Good boy.

— Хочешь, я расскажу тебе здесь, прямо сейчас?— Дыхание Атсуму было горячим на шее Кагеямы. Его руки крепко сжимали бедра, большие пальцы зацепились за кожу талии и спортивные шорты.— Как сильно я хотел тебя? Как сильно я хотел трахнуть этот твой тугой маленький рот? — Скажи мне, — бросил вызов Кагеяма, его руки скользнули под рубашку другого парня, исследуя его грудь, ненадолго проходя по соскам. — Я все мечтал о тебе с тех пор, как встретил тебя, — сплюнул Атсуму, прижимая Кагеяму к стене кладовки, кусая и посасывая его шею. (Он чувствовал, как другой пытается подавить свои всхлипы, стараясь не делать их настолько очевидными, чтобы ему это нравилось.) — Все время думал о твоих красивых губах, обхвативших мой член, продолжал думать о том, чтобы разрушить тебя, ты, черт возьми, паинька. Кагеяма стиснул зубы, хорошо понимая, что возбуждение в его шортах начинает становиться все более заметным. Он просто сжал задницу другого одной рукой, притянув его к себе для небрежного, грязного поцелуя другой. Это было негласное соперничество между двумя сеттерами, кто первым поддастся отчаянию. — Блять, — выдохнул Атсуму ему в рот, вклиниваясь бедром между его ног. — Иди на хуй. — Разве не это ты пытаешься сделать прямо сейчас? — спросил Кагеяма, хотя быстро пожалел об этом, когда бедро другого потерлось о его болезненно растущую эрекцию, сильно прикусив губу, чтобы подавить стон. — Я ненавижу тебя, — сплюнул Атсуму, прежде чем наклониться и еще раз грубо поцеловать невысокого сеттера в губы. Возможно, то, что они делали, было слишком непристойным, трахались в кладовке, притворяясь, что убирают волейбольное оборудование. Но они были последними студентами, которые остались в спортзале после тренировочного матча — никого больше не было рядом, и они оба отчаянно нуждались в этом, чтобы снять напряжение, которое накопилось между ними за последние три часа. Это началось во время первой тренировочной игры Кагеямы против другого университета — именно тогда они и встретились. Они оба были связующими, поэтому их внимание сразу же было приковано друг к другу. И по мере того, как игра проходила, и два игрока продолжали пытаться затмить друг друга, вот тогда и сформировалось соперничество. Но что действительно послужило катализатором всего этого, так это первые слова Атсуму, обращенные к Кагеяме: «Я на самом деле думал, что ты будешь довольно колючим, но на корте ты хороший мальчик, не так ли?» Все, что потребовалось, это конфронтация после тренировки, когда Кагеяма потребовал от Атсуму объяснений по этому поводу, прежде чем другой сел на автобус, чтобы вернуться в свой кампус. Все, что потребовалось, это хватать и толкаться, заткнуть, прежде чем они внезапно оказались в углу раздевалки, быстро дроча друг другу, пока не достигнут оргазма. Все, что им потребовалось, это сделать это регулярным явлением, встречаясь после тренировок тайно, где они становились немного более смелыми, немного более грязными. Теперь Атсуму снимает рубашку, дергая Кагеяму за пояс, дразня, мучительно опуская их все ниже и ниже, пока его член не был вот-вот высвобожден из шорт (так близко, что он почувствовал какое-то облегчение). — Поторопись, — прорычал Кагеяма, хотя было что-то в том, как он оказался во власти кого-то другого, кого-то больше его, сильнее его, что раздражающе заводило его. — Мой, мой, — сказал Атсуму, явно забавляясь. Его рука коснулась эрекции другого, и Кагеяма закрыл глаза, молча молясь, чтобы стон, застрявший у него в горле, не вырвался наружу. — Оказывается, у