Восхитительный Агриче

Пов: Деон Агриче       Я всегда считал себя истинным Агриче, во всей его ужасающей гениальности. Но никогда не желал зваться сыном Ранта. Это было слишком даже для меня. Все говорили, что природа на мне не поленилась и я вобрал в себя все самые лучшие качества. С годами, я убеждался в этом сам. У меня были чёрные волосы, ярко-красные глаза, отличающая черта рода. Но важным была не внешность. С самих ранних лет я понял где оказался, и каковы правила выживания тут. А правила были просты, написанные самой природой. Выживает сильнейший. Умнейший. Хитрейший. В этом доме наполненный гениальными отморозками, лишь самому лучшему дано право на жизнь. Если повезёт — долгую. Пока уже твой сын не пересечет тебе глотку.       Совсем скоро начнётся период, когда задания за пределами поместья станут обязательными для мальчиков, и я ждал это время с нетерпением. Я любил уходит далеко от дома, желательно на недели, но понимал как это опасно. Я мог в любой момент потерять свое положение, потому что фавор Ранта Агриче такой же непостоянный, как игрушки матери. Поэтому выполнял задания как можно быстрее, и возвращался обратно, чтобы не выпустит ситуацию в поместье из-под контроля. Серьёзных соперников для меня не было, братья и сестры грызлись между собой, бывало объединялись против меня, но я был не в их досягаемости. Особенно прытких и раздражающих я скармливал Виверне, а отец закрывал глаза на «несчастные» случаи, ведь это ему на руку.       Уверенно держась год, я уже думал, что в следующей миссии за пределами поместья можно задержаться, и его положение твёрдо. Пока не случился он. Асиль Агриче. «Да какой он Агриче?»       Считал весь дом и я был в их числе. Жалкий, слабый и излишне мягкий Асиль, точка отсчета до смерти которого должна была начаться с экзамена, которую он непременно бы провалил. Рант долго тянул с экзаменом, думая что сын изменится, ведь у него был один несомненный плюс — он был красивым. Да. Он пошел внешностью в мать, телосложением в отца, и считался очень даже красивым. На это делали скидку, скидку, которую никогда не делали мне. Но у Ранта терпение тоже не железное, и экзамен был последним шансом для Асиля либо исправить своё положение, либо отправиться на корм собакам. Другого не дано.       К своему собственному удивлению, я никогда не желал ему смерти всерьёз. Да, я отмахивался, унижал, втаптывал в грязь, но… смерти? Когда нибудь кому-то из них дали бы приказ устранить старшего брата, и я в какой-то момент действительно готов был молится и уверовать в любого бога, лишь бы это был не я. Потому что никто и никогда не относился ко мне так, как это делал Асиль. Эта забота сначала приводила в ступор, а потом я подозревал что так мою бдительность хотят ослабить, и когда я повернусь спиной, меня ударят сильно и жёстко. Но время проходило, и никакого удара не было. Асиль продолжал таскать мне сладкое, поняв, что я его не особо люблю, приносил собственноручно собранные фрукты. На вопросы «зачем?», он лишь коротко смеялся своим смехом, словно звон колокольчика, пускающий мурашки по телу, и отвечал «ты же мой брат». Да, это было неожиданно.       Его брат? Меня родная мать за сына никогда не считала, потому что у неё уже был «безупречный Даймон», и даже после его смерти ничего не изменилось. А потом я просто перестал обращать на неё внимания, не считая тех моментов, когда она едва ли не волокла меня на свои мерзкие чаепития. Не от сильной любви или желания провести со мной время, отнюдь, просто она хотела похвастаться перед другими госпожами-матерями и наложницами. Я сам ей был вовсе не интересен.       Но Асиль был другим. Он терпеливо улыбался на все мои попытки отвадит его от себя, не обращал внимания на грубые советы пойти скинутся с башни, и тихим голосом рассказывал о своей матери и сестре, каким-то чудом понимая когда мне нужно просто отвлечься или я просто взорвусь от подавляемых эмоций. Он говорил о своей доброй матери, об «умнице» Роксане что прогуливала половину уроков каждый день и ей это должно скоро аукнуться. А я с каждым днем все больше слушал, что он говорит, и это успокаивало настолько, что я один раз не заметил как уснул рядом с кем-то, чего никогда не допускал. После первой же насмешки от заставшего их Фонтайна, я тут же вернул себе бдительность.       