Mask off

The Machine - Reed Wonder

Baby, when we touch Feels like you were meant to

take all my love Something about you I

can't get enough (I can't get enough) Fell in love with the machine Fell in love with you

      Ди16 слушает. Он честно пытается слушать то, что уже второй цикл объясняет их группе Мегатронус Прайм, но с каждым словом мех замечает, что он все дальше и дальше от урока. Мегатронус не был обычным преподавателем в их академии, он был настоящим Праймом — «самым большим, самым сильным, самым крутым…» и поэтому на его гостевые лекции собиралась едва ли не половина академии. Ди всегда был в их числе. Поэтому, когда Альфа Трион доверил тому вести закрытые лекции о теории боевого искусства, желающих было намного больше, чем мест.       Ди не спал буквально несколько орнов, чтобы успеть записаться в числе первых. Успел… правда, занял одно из последних мест. И сейчас, в группе, он является одним из самых молодых мехов. Этот курс не предназначен для младшего курса, но Ди может быть очень настойчив, когда дело касается его.       Ведь Мегатронус был для него не просто одним из Праймов, нет. Он был кумиром Ди с самого раннего актива, примером для подражания, героем и он просто… был. Был тем, кто придавал Ди силы вставать по утрам, тем, к кому мех взывал во время ночных кошмаров. Тем… единственным, что у Ди вообще было. Его героем. Был, когда рядом не было никого. И не важно, что лишь в мечтах Ди. Был.       А еще, он был… красивым.       Когда это началось, Ди не знает. Просто с какого-то момента мех начинает замечать, что вместо того чтобы внимательно слушать и запоминать слова Прайма, он наблюдает за тем, как красиво темнеет Лазурная оптика Мегатронуса, когда он недоволен чем-то; как плавно мех двигается, ступая по аудитории так, будто бы она принадлежит ему; как Прайм склоняет шлем к плечу — едва заметно — когда слушает кого-то из учеников. Как говорит своим низким, глубоким голосом, пробирающим до сбоев процессора и как… молчит.       Молчит?       Ди моргает оптикой несколько раз, понимая, что снова замечтался. Переводит взгляд на Мегатронуса и замечает, что тот смотрит на него. В упор. Как и вся группа, в полной тишине. Лицевую меха сразу же обдает волной жара. Праймус, почему именно он, именно сейчас?       — Простите… — тихо бормочет Ди, неловко заламывая пальцы под партой. После чего сразу же прикрывает рукой свой холопад — не хватало еще, чтобы Мегатронус увидел, чем занимается Ди.       Мегатронус молчит несколько кликов, после чего произносит своим этим раскатистым голосом:       — Продолжим.       Если бы Ди не ответ взгляд, то явно заметил бы, как лазурная оптика блеснула искорками веселья, наблюдая за ним.

***

      Следующие несколько лекций Ди-16 специально садится на самый дальний ряд, чтобы не бросаться Мегатронусу в глаза. Ему стыдно, очень, до сбитой вентиляции и статики по корпусу. Но, при этом, то был один из первых разов, когда Прайм обратил на него внимание…       …конечно же, Ди хотел выделяться своими знаниями и упорством, а не так, но, все же! Даже одно воспоминание о глубоком, будто бы пронизывающем до самой искры взгляде вызывает сбой в процессоре.       Нет, второй раз он этого не выдержит. Поэтому Ди заставляет себя слушать, записывать в холопад все, о чем говорит Мегатронус и просто быть прилежным студентом. И у него получается, вроде как.       …пока Мегатронус от теории не переходит к практике.       На каком моменте Ди16 подвисает снова, он не знает. Просто в какой-то момент янтарная оптика меха уже неотрывно скользит по мощному, сильному корпусу Мегатронуса, когда тот делает боевой выпад вперед; следит, когда обманчиво хрупкие пальцы Прайма показывают, как правильно держать копье; провожает оптикой каждое плавное движение, каждый изгиб корпуса Прайма, что словно гибкий кибер-кот скользит по аудитории. Показывает. Учит, чтобы студенты академии запоминали и переносили в холопад ключевые моменты.       