паиньки нет терпения? — Я не, — начал Кагеяма, крепче сжимая бока другого, чувствуя, как вокруг его члена образуется крепкая хватка, — паинька. Атсуму прижался к уху другого сеттера низким голосом. — Ты хочешь доказать это, малыш? Одного рывка его запястья было достаточно, чтобы колени Кагеямы подогнулись, достаточно, чтобы выдавить тихий стон, сорвавшийся с его губ. И Атсуму это очень нравилось, неохотно смиренное выражение лица Кагеямы, то, как он опустился на колени, стянув шорты Атсуму, стараясь не выглядеть возбужденным, несмотря на то, как сильно он сглотнул... Кагеяма медленно посасывал кончик его члена, языком очерчивая маленькие круги, удерживая руку на месте. Он медленно покачал головой, и этого было достаточно, чтобы челюсть слегка заболела. (Но Атсуму знал, что Кагеяма был в некотором роде мазохистом — именно поэтому он так легко поддался относительно садистским наклонностям первого.) — Ты такой вкусный, — пробормотал Кагеяма, оторвавшись от его члена, чтобы перевести дух. — Да, малыш? — спросил Атсуму, его пальцы запутались в волосах другого мальчика, слегка потянув, чтобы тот вздрогнул. «Заставь меня поверить в это». Без дальнейших подсказок губы Кагеямы снова растянулись вокруг члена Атсуму, глаза были сосредоточены, когда он направлял его глубже в рот. На этом они обычно останавливались — так как Кагеяма сказал ему, что иначе это слишком больно, — но младший сеттер надавил еще немного, кончик его члена ударился о заднюю часть его горла... — Блять, — прошипел Атсуму, сжимая волосы Кагеямы так крепко, что глаза последнего начали слезиться. — Ты похотливая гребаная шлюха, не так ли? Кагеяма глубоко вздохнул через нос, его глаза поднялись вверх. И пока они смотрели друг на друга, пока Атсуму смотрел в его темные глаза сквозь заплаканные ресницы, младший взял член еще глубже — прямо по самую рукоять. Блять. Блять. Блять. Челюсть и горло Кагеямы сильно болели, но он решил, что это того стоило, потому что дыхание Атсуму было неровным, как он стискивал зубы. Это заставило его рассмеяться, но он быстро пожалел об этом, задыхаясь и быстро отстраняясь от него. Атсуму наклонился, положив руку на подбородок Кагеямы, заставив его поднять глаза; заставляя его смотреть ему в глаза. — Ты думал, это смешно? Кагеяма проделал ужасную работу, пытаясь скрыть свою ухмылку. — Боже, просто закончи отсасывать у меня. Не было никаких колебаний, когда Кагеяма наклонился, чтобы снова взять длину Атсуму в рот, рука массировала его яйца, пока он снова опускался все ниже и ниже, покачивая головой, прижавшись языком к нижней части члена. Атсуму экспериментально двигал бедрами вперед, и когда Кагеяма замер, не протестуя, старший сеттер крепко схватил его за голову, трахаясь ему в горло. Это было больно, подумал Кагеяма, но, по общему признанию, ему нравилось чувство, когда его используют вот так, когда член у него во рту, в горле. Он положил руки на бедра Атсуму, чтобы устоять, взгляд был прикован к его сжатой челюсти, к напряженному взгляду, который горел в его глазах. — Тебе нравится, когда тебя используют как игрушку для траха?—От голоса Атсуму у него по спине пробежали мурашки.