Сердце на страницах: тень прошлого

      Осень медленно близилась к завершению, постепенно уступая свои права холодным зимним будням. Солнце все реже показывалось из-за мрачных облаков, которые, казалось, почти задевали крыши многоэтажек. Очередной ноябрьский день был лишен дождя, но капельки влаги все же витали в воздухе, заставляя тело покрываться мурашками под несколькими слоями одежды. Люди, погруженные в свои мысли и заботы, шли мимо друг друга, словно незримые призраки, смешиваясь с окружающей серой палитрой.       Однако неприветливая суровая погода, ко всеобщему недовольству студентов, не являлась причиной, по которой они могли с чистой совестью остаться дома, закутываясь потеплее в цветные пледы. Именно поэтому Аннушка, завернувшись с головой в теплый шарф, с трудом преодолевала себя и стойко направлялась в университет.       Через пару дней ей, Косторной, Валиевой и еще нескольким студентам из параллельной группы предстояло отправиться на научную конференцию за несколько тысяч километров от дома. Щербакова испытывала смешанные чувства по поводу предстоящей поездки. С одной стороны, это была прекрасная возможность сменить обстановку, развеяться и отдохнуть от ежедневной рутины. Она находилась в предвкушении как самого пути, так и долгих прогулок по незнакомым улочкам.       С другой стороны, девушка не могла забывать об ответственности, которая тяжелым грузом опускалась на ее плечи и немного омрачала ожидание путешествия. Всего за несколько месяцев обучения она смогла стать примером для многих, полностью оправдывая репутацию умной и трудолюбивой студентки, которую теперь нужно было поддерживать. Именно поэтому ей необходимо было оправдать все возложенные на нее ожидания, прилагая максимум усилий.       С каждым днем, по мере приближения даты поездки, Аня чувствовала, как нервы начинали все больше накаляться. Время давило на неё, а необходимость продемонстрировать свои научные достижения и впечатлить коллег действовала на психику. Щербакова осознавала, что предстоящие дни будут тяжелыми и чрезвычайно напряженными. Погруженная в мысли об этом, девушка переступила порог университета, направляясь в аудиторию, в которой, как она знала, ее уже ждали подруги.       Спустя несколько минут Аннушка уже заняла свое место, и троица, обнявшись, начала обсуждать предстоящее мероприятие. По словам девушек, у них была шокирующая новость, от которой Щербакова просто упадет в обморок. Они узнали об этом еще вчера, но заставили Аню сгорать от любопытства до личной встречи. Ожидая подробного рассказа, она сложила руки на груди и приготовилась слушать.       — Угадай, кто будет нашим руководителем на всю неделю поездки? — загадочно начала Алёна. Глаза Анны тут же расширились, и она начала молиться всем богам, чтобы ее опасения не подтвердились. — Трусова собственной персоной!       Услышав это, Аня захныкала и уронила голову на стол, закрывая лицо руками и тихо ругаясь. «Неделя с человеком, который несколько месяцев спускает с меня три шкуры при каждой возможности? Просто замечательно!» — пронеслось у нее в голове. Кажется, поездка обещает быть «очень веселой».

