Нити судьбы

      Дженнифер, держа под мышкой толстый переплетённый конспект по алхимии, поспешно вошла в зал для практических занятий. В воздухе витал слабый запах трав и минералов, смешанный с едва уловимым дымком, будто кто-то уже пытался что-то сварить и не удержал процесс. Комната была просторной, с длинными столами из тёмного дерева, каждая поверхность уставлена колбами, ретортами, ступками и пузырьками, наполненными веществами всех цветов радуги. Окна были узкими и высокими, пропуская лишь достаточно света, чтобы создать ощущение таинственности.              За одним из столов, склонившись над странным медным сосудом, сидел Зейн Малик. Как всегда, он был идеально собранным: длинное чёрное пальто с острыми лацканами обрамляло его худую фигуру, придавая ему вид мрачного алхимика из старинной легенды. Кулон в форме звезды на тонкой цепочке сверкнул, поймав редкий луч света, когда он поднял руку, чтобы поправить чёрные волосы, которые, несмотря на его кажущуюся небрежность, всегда лежали идеально.       Заметив Дженнифер, он поднял голову. Его карие глаза, всегда спокойные и немного холодные, встретились с её взглядом. Зейн не улыбнулся, но едва заметно кивнул, признавая её присутствие. — Опаздываешь, — произнёс он ровным, почти бесстрастным голосом, который, однако, каким-то образом всегда звучал весомо. — Прости, — ответила она, кладя конспект на стол и быстро снимая пальто. — Лиам задержал меня в библиотеке, разговорились. — Лиам, — протянул он, произнося имя так, будто оно было частью формулы, которую он пытался разгадать. Затем вернулся к своему сосуду. — У нас всего час, чтобы закончить задание. Если сделаем неправильно, профессор Райс разнесёт нас в прах.       Дженнифер села рядом с ним, мельком взглянув на уже начатую работу. На столе стояла сложная конструкция из колбы с тёмной жидкостью и трубок, соединённых с горелкой. Зейн, как всегда, уже подготовил всё необходимое: ингредиенты разложены аккуратными рядами, заметки на его листе написаны с идеальной чёткостью. — Ты, как всегда, всё успел, — отметила она с улыбкой, доставая из сумки свои записи. — Я просто не люблю оставлять что-то на волю случая, — ответил он спокойно, не отрываясь от своей работы.       Они начали вместе: Зейн с предельной точностью измерял порошок огненного кварца, а Дженнифер осторожно добавляла тёмно-зелёное масло, помешивая смесь длинной стеклянной ложкой. Их движения были слаженными, почти синхронными. — Ты слишком напряжена, — заметил он, поднимая на неё взгляд.       Она удивлённо посмотрела на него, замерев с ложкой в руке. — Что? — Твои руки дрожат. Если ты так нервничаешь, смесь может испортиться. Расслабься, — сказал он, небрежно указывая пальцем на её запястье. — Спасибо за заботу, — сказала она с лёгкой улыбкой, пытаясь не обращать внимания на то, как точно он замечает её состояние.       Несмотря на его кажущуюся отстранённость, Дженнифер знала, что Зейн всегда внимателен. Он редко говорил, но его слова были, как он сам, острыми и точными, проникающими вглубь. — Как ты думаешь, что профессор хочет этим добиться? — спросила она спустя минуту молчания, пока смесь в колбе начала изменять цвет, переливаясь голубым и серебристым.       Зейн бросил на неё короткий взгляд, затем снова сосредоточился на работе. — Он хочет, чтобы мы поняли: алхимия — это не просто наука. Это искусство. Она требует гармонии. Твоё состояние, твоя мысль, даже твой страх — всё это становится частью процесса.       Дженнифер задумалась над его словами, продолжая следить за тем, как жидкость в колбе превращается в густую пену. — Иногда мне кажется, что в алхимии больше загадок, чем ответов, — тихо произнесла она. — Так и есть, — согласился он, и в его голосе звучала лёгкая, почти невидимая тень улыбки. — Но разве не в этом её красота?       