон закрывает глаза, чувствуя, как смущение расползается по его телу вместе с возбуждением. Боже, Ли Феликс сейчас ему отсосёт. Ли Феликс. В следующую секунду он уже жалобно хнычет, чувствуя горячие губы вокруг головки, и блять, влажный звук, с которым Феликс выпускает его член изо рта, несравним ни с чем, что Джисон слышал в своей жизни. Он решается посмотреть вниз, но в ту же секунду жалеет об этом, чувствуя, что может кончить за несколько секунд, если продолжит смотреть. Феликс. Феликс на коленях, со втянутыми щеками, берущий его полностью, пускающий головку в горло, Феликс со слезящимися глазами. Их взгляды пересекаются, и Джисон понимает, что долго он не протянет. Совершенно точно. Он давит на плечо Феликса, отодвигая его, и шепчет: — Ты заставишь меня позорно кончить за пару минут, если продолжишь. — Его голос дрожит, хриплый от возбуждения. Феликс ухмыляется, поднимаясь на ноги, и расстёгивает бляшку своего ремня. — Я только начал. Сколько раз ты можешь кончить подряд? — Он никак не комментирует предыдущие слова Джисона, видимо, не желая вгонять его в ещё более неловкое состояние. — Н-не знаю. Два, может, три. — Джисон прерывисто выдыхает слова. — Хорошо, детка. Я люблю подольше. — Феликс прикусывает губу, тянется к заднему карману своих скинни, уже лежащих на полу, и выуживает оттуда два блестящих пакетика. Он открывает первый, доставая презерватив синего цвета и раскатывая его по члену Джисона, который скулит от прикосновений. — Такой чувствительный. Может, тебя и правда сегодня надолго не хватит. Он снова целует Джисона, и внезапно Хан отвечает ему агрессивно, углубляя поцелуй. Они сталкиваются зубами, Джисон кусает его губы, сплетает их языки, и пока они заняты, Феликс тихо раскрывает второй пакетик, выливая его содержимое на член Джисона. Джисон шипит от неприятной прохлады, а затем Феликс отодвигает его в сторону, опирается предплечьями на кожаное сидение мотоцикла и прогибается в пояснице, покачивая бёдрами. — Хан Джисон, если ты не выебешь меня до искр перед глазами сейчас же, я испорчу тебе жизнь, — Феликс смотрит на него из-за плеча, приподнимаясь на носочках. — Мне не нужна растяжка, я сделал это недавно. — Ты же не имеешь в виду, что трахался с кем-то до— — Нет. Конечно же нет, просто… Боже, просто давай уже. — шипит Феликс, расставляя бёдра шире. Это убивает Джисона. Это зрелище убивает его. Член банды Криса сейчас красиво выгибается для него. Брутальный, независимый член банды Криса просит трахнуть его до искр перед глазами. Чёрт возьми, кто Джисон такой, чтобы отказать ему? Так что он делает шаг вперёд, укладывая ладони на сочные, округлые ягодицы, и разводит их в стороны, крепко сжав пальцами. То, что он видит, заставляет его член дёрнуться от перевозбуждения. Феликс гладко выбрит; его дырочка сжимается и расслабляется, будто просит, чтобы в ней что-нибудь было. — Ты пялишься, — констатирует Феликс, всё ещё смотрящий на него через плечо. — Вставь мне, Джисон, или я не выдержу, клянусь. Ты не можешь оставить меня вот так после того, как завёл. Джисон наконец переводит мутный взгляд на лицо Феликса, и приставляет головку к отверстию. Он только слегка давит на вход, но лицо Феликса уже искажается от желания, и он безуспешно подаётся бёдрами назад, пытаясь насадиться на член самостоятельно. Джисон дразнит его, не позволяя головке скользнуть внутрь. Он не упустит возможности помучить того, кто выносил ему мозг пару учебных лет. И когда Феликс, наконец, начинает недовольно хныкать, Джисон наклоняется, касаясь его уха губами, и шепчет: — Малыш Ликси так хочет хоть что-нибудь в своей дырке, что