GAMEOVER

      Первый лучик света, первая пара, аудитория уже давно знакомого университета, вот только вместо преподавателя — темноволосая девушка, потягивающая кофе из крафтового стаканчика через трубочку. И в любой другой момент Хейдзо был бы непротив обсудить очередной план, но какого черта во время первой пары?! Нет. У него не было занятий, и в этом вся проблема. — Ты что, жаворонок? — вздохнул Сиканоин, подкладывая под голову руки и укладываясь на них. Лишь бы урвать побольше минут сна. — Мне тоже это не нравится, но потом выдергивать тебя из компании будет странно, — вздохнула Мона, потягиваясь в стороны, чуть ли не падая со своего стула. — Ну что, есть предложения? — Да какие предложения с утра пораньше? — зевнул парень, помахивая ладонью, говоря о том, что мозг у него совершенно точно еще не проснулся. — Разве у тебя не было каких-то идей? Иначе для чего ты меня сюда позвала? — Да, идеи есть, — кивнула девушка, подставляя под голову ладонь и вздыхая. — Сыграем в бутылочку? Просто соберемся все вместе, а там уж точно получится сделать так, чтобы Скара с Кадзухой поцеловались.       От такого предложения Сиканоин еще раз вздохнул и поднялся со своих рук, недовольно смотря на свою «напарницу». Идея была, конечно, крутая, да даже в комедийных фильмах ее использовали постоянно, вот только для их ситуации это будет во вред. К тому же, юристу отчего-то казалось, что Кадзуха успел заметить их двоих в кинотеатре, иначе бы сейчас не смотрел так укоризненно. — Нет, давай без этого, — вздохнул Сиканоин, надеясь на то, что ход его мыслей окажется понят. — Тогда, может быть, закрыть их в шкафу вместе? — Нет, это тоже неправильно. — Что? Но почему? — возмущенная отклонением всех идей, Мона откинулась на спинку, покачиваясь на месте.       Помассировав переносицу, Хейдзо зачесал волосы назад, подергал край ворота футболки и посмотрел в сторону окна. Нужно было придумать что-то получше, но прежде всего — объяснить значение границ дозволенного в их работе «свахами» этой сумасшедшей. Ну или почти. Мегистус точно не терпелось уже произвести свою странную месть. — Послушай, они оба мои друзья, и на мне ответственность за то, что я знаю о чувствах Кадзухи. Он не для того со мной делился, чтобы я так жестко его подталкивал. Это некрасиво и некультурно, — объяснил студент, переводя взгляд обратно на напарницу.       Та явно задумалась, хвостики качнулись в стороны, даже кардиган съехал с плеч. И не жарко ей было в нем в такую погоду? Уточнять парень не стал, просто дожидаясь ответа. — Сдаюсь, идей у меня нет, — через пару минут выдавила из себя девушка, пару раз тыкая пальцем в телефон.       Потерев пальцами слипающиеся глаза, Сиканоин начал неистово думать, надеясь на то, что хотя бы природа над ним сжалилась и дала мозг, работающий в любой ситуации. Если и быть гением, то подтверждать это нужно постоянно. Нужно было держать свое звание и в конце концов мысли сошлись в одну точку — соревнования по волейболу, которые должны были пройти совсем скоро. Конечно, они со Скарамуччей не отличались высоким атлетизмом, но их определенно точно потащат смотреть матч, в котором участвует и Кадзуха. — У меня, кажется, появилась идея, — улыбнулся юрист и даже наклонился через парту ближе к Моне. — У Скарамуччи плохое зрение, если ты сможешь утащить из его дома перед матчем по волейболу линзы, ему останется лишь прийти в очках. А там я могу их забрать. — И… Что? — переспросила Мона, не до конца понимая ход мыслей парня. — Чего ты хочешь этим добиться? — У Кадзухи достаточно длинные волосы, чтобы его приняли за девушку, кроме того, будут смешанные команды. Скара не упускает ни одной юбки, а с трибун не сможет точно рассмотреть, кто играет. — И… Я все еще не понимаю цели, — вздохнула девушка, допивая свое кофе из стакана. — А ты не замечала, что у Кадзухи достаточно плавные движения? Я как-то смотрел на его игру, сложно обращать внимание на кого-то другого, — продолжал объяснять цель своей идеи Хейдзо, на что Мегистус лишь вздохнула. — Ну раз других идей нет, нам больше другого и не остается. Это немного сомнительно, но можем попробовать, — кивнула она. — Мам! Где мои линзы?!       