Когда смесь была готова, они вдвоём выдохнули. Дженнифер посмотрела на Зейна и заметила, как луч света снова коснулся его звёздного кулона. На мгновение ей показалось, что он — сам часть этой алхимической тайны, человек, чей характер невозможно разгадать полностью. — Хорошая работа, Дженнифер, — сказал он, глядя на их результат.       Она улыбнулась. — Спасибо. Но, думаю, без тебя я бы точно всё испортила.       Зейн не ответил, но его взгляд смягчился, и она вдруг поняла, что за его холодной сдержанностью скрывается что-то большее. Их дружба была странной, как и сам Зейн, но она ценила её — как уникальную формулу, которую ещё только предстоит разгадать.       Дженнифер, чувствуя, как её мысли начинают уносить прочь от занятий, заставила себя вернуться к происходящему в классе. Она подняла взгляд на кафедру, где профессор Райс стоял у массивной доски из тёмного сланца. Её взгляд на мгновение задержался на его фигуре, и она, как всегда, отметила, что в этом человеке сочеталось что-то необычайно гармоничное и тревожащее одновременно.       Профессор Райс, как его знали в университете, был человеком, который мог бы запросто стать героем древнего магического предания. Высокий, с выправкой, говорящей о железной дисциплине, он носил длинный тёмный мантия-плащ, украшенный едва заметными вышитыми символами алхимических кругов и древних формул. Его волосы, густые и седые, были аккуратно зачёсаны назад, открывая высокий лоб, словно поверхность мраморного монумента. Глубоко посаженные серо-стальные глаза смотрели на студентов не просто строго — с ними всегда было чувство, что он видит больше, чем вы хотите показать. Этот взгляд был пронизывающим, как луч света, но никогда не холодным.       Его лицо, с чёткими, как высеченными, чертами, часто сохраняло невозмутимое выражение, но иногда, когда он увлекался темой, уголки его губ изгибались в тень улыбки. В такие моменты он напоминал художника, который знает, как много ещё предстоит создать, и радуется этому пути.       Райс поднял руку, жестом указывая на магический круг, начерченный мелом на доске. Его голос, глубокий и ровный, эхом отдавался в просторной аудитории. — Алхимия, — начал он, обращаясь к классу, — это не просто наука о преобразовании одного вещества в другое. Это дисциплина, которая учит нас видеть взаимосвязи, распутывать узлы хаоса и превращать их в гармонию.       Его слова звучали как завораживающее заклинание. Дженнифер невольно наклонилась вперёд, её внимание полностью поглотил профессор. — Сегодня вы приготовили базовый состав для стабилизации магической энергии. Но скажите мне, — он обвёл аудиторию своим пронзительным взглядом, — что определяет успех в алхимии?       В классе повисла напряжённая тишина. Райс явно наслаждался этим моментом. — Смелость? — предположил кто-то неуверенно. — Точность? — добавил другой студент.       Профессор усмехнулся, но не ответил сразу. Он сделал шаг вперёд, его мантию слегка раздувало лёгкое движение воздуха. — Всё это важно. Но настоящее мастерство приходит только тогда, когда вы понимаете: алхимия — это не только математика. Это искусство чувствовать баланс. Если вы не способны почувствовать, когда элементы начинают «разговаривать» друг с другом, если вы не слышите этого диалога, — он замолчал и взглянул прямо на Дженнифер, — тогда вы просто мешаете порошки и жидкости. И никогда не создадите ничего, что имеет ценность.       Её сердце ёкнуло от его взгляда. Это ощущение, что он видит больше, чем другие, всегда заставляло её немного нервничать. Но в то же время эти слова, казалось, обращались лично к ней. Дженнифер часто чувствовала что-то подобное в своей работе, особенно когда нити, которые она видела, вдруг начинали переплетаться или менять цвет. Это был баланс, который она интуитивно ощущала, но никак не могла объяснить.       Профессор вернулся к своему столу, где лежали свитки и том древних текстов. — Помните, — продолжил он, перебирая страницы, — алхимия требует не только знаний, но и внимательности. Каждая ошибка — это не просто неправильная формула. Это возможность понять, что вы упустили.       