Сердце на страницах: тень прошлого

      Шли дни, затем недели, и, наконец, каникулы подошли к концу. Как бы ни хотелось это осознавать, но учебный семестр нагрянул слишком быстро и неожиданно, с самых первых дней затягивая Аню, Алёну и Камилу в учебный процесс.       — Слышали? Говорят, в этом семестре по старым дисциплинам могут преподов заменить, — сокрушалась Алёна, все никак не привыкнув в тому, что каждые полгода приходилось заново зарабатывать репутацию у постоянно меняющихся преподавателей.       В школе было проще: учителя менялись редко, да и относились как-то иначе, с пониманием, что ли. Здесь же, если профессор знал твою фамилию, значит ты — чуть ли не лучший его студент: почти весь преподавательский состав не запоминал даже лиц студентов, не считая нужным тратить на это время и собственную память.       — Надеюсь, пронесет… — выходнула Щербакова, мечтая, чтобы их группы это не коснулось.       — Может, и ЗамЗамыча заменят, как думаете? — вдруг спросила Камила.       Заместитель декана был чуть ли не самым нелюбимым человеком во всем университете. За несколько месяцев своей работы он успел насолить и студентам, и даже преподавателям. Именно поэтому все видели во снах, чтобы на его место пришел кто-то другой.       — Этого хрыча заменят, как же… — буркнула Косторная, приобнимая Ками, которая смущенно покраснела от этого жеста: все-таки в аудитории они были не одни.       — Было бы очень кстати, — заметила Аннушка, тоже мечтая, чтобы мужчина поскорее написал заявление по-собственному.       — Из нашего универа по собственному желанию уходят лишь хорошие люди, — печально проговорила Валиева, и обе подруги вдруг осознали, что в ее словах действительно была огромная доля правды.       Тем временем прозвенел звонок, а затем в аудиторию вошел предмет недавнего разговора.       — Встать! — сходу гаркнул мужчина, проходясь по каждому студенту прищуренным сканирующим взглядом. — Садись! Где преподаватель?       — Вспомни лучик — вот и солнышко… — тихо шепнула Аннушка под смех подруг.       — А мы откуда можем знать? — осмелился ответить ему кто-то с первых рядов. Подобное проявление «невоспитанности и хамства» заместитель декана терпеть не стал, тут же грозясь написать докладную на парня, который уже сто раз пожалел, что вообще открыл рот.       — Староста! — рявкнул замыч, сканируя аудиторию на наличие старост. Глубоко вдохнув, Камила приподнялась, провожаемая сочувственным взглядом Ани и поддерживающим — Алёны, которая крепко сжала ее плечо, словно говоря: я рядом.       — Я, — твердо сказала Камила, уверенно смотря на мужчину, у которого от злости, казалось, из ушей скоро повалит пар.       — Где преподаватель? — повторил свой вопрос Валерий Викторович.       — Задерживается, — все так же твердо ответила Валиева, ни на секунду не стушевавшись под его напором.       — А сразу не могли сказать?! Еще раз такое безобразие повторится — снимем вас с поста старосты! — рявкнул он.       Когда мужчина вышел, Камила, подбадриваемая Алёнкой и Аннушкой, присела.       — Тебе препод писал, что ли? — спросила Щербакова у нее.       — Нет, конечно. Сморозила первое, что пришло в голову, — усмехнулась Ками под одобрительный смех Косторной.       Спустя несколько минут дверь резко открылась, и в аудиторию вошла девушка лет двадцати пяти на вид, уверенно направляясь к преподавательскому столу и ставя рядом с ним свою сумку. Встав у доски, она несколько раз откашлялась, призывая аудиторию к тишине, а затем заговорила.       — Доброе утро, уважаемые студенты! — уверенно начала она, приветствуя ребят. — Меня зовут Евгения Армановна, и я — ваш новый преподаватель английского языка.