От невинного взгляда голубых глаз бросало в дрожь и непонятный трепет. Чтобы видит как расползается по его лицу мягкая улыбка, я мог бы пойти на многие уступки. А глядя как он светится от счастья, словно внутренним огнём, когда я возвращаюсь живой и невридимый, с моих плеч будто падают все ноши и хочется улыбнуться в ответь, но я жёстко давлю в себе любые намёки на это. Но в последнее время что-то изменилось. Асиль больше не навещал меня, не встречал с задании за пределами замка, не интересовался моими делами, не приносил охлажденные фрукты, потому что от тёплых меня тошнило. Не предлагал помочь с ранами или экзаменами. И даже смотреть стал по другому, будто за один день я стал для него пустым местом…       От этого осознания сердце вдруг сжало в тиски, стало какое-то больно и неприятно. Я не хотел становится пустым местом. Мной либо восхищаются, либо боятся, так было всегда и Асиль относился к первому варианту. В последнее время я даже не хамил ему, так что же случилось и где что-то пошло не так? На что он обиделся? Асиль ведь был упрямым до чёртиков, когда дело доходило до чего-то, что ему было важно. И я всегда относил себя к этой категории, не спорю, это тешило моё самолюбие. Но он никогда не проявлял упорства в учёбе.       Я конечно знал, что Асиль не глуп, он, может не на уровне мастера, но неплохо разбирался во многих аспектах, больше предпочитая теорию чем практику. Может в другое время я и не обратил бы внимания, много кто меняется после экзамена, если бы не сцена которую только что застал. Это выглядело как какое-то посвящение. Асиль опустившийся на одно колено, и Рант держащий знакомый узкий клинок у его плеч. Действительно как посвящение в рыцари, только делал лорд Агриче все наоборот. Узкий, длинный меч в его руках был смутно знаком. Клинок Правосудия, кажется? В свое время он принадлежал Саурусу Жестокому, и считался семейной реликвией. Оружие не брал даже сам Рант, больше предпочитающий широкие мечи. Но Асиль? Он с горем пополам 16 лет учился через «не хочу», и даже короткий клинок с собой и то не всегда брал. А тут то что сейчас происходит?       — Деон? — моё присутствие Рант заметил, только когда Асиль уже встал, с интересом осматривая свой новый мечь.       С места поднялся и Асиль совсем мягко улыбаясь, и я понимал почему все зовут его ангелом. Отвести взгляд от этой улыбки, не широкой, не самодовольной, а нежной, было почти нереально. Я точно знал что ничего и ни к кому из братьев и сестёр не чувствовал, считал это мерзостью, но не мог отрицать магнетизм от Асиля. Особенно сейчас, когда он почему-то резко перестал быть похожим на щенка. Нет. Щенок превратился в молодого волка, которому следует выбить клыки и оторвать когти, пока он не откусил тебе голову.       — Я не помешал? — делаю несколько шагов вглубь комнаты. — Вы награждаете Асиля за успехи за последний месяц?       — Можно и так сказать, — до безобразия довольный Рант кивнул, — За последний месяц Асиль очень хорошо постарался над собой, и я решил сделать его своим палачом. «А как же я?»       В моей груди толком не успевает подняться возмущение, когда Рант вдруг резко не поворачивается в мою сторону, будто вспомнил что-то.       — Выбери и ты что нибудь на свой вкус, — небрежно, будто из приличия сказал отец и покинул комнату, оставив их наедине.       Я не сомневался в том, что оставил нас с Асилем наедине Рант намеренно. Ему нравилось стравливать своих детей между собой при любом удобном случае. Вовсе не удивительно что все его дети ненавидят друг друга. Да они там всех ненавидят. Я быстрым движением преграждаю путь уже намеревающемуся уйти Асилю.       — И что это было? — с подозрением спрашиваю я.       — Отец наградил меня за мои старания, — этот человек говорил как Асиль, но не был им.       