Доверие — лучшая награда любви

POV Тэхён/ Как только Лиса сказала, что мать Цзыюй упала в обморок, я немедленно бросился за кулисы. Я не знаю, что двигало мной в тот момент, но каким-то образом я добрался до неё быстрее, чем мог себе представить. Она стояла в стороне, разговаривая по телефону. Голос дрожал, а лицо уже было мокрым от слёз. — Цзыюй, пойдём, — не слушая её возражений, я аккуратно взял её за руку и вывел на улицу. Посадив её в машину, я тут же нажал на газ. — Какая больница? — спросил я, не отрывая взгляда от дороги. — Госпиталь Бундан… — её голос срывался от рыданий, а макияж растёкся по щекам. Но даже в таком состоянии она оставалась невероятно красивой. Я глубоко вдохнул, пытаясь сосредоточиться на дороге. — Цзыюй, расскажешь подробнее, что случилось? — Я сама не знаю… — её голос дрожал, как тонкая струна. — Мне позвонили с её телефона и сказали срочно приехать… Она снова разрыдалась. Я понимал её боль, потому что когда-то сам потерял мать. Может, именно поэтому у меня не было ни секунды на раздумья, когда я услышал слова «мама» и «обморок» в одном предложении. — Она болела? — тихо спросил я. — Нет… — всхлипнула она. — Она всегда была здоровой… Почему это произошло?.. Мама… Её рыдания сжимали мне грудь, но я ничего не мог сделать, кроме как быстрее доехать до больницы. Как только мы остановились, Цзыюй пулей выскочила из машины и побежала внутрь. Я последовал за ней. — Здравствуйте, я к Чжоу Юнь! — взволнованно произнесла она у стойки регистрации. — Она в реанимации. Вы можете поговорить с её врачом, кабинет 247, — ответила девушка за стойкой. Я взял Цзыюй за руку и направился к кабинету. Внутри нас встретил мужчина средних лет. — Здравствуйте, я доктор Ван. Проходите, присаживайтесь. Вы кем приходитесь пациентке? — Я её дочь, — тут же ответила Цзыюй. — Присядьте, пожалуйста, — доктор сделал паузу, прежде чем продолжить. — Мне трудно говорить об этом, но скрывать не имеет смысла… Я заметил, как Цзыюй напряглась, готовая услышать что-то страшное. — Ваша мать тяжело больна, — он сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Рак головного мозга третьей стадии. В кабинете повисла тишина. — Что?.. — прошептала Цзыюй. — Болезнь уже давняя. Опухоль слишком большая… Возможно, она узнала об этом совсем недавно и решила не говорить вам. — Нет… — её голос дрожал. — Нет, этого не может быть. Она бы сказала… Слёзы снова начали катиться по её щекам. — Она раньше теряла сознание? — спросил доктор. — Нет… Она всегда была здоровой… — её голос сорвался. — Тогда причиной мог быть сильный стресс или шок. Скорую вызвала ваша домработница, возможно, она сможет рассказать больше. — Сколько ей осталось?.. — наконец спросила Цзыюй, вытирая слёзы. Доктор посмотрел на неё с сочувствием. — Совсем немного. Боюсь, до конца года… Она тихо застонала, закрывая лицо руками. — Нельзя ничего сделать? Совсем?.. — К сожалению, нет. Операция уже не поможет… Если бы мы узнали об этом несколько месяцев назад… Цзыюй задыхалась от рыданий. Я сжал её руку. — Давайте выйдем, — сказал я доктору. Он кивнул. — Она в 1045-й палате. Мы вышли в коридор и сели на скамейку. Цзыюй плакала, уткнувшись в ладони. — Ты сказала отцу? Она кивнула и достала телефон. — Алло, пап… Мама в больнице… Она… она тяжело больна… Приезжай… Да, быстрее… Она убрала телефон. — Он едет? — Да… — Пойдём к твоей маме? Она лишь кивнула. Перед входом в реанимацию нас остановила медсестра. — Вам туда нельзя. — Мы только что говорили с доктором Ваном. Он разрешил, — твёрдо сказал я. Она проверила информацию и дала нам 10 минут. Мы вошли. Цзыюй замерла у порога, глядя на свою мать. Та лежала на кровати, бледная, с аппаратами