Оперные недоключения

Шерлок плотнее завернулся в простыню и решил притвориться ветошью. Какой черт дёрнул его вставать в такую рань и теперь лежать и сгорать от желания убежать куда подальше?! К сожалению, от оперы ему отмазаться не удалось. Не помогли даже хваленые бойкоты, диеты и побеги… Брат и его верный пес были непоколебимы и поклялись лично прийти за ним в нужное время. А если сам не пойдёт, то вынесут на руках. Всё-таки, как бы не радовался Холмс-младший в начале, идея свести Майкрофта и Лестрейда была не очень хорошей, а точнее, просто ужасной! Ведь теперь Лестрейд, казалось, по-настоящему превратился в послушного дрессированного пёсика Холмса-старшего, с отвратительной дотошностью выполняя все его указания. Даже от приёма таблеток стало увиливать сложнее. Грустно вздохнув, Шерлок подтянул колени к груди и тихо, болезненно застонал. Когда, казалось, от неизбежного было не спастись, оставалось уповать на крайний вариант. Джон. Джон мягкий, добрый… Он пожалеет, определит диагноз и отговорит Майкрофта вести его на это адское мероприятие! Чтобы походить на больного, Шерлок тщательно подготовился. Не спал двое суток, не ел и практически не пил. Чтобы сымитировать жар, выпил ампулу лёгкого амфетамина, а также полтора часа деятельно натирал щёки, чтобы они выглядели красными и болезненно румяными. Оставалось лишь верить, что Джон ещё не настолько хороший врач, чтобы определить его симуляцию. Иначе Шерлок даже не представлял, как тот может отреагировать.

***

Джон прекрасно выспался, а вот утро уже было не столь прекрасным. За окном вяло стоял туман, и Туман в этом тумане орал сильнее, чем если тумана не было. Так как ребята жили в цоколе, чьи окна выходили на внутренний двор, не услышать эти вопли было сложновато. Впрочем, честь и хвала Туману за то, что он не начал орать ночью. Хм… Может, он решил поработать будильником? Джон тщательно умылся, почистил зубы, сходил в туалет и в душ. Пошлёпал на кухню, зябко кутаясь в халат — в коридоре было довольно прохладно. Миссис Хадсон ещё спала, так что Джон самостоятельно пожарил пару яиц, всыпал туда мелко порезанную сосиску и отправился будить Шерлока. — Засоня с Холмов, вставай! — Джон деликатно постучал пальцами по вздыбленной простыне, в недрах которой обитал его друг. Вместо ответа Шерлок лишь что-то невнятно простонал и сильнее сжался в комочек. — Шерлок, ты же помнишь уговор: или сам, или вода, — напомнил Джон, склонившись над, предположительно, ухом спрятавшегося Холмса. — Ну же, вылезайте из домика, друг мой, — шутливо добавил он. — Вас ждут яйца. — Убери от меня свои яйца, Джон. Кажется, я… Умираю, — проскулил Шерлок. — Умира-аешь… — протянул Джон голосом а ля «ну да, ну да». — И от чего же ты умираешь, Шерлок? — Ты же будущий доктор, тебе виднее, — пропыхтела простыня. Нагоняя драмы, Шерлок негромко покашлял. Джон закатил глаза. — Извини, простыням диагнозы ставить не умею, — проворчал он. — Выгляни в окошко, может, чего и скажу… как будущий проктолог, ну да ладно. Шерлок вздохнул вздохом великого мученика, готовящегося к смерти, и высунул из простыни половину лица. В нос ударил приятный запах из кухни, и не видавший еды уже более сорока восьми часов желудок болезненно сжался. Сглотнув стремительно наполнившую рот слюну, Шерлок поспешно прижал ко рту покрывало. Джон склонился над ним, вглядываясь в лицо. Что-то было не так. Жар был, да — лицо Шерлока буквально пылало. Голодный взгляд и припухшие губы… Но под глазами не было болезненных восковых теней, нос оказался чистым, а зрачки — не замутненными и ясными, взгляд — цепким, совсем не болезненным, а дыхание — без каких-либо примесей. Джон озадаченно склонил голову к плечу. — Что-то болит? — поинтересовался он, водя по его телу руками и отшвырнув простынь. Шерлок чувствовал себя очень неуверенно под цепким изучающим взглядом Джона. Ему бы очень хотелось, чтобы этот осмотр поскорее закончился. К слову, Джон осматривал его не очень долго. Вопрос заставил Холмса слегка заволноваться. Нужно сказать что-то убедительное… Что-то, что не вызовет подозрения у будущего доктора. — Вот здесь… — Шерлок