Дженнифер заметила, как Зейн, сидящий рядом, слегка кивнул, будто полностью согласен с этими словами. Для него алхимия всегда была чем-то большим, чем работа с ингредиентами.       Райс обвёл аудиторию взглядом, его глаза остановились на паре студентов, которые тихо шептались в дальнем углу, и он резко постучал по доске мелом. — Сосредоточенность, господа. Если вы не можете её достичь, алхимия вас не примет.       Его голос, хоть и не был громким, заставил учащихся вздрогнуть и немедленно замолчать. Профессор Райс обладал странным авторитетом, который держал всю аудиторию в напряжённой тишине.       Дженнифер, стараясь снова сосредоточиться на своих записях, поймала себя на том, что слова профессора всё ещё отдаются эхом в её голове: «Чувствуйте баланс». Она знала, что в этом есть нечто важное, связанное не только с алхимией, но и с её собственным даром.       Когда занятие подошло к концу, Дженнифер убрала конспект в сумку, аккуратно сложила листы с заметками и поднялась, чтобы разойтись вместе с другими студентами. Профессор Райс, не теряя своей царственной осанки, покидал аудиторию последним, подхватив с кафедры свой древний кожаный журнал с записями.       Зейн, как всегда, не спешил. Он продолжал сидеть на своём месте, сосредоточенно собирая на столе ингредиенты и инструменты, которые использовал на практике. Его движения были аккуратными, даже медитативными, и Дженнифер на мгновение задумалась, что, наверное, он никогда не делает ничего в спешке. — Зейн, — тихо сказала она, привлекая его внимание.       Он медленно поднял голову, его карие глаза, такие глубокие и чуть холодные, встретились с её взглядом. — Что? — Ты идёшь в столовую? — спросила она с лёгкой улыбкой, подходя ближе. — Не планировал, — коротко ответил он, убирая в свою сумку последнюю склянку с остатками огненного кварца. — Давай пойдём вместе. Я умираю с голоду, а после такого урока нам обоим точно нужно немного еды, — её голос звучал мягко и обыденно, но за этим скрывалась дружеская настойчивость.       Зейн взглянул на неё с лёгким прищуром, будто оценивая, сколько времени это может занять, затем коротко вздохнул. — Ладно, — сдался он, вставая из-за стола и закидывая свою сумку на плечо.       Когда они вышли из аудитории, остальные студенты уже почти растворились в длинных коридорах университета. Дженнифер и Зейн шли бок о бок, их шаги глухо раздавались по каменному полу. — Райс сегодня был как-то особенно вдохновлён, — заметила она, пытаясь завязать разговор. — Как всегда, — равнодушно ответил Зейн, слегка пожимая плечами. — Он любит поучать. Но в этом есть смысл. Большинство из нас не понимают, о чём он говорит, пока не допустят серьёзную ошибку.       Дженнифер хмыкнула. — У тебя есть ошибки? — Конечно, — его губы едва заметно дёрнулись, будто он подавил ухмылку. — Но я их не повторяю.       Её рассмешил этот ответ, хотя Зейн, кажется, не пытался быть смешным. В его мрачной и загадочной манере общения был свой шарм, который она давно научилась замечать.       Когда они свернули в коридор, ведущий к столовой, Дженнифер посмотрела на его кулон — ту самую звезду, которую он всегда носил. Ей всегда хотелось спросить, что она значит, но она знала: Зейн никогда не ответит прямо. — Спасибо, что пошёл со мной, — сказала она, глядя вперёд, но уловив движение золотой нити между ними. — Это просто обед, Дженнифер, — спокойно ответил он, но в его тоне прозвучало что-то мягче, чем обычно.       Вместе они вошли в зал столовой, где витал запах свежевыпеченного хлеба и тушёных овощей. Зейн, возможно, не любил большие компании, но с Дженнифер, казалось, ему было комфортно — даже в самом людном месте университета.       Дженнифер не из тех, кто легко заводит друзей. Её тихий характер и мечтательная натура отталкивают людей, которым нужны шум и движение. Но те, кто остаются рядом, становятся ей почти как семья.

