Апофеоз чувств

— Хасегава Рейко? — удивлённо вопросил Икэ — Она, конечно, симпатичная девчонка, но… если честно немного пугает.

— Ха-ха, что, Икэ, девчонки испугался?

— Нет, просто ее взгляд… — невольно вздрогнув. — Чем-то похож на кицунэ.

Икэ Канджи

Случайные студенты «D» класса

***

      Рейко была готова поздравить себя тем, что все-таки смогла задеть его.       Одного лишь этого было достаточно чтобы он в конце концов согласился. — Для того, чтобы заиметь свою ценность мне не нужны эмоции, — вопреки спокойствию внешнего вида, в монотонности его голоса зазвенела сталь. — Эмоции разрушительны. Они делают людей слабыми, иррациональными и непредсказуемыми. — Тогда зачем ты оправдываешься передо мной? — уцепилась за брешь в чужой защите Хасегава. — Если бы ты действительно не был заинтересован, то ушел бы сразу же как речь зашла о сделке.       Она по птичьи склонила голову набок, изгибая уголок губ в игривой усмешке, всем своим видом выдавая предвкушение, и ребячливо потягивая вниз руки: — Ты, что, хочешь чтобы я тебя умоляла, А-я-но-код-жи-кун? — Я не оправдываюсь, всего лишь констатирую факты и от тебя лично мне ничего не нужно, — Аянокоджи сделал шаг вперед, понижая голос до самого шепота. — Но тебе удалось меня заинтриговать, поэтому, я не прочь сыграть с тобой в эту игру. Однако, — быстро согнав набежавший дурман. — Как только твой эксперимент затянется и станет утомительным, я откажусь от дальнейшего участия. — Какая милость, — дразнящим тоном протянула Рейко и подняла подбородок, устанавливая зрительный контакт. — Тогда я обещаю сделать все, чтобы тебе было со мной не скучно.       Вблизи она могла оценить насколько изящными чертами лица тот все-таки обладал.       Длинные ресницы, прямой подбородок и гладкая светлая кожа. Киетаку можно было бы даже назвать смазливым, как того же Хирату, если бы не вечное постное выражение лица как на поминках.       Однако была в нем одна вещь, делающая его гораздо лучше большей части их одноклассников, что надушиваются безмерным количеством дезодорантов и едкого парфюма: запах. Что-то общее между ненавязчивым кондиционером для белья и легким отголоском мятного шампуня с привкусом освежающего морского бриза. — Тебе не кажется что ты слишком близко? — безучастно спросил он, не в силах сдвинуться от нее назад из-за прижатой сзади стене.       Отвлекшись от пространственных размышлений, Рейко почувствовала как уголки ее губ трогает лукавая усмешка. — А что такое? Я заставляю тебя нервничать? — словно издеваясь, она сделала ещё один шаг вперёд, уперевшись своей грудью в его. — Не знал, что мои личные мысли подлежат обсуждению, — ответил Киетака, старательно сохраняя ровный тон.       И тем не менее вопреки оказываемому давлению положение его тела оставалось неподвижным, не готовое отступить или двинуться, чтобы освободить место. Вместо этого в золотых вкраплениях его глаз вспыхнул холодный расчетливый блеск, когда он посмотрел на нее сверху вниз: — Ты пытаешься оценить мой интерес, Хасэгава? Или всего лишь экспериментируешь с человеческими взаимодействиями на реальном опыте? — Просто было бы легче если бы это действительно было так, — пожала она плечами, наконец отступая назад. — Я видела как ты смотришь на девушек, а потому чувство похоти тебе точно известно. С помощью нее я, собственно, надеюсь добраться досюда, — и постучала пальцем на участок его груди, под которым билось бесчувственное сердце. — А ты довольна оптимистична, раз надеешься добраться до меня столь тривиальным способом, — с предательски просочившейся насмешкой произнес Аянокоджи. — Просто страдай и думай, Киетака-кун, — хихикнула она и подобрав брошенную ею неподалеку на асфальт школьную сумку, направилась к выходу из укромного местечка.       Чужое имя на удивление легко сорвалось с ее языка. Может, потому что она знала, что это не имеет для него большое значение. А может, потому что в мыслях оно было озвучено столько раз, что превратилось в привычку.       Но это было легко. — И, Киетака-кун, — оглянувшись, вскрикнула она напоследок. — Раз уж мы теперь такие близкие партнёры, зови меня Рейко, ладно? — Я подумаю, — только и сказал он в ответ. — Хасегава.