Почему именно его? Это я постоянно приношу отцу одно достижение за другим. Это я уже который год лидирую в топе детей. Это у меня лучшие показатели! Так какого черта этот… этот… мелкий щенок получил награду а не я?! Мне будто бросили кость, как шавке, чтобы сильно не рычал. Ну уж нет. Такое я терпеть не намерен.       — Ты же не любишь мечи? — уточнил я, глядя на узкий меч. — Отдай его мне, что ему пылится?       — Отцу не понравится моё пренебережение его даром, — сказал как отрезал Асиль, смерив меня таким холодным взглядом, что я на мгновение растерялся, — Выбери себе что нибудь другое.       И неспешными шагами покидает комнату. Мои руки сжимаются в кулак, ногти впиваются в кожу, а губы сжимаются в тонкую линию. Я остаюсь не долго, потом беру первый попавшийся кинжал и тоже покидаю оружейную. Асиль на удивление прав, не стоит пренебрегать даром отца. Но вот это уже могло стать проблемой. Раньше у меня было два варианта с потенциальными угрозами: развлечь себя, оставив в живых, но дав возможность отрастить клыки или скормить Виверне. Практика показала что выбит эти клыки потом гораздо сложнее.       Во мне боролись две противоречивых эмоции. С одной стороны, угрозу, даже если риск минимальный, надо устранять на корню. А с другой…       Пухлые губы растягиваются в скромной, но невероятно счастливой улыбке, стоит Деону вернутся с задания живым и невредимым. Нежный голос полный тепла и обожания щебечут обо всем, как только он догадывается, что Деону хочется отдохнуть от всего. Он понятливо молчит, когда младший брат не в настроении терпеть даже малейшее раздражение. Асиль приносит ему собственноручно собранные ягоды и фрукты, заботливо предлагает не портит себе зрение и идти спать, приносит сладости, на которые Деон закатывает глаза, но все равно берет.       Нет, нельзя поддаваться эмоциям, нужно действовать решительно, если я хочу сохранить свою независимость и неуязвимость.       Поэтому буду действовать по старому методу. Ноги повели меня в сад ядовитых цветов, где частенько отдыхала Виверна. Она нашлась у своего излюбленного места у тени большого дерева с гнилыми плодами, и видимо успела перекусить каким-то неосторожным слугой, так как на траве валялись обрывки белого фартука, и кажется я наступил на мелкую кость.       — Ко мне, — велел я адской гончей, на что та тут же вскочила на ноги, подбегая. — Дельце для тебя есть. *** Пов: Дмитрий/Асиль       Я уже неплохо обжился в новом мире, но меня начали мучить ужасные головные боли. Я даже к лекарю ходил, под предлогом спросить стоит ли мне увеличивать объем ежедневного яда, на что лекарь заверил меня что я полностью здоров и могу смело это делать. Значит никаких болезней у Асиля нет. Тогда откуда это? Мою голову будто сжимают железным обручем, в глазах плывет, и так я пропустил удар Фонтайна, едва не проиграв бой. Проигрыш себе я позволит не мог, поэтому в ход пошёл нож на бёдрах. Тренировочный зал я покидал едва ли не на дрожащих ногах, используя всю силу воли, чтобы дойти спокойным шагом до своей комнаты.       — Какого хера?! — зашипел я, опускаясь на одно колено, не в силах терпеть невыносимую боль.       — Твоя сестра пострадала, — уведомил взявшийся из неоткуда Лепрекон.       — Так у неё тренировки! Разумеется, она поранилась! — Я с возмущением уставился на спокойного демона.       — Не мои проблемы, — пожал плечами тот. — Чем сильнее пострадает твоя сестра или мать, тем сильнее страдаешь ты. Привыкай.       Боль вдруг прекратилась так резко, будто ничего и не было. Я едва ли не свалился на пол от слабости, растекающейся по всему телу. Лепрекон уже растворился в воздухе, когда я едва поднялся на ноги, усаживаясь за кресло. Слабость прошла окончательно через пару минут.       — А вот это может стать проблемой.       