Абендорм. Пустые лица

5 сентября, четверг

      Проснулась я как-то особенно тяжело, едва разлепила глаза, потянулась. И лишь перевернувшись на другой бок, поняла, что кровать Шер пустовала. Как и две другие. Схватившись за телефон, и осознав, что проспала, я умчалась в ванную комнату, попутно пытаясь понять, почему не слышала чужие будильники. Свой я не завожу, кошмары никогда не позволяют проспать, но сегодня… А снилось ли мне что-то сегодня?        Я быстро сбежала по ступенькам, оказалась в столовой, навалила на тарелку несколько ложек омлета и два кусочка бекона, прихватила стакан с апельсиновым соком. От шума звенело в ушах. Я уже привыкла завтракать одной из первых почти в тишине, или под звуки вялых разговоров, а сегодня мой сонный мозг, не встревоженный кошмарами и не растормошенный пробежкой, отказывался соображать. Я медленно шла мимо столов, в поисках свободных мест.       — Элис! — окликнула меня Шер и я почувствовала облегчение. Ее исчезновение слегка напугало меня.       Я протиснулась мимо столов и направилась к ней. Вот только увиденное меня совсем не порадовало. Шер сидела с Маркусом и Тоби. А меня ждало свободное место рядом с Джейденом. Я натянуто улыбнулась и буркнула:       — Доброе утро.       В ответ мне пронеслось несколько таких же добрых утр, но я смотрела только на сиявшую Шер. Вид у нее был помятый, но глаза горели. Парни что-то активно обсуждали, а Шер завороженно следила за Маркусом, ловила каждое его слово.       — Ты куда вчера пропала? — спросила я, привлекая ее внимание.       — Прости-и-и, — протянула Шер, быстро повернув ко мне голову. — Я хотела написать, но у меня сел телефон… Мы были на концерте.       Я могла только смотреть на нее, редко моргая. Мозг очень медленно сводил полученную информацию к простому выводу.       — В городе?       — Да, приезжали Арталисы, а я и не знала об этом. Я… — Шер глянула на Маркуса и одними губами добавила: — Потом расскажу.       — Они выбрали заведомо проигрышную тактику, — сказал Тоби.       — Да с чего бы? — возмутился Джейден.       — Играть в атаку против команды, которая сильнее тебя по классу — по-твоему хорошее решение?       — Нормальное было бы решение, если б тренер не поставил Уоллеса в стартовый состав, — сказал Джейден.       Тоби покачал головой.       — Дело не в Уоллесе. В прошлом сезоне он был лучшим по голевым передачам, — продолжал Тоби.       — Да если б он не сделал тот подкат сзади в самом начале встречи, его бы не удалили, и они могли бы выиграть.       Ладно, они не такие уж странные, как мне казалось. Обычные парни. Обсуждают футбол.       Я перевела взгляд на Маркуса, который в этом разговоре не участвовал, но и уходить не торопился, хотя уже все доел. Он хмурился и смотрел на Джейдена, пока Шер писала что-то в телефоне. Маркус перевел взгляд на меня и тут же расслабил лицо. Он наклонился к Шер и что-то шепнул ей на ухо. Она расплылась в улыбке, закивала и поднялась, забирая сумку и поднос. Махнула мне рукой, и они с Маркусом вышли из-за стола. Я провожала ее долгим ненавидящим взглядом. «Серьезно? Позвала меня за ваш столик, а теперь просто уходишь? Ше-е-ер», — мысленно сокрушалась я.       А эти двое продолжали обсуждать свой футбол, будто меня тут и не было. Я залпом допила апельсиновый сок, достала блокнот, чтобы проверить в каком павильоне сегодня история магии, и ушла, ничего не сказав.