вокруг. Слёзы снова потекли из её глаз. — Цзыюй… хочешь подойти? Она сжала кулаки. — Я боюсь… Если я коснусь её, а она будет холодной… Я не смогу жить без неё… Я осторожно положил руку ей на плечо. — Тогда дай ей немного тепла. Она сделала шаг вперёд и, дрожа, взяла мать за руку. — Мама… Почему ты не сказала?.. Мы бы тебя вылечили… Как ты можешь оставить нас?.. Папа… Он ведь не сможет без тебя… Мама, прошу… Очнись… Она говорила ещё несколько минут, пока я стоял и смотрел на неё. Потом я решил оставить их наедине, поэтому вышел из реанимационной палаты. В этот момент в отделение зашёл мужчина в дорогом костюме, с расстёгнутым галстуком. Он явно спешил, нервно осматриваясь по сторонам. Мужчина подошёл к стойке, за которой сидела медсестра возле двери реанимационного отделения. — Чжоу Юнь, в какой она палате? — взволнованно спросил он. Услышав знакомое имя, я поднялся и приблизился к нему. Когда я положил руку ему на плечо, он обернулся ко мне. Я слегка поклонился и указал на дверь реанимационной палаты. Не раздумывая, он направился к двери, но в этот момент из палаты вышла Цзыюй. Увидев мужчину, она бросилась к нему и обняла. — Папа, мама… мама больна. Она неизлечимо больна, — сквозь слёзы произнесла Цзыюй. — Где она? Чем больна? Как это произошло? — отец Цзыюй был явно потрясён. — Она без сознания. Доктор сказал, что болезнь неизлечима. Почему она ничего нам не сказала? — Цзыюй продолжала плакать. — Дорогая, я должен её увидеть. Я должен увидеть твою мать. Я должен увидеть мою любимую Юнь… — он растерянно оглядывался по сторонам, словно не знал, куда себя деть. Он не мог выбраться из объятий дочери, но всё повторял, что должен увидеть жену. У меня снова что-то сжалось в груди. Я подошёл ближе и мягко положил руку на плечо Цзыюй. Она подняла на меня заплаканный взгляд. — Цзыюй, твой отец хочет её увидеть. Отпусти его, — сказал я. Она будто только сейчас осознала, что мешает ему. Быстро разжав руки, она отступила на шаг. Мистер Чжоу тут же бросился внутрь, не замечая ничего вокруг, словно перед ним наконец убрали преграду, которая мешала пройти. Я осторожно взял Цзыюй за руку, намереваясь вывести её на свежий воздух. Но она вдруг замерла, уставившись в одну точку. Я проследил за её взглядом и увидел женщину, которая направлялась к нам. — Тётя Ким! Что случилось с матерью? Как она потеряла сознание? — Цзыюй побежала к женщине. Я предположил, что это та самая домработница, которая вызвала скорую. — Не знаю… Госпожа сидела и пила кофе, потом ей пришло сообщение. Она прочитала его — и тут же упала в обморок. Я не видела, что там было, но вот её телефон, — женщина протянула гаджет Цзыюй. — Раз вы уже здесь, я поеду домой. Желаю госпоже скорейшего выздоровления, — добавила она, и в её голосе чувствовалась искренняя тревога. — Спасибо, тётя Ким. Если бы не вы, я не знаю, что бы мы делали… — ответила Цзыюй. Она больше не плакала — лишь задумчиво смотрела вслед удаляющейся женщине. — Но что могло так встревожить маму?.. — пробормотала она и в спешке включила телефон. Я стоял рядом и прекрасно видел всё, что появилось на экране. Телефон разблокировался, и перед нами сразу всплыло фото. На нём Цзыюй лежала с каким-то парнем. Она вскрикнула от шока и уронила телефон. Я тут же поднял гаджет с пола и пролистал дальше. Фотографий было несколько. На некоторых Цзыюй выглядела так, словно позировала на камеру в одном нижнем белье. Я посмотрел на отправителя. “Госпожа Ли”. Быстро пробежавшись по последним сообщениям, я увидел, что эта женщина случайно обнаружила снимки у своего сына-подростка в телефоне, выяснила, кто на них изображён, и попыталась понять, как они туда попали. Мальчик