Желая перевести дух, я подхватил Клинок Правосудия, и отправился в сад. Не стоит ходит по этому дому безоружным. Выйдя на улицу, я вздохнул свежего осеннего воздуха, а по телу прошли мурашки от прохлады. Все-же стоило что-то накинуть на плечи, а не идти в одной шелковой рубашке. Шагая по саду, я осматривал цветы и припоминал их описание из книг. Самыми безобидными тут были красные розы. Вдруг послышался треск сухой ветви, и низкое рычание. Я резко обернулся, встретившись взглядом с ромбовыми красными зрачками.       — Виверна? — Зверь, поняв, что её заметили, зарычал сильнее, обнажая когти. — Ты чего? Нормально же ладили.       Гончая сначала делала очень медленные шаги, и я понял что счёт пошёл на секунды. Я успел выхватить меч, когда зверь бросился вперёд одним длинным прыжком, а кончик узкого меча вошёл ей прямо в грудь, входя очень глубоко. Гончая зарычала от боли, но когда я вынул меч, она вновь кинулась в бой и ей даже удалось повалить меня на пол, и ее когти вошли глубоко в плечи и кажется задели кости. Не знаю, чудо ли то что её когти не ядовиты, но не мог дать гарантии что у неё не ядовитые клыки. Зашипев от боли, я схватил кинжал на бёдрах и всадил в голову твари, пока она не успела перекусить мне шею. Виверна задергалась, от её когтей на моих плечах по всему телу растекалась адская боль, так, что мне пришлось со всей силой сжать зубы, чтобы не закричать от боли, и мне стоило немалых сил отцепить её от себя. Некоторое время я так и лежал, хватаясь за плечо, и корчась от боли. Глаза зашипели, но я упорно запрещал хотя-бы одной слезинке прокатится по щеке. — Асиль? — послышался испуганный вскрик. Едва подняв голову, я увидел Роксану, застывшую на место, её глаза были распахнуты в ужасе, а рот открыт в беззвучным крике. Она вцепилась в меня полубезумными глазами. В уголках виднелись маленькие капли слез. — Да живой я… — зашипев, я все-же приподнялся и сел. — Помоги мне встать, и ещё кое-что сделать надо бы… Не могу же я не отплатить Деону… И Роксана тут же бросилась ко мне, падая на колени рядом. Я скрипя зубами положил руку ей на щеки. — Тише, девочка, все хорошо, — медленно растягивая каждое слово, проговорил я, терпя боль. — Никому в этом доме нельзя видеть твоих слез. Это ясно? — Да, брат… — Мы живём в окружении зверей, и станем одними из них. Но если кто-то из них увидит нашу слабость, то они тут же разорвут нас на части. Я сделаю все возможное, чтобы ты и матушка были целы и невредимы. Но мне нужна помощь, она необходима, ты мне поможешь? Роксана пораженная застыла, а потом полезла с обнимашками. Вздохнув, я крепче прижал её к себе, уткнувшись носом в золотистую шевелюру. Боль на плече никуда не делась, поэтому я достаточно быстро отстранился, прокусив губу до крови. — Конечно, брат… — тихо сказала девочка, осматривая мою рану. — Для начала приберемся тут, и поможешь мне обработать раны. Никому не следует знать.

***

Пов: Деон Агриче       День был не из лёгких, а совсем скоро ещё и родовой ужин. Но все-же пару часов на сон или хотя-бы ванную у меня были. А ещё сегодня на родовом ужине наверняка скажут о смерти Асиля, что отзывалось неприятным зудом где-то в груди. Но все-же я потерплю, а заодно покажу всем, чем чревато попытки задвинуть меня. Успокаивая себя этими мыслями, я вошёл в собственные покои.       В комнате почему-то стояла духота. Я конечно люблю тепло, но не настолько же! С первого взгляда понятно было почему так. Какой-то идиот додумался закрыть все окна, и при этом зажечь камин. Слуги до сих пор не уяснили что в моей комнате нужно либо открывать окна и зажигать камин вместе, или не делать ничего из этого вообще? Стоит преподать им потом урок. Войдя чуть глубже в комнату, я почему-то замер от странного запаха. Был смешанный запах протухшего яйца и какой-то сладости. И от этого контраста меня чуть ли не стошнило на месте. Долго гадать не пришлось, я сразу понял что это запах трупа животного. Оглянувшись в поиске источника, я заметил среднюю горку на кровати. Горка было из чьих то костей, обмотанный кишками и залитый черной кровью. Ошарашенный, я, прикрывая лицо платком из кармана, подошёл ближе. На горку были всажены два стебля длинных, пышных, очень красивых роз. Они были перевязаны знакомым кожаным ошейником с блестящим рубином и маленькой карточкой. В душе похолодело, так как ошейник я узнал. Я лично делал его для Виверны! Резким движением я тут же выдернул сложенную пополам карточку и впился взглядом в мелкий почерк. «Не вынуждай меня протыкать этими розами твой труп. Ты этого не достоин. А.