Мысленный танец

— Это та девушка, про которую ты рассказывал, аль-Хайтам? — мужчина обратился к нему по имени, чтобы привлечь внимание: он о чем-то шептался с рыжей девушкой. Вообще можно было и не задавать уточняющий вопрос, потому что очевидно, что это именно она: цвет волос, да и кто еще придет за ним неизвестно куда, волнуясь, что у него возникнут проблемы из-за неявки на рабочем месте? Он же рассказывал о том, какая она хорошая. На самом деле встреча аль-Хайтама и Нилу больше была похожа на то, что мама пришла забирать ребенка с вечеринки, а тот хотел остаться еще ненадолго: «мам, ну еще пять минут!». Точно так же и аль-Хайтам. Утверждал, что только игра закончится — сразу пойдет домой. Нилу же пыталась донести, что все — даже Кавех — переживали из-за того, что он куда-то исчез. Тут она немного слукавила, но это дало ему понять, что сосед никуда не делся. — Пускай твоя подруга останется поиграть с нами. Не будет же она тебя еще час на улице ждать? — «Моя подруга», как ты сказал, не может пойти домой, чтобы не пришлось ждать? — влез в разговор аль-Хайтам, опять не дав Нилу поговорить с тем, с кем, похоже, и хотел ее познакомить. — А она пойдет? — хмыкнул мужчина, который выглядел слегка старше аль-Хайтама. — Нилу, давай с нами. Один из парней уже принес стул для нее. Теперь за столом стало на одного человека больше. Нилу сидела как раз между аль-Хайтамом и человеком, предложившим поиграть. У каждого человека в кругу были лист и ручка, а в центре стояла бутылка явно с алкоголем. Ей в двух словах объяснили, что тут будет происходить: в течение пары часов человек читает вопросы, написанные какими-то незнакомцами. Все — по крайней мере, большинство — записывают их, а потом отдают ведущему. Во время перерывов все выходят на перекур, а потом начинается то же самое. В конце мероприятия ненавидят того, кто все это придумал, но все равно с нетерпением ждут следующего повода собраться. Нилу слушала с недоумением. Она не поняла ничего. Девушка посмотрела на аль-Хайтама, надеясь, что тот сможет объяснить понятнее. Он только сказал, что Зубаир шутит. Если выбросить из его рассказа все лишнее, останется только: ведущий читает вопрос, а члены команд отвечают. Не похоже было, что это могло бы стать любимым местом для проведения досуга Нилу. Но в перерыве, который оказался весьма продолжительным, она выяснила, что все за этим столом, за исключением аль-Хайтама — члены труппы, которые весьма радовались, когда у него получалось поиграть с ними: он действительно много знает. Странно, что аль-Хайтам как-то затесался к ним. Сначала он упрямо не хотел надевать футболку, но после нескольких правильных ответов, а, следовательно, и пары выпитых рюмок, сам проявил желание все же надеть ее. Захотелось почувствовать командный дух, так сказать. Во время чтения вопросов, Нилу задавала много уточняющих вопросов, не понимая, что значат некоторые слова и формулировки. Зубаир, смеясь, говорил, что не только одной ей непонятно. Аль-Хайтам же чувствовал себя весьма уверенно: легко выкидывал все лишнее из вопроса, что помогало найти правильный ответ. После игры Нилу обменялась контактами со всеми членами команды. Напоследок она поинтересовалась, как аль-Хайтам вообще попал к ним, но Зубаир только рассказал о своем обещании особо не распространяться о том, как они познакомились. Интересно. Девушка и раньше подозревала, что ее сожитель очень много знает, но игра помогла окончательно убедиться в этом. Не сосчитать, сколько раз он говорил что-то, о чем остальные впервые слышали, и это оказывалось правильным. Казалось, аль-Хайтам интересовался всем, что происходит в мире: история, лингвистика, экономика, да