признался, что нашёл их на одном сайте, который до сих пор не удалён и продолжает набирать подписчиков. Я сжал телефон в руке, затем поднял Цзыюй с пола и осторожно повёл её к ближайшей скамейке. — Ты же знаешь, что я этого не делала, да? — тихо заговорила она, опустив голову. Я присел рядом. Она не плакала, просто сидела, уставившись в одну точку. — Не волнуйся, я всё знаю, — спокойно ответил я. — Почему мама узнала об этом… Она могла подумать обо мне что-то плохое. — Я так не думаю. Матери всегда верят своим детям. — Но как мне теперь смотреть ей в глаза?.. — Как всегда. Ты же этого не делала, поэтому тебе не в чем себя винить. — Отец не должен об этом узнать… — Ты думаешь, я тоже буду распространять слухи? — спросил я прямо. Она промолчала. — Как теперь после этого верить в дружбу?.. Я посмотрел на неё и чуть усмехнулся. — Хочешь, я расскажу тебе свою историю? — Сейчас? Ты серьёзно? — Она удивлённо подняла на меня взгляд. — Да. Думаю, сейчас самое время. Она не ответила, продолжая сидеть с опущенной головой, но я всё равно начал говорить: — Мне было тринадцать, когда моя мама погибла. Она потеряла сознание из-за анемии, сильно ударилась головой и потеряла много крови… Цзыюй сначала не проявила интереса, но стоило мне упомянуть про смерть матери, как она тут же посмотрела на меня, внимательно слушая каждое слово. /Flashback/ — После смерти матери я сильно впал в депрессию. Ни с кем не хотел общаться, не хотел есть, не хотел никого видеть. Я остался один в большом доме. Мы с матерью недавно переехали в новую квартиру, поэтому я не знал ни район, ни людей, живущих здесь. Однажды я вышел на улицу подышать свежим воздухом и пошёл на ближайшую детскую площадку. Там играли шестеро ребят в школьной форме. Четверо из них были учениками средней школы, один — начальной, а ещё один — старшей. Меня они заинтересовали, потому что старшеклассник играл с детьми помладше. Я присел на скамейку и начал наблюдать за ними. Они так счастливо играли в мяч. Вдруг один из ребят выронил мяч, и тот прокатился прямо ко мне. Его владелец приблизился и посмотрел на меня. Он был примерно моего возраста, с большими щёчками. Подойдя, он улыбнулся, и его глаза исчезли в полумесяцах. Я давно не смеялся после смерти матери, но, глядя на этого мальчишку, вдруг почувствовал, как уголки губ слегка дрогнули. — Подашь мне мяч? — спросил он милым голосом. Я молча передал мячик. — Почему ты сидишь здесь один? Хочешь со мной поиграть в футбол? — он присел рядом. Я кивнул в ответ. — Но этот мяч не подходит для футбола. Мы взяли его с собой, чтобы Чонгук не ныл. Он предпочитает волейбол, но мы хотели поиграть в это, — сказал он. — А кто такой Чонгук? — наконец подал я голос. — Вон он, самый младший из нас, — мальчик показал на ребёнка, который в этот момент прыгнул на спину тому самому старшекласснику. — Вы так играете со взрослыми? Он не разозлится? — удивился я, наблюдая за их взаимодействием. — Мы с Джин-хёном вместе с детского сада. Когда он пошёл в школу, то всё равно приходил к нам в садик, чтобы играть. Он разрешает нам делать что угодно, особенно Чонгуку, потому что тот самый младший, — объяснил мальчик, не видя в этом ничего необычного. — Вы дружите с детского сада? А у меня никогда не было друзей, — признался я. Всё дело в том, что я обучался на дому. У мамы не было времени контролировать мои занятия, и, чтобы не запустить моё образование, она подала заявление на домашнее обучение. — Хочешь подружиться? — вдруг спросил он. — Я Чимин, мне 13 лет. Он снова улыбнулся, глядя прямо на меня. В эти дни я чувствовал себя таким одиноким, что обрадовался его предложению. Ко мне приходила тётя, чтобы приносить еду, но