Melt the ice of your heart

Долгое время пребывая в замешательстве не сколько от действий студента, сколько от неожиданной встречи, зажатый реальностью, как айсберг в недрах океана, и крепко сжимая в пальцах стеклянный флакон, мужчина не знал, как следовало бы выразиться в сложившейся ситуации. Мысли переплетались в хаотическом танце, не позволяя обрести ясность. Если у Юу и не появилось ни малейшего сомнения относительно причин, что привели его в столь завидное место, объясняться он и подавно не собирался. Куросаки довольно сообразительный молодой человек, а потому в совершенстве мог сложить все детали воедино и именно эта черта была для Хироки наиболее привлекательной. Ведь в глубине души именно с такими учениками он бы взаимодействовал с превеликим удовольствием. Однако, взглянув в янтарные глаза студента, которые сверкали ярким светом, как воспоминание об их последней встрече, лицо разом обожгло огнём, и Хироки отвернулся, предпочитая не видеть столь яркого блеска. По крайней мере некоторое время. Да только воплощение этого желания оказалось попросту неосуществимым, когда манящие ленты теплых пальцев, которые едва касались его руки и стремились увести в плен, оказались более сильные любых убеждений. Казалось, окружение между ними словно утратило свою значимость, создавая яркий вихрь, разрастающийся с каждой силой, который намеревался нанести сокрушительный удар, оставляя лишь их одних. И разглядывая флакон, переливающийся на свету яркими отблесками, стараясь таким образом отвлечь самого себя, Хироки отчетливо слышал, как сердце бьется в груди, как молот, стараясь пробиться сквозь тугие узлы нервного напряжения, которые слишком сложно унять. В то время время, как в глазах Юу горела яркая искра, чья уверенность сбивала с толка. Каким образом его студент мог остаться в данной ситуации таким спокойным, ума не приложит. Ведь по сути, между ними ничего не должно было быть. Никогда. И он всё же предпочёт придерживаться собственных убеждений. — Куросаки-кун... — выдохнул Хироки, не в силах найти нужных слов, мысли вихрем проносились в голове, создавая хаос и мешая сосредоточиться. — Я безмерно признателен за вашу чуткость, но прошу вас прекратить. Казалось, эти слова должны были произвести обратный эффект, но, к удивлению Хироки, студент, с лёгкой усмешкой на губах, приблизился, стирая между ними границы. Его присутствие ощутимо давило, будто мягкий, но невероятно твёрдый камень. — Хиросе-сенсей, – произнёс Юу проникновенным тоном, удерживая хрупкое равновесие, чтобы не поддаться желанию прикоснуться вновь. — Иногда слова недостаточны, чтобы выразить всё то, что действительно важно. Но я верю, что вы поймете меня даже без их оглашения. В один миг уловив в словах студента, скрывающее более сокровенное, сердце Хироки пробило решительный удар, прежде чем вытянуть руку перед собой, упираясь ему в грудь, таким образом отдаляя от себя на столько, насколько это возможно. — Возможно, у вас в голове ветер, — с недовольством произнёс Хироки, откинув изумлённого юношу коротким взором, прежде чем отстраниться. Меньше всего ему хотелось разрушать свою репутацию по причине того, что его ненаглядный студент порой забывает об установленных границах. — Между прочим, вам бы следовало подготовиться к конференции, иначе ваш соперник будет впереди. Или это не имеет для вас значения? На мгновение время будто остановилось. Юу осознал, как быстро исчезло тепло близости, оставив лишь холодное пространство. Смотря в холодные и мрачные глаза преподавателя, юноша не мог возразить. Ведь он прав. Эта связь стояла под запретом, потому что отвлекала от более важного. Однако внутри него всё равно жило желание найти способ переступить эти границы. — Не подумайте, у меня будет всё в лучшем виде, — произнёс Юу в более оживлённом тоне, ведь после их последней встречи посвятил время редактированию работы, чтобы отвлечься от мыслей о человеке, которому признался в чувствах. Обхватив его руки, таким образом вызвав недоумение, он лишь лукаво улыбнулся. Побеждённым быть неприятно, но ради Хироки он готов сделать исключение. — Только в данный момент мне нужны вы, Хиросе-сенсей. Молчание между ними было напряжённым, как стержень под электрическим напряжением. В некоторой мере, это лишь сильнее усугубляло сложившуюся ситуацию в корне. Возможно, было нечто обескураживающее в столь упорном стремлении студента, но это лишь сильнее пробуждало разногласия в самых глубинах души. Казалось бы, эти разговоры не должны были вызвать ничего, кроме раздражения и желанием прекратить, но, вопреки всем его усилиям, нечто тёплое и непреступное зародилось в глубине его сознания. И невзирая на то, что Хироки предпочитал сохранять спокойствие, но в нутре бурлила буря, ведь любое тепло, направленное в сторону студента, подобно влечению мотылька к огню — красиво, но губительно. Нельзя позволять сердцу заблудиться в лабиринте ярких эмоций, но с каждым разом это удавалось намного сложнее. Только собираясь подобрать ответ на внезапные слова студента, выбившие его из колеи, как его тут же оборвал задорный голос друга, разрядивший накалённую обстановку. — Долго вы собираетесь вести беседы? Между вами явные недомолвки. В прошлый раз ты был более...— не успел бета закончить свою речь, как Хироки, молниеносно среагировав, тут же закрыл ладонью ему рот, не позволяя таким словам прозвучать. — Не говори того, о чём не знаешь, — твёрдо произнёс он, взглядом излучая тёмное предупреждение. Не хватало ещё, чтобы его друг детства выложил все его мысли по поводу молодого человека подчистую. Не допустит подобного исхода. — Я погляжу, твоей непреклонной принципиальности всё же удалось угодить, — отразив на губах слабую усмешку, отметил Тацуми, беря с позволения друга флакон из его рук с нескрываемым любопытством. При взгляде на знакомые символы производителя в его глазах мелькнула искра. – «Heian»? Прекрасный выбор. Какая жалость, что твой студент знает тебя лучше меня. — Прекрати, — глубоко вздохнув, ответствовал Хироки, отмахиваясь от попыток друга зацепить его и отыскав на полке нужную упаковку, бросил в его сторону выразительный взгляд. – Многое тебе ведомо, но не всецело. При вдумчивом рассмотрении, произнесенные слова могли бы предстать убедительными, будь они истинными. Но сколь он себя помнит, они всегда знали друг о друге намного больше, чем следовало, ибо каждый доверял другому всё самое сокровенное. С ранних лет они были друг для друга надежным оплотом и сродни неразлучным каплям одной воды. Поэтому эта версия неизбежно отпадала. Слегка усмехнувшись на его слова, Тацуми, предпочитая молчание, легко коснулся пальцами его руки, тотчас же выхватив на себе неоднозначный взгляд друга, охваченный жгучей неудовлетворённостью. — Синохара-сенсей, не стоит, — в мгновение ока отреагировав на внезапное прикосновение к человеку, которого в глубине души хотелось прижать к сердцу и никогда не отпускать, Юу аккуратно отстранил чужую руку, скрывая волну ярких эмоций. — После одного инцидента я не особо хочу, чтобы к нему прикасались другие. — А вот это уже интересно, — поражённый внезапными действиями молодого человека, на губах Тацуми вспыхнула многозначительная улыбка, прежде чем он перевёл взгляд на друга, у которого не нашлось слов. — Какой у тебя преданный студент. Такие редкость, как золото. – Достаточно, — резко отрезал Хироки, метнув испытующий взгляд, освобождая руку из пальцев студента, особенно после тех слов, что резанули по сердцу, как острое лезвие. Правда, природа возникновения для него была неведомой. — Если продолжишь в том же духе, не вижу причин для ведения нашего дальнейшего разговора. — Так и в чём же я не прав? — неоднозначной