даже дурацкие фильмы про супергероев. Он обмолвился, что смотрел все фильмы, когда-либо получавшие значимые награды. Стоило ему одним кивком попрощаться со всеми, как его начали звать на следующую встречу, которая произойдет через пару недель. Но он отказался. Похоже, он действительно приходил сюда только когда искал, как можно вернуться в мысленный тонус. Только покинув помещение с приглушенным светом, Нилу поняла, насколько аль-Хайтам выглядел нездорово. Он будто практически не спал несколько дней: бледная кожа, синяки под глазами, не было привычной укладки. Впрочем, это не так далеко от истины. Как он сам сказал, в перерывах между играми он находился в — слово далось ему с невероятным трудом — в театре. Но в свое оправдание заявил, что там невероятно удобные диваны. И он даже раздумывает купить такой же себе в гостиную. Нилу пообещала ничего не рассказывать Кавеху. Ни о том, где они были, ни о том, чем они занимались. Но на слова о том, что тот и сам уже все понял, аль-Хайтам только рассмеялся: он не настолько умный. Единственное, в чем Кавех хорош — общение с людьми. По неведомым причинам он смог собрать вокруг себя невероятно разных представителей Сумеру. Иногда казалось, что если бы не он, то они бы точно никогда не начали общаться. Взять хотя бы аль-Хайтама с Нилу. Она всегда слушала его рассказы о Кавехе с интересом, этот не стал исключением. Но вряд ли он настолько глупый, что, увидев новую футболку с надписью «Команда Театра Зубаира», не поймет хотя бы, с кем тот был. После указания на этот очевидный факт с лица аль-Хайтама тут же пропала снисходительная улыбка. Он взял футболку за край и попытался снять. Нилу тут же остановила его. Конечно, в Сумеру иногда очень жарко. И довольно многие надевают минимум одежды, но разве аль-Хайтам закрыл бы глаза на внешний вид, будучи в трезвом состоянии? Аль-Хайтам всю дорогу засматривался на лавочки, расположенные в тени. Почему он вообще шел пешком? Нилу прекрасно осознавала, что это ловушка и нельзя верить его словам про «посидим пять минут». Хотя раньше аль-Хайтам всегда держал свое слово… Даже смог потенциально помочь ей с танцами. Нилу и не подозревала, что когда-то попадет в театр. Естественно, в ее танцах был сюжет. Некоторые выступления были тематическими, по произведениям. Но она не представляла, как можно сочетать танец и игру на сцене в привычном понимании. Нилу слышала о мюзиклах, где большую часть представления поют, но можно ли заменить песню на танец? Начало смеркаться. Почти всю дорогу до дома они участвовали в шуточной перепалке. Причина все та же — аль-Хайтам устал. И вот теперь, когда они оказались во дворе дома, Нилу подумала, что не случится ничего страшного, если они пару минут посидят. Но это выглядело, будто спортсмен сдался, когда до финиша осталась пара метров. Нилу что-то говорила ему, чтобы он не уснул. Он даже пытался отвечать, но речь становилась все более неразборчивой и тихой. Плохой знак. Вскоре Нилу почувствовала на плече чужую голову. Да, все произошло именно так, как она и думала. Стоило просто проявить побольше настойчивости и все же дойти до дома. Нилу посмотрела на время. Почти десять. Еще одна ночь, которую они проведут вместе? Нет-нет! Нилу хотелось ударить себя по голове за эти мысли. Она просто благодарна ему за предоставленную крышу над головой. И все. Глупо надеяться на что-то большее. Нилу перевела взгляд на закат. Когда она только переехала сюда, она не понимала смысла лавочек напротив кустов. Дети обычно играют на площадках, а за кем в кустах смотреть? И вот, только сейчас до нее дошло, что это место как нельзя лучше подходит для наблюдений за закатом. Как-то вышло, что небо практически не закрывалось высоченными «каменными деревьями». Но как бы ни было красиво заходящее солнце, Нилу чаще смотрела на лицо, лежащее на ее плече, надеясь, что аль-Хайтам не проснется от пристального взгляда. Между веток что-то шуршало. Белка? Крупная. Или это огромная собака? Нилу нравились собаки. Но ей, несмотря на все попытки показать свою ответственность, завести ее не разрешали. Говорили, что она следить за ней не будет, а все обязанности по заботе свалятся на плечи родителей. Нилу думала, что, когда начнет жить самостоятельно (хотя и не думала, что это произойдет так скоро), обязательно заведет песика, но все слишком часто шло не так, как она запланировала. Сначала она хотела разбудить аль-Хайтама, когда поняла, что это точно не животное. Слишком крупное. Но что-то остановило ее. Она не чувствовала опасности, будто все так и должно быть. И все же апатия Нилу не помогла ему подольше поспать. В них на пару секунд направили резкий свет. Вспышка. Вспышка от камеры. Причина этому и сама того не ожидала, иначе бы не воскликнула: «Ой!» мужским голосом, явно принадлежащим Кавеху. Аль-Хайтам сразу же встрепенулся. Он снова оказался скомпрометирован. Сон будто рукой сняло и он, оставив Нилу в одиночестве перед Кавехом с листьями в волосах, куда-то пошел, не произнеся ни слова. — Потом спасибо скажет, — зевая, съехидничал Кавех, — что вы там так долго сидели? Я ждать устал. Выходит, чувство чьего-то присутствия, не покидавшее Нилу, имело под собой основания. Так и до паранойи недалеко. — Куда это он? — спросила она, смотря в спину уходящего аль-Хайтама. — Сейчас вернется, — чересчур уверенно ответил Кавех. И оказался прав: аль-Хайтам, даже более уверенно чем до этого, развернулся и направился в сторону дома. Когда он проходил мимо своих соседей один из них еле сдерживал смех. Нилу удивленно вскинула брови и пошла за ним, стараясь держаться на небольшом расстоянии. Он же даже и не думал оглядываться. С промежутком в пару десятков секунд они зашли в квартиру. Аль-Хайтам опять что-то искал в ящиках, но, похоже, безуспешно. Нилу же все еще стояла на входе, не понимая, может ли она зайти внутрь или нет. В квартире было очень холодно. С момента, как Нилу ушла, дома никого не было, раз она выяснила, что Кавех тоже ушел за ней. И вот сейчас он тоже стоял за ней. Пусть и сначала бесцеремонно сделал шаг внутрь, но девушка схватила его за край одежды. Кавех, в отличие от Нилу, не чувствовал своей вины. А за что вообще? За то, что забрали его из какого-то мутного бара? Так неизвестно, сколько бы он еще там просидел, не приди за ним Нилу. Или за то, что сфотографировал его? Ну, сейчас многие вновь начали вести альбомы. Так что, как он и сказал парой минут ранее, «спасибо еще скажет». Аль-Хайтам ходил по всей квартире, заглядывая в каждый ящик. Через время, когда это занятие не принесло никаких плодов, он остановился и тяжело вздохнул. — Сколько еще вы будете на меня смотреть? Будто «Шоу аль-Хайтама». Только я знаю о том, что за мной наблюдают. Кавех сказал Нилу что-то типа: «видишь, я был прав» и прошел мимо аль-Хайтама также безразлично, как и собирался в первый раз. Нилу же колебалась, будто это была какая-то ловушка и от следующего шага зависела чья-то жизнь. Ее? Все, что она могла сейчас сделать — предложить чай. Кавех с охотой согласился. Он радовался, когда получалось ничего не делать. Не сказать даже, что он сильно хотел попить чаю, но зачем отказываться? В отличие от аль-Хайтама, который моментально отверг предложение Нилу. А она из-за этого посмотрела на него так, будто сейчас расплачется. Аль-Хайтам ненавидел манипуляции. Но сейчас повелся на них. — Кофе. Без сахара. Это