у неё была своя семья, и большую часть времени я всё равно оставался один. — Да, хочу. Меня зовут Тэхён, мне тоже 13, — ответил я, тоже улыбаясь. — Мы ровесники?! Я так рад! — радостно подпрыгнул он. — Пойдём, я познакомлю тебя с ребятами! Чимин потащил меня за собой, а я ничего не сказал и просто пошёл следом. — Ребята, знакомьтесь! Это Тэхён! Я нашёл нового друга! Мы ровесники! — до сих пор сияя, объявил Чимин. — Привет! — помахал мне Чонгук и широко улыбнулся. Его два передних зуба напоминали кроличьи, и он сам тоже улыбался, как кролик. Я невольно улыбнулся в ответ. Остальные ребята тоже обратили на меня внимание. — Боже, Чимин, наконец-то! Теперь ты будешь меньше ныть и перестанешь доставать меня жалобами, что у тебя нет близкого друга, как у Намджуна, — сказал один из них. Он выглядел менее энергичным, чем остальные, и сидел в песке с серьёзным выражением лица. — Хён, да я просто рад! — Чимин подбежал к нему и начал дёргать за руку. — Ладно, не дёргай меня так, — сказал тот, но всё же улыбнулся. Оказалось, он не такой уж мрачный. — Как тебя зовут? — обратился он ко мне. — Тэхён, — коротко ответил я. — Он такой милашка! — вдруг подбежал ко мне другой парень, сияя, как солнце. Я улыбнулся ему. — Приятно познакомиться. Меня зовут Юнги, — продолжил тот мрачный парень. — А это Хосок, он старше тебя на год, — он указал на солнечного мальчика. — Это Намджун, он ровесник Хосока, — теперь его рука указала на парня с милыми ямочками на щеках. — А это… — О, про остальных я уже рассказал! — перебил его Чимин. — Тэхён, Юнги-хён у нас настоящий дедуля! Вечно чем-то недоволен! А вот Джин-хён — лучший, с ним никогда не скучно! — Где ты живёшь? Раньше я тебя здесь не встречал, — спросил Джин. — Я недавно переехал. Живу на той улице, — я показал в сторону, ведь отсюда было видно мой дом. — Я тоже там живу! О, точно, напротив нас недавно кто-то переехал… Это вы? — Наверное, да, — я почесал затылок. — Но… Там же недавно были похороны? — Джин вопросительно посмотрел на меня. Наверное, в этот момент моё лицо изменилось, потому что Хосок и Намджун сразу же дали ему знак, чтобы он не продолжал. — Да, у меня умерла мама, — тихо ответил я, опустив взгляд. После этого никто больше ничего не спрашивал. Напротив, они начали поднимать мне настроение, и у них это отлично получилось. Впервые я почувствовал, каково это — просто разговаривать с ребятами. Через два дня тётя сообщила мне, что теперь я буду учиться в школе вместе с остальными. Я был рад. Теперь я мог знакомиться с новыми людьми! Позже я узнал, что это Джин-хён попросил своих родителей помочь перевести меня в класс Чимина, чтобы мне не было одиноко. С тех пор я ходил в школу, играл со многими ребятами, хорошо учился. Конечно, в учёбе мне помогал Джун-хён. Я изменился. Я стал жизнерадостным, мне хотелось узнавать людей. Всё было хорошо, и я отлично ладил с этими шестерыми ребятами, но… Я всегда чувствовал себя лишним. Джин-хён и Юнги в каком-то смысле воспитывали меня, считая себя взрослыми. Прошло два года. Я всё равно ощущал одиночество. Меня тянуло узнавать, как живут другие подростки. Так я и сам не понял, как связался с плохой компанией. Вот исправленный и немного улучшенный вариант, чтобы текст читался плавнее и логичнее: Я был уверен, что с ними не буду одинок, ведь они, как и я, были сиротами. Да, я знал, что у Юнги-хёна тоже нет матери, но он её ненавидел. А это меняло всё. Поэтому с ребятами, похожими на меня, мне было проще общаться. Конечно, это не могло не отразиться на моём поведении. Я начал курить, ввязываться в незаконные дела, издеваться над младшими. Хёны пытались вразумить меня, говорили, что я иду по неверному