—Как мастурбатор? Как мой мастурбатор? А, Тобио-кун? Голова Кагеямы гудела. После особенно сильного толчка Атсуму кончил, вытащив изо рта Кагеямы, чтобы размазать свою сперму по его набухшим красным губам головкой члена. Он наблюдал, как Кагеяма облизывает губы и глотает, как он слизывает лишнюю сперму, которая была на члене другого, двигая языком, пока не стал чистым. Когда он закончил, Атсуму поднял его на свое правое бедро, жестоко улыбаясь тихому скулению Кагеямы, когда его заброшенный член наконец получил некоторое трение. — Ты можешь меня поцеловать? — тихо спросил Кагеяма. Атсуму рассеянно погладил большим пальцем покрытую слюной нижнюю губу Кагеямы, явно забавляясь. «Думаю, даже когда ты в подпространстве, ты все еще хороший мальчик». Глаза Кагеямы расширились, и он открыл рот, чтобы возразить, но Атсуму прервал его, засунув язык в рот, игнорируя свой вкус. Он сосредоточился на том, чтобы посасывать язык Кагеямы, играя с затвердевшими сосками другого, слегка скручивая и щипая их, чтобы заставить его вздрагивать и скулить. Они отстранились, чтобы перевести дух, их губы соединились тонкой нитью слюны. — Давай, Тобио-кун, — сказал Атсуму, начав подпрыгивать бедром вверх и вниз. Кагеяма застонал от трения, которое это ему дало, вызвав «Иди к черту». — Не кончишь ли ты мне на бедро ради меня? Их пальцы переплелись друг с другом, когда Кагеяма кивнул головой, уткнувшись лицом в изгиб шеи Атсуму, и начал вращать бедрами, прижимаясь к бедру старшего сеттера. — Ты выглядишь таким чертовски отчаянным, — рассмеялся Атсуму, наблюдая за неровными движениями Кагеямы, который изо всех сил пытался оседлать его бедро. Затем, садистски, он рассчитал время отскока ноги, чтобы выровнять как раз в тот момент, когда Кагеяма опустился обратно, и хватка младшего сеттера на его руках усилилась. — Ты собираешься слезть только с чьей-то ноги, Тобио-кун? Такой возбужденный трах, что ты можешь кончить, вот так? — Иди на хуй, — сплюнул Кагеяма, хотя голос его был хриплым, а бедра дрожали. — Не могу поверить, что паинька может быть подчинен вот так, — продолжал Атсуму. —Просто потому, что у него есть страсть к большому члену, просто потому, что ему нравится, когда его используют. Атсуму знал, что каждое его слово доходило до его члена — он мог понять только по тому, как его член дергался от интереса, как сперма беспорядочно выливалась из его кончика. Атсуму отпустил руку Кагеямы, вместо этого обхватив его член по всей длине. Кагеяма ахнул, его бедра дернулись вперед. — Боже, Тобио-кун, ты течешь, — поддразнил Атсуму. — Ты такой чертовски мокрый — неужели я действительно так тебя возбуждаю? — Заткнись! — прошипел Кагеяма, явно смущенный, хотя и издал пронзительный стон, когда Атсуму взмахнул его запястьем, надрачивая все быстрее и быстрее. Их рты встретились для очередного беспорядочного переплетения языков, стоны были приглушены и подавлены, Кагеяма сильно трясся, пока, наконец, не кончил на пальцы другого. Он издал тихий крик, когда Атсуму провел большим пальцем по его теперь уже чувствительному кончику, бедра дрожали от чрезмерной стимуляции. — В следующий раз я тебя трахну, — сказал ему Атсуму как какое-то обещание, когда они снова оделись. — Я трахну тебя так сильно, это будет все, о чем ты будешь думать, когда окажешься на коленях. Ты ведь этого хочешь, верно? Мой член трахает твою тугую маленькую дырочку? Кагеяма вздрогнул, тяжело сглотнув. «Я буду очень разочарован, если на следующий день это не помешает мне прогуляться». Губы Атсуму изогнулись в самодовольной улыбке, и он сжал задницу Кагеямы. — Конечно, малыш. Когда эти двое наконец выглядели прилично, они вышли из кладовой, выключив свет в спортзале и убедившись, что дверь заперта, когда они вышли. — Ты был таким хорошим мальчиком сегодня, — поддразнивающе проворковал Атсуму. Кагеяма поднял средний палец, но другой сеттер уже отвернулся и направился в сторону своей автобусной остановки.