ничуть не помогло снизить градус накала в помещении. Все смотрели на пар от своих чашек, сидя с разных сторон стола. Не странно ли, что, фактически живя в одном доме, они встречаются только для того, чтобы попить чай. А впрочем, это не сильно отличалось от тех времен, когда Нилу жила с родителями. — Вы же осознаете, почему мы не сможем жить втроем? — как можно более мягко попытался сказать аль-Хайтам. Он и сам не до конца понимал, почему продолжает раз за разом церемониться с людьми, всячески нарушающими его комфорт. — Нет, — чуть ли не смеясь от напыщенной вежливости аль-Хайтама, ответил Кавех. Нилу бы не стала перечить человеку, у которого в чашке был налит горячий кофе. Но, к счастью, аль-Хайтам только немного сильнее сжал ее и вздохнул. Кавех же наклонился к Нилу, жалея, что сел так далеко от нее и сказал: «Следи за руками». Она сначала не поняла, за чьими именно, но уже через пару секунд увидела, как аль-Хайтам быстро отпустил чашку, стараясь не смотреть на покрасневшие пальцы и делая вид, что все нормально. Любимая черта в аль-Хайтаме для Кавеха — то, что он забавный. Пусть и неосознанно. Наверное, именно поэтому они и начали общаться. Выглядит серьезным, но при этом постоянно выкидывает какие-то фокусы. — А вы когда, кстати, начнете ходить на работу и учебу? — поинтересовался Кавех, как бы забыв о риторическом вопросе своего соседа. Казалось, Нилу совсем потерялась в днях. Не читала, что писали ее одногруппники, да и сама не посещала занятия. Аль-Хайтама же это совершенно не волновало: раньше он пропускал намного больше дней и ничего страшного не происходило. Тем более, его задача — только записывать важные идеи на заседаниях руководства Академии. Пару раз он с уверенным видом отдавал чистый лист. Смотря то на календарь, то на соседей, Нилу понимала, как много дней она все же пропустила как раз тогда, когда невероятно важно было произвести положительное первое впечатление. Завтра точно надо будет сходить на учебу. И она надеялась, что для того, чтобы попасть в Академию ей все еще останется лишь перейти дорогу. Нилу уведомила всех о своем решении: ей больше нельзя пропускать. Кавех только посмеялся с этого. Главное — в срок выполнять работы, а ходишь ты или нет — всем все равно. Нилу всегда казалось, что это правило работает только для гениев. А всем остальным приходится или вкалывать как проклятым, или вообще забить на все и катиться в бездну. Последний вариант ее не устраивал, а гением, в отличие от своих друзей, она не была. Поэтому оставалось только работать. Но всегда ли это помогает? Возможно, она была чересчур чувствительной, но, вспоминая о том, что у нее совершенно не получалось ничего написать, ей хотелось плакать. Кавех заявлял, что в этом нет ее вины. Она вся лежит на аль-Хайтаме: прекрасно осознавая, что далеко не каждый способен сравниться с ним в одаренности, он продолжает ставить невероятно высокую планку для всех окружающих его людей — и тем самым в очередной раз поднимает свою самооценку. Аль-Хайтам, выпив кофе, сам пошел мыть свою чашку. Кавех же был уверен, что он делает это только для того, чтобы опустить руку под проточную воду, не признавая при этом своей ошибки. Иначе смысла так быстро допивать горячий кофе не было. Кавех сидел недалеко от раковины, поэтому, так же быстро допив чай, поставил чашку на стол. Ему нравилось выводить аль-Хайтама на эмоции. Но он почему-то даже не посмотрел в ее сторону. Пусть Кавеху и казалось, что это точно взбесит его: «Мало того, что живешь в моем доме, так еще и домашние дела меня делать заставляешь?». А это, кстати, было одним из условий, когда они только начали вместе жить — с аль-Хайтама — кров, с