Как я писала диплом...

Лика проснулась от того, что ощущала странное капли на своей коже. Она с трудом открыла глаза и увидела Крис, который держал в руках бутылку холодной воды. Конденсат с неё капал прямо на её лицо, но скорее всего, это было даже к лучшему. Она почувствовала, как в её горле пересохло, и с трудом проговорила: — Спасииибоо… Крис осторожно протянул ей таблетку, и она с благодарностью выпила её. Слёзы, смешиваясь с усталостью, ещё не успели исчезнуть с её лица. Она оглядела его: на нём был лёгкий топик и пижамные шорты. Лика задумалась, когда же он успел переодеться — ночью или утром, но не стала задавать вопросы. Её голову терзали другие мысли. — Может, что-нибудь на меня найдётся? — вырвалось из неё, когда она, наконец, заметила, что всё ещё в уличной одежде. — Я в этом… как-то не очень. Крис лишь кивнул и исчез в соседней комнате, а Лика присела за стол, пытаясь немного собраться. Вскоре он вернулся с миленькой пижамой и сказал что будет ждать на кухне. Лика переоделась, и пошла в поисках нужной ей комнаты. На кухне ее уже ждал Крис с двумя чашками на столе, он разлил кофе и чайничка и уселся напротив неё. — Хоромы тоже спонсорские? — с лёгкой ироничной ноткой спросила Лика, но и сама знала, что, возможно, слишком рано ещё об этом говорить. Крис ухмыльнулся, отставив чашку в сторону. — Нет, ипотечная, — ответил он, оглядывая её. — Хотя, знаешь, выплатил за полтора года. Лика не смогла скрыть удивления. Её взгляд метнулся к его лицу, а потом снова к столу. Казалось, она всё больше видела в нём человека, чья жизнь сложилась куда более запутанно, чем она ожидала. — Так а как ты вообще к этому пришёл? — спросила Лика, решив, что пора идти до конца. Крис несколько мгновений молчал, а потом тяжело вздохнул, как будто готовясь к откровению. — Ну как ты можешь помнить, я не точно не из Москвы, — начал он. — Мама с папой переехали  в Новосибирск вместе со мной в мои 6 лет. Да, мама общалась со мной на русском с самого рождения, так что пойти в русскую школу для меня не было проблемой. Уже ближе к моим 16, папе захотелось ближе к Европе и они начали готовится к переезду в Калининград. В столицу меня отправили  учиться из-за моего бунтарства. Я изводил их, что не поеду с ними, что хочу самостоятельной жизни, что буду работать и обязательно выживу в городе. И, знаешь, мать согласилась, только одно условие — если поступишь и получишь жилье, едь учись, но когда провалишься, домой не возвращайся. Так и было. Он на мгновение замолчал, и Лика почувствовала, как тяжело ему давалась эта вспоминаемая правда. — Пару месяцев мне хватало стипендии и тех денег, что дала мама, но я всё равно сразу начал искать работу, — продолжил Крис. — нашел работу официантом, какое-то время просто работал, а потом там коллега-девушка начала заниматься мной. Укладывала волосы, подкрашивала глаза, учила, как лучше общаться. Ибо в конце смены мы все делили чаевые, и было выгодно, если я приносил больше прибыли. Там я и встретил своего первого спонсора, и жажда легких денег со временем  победила. Лика слушала его молча, чувствовав, как её восприятие этой жизни меняется. Она вряд ли могла бы понять всё до конца, но теперь она чувствовала себя психоаналитиком, которая принимала у себя обычного человека с настоящими проблемами и переживаниями. Она встала, подошла к нему и, не раздумывая, обняла его голову. Это было нечто большее, чем просто поддержка. Это был жест принятия, понимания. Она почувствовала, как его тело напряглось на мгновение, но потом он позволил себе расслабиться, обнимая её в ответ. В этой простоте и был какой-то необыкновенный смысл, который, казалось, соединял их. Не слова, не тайны, а что-то гораздо более важное.