Вечная любовь, вечные страдания, вечный покой.

Был обычный субботний вечер. Метель вовсю хозяйничала на полупустой улице. В такую погоду обычно предпочитают сидеть все правильные люди дома, но был один силуэт, что выделялся из общей массы жителей города. Человек, который спокойно шёл по заснеженным улицам, как ни в чём не бывало, направлялся на назначенную встречу в дорогом ресторане, не обращая внимания ни на ругань вокруг, ни на плохую погоду, ни на своё отвратительное настроение. Парень шёл размеренным шагом, он никуда не опаздывает. Хотелось просто сделать все нужные дела и вернуться домой, чтобы отдохнуть от всякого дерьма в этой жизни, которое свалилось на плечи. Он зашёл в свой любимый ресторан. Сегодня очень много посетителей, хотя праздники практически все кончились, но кому-то денег не жалко на то, чтобы водить женщин или своих коллег по дорