Доброй ночи. ( おやすみなさい)

             Приходи в следующий раз, я буду ждать тебя здесь. Снова и снова, доброй ночи.       Будто по привычке, едва очнувшись ото сна, Кагеяма потянулся за скетчбуком, к надежде хотя бы в этот раз успеть зарисовать того, кто снился ему вот уже который раз подряд. Взгляд неосознанно упал на электронные часы – без двадцати четыре утра, можно было еще подремать, хотя бы час, но не вышло. В темноте совсем ничего не видно, шторы на окне общажной комнаты плотно завешаны, не пропускают ни одного лунного луча, совсем непонятно, что происходит на улице, слышно только накрапывающий дождь. Несколько раз моргнув, Кагеяма возвращает свой взор к странице скетчбука, с которой на него смотрел силуэт. Опять ничего не вышло, даже близко не ясно, кто это, лица и вовсе нет.       Тяжело вздохнув, парень рывком встал с кровати, совсем немного беспокоясь, не разбудил ли он соседа по комнате – но нет, спит без задних ног, повезло. Накинув сверху кофту с капюшоном, Кагеяма захватил пачку «Мальборро» с телефоном, и вышел из комнаты, захлопнув за собой дверь. План был прост до смешного – сходить на общий балкон, покурить, чтобы отойти ото сна, где его точно ждали, но кто ждал, все еще оставалось загадкой, ответ на которую он пока не нашел.Докуривая очередную сигарету - глаза всё-таки разлепить помогало -, Кагеяма услышал щелчок балконной двери. И был совершенно не удивлён, когда увидел зашедшего на балкон Хинату. Тот уставился на Тобио красноречивым взглядом, подразумевающим упрёк, и спросил:       — Ты чего так рано вскочил?       — А сам то? - Кагеяма тяжело вздохнул, - мне опять снился этот... человек.       — Кто бы тебе там не снился, но на голодный желудок не кури, - Шоë протянул половинку холодной никуман*, вторую попутно закинув себе в рот, - завтра у моей сестры тренировочный матч, с мамой вчера разговаривал, но Нацу не отвечает мне уже третий день. Я не могу спокойно спать, - Хината тянет руку к карману Тобио, ловко выуживая сигарету из пачки, - огонька дай.       Еще некоторое время они молча курят, но неожиданно Шоë закашливается, и с круглыми от ужаса глазами, совсем хрипло произносит:       — Я забыл... Забыл, что у меня сразу после обеда пара по истории искусств, а я всю свою тетрадь кофе залил позавчера. Меня же ведьма пришибет....       — Сходим в обед, не истери. Мне как раз новые карандаши были нужны. А вообще, это кастомная тетрадь, ты ж дизайнер, - Кагеяма злобно похихикал, кинул взгляд на давние неудачные попытки Хинаты в дизайн в виде разукрашенной беспорядочно футболки. Шоë считал этот взгляд, оскалившись.       — Сказал супердрочер на гипсовые бошки, - Хината фыркнул, - ты ж знаешь, что она меня не переносит. Она похоже любит только Кенму с модельерки, который на третьем, помнишь??       — Помню, и он, в отличие от тебя, просто не выебывается, а ходит на все пары регулярно.       Шоë выдувает дым в лицо Кагеяме, на что тот, вспыхнув яростью в глазах, схватился за копну кудрявых рыжих волос, где редкие ярко-красные пряди выбивались из общего ночного колорита, и с силой потянул наверх:       — Да отпусти же ты! Школяр переросток! - Тобио, насладившись стенаниями друга, всё- таки отпустил, - Напился своего молока и думаешь, что можешь старших таскать за волосы?       — Придурок, у нас разница в полгода... - Кагеяма развернулся к двери балкона, - уже светает, пойдём в комбини?       И правда светало. Рассвет растянулся розоватыми полосками облаков на фоне восходящего солнца. Влажный, по-утреннему свежий воздух окончательно пробудил сознание, хотя вопрос остался открыт: кто ему снится и почему?       Хината и Кагеяма вернулись в душный коридор общежития, а дверь в комнату Шоë открылась. Но не им.       — Доброго утра, - послышался сиплый и слегка раздраженный ото сна голос, когда Тобио встретился взглядом с тем, кто вышел из комнаты. Цукишима.       — Доброе! - Хината чуть вздрогнул       — Ага... - одновременно с ним, стоящий рядом Кагеяма, рассеянно кивнул.              И почему этот голос настолько знаком?        На обед – карри с рисом. Типичная еда в столовой университета. У Кагеямы, как и всегда,агэпан (жареный хлеб, посыпанный сахаром/пудрой), который прекрасно сочетается с молоком.