Attraction

22:13 от: младший стажёр Ли «Я тут перебирал шкаф и нашел массу интересных вещей, что думаешь? 😏» 22:13 от: младший стажёр Ли *3 фото* Минхо с недоумением тянет шторку уведомлений по экрану телефона вниз и, зажевав губы, смотрит на поздние сообщения от своего подопечного. Точнее, на последнюю высветившуюся фотографию, которая во всей красе демонстрирует стройные ноги в сексуальных сетчатых чулках. Где-то в горле застревает липкий волнительный комок. Подобных сообщений от Феликса — студента четвертого курса — Минхо определённо не ждал и не ожидал увидеть. Ведь младшего в качестве стажёра в их издательской компании к нему приставили всего три недели назад. Но... эти фото... вдруг они что-то значат? Одолеваемый недетским любопытством, Минхо переходит в диалог и открывает каждую из фотографий по очереди. В животе внезапно начинает припекать, а в домашней футболке становится тесно и неудобно двигаться. Хочется на воздух. Даже с учётом минусовой погоды за окном. Потому что их аккуратный, одетый с иголочки и застегнутый до последней пуговички Феликс теперь предстаёт в совершенно ином свете. В ажурном белье и шлюшковатых чулках, если выражаться точнее. Смахнув фото, Минхо несколько минут думает. Смотрит на сообщения. Гипнотизирует буквы. А потом решается отправить: «Симпатично, конечно. Но на работу так приходить не советую». ...и ждёт. Пару мгновений ничего не происходит. Но только до тех пор, пока одна галочка не сменяется двумя. После этого телефон взрывается входящими уведомлениями. 23:22 От: младший стажёр Ли «О боже боже боже мой!!!» 23:22 От: младший стажёр Ли «Простите, простите меня, Минхо-хён!!!» 23:22 От: младший стажёр Ли «Я нечаянно отправил вам эти фотографии, простите, пожалуйста!!!» 23:22 От: младший стажёр Ли «Они предназначались для другого человека, но кажется я промахнулся контактом и теперь...» 23:23 От: младший стажёр Ли «Oh, fuck» 23:23 От: младший стажёр Ли «Мне ужасно стыдно!! Постарайтесь забыть об этом как о страшном сне, прошу вас!» 23:23 От: младший стажёр Ли «Ещё раз извините за беспокойство и хорошего вам вечера!» Вслед за последним сообщением фотографии мгновенно исчезают из диалога, будто их и не было никогда, а зелёный индикатор возле аватара пропадает. Из горла рвётся истеричный смешок. Вот так история... Минхо откладывает телефон в сторону и, не спеша переварив случившееся, вновь издает одиночный смешок. Теперь его голову не покидают две мысли: первая — кто же тот счастливчик, кому Феликс отправляет столь сочные фотографии на ночь глядя; и вторая — почему он не додумался сохранить хотя бы одну из них себе на память?!

***

— Ча-а-ан! — верещит в трубку Феликс, лежа на кровати и пряча пылающее от стыда лицо в изгибе локтя. Он набрал другу сразу же после своей феерической ошибки. — Я так проеба-а-ался!!! Ты представляешь, я хотел отправить хорни-фотки новому знакомому с тиндера, а.. а.. а в итоге отправил их Минхо-хёну. Бля-я-я-ять! Я чувствую себя таким придурком! Несколько секунд в трубке царит гробовая тишина. А потом в динамике слышится оглушительный хохот. — Т-ты что-о-о сделал?! — заикается от смеха Чан. — С-серьёзно?! — Серьёзнее некуда! Что мне теперь делать, Чан? Я же в глаза ему смотреть больше не смогу! А мне так понравилась эта компания. И коллектив. И начальство. И.. и он... Я не хочу увольняться! — Подожди, пожалуйста, мне надо отсмеяться! И ещё минуты три Чан действительно без остановки хохочет. Булькающим таким, шакалистым смехом. Как гиена. — Фу-у-ух, ну, ты, конечно, даешь, — наконец, выдыхает он. — Как ты умудрился отправить фотки своему секси-куратору? — Да, палец соскочил. Поторопился, — бубнит Феликс, а щеки горят-горят, так что дышать тяжело становится. — И насколько все было неприлично? — Я был в белье. Кружевном. — И только? — И чулках. — Тех блядских чулках, что Джисон подарил тебе по приколу на выпускном? — Да, Чан, — нетерпеливо подтверждает Ликс, потирая нос ладонью. — Именно в них. Но как ты думаешь, насколько всё критично? Старший задумчиво мычит в трубку. — Ну-у-у, всё зависит от того, что он тебе ответил. И ответил ли. Феликс пару раз прикусывает щеки