А.» Асиль Агриче.       Я даже соображал на мгновение       вспоминая кого-то другого, кто мог это сделать, но на ум приходил только Асиль, на которого я лично натравил Виверну. И эта новость поражала не меньше, чем убитая зверушка. Я не верил что это сделал Асиль, хотя факты говорили обратное. Этот ублюдок разорвал на куски мою гончую. Виверна — единственное, что имело хоть какое-то значение для меня. Я лично щенком выращивал её, кормил, дрессировал, бывало даже играл с ней! Перед глазами пронесся момент, когда я лично оторвал её от трупа её матери, убитой мной, и забрал с собой. Как впервые покормил через бутылочку, так как Рант махнул рукой, говоря шестилетнему ребёнку дрессировать адскую гончую самому. Как быстро растёт Виверна. Сильной, выносливой, свирепой. Такой, каким был я сам. Как я лично пришиваю каждый камушек из сломанного ожерелья матери к новому ошейнику для неё. Как я учу её командам, и она радует своей сообразительностью и покорностью. Как мы вместе идём на первую нашу охоту и у костра ждём, пока дожарится убитый ей олень. Как я стравил её на Даймона, моего родного старшего брата, и смотрел как она рвёт его на части. А потом бегом несся в свою комнату, где целый час обрабатывал её раны. Даже туда доносился вой матери. Своя жизнь дороже. Своя жизнь дороже. Своя жизнь дороже.       Так успокаивал я себя в тот момент, стараясь не слышать крики в саду. И роковой момент, когда я дал приказ убить Асиля, но мне не хватило воли смотреть на это и уговаривая себя что у меня есть более важные вещи, почти бегом ушёл оттуда, убедившись что Виверна повалила Асиля на землю и вот-вот прокусит шею. Это была моя ошибка, стоило остаться и самому всадит клинок промеж глаз. Ярость пульсирует в жилах, меня аж встряхнуло, в глазах потемнело на мгновение, и какая-то детская обида, последний клочок ещё не убитой наивности, заставляет грудь невольно сжиматься, а глаза щипать. Но я жестоко давлю эти чувства, заталкиваю в далёкие недры души, туда, где их никто не найдёт.       — Он за это ответит.

***

      — Рад видеть сегодня вас, — проговорил Рант, стоя спиной к своим детям, — Начнём наш родовой ужин?       Он обернулся с ухмылкой полной превосходства, глянув на своих сыновей. Первым на очереди был Деон, его гордость, лучший из детей, уже год не сползающий со своего первого места, стабильно показывающий высокие балы на всех экзаменах и в принципе радующий своей силой, ловкостью и острым умом. У Ранта на него были большие планы.        Следующим стоял Фонтайн, первенец от первой официальной жены. В свое время был любимцем, лорд рассчитывал на многое, думая что первенец согласно истории унаследует лучшие черты своей семьи, но совсем скоро Рант понял, что кроме грубой силы в сыне ничего больше нет. Сила это хорошо, но недостаточно.        А вот третьим на удивление всех в доме стал Асиль. Жалкий, слабый, никчемный Асиль за последний месяц резко изменился на несомненно лучшую сторону. Видимо экзамен оставил на нем больший отпечаток, чем на всех остальных. Так или иначе, Асиль тоже обрадовал. Учителя наперебой рассказывали как изменился его второй сын, как резко взялся за голову и показывает успехи.       Вот уж правда, кровь гуще воды.       — Присаживайтесь, Асиль, сюда, — Рант указывает на стол по левую сторону от себя, Деон занимает свое привычное место по правую, — Ты тут в первый раз, и рассчитываю что не в последний.       — Можете положится на меня, — уверяет Дмитрий, садясь на указанное место.       Фонтайн грохнулся рядом, показушно-расслабленно, хоть и не удержался и зло зыркнул на Деона, который его проигнорировал. А ещё эти двое с некоторым недоумением смотрели на Асиля.       — Ты случаем не заблудился? — наклонился к нему Фонтайн.       — Согласен, добирался я долго, целых шестнадцать лет — не простительно долго, — закивал в ответь Дима, вызвав недоуменный взгляд у «старшего брата».       Родовой ужин для Дмитрия проходил скучно. Нет, Рант конечно много говорил об успехах Деона, немного похвалил Асиля, бросил пару слов о Фонтайне, но в основном шипел в сторону других великих домов как самая настоящая змея.       — Через неделю свадьба у дочки Салема Хвафериона, — добавил он под конец, — Вы трое едете со мной, но не просто так. Асиль, разговори кого-то, узнай какие у них появились новые твари. Улыбнешься пару раз и тебе любая пустоголовая дочка Салема все расскажет.       — Сделаю все в лучшем виде, — расплываясь в мягкой улыбке, обещает Дима.       — Твоё первое серьёзное задание, так что не облажайся, — строго велит Рант, переключившись на Деона, — Деон, тебе нужно проникнуть в кабинет Салема. Пошёл слух, что этот педантичный ублюдок снимает копии с каждой бумаги, и хранит где-то у себя в кабинете. Найди мне список тех, кто служит ему в Кровавых воротах. Имена, письма, документы, — все что есть. Возьми у Розарии зачарованный пергамент, выносит оригинал опасно.       — Я все сделаю, — уверяет Деон, уверенный в себе и своих навыках.       — Фонтайн, ну тебе совсем простое, стой и не мешай никому, — обломал первенца Рант, — Я для тебя найду работенку.       — Да, отец, — сквозь сжатые губы зашипел Фонтайн.       — Полагаю, на этом все? Хочу услышать ваши предложения, — сказал Рант, за все время «ужина» выпивший лишь бокал вина.       — Почему бы вам не взять в сопровождение одну из госпожей-матерей? — предлагает Дмитрий, вызвав удивлённый взгляд у всех. Никогда Рант не брал с собой жён, — К нашей семье в любом мероприятии внимание было напряжённое, и все чего-то ждут. Но если вы явитесь с одной из своих великолепных красавиц-жен, то думаю напряжение спадёт. Ведь зачем в место, где что-то должно случится, брать ещё и жену, которая будет стеснять движения? Да и внимание от нас отвлекла бы.       Рант на пару минут замолчал, проходясь внимательным взглядом по Дмитрию.       — Конечно под «красавицей-женой» ты имеешь ввиду свою мать, — вдруг подал голос Фонтайн.       — Я этого не говорил, — с ухмылкой качает головой Дима. — Но даже если так, то что в этом плохого? Разве есть в этом поместье кто-то прекраснее чем моя мать, которую называют нимфой давно забытых богов?       — Мне нравится ход твоих мыслей, — все-же сказал лорд Агриче. — Скажи Сиерре начать готовится. Вы все свободны.       Дима понял, что это не ужин, а скорее собрания. Даже безмозглый Фонтайн за все время не притронулся к обычной воде. Наверняка есть причина для таких предосторожностей. О таком в книгах по истории дома не пишут, но есть сотни неписанных правил, которым единогласно следуют все кому жизнь дорога. Ведь если вспомнит, за те несколько чаепитии, на которые звала Мария и где присутствовал Деон, он никогда даже не притрагивался к налитым лично матерью чашкам чая.       Живучий Фонтайн после каждой раны полученной в спарринге с другими членами дома, тут же залечивает их и пьёт что-то из бутылочки, которую постоянно носит с собой. Даже Асиль, гуляя в саду, любовался цветами и птицами, но редко касался их, а к некоторым выглядящими хоть немного подозрительными, даже не подходил. Диме следует поступать так же.       — Готовься, щенок, — проворчал Фонтайн, выходя из зала, — Первое задание, провалишь, и отец тебя живьем гончим скормить.       — Я учту, — кивнул ему Дима и ушёл в сторону своей комнаты.       Действительно, подготовится ему стоило. Уроки по соблазнению он подтянул, Флёр была им довольна, но сейчас ему нужно не соблазнять, а очаровывать. С такой задачей Дмитрию при прошлой жизни сталкиваться не приходилось. Вызвать страх, уважение, да даже истерику? Проще простого. А вот очарование… Женский пол сам льнул к нему, но не потому что он им нравился, а потому что он был богат. Этого было достаточно, чтобы удовлетворять свои физические потребности время от времени. Немного поломав голову, он отправился с этой проблемой к своей учительнице.