пути. Но я не слушал, думал, что они просто меня не понимают. Мне хотелось, чтобы мне завидовали, чтобы видели во мне того, кто может делать всё, что захочет. Я считал себя свободным, а их — пленниками строгих родителей. Но на самом деле завидовал я. Несмотря на мои слова и поступки, хёны никогда не злились на меня. Однажды Чимин увидел меня после драки. Он сказал, что поступать так — неправильно, что бить слабых — подло. В ответ я лишь усмехнулся. Он не выдержал и рассказал обо всём старшим хёнам. У него лопнуло терпение — каждый день видеть, как его лучший друг издевается над другими, было для него невыносимо. Я поругался с ним. С хёнами. С Чонгуком, который, хоть и был младше меня, был куда умнее. Я решил оборвать с ними все связи. Прошёл месяц. Я продолжал вести себя плохо. Мы с Чимином не разговаривали, с остальными тоже. Я думал, что мои новые «друзья» поймут меня, поддержат, примут таким, какой я есть. Я ошибался. Им было наплевать на меня. Со временем я начал замечать, что они используют меня как кошелёк. У меня было немало денег, и их это устраивало. Однажды их жертвой чуть не стал Чонгук. Я не хотел, чтобы его били. Несмотря ни на что, я всё ещё любил его. С трудом я уговорил банду оставить его в покое, пообещав, что сам заплачу за вечер развлечений. Чонгук всё понял. С мольбой в глазах он просил меня бросить этих людей и вернуться к ним. Я смотрел на него, не отводя взгляда, будто хотел передать, что эти парни понимают меня лучше. Но, разорвав зрительный контакт с Чонгуком, я встретился со взглядом нашего главаря. Он догадался, почему я настоял на том, чтобы уйти и оставить Чонгука в покое. С тех пор он начал пристально следить за мной, хотя ничего не говорил. День за днём они использовали меня всё больше и больше. Денег, которые давала мне тётя, перестало хватать. Когда я сказал, что у меня нет денег, случилась беда. Пятеро парней… моя «банда»… они начали меня бить. — Без денег ты никто! Главарь подлил масла в огонь: — Ты ещё и отнял у нас хорошую добычу. Я не мог ничего сделать. — Разве так поступают с друзьями? — выдавил я. Они рассмеялись. — Ты для нас просто ходячий кошелёк. Без него ты нам не нужен. Надеялся на нашу дружбу? Какая наивность… Наверное, кто-то на моём месте заплакал бы. Но я не мог. Я знал: если расплачусь, они получат удовольствие. Будут бить сильнее, только чтобы довести меня до слёз. Вдруг раздался звук полицейской сирены. Мы были в тёмном переулке, и вокруг не было ни души. Или, может, мне так казалось — из-за крови, заливающей глаза. Парни, услышав сирену, тут же разбежались. Я остался лежать, не двигаясь. Мне хотелось заплакать. Но я сдержался. Шаги. Кто-то приближается. Шаги ускоряются. — Хён! — раздался испуганный голос Чонгука. — Чонгук? — Хён, что с тобой? Тебе больно? Можешь встать? — в его голосе дрожь. — Чонгук… как ты здесь оказался? — мой голос еле слышен. — Хёны послали меня за тобой. После того дня… Сильно больно? — он аккуратно приподнял меня. Я пошёл, опираясь на него. — Как ты догадался, что я здесь? — Я следил за вами со школы, но потерял из виду. Когда проходил мимо этого места, услышал крики и испугался. Включил звук сирены… а потом подождал, пока всё стихнет. — Ты молодец, Чонгук, — я слабо улыбнулся. Он привёл меня домой. Настоящие друзья, которых я так грубо отверг, были рядом. Они не уходили, не обижались, просто заботились обо мне. Глядя на них, я понял: настоящие друзья не учат плохому. Они не используют тебя, не бросают, когда ты им больше не нужен. Они остаются рядом — без причин, в любой ситуации, в любом состоянии. /End Flashback/ Я закончил свой рассказ и посмотрел на Цзыюй. Она внимательно слушала