скулит? — Джисон тут же улыбается, чувствуя, какой эффект это произвело — тело Феликса вздрагивает, он издаёт едва слышный стон. — Пожалуйста, Джисонни… Необъяснимо, но это заставляет Джисона резко толкнуться бёдрами вперёд, и он заполняет Феликса одним движением. Байкер протяжно стонет, безвольно, как кукла, опуская голову. Он чувствует себя таким наполненным, это заставляет его чувствовать себя так хорошо. — Порядок? — уточняет Джисон. Он не то чтобы большой, но то, что Феликс попросил не растягивать его, добавляет немного беспокойства. — Чёрт, да, — выдыхает Феликс. — Ты можешь двигаться, всё окей. Джисон отводит бёдра назад и рывком толкается вперёд, до упора. — Блядство, Ликси, ты такой узкий, — он стонет, ощущая, как Феликс сжимается вокруг него в ответ. — Нравится, когда с тобой ласково разговаривают? Феликс шепчет что-то неразборчивое, подаётся назад с каждым толчком, встречая бёдра Джисона. Они двигаются в медленном, плавном темпе, но Джисон глубоко в нём, его гладко выбритый лобок упирается в мягкие ягодицы Феликса при каждой фрикции. — Джи-джисон, — хрипит Феликс, — Быстрее, пожалуйста. Джисон закусывает губу и увеличивает темп, чувствуя, как восхитительно узкое колечко мышц сжимается вокруг него. Он выпрямляется и разводит ладонями ягодицы, натягивая кожу большими пальцами. И вот оно — розовая, гладкая, покрасневшая по краям от трения дырка, в которой исчезает его член, только чтобы снова появиться снаружи, — вот это заставляет его закатить глаза и напрячь бёдра, чтобы не кончить раньше времени. — Такой красивый, — Джисон чувствует себя намного увереннее, чем несколько минут назад. Он ожидал быть трахнутым, но теперь он — тот, кто трахает. Контроль в его руках, поэтому он выпускает свою вторую сторону, рыча в ухо Феликса, — Скажи мне, кто-нибудь до меня трахал тебя в этом автосервисе, м? А перегнув через твой мотоцикл? Феликс быстро качает головой, его скулёж доносится до ушей Джисона, и тот решает добавить масла в огонь. — Ликси, такой хороший для меня, так великолепно принимаешь меня полностью. Феликс отзывается отчаянными покачиваниями бёдер, и Джисон опускает на них руки, чувствуя, как сильно они дрожат. — Малыш устал? — воркует он, обхватывая его бёдра руками и прижимая к себе, вгоняя член до упора, чтобы потом отпустить и снова притянуть, наполняя мастерскую хлопками кожи о кожу. — Если да, то я могу отнести тебя на диван, что скажешь? — Н-нет, пожалуйста, — Феликс дышит так тяжело, что сердце Джисона на секунду сжимается. — Я скоро, — его рваные вздохи превращаются в звучные, низкие, протяжные стоны. — Уже? — самодовольно бросает Джисон. Он не может позволить Феликсу кончить в таком положении, так что переворачивает его, вынуждая опереться локтями на сидение. Феликс скрещивает лодыжки за его талией, смотря на него щенячьим взглядом. Сердце Джисона пропускает удар. Феликс такой красивый. Джисон двигается осторожно, и когда наконец находит то, что ему нужно, тело Феликса сводит крупной судорогой. Феликс кричит, когда Джисон начинает вбиваться в него, задевая его простату с каждым движением. По его лицу текут слёзы, и это отзывается в животе Джисона чем-то необъяснимо сладким. Феликс плачет под ним, Феликс плачет под ним. Джисон наклоняется, встречаясь губами с губами Феликса, ускоряясь, и отстраняется, чтобы заглянуть байкеру в глаза. Каждое его движение, каждый его толчок глубоко внутрь отзывается прерывистым, громким стоном, и Джисон благодарит Вселенную, что они вдали от людей. Эхо заполняет помещение. Их не хватает надолго. Феликс выгибается, заливая свой живот спермой, и Джисон замирает глубоко внутри