улыбкой поинтересовался бета, внимательно наблюдая за переменами, ощутив мрачный взгляд друга, не предвещающий ничего хорошего. — Ведь всё очевидно, как белый день. — Сомневаюсь, — с неудовольствием произнёс Хироки, бросив яростный взгляд, подобный молнии, отразившихся в глубокой бездне. Долго пребывая в замешательстве, в очередной раз он пытался коснуться руки Хироки, который снова угадывал его намерения и не позволял этому случиться, вызывая в Юу разочарованный вздох. Между ними словно вновь воздвиглась прочная стена, которую он стремился разрушить, чтобы прикоснуться к сердцу. Понимал, чем это закончится, но не мог сдержать чувств. Сложно держать себя в руках, когда такой человек поблизости, и в сердце буря. Отдалился. Значит ли это, что можно рассчитывать на то, что его отвергли? Видимо так. Но это лишь догадка, ведь точного ответа он не получил. Сделав глубокий вдох, Юу, чуть коснувшись плеча преподавателя, тем самым прерывая от разговора, мягко прикоснувшись губами к его щеке и склонившись к его уху, обжигая горячим дыханием, добавил томным голосом: — Хиросе-сенсей, вы единственный, чьё внимание я хочу заполучить. Но вы оставляете моё сердце терзаться в неведении. Только всё, что мне остаётся, это наблюдать за вами издалека, ожидая вашего окончательного решения. Так что не смею более вас беспокоить. До встречи. Наконец, позволив себе его отпустить, Юу, под красноречивый взгляд беты, наблюдающий за ними со стороны, который вновь казался ему слишком знакомым, легко поклонился, прежде чем отступить, как внезапно врезался в прохожего. Видимо сегодня явно не его день, раз не может нормально ориентироваться в пространстве. Только собираясь извиниться, как его плеч легко коснулись знакомые руки, таким образом приостанавливая от падения. И оборачиваясь, альфа не сдержал изумлённого вздоха, вновь встретившись с однокурсником, с губ которого так и не спадала лукавая улыбка. — Накаджима-кун, – с недовольством произнёс Юу, окидывая альфу коротким взглядом, всё ещё злясь за то, что оставил его в запутанной ситуации. Обязательно ему это припомнит. — Это предательство. Знал? — Смотря, что ты под этим подразумеваешь, – ответил Рюу с лёгкой небрежностью, поймав руку друга, чтобы незамедлительно направиться к выходу. — Как будто сам не догадываешься, — нахмурившись, пробормотал Юу сквозь зубы, и поймав неоднозначный взгляд сокурсника, прежде чем покинуть душное помещение, вдохнув освежающий воздух. — Я не того статуса, чтобы в высшем свете быть своим. — Да брось, — усмехнувшись, обнадёживающе произнёс Рюу, мягко постукивая его по плечу. — Ты намного интереснее большинства из этих «высших» людей. Статус — это всего лишь пустая формальность. Не более того. С особым усилием Юу усмирил недовольство, понимая, что сопротивляться бесполезно. Оглянувшись вокруг, он уловил мелькающих мимо людей, чьё движение создаёт неспешный, успокаивающий ритм. На улице царила лёгкая прохлада, а лёгкий ветерок играл с листьями деревьев, издавая далёкий шёпот, который словно снимал напряжение, пусть и ненадолго. Как ни крути, но должен отдать должное тому, что Рюу всегда знал, как расположить людей к себе. Вопреки его проделкам и смелым идеям, Юу не мог не признать, что в этих словах есть смысл. Накаджима был одним из тех, кто всегда следовал своему пути, не подстраиваясь ни под чьи ожидания. В конце концов, свобода и лёгкость, с которой он воспринимал своё окружение, были тем, что у самого Юу временами так не хватало. — Возможно, ты прав. Спасибо, — вздохнул Юу, борясь с собственным упрямством и недоверием. — Только меня интересует вот что. Ты знал… — Если речь о том, что Хиросе-сенсей из высшего общества, безусловно, — решительно прервал Рюу, уловив, о чём шла речь, чем вызвал удивление у собеседника. И предотвращая все возникшие вопросы, он решил обрезать