      ***

      На большом перерыве в столовую идти совсем не хотелось, и я дошла до кафешки. Махнула Олли, приветствуя его и дождалась, пока он разберется с заказами передо мной.       — Доброго денечка, моя погрешность, — сказал Олли. — Тебе как обычно?       Я кивнула. Погрешностью он стал называть меня с первого дня в академии. Думаю, если бы своим существованием я не разрушила все его исследование, то он и не запомнил бы меня вовсе. А так, что ж, можно считать это единственным плюсом потери магии — местный бариста всегда знает, что тебе налить.        — Ухажер появился? — спросил он, пока из баночек в чайник сыпались травы. — Заходил вчера, спрашивал, что ты любишь.       Сирх… Надеюсь, это выглядело не так как в моей фантазии.       — Ты про них что-то знаешь?       — Про них?       — Ну эта компания: Хоффман, Эрдсхол и Джейден-как-там-его…       — Пу-пу-пу, — пропел Олли. — Моментик.       Он отвлекся на клиентов, желал им доброго дня, принимал заказы. А я разглядывала витрину, пока ждала свой чай. Лимонные тарты, круассаны, шоколадные пуддинги, бисквиты… Мой взгляд остановился на пироге с патокой, который так и молил откусить плотное, почти хрустящее песочное тесто с золотым оттенком. Таким же золотым, как…       Я что только что хотела сравнить песочное тесто с волосами мистера Карвера?       — Так, значит, — очень вовремя отвлек меня Олли от мыслей, зашедших в какую-то совсем ненужную сторону. — Что тебя интересует? Но, сразу предупреждаю, я сплетни не собираю. Скажу только то, что знаю.       — А можно мне пирог с патокой? — спросила я.       — Конечно. Взбитые сливки добавить?       Я закивала. И взяла наконец свою успокаивающую настойку. Через пару секунд передо мной оказалась и тарелка с пирогом. Ровный треугольник с белым облаком взбитых сливок. Густой янтарный сироп, лимонный вкус. Я прикрыла глаза от наслаждения.       — Ну и в кого влюбилась? — спросил Олли.       — М?!       Я чуть не подавилась пирогом.       — А-ха-ха. Угадал, что ли? — поразился он. — Я просто из Лессара. У нас пирог с патокой считается символом влюбленных. Ну, знаешь: «Мари готовит с патокой пирог, // На чай возлюбленного ждет». Не слышала? — спросил Олли. Я покачала головой. — Ну там концовка не очень: «Но он, увы, к ней не придет // Эраз его на смерть обрек».       — Почему Эраз?       — А мне откуда знать? Наверно это из той части легенды, когда Эраза изгнали и он оставлял для Иргема тела убитых им местных жителей, в напоминание, что он еще жив и всегда рядом. Жуткий тип видимо был.       Он оставлял их у кромки леса. Не просто убитых. Изуродованных. Со сломанными, вывернутыми конечностями, выломанными челюстями, поломанными носами и выдавленными глазами. Облаченных в белую мокрую ткань.       Когда я увидела в библиотеке эти рисунки, меня так затошнило, что я сразу захлопнула книгу и больше не брала ее в руки. Слишком уж они были похожи на пустые лица.       — Эй, ты чего? — обратился ко мне Олли, отпустив очередного клиента. — Слишком впечатлилась стишком? У тебя сейчас чай совсем остынет.       — Так что там про тех ребят? — попыталась я отвлечься и сунула в рот еще ложку пирога. Тот встал поперек горла, и мне пришлось запить его чаем.       — А что тебя интересует-то?       — Почему Джейдена оставили на второй год?       Олли рассмеялся.       — На второй? Ну тогда уж на четвертый.       — В смысле?       — В смысле, он учился со мной. Закончил вот в июне.       Я пялилась на Олли, ожидая продолжения, но его отвлекла вошедшая девушка. Заказала латте. И пока она ждала свой заказ я продолжала смотреть на Олли, и жевала пирог в попытке переварить услышанное.       — Если хочешь спросить, почему он снова на первом курсе, то тебе лучше найти какого-нибудь более осведомленного информатора. Мы с ним давно не общались, а чужой болтовне не доверяю.       — А что болтают?       — Болтают всякое, — сказал Олли с нажимом, кажется, разозлившись. — Но, сказал же, я не собираю сплетни.       — Поняла-поняла, прости.       — Да все норм.       Я оплатила свой заказ и накинула сумку на плечо, уже собираясь выйти, но Олли продолжил:       — И слушай, так, на всякий случай… Джейден не самый приятный тип.       — Да я это уже поняла.       Я улыбнулась, махнула ему рукой и вышла.       До следующей пары оставалось еще полчаса, и я прошла вдоль стены основного корпуса от кафешки к заднему двору. Там на ровно выстриженном газоне располагалась тренировочная площадка для магических дисциплин, куда мне предстоит отправиться уже завтра. А следом за ней, отделенный насыпной тропинкой и низким забором, стройный ряд двухэтажных таунхаусов — домиков преподавателей.       Но к ним я не пошла, свернула налево и устремилась к самому тихому и безлюдному месту во всей академии. Сад камней — что-то вроде памятника трем основателям. Ровная площадка усыпана галькой, а по центру серая плита, с выгравированным символом академии. Вокруг — десятки больших покатых камней по типу скамеек, выставленных кругами и образующих три кольца. Где-то писали, что когда-то давно на месте этой плиты стояли сами основатели, а на камнях вокруг сидели их последователи. Первый круг для магов иллюзий, кому подарил свою силу Иргем, второй для магов управления, кому Иргем передал силу погибшего Рейнара. А третий для магов познания, получивших магию Миреллы.       Я села на один из камней в первом круге, прямо перед плитой и долго смотрела на нее. Может, мне стоит как Мирелла, воззвать к богам и они меня услышат? Дадут хоть щепотку магии? Я даже не прошу вернуть мне магию иллюзий, мне достаточно совсем немного, пусть я буду без специализации, пусть у меня даже не получаются простенькие иллюзии, пусть я не смогу притянуть даже стакан, но можно, у меня будут получаться хотя бы ритуалы? Хоть небольшую искру магии, чтобы на практической части я могла получить чуть больше, чем минимальный балл? Самую капельку магии, чтобы я просто смогла доучиться…       Иргем, мой покровитель, может хоть ты услышишь? Дашь мне знак?       Глаза слипались и очень хотелось лечь. Странно, настойка никогда на меня так сильно не действовала. Или это место такое успокаивающее?       Позади хлопнула дверь я обернулась. Мистер Барри шел к тропинке от ближайшего ко мне домика преподавателей. Я поджала губы и буркнула себе под нос:       — Отличный знак, спасибо, Иргем.       Знак, чтобы я ни на что не рассчитывала и шла на занятие. А лучше, валила из академии, в которой мне не место.