***

      Столовая университета Люменграда располагалась в просторном зале, потолок которого уходил высоко вверх, поддерживаемый массивными каменными колоннами. Свет сюда проникал через широкие арочные окна, которые в солнечные дни заливали помещение золотым сиянием. На окнах висели лёгкие льняные занавеси с вышитыми символами, намекающими на принадлежность университета к древним традициям магии и науки. В центре каждого окна красовался герб Люменграда — звезда, окружённая алхимическими кругами.       Длинные деревянные столы, покрытые тёмным лаком, тянулись ровными рядами, за ними всегда можно было найти студентов самых разных факультетов. У каждой группы были свои привычные места: алхимики занимали углы, подальше от общей суеты, театралы собирались ближе к середине, шумно обсуждая свои репетиции, а маги-теоретики, как правило, окружали себя книгами даже во время обеда.       По центру столовой стоял большой камин с витиеватой решёткой, за которой тихо потрескивал огонь. Он был не просто украшением — зимой он согревал студентов, а в праздники на нём готовили особые блюда, характерные для магического региона.       В углу зала стоял небольшой автоматизированный шкафчик, похожий на старинный сундук, но инкрустированный магическими символами. Это был «Регенератор посуды» — студенты клали туда свои грязные тарелки, и они через несколько секунд возвращались обратно чистыми. Этот шкаф, как говорили, был изобретением бывшего студента университета, а теперь гордо стоял здесь как символ прогресса.       Шум в столовой всегда был разным. В час пик он походил на многоголосый хор: звуки оживлённых разговоров, смех, звон столовых приборов. Но даже этот шум был каким-то тёплым, дружелюбным, наполняющим пространство жизнью.       Дженнифер любила эту атмосферу. В столовой она чувствовала себя частью чего-то большего — как будто всё это множество людей, таких разных, объединял не только университет, но и что-то более глубокое, почти неуловимое.       Дженнифер и Зейн устроились за столом в дальнем углу столовой, подле окна, через которое струился мягкий дневной свет. Дженнифер положила на стол свой поднос с супом и свежим хлебом, а Зейн ограничился чашкой кофе и чем-то, что выглядело как странная смесь орехов и сушёных ягод. Он никогда не заказывал стандартные блюда, и это лишь добавляло баллов к его загадочной репутации. — Всё-таки ты ешь, — с улыбкой заметила она, глядя на его тарелку. — Питаюсь, а не ем, — сухо ответил Зейн, поднимая чашку кофе к губам.       Дженнифер тихонько хихикнула и уже собиралась сказать что-то ещё, когда рядом раздался звонкий голос, наполненный жизнью и энергией. — Ну вот вы где! А я думала, что придётся вас разыскивать по всему университету!       Дженнифер подняла глаза и увидела Лию, которая стремительно направлялась к их столу, держа поднос с множеством блюд, будто она решила попробовать всё, что предлагали сегодня в столовой. За ней, чуть более спокойно, шёл Найл, его светлые волосы блестели в свете, падающем из окна. Он держал в руках только чашку чая и тарелку с яблочным пирогом. — Выбрали, как всегда, самое тихое место, — прокомментировала Лия, садясь напротив Дженнифер и с грохотом ставя поднос на стол. — Но я вас нашла! — Лия, ты же знаешь, что я избегаю суеты, — спокойно ответил Зейн, не отрывая взгляда от своей чашки. — Ой, перестань, Зейн, — она махнула рукой. — Если ты всегда прячешься, это не значит, что мы должны прятаться вместе с тобой.       