на корню. — Видел вас издалека. Вы отлично смотритесь вместе. Ты разве не догадывался? — Догадывался, но доказательства отсутствовали, — признался Юу, глубоко вздохнув, отвёл растрёпанные ветром волосы. — В моём понимании, выходцы из высшего общества наполнены высокомерием и корыстью, где деньги решают все их проблемы. Ведь проще купить место в университет, нежели добиться зачисления своими усилиями. — Неужели у тебя были другие планы на свою жизнь? — с подозрением прищурившись поинтересовался Рюу, ожидая его пояснений, ведь такие убеждения должны были иметь природу. — Как и у всех других, — не смея отрицать его слова, подтвердил Юу лёгким кивком, прежде чем они завернули на другую сторону улицы. — В моей семье целая династия врачей. Я не был исключением. И потому ночами напролёт готовился к вступительным экзаменам и собирался наконец поступить, пока моё место не купили более знатные люди, которых тут же приняли. — Удивительно, – не скрывая удивления, вспыхнувшего в глазах, признал Рюу. — Но как же ты тогда сдал вступительные экзамены для поступления на факультет журналистики? Ведь ты один из сильных учеников нашего потока. — Какого ты обо мне мнения, — усмехнувшись, произнёс Юу и притворно обидевшись на то, словно его задели подобные слова. — Дело в том, что литература также является моей сильной стороной. И написание сочинения для меня не являлось невозможным. Именно такое стечение обстоятельств позволило мне поступить на бюджет. — Не каждому выпадает столь редкая удача, поэтому можно утверждать, что ты сорвал этот счастливый жребий, — не удержавшись от лёгкой улыбки, произнёс Рюу, ведь поступить в данный университет во многом сложнее, чем в любой другой государственный, поскольку вступительные экзамены в таких учреждениях зачастую отличаются особой жёсткостью и высокими требованиями, устанавливая недосягаемую высоту, которую лишь немногие способны преодолеть. — Возможно, — кивнул он, скрестив руки на груди. — Впрочем, сейчас не об этом. Меня интересует другое. – Что случилось? – остановившись, поинтересовался Рюу, прикидывая всевозможные варианты событий, всё же опуская руку однокурсника. — Какого чёрта ты ни разу не говорил о том, что связан кровными узами с семьёй Синохара? Такое скрывать не очень подобающе, – загоревшись, словно пламя на свече, он не отводил пронзительного взгляда, ожидая исчерпывающих объяснений. — О, так вы знакомы? — с открытым удивлением спросил Рюу, в глазах которого пылали яркие искры, разгорающиеся всё больше, на что последовал утвердительный ответ, вызвавший смешок. — Так тебя это и не интересовало. — Ты... — закипая от гнева, глядя в непоколебимо спокойный взгляд однокурсника, желая стереть эту умиротворяющую улыбку, за которой, несомненно, скрывалось множество тайн, разгадать которые было сложно. — Как такое возможно? —А что, не похожи? — всё с той же лукавой усмешкой спросил Рюу, тем самым поставив однокурсника в тупик. Если подумать, единственное, что их объединяло, это манера вести разговоры. Всё остальное резко отличалось, и он бы ни за что не поверил в их родство, если бы ему это не подтвердили. — Ничуть, — сквозь зубы произнёс Юу, всё также не в силах принять то, что сына знаменитого микробиолога, который также посвятил себя исследованиям в этой области, связывали генетические узы с тем, кто казался ему совершенно несовместимым. Звонкий смех, как весёлый аккорд, прорезал густую тишину. Мысли, густые, словно грозовые тучи, не раскрывали сути происходящего. Союз Синохара и Накаджима казался невообразимым. По крайней мере, на первый взгляд. Пальцами коснувшись медальона, скрытого под одеждой, Юу пытался таким образом укротить бушующий ураган эмоций. Внезапно в его сознание вонзились строки письма от неизвестного ему адресанта, с которым наверняка связывало общее прошлое: «Я найду тебя, обещаю».