***

      Небольшая группка студентов столпилась в уголке вокзала, бурно обсуждая планы на предстоящую поездку. Каждый из ребят рассчитывал оторваться в незнакомом городе, надеясь, что контролировать их будут не слишком сильно. Кто-то из парней предложил наведаться в какой-нибудь местный клуб или бар, обещая, что это будет «незабываемо-вы-не-пожалеете». Пару девушек, в том числе Камила, покачали головами, явно не одобряя эту затею, но Косторная, подмигнув Ане, явно намеревалась переубедить подругу чуть позже, да и сама Щербакова явно была не против помочь ей в этом.       Время медленно близилось к отправлению, но Александра Вячеславовна все не появлялась, заставляя ребят начинать нервничать, так как все билеты были именно у нее. Валиева уже собиралась писать преподавательнице, но та вдруг показалась на горизонте, нервно сдувая упавшую на лицо прядь огненных волос, и направлялась к студентам, стуча каблуками. «Она когда-нибудь их вообще снимает?» — задумалась Щербакова, но тут же одернула себя.       Спустя несколько минут Трусова уже раздала билеты, и вся группа с преподавателем во главе направилась на перрон. Троица шла позади, сравнивая места на билетах. Щербакова, осознав, что будет ехать отдельно от Камилы и Алёны, которым достались места в одном купе, заметно сникла. Девушки подбадривали ее, заявляя, что Аня будет в своем купе только спать, а все остальное время будет находиться с ними, поэтому настроение Аннушки немного повысилось.       Поезд, сообщая о своем прибытии бодрым громким гудком, вскоре остановился рядом с платформой. Парни помогли девушкам затащить в поезд тяжеленные чемоданы, а затем ребята начали разбредаться по вагону в поисках своего места.       Купе Ани находилось примерно в середине, практически рядом с Косторной и Валиевой, чему та была несказанно рада. С удивлением заметив, что внутри было абсолютно пусто, Щербакова перешагнула порог и, выложив документы на небольшой столик и прикрыв дверцу, стала пристраивать свои вещи. Забравшись на лесенку, она поставила рюкзак на свою верхнюю полку и уже собралась спускаться, как вдруг дверь купе медленно отодвинулась, и внутрь кто-то зашел.       «А я уже надеялась, что буду одна. Размечталась…» — подумала Аннушка, и, все же спустившись, обернулась.       — Могу я пройти? — раздался бархатный голос Трусовой, которая была вынуждена все это время стоять у двери: Аня застыла как вкопанная, а ее глаза расширились, словно блюдца. Подняв бровь, рыжеволосая сложила руки на груди и выразительно посмотрела на девушку. Спустя пару секунд до Щербаковой все же начал доходить смысл слов преподавательницы, и она, извиняясь, выбежала из купе.       — Вселенная, что плохого я тебе сделала? — захныкала девушка, прислоняясь головой к окну в коридоре. Будь ее воля, она бы простояла здесь до самого конца пути, лишь бы не оставаться один на один с Александрой Вячеславовной, но вскоре проводница направилась вдоль вагона, проверяя билеты. Собравшись с духом и глубоко вздохнув, Щербакова натянула на маску спокойствия и направилась к себе.       Трусова, разложив вещи на нижней полке в противоположной от Ани стороне, что-то печатала в своем телефоне, забравшись с ногами на мягкую поверхность. Когда девушка села на место напротив, беря в руки документы, рыжеволосая подняла глаза и уже собиралась что-то спросить, но в этот момент внутрь зашла проводница. Проверив билеты, женщина пожелала хорошего пути и вышла, оставляя девушек наедине, но Александра больше не предпринимала попыток заговорить.       Поезд медленно тронулся.

***

      Железнодорожная платформа осталась позади, и знакомый городской пейзаж постепенно сменился бесчисленными деревьями и кустарниками, быстро пролетающими мимо. Они были в пути около получаса, и все это время Аня, так и не перейдя на верхнюю полку, нервно трясла ногой, легонько постукивая пальцем руки по ладони. Трусова, старающаяся сначала не обращать внимания на нервозность девушки, вздохнула и отложила телефон.       — Щербакова, вас что-то беспокоит? — спросила она. Аннушка, не останавливаясь, перевела взгляд на зеленые глаза напротив.       — Может, хотя бы вне университета вы будете называть меня по имени? — скептично заметила Аня. — Или хотя бы на «ты», нам вместе ехать больше суток, — устало выдохнула она. Перспектива была, на ее взгляд, так себе.       — Только при одном условии, — ухмыльнулась Александра. Что? Какое еще условие? Что это вообще может значить? — Перестань уже трясти ногой, как кролик по барабану, ей-богу.       Удивленная таким сравнением, девушка возмущенно приподняла бровь, но трясти ногой все же перестала, на что Трусова еле слышно усмехнулась. Следующие несколько минут прошли в тишине, но вдруг Ане на телефон пришло сообщение от Алёны, которая звала подругу к ним в купе играть в «Правду или действие». Не долго думая, Щербакова, провожаемая заинтересованным взглядом рыжеволосой, отправилась к девочкам.       Их купе можно было определить безошибочно: дверь, казалось, сотрясалась от смеха, раздававшегося изнутри. Камила, Алёна и еще четверо ребят встретили Аню радостным улюлюканьем, двигаясь и предоставляя той место.       — Камила, правда или действие? — начал игру светловолосый парень, который представился как Максим. Хитро прищурившись, он ждал ответа Валиевой, загадочно потирая руки.       — Правда, — решив не испытывать судьбу, улыбнулась она.       — С кем из присутствующих ты бы переспала? — ухмыльнулся Макс. Ками, уставившись на него, чуть не поперхнулась, а ее щеки тут же покрылись румянцем. Она уже собиралась отказаться отвечать, но парень сразу же ей напомнил о штрафном действии, и Камила, показав ему средний палец, все же ответила.       — С Алёной, — рассмеялась Валиева, получив шокированный взгляд от Косторной и Щербаковой, а остальные в купе разразились свистом и аплодисментами. Игра продолжилась, ребята смеялись, задавали смешные вопросы и забавные действия, и, в конце концов, очередь дошла до Щербаковой.       Девушка, не ожидая ничего плохого или неловкого, была готова к обороне.       — Ань, правда или действие? — мило спросила Косторная, что-то задумав. Решив испытать судьбу, девушка захотела сыграть по-крупному и выбрала действие. — Иди к Александре и признайся ей в любви.

***

      — Александра Вячеславовна, я хотела признаться… Я вас люблю.       — Да, именно так ты и должна ей сказать, Ань, все верно, — хохотала Алёна, стойко выдерживающая убийственный взгляд подруги. Щербакова не представляла, что ее ждет, но идти к Трусовой с этим заданием было похоже на самоубийство. — Иди уже, не убьет же она тебя.       — Я тебя ненавижу, Косторная, — закатив глаза, проворчала Аня, мысленно копая ей могилу.       Сопровождаемая аплодисментами, Аннушка перекрестилась под смех ребят и покинула купе. Алёна сжалилась над ней, разрешив предоставить отчет в голосовом сообщении, чтобы ребятам не пришлось идти за ней. Девушка застыла перед дверью собственной комнатки, пытаясь оттянуть роковой момент, но в коридор выглянула Косторная, заставляя подругу все же зайти внутрь.       Щербакова медленно отодвинула дверцу, смотря в пол и тихо зайдя внутрь. Девушка уже собиралась начать выполнение своего задания, но то, что она увидела внутри, заставило ее замереть на месте и затаить дыхание. В тусклом свете купе, повернувшись спиной к двери, переодевалась Трусова. Тонкие пальцы, только-только закончившие расстегивать пуговицы классической рубашки, медленно стянули со стройного тела белую ткань. Длинные огненные волосы, обычно всегда распущенные, сейчас были собраны в высокий хвост, открывая вид на красивую сильную спину, на которой красовалась татуировка.       Не смея пошевелиться, Аня с восхищением наблюдала за повторяющимися движениями рук Александры, которые казались почти танцем. Ее глаза невольно скользили по каждой детали тела Трусовой, которое казалось Анне совершенным, словно она стояла перед произведением искусства. С каждым движением совершенство ее физической формы становилось все более очевидным. Как могла такая обыкновенная и привычная процедура столь просто искусить и захватить внимание?       Наконец осознав происходящее, Щербакова смутилась, силой заставив себя отвести взгляд от великолепного тела, и кашлянула, привлекая внимание. Дернувшись, рыжеволосая резко обернулась, поправляя надетую наспех свободную футболку. Взгляд Ани скользнул на шею преподавательницы, которую сейчас не закрывали огненные пряди. Удивленно выдохнув, девушка заметила на левой стороне длинный светлый шрам, аккуратно тянущийся от мочки уха чуть ли не до плеча. Проследив за тем, куда именно смотрит студентка, Александра быстро прикрыла след волосами, возмущенно глядя на Анну.       — Откуда… Откуда у… У в-вас… Этот… — попыталась сказать Аннушка, проводя на своей шее по месту, где у Трусовой располагался шрам.       — Ты уверена, что это твое дело? — стальным голосом ответила преподавательница, бросая на девушку ледяной взгляд, который, казалось, пронизывал насквозь. Извинившись, Щербакова покрылась румянцем и выбежала прочь.