прижал ладонь к своему впалому животу. Джон заинтересованно склонился ниже. У него появилась небольшая догадка, но это пока была лишь теория. — Здесь? — уточнил он, мягко надавив чуть ниже пупка. — Или здесь? — пальцы передвинулись чуть влево, слегка массируя местечко над тазовой косточкой. — Или здесь? — другая рука коснулась этого же места, но зеркально, справа. Помедлив, Джон опустился ещё ниже и надавил на кожу возле самого лобка, скрытого под ночными штанами. — Ну, или здесь? Умирающий вдруг вздрогнул, замер, застывая на месте, как скульптура, после чего резко сжал ноги и отполз от рук друга подальше. Внизу живота внезапно стало очень горячо, а на коже почему-то до сих пор ощущалась тёплая рука Ватсона. Это было странное ощущение. И Холмс не мог определить, нравится оно ему или нет. Шерлок кинул быстрый взгляд на пах и густо покраснел. Опять этот транспорт шалит! Дрожащими руками схватив простынь, парень быстро накинул её на бёдра, отчаянно избегая зрительного контакта с Джоном. Несколько поспешная и странная капитуляция Шерлока слегка удивила Джона. Чего тот перепугался так, будто… о… Джон сжал губы в тонкую полоску и покачал головой. Ну, Холмс, ну, шалунишка!.. — Вижу, тебе уже лучше, — произнёс он максимально ровным голосом, чтобы не пугать друга ещё сильнее. — Полагаю, мы закончим с цирком и пойдём есть. Брось, Шерлок, я же знаю, что ты не болен. Шерлок посмотрел на Джона трудноопределимым взглядом, в котором отчётливо ощущалась грусть, раздражение, смущение и толика испуга. Заметил ли Джон его секундную слабость? Конечно же заметил, идиот! Это было слишком очевидно даже для Джона. Нужно как можно более незаметно сбежать в уборную. — Не люблю яичницу, — пробурчал Холмс и, слезши с кровати, зачем-то захватил с собой одеяло, накидывая его на себя, как кокон. Джон понимающе усмехнулся. — Я заметил, что ты не большой любитель… яиц, — заметил он. — Не беспокойся, персонально для тебя я приготовил твой любимый бекон. И тебе лучше съесть его, ты же не хочешь упасть в обморок прямо во время представления? — Звучит заманчиво, — с наигранной радостью произнёс Шерлок. Он попытался обойти Джона и пройти в ванную, но почему-то в последний момент смутился ещё сильнее и всё-таки ушел на кухню. — Может, тогда меня больше не пригласят. Хотя, зная свою мать, скажу, что это бесполезно, — вздохнув, поделился Шерлок и присел за самый дальний от друга стул. — А зная твоего братца… Лучше тебе быть живым и здоровым. — Джон поставил перед Шерлоком тарелку с беконом, а сам сел по другую сторону маленького столика, придвинув к себе сковородку с яйцами. — Иначе он не побрезгует зарезервировать для тебя койку в больничном крыле. — Лучше, чем опера, — бесцветно пробормотал Шерлок, с грустью ковыряясь в тарелке. Жар в паху так и не проходил. Странно, обычно он держится не так уж и долго. Незаметно сжав под столом колени, Шерлок неудобно поёрзал на стуле. И тут же кинул на Джона неуверенный взгляд. Не должен заметить! Джону и не нужно было замечать. Как-никак, он тоже был мужчиной и прекрасно знал об некоторых утренних… проблемах. — Не ёрзай, — посоветовал он, накалывая на вилку кусочек сосиски. — Только сильнее себя распалишь. Шерлок почувствовал, как запылали щеки. Это же надо было так!.. Да ещё и перед Джоном! А-а!.. — Я… Не понимаю о чём ты, — сухо процедил парень сквозь зубы. Нужно держаться до последнего… Держаться… Ничего не произошло. Это не с ним, это с кем-то другим! Это… — Пойду умоюсь, — быстро соврал Шерлок и, едва не врезавшись в дверной косяк, скрылся в ванной. Что с ним не так?! Теперь Джон будет считать его извращенцем. Смущённо покраснев, парень грустно опустил голову и с ненавистью поглядел на бугорок в штанах. Проклятая физиология! — Шерлок, это естественная реакция организма! В этом нет ничего постыдного! — крикнул Джон, прекрасно зная, что в соседней ванной его отлично слышно, а вот из спальни миссис Хадсон — совсем нет. «Чёрт, надеюсь, он не посчитал меня каким-то извращенцем! Хм, выходит, наш малыш Шерли ни разу не… Да не, не может такого быть! Он же парень, в конце концов…» — Джон едва не застонал, почувствовав, как эта самая «естественная реакция организма» добралась и до него. Быстро покидав посуду в мойку, чтобы вернуться к ней позже, он капитулировал в туалет, где, запершись, освободил орган и, закусив губу, быстро привёл себя в порядок. Если это можно было назвать «порядком» — среагировал он на Шерлока-то. Когда Джон прокричал ему эти несколько фраз, Шерлок, наверное впервые в жизни почувствовал, что сгорает от стыда. Как можно было ТАК облажаться, что Ватсон не только заметил изменения в его состоянии, но и посчитал своего сожителя настолько жалким, что начал даже испытывать сочувствие и жалеть его?.. Сконфуженно сжавшись всем телом, Шерлок вновь кинул испуганный взгляд в сторону собственного паха. Такую реакцию на действия Джона Шерлок уже за собой наблюдал. Это случилось тогда, пару дней назад, во время спонтанного и страстного пьяного поцелуя Джона. Вопреки всему, Шерлок вовсе его не забыл, в отличие от своего друга, который усердно делал вид, что ничего не было. Проанализировав сложившуюся ситуацию, Холмс пришёл к выводу, что так даже и лучше. Быть друзьями не так запарно, как любовниками. Наверное. — Чёрт! — выругался Шерлок, приметив, что от воспоминаний о поцелуе бугорок в штанах не только не уменьшился, но и увеличился в размерах — если такое ещё возможно — и теперь больно давил на ширинку. Превозмогая стыд, Шерлок осторожно приспустил пижамные штаны, выпуская наружу возбуждённый орган. «Что же делать? Он… Ох… Может, он сам?» — заполошно думал Холмс и с ужасом разглядывал собственный член. К сожалению, распалённый орган не опал ни через пять минут, ни через десять. Когда ситуация стала выходить из-под контроля, а паническое состояние неминуемо наступать, Шерлок вспомнил давнишние слова Майкрофта: «Это очень неприлично! Просто прими холодный душ!». Залетев в душевую кабинку, при этом чуть не разбившись на этом треклятом коврике, подскользнувшись и с грохотом рухнув на нём, Холмс-младший поспешно выкрутил кран с ледяной водой и стал под её струи. Под обжигающе холодной влагой Шерлок сумел простоять всего десять минут, дальше его обуяла сильная дрожь, от которой начинали буквально стучать зубы, и он поспешно выбрался наружу. К счастью, возбуждение сошло на нет. Взъерошив мокрые кудри, чтобы лучше сохли, Шерлок накинул на себя простыню и, дрожа как осиновый листик, тихонько прошмыгнул в комнату к своей кровати. Главное, чтобы Джон его не заметил и не стал задавать глупые вопросы или не начал, не дай бог, давать советы. Тогда Шерлок бы точно умер от стыда. Джон осторожно приоткрыл дверь и кинул взгляд на ванную. К счастью, Шерлок оттуда уже ушёл, о чём свидетельствовала распахнутая дверь и дорожка мокрых следов в коридоре, ведущая в комнату. Джон с облегчением забрался в ванну и быстро принял прохладный душ, чтобы взбодриться. Выбравшись из душа, он натянул на бёдра полотенце и отправился мыть посуду. — Дорогой, всё в порядке? — Проснувшаяся миссис Хадсон заглянула в комнату, чтобы пожелать своим мальчикам доброго утра, и заметила дрожащего Шерлока. — Да, то есть нет. Не знаю, — рассеянно ответил Шерлок, сильнее закутываясь в простыню и мечась взглядом по комнате в поисках любимого синего халата. — Твой халат в стирке, милый, возьми пока вот этот, — миссис Хадсон протянула ему фиолетовый халат, целая коллекция которых была найдена ею пару лет назад, да так и не использовалась. — А… Спасибо. — Холмс взял из рук старушки вещь и быстро натянул его под простыней. — Джон в душе? — настороженно уточнил он, окидывая комнату взволнованным взглядом. Конечно, по шуму воды из соседней комнаты и так было всё понятно, просто хотелось уточнить. — Нет, он на кухне, — прислушавшись, произнесла миссис Хадсон, недоуменно смотря на Шерлока. — Вы поссорились? — Нет… Наверное, — глухо проговорил Шерлок и, присев на кресло, подтянул колени к груди, тревожно обняв их руками. От непривычно холодного душа его все ещё мелко потряхивало, поэтому парень с головой зарылся в одеяло. Хотелось покурить, но они с Джоном договорились, что в день Шерлок будет выкуривать не более двух сигарет. Конечно, Холмс считал, что это очень жестокое ограничение, но зато Ватсон благородно отдал ему две свои полки в шкафу и разрешил проводить на одной из них невоспламеняющиеся и ничего не изрыгающие эксперименты. — Ох, милый, да не волнуйтесь! Джон просто без ума от вас, — понизив голос до шёпота, заговорщицки произнесла миссис Хадсон, кинув быстрый взгляд на кухню, из которой продолжали разноситься звуки мытья посуды. — Вы так думаете? — неуверенно поинтересовался Шерлок тоже шепотом, быстро и взволнованно глянув в сторону кухни. — Я думал, что он считает, что я ужасный сосед. Его взгляд всегда меняется, когда он смотрит на меня. И это… Странно, — закончил Шерлок, хотя сначала хотел сказать — страшно. — Ох, в этом нет ничего странного, дорогой. Иногда друзья становятся… чем-то большим, чем просто друзья. И тогда меняется взгляд. Но это не плохо, совсем нет. Просто ваши отношения вышли на новый уровень. — Отношения? — округлил глаза Шерлок. Он понимал, что сейчас миссис Хадсон сказал что-то очень важное, но вместе с тем простое, как пять копеек. Только вот что именно, не совсем осознал — или осознал, но не хотел принимать. От этого становилось некомфортно. Ведь Шерлок, имея при себе гениальные мозги, не мог проанализировать получившуюся ситуацию, а миссис Хадсон, человек среднестатистического, ну ладно, чуть выше, чем среднестатистического, ума, смогла. — У меня нет друзей, — сконфуженно пробормотал парень и сжался сильнее. Миссис Хадсон с грустной улыбкой посмотрела на него. — Тебе так кажется, дорогой, — тихо произнесла она. — У всех людей есть друзья, даже у самых одиноких. Просто не всегда они выпячивают себя. Находятся рядом, просто существуют, но продолжают оставаться друзьями. Шерлок задумался. Что ж, пожалуй, его отношения с Джоном действительно были похожи на дружеские. Но как часто друзья возбуждаются от прикосновений друг друга? — Наверное, возможно, — вздохнул Холмс. — Миссис Хадсон, а можно у вас поинтересоваться… — осторожно добавил он, судорожно краснея, но резко замолчал, услышав, как шум воды прекратился. — Да, конечно, милый. — Миссис Хадсон удивилась тому, что у неё решились что-то узнать, да кто — Шерлок! Но она готова была помочь тем, чем только сможет. — Ты можешь спрашивать у меня всё, что захочешь. — Да, Эм… Благодарю, — промямлил Холмс и судорожно вздохнул. — А может ли… эм… ну… Вы сказали, что мы с Джоном… ну… Парень влепил себе мысленную пощёчину и постарался отправить это треклятое чувство смущения в Чертоги. Но оно оказалось сильнее. Сглотнув, Шерлок робко опустил глаза и уткнулся лицом в колени. — Почему я такой нескладный? — шёпотом поинтересовался он больше у самого себя, на время позабыв о добродушной старушке. — Ты не нескладный, Шерлок, — вздохнула миссис Хадсон, мысленно жалея этого запутавшегося ребёнка. Какому же воспитанию он подвергался, что теперь даже не может сформулировать свои мысли? Больше она ничего не успела сказать: в коридоре послышался голос Джона. — Шерлок, ты доедать будешь? — крикнул Джон самым обыкновенным голосом, как ни в чём не бывало. Шерлок вздрогнул и кинул быстрый испуганный взгляд в сторону кухни. Но вроде как голос Джона был самым что ни на есть обыденным. Он не злится? — Нет, — стараясь сделать свой голос невозмутимым, ответил наконец Холмс. Поглядев на часы, он проговорил уже другим, ехидным, голосом себе под нос: — А братец опаздывает. Наверняка встретился со своим Фокстерьером. «С кем?» — удивилась миссис Хадсон. — Ладно… — Джон сложил оставшийся бекон в холодильник и снова начал мыть посуду, что-то напевая себе под нос. До представления оставалось ещё три часа, два из которых нужно было потратить на дорогу. У Холмса оставался ещё один час свободной, тихой, жизни без брата и родителей. Нужно было воспользоваться этим временем с умом. Подскочив на ноги, Шерлок поцеловал миссис Хадсон в щёку и, прихватив со спинки кресла одежду, убежал в ванную. Главное — переодеться и убежать быстрее, чем сюда заявится Майкрофт и Лестрейд. Миссис Хадсон рассеянно улыбнулась и коснулась щеки, после чего, покачивая головой, направилась в свою комнату.