***

Пов: Дмитрий/Асиль       Флёр встретила меня с сытой улыбкой и была вовсе не удивлена приходу на «дополнительные занятия». Я подозревал, что был вовсе не первым, но многие дети, а особенно подростки, этого дома шли полюбоваться на Флёр и за возможностью взаимодействовать с ней. Что уж говорит, многие парни Агриче этого поколения потеряли девственность именно с ней. Невинными тут остаются совсем ненадолго. И я их не осуждаю, потому что глядя на мадам Флёр, дыхание перехватывает даже у самых стойких. Черные, как смоль, волосы будто живыми змеями оплетали ее голову, собираясь в небрежный низкий пучок с несколькими выбившимися прядями. Такие же черные брови вразлет, и глаза… карие, манящие, в них можно было утонуть. Хотелось просто смотреть в них и никогда не отводить взгляда. Полные губы казались идеальными, но при этом в них был какой-то неуловимый, совершенно особенный излом, который притягивал к себе, заставлял рассматривать снова и снова. Да и все остальное… Платье из чёрного кружева не было откровенным, но вместе с тем беззастенчиво демонстрировало соблазнительно округлые плечи, высокую полную грудь, тонкую талию и безупречные, невероятные ноги.       — Пришли оттачивать искусство соблазнять, молодой господин? — со слегка хрипловатым голосом спросила Флёр. — Я говорила, что это ремесло по вашей части.       — Боюсь мне нужно научится не соблазнять, а очаровывать, — покачал я головой, — У меня срок до следующей недели.       — Хм… — взгляд учительницы оценивающе прошлась по мне, — Пожалуй для начала стоит начать с манер. Вы не соизволили даже поздороваться.       Она протянула маленькую ладонь, с длинными, аккуратно подпилинными ногтями черного цвета, обтянутые в кружевные перчатки. Я мягко перехватил её и коротко поцеловал.       — Больше трепета в действия, девушки любят чувствовать себя особенными, даже если в них нет ничего особенного, — продолжила поучать меня Флёр, и ее руки мягко прошлись по линии моих скул, — Не стесняйтесь демонстрировать это.       Я на мгновение прикрыл глаза, и открыл заново, пытаясь сделать лицо как можно восхищеннее. С Флёр это было не сложно, всего-то нужно дать волю истинным чувствам Асиля. Учительница ему нравилась, только он лишь глядел со стороны, будто на восхитительную розу с ядовитыми шипами, боясь подходит ближе.       — Очень хорошо… — совсем тихо выдохнула учительница, наклоняясь к моим ушам, — С вашей внешностью, господин, это вовсе не сложно. Нужно приложить совсем немного усилий.       Шеи коснулись пухлые губы, мадам Флёр любила метит своих учеников после первых успехов. Вот и сейчас она оставила яркий след от помады.       — А теперь перейдём к вашему стилю. Выбросьте эти мрачные костюмы, они вас не красят, — как ни в чем не бывало отстраняется она, — Синий, голубой, белый, золотой — вот так вам следует одеваться.       — Как чёртовы Феделианы, — постарался возмутиться я. Вдруг Ранту донесут?       — Может и так, — согласно кивнула Флёр, — Но так вам даже будет проще скрыть свою личность. Глядя на вас, даже последний параноик не подумает плохого.       — Я учту.       Да, смена стиля звучит неплохо. Даже одетый в самую простую одежду, Асиль умудрялся оставаться очаровательным. Стоит пересмотреть свой гардероб, там как раз должно что-то найтись. Я сам не понимаю, где отыскал эту черную водолазку и брюки, которые больше были во вкусе Деона, а не Асиля.       Тонкие холодные пальцы скользнули под водолазку, проходясь вверх по торсу. — Начнём наш урок?

***

      Шагая по коридору, Дмитрий попутно поправлял воротник водолазки, когда наткнулся на Сиерру. Та в последнее время выглядела особенно спокойной, даже беспокойство покинуло вечно несчастное лицо. Вот и сейчас Сиерра лучезарно улыбнулась, глянув на своего «сына».       — Асиль! — радостно воскликнула женщина, подходя ближе, — Сынок…       Она со всей нежностью погладила сына по щеке, и Дмитрию даже стало неловко от того, что все эти слова и действия адресованы не ему. Это не его обожает Роксана, это не ему адресована ласка от названной матери. Пора всем понять, что он не тот Асиль Агриче, им же легче будет.       — Где Роксана? — спрашивает Дмитрий, слегка отстранившись от чужих прикосновений.       — Пойдёмте, пообедаем все вместе.