***

      Поздней ночью, лежа при тусклом свете ночника на своей верхней полке, Аня вчитывалась в старый дневник, который она теперь везде брала с собой. Тишину прерывал уютный стук колес поезда, тихое размеренное дыхание уже уснувшей Трусовой и приятный шелест страниц.

25.12.2016, воскресенье

      Недавно я услышала фразу, что первой жертвой несправедливости всегда бывает правда, истина. Сколько на самом деле у нее жертв? Десятки? Сотни? Тысячи? Миллионы. Миллионы людей, которые в силу отсутствия возможности постоять за себя ежедневно сталкиваются с болью, криками, обвинениями и расправой. Миллионы людей, которые вынуждены сцепить зубы и молча идти дальше, делая вид, что их это ничуть не сломило. Вы можете сколько угодно говорить о том, что справедливость восторжествует, но все это — лишь пустые слова в современной реальности.       Злой рок.       Аннушка, задумавшись, стала вспоминать все моменты, когда ей пришлось столкнуться с этим. Когда она сама, закрывая лицо руками и стирая соленые дорожки слез, была вынуждена сжать кулаки и двигаться дальше. Двигаться дальше и делать вид, что у нее все отлично. Она бы и дальше продолжила прокручивать в голове эти мысли, как вдруг ее отвлек сдавленный стон с нижней полки.       — Нет… Нет, не надо… Пожалуйста… — тихо шептала Трусова, метаясь по кровати.       Аня, слегка наклонившись, пристально следила за лицом преподавательницы, которая неспокойно ворочалась во сне. Ее руки то сжимали простынь, то на мгновение расслаблялись. Но внезапно в ночной тишине раздался крик, голос Александры срывался, насквозь пропитанный ужасом и наполненный болезненной паникой. Аня с самого начала поняла, что той снится кошмар, но каждый новый пронзительный крик заставлял ее сердце испуганно сжиматься.       Трусова умоляла не трогать ее, слезы катились по лицу, покрывшемуся маленькими капельками пота. Девушка металась по кровати, извиваясь от ужасных картин, которые могла видеть лишь она одна. Её лицо искажалось от ужаса, а из губ вырывались надрывные стоны, разрывая тишину ночного поезда.       Аня была парализована, не зная, что делать. Она видела, как лоб рыжеволосой покрылся испариной, каждый всхлип ощущался как удар по сердцу, заставляя Щербакову понемногу погружаться в кошмар, мучивший её наставницу. Она ощутила страх, который проникал в самые глубины ее существа. Как могла девушка, наблюдающая за чужим кошмаром, почувствовать такую угрозу? Анна чувствовала, что страх и беспомощность Трусовой медленно обволакивают и её, ощущая, как мурашки бегут по ее спине. Она хотела помочь, снять эту пелену кошмара с преподавателя, поэтому, собравшись с силами, девушка спустилась, медленно подходя к рыжеволосой, и аккуратно коснулась ее плеча.       — Проснитесь… Александра Вячеславовна! Просыпайтесь, — легонько трясла ее Щербакова, стараясь вырвать Трусову из лап кошмара.       — Нет… Я прошу тебя, я все сделаю… Нет! — громко вскрикнула Александра и резко села на кровати, пытаясь отдышаться. Испуганно глядя по сторонам, она не понимала, где находится. Аня аккуратно присела рядом с девушкой и медленно сжала все еще трясущуюся руку рыжеволосой. Вздрогнув от прикосновения, Трусова перевела взгляд на Щербакову, затравленно смотря в ее глаза.       Аннушка впервые видела Александру такой. Такой испуганной, такой беззащитной и нежной. Она не знала, как ей помочь, поэтому молча подсела еще ближе и начала поглаживать ее ладонь тонким пальцем.       — Это просто сон, с вами все в порядке, — тихо прошептала девушка, глядя в беспомощные зеленые глаза, с надежной и страхом смотрящие в ответ. — Я… Я рядом, — зачем-то добавила Аня. Она не понимала причину своих действий, но сейчас они казались ей самыми правильными.