      ***

      К концу занятий я чувствовала себя выжатой до последней капли. Брела в свою комнату, едва переставляя ноги и только поднявшись на третий этаж осознала, что все это время шла за Джейденом. Черная татуировка начиналась где-то под воротом рубашки и скрывалась под волосами, возможно, продолжалась на голове? Кто знает, может она просто не заметна под копной темных волос. Может она начинается со спины? Может она лишь часть какого-то рисунка?       «Эй, Джейден, приветик, а что у тебя за татуировка такая?», или лучше: «Эй, Джейден, тебе что, настолько нравится в академии, что решил пойти по второму кругу?», а может: «Эй, Джейден, ты что, просто тянешь время, потому что все еще не определился, кем хочешь стать, когда вырастешь?».       Пошлет же…       К мужским спальням Джейден не свернул, прошел прямо к центральному отсеку. Дошел до балконных дверей, перекрытых решеткой, и скрылся в комнате справа от них.       Странно. Здесь между общими гостиными личные спальни «золотых студентов». Они предоставляются особо отличившимся студентам. Тем, кто работает над важным исследованием или за другие заслуги. Всего таких комнат десять. Обычно туда попадают не раньше второго года обучения, за редким исключением после первого куса. Вопрос лишь в том, пошел ли он к кому-то в гости или живет там сам.       — Ну чего встала, — пробурчал кто-то и я отшатнулась, понимая, что замерла посреди прохода.       Я прошла вперед, дошла до той самой двери, куда ушел Джейден. На табличке значилось: «Джейден Даррел». Не хватает только приписки на каком он курсе, имевшейся у других. На секунду мне захотелось постучать и все-таки спросить, что он здесь забыл. И за что ему выделили отдельную комнату. И почему позволяют ходить без формы. И зачем вообще ходит на занятия. Работает над исследованием? Важным проектом?       Но я, конечно же, не постучала. Отошла к перекрытому решеткой выходу на балкон, тому самому, что над центральным входом. Вид отсюда действительно открывался красивый. Виднелось и спортивное поле и хвойный лес, простилающийся вплоть до города, и даже очертания городских высоток, скрытых сейчас в тумане. Жаль, что перекрыли решеткой. Да еще и замок повесили (наверняка из титана). Возникла странная мысль, что Джейден к этому причастен. Раз уж он тут не первый год, а дверь его комнаты вплотную к балкону, кто знает, может он раньше выходил туда покурить. «Мистер Даррел, не знаете ли, почему у нас вся парадная лестница в окурках?», — представился мне возмущенный голос мадам д’Арлин.       Я хмыкнула и ушла в свою комнату.       Шер лежала на кровати, смотрела что-то на телефоне в наушниках и улыбалась. Я бросила сумку к столу и совсем обессилив, повалилась на кровать. Просто пялилась в потолок, пытаясь переварить все произошедшее за последнее время.       Краем глаза я заметила, как Шер приподнялась на локтях, вытащила наушник из одного уха и спросила:       — Ты что делаешь?       — Лежу.       — О, Элис, ты расстроилась? Прости, что не предупредила тебя вчера.       — И бросила на завтраке!       — И бросила на завтраке, — согласилась Шер. Я повернула к ней голову, и она состроила извиняющуюся мордашку. Слишком милую, чтобы продолжать злиться. — Прости-и.       Шер вытащила второй наушник, легла на живот поперек кровати и придвинулась к краю. Кудряшки сползли с ее плеч, потянулись к полу. Она застыла в нетерпении, глядя на меня с хитрющим лицом, изо всех сил сдерживая поток информации, который грозил обрушиться на меня, как только я соглашусь.       — Ну рассказывай, — сказала я, поворачиваясь, чтобы лучше видеть ее.       — Маркус! Маркус Эрдсхол! — Она сдвинулась с кровати еще сильнее. Еще чуть-чуть и окажется на полу. — Мы вчера были на концерте, а потом гуляли по городу полночи, да я за последний год так много мест не видела, как этой ночью, все ноги в кровь себе стерла, зря только эти туфли надела. А потом деваться было некуда, не возвращаться же в академию ночью, вот я и осталась у родителей, — продолжала Шер. — Мама вообще в восторге была, когда узнала, с кем я гуляла, и чуть ли не до утра расспрашивала…       — Тш-ш-ш, погоди, — попыталась вклиниться я в восторженный рассказ Шер, который она выдавала чуть ли не на одном вдохе. — Вы как вообще на концепт попали?       — А, у Джейдена какие-то дела были, и он не смог поехать, так что…       — Шер, — перебила я. — Ты как вообще в этой компании оказалась?       — Так мы же… Блин, я ведь не рассказывала это, — вздохнула Шер.       — Вот-вот. Общались только вчера, а у тебя новостей будто мы неделю не виделись.       — Короче. Прихожу я на пару по литературе как раз после того, как мы с Тоби сидели. И угадай, кого там вижу?       — Видимо, Маркуса.       — Точно! И я думаю, ну а почему нет? И села с ним. Вот как-то и разговорились, потом прогулялись по территории, встретили Тоби, и он сказал, что Джейден не сможет поехать на концерт. Маркус предложил мне поехать с ними. Ну я и поехала. А прямо перед концертом Тоби деликатно исчез, якобы тоже какие-то дела появились.       И Шер продолжила в красках рассказывать о том, как провела вчерашний день.       — Боги, Шер, да у тебя один день интереснее, чем вся моя жизнь, — вздохнула я.       — А у тебя что новенького?       Но все, что я хотела вчера рассказать, теперь померкло на фоне ее новостей. И я сказала лишь:       — Да ничего особенного. Узнала вот, что Джейден тут уже четвертый год и у него комната в «золотом» отсеке.       — Чего-о-о? — поразилась Шер. — Подожди-ка. — Она игриво подвигала бровями. — А зачем ты про него узнавала? Так и знала, что тебе нравятся мрачные загадочные типы.       — Скорее бесят.       Шер хихикнула и глянула на наших соседок по комнате. И тише сказала:       — Он из Традстоуна.       У меня даже мурашки по коже пробежали, я придвинулась к краю кровати и тоже зашептала:       — Серьезно?       Шер уверенно кивнула.       — Не знаю подробностей. Но тс-с-с. Мне это Маркус по секрету сказал.       Это он зря…       — Как его вообще могли взять в Абендорм? — все так же шепотом спросила я. — Да еще и выделить комнату.       — «Золотой» мальчик из Традстоуна, — голосом, подходящим для трейлера фильма ужасов, прошептала Шер. — У-у-у-у…       Святой Традстоун славился тем, что помогал каждому. Он покровительствовал больным и обездоленным, и спустя много лет в его честь назвали самую большую больницу в Реанье. Но помогал он действительно всем, так что назвали в честь него не только больницу.       Колледж святого Традстоуна — практически исправительная колония. Туда попадают те, кого не готовы обучать больше нигде. Чаще — малолетние преступники, реже — просто необучаемые дети.       Учеба там оставляет неизгладимый отпечаток на судьбе человека, почти что клеймо, с которым тебя никогда не возьмут ни на одну работу. И как бы ты ни старался, отмыться не получится. Общество никогда тебя не примет. Возможно, в чем-то его выпускники похожи на ниимов. Но даже у ниимов больше шансов стать хотя бы прислугой.       Не знаю, не ошибся ли Маркус и действительно ли Джейден учился там. Скорее всего, это окажется лишь слухом или глупой шуткой, потому что поступить в Абендорм после Традстоуна в принципе невозможно.       Хотя, ниимам тоже. Но я здесь.