Хината напротив него неистово вливает в себя содовую, свою порцию он уже съел - им скорее нужно бежать в канцтовары. Тобио достает из сумки скетчбук, смущенно открывая на странице, на которой сегодня утром чиркал невнятный силуэт: — Вот он, я постарался его зарисовать, но опять не успел схватиться за обрывки сна, - Кагеяма разворачивает скетчбук к Шое, а тот внимательно рассматривает набросок. — Знаешь, что-то в нем есть действительно знакомое…Либо я тоже уже поехал вместе с тобой, - Хината глупо хихикнул. Кагеяма чуть раздраженно развернул скетчбук обратно к себе, и, насупившись, задумчиво стал перелистывать свои зарисовки с этим человеком. Спустя пару минут, когда на горизонте показалась зеленая макушка, Шое вскочил и приветственно размахивая рукой, пригласил Ямагучи к ним за стол. За Ямагучи показалась светлая голова сожженных волос – снова Цукишима. Оторваться от собственных мыслей, связанных с этим человеком, и вернувшись к сидящим за столом людям, Кагеяма почувствовал кого-то позади себя. Кого-то, кто очень заинтересованно смотрел в открытый скетчбук, который практически целиком был заполнен чьим-то силуэтом. Кого-то, чье имя Цукишима Кей. - Очень симпатичные рисунки – Кагеяма резко поднял голову от зарисовок, разворачиваясь к собеседнику – кого-то они мне напоминают, очень смутно. У тебя плохая память на лица? – Цукишима прошел мимо, садясь напротив Тобио и Ямагучи, который очень эмоционально жаловался Шое на преподавателя по сольфеджио. - С чего ты взял, что я не помню лица? Хорошая у меня память, и вообще, смотреть в чужие рисунки – невежливо! – насупившийся парень резко захлопнул скетчбук, убирая его куда подальше. – Хината, ты собирался в канцтовары, разве это не был «вопрос жизни и смерти»? Может, пойдем? – он не собирался продолжать этот разговор, тем более с Цукишимой. Стараясь расшевелить Хинату, юноша ловил на себе его непонимающий взгляд, а усмехающийся на фоне Цукишима ничем не помогал, а лишь сильнее раздражал Тобио. - Я только тебя ждал, ты очень долго пил молоко. Но ладно? Пошли? – отвлекшийся от разговора с Ямагучи, Шое недоуменно уставился на друга, который так резко начал собираться. Но, не придав этому значения, попрощался с Тадаши и, махнув на прощание Цукишиме, побежал вслед удаляющемуся Кагеяме, что довольно стремительно покидал кафетерий. - Нет, это абсолютная наглость! Просто нет слов! Вот ты считаешь это адекватным? Он взял и заглянул в мой скетчбук, из-за спины, ни привет, ни пока, ни «можно взглянуть?», я абсолютно точно уверен, что с каждой нашей встречей я его всё больше и больше ненавижу. – Кагеяма экспрессивно размахивал руками, тем самым привлекая к себе внимание случайных людей, пока жаловался Хинате, который даже не обращал внимание на это, а просто что-то отмечал в своей голове, произвольно кивая на очередные выкрики с оскорблениями. - Ты слишком зациклился на нем, если бы я вас обоих не знал, подумал бы, что ты влюблен в него, - Шое театрально захлопал ресницами, сложив губы в трубочку, словно для поцелуя. Кагеяма на это лишь тяжело вздохнул. Студенты зашли в магазин и свернули к стеллажу с карандашами, который за последние два месяца стал уже родным. - Говоришь «влюблен»…ты хоть понимаешь, что вообще несешь? – Тобио продолжал ворчать, выбирая нужные карандаши. - А ты совсем как дед. Ну было и было, - Кагеяма кидает Хинате грозные, полные отвращения взгляды, когда за спиной своего друга замечает знакомый профиль. - Куратор Акааши, добрый день! – Тобио вежливо кланяется семпаю, - немного неожиданный вопрос, но что делать, если Укай-сенсей ушел в запой, а его предмет есть на сессии? – он неловко отводит взгляд на Хинату, который тоже подбежал поздороваться со старшим. - Привет. Могу отдать вам свои тетради за первый курс, – с легкой полуулыбкой он качает головой в знак приветствия, - мы не так уж много писали, ему уже в то время плохо было… - Этот Старый Хуй покоя мне не дает, его когда-нибудь уволят вообще? Вы видели его мерзкие взгляды на студенток? – Хината скорчил рожу, вспоминая этот ужас, - Понимаете, он еще говорил, мол вы, Акаааши-семпай, за высокие баллы по истории сос–, - Кагеяма резко прикрывает его рот, закашливается, и медленно уводит рыжего от Кейджи, пока тот ошарашено смотрит то на Тобио, то на Шое. - Извините за беспокойство, Акааши-семпай, - он низко кланяется, - мы зайдем к вам вечером за тетрадями, можно? - Тобио нашептывает угрожающе Шоё на ухо, - еще