Скарамучча выскочил из ванной комнаты, тут же ударяясь головой о ближайший угол — спасибо узкому коридору. Он прекрасно помнил расположение каждой вещи в своей комнате, но в чувстве паники, запнувшись за косяк, не удержался.       Он уже собирался выходить в университет, где так кстати напомнили о том, что их снимают с двух последних пар ради поддержки волейболистов. Конечно, Скара, как и все студенты, хотел бы просто уйти с этих двух пар и не идти никуда, ведь от волейбола он был далек настолько же, насколько и от физры, но поправочка на то, что в этом соревновании участвовал и Кадзуха, заставляла его принять сложное решение — остаться и посмотреть. — Ой, что такое, сильно болит?       Нахида с особой прытью залетела на второй этаж дома, видя, как сын шипел, потирая пальцами ушиб. Женщина уже почти засуетилась в своем желании достать первое попавшееся замороженное мясо из морозилки и приложить его к пострадавшему лбу сына, но тот положил ладонь на ее плечо. — Все в порядке, ты не видела мои линзы? — спросил Скарамучча, пытаясь сфокусировать расплывающееся зрение. — Нет, не видела, — задумчиво ответила Буер, нахмурив брови. — А Мона не могла забрать? Может быть, вчера случайно взяла с собой? — Да зачем они ей, — выдохнул парень, хотя такой возможности исключать не стал.       Выбора не было. До выхода оставалось всего ничего, препод точно будет ругаться, если он опоздает и в этот раз, а значит нужно было подсуетиться и плюнуть на собственный внешний вид, беря запылившиеся очки из тумбочки. Уму непостижимо. Скарамучче не приходилось носить очки на улице последние несколько лет, он надевал их лишь по выходным или вечерам, когда не приходилось созваниваться с друзьями, и вот сейчас придется снова примерить на себя звание «ботаника». Кто вообще определял, что каждый, кто носит очки, обязан был быть ботаником?!       Придя в университет не в лучшем расположении духа из-за пропавших линз, парень старался вовсе не поднимать головы, чувствуя себя словно под прицелом взглядов. Школьные времена не прошли для него слишком гладко. Лучше бы еще тогда у него была возможность использовать линзы, но мама строго сказала о том, что линзы купит лишь с четырнадцати лет. Но зато ко всему прочему заставила поставить брекеты на зубы, делая из сына самый стереотипный образ «зубрилы», который только возможно было придумать. — Скарамучча, привет! — крикнул Хейдзо со стороны коридора, обращая на себя не в меру раздраженный взгляд парня, что даже оделся сегодня более неприметно. Простая черная толстовка с джинсами. Не хватало только капюшона на голове. — Ага, привет, — буркнул социолог в ответ, поправляя съехавшие круглые очки. — Я тебя чуть ли не первый раз в очках вижу, что-то случилось? — совершенно непосредственно спросил Сиканоин, наклоняясь ниже, чтобы заглянуть в глаза друга, но тот те отвел. — Какая-то сука стащила мои линзы, — прошипел Скара, хмуря брови. — И я даже подозреваю кто это, но зачем? — Тебе нужно раскрыть какое-то сложное дело? Может быть, протянуть руку помощи? — усмехнулся Хейдзо.       Пожалуй, такого поведения он не ожидал. Чтобы Скарамучча и так колко обозвал Мону? Это нужно было очень сильно его разозлить. Может быть, он просчитался, и в итоге друг захочет уйти с соревнования? Это было бы очень не очень. — Ты придешь сегодня на соревнование? — спросил для уточнения юрист, в уме скрещивая пальцы. — Приду, — выдохнул Скара, скрещивая руки на груди и все же выпрямляясь, осматриваясь по сторонам в поиске похитительницы его линз. А ведь те нужно было заказывать, а не просто так идти и покупать. Придется еще пару дней подождать, прежде чем ему снова пришлют упаковку. — Мне казалось, ты захочешь пойти домой, — задумчиво пробубнил Сиканоин, ловя на себе еще более недовольный взгляд. — Там участвует Кадзуха, так что я приду.       