изнутри. — Он написал, — громко сглатывает, — симпатично. Но на работу так приходить не советует. — Симпатично?! — Чан, судя по изменившейся громкости голоса, вновь оживает. — Неужели это был комплимент от Минхо?! — Да не знаю я! — Феликс тоже переходит на повышенный тон. По ощущениям, у него пылает всё тело, так что пар вот-вот повалит из ушей. — Уж лучше бы он меня отчитал или назвал развратником. — А может он решил оставить столь пикантную тему на завтра? Вопрос проходится мелкими мурашками вдоль позвоночника. Острыми. Колючими. Неприятными. — Сука-а.. может, мне заболеть? — паника переходит в истерику. — Ну, правда, Чан, я ужасно боюсь смотреть Минхо в глаза после этого. Это же самый страшный кошмар, который только мог со мной приключиться! — Да неужели? — в трубке слышится неприкрытое ехидство. — Уж не ловили ли тебя когда-нибудь за сексом в примерочной? Феликс резко садится на кровати ровно. Прокручивает в голове свои непристойные свидания в торговых центрах. — Эм.. нет, — отвечает после минутного раздумья. — А меня – да, — следует смешок. — Так что не ссы. Да и откуда тебе знать, может, Минхо понравились твои фотки, и он сохранил одну из них себе на память? — Сплюнь! — Феликс заводится с пол-оборота. Лицо снова покрывается красными пятнами и легкой испариной. — Я их удалил сразу же, как тот мне написал! — Но ведь у него было время всё рассмотреть, — поддевает Чан с очевидной улыбкой в голосе. Его слова заставляют смутиться. Но вовсе не потому что Феликсу стыдно делать сексуальные фотки, а потом слать их своим парням. Отнюдь. Просто... дело в самом Минхо. В офисе он создавал впечатление человека неприступного. Зрелого. Холодного. Для него слово «субординация» стояло чуть ли не на первом месте в разговорах с прочими помощниками. Да и занимал он не последнюю должность в издательской компании. Оттого и мог требовать от окружающих соответствующего поведения. Ко всему прочему ходили слухи, что у него существует особое непреложное правило: никаких отношений на работе. Иначе объяснить список кандидатов на увольнение, при этом состоявших в романтических связях с кем-то из коллег, было невозможно. Может, Минхо самому когда-то ранили чувства во времена стажерства? Или он просто на дух не переносит влюбленных пар? — Я надеюсь, что он как разумный взрослый просто забудет о случившемся, — снова падая на спину, изрекает Феликс. — А я бы на твоем месте готовил задницу, — смеется Чан. — Драть тебя будут жёстко.

***

Следующее утро, полное тревог, нервов и обрывочных воспоминаний из разговора с Чаном, начинается не с кофе. Точнее, не сразу с него. — Выглядишь хуёво, — хмыкает Сынмин, застав Феликса суетящегося на кухне офиса. — И чувствую себя примерно так же, — откликается тот недовольно, пытаясь сделать себе спасительный напиток в кофемашине. Та, к сожалению, никак не поддается. — Что я делаю не так? Сынмин с тяжёлым вздохом теснит друга в сторону и за несколько ловких движений запускает механизм. В воздухе тут же слышится аромат молотых зерен и горячего молока. — Что-то случилось? — прихлебывая нечто непонятное из своей кружки, уточняет он. Феликс нервно оттягивает пальцем тугой воротник рубашки. «Ещё как случилось». Но он ни за что в этом не признается. Поэтому вслух говорит: — Ничего. Просто не выспался. — Твоё «просто не выспался» больше похоже на спермотоксикоз. Не удалось вчера потрахаться? Феликс красноречиво закатывает глаза и тычет в лицо Сынмину средним пальцем. За пять лет дружбы он так и не привык, что у Кима нет связующей нити между ртом и мозгом; мелет исключительно всякую ерунду. — Кстати, ты уже встречался с Минхо? — вдруг интересуется Сынмин, снова противно сюрпая из чашки. И прежде, чем Феликс успевает открыть рот, продолжает. — Не советую этого сегодня делать. Он весь какой-то дёрганный, нетерпеливый. Словно встал не с той ноги. — Вот как... — Феликс забирает приготовившийся кофе и медленно делает первый глоток. Что ж... раз Минхо так вывели из равновесия какие-то фото, что же будет, когда они столкнутся с ним нос к носу? И словно по закону подлости именно в этот момент на кухню входит Минхо. «Блять!» Феликс