***

От лица Аянокоджи Киетаки

***

      На самом деле после столь грандиозного представления и страдающей не меньшей бутафорией сделки между ними двумя, Аянокоджи ожидал гораздо большего. Отнюдь не того, что Рейко всего-навсего начнет так навязчиво его преследовать.       Хотя стоит отдать ей должное, если раньше она следовала за ним с таким же постоянством, удивительно, что он почувствовал признаки чего-то наблюдения лишь в последние несколько дней, а не раньше.       Впрочем мятная девчонка умела удивлять.       В начале обучения он отнес ее к той же категории девушек, что Каруизава и Кушида. Она довольно легко поладила с одноклассниками при всех своих детских чудачеств вроде не изменяющих себе двух хвостов и извечно украшающих их бантиков, но училась средне, не проявляя каких-либо особых задатков.       Но после вчерашнего Аянокоджи уже не мог быть уверен в том, что из нее совсем нельзя извлечь какую-либо пользу.       Хасегава Рейко в считанные секунды превратилась из однобокой, ненужной пешки в непредсказуемого в собственном ходу коня.       Сделка.       Как много и как мало можно вынести из этой с виду простой договоренности? На следующий день Аянокоджи, конечно же, добавил ещё несколько условий, но по сути они мало что меняли, просто развязывали ему руки.       Во первых, на вычленение каждой эмоции у него ей даётся ни много, ни мало — две недели. По правде говоря, он хотел дать ей лишь одну, чтобы не затягивать, но Хасегава так долго настаивала на своем, что было легче согласиться.       Во вторых, детали их договоренности не должны будут никоим образом коснуться его личной жизни. Киетака не привык быть объектом чьего исследования, обычно это он находился по ту сторону мышиной клетки, а потому не хотел бы раскрывать что-либо сверх всякой меры. Вряд ли бы она в итоге использовала это против него, но перестраховаться лишний раз не помешает.       И в третьих, Аянокоджи оставлял за собой право прервать эту сделку в любой момент. Причем неважно какое мнение будет у нее на этот счёт, она должна будет послушно оставить его в покое.       Простые три пункта, которые заставили ее скрипнуть зубами, но выдавить из себя услужливую милую ужимку.       Хасегава была странной девушкой.       Но ни в коем случае не хуже него, а потому он был спокоен. — Так… Это правда? — неловко кашлянула, сидящая по соседству, Хорикита, оторвав, не отрывающегося от пейзажа за окном, горе-приятеля от дальнейших размышлений. — Что именно? — посмотрел он на нее. — Что ты возишься с той бестолковой девчонкой, — запнувшись, все-таки выдавила та из себя. — Хасегава всего лишь одноклассница, — сказал Аянокоджи, сохраняя некоторую двусмысленность. — Она обратилась ко мне за одним вопросом, поэтому я согласился ее выслушать.       Сделка с Рейко была конфиденциальна и Аянокоджи намеревался сохранить этот же статус.       И в том, чтобы делиться ей с кем-либо, включая Сузуне, не было никакой выгоды.       Отношения между ним и Хорикитой по большей части основывались на осуществлении общих целей вроде достижения «А» класса, не требуя глубокого объяснения, отчего он не собирался усложнять все без особой на то причины. — Полагаю делиться подробностями насчёт данного вопроса ты не собираешься, — односложно ответила Сузуне, обращаясь скорее к себе, нежели к нему.       Но ради приличий он все равно кивнул. — Просто для кого-то вроде тебя необычно интересоваться короткими интрижками, — пробормотала она, открытая вытащенное из сумки бэнто.       Киетака проследил за тем, чтобы она поднесла кончик треугольного бутерброда к своему рту, прежде чем с любопытством спросил: — Хорикита, только не говори мне что ты ревнуешь?       Зайдясь неконтролируемым кашлем, темноволосая, а оттого и еще заметнее раскрасневшаяся от смущения девушка бросила на него горящий праведной яростью взгляд, явно находя саму мысль о ревности к другой девушке нелепой. — Не смеши меня! — пытаясь восстановить самообладание, Хорикита сделала глоток наспех открытой бутылки воды. — Да кого вообще волнует личная жизнь такого болвана вроде тебя?!       