***

      — Ну и как тебе мой сюрприз? — усмехнулась Медведева, сидя на кафедре уголовного права рядом с Александрой.       Зимнее солнце пробивалось сквозь тучи, яркими лучами отражаясь на недавно выпавшем снегу. Облака медленно плыли по серому небу, нависая над городом, казалось, всего в нескольких метрах от земли. Холодный легкий ветерок покачивал голые ветви деревьев, скрипящих в утреннем шуме уже вовсю проснувшегося города.       — Медведева, ты сумасшедшая, — рассмеялась рыжеволосая, не ожидавшая, что ее подруга когда-нибудь решится уволиться из школы.       Самой же Евгении это решение далось с трудом, но она, поддерживаемая Алиной, все же рискнула и отправила свое резюме в университет, в котором преподавала Трусова.       — Вместе веселее, не так ли? — усмехнулась девушка, потягивая крепкий кофе. — Разнесем этот универ как в старые добрые!       — Ты не забыла, что мы здесь немного в другой роли? — приподняла бровь Саша, улыбнувшись заявлению подруги.       Хоть девушки и не учились в одном университете, студенческие годы они запомнили надолго: чего только стоили бессонные ночи в общежитии, совместные крики «Халява, приди!» и сотни сокровенных разговоров, проведенных в стенах комнаты.       — Трусова, не будь душнилой! — заявила ей подруга, твердо намереваясь устроить борьбу со скукой и «привнести в это место каплю жизни и энергии».       — Смотри, как бы тебя в жертву не принесли с твоей «жизнью и энергией», — заметила Трусова.       Как бы Саша ни ворчала, она была невероятно рада видеть подругу. А новость о том, что теперь они будут работать вместе, произвела на нее неизгладимое впечатление, заставляя прыгать от счастья чуть ли не до потолка.       — А теперь о главном. Ты поговорила с Щербаковой? — в лоб спросила Медведева, зная, что Александра тут же начнет увиливать от ответа, и уже морально приготовившись стоять на своем до конца.       — Нет! — тут же громче обычного выдала рыжеволосая, с громким стуком поставив чашку с кофе на стол, от чего несколько капель напитка тут же расплескались по его поверхности. — Не поговорила.       — И когда же ты планируешь это сделать? — приподняла бровь Женя.       — Примерно… Никогда, — пожала плечами преподавательница, затем добавляя: — Я вообще собираюсь разорвать с ней любое общение помимо учебного процесса.       — Ты что?! — тут же возмутилась Евгения, услышав ответ рыжеволосой. Нет-нет, разумеется, она знала о привычке Трусовой избегать подобных проблем, но позволять ей это делать она совершенно не собиралась. — Кстати, ты так и не рассказала в тот раз, как ты поняла, что это она?

***

      Два дня назад       — Войдите! — крикнула Александра, которую вырвал из лап сна стук в дверь. Спустя мгновение она отворилась, и на пороге возникла Щербакова. — Аня?       — Здравствуйте, Александра Вячеславовна! — радостно произнесла Аннушка, широко улыбнувшись. Сама же Саша даже не подозревала, что Анна действительно была очень рада ее видеть. — Как ваша нога?       — Знаешь, намного лучше, — улыбнулась преподавательница, затем добавляя: — И мы разве не договорились перейти на «ты»?       — Ой, извините… — замялась девушка, затем тут же исправившись: — То есть… Извини. Мне все еще непривычно.       — Ничего страшного, — ответила ей рыжеволосая, поудобнее устраиваясь на кровати и поправляя прядь волос, которую позже убрала за уши, открывая вид на тоненький шрам, что тут же не укрылось от взгляда Щербаковой. Первой мыслью было сразу же прикрыть неприятное напоминание о само худшем дне в жизни Саши, но она через силу остановила себя, запрещая себе привлекать внимание к этой детали еще больше. — Садись.       — Ой, чего это я… — вдруг спохватилась студентка, тут же снимая со спины рюкзак и присаживаясь в кресло. Спустя несколько секунд она шутливо ударила себя по лбу и расстегнула молнию рюкзака. — Я же вам тут фрукты принесла!       — Тебе, Ань, — тут же автоматически поправила ее Трусова.       — Да… Тебе, — смущенно повторила за преподавательницей Анна и достала большой пакет апельсинов. Увидев содержимое пакета, Александра рассмеялась, тут же ловя непонимающий взгляд девушки. — Все в порядке?       — У меня аллергия на цитрусовые, — улыбнулась Саша, смотря ей прямо в глаза.       — Черт, вот я дура! — в сердцах произнесла Щербакова, на что тут же получила полный строгости взгляд рыжеволосой.       — Никогда не оскорбляй себя, — твердо произнесла она, нахмурив брови. — Особенно за то, в чем нет твоей вины. Ты не могла этого знать.       — Но я же…       — Никаких «но»! — отрезала Трусова. — Ты поняла меня?       — Поняла, — смирилась с таким положением дел Аня, даже не собираясь спорить с девушкой.       Вдруг взгляд Александры скользнул в оставшийся открытым рюкзак Щербаковой, и у нее на мгновение, казалось, остановилось сердце: среди тетрадей покоился такой знакомый черный блокнот, который она могла узнать из тысячи таких же.       Спустя несколько секунд Саша отошла от шока и решила проверить свою теорию, и, извинившись перед Щербаковой, достала телефон, печатая сообщение своей новой знакомой.       Когда же через мгновение после отправки у Аннушки загорелся экран устройства, на которое пришло уведомление, у девушки не осталось сомнений: ее дневник нашла Анна Щербакова.

***

      — И ты решила, что самое верное решение — перестать с ней общаться? — подытожила Медведева, выслушав рассказ Трусовой.       — Конечно! Жень, я ее преподаватель, а она — моя студентка! — возмутилась Александра, ей казалось, что подруга не понимает очевидных вещей.       — Ну, вы не всегда будете преподавателем и студенткой… — ухмыльнулась Евгения, за что тут же получила уничтожающий взгляд со стороны рыжеволосой. — Молчу-молчу.       — Вот и молчи.       Трусова была настроена решительно, не допуская даже мысли, что можно поступить иначе. Произошел наихудший расклад, который она только могла себе представить. Именно поэтому она приняла решение, которое казалось единственным возможным вариантом при данном раскладе.       Она перестанет общаться с Щербаковой вне стен университета, оборвав с девушкой всякие контакты.