громким кашлем давится, фонтаном выплевывая напиток в воздух. А половина содержимого чашки нечаянно оказывается на его белоснежной рубашке тёмным расплывчатым и обжигающе-горячим (!) пятном. Слышится болезненное шипение. За ним повисает напряженная пауза. Минхо молча сверлит задумчивым взглядом своего стажера, Сынмин же мелкими шажками отодвигается от него, в попытке сбежать с места происшествия. — За мной в кабинет, Феликс, — вдруг низко командует Минхо тоном, не терпящим возражений. — Живо, — и скрывается в коридоре. В воцарившемся безмолвии слышно, как мерно гудят потолочные лампы. Его нарушает испуганный шёпот Сынмина: — Вот это ты выспался, чувак. Убирая кружку в раковину, Феликс стремительным шагом направляется вслед за Минхо. Испачканная рубашка неприятно липнет к телу, а кожа слегка горит от полученного ожога. Пусть и несильного, но опрокинуть на себя свежесваренный кофе — неприятно и больно. Когда дверь за спиной Феликса в кабинет Минхо громко защелкивается, тот стоит возле шкафа и сосредоточенно перебирает вешалки в поисках чего-то неизвестного. — Ли-хён... — нервно покусывая губы, неуверенно начинает Феликс. Если его сейчас захотят уволить, то прежде он должен по-человечески объясниться. — Если это всё из-за вчерашнего инцидента, то я бы хотел из-... — Держи, — немного грубо перебивает Минхо, протягивая вперёд рубашку жемчужно-белого цвета. — Переоденься. Подобная просьба-приказ сбивает Феликса с толку. Он замолкает и неуверенно принимает вещь в руки. Уточняет: — Мне переодеться здесь? Или выйти? Минхо пожимает плечами, поворачиваясь спиной. — Как хочешь. Мне без разницы. Феликс с минуту раздумывает, а потом тоже поворачивается к старшему спиной. Плевать уже. Если его взаправду сейчас уволят, то ему терять нечего. Быстро порхая над пуговицами, он расстегивает свою рубашку. И пока делает это, решает признаться: — Знаете, Ли-хён, я бы хотел ещё раз извиниться перед вами за вчерашнее. Те фото... м-м-м... они.. они просто... — голос предательски дрожит, запинается на буквах, как пальцы застревают в петлицах, — oh shit, — вырывается против воли, — я просто ошибся номером. И будь я более внимательным, я бы ни за что их вам не отправил! Вы мой начальник, я ваш стажер, и, я понимаю, подобное совершенно недопус-... — Напрасно, мне понравилось. После этой фразы Феликс перестает понимать происходящее. Смысл слов, таких простых и однозначных, теряется в пространстве сознания, заплывшего белым вязким туманом. — Вам.. ч-что? — оборачиваясь на Минхо с наполовину спущенной по плечам рубашкой, переспрашивает Феликс. Как будто со второго раза до него дойдет маленькое смущенное признание наставника. Минхо по-прежнему стоит к нему спиной, но уже возле панорамного окна. Смотрит в даль. Он бы повернулся к стажеру, если бы не испытывал стыд. Щёки недвусмысленно выдавали его настроение и порочные мысли, поселившиеся со вчерашнего вечера. — Кхм.. простите, вы, что, не уволите меня? — голос у Феликса непроизвольно опускается до рычащих вибрирующих звуков. Сказывается волнение. — А должен? — усмехается старший. — Нет... — теряется Феликс. — Точнее, как вам будет угодно, но... Я просто решил, что вчерашние фото показались вам неприемлемыми, учитывая наши с вами взаимоотношения. — А какие у нас взаимоотношения, Феликс? — Минхо, наконец, поворачивается лицом и смотрит с лёгким лукавым прищуром. — А-э-эм, исключительно рабочие? — И тебя это устраивает? — Не понимаю, к чему вы клоните... — слова превращаются в бормотание. Минхо делает несколько шагов вперёд, врываясь в личное пространство своим невероятным дурманящим запахом. — Скажи мне честно, — голос его тянется патокой, — ты никогда не думал о чем-то большем между нами? Ну, скажем там,о спонтанном сексе в застрявшем лифте или, быть может, в самой дальней кабинке туалета? Или о пошлых телефонных разговорах, обнаженных фото в личных сообщениях, поцелуях в шею, пока никто не видит? М? С каждым последующим словом, с каждой вслух звучащей нескромной фантазией, щёки Феликса заливает стыдливой ярко-малиновой краской. Да что там щеки! По груди, шее и спине проступают крупные капли пота, стекающие