меня, возможно, делая выводы в голове. — Они стали мне матерью, отцом и братьями. Я не получал любви от тёти так, как от них. Они стали для меня всем. У каждого человека однажды появляются люди, которые становятся для него всем. Цзыюй, ты должна хорошенько посмотреть вокруг. У тебя обязательно найдутся люди, которые всегда поддерживали тебя без причины. Ты просто должна хорошенько присмотреться. Мы не сразу их замечаем. Ты… — я не смог договорить, потому что отец Цзыюй вышел из палаты. — Отец… — Цзыюй встала с места. Я решил поздороваться с ним, так как раньше не смог. Встав, я поклонился. Он посмотрел на меня, окинул взглядом с головы до ног. — А… Это Тэхён, мой друг, — сказала Цзыюй, и я снова поклонился. — У тебя появился друг? Я рад, дочка. И мне тоже приятно познакомиться с тобой, — он слегка улыбнулся, но выглядел очень грустным. — Я разговаривал с доктором, он проверил состояние Юну. Цзыюй, мы обязательно вылечим её. — Конечно, папа, мы так просто её не отпустим, — твёрдо сказала Цзыюй и обняла отца. В этот момент у меня зазвонил телефон. Я взглянул на экран — это был Чонгук. — Простите, я отвечу, — сказал я и немного отошёл в сторону. — Алло, что случилось? — Ты сейчас с Цзыюй? — спросил Чонгук. — Да, а что? — Девушки беспокоятся и хотят навестить её мать. — Она в реанимации, туда не пускают. Но я всё равно спрошу у Цзыюй, подожди, — сказал я и подошёл к ней и её отцу, которые разговаривали, опустив головы. — Цзыюй, Чонгук звонит. Девушки хотят навестить твою маму. — Девушки? — она удивлённо посмотрела на меня. — Да. — А-а-а… Нет необходимости, к ней всё равно не пустят. Мы с отцом решили, что он останется здесь, а я вернусь домой, — сказала она немного неуверенно. — Хорошо, — кивнул я, затем поднёс телефон к уху. — Чонгук, Цзыюй говорит, что её отец остаётся в больнице, а она возвращается домой, так что нет необходимости приезжать. /POV Цзыюй/ — Цзыюй, мне звонил Чонгук. Девушки хотят навестить твою маму, — Тэхён подошёл ко мне после звонка. — Девушки? — я сначала удивилась, пытаясь понять, о ком идёт речь. А потом ещё больше удивилась, что те, кого я знала чуть больше недели, хотят навестить мою маму. — Да. — А-а-а… Нет необходимости, к ней всё равно не пустят. Мы с отцом решили, что он останется здесь, а я вернусь домой, — сказала я, всё ещё не до конца отходя от удивления. Мы ведь не настолько близки… Мы даже не разговаривали больше пяти минут. — У тебя появилось больше друзей, как я рад за тебя, дочка. Я бы хотел познакомиться с твоими подругами, которые наконец нашли место в сердце моей дочери, — сказал папа, когда Тэхён снова отошёл, чтобы поговорить по телефону. Я в ответ немного улыбнулась, но внутри вспоминала слова Тэхёна, которые он говорил мне недавно. Может, они и правда мои настоящие друзья? Они беспокоились обо мне… или… Как же это сложно. Ладно, Цзыюй, сейчас ты должна думать только о матери. Тэхён снова подошёл. — Мистер Чжоу, я пойду, — сказал он, собираясь уходить. — Да, конечно, — кивнул отец. — Вы остаётесь здесь на ночь? — Да, а что? — На улице уже темнеет, а у меня есть машина. Если вы не против, я бы отвёз Цзыюй домой, — вежливо предложил Тэхён. Внутри что-то кольнуло. Но не грусть. Наоборот, было приятно слышать, что кто-то, кроме родителей, беспокоится обо мне. — Да, ты прав. Я совсем забыл… Цзыюй, поезжай с ним. Так мне будет спокойнее, — согласился папа. — До свидания, — Тэхён поклонился. — Пока, пап, — сказала я и шагнула вперёд. Я услышала, как отец говорил Тэхёну, что доверяет ему меня, хотя совсем его не знает. Наверное, он доверился мне, ведь он знает: моё доверие просто так не получить. Мы с Тэхёном сели в его машину. Некоторое