Кавеха — все домашние заботы. А потом к этому добавилась еще арендная плата. Нилу тут же предложила свою помощь. Немного странный поступок, если учитывать, что единственная грязная посуда в доме — три чашки, которые достаточно прополоскать. — Мы не можем жить втроем, — уже утвердительно повторил аль-Хайтам. — Надеюсь, ни у кого не возникает вопроса «почему?» Кавех бы точно спросил, но Нилу еще до этого кинула в него какую-то губку, которая лежала на раковине. Он рассмеялся. Аль-Хайтаму не нравилось, что его слова не воспринимают серьезно. Или воспринимают, а дурачества — защитная реакция? — И что ты предлагаешь? — первая серьезная фраза от Кавеха за весь этот вечер, если не больше. Аль-Хайтам мялся. Будто бы не знал, стоит озвучивать своим мысли или нет. — У нас есть несколько вариантов, — заявил Кавех. — Во-первых, можно просто поделить одну из комнат. Во-вторых, я могу спать с тобой в одной кровати. В-третьих, ты можешь спать с Нилу. И четвертый вариант — спать по очереди. — Ты сам понял, что сказал? — нахмурив брови, ответил аль-Хайтам, а Нилу прикрыла рот рукой, чтобы не хихикнуть. — То, чего я точно не хочу, так это спать с тобой в одной постели. — А с Нилу? В комнате воцарилось молчание. Никто не хотел отвечать на этот вопрос. Ну как никто, аль-Хайтам. Любой бы ответ прозвучал странно. Поэтому Нилу наконец-то встряла в этот диалог. — Не думаю, что это хорошая идея… — промямлила она, нервно вытирая уже абсолютно сухую кружку. Даже Кавех понял, что сейчас не самая подходящая ситуация для шуток. За окном неустанно темнело, а все присутствующие в комнате обменивались долгими тяжелыми взглядами. Будто игра. Кто первый отвернется, тот проиграл. Проиграла Нилу. Для Кавеха и аль-Хайтама такие небольшие «соревнования» стали уже привычны. Второй понимал, насколько все эти занятия бессмысленны, но какое-то чувство соперничества просто не позволяло ему принять поражение. И сейчас ему хотелось вернуться в свою комнату, но они с Кавехом все еще участвовали в немой игре. Нилу чувствовала себя не в своей тарелке. Но мешать не собиралась. Наверное, из-за того, что иногда они ведут себя как дети, она и может чувствовать себя комфортно в их окружении. Один — лучший выпускник Хараватата, другой — Кшахревара. Оба признанные гении. Куда ей до их уровня? Но при этом они все равно общаются с ней и готовы помочь, если, конечно, не заняты попытками перегрызть друг другу горло. Вскоре их игра закончилась. Неизвестно, кто вышел из нее победителем, но, судя по тому, что аль-Хайтам ушел первым, а также по самодовольной улыбке Кавеха, удача оказалась не на его стороне. Он пошел в свою комнату, но, проведя в ней меньше минуты, покинул ее. Нилу вспомнила о том, что так и не собрала разбросанные книги. Ну… не разбросанные, а лежащие в научном беспорядке. Аль-Хайтам подошел к ней и взял висящие без дела руки, в которых уже не было дурацкой чашки, в свои. Нилу немного удивилась и даже вздрогнула от резкого холода, исходящего от пальцев аль-Хайтама. Но все равно казалось, будто все так и должно быть. Или ей хотелось, чтобы все так и было? Вскоре она почувствовала, что он что-то ей передал. Холодное маленькое и явно металлическое. Ключи. — Соседняя квартира, — мягко произнес аль-Хайтам. Нилу, не задавая лишних вопросов, вышла на лестничную клетку. Ну, все закончилось не так плохо, как она думала. Ночь хотя бы проведет не на улице. Стоя перед дверью, ей показалось, что она что-то забыла. Точно. Свои вещи. Когда аль-Хайтам немного остынет, то она сходит за ними. Но ее одиночество было не долгим. Соседняя дверь открылась и из нее вышло два человека, один из которых тащил второго за край плаща: — Ты тоже.