Хейдзо приподнял брови, усмехнулся, и уже собирался спросить о том, почему его останавливал этот факт, но социолог достаточно быстро ретировался в сторону своей аудитории, явно не желая больше говорить. До пары еще оставалось время, и юрист все же хотел нагнать дуга, но его отвлекло входящее сообщение: Мона: Ну что, он пришел в очках?       Усмехнувшись, Хейдзо в ответ лишь написал: «Лучше пока что не приближайся к нему, а то прогремит гром. Думаю, он понял, что это ты забрала его линзы.»       Мегистус оказалась предупреждена, и теперь можно было не беспокоиться за ее психологическое состояние, но вот за свое еще стоило поволноваться. Каким же образом ему можно было снять со Скарамуччи очки? Возможно, в уборной? Или как-то еще? Это Хейдзо еще не продумал, но понадеялся, что подобная возможность будет.       Ожидая друга около спортзала, в котором уже начал толпиться народ, юрист хмурил брови — парня не было слишком долго. Это не походило на него, обычно, если сказать: «Можно пропустить пару» — первым, кто вылетит из аудитории, станет именно Скарамучча. Так что по идее он уже должен был быть на месте, но его темноволосой макушки так и не было видно.       Покручивая в руке телефон, Сиканоин уже собирался набрать друга, но делать этого не пришлось: парень заметил кое-что действительно комичное. Скара спускался по лестнице со второго этажа, медленно, но спускался. Он шел так непосредственно, но при том аккуратно, что захотелось посмеяться. На глазах больше не было очков, вместо того они оказались на макушке. — Скара, ты опаздываешь! — прикрикнул на него Хейдзо, сдерживая в себе потуги засмеяться. — Почему так долго?       До ответа пришлось подождать еще около минуты, пока студент спустится с лестницы и не дойдет до стоявшего около наполненного шумом зала друга. — А, блять, не заметно? — раскинул в стороны руки парень, прищуриваясь. — Я очки потерял, — выдохнул он, вызывая еще один приступ в Сиканоине, но тот все же не стал смеяться, решая, что грех упускать такую возможность. — И как же ты будешь смотреть матч? — спросил в ответ студент, но Скарамучча лишь пожал плечами. — Я все равно ничего не понимаю, просто толкнешь меня, когда нужно будет что-то выкрикнуть. — Конечно, можешь на меня положиться, — все же пропустил пару смешков Хейдзо, на что получил в ответ лишь: — Толкнешь на поле, я тебя убью. — Подать тебе руку помощи?       Не дождавшись ответа, Сиканоин схватил друга за локоть и повел внутрь, выискивая глазами свободные места на небольших трибунах. Впрочем, сделать это оказалось не так сложно. Студенты, которых освобождали от пар и звали на игру, в большей своей степени просто сваливали из университета. Так бы поступили и Хейдзо со Скарамуччей, если бы их общий друг не оказался участником той самой смешанной команды по волейболу. И все же юристу всегда было интересно, какого это плохо видеть, ведь зрение у него было хорошее, а потому мог лишь основываться на рассказах Скара о его зрении. — Давай сядем здесь, — предложил студент, забираясь на второй ряд, занимая место где-то посередине, а заодно выискивая глазами на противоположном ряду Мону. — Я же отсюда совсем ничего не увижу, — тяжело выдохнул Скарамучча в ответ, но все же занял предложенную скамью. — Да ты и на первом ряду едва ли что-то увидишь, — посмеялся юрист. — Ничего, я опишу, что будет происходить. — Больно надо.       Заметив, что Мегистус помахала ему рукой, Хейдзо помахал ей в ответ, заодно показывая символичный знак: «Все OK».       До начала игры оставалось всего пара минут, и на поле уже растянули сетку, а игроки стали по разные стороны, собираясь в группе. Кадзуха оказался сразу виден из-за своего несильно высокого роста, да и красная прядь на белых волосах выделялась. Сиканоин вопросительно посмотрел в сторону социолога, который только и делал, что щурился, пытаясь разобрать, кто и где стоит на поле. — Кадзуха уже вышел? — спросил он, на что Хейдзо на пару секунд задумался. — Да, вон там стоит, — проговорил он, указывая на компанию, собравшуюся по левую сторону от сетки. — Ты его видишь? — Нихрена и ничего, кроме смутных фигур, не вижу, — раздраженно отчеканил студент, давая понять, что с такими глупыми вопросами к нему лучше было не обращаться.       