Сердце на страницах: тень прошлого

Вы, 21:39

Алина, привет!

Прости за такое неожиданное сообщение, но…

Мне нужна твоя помощь.

      Аннушка отложила телефон, пытаясь придумать, как сформулировать просьбу Загитовой так, чтобы это не казалось чем-то странным. «Я беспокоюсь за состояние Александры Вячеславовны»? «Мне важно увидеть, что с ней все в порядке»? «Я должна знать, что с ней произошло»? Каждый из вариантов казался слишком несерьезным, нелепым и необоснованным.       — Боже, какой бред… — пробормотала Аня себе под нос, откидываясь на подушку и подкладывая руки под голову. Было невероятно сложно придумать правдоподобную причину, но сделать это было просто необходимо.       Полежав ещё немного, она придумала идеальную отмазку: групповая инициатива. Никто ведь не сможет придраться к тому, что она, якобы посланная одногруппниками, поинтересуется здоровьем своего преподавателя? Ведь нет ничего такого в том, что студентов волнует, как себя чувствует один из любимых педагогов.       Именно так и решила сообщить бывшей однокласснице Щербакова, беря в руки телефон и открывая диалог.

Вы, 21:54 Ты ведь знаешь Александру Вячеславовну Трусову? Она говорила мне когда-то, что вы с ней знакомы.

Вы, 21:54 Нам сказали, что она в больнице. И хотелось бы ее навестить…

Вы, 21:56 Ты случайно не знаешь, где она лежит?.. Это очень важно!

Алина Загитова, 22:03 Привет!

***

      — Медведева, когда-нибудь я тебя убью! — Саша приподняла с кровати подушку, шутливо замахнувшись на Медведеву за очередную нелепую шутку в свой адрес. Женя уже собиралась уворачиваться, однако в эту секунду раздался громкий стук, а затем приоткрылась дверь.       — Девушки, сворачивайтесь, время посещений на сегодня почти закончено, — внутрь заглянула пожилая медсестра, добродушно улыбнувшись. — У вас есть полчаса.       Спустя пару мгновений женщина вышла, однако не успела дверь до конца закрыться, как в нее вновь постучали, только на этот раз как-то тихо и неуверенно. Вскоре внутрь аккуратно заглянула девушка, и Трусова не поверила своим глазам. На пороге стояла Аннушка Щербакова собственной персоной.       — Анюта? — приподняла в удивлении бровь рыжеволосая, даже не замечая, как с губ вновь так легко сорвалось очередное ласковое сокращение имени студентки. Сперва ничего не понимающая Медведева, глядя на потеплевший взгляд подруги, вдруг загадочно ухмыльнулась, когда из уст той прозвучало знакомое имя.       — Здравствуй…те, Александра В-вячеславовна, — опустила глаза девушка, замявшись у двери. — Мы с ребятами переживали, как… Вы себя чувствуете… Ну и вот, — нелепо дернула плечами Анна, неся несвязную ерунду и вызывая этим глупую радостную улыбку у Трусовой, которая была невероятно тронута визитом любимой студентки.       «Любимой?.. С каких пор ты начала считать ее своей любимой студенткой, Трусова?..» — пронеслось тут же в голове у рыжеволосой, но она быстро откинула подобные мысли на задний план, когда поняла, что Щербакова все еще мнется у двери, явно боясь проходить дальше без приглашения.       — Здравствуй, проходи скорее. И можешь на «ты», — вдруг разрешила Саша, несмотря на то, что они были не одни. Она сделала это неожиданно для себя самой, даже не думая, какие последствия в виде тонны шуток от Медведевой потом ее ждут. Впрочем, на тот момент для нее это было совершенно неважно. Когда рыжеволосая увидела растерянный взгляд притихшей Аннушки, бегающий с нее на Медведеву и обратно, она вдруг поняла, почему девушка сразу не воспользовалась ее предложением. — Это моя подруга, Женя, та самая, которая привезла мне лучший кофе во вселенной.       — Я тут узнала, что вам… — вновь замялась девушка, чуть улыбнувшись. — Тебе нравятся кислые мармеладки, — добавила Щербакова, присаживаясь на недавно освобожденное Медведевой кресло рядом с кроватью и достала из рюкзака несколько упаковок любимого мармелада рыжеволосой.       Как только Аня произнесла заветную фразу и достала угощение, глаза Трусовой расширились от удивления, а затем от восхищения. Откуда вообще студентка могла разузнать эту информацию? Как она вообще нашла нужную больницу и палату?       Вопросов в голове было явно больше, чем ответов. На взгляд же Евгении, в глазах которой явно читался вопрос «какого черта?» Александра лишь улыбнулась и пожала плечами, решив, что потом обязательно проведет с ней воспитательную беседу, дабы Женька не надумала ничего лишнего.       Сейчас для нее было важно лишь одно: Аннушка здесь, и почему-то это было единственной вещью, которая волновала рыжеволосую на данный момент.