Ди же переносит на бумагу ключевые моменты его корпуса.       Мех никогда не думал, что умеет рисовать. Просто, во время очередной лекции, он понял, что его пальцы скользят по холо-бумаге невообразимо легко, оставляя за собой фиолетовые изгибы и контуры. Мегатронус. На лекции, увлеченно зачитывающий материал; хмурый, когда кто-то перебивает; гибкий, когда отражает невидимую атаку. Мегатронус Прайм, слишком красивый и слишком недосягаемый, но такой реальный, на его холстах.       Ди отдает всего себя этим рисункам. Потому что только так он может быть ближе к своему герою, будто бы имеет право рассматривать его корпус. Мех понимает, что это уже похоже на манию, но не может с собой поделать совершенно ничего, когда дело касается Прайма. Именно этого Прайма. Ни к кому другому Ди никогда не испытывал такого трепета и детского, наивного обожания, как к нему.       Но в какой-то момент Ди становится недостаточно. Он хочет видеть больше, чем позволено таким же простым студентам, как он. Мех желает быть ближе, хочет знать больше о своем герое, слушать его мысли, ловить малейшие изменения в его энергополе и знать какие на вкус его эмоции.       Хочет видеть намного больше, чем скрывает маска Мегатронуса. Маска, которую он никогда не снимает.       Пальцы Ди зависают над холопадом, снова. Лицо, как же много раз мех пытался представить лицевую Прайма и передать ее на бумаге. Но он может, ему будто бы не хватает чего-то, ускользает. Либо же он считает, что не имеет права придумать, как Мегатронус выглядит. Ведь Ди далеко не настолько хорош в рисовании, чтобы передать, каким прекрасным он видит Прайма.       На тонкой бумаге мощный фиолетовый корпус стоит под каплями такого редкого на Кибертроне дождя. Пальцы его бережно сжимают маску, а лицо обращено вверх, подставляясь под теплые капли. Не нарисованное лицо, пустое. Ди задумчиво закусывает кончик карандаша, смотря перед собой пустым взглядом. Как же ему хочется быть достойным увидеть Мегатронуса всего. Полностью, изучить каждое выражение эмоций на его лицевой. Прикоснуться кончиками пальцев, провести по теплому бархатному металу…       Ди вздрагивает, когда его толкают под локоть. Мех с соседней парты, закатив оптику, кивает ему на доску. На… Мегатронуса. Прайм стоит, сложив руки на своей мощной грудной пластине и явно чего-то от него ждет.       — Простите? — лицевая Ди наливается жаром, ему едва ли хватает выдержки не схватить свои вещи и не выбежать из аудитории от этого пристального взгляда.       — Я говорю, раз желающих нет, отработать этот прием мне поможет самый внимательный студент в этой аудитории, — Прайм произносит твердо и уверено, вальяжно даже. Легкое веселье выдает лишь едва заметный наклон шлема к плечу. Заинтересованный. — Прошу, выходи.       Ди-16 будто ледяным омывателем обливают. Искра пропускает удар, а ноги — на которые он несмело поднимается — кажутся ватными. Мегатронус зовет к доске его! А он даже не знает, что именно должен сделать… Мех чувствует на себе взгляды — насмешливые и, изредка, сочувственные, — а внутри все переворачивается по мере приближения к Мегатронусу. Ди замирает неловко, в паре шагов от Прайма.       Он ведь еще никогда не был к нему так близко. Праймус.       Мегатронус делает несколько шагов по аудитории и, дождавшись тишины, подходит к студенту. Застывает позади него и произносит:       — Ну, чего ты ждешь? Возьми его в руки.       Ди готов дезактивироваться одновременно от паники и от того, какие мысли возникают в его процессоре от этих слов. Ловя ошибку за ошибкой, мех просто беспомощно поворачивается к Прайму и смотрит — впервые смотрит — ему в оптику со всей присущей паникой. Ди ожидает, что на него сейчас накричат, или выгонят из аудитории, но вместо этого неожиданно для него Мегатронус берет со своего стола тренировочное копье и буквально вкладывает его в руки Ди.       И ждет. Снова чего-то ждет от Ди…       Мех перекладывает копье с одной руки во вторую, неловко сжимая холодную рукоять. И вздрагивает снова, чувствуя, как к нему склоняются сзади и едва слышно шепчут в аудиосенсор:       — А если бы ты слушал, что я рассказывал всю эту лекцию, ты бы знал, что нужно делать.       И, не дожидаясь ответа, Прайм подходит к Ди сзади вплотную и, вжавшись грудной пластиной в его корпус, накрывает обе его ладони своими и ставит их в правильное положение на рукояти. Прижимается ближе, фиксируя корпус Ди в правильной позе для замаха. Сжимает его пальцы — дрожащие — чтобы эту дрожь унять. Сжимает, не понимая, что своей близостью делает только хуже, и, своим этим низким голосом произносит над аудиосенсором:       — Доверься мне, Ди-16. Не бойся.       Ох.       Знал бы он, что Ди не боится.       — Что… что мне делать? — шепчет мех. Его голос тихий и трещит помехами.       — Перестань так дрожать, — произносят прямо над его аудиосенсором и Ди едва ли сдерживает тихий писк, когда хватка на его пальцах становится сильнее, на грани болезненной. Пальцы Мегатронуса крупные, покрытые множеством едва ощутимых царапин и шрамов, но теплые — слишком, едва ли не обжигая! Прайм хмыкает, явно замечая реакцию корпуса Ди, и добавляет: — Отвлекает.       И, не давая меху ответить, Мегатронус отпускает одну его руку и просто кладет свою большую ладонь на талию Ди, тянет ближе на себя и крепко фиксирует так. Вжатым в свой торс.       Ох.       Ди чувствует, как его ноги подкашиваются и, если бы не сильная рука — на которой он едва не виснет — мех бы уже упал. Перед оптикой начинает плыть, потому что он не был готов к такой близости. Рвано вентилируя, Ди-16 пытается сосредоточиться на весе копья в своих руках, но не может, не может. Не тогда, когда его спинные пластины так ярко ощущают жар корпуса Менатронуса даже через броню. Не когда он так плотно прижат к его торсу.       Не тогда, когда хочется просто упасть перед ним на колени и молиться этому божеству, преданно потираясь щекой об широкие, округлые бедра и желая ощутить, как эта огромная ладонь гладит его по голове, хвалит.       Меха явно ведет, сильно, слишком сильно, эта близость, она сжигает его изнутри, заставляя закипающий Энергон быстрее перегоняться по магистралям. Ди сдавленно стравливает воздух и вздрагивает всем корпусом, когда ощущает, как пластины брони на талии Мегатронуса смещаются, когда Прайм выдыхает тоже — слишком тяжело, для своего внешнего спокойствия. Ди неосознанно делает шаг назад и буквально обжигается. Вздрагивает снова, после чего сразу же замирает, переставая вентилировать, когда своей тонкой спинной обшивкой ощущает, что это паховая броня Мегатронуса.       Нагретая, обжигающая пластина паховой брони. Значит ли это, что он…       Ох.       Искра Ди пропускает удар, и дрожащие пальцы расжимаются сами собой. Копье падает на пол с громким металлическим звоном. В аудитории воцаряется мёртвая, тяжелая тишина. Кажется, даже вентиляция студентов затихает. Кто-то в первом ряду широко раскрывает оптику, в ужасе уставившись на упавшее копьё, хто-то хихикает, нервно.       Но Ди их больше не слышит. Все голоса и звуки меркнут, заглушенные гулким стуком собственной искры. Шаг, еще один, и Ди на дрожащих ногах пятится от Мегатронуса, прямо со сцены и вниз. Вперед по аудитории, невидящей оптикой смотря перед собой, и под ноги — куда угодно, лишь бы Мегатронус не увидел, как горит его лицевая.       Не слыша усмешки и перешептывания студентов.       Не замечая, каким хмурым взглядом провожает его Мегатронус.       Выбегая из аудитории так же, без оглядки. Оставляя за собой лишь громкий стук захлопнувшейся двери.       — На этом мы можем завершить сегодняшнюю лекцию, — низким, показательно спокойным тоном произносит Прайм.       Студенты собираются быстро, довольные тем, что можно уйти пораньше. Аудитория пустеет стремительно, и вскоре Мегатронус остается один. Мех собирается покинуть помещение тоже, когда его внимание привлекает одинокий холопад, лежащий на дальней парте.       Холопад, который забыл забрать Ди.

***

      Услышав за спиной глухие тихие шаги, Ди внутренне взмолился, чтобы это был не он. Нет, не может же самый большой и сильный Прайм идти так бесшумно, что мех его скорее не слышит, а ощущает полем.       Прайм замирает за его спиной, в нескольких шагах. Молчит. Ди пытается сделать вид, что не замечает его, но его выдает бешено колотящаяся искра. Мех жмурится и прижимается лицевой к своим коленям. Хочется закричать — до сбоя в воколайзере, сбежать отсюда, просто исчезнуть, спрятаться, но он не может. То, что произошло в аудитории, заставляет его процессор пропускать ошибку за ошибкой, а лицевую — гореть. Мегатронус Прайм, тот, кем он восхищался так долго, самый лучший, самый сильный Прайм стоял к нему так близко и буквально прижимался к нему своей броней… Нагретым паховым щитком. Значит ли это, что он тоже был возбужден?.       Ох, Праймус…       А еще он, смущенный и сбитый с толку этим откровением, совершенно забыл про свои вещи. Про холопад… на котором были его рисунки. Открытый рисунок Мегатронуса. От всего этого меху хочется просто исчезнуть, раствориться. Лишь бы не ощущать на себе тяжелого выжидающего взгляда.       Видимо, он должен что-то сказать?       — Простите… — шепчет мех, сильнее сжимая свой шлем ладонями.       Мегатронус не отвечает, лишь делает несколько шагов ближе. Ди чувствует, как тот плавным движением опускается и садится рядом с ним, так же точно свешивая ноги с корниза крыши. Поле его ровное — без эмоций — и взгляд, точнее маска, устремлены вперед, на закатное солнце Аякона.       — Как вы меня нашли?. — едва слышно спрашивает Ди, так и не отрывая шлем от своих коленей.       — Ты своим полем на весь корпус фонишь, — просто отвечает Мегатронус.       Ди про себя благодарит Праймуса, что тот не стал уточнять, чем именно от него фонит.       — Я думал, тут никого не бывает… — Ди неловко обводит рукой поверхность крыши. Лестница на которую уже несколько ворн значится аварийной.       — Именно поэтому я и предпочитаю тренироваться здесь.       Его голос звучит спокойно, ровно, но Ди все равно вздрагивает. Так получается… это место Мегатронуса? Интересно, знает ли Прайм, что Ди в последнее время сюда так часто приходит? Просто чтобы побыть одному, подумать. Порисовать… Наверняка знает. Это же Мегатронус, от него ничего не скроешь.       — Посмотри на меня.       Голос Прайма ровный, низкий. Он не кричит, говорит спокойно. Но даже так Ди хочется подчинится. Послушаться. Сделать все, что он говорит… Но он не может. Слишком сильно колотится искра, и лицевая горит показательно.       — Я сказал, посмотри на меня.       И, не дожидаясь ответа, Мегатронус берет его за подбородок и уверенно поднимает его шлем. Заставляя посмотреть — оптика в оптику. Искра Ди пропускает болезненный удар, ведь взгляд Мегатронуса такой пронзительный, пробирается под броню и оседает где-то у самой искры. Хочется отвести взгляд, вырваться, но мех не смеет.       — Я не знал, что в моей группе учится такой талантливый мех, — чуть прищурив лазурную оптику, Тронус свободной рукой достает из сабспэйса холопад Ди и кладет его себе на колени. Снимает блокировку. Холопад зажигается синеватым светом и являет взору последний рисунок Ди. — Жаль только, что не в боевом искусстве.       Ди, кажется, ловит процессорный сбой. Нет, он понимает, что, наверное, скорее всего, Прайм видел его рисунок, но, чтобы тот так прямо тыкнул его в это носом, он не ожидает. Когда перед глазами перестает рябить, Ди16 беспомощно смотрит в оптику меха, ожидая увидеть там презренное или, в лучшем случае, насмешку. Но нет, во взгляде Мегатронуса нет буквально ничего такого, а лишь прямое, сосредоточенное на нем любопытство. Интерес…       Мягко сжав его подбородок, напоследок, Мегатронус убирает руку и принимается листать страницы холопада.       — Не нужно… — шепчет Ди едва слышно.       Но Тронус его будто бы не слышит. Лицевая Ди буквально горит от того, каким внимательным взглядом Прайм рассматривает страницы. На которых изображен он сам. Начиная с самого первого, где Мегатронус стоит в окружении двенадцати Праймов. Правда, все они лишь в очертаниях, едва заметные, когда сам он прорисован до мельчайшей детали; следующий, где Прайм замахивается перед броском своего копья, способного уничтожить врага лишь за клик. А на корпусе его так красиво проступают очертания брони…       Ди16 хочется отвести взгляд, отвернуться, а лучше — убежать с этой самой крыши, но он продолжает смотреть, как крупные фиолетовые пальцы скользят по страницам. Потому что отвернуться ему не разрешили. Рисунки сменяют друг друга, становясь все более личными, на грани откровенности. «Мегатронус в задумчивости склоняет шлем и смотрит вдаль»; «Мегатронус уставше прикрывает оптику, когда очередной совет затягивается»; «Тронус вблизи, сияет своей лазурной оптикой, теплой». Мегатронус… везде.       Прайм рассматривает все это молча, но так внимательно, что Ди ощущает на искре непонятный трепет — вместе со страхом. Что, если он зол? Или разочарован тем, что его рисует кто-то такой неумелый, как он? А может, он догадался об этом неправильном интересе Ди отнюдь не к своему предмету, и после запретит ему на нем появляться? Разочаруется в нем…       Нет, Ди способен вынести что угодно, пусть его опозорят перед другими учениками, накажут, или даже выгонят! Но лишь бы не увидеть в такой любимой оптике направленного на него разочарования. Этого искра Ди не выдержит.       Ди понимает, что к нему вновь обращаются, лишь тогда, когда ощущает чужие пальцы на своем лице снова. Но на этот раз они не поднимают его лицо, а лишь мягко касаются щеки. Слишком мягко для того, кто может убить этими руками…       — Ты снова дрожишь.       И это не вопрос, и не призыв прекратить. Это констатация факта. Ди морагает несколько раз и неловко прикрывает оптику. На клик. Но, когда понимает, что касание к его щеке не исчезает, вновь широко распахивает оптику.       — Не бойся меня.       И, прежде чем все же убрать руку, Тронус проходится кончиками шершавых, покрытых шрамами и царапинами пальцев по его щеке. Будто бы гладит.       У Ди перехватывает дыхание. Ведь эта грубоватая, секундная ласка от Прайма кажется Ди самой нежной и желанной за весь его актив.       И мех сам не замечает, как страх действительно уходит. Будто бы его вдруг накрывает осознанием, что Мегатронус не причинит ему вреда, не сделает больно… Нет, он и раньше не думал о таком, просто сейчас эта уверенность накрыла его будто бы теплым, мягким одеялом. Ди вздрагивает — поле! Как же он раньше не понял, не почувствовал, что Мегатронус накрыл его своим полем, успокаивая, и в раз стало так тепло и безопасно, будто бы под броней из самого прочного материала. Настолько, что хочется прикрыть оптику и уйти в подзарядку, привалившись к теплому боку Прайма. Но… Ди ловит на себе взгляд чуть прищуренной оптики и вспоминает, что у него спросили что-то, что он снова не услышал. Провентилировав, мех смущенно опускает взгляд.       Мегатронус же не переспрашивает, а возвращается к холопаду. Пролистывает еще несколько рисунков — не обделяя их вниманием — после чего открывает тот самый, последний рисунок. На котором Ди и подзавис на лекции. Рисунок, которому не хватает лица.       — Почему он не закончен?       Ди снова ловит волну паники, что треском статики отдается по корпусу. Что ответить? Нет, не может же он сказать правду?! Ведь Мегатронус точно не поймет все это. Нет…       — Ди16, я задал вопрос.       — Я… — Ди собирается с силами, молчит несколько кликов. После чего выпаливает: — Я не уверен, что достоин рисовать вашу лицевую.       — Прости? — Мегатронус хмурится, но оптика его все такая же светлая, внимательная.       — Я… я не уверен, что имею право передать вашу лицевую так, как ее вижу я, — произносит Ди быстро, чтобы не дать себе передумать. — Ведь я не видел вас… без маски. И я не уверен, что моих способностей в рисовании хватит, чтобы передать то, как вы на самом деле прекрасны и поэтому я…       Праймус. Ди резко замолкает, прикусывая глоссу, когда до него доходит, что он только что сказал. «Как вы на самом деле прекрасны…» Неужели… неужели он сейчас действительно вслух признался Прайму в том, что считает его прекрасным?! Нет-нет-нет…       Будто бы через толщу воды и под сбитый стук своей искры Ди наблюдает за тем, как Мегатронус медленно выключает холопад и откладывает его в сторону, на поверхность крыши. Мех уверен, что тот сейчас поднимется и уйдет, а он, Ди, больше никогда его не увидит… Но Тронус не уходит. А лишь склоняет голову к плечу в задумчивом жесте и произносит:       — Так вот в чем дело.       И, опять же, это не вопрос. Но теперь не понимает сам Ди.       — Простите? Я… я не должен был этого говорить.       — Теперь я хотя бы знаю причину, почему на моих лекциях ты летаешь в облаках, — Мегатронус чуть щурит оптику и наклоняется к нему ниже. — Мне было интересно, почему ученик, который так стремился получить место на моих лекциях, что едва ли не подрался с другими студентами в приемной, сидит на лекциях и делает что угодно, кроме как слушать. Я уж подумал, тебе просто не интересно.       — Нет, что вы! — спешит возразить Ди. Ведь это не так, Мегатронус прекрасный преподаватель. — Мне очень интересно, просто… Вся эта военная тематика, это не мое.       — А зачем ты тогда записался?       — Чтобы слушать вас! — отвечает Ди честно, но его лицевая краснеет еще сильнее. — Что бы вы не рассказывали, мне интересно просто потому… потому…       Ди замолкает, не в силах договорить.       — Почему?       — Просто потому, что это вы! — и замолкает, испуганный своим откровением.       Но Мегатронус лишь улыбается. Нет, под маской этого не видно, но Ди буквально физически ощущает его едва заметную улыбку. Чувствует через поле, либо же по лукавому взгляду.       — И поэтому ты решил ходить на мои лекции. Чтобы разглядывать меня.       Праймус. Ди скулит вслух и закрывает пылающую лицевую ладонями. Эта фраза будто бы добивает его и так сбоящий процессор. Перед оптикой ошибки и вентиляция ловит очередной сбой.       — А ведь ты мог просто попросить.       Что?. Ди уверен, что его процессор неисправен, ведь не мог же Прайм действительно сказать это? Нет… Но любопытство меха перевешивает стыд и смущение, и он поднимает голову. И ловит на себе взгляд — прямой, без насмешки или же недовольства. Но будто бы… выжидающий. И Ди снова тонет в синеве этой оптики, не в силах даже пошевелиться. Что он вообще хотел сказать?       — Скажи это, — произносит Мегатронус.       — Что?       — Скажи мне прямо, чего ты хочешь. Вслух, — голос Тронуса низкий, не терпящий возражений. Требующий подчиниться. — Сейчас.       Ди приоткрывает рот, но звук не сразу срывается с вокрлайзера.       — Вы… покажете мне?       — Показать что? — переспрашивает Прайм.       Ди уверен, что Мегатронус прекрасно понимает, о чем его просят, но, кажется, ловит какое-то понятное ему одному удовольствие от того, что заставляет Ди заикаться и краснеть так сильно.       Мех чувствует, что не может больше подавлять свое желание, что заставляет Энергон буквально закипать, не может продолжать прятаться. Он делает глубокий вдох, пытаясь собрать последние крупицы смелости.       — Маска, — наконец произносит Ди, стараясь смотреть прямо в оптику Прайма, не отводя взгляд. — Я хочу, чтобы вы ее сняли… для меня.       Мегатронус не отвечает сразу, лишь продолжает внимательно и чуть насмешливо смотреть на Ди.       Тишина давит, каждое мгновение кажется вечностью. Мех ощущает, как корпус начинает холодеть от страха, что он все-таки совершил ошибку, и это было слишком… Что, если он понял Тронуса неправильно? Что, если не имеет на это права? Лицевая горит от стыда, и в этот момент он готов провалиться сквозь поверхность крыши, лишь бы не видеть ответной реакции Прайма.       Но вот, наконец, Тронус медленно подносит руки к шлему. Его движения уверенные, но без привычной резкости, словно он не хочет напугать Ди еще сильнее. Ди16 смотрит на него, перестав вентилировать.       «Неужели… неужели он действительно покажет мне?..»       Он не верит своей оптике, когда видит, как шлем медленно раскрывается, освобождая лицевую Прайма.       Первые мгновения Ди видит лишь контуры — выразительные, строгие линии, глубокие тени, очертания рельефной брони. Но вот, когда шлем полностью отступает, он видит лицо Мегатронуса. И оно… Оно прекрасно. Намного лучше, чем он мог себе представить. Черный бархатный метал, на котором так контрастно выделяется крупная лазурная оптика, глубокие черты, что мягко очерчены линией подбородка. Серебристые линии шрамов, проходящие через одну левую сторону лицевой, от оптики вниз и до шейных магистралей. А сама оптика, кажется, светится еще ярче без шлема, излучая сияние, столь теплое, которого Ди никогда не ожидал бы от такого грозного меха.       — Разочарован? — спрашивает Мегатронус с лёгкой насмешкой, наблюдая за реакцией Ди. В его голосе нет раздражения или холода, только интерес, подсвечиваемый лазурным сиянием.       Ди чувствует, как на искре, несмотря на этот вопрос, что-то теплое разливается, сметая неуверенность. Он молчит, не в силах найти слова, чтобы выразить, насколько это важно для него. Оптика Ди мерцает, и он вдруг понимает, что не просто смотрит на Прайма, а пытается запомнить каждую деталь, каждый изгиб лицевой, каждую мелочь, которая делает Мегатронуса именно таким, каким он есть. Буквально впитывает в себя его черты… Черты, до которых так хочется дотронуться, провести кончиками пальцев по бархатному металу.       — Никогда… — наконец, едва слышно отвечает, опуская взгляд, чтобы скрыть свои эмоции. — И… спасибо.       Мегатронус чуть качает головой и, к удивлению Ди, делает шаг ближе. Его оптика снова смягчается, и он, чуть наклонившись, осторожно поднимает подбородок Ди двумя пальцами, заставляя снова посмотреть в свою оптику.        — Нет причин благодарить, — тихо произносит он, — но, раз ты просил, я выполнил твою просьбу.       Ди замирает, ощущая, как его корпус напрягается от близости, когда пальцы Мегатронуса касаются его подбородка. Каждое движение Прайма настолько мягкое, что контрастирует с его грозной фигурой и громким голосом. Ди чувствует себя так уязвимо, но в то же время так безопасно, словно эта близость не просто случайность, а нечто большее, что он всегда искал.       — Теперь, когда я выполнил твою просьбу, позволь и мне попросить тебя о чем-то, — продолжает Мегатронус, и голос его звучит мягче, почти интимно.       — О чем?.       Мегатронус, не отвечая, мягко скользит кончиками шершавых пальцев по лицевой Ди. Проходится по щеке, очерчивая нагретый метал, и спускается ладонью ниже, зацепляя чувствительную шейную проводку.       Ди дрожит, не в силах скрыть реакцию корпуса, когда Мегатронус касается его. Это прикосновение неожиданно лёгкое, почти бережное. Но, в тот же момент, оно вызывает у Ди целую бурю эмоций. Слабая волна статики пробегает по его корпусу — наполовину от необъяснимого страха перед Праймом, наполовину от плавящего метал трепета.       Мегатронус замечает это. Он медленно убирает руку, но, при этом, его оптика сужается, выражение лицевой становится задумчивым, а поле теряет свою теплую мягкость, возвращая привычную нейтральность. Прайм отступает на шаг, слегка качнув головой.       — Ты боишься меня, — произносит он низким, ровным голосом, но в нём слышится едва уловимая нотка разочарования. И, опять же, это не вопрос. — Это не удивительно. Меня всегда боялись.       В голосе Прайма усталость, но Ди чувствует, буквально полем ощущает, скрытую там боль и тоску.       — Но знаешь, Ди… — Мегатронус делает паузу, взгляд его становится более сосредоточенным. — твои действия сейчас… они противоречивы. Ты ищешь чего-то от меня, жаждешь, но при этом дрожишь под моими пальцами так, будто каждое прикосновение может обжечь. Ты не должен бояться, Ди. Особенно меня. Но если боишься — это не то, чего я хочу.       Ди чувствует, как корпус тяжелеет от слов Прайма, а внутри все будто бы обрывается. Его искра сжимается, словно сопротивляясь самому себе. Он открывает рот, чтобы сказать хоть что-то, возразить, но слова застревают в вокалайзере. Ведь Прайм прав…       Мегатронус продолжает, его голос вновь становится мягче, но в нем всё ещё слышится густая давняя печаль:       — Я не могу принять решение за тебя. Только ты можешь это сделать. Боишься ли ты меня настолько, что это сильнее твоих желаний? Или это страх, который ты готов преодолеть? Я не могу бороться за это вместо тебя.       Он на мгновение замолкает, затем, делая шаг назад, добавляет:       — Когда примешь решение — ты знаешь, где меня найти.       И уходит, оставляя за собой лишь крупицы тепла своего поля.