      ***

      Через клетку, через клетку. Прыгать, не задевая черных линий, только по белым плиткам. Вперед и вперед. Перебраться через порог, вынырнуть из-за двери и оказаться на улице во дворе. Я вытаскиваю мел из кармана, черчу знак. Круг, а чуть выше еще один. Линия, линия и еще две, получился квадрат. От уголков лучики провести к кружкам. Я поднимаюсь, гляжу на получившийся знак. Мне не нравится. Так не пойдет. Плохой знак. Линия вправо от центра одного круга, пересечь линию квадрата. Линия от центра другого. Соединить их и получится прямоугольник.       — Что это за знак?       Он смотрит на меня жутким пустым лицом.       — Секрет, — отвечаю я.       Он присаживается и смотрит на меня пустыми глазницами, перекрытыми вуалью.       — А я никому не скажу.       Он подставляет свое ухо, и я шепчу ответ.              Не помогает, никакие настойки не помогают. Никакие пробежки не помогают. Никакие молитвы не помогают, ничего не помогает. Мне было так хорошо в тот единственный день без кошмаров. Без выматывающих снов, без ранних подъемов. Я будто впервые за восемь лет смогла выспаться. Но они опять вернулись.       В пятницу я стояла на заднем дворе, на том ровном газоне, недалеко от сада камней и снова молилась основателям и всем богам, чтобы занятие по практической магии поскорее закончилось. Шер, конечно же, рядом не было. Нас объединили с историками, и я могла разве что довериться Грете, если все покатится в пропасть.       Миссис Ферт — худая и подтянутая женщина с тугим пучком на затылке ходила между студентами, и остановилась около меня.       — Очень тяжелая неделя, — сказала я, делая вид, будто пытаюсь создать иллюзию. Вздохнула и опустила руку. — Все из рук валится.       Миссис Ферт похлопала меня по плечу и ничего не сказала. У других даже если не идеально, но получалось. Не знаю, на что я надеюсь…       Допустим, на первый раз прокатило. Может еще пару раз получится отмазаться, но потом она меня точно запомнит. На особый случай у меня припасена история про отравление и тяжелую интоксикацию организма, вследствие которой мои запасы магической энергии временно в упадке. А что потом? Вспомнить мамину сказку про психосоматику? Наплести про эмоциональные проблемы, разбитое сердце, депрессию, — или по каким еще там причинам могут быть проблемы с магией?       На выходные Шер укатила с Маркусом в город. А во мне не осталось сил ни на что, и я два дня провалялась в кровати, читая комикс. Только вечером воскресенья смогла поднять себя и усадить за домашку, обещая, что все наладится, что я вольюсь, что все получится, нужно только чуть-чуть усилий. Но уже не верила себе.       За столиком в новой компании я чувствовала себя абсолютно лишней и пару раз садилась с Гретой, пыталась разговорить ее, расспросить про Джейдена, но она лишь сказала, что у них общий интерес к легендам о Сирхах.       Шер продолжала пропадать с Маркусом. А я чувствовала себя все более одинокой. Хоть Тоби и подсел опять на ритуалах и пытался разговорить, но мне от его внимания становилось только хуже.       Я здесь чужая.       Хочу на рисование. Когда уже там среда?