После чего резко запихнула остатки бутерброда обратно в коробку для бенто и чуть ли не стрелой вылетела из класса. — Ну кто бы мог подумать, что наша ледяная королева класса так сильно тебе симпатизирует, — дразняще протянула сидевшая все это время на корточках Рейко, чью фигуру удобно скрыла боковая панель его парты. — Теперь понятно откуда пошли те слухи о том, что вы двое встречаетесь. — Ты уверена? — лениво посмотрел он на нее сверху вниз. — Она только что назвала меня болваном. — Скорее всего у нее просто боязнь привязанности, — пожала плечами Рейко. — Я слышала, что их семья происходит из довольно старого феодального клана. На них наверняка оказывают нещадное давление.       Она довольно много знает для той, кто почти не инициировал контакт с Хорикитой.       Знакома с ее братом?       Или вычерпала информацию из гулящих по школе слухов? — Но знаешь это было довольно невежливо, — отклонился от темы их разговора Аянокоджи. — Подслушивать чужой разговор таким неприглядным образом. — У меня не было особого выбора. Я бы смутила ее в любом случае, кроме того мне было любопытно послушать, что думают обо мне твои друзья, — пожала Рейко плечами.       «Друзья».       Разве у него когда-либо были друзья? — Ты думаешь, что у нас ней достаточно дружественные отношения? — с любопытством спросил он. — А разве нет? — с преувеличенно удивлённым выражением лица посмотрела она на него. — Судо-кун и пара других парней также хорошо о тебе отзывались. Или в твоих глазах они несут не такой уж высокий статус, о достопочтенный тэнно-сама?       Какое-то время Киетака хранил молчание, обдумывая ее заявление.       Сложно было сказать, действительно ли он считал всех их друзьями.       Прежде он никогда об этом не задумывался. Дружба для него часто казалась одним из самых поверхностных видов социальных отношений, построенный лишь на удобстве самих индивидуумов. — Полагаю, они представляют из себя полезных товарищей, — наконец сообщил серый кардинал класса «D». — Но дружба — это куда более узкое понятие. Боюсь, что я разбираюсь не во всех его тонкостях. — У тебя их никогда не было, да? — словно для галочки поинтересовалась Хасегава, переводя задумчивый взгляд вниз. — У монстра вроде тебя никогда не было настоящих друзей. — Нет, — признался Аянокоджи, не в силах опровергнуть данное утверждение. — Никогда.       Он выглянул в окно: сквозь толстый слой стекла был виден пейзаж. Токийская столичная высшая школа была огромной, раскинувшаяся на целые сотни акр земли, и ему еще не удавалось исследовать всю полноту ее простор.       Были места, в которых Аянокоджи не посещал в виду отсутствия обыкновенного интереса, а оттого и новые впечатления, что обошли его стороной.       Друзья, например.       Было странно об этом думать сейчас.       Он никогда не считал себя одиноким, по крайней мере, в традиционном смысле этого слова.       Аянокоджи всегда чувствовал себя комфортно в своем одиночестве, словно свернувшаяся в своем логове змея, не боявшаяся сбросить кожу. Но все же идея о том, чтобы рядом с ним был кто-то, кому он мог бы доверять, кто-то, кто знал его настоящего, была совершенно новой, чуждой концепцией. — Но я пробудила в тебе любопытство, да? — улыбнулась она уголком губ. — Ты бы хотел понять, что подразумевает собой дружба.       «Любопытство» не было подходящим словом.       Но так как Киетака не мог подобрать иного определения, то просто кивнул: — Возможно.       В хищном янтарном взгляде Хасегавы заклубилось туман сложно прочитанных эмоций, когда она резко вскочила на свои ноги и оперлась руками об края его парты, ненароком набрасывая на него свою тень: — Я это исправлю.       Он не мог не почувствовать себя неловко от этого взгляда.       Чувство того, как его анализируют будто под микроскопом, было неприятным.

***

Примечание

Филофобия — это страх влюбиться и привязаться к человеку, что проявляется в избегании близких отношений, паническими атаками при свиданиях и неготовностью к совместному проживанию. Импера́тор Япо́нии (яп. 天皇 Тэнно:) — символ государства и единства нации Японии, исполняющий функции формального главы государства. Серый кардинал — фразеологизм, обозначающий функционера, находящегося вне публичного поля или не имеющего официального статуса, но обладающего огромной властью и влиянием.