***

      Свет от блеклых фонарей проникал сквозь щели в больничных занавесках, медленно скользя по белым мрачным стенам. Тени от ветвей отражались на неровной поверхности, колыхаясь от ветра, завывающего за окном. Его вой, казалось, был похож на голоса сотен волков, готовящихся к атаке.       Время перевалило за полночь, огромные тяжелые облака медленно тянулись вдоль черного неба, заслоняя собой яркую полную луну.       Темные контуры деревьев, тени, редкий лай собак где-то вдали — все будто специально давило, создавая гнетущую атмосферу. За дверью изредка раздавались шаркающие шаги, тихо тянущиеся вдоль коридора. Воздух был наполнен тяжелой смесью медикаментов, тревоги и напряжения, висящих в нем как туман.       Под окнами, прячась в тени здания, стоял одинокий силуэт, наслаждавшийся мрачным пейзажем. Его глаза были полны апатии, злости и бессонницы, а на лице застыла дикая небрежная улыбка.       Шли минуты, но он все стоял, лишь изредка колыхаясь из стороны в сторону. Вдруг, задрав голову к небу, он застыл, будто вкопанный, а затем медленно двинулся в сторону здания.       В тени ночных коридоров было тихо: лишь писк оборудования из нескольких палат прорезал ночную тишину. Все было спокойно, пока на лестнице не начали раздаваться тихие аккуратные шаги, словно кто-то еле слышно крался, стараясь остаться незамеченным в ночной тьме.       Сон Трусовой был неспокойным. Она крутилась, вздыхала и постанывала, на аккуратном девичьем лбу выступила испарина. Длинные рыжие волосы рассыпались по простыни, путаясь, а пальцы беспокойно сжимали края одеяла. Ночь сгустилась в зловещий туман, когда девушка вдруг вздрогнула и проснулась от жуткого кошмара.       Дыхание было тяжелым, а сердце так и норовило выскочить из груди, бешено колотясь внутри. Она лежала в больничной палате одна, беспомощная и уязвимая. Одержимая собственным страхом, она старалась восстановить сбившееся дыхание, сжимая кулаки и впиваясь ногтями в нежную кожу.       Вдруг ее сердце замерло, когда она услышала, как скрипнула дверь.       Из тьмы выступила темная фигура, и Александра застыла: тело охватил паралич. Это был он. Глаза его горели безумием, блестя в ночной мгле зловещим огнем. В его руках был сверкающий нож, и мужчина злобно ухмыльнулся, наклоняя голову вбок.       — Ну привет, лисичка, — еле слышно прошипел он, медленно приближаясь к кровати, где сидела Трусова, застывшая и не нашедшая в себе сил даже пошевелиться. Тело била мелкая дрожь, ее лихорадило.       Глаза в ужасе расширились и, когда до фигуры парня оставалось чуть больше метра, Саша вдруг вновь ощутила силу в руках и ногах, пытаясь отползти назад и вжимаясь в стену. Его мерзкие слова обожгли сознание, вызывая приступ паники. Александра поняла, что кошмар в конце концов стал реальностью, и теперь она осталась с ним один на один: помочь было некому.       Нож в его руке поднялся, а затем лезвие приблизилось к ее шее, обжигая кожу ледяным металлом. Мгновение — и рука замахнулась, готовясь нанести последний, решающий удар. Девушка обессиленно прикрыла глаза, сжав от страха кулаки, и поняла: это были последние секунды ее жизни.       Когда она снова открыла глаза, то вдруг обнаружила, что Марка нигде не было. Здесь была лишь она наедине с бешено колотящимся сердцем, смятой простыней и паникой в груди.       За окном тем временем блестел рассвет, радостно пели птицы, гудели шумные автомобили, спешащие по своим делам. С облегчением девушка осознала, что это был лишь очередной плод ее фантазии, сопровождаемый животным ужасом и игрой воображения.       Но вдруг повернувшись, она заметила на своей тумбочке обрывок бумаги. С замершим от нехорошего предчувствия сердцем она протянула руку к нему, касаясь пальцами шершавого клочка. Дрожащими руками она поднесла его ближе и тут же отшатнулась, когда увидела неровную надпись. На светлом листке корявым почерком была написана лишь одна фраза:       «Я ВЕЗДЕ ТЕБЯ НАЙДУ»