вдоль линий мышц. А всё потому что перечисленное Минхо действительно приходило Феликсу в голову. И чаще всего — во снах. Когда Феликс только пришел на стажировку, он три дня к ряду не мог есть и спать. Так сильно зацепил его Минхо. Но, услышав сплетни и ощутив на себе чужую ледяную и неподъемную ауру, он справедливо решил, что такой мужчина ему не по зубам. И попытался найти утешение в знакомствах с тиндера. — Так что, Феликс? — шепчет Минхо змеем-искусителем. — Ты думал о таком? Феликса хватает лишь на мелкий кивок. В остальном он не мог даже пошевелиться. Уголки губ старшего довольно ползут вверх. — Тогда будет честно, если я отвечу тебе искренностью на искренность. Мне понравились твои вчерашние фото. И я очень жалею, что не догадался сохранить их сразу же, как только получил. Поэтому впредь можешь не удалять их, если снова ошибешься номером. Хотя... — улыбка становится шире, а пальцы приподнимают острый феликсов подбородок чуть выше; так чтобы взгляды пересеклись, — лучше больше не ошибайся. Шли сразу мне. Феликс нервно проходится языком по губам, почти что задевая подушечку большого пальца Минхо. — Я вам нравлюсь, Ли-хён? Минхо склоняет голову чуть в бок, сохраняя при этом зрительный контакт. Задумчиво помычав, отвечает: — Да. Думаю, что нравишься. — И вас не смущает мое нижестоящее положение в должности? — Оно меня заводит. С некоторых пор. — Oh, fuck... Обычно Феликс не матерится на рабочем месте. Но нервы у него окончательно сдали. Особенно когда Минхо приближается, касается губами ушной раковины и горячо шепчет, пробирая своим мурчащим голосом до дрожи: — А ещё меня заводит, когда ты начинаешь ругаться на английском. Феликс жмурится до блестящих кругов перед внутренним взором. Господи-боже, его так разыгрывают? Или что сейчас вообще происходит?! — Но.. в-вы же против отношений на работе, — бормочет он, игнорируя нарастающий жар в животе и груди. — Ходят слухи, что это всё из-за вашего друга. Его же уволили за секс в туалете... Минхо издает изумленный звук. Отходит на пару шагов назад, смотрит в растерянное лицо младшего и... вдруг заливисто начинает смеяться. Открыто, от души, до мелких морщинок в уголках глаз. Впервые на памяти Феликса. — Глупости! — посмеиваясь, произносит он. — Никого за это не увольняли. Да и не друг это вовсе был, а я. А того, на кого все почему-то думают, не увольняли. Он сам ушёл, ведь всегда мечтал о карьере модели. Уж поверь мне, я знаю о чём говорю. — Вы сделали – что?! — феликсовы глаза в шоке расширяются сами собой, напоминая две большие монеты. — Я был глупым, наивным и жадным до близости, — честно признается Минхо с неловкой улыбкой. — Сейчас из этого перечня остался только последний пункт. Внутренности облизывает очередная волна жара. Кто бы мог подумать, что честность наставника так заведет Феликса, всё ещё стоящего с наполовину спущенной по плечам рубашкой. — Тогда... — Феликс пытается мыслить как разумный человек, не поддаваясь растущему возбуждению, — раз вы меня не увольняете и разрешаете слать развратные фото, то... могу ли я узнать, что вы делаете сегодня вечером? — Хочешь пригласить меня на свидание? — и снова этот хитрый прищур. — Вы видели меня почти голым уже дважды за последние сутки. Хочу оставить о себе более благоприятное впечатление. — Ладно, — соглашается Минхо, — я напишу тебе, где и во сколько увидимся сегодня. А пока переоденься. Рубашку можешь оставить здесь, я отвезу её в химчистку. Феликс смущенно благодарит, быстро переодевается и пулей выбегает за дверь. Он всё ещё не верит в происходящее. И не верит в то, что разговор с Минхо был таким... горячим. В кармане брюк раздаётся звук уведомления. 10:31 От: Минхо-хён «Griffin Bar, 19:00» 10:32 От: Минхо-хён «А это будет на десерт». 10:32 От: Минхо-хён *2 фото* Феликс дрожащими пальцами раскрывает фото на весь экран и давит в себе протяжный стон. Это идеальное смуглое тело с развернутой подтянутой грудью, шестью крупными кубиками пресса и тонкой дорожкой волос, тянущейся под серые треники (где проглядываются очертания крупного возбужденного члена) он исследует языком вдоль и поперек, пока не насытится им сполна.