него, давая ему пройти через свой оргазм, но Феликс так сильно сжимает его, что это почти больно, и толкнувшись ещё один раз, Джисон спускает глубоко внутри. — Блять, — он тяжело дышит, — Это было охуенно. Феликс мягко улыбается в ответ, притягивая лицо Джисона и коротко целуя его в губы. — Да, пожалуй, — мурлычет Феликс, и Джисон отстраняется, выпрямляясь, чтобы завязать и выбросить презерватив. Он смотрит вниз, на то, как его член покидает тело Феликса, и видит, как его дырочка сжимается вокруг пустоты. — Блять, какой ты горячий, — он хмурит брови, закатывая глаза. — Я в курсе, Хан Джисон, в курсе. Ты только что трахнул участника банды Бан Кристофера. — Честно говоря, я вообще думал, что трахать будешь ты. — Не следуй стереотипам о внешнем виде, и будет тебе счастье, — подмигивает Феликс. — Хотя знаешь, ради тебя я стану кем угодно. Папочкой, господином, сэром— — Не продолжай. Просто, блять, заткнись. Не порти момент. — Джисон разворачивается, чтобы открыть дверь машины и взять из водительской двери упаковку влажных салфеток. Он протягивает её Феликсу. — Не порти момент? — улыбается Феликс, — Так у нас теперь есть момент? — Мы осквернили твою малышку, — Джисон кивает на мотоцикл, игнорируя поддёвку. — С чего ты взял, что это её первый раз? — Феликс вытирает живот, уничтожая беспорядок, устроенный ими. — Боже, нет, — мучительно стонет Джисон. — Ты же не хочешь сказать, что— — Я шучу, расслабься. Это вообще первый раз, когда я трахаюсь с кем-то вне дома. — Не знал, что ты ханжа, Ли Феликс. — Джисон улыбается, возвращая салфетки в машину и проверяя телефон на предмет уведомлений. Конечно, их с Сынмином и Чонином чат переполнен сообщениями типа «где ты?» и «почему ты не берёшь трубку?». Он отправляет развратный стикер и блокирует экран, отправляя телефон обратно в карман джинсов. Бёдра Феликса дрожат, поэтому, когда Джисон одевается сам, он помогает Ли одеться. Тело будто потеряло чувствительность в некоторых своих частях, ощущаясь сахарной ватой. Джисон давно не чувствовал себя так умиротворённо и хорошо. Феликс снова притягивает его к себе за шлёвки джинсов, и нежно целует, просто мягко сминая его губы своими. Это никак не относится к тому, что только что произошло, внезапно доходит до Джисона. Феликс целует его просто так, не от страсти и похоти, и эта мысль вдруг заполняет мозг Джисона, захлёстывает его, как волна бушующего океана. — Подвезти? — Ухмылка не покидает лицо Феликса, и Джисон кисло морщится. — Да, блять, подвезти. Терять мне уже нечего. Это будет славная смерть. — И куда это делся наш страх мотоциклов? — Феликс разворачивается, заводя свою детку. — Исчез после того, как я трахнул на одном из них маньяка-байкера. — Ты за кого нас принимаешь? — огрызается Феликс. — Мы законопослушные граждане! — Рассказывай, рассказывай, — Джисон принимает из его рук шлем, надевая на голову. Прежде чем сесть позади Феликса, он отправляет сообщение в чат с друзьями о том, что сегодня ночует у них. Он просто обязан рассказать им. — Едем в университетское общежитие. Феликс закрывает за ними дверь гаража пультом дистанционного управления, осторожно выезжает на дорогу и откидывает защитное стекло на шлеме, чтобы прокричать сквозь ветер: — Ну что, готов проверить, на что способна эта малышка?

***

Групповой чат «я в ахуе»

MongMong: Хан Джисон, пожалуйста, умоляю, скажи мне, что я только что видел не тебя с Ли Феликсом внизу на парковке. Innie: хён, это точно он, я только что прошёл мимо с пакетом мороженого из магазина MongMong: азвлыопаоыдлжэвыадвжплдаж Innie: поднимаюсь, тебе, кажется, нужна скорая помощь Innie: и мороженое