время ехали молча. Я снова заплакала, вспоминая состояние мамы. А потом вдруг осознала, что меня сюда привёз Тэхён. Вот исправленный вариант, с плавными переходами и более естественным диалогом: /POV Цзыюй/ — Тэхён, можно спросить? — прервала я молчание. — Конечно, что такое? — Как ты так быстро догадался, что мне нужно в больницу? Я даже не успела ничего сказать, а ты уже спрашивал, в какую именно больницу ехать… Я ведь даже не говорила, что хочу туда поехать. — Это всё Лиса, — ответил он, не отрывая взгляда от дороги. — Лиса? Ах, да… Она же была рядом, когда я разговаривала по телефону. — Она сразу прибежала ко мне и попросила помочь тебе. А я, конечно, не мог остаться в стороне. — Правда? — я удивлённо посмотрела на него. Это было непривычно — получать поддержку от кого-то, кроме семьи. — Да. А почему ты так удивлена? — Просто… мне непривычно, когда обо мне заботится почти незнакомый человек. — Думаю, Лиса, Розэ, Джису и Дженни — очень хорошие девушки. — Возможно, ты прав. Мне стоит подумать и внимательнее посмотреть вокруг… Может, они и есть те самые друзья, о которых ты говорил. — Это зависит только от тебя. Но я точно знаю, что они беспокоились о тебе и твоей маме. Они даже хотели приехать в больницу. Я не ответила, а просто посмотрела в окно. Голова тяжело опустилась на подголовник, а мысли путались. Машина плавно катилась по дороге, пока я в тишине разглядывала улицы. — Мы приехали, — сказал Тэхён, притормозив у моего дома. — Да… Спасибо тебе большое, — сказала я, выходя из машины. Тэхён посмотрел на меня внимательнее. — Ты в порядке? Выглядишь уставшей… Я знала, что мои глаза опухли от слёз. — Всё хорошо, не волнуйся. Если что, я позвоню, — я легонько улыбнулась. — Обязательно позвони. Хотя… ты выглядишь так, будто сейчас просто упадёшь на землю. — Не беспокойся. Дома есть тётя Ким, она присмотрит за мной. — Тогда ладно. Но я подожду, пока ты зайдёшь. — Ладно-ладно, захожу, — сказала я с лёгким вздохом, закрыла дверь машины и медленно направилась к дому. Внутри меня встретила тётя Ким, наша домработница. Она работает у нас уже давно, и мы все к ней привыкли. Я вспомнила, что именно она рассказывала отцу о том, как мама потеряла сознание после прочтения сообщения. Возможно, она может рассказать ему и остальное… — Привет ещё раз, тётя Ким. — Привет, дорогая. Как госпожа? — в её голосе слышалось искреннее беспокойство. Я опустила голову. — Не очень… Тётя Ким, можно попросить вас об одном одолжении? — Конечно, дорогая. — Пожалуйста, не говорите отцу, что мама потеряла сознание после того, как взяла телефон в руки. Она немного задумалась. — Но… — Она переписывалась со своей подругой, и ничего особенного в тех сообщениях не было. Если папа узнает, он даже не станет читать их — просто решит, что во всём виновата её подруга. А ты же знаешь, каким он бывает, когда дело касается мамы… Я смотрела на неё умоляющим взглядом. — Понимаю, ты просто не хочешь, чтобы твой отец зря нервничал… — Да… — тихо ответила я. На самом деле, я хотела разобраться во всём сама. Узнать, почему Йерин так себя ведёт. Раньше я была маленькой и ничего не могла сделать, но теперь я взрослая. Я изменились. И рано или поздно заставлю её заплатить за всё. Но не сейчас. Сейчас главное, чтобы мама поправилась. Я сидела на кухне, погружённая в свои мысли. Передо мной давно стоял остывший суп, а лицо оказалось мокрым от слёз, которых я даже не заметила. Резкий звонок в дверь выдернул меня из раздумий. Я взглянула на стол. Сколько я тут просидела?.. Очередной звонок в дверь. Я быстро вытерла лицо и направилась к двери. Открыла её… и замерла. На пороге стояли четыре девушки. Четыре очень красивые девушки.