Лия повернулась к Дженнифер, её глаза блестели. — Ты не поверишь, но на занятиях по сценическому движению я наконец-то попробовала тот трюк, о котором тебе рассказывала! Ты просто обязана посмотреть, как это выглядит, — она говорила с таким энтузиазмом, что даже Зейн, казалось, слегка улыбнулся уголком рта. — Покажешь после обеда? — спросила Дженнифер, беря ложку супа. — Конечно! А потом я отведу тебя к нашей новой декорации для пьесы. Ты будешь в восторге! — Лия зажглась ещё больше, её голос наполнил весь уголок столовой теплотой и радостью. — И мне придётся это смотреть? — с лёгким сарказмом вставил Найл, садясь рядом с Лией. — Конечно, придётся! — весело ответила она, шутливо ткнув его локтем. — Ты же мой парень! — Прекрасно, — протянул он, вздохнув, но в его глазах читалось тихое восхищение ею. — А ты как, Джен? — спросил Найл, переведя взгляд на неё. — После алхимии ещё жива? — Более чем, — ответила она с улыбкой. — Райс сегодня был… вдохновляющим. — Ещё один монолог о балансе? — уточнил Найл, откусывая кусочек пирога. — Именно, — подтвердила она, посмеиваясь. — Я бы на вашем месте с ума сошёл, — признался он. — Ты бы не выдержал и половины лекции, — спокойно добавил Зейн. — Даже не спорю, — Найл кивнул и улыбнулся.       Лия переключилась на рассказ о том, как они репетировали сцену с магическим зеркалом, её жесты и мимика превратили простой обед в мини-спектакль. Дженнифер слушала её с искренним интересом, отмечая, как ярко горят глаза подруги, когда она рассказывает о своём увлечении.       Зейн тем временем молча потягивал кофе, иногда коротко комментируя реплики Лии, если те затрагивали его любимую тему — точность магических эффектов. Найл же шутил, добавляя искрящийся юмор в их разговор.       Девушка чувствовала себя на своём месте. Это был тот самый момент, когда, несмотря на всю свою замкнутость, она понимала, что её окружает нечто большее, чем просто дружба. Это были люди, с которыми она могла делить свои дни, находя баланс между тишиной и бурей.       Дженнифер была поглощена разговором своих друзей, но в какой-то момент её внимание ускользнуло от их оживлённого диалога. Она обратила взгляд к противоположному углу столовой, туда, где за одним из дальних столов сидели двое незнакомцев. Их присутствие было почти незаметным — они тихо общались друг с другом, но что-то в них неуловимо выделялось из общего потока студентов.       Первым её взгляд зацепил высокий парень с волнистыми каштановыми волосами, которые небрежно обрамляли его лицо. У него была лёгкая улыбка, будто он держал в голове какую-то забавную мысль, но делиться ею не спешил. Его зелёные глаза, глубокие и яркие, смотрели на собеседника с лёгким прищуром, будто он пытался разглядеть нечто за пределами видимого. Он был одет просто, но со вкусом: рубашка свободного кроя, слегка закатанные рукава, и кожаный браслет на запястье — всё говорило о том, что ему важно выглядеть непринуждённо.       Рядом с ним сидел парень с короткими тёмно-каштановыми волосами, которые были небрежно уложены, но выглядели естественно, как будто он потратил на это меньше минуты. Его голубые глаза, живые и проницательные, бросали быстрые взгляды по сторонам, но большую часть времени были сосредоточены на его собеседнике. В его внешности была какая-то утончённость, будто он принадлежал к другой эпохе: вязаный тёмный свитер с высоким горлом, зауженные брюки, а у запястья мелькал старинный серебряный браслет. Он что-то тихо говорил, но его голос, хоть и был приглушён расстоянием, казался насыщенным и уверенным.       Они оба будто притягивали взгляд — не только своей внешностью, но и какой-то особой атмосферой вокруг. Их разговор, хоть и выглядел непринуждённым, был явно глубоким. Один наклонялся чуть ближе, чтобы поделиться мыслью, другой отвечал с полуулыбкой, иногда пожимая плечами. Это было не похоже на обычный диалог студентов. В их поведении ощущалась тайна, какая-то едва уловимая связь, будто они знали что-то, что оставалось скрытым от всех остальных.       Дженнифер поймала себя на том, что смотрит слишком долго, и, чувствуя лёгкое смущение, отвела взгляд. Но образ этих двоих уже остался у неё в голове. Не часто в стенах университета появлялись те, кто будто бы носил с собой целый мир загадок.