раз простите за беспокойство. Старший кивает, возвращаясь к выбору товара. Что-ж, слухи об отличинике-гее все еще ходят, и видимо каждый год его личность обрастает новыми подробностями, о которых сам же Акааши не был в курсе. Интересно, как там Котаро?... Шоё бьет Кагеяму по руке, которой тот зажимает ему рот и нос. - У тебя ведь вообще ни стыда, ни совести, идиот Хината, - Кагеяма стремительно движется на кассу. - Кто бы говорил, на всю улицу кричишь о своем Цукишиме! – Хината следует за ним. - почему ты каждый раз приводишь это мне в пример? А может, он тебе нравится? – оскалившись в полуулыбке, Кагеяма остановился напротив стеллажа со скетчбуками, практически сразу шокировано открывая глаза – не, ну ты видел эти цены? Я, мне кажется, скоро с ума сойду. Наверное, стоит вернуться на работу. - да нужен мне твой Цукишима, ага. А насчет работы – Шоё задумчиво перевел взгляд на кассу, где, видимо, ровно такой же студент, как и они, еле держал глаза отрытыми, в попытке не уснуть – ты уверен? Ты ведь в старшей школе работал и все равно уставал, а представляешь, что сейчас будет? Впрочем, я не могу тебе запретить. Если ты считаешь, что потянешь, то дерзай. – Хината перевел взгляд обратно, зацепившись за ценник на очередной скетчбук – это что такое, мне откуда, блять, деньги-то брать? Обернувшиеся на вскрикнувшего парня покупатели, осуждающе зашептались, а практически уснувший кассир резко сел по стойке смирно. Едва покрасневший от этой ситуации Шоё быстро пошел в сторону выхода из магазина, в то время как Кагеяма, еле сдерживая ехидные смешки, пошел расплачиваться за карандаши и тетрадь. Все-таки, они за этим пришли. На улице они курили еще минут семь, пока время не стало поджимать. …. Вернувшись вечером с последней пары по истории искусств, Тобио едва различал хоть что-то. Глаза совсем закрывались, а недостаток сна совершенно точно сказывался на, и без того уставшем, парне. Завалившись в комнату общежития, юноша, быстро поздоровавшись с Ямагучи, который был его соседом, и сейчас сидел, повторяя конспекты по истории музыки, он быстро кинул папку с работами на кровать и ушел на общий балкон – покурить. В последнее время он стал много курить, пора прекращать, много денег уходит. К тому же, и от нервов не помогает. Только хуже становится. Стоя на балконе, парень вновь и вновь прокручивал в голове прошедший день. Пожалуй, первый учебный день в новом семестре выжал из него все соки до последней капли. Сил не было никаких. Но даже несмотря на это, Кагеяма все еще думал о том, кто тот загадочный парень, что снится ему с начала учебного года. Он не мог его описать, но просто что-то внутри него кричало о том, что это кто-то знакомый. Пожалуй, эти сны в том числе добивали его морально. Там всегда было хорошо, складывалось ощущение, что хотя бы там его любят и действительно желают видеть.Желание узнать, кто это, не дают ему никакого покоя. За этими размышлениями, Тобио не заметил, как начался дождь. Спешно докурив сигарету, парень поспешил скрыться от непогоды внутри. Вернувшись в комнату, он про себя отметил, что Ямагучи уже спит, а на часах доходил второй час ночи. - «Задумался я там…мда….» - протянул с тяжелым вздохом Кагеяма, после чего, быстро прикинув сколько у него осталось времени, тоже решил лечь спать. Сил не осталось даже на то, чтобы переодеться. Возможно, он со стороны выглядит удручающе. Скорее всего, даже ужасно : все-таки, парень не мог заставить себя переодеться уже который день. А частые пары по живописи и использование кофты в качестве тряпки для кистей – шарма это не добавляло. Упав на кровать, Кагеяма, из последних сил поставивший будильник на полшестого утра, практически сразу отрубился. Открыв глаза, вокруг него оказалась просторная, светлая кухня, и тот самый голос: - ну что ты так, ты же художник, Тобио. Я всегда буду ждать тебя тут, от тебя требуется выспаться. Спокойной ночи, дорогой. Кагеяма осматривается, подмечая все больше деталей: там общие полароиды, там – парные кружки. На подоконнике цвели душистые хризантемы. В руках парня был небольшой нож, которым он нарезал молодые яблоки. В последний раз посмотрев на парня перед собой, Тобио вновь закрывает глаза. Перед ним вновь предстала общажная комната. На часах пять утра. Кагеяма поднимается и, беря полупустую пачку сигарет, идет на общий балкон.