      ***

      11 сентября, среда

      Мама с пустым лицом держит меня за руку, ведет по длинному коридору мимо сотен черных дверей. Мы идем очень быстро, но будто не сдвигаемся с места, а коридор все удлиняется и удлиняется, отдаляя от нас белую дверь в конце.       — Знак добавишь последним, — хрипло говорит мама, сжимая мою ладонь. — Быстро и незаметно.       — Я не хочу… — шепчу я.       И чувствую боль в костяшках, когда она сжимает руку сильнее. Останавливается и рывком разворачивает меня к себе, склоняется ближе, и я смотрю в ее пустые глазницы. Вывернутый рот не шевелится, когда она произносит:       — Меня не интересуют твои прихоти, Элисон. Ты должна добавить знак. Точка.       — Но…       Мама разворачивается и дергает меня за руку. Дверь будто по волшебству оказывается рядом с нами, хотя только что была в самом конце коридора. Мама давит на ручку, тянет на себя, и я замираю, глядя на человека с пустым лицом на кушетке. Перевожу взгляд на стоящих рядом людей. Они оборачивают свои пустые лица ко мне и смотрят. И одно из лиц принадлежит ей. Женщине, забравшей мою магию.       Я понимаю это какой-то отдаленной частью сознания. Внутри разрастается страх, но я шагаю вперед.       «Это сон», — бьется в моей голове, но я не в силах проснуться. Могу лишь наблюдать за тем, как мама приветствует их, распинается перед ними, объясняя, почему ритуал проведу я, а не она. А я смотрю на лежащего на кушетке, на его руки, скованные металлическими перчатками и застегнутые наручниками, которые ни капельки не помогут. Но он в любом случае без сознания. Усыплен анестезирующим зельем или дротиком из пневмата блюстителей.       Я беру баночку черных чернил. Окунаю в них перо и черчу первый знак.              Я дернулась, ударилась рукой о тумбочку и зашипела от боли. От такого резкого пробуждения, сонливость сошла на нет. За окнами все еще было темно, я потерла глаза и ткнула в экран телефона — пять утра. Отличное время для пробежки.       Стивен как обычно спал на рабочем месте. Мне всего пару раз удалось застать его бодрствующим перед пробежкой. Обычно он просыпается, когда я уже возвращаюсь.       Затянутое темными тучами небо выглядело так, будто скоро начнется дождь. Я вдохнула свежий влажный запах осени, сделала пару шагов к дорожке и поняла, что шнурок на кроссовке развязался. Пока зашнуровывала его, мимо меня кто-то промчался. Неужели я здесь не единственная сумасшедшая, которая бегает в такую рань? Интересно, этот кто-то в свое удовольствие решился на такое или, как и я вынужден изнурять себя, чтобы справиться с проблемами? Я бы ни за что не вытащила себя из спальни, если бы бег не помогал хоть немного приглушить кошмары, — последнее время я хотя бы не кричу. Вроде бы…       Здание академии выглядело сегодня зловеще. В окнах не горел свет, и ветви деревьев, высаженных рядом с корпусом, скрещивались и напоминали тонкие руки, тянущиеся вверх, изломанные и искаженные. Я зажмурилась, чтобы отбросить неприятную ассоциацию. А когда открыла глаза, ветки оказались всего лишь ветками. Но в такой темноте, подсвеченная лишь редкими холодными светильниками вдоль стены, кирпичная кладка напоминала старинные здания церкви. Не хватало лишь памятников из холодного серого камня.       Кожа покрылась мурашками, и я быстро спустилась по насыпной тропинке.       Я пробежала половину дорожки, когда увидела силуэт человека у кромки леса. В такой темноте не различить, но вроде как, он сидел на корточках. Тот самый, что пробежал мимо меня? Может, плохо стало? Я ускорилась и в боку неприятно закололо. Но чем ближе к нему я подбиралась, тем медленнее двигалась, начиная различать, что он не один. На земле лежал еще кто-то.       Стоит ли вернуться в корпус и позвать на помощь? Или сразу вызвать скорую? Я сделала еще пару шагов, чтобы уточнить, что произошло.       Сидевший обернулся и быстро сказал:       — Не смотри.       Но было поздно. Я уже не могла отвести взгляд.       На земле лежал человек с пустым лицом.