Вера

      — Ну, — после длительного молчания наконец-то произносит отец, аккуратно ставя чашку с кофе перед собой. Сегодня на нём светло-синяя рубашка, наглухо застёгнутая под самое горло, серые брюки, зачёсанные назад волосы и чёрные часы на запястье. Всё как у других. — Ты подумал над своим поведением? Казалось бы, мистер Ким задаёт вопрос ребёнку в их семье, но нет, этот вопрос адресован Тэхёну. Его, будто десятилетнего, отчитывают за неподобающее поведение. Тэхён делает глубокий вдох, втягивая носом кисло-сладкий аромат свежезаваренного чая. Он ищет приятное в мелочах и пытается получить удовольствие от всего, что его окружает. Насильно.       — Мне не о чем думать, — спокойно отвечает Тэхён. — Я не в том возрасте, чтобы мы говорили о моём поведении. К тому же я не сделал ничего противозаконного.       — Ты пишешь такие ужасные, противные, омерзительные вещи! Это уже противозаконно! — повышает голос отец, но тут же смягчается, как только супруга касается руками плеч. — Тэхён, ты ведь наш сын. Мы хотим, чтобы ты шёл верным путем.       — И какой он? Этот ваш верный путь?       — Пусть света, конечно! То, что ты выбрал… это ошибка. И все ошибаются. Позволь нам, твои родителям, помочь и сделать правильный выбор, — пытается вразумить его мать.       — Ошибкой вы называете мой талант?       — У тебя нет таланта, — как будто отвешивает пощёчину отец. — Это грех. Ты возгордился, а все вокруг потакают этому греху. Гордость, Тэхён, надо усмирять. У тебя не дар. Это проклятие. Это всё от дьявола.       — Мхм, — усмехается Тэхён, снова вздыхая. Жаль, что на семейном завтраке нет Юнги. Он бы поучаствовал в этом интересном разговоре о даре и проклятии. Тэхён давно не обижается на родителей. Просто сил на такое не остаётся.       — Вы не можете игнорировать мою популярность.       — Тэхён, мы не игнорируем, мы с отцом говорим лишь о том, что тебе стоит нести в массы что-то правильное. Не стоит рассуждать о том, чего не знаешь. Не стоило писать историю о религии. Не надо было затрагивать такую тему. И тем более упоминать такую дружбу…       — Именно эта тема не оставила людей равнодушными. Именно так и происходит: показушная святость, мама.       — Тэхён, мы разрешили тебе пойти учиться в этот институт с одним условием — что это будет серьёзная учёба! Но на деле — это яма, которая кишит аллигаторами! — говорит отец. Он и правда уверен в том, что мир вокруг Тэхёна — настоящее логово сатаны. И это родители ещё ничего не знают о том, какие чувства живут внутри Тэхёна к Юнги. Должно быть, в их мире этот грех похуже гордыни.       — Меня всегда удивляло и удивляет только одно, хах! Почему вы, мои родители, не верите в меня? Почему совершенно незнакомые мне люди поддерживают меня, дают уверенность в том, что я иду правильным путём? Но вы… самые близкие люди… — кидает упрёки в их сторону Тэхён.       — Тэхён, те, кто тебя поддерживают, всего лишь незнакомцы в интернете, абсолютная толпа, стадо. А ты ведь знаешь, что стадо слепо.       — Слепы только вы, папа. Мне обидно от того, что именно чужие люди мне ближе, чем вы. Это парадокс!       — Покажи мне хотя бы одного, кто и правда настолько верит в твои силы! Ну? Что же ты молчишь! Покажи того, кто не хочет прикоснуться к твоей популярности, кто не хочет урвать от тебя лакомый кусочек? Приведи его сюда, и я посмотрю ему в глаза. Юношеский максимализм бьётся изо всех сил наружу, и так хочется доказать родителям, что они ошибаются! Хочется доказать им, как же они не правы! А ещё хочется привести за руку одного единственного верного друга и показать, что всё же есть тот, кто верит в него безгранично!       — Мин Юнги…       — Знаем мы этого Юнги, наслышаны! Провокатор ещё тот. Тэхён, этот человек не тот, с кого надо брать пример. В тихом омуте черти водятся. Неужели ты не видишь? Не видит. Тэхён, конечно же, не видит, потому что в чужих глазах пляшет его отражение, а он каждый раз плавится под пристальным взглядом и кутается в уютном низком бархатном тембре голоса с хрипотцой, ластится к тёплой заботливой ауре. Даже если Юнги и дьявол, то для него — самый добрый. Сейчас так хочется к нему. Тэхён встаёт из-за стола, не в силах слушать родительские нравоучения.       — Ты всё равно не сможешь ничего добиться! — кричит вслед отец. Опять. Снова. К этому он уже привык. С таким научился уживаться. Тэхён ничего не отвечает. Он молча убегает с кухни и, нацепив любимую толстовку, выходит на улицу. Прохладный ветер обжигает распалённое лицо. Хочется забыться, но слова отца мёртвой хваткой держатся за щиколотки, даже когда ноги уносят его прочь от дома.

***

Тэхён сидит на заброшенном мосту, свесив с него ноги и наблюдая за закатом. Ветер в этом году сильнее и холоднее, и он кутается в кофту, пряча покусанные губы в вороте водолазки, натянутой до носа.       — Так и знал, что ты будешь здесь, — знакомый низкий голос вырывает из мыслей, и Тэхён моментально возвращается к жизни. Он оборачивается и глупо улыбается, пока Юнги отчитывает его как маленького мальчика за непослушание. — Думаешь, что ты бессмертный? Не боишься заболеть? — Юнги кивает на землю, где сидит Тэхён, и тот подскакивает, отряхиваясь.       — Как… ты узнал, что я тут? — улыбается Тэхён, засовывая руки в карманы кофты. У него красный от холода нос и слегка обветренные щёки.       — Прочитал последнюю запись в твоём блоге, — усмехается Юнги и протягивает Тэхёну пластиковый стаканчик с горячим напитком. — Твой какао со всевозможными сладкими топпингами, чтобы у тебя всё слиплось, — без единой ухмылки шутит он. А вот Тэхёну весело. Он улыбается, и внутри Юнги всё ликует. Приятно общаться с ним вне стен университета. Здесь они становятся ближе друг к другу, правда, никто не спешит переходить границы. Оба боятся сделать первый шаг, боятся навредить. Ведь слава несёт за собой ответственность, и никто не хочет быть причиной разрушения. Никто не хочет быть катаклизмом.       — Опять наставления?       — Сказали, что ты дьявол, — не скрывая ничего, говорит Тэхён, грея пальцы о стаканчик.       — Смотри-ка, ничего не меняется, — посмеивается Юнги и, снимая с себя пальто, накидывает на плечи Тэхёна. — Когда ты начнёшь одеваться? Или ты решил заболеть?       — Юнги… я, — медлит Ким, вдыхая носом приятный аромат.       — Ты в последнее время какой-то странный. Я понимаю, что вся эта история с твоими ненавистниками… ты не хочешь поговорить со мной?       — Тебе не надоело быть моим психоаналитиком на время моей учёбы?       — Нет, не надоело, — Юнги достаёт из кармана пачку сигарет. Даже так, с вредной привычкой, он выглядит в глазах Тэхёна идеальным. — Ты прекрасно знаешь. Не будь ты таким упрямым, я бы уже давно поговорил с твоими родителями.       — Знаю я, что они скажут, если ты придёшь заступаться за меня... — с досадой отвечает Тэхён.       — Какая разница, что они скажут?       — Я устал, — вздыхает он. — Может, правы ребята, когда говорят, что мне просто подфартило. С этой книгой… всё как-то завертелось. Может быть, это и правда чушь полная…       — Мы обсуждали твою книгу миллионы раз. И если мои слова не авторитет для тебя, то посмотри на тиражи, продажи, в конце концов, на свою армию обожателей, — он затягивается и выпускает дым в сторону, чтобы не коснуться им Тэхёна. — Плохие дни случаются у всех, просто нельзя опускать руки.       — Плохие дни? Или плохой год? У тебя было так, что от тебя отворачиваются разом все? Друзья, однокурсники, родители?       — Нет, у меня было иначе.       — Я знаю. Это был риторический вопрос. Нет никого, кто верил бы в меня так, чтобы перекрыть все это дерьмо.       — Никого?       — Никого, — Тэхён смотрит вдаль и замирает, понимая, что только что из него вырвалась настоящая глупость. Юнги молча наблюдает за ним, требуя пояснения. — Прости, я не это имел в виду. Ты… если бы не ты, правда, я бы сошёл с ума. Просто… Просто одной веры мало, а признаться в этом самому себе сложно. Хочется, чтобы в него не просто верили, но и любили. Не как автора или красивого человека, а как личность, как Тэхёна. Хочется большего: чтобы любил один конкретный человек, стоящий сейчас рядом. Тот, кто курит и пользуется одним и тем же нишевым парфюмом на протяжении многих лет. Тот, чей кашель он узнает за секунду.       — Не бери в голову. Ты во всём прав. Это всё… — Тэхён натянуто улыбается, пытаясь подобрать слова. — Знаешь же, я просто немного нервный в последние дни.       — Мне тут птичка напела, что ты совсем перестал общаться со своими сверстниками. Не ходишь в клуб. Даже с Чимином.       — Птичка напела... — повторяет Тэхён, делая глоток. — Мне тоже напела, что тебя не будет в комиссии. Это так? — Он резко поворачивается, наблюдая за реакцией Юнги. Тот никогда не выдаёт себя. По его лицу невозможно определить, о чём он думает или что испытывает. Кажется, его невозможно застать врасплох или поставить в неловкое положение. Или просто Юнги настолько хорош в самоконтроле, что ему нет равных.       — Так.       — Блять, — громко ругается Тэхён, пиная камень и наблюдая за тем, как тот быстро летит с моста вниз. Только на секунду становится стыдно за нецензурную речь. В конце концов, Юнги — не просто друг, а ещё и преподаватель. Тэхён украдкой смотрит на его лицо, но Мин никак не реагирует. — Прости. Ты не собирался мне говорить? Мог бы предупредить.       — Ты бы только волновался.       — Думаешь, мне стало бы легче, если бы я не увидел тебя в аудитории?       — Там будет Джин, — пытается сгладить углы. — Он всегда на твоей стороне, сможет поддержать тебя.       — Потрясающе. Ким Сокджин и ещё пятеро тех, кто меня постоянно валит, Юнги! Ты мой научный руководитель. Почему тебя не будет?       — Это экзамен не по моему профилю, он не имеет никакого отношения к моему предмету, — совершенно спокойно произносит Юнги, затягиваясь. — Не нервничай, всё будет в порядке.       — Не нервничать? Проклятье, Юнги! Ты ведь прекрасно знаешь, как ко мне относятся после выхода книги.       — Тебя не будут валить только из-за того, что ты стал популярным, это глупо. Тэхён тяжело вздыхает, качая головой. Может, он и преувеличивает, но интуиция ещё никогда не подводила. Юнги пытается успокоить, положив руку не шею и осторожно разминая её. Не помогает. Он в напряжении и, кажется, пуще прежнего злится.       — Тэхён, ты всё сдашь, ты всё сможешь, слышишь? — Чуть ближе подходит Юнги со спины и, наклоняясь, шепчет в ухо. Тэхён прикрывает глаза и не понимает, что приносит ему большее удовольствие в данный момент: безоговорочная вера Юнги в него или низкий тембр голоса. «Ты всё сдашь…»