Сиканоин облегченно вздохнул. Основное оставалось за Каэдэхарой, который помахал друзьям, после чего занял место подающего. Едва ли у игрока вообще было понимание, что основная игра на самом деле проходила не на площадке, а на трибунах, и игра не за медаль, а за его личное счастье.       «Давай Кадзуха, остальное за тобой», — подумал про себя Сиканоин, надеясь на то, что тот сможет впечатлить своей игрой университетского казанову, привлекая на себя внимание. Хотя, будем честны, даже сам юрист не до конца понимал, как все, что он придумал, должно было сработать.       Игра началась вслед за свистком судьи. И вот оно, то, что так хотел Хейдзо показать Скарамучче, пока он ничего не видит. Логичное решение, но при том достаточно действенное, как считал сам студент. В конце концов, как мог всеобщий «бабник» упустить грациозно подпрыгнувшую вверх фигуру, со всего размаха ударяющую точно по мечу?       Скрип обуви о паркет и выкрики участников смешались в общую мелодию игры, заставляя следить, не отрываясь. На самом деле сам Хейдзо не ожидал такой отдачи в игре, что со стороны команды их университета, что со стороны другого. Было необычно видеть всерьез играющих людей, тем более после их обычных уроков физкультуры. Сиканоин на секунду почувствовал себя котом, который просто начал следить глазами за мячом, летающим туда-сюда. И на протяжении пяти минут он не падал. Все участники игры старательно отбивались от нападок врагов, передавая пасы то друг другу, то за сетку. — А кто стоит там? — спросил Скарамучча, отвлекая Хейдзо от наблюдения за игрой. — Та девушка очень красиво двигается.       Внутренне парень возликовал, ведь друг показывал точно на Кадзуху. Подумать только, он и впрямь не смог ни сопоставить голос, ни разглядеть образ, и в итоге заметил только то, что Сиканоин хотел, чтобы он заметил. — А что, она тебе понравилась? — как ни в чем не бывало спросил он, поглядывая на заинтересованный взгляд социолога. — Не могу сказать, но точно ничего. Во всяком случае очень занимательная, — не подозревая подвоха, ответил Скарамучча, слыша несколько смешков сбоку от себя. — Ну, тогда приятно вам познакомиться, — еле сдерживаясь, проговорил Хейдзо, перекладывая очки парня с макушки на нос.       Возмущению студента не было предела. То есть все это время его друг знал, что очки были на нем, но при этом ничего не сказал? Может быть, ему тоже была интересна игра? Но в итоге интерес к таинственному силуэту, скрытому плохим зрением, взял верх.       Нехотя, но Скарамучча все же отвернулся от Хейдзо, находя взглядом то место, на котором и находилась та девушка, которую он заприметил, вот только… Парень подскочил с места, рассматривая Кадзуху, вытирающего со лба выступивший пот, принимающего подачу и в итоге подпрыгивающего настолько высоко, что смог без проблем пробить защиту противоположной команды.       Внутри что-то невольно заскреблось, словно пробивая все стереотипы и запреты, которыми жил социолог, но как он мог перепутать парня с девушкой? Кадзуха уж точно никак не мог напоминать девушку, это было просто невозможно, но, даже поняв, что это он, студент просто не мог отвести взгляд.       Видимо, почувствовав на себе взгляд, Каэдэхара окинул взглядом трибуны между пасами, с удивлением замечая друга, который встал со своего места, теперь же рассматривая его слишком детально, чтобы не отвести взгляд и не смутиться подобному вниманию. — Садись, досмотрим, — Хейдзо потянул Скара за рукав кофты, заставляя его вернуться на свое место. — Не понимаю, чего вы с Моной хотите от меня добиться, — сложил руки на груди парень, раздраженно постукивая кроссовками по полу. — Я же говорил, что мне не нравятся ни парни, ни Кадзуха. Сколько можно продолжать этот цирк? — Да ладно тебе, мы же так шутим просто, — развел руки в сторону Сиканоин. — Шутите, ага, конечно.       Недовольством Скарамуччи сегодняшним днем можно было покрыть всю планету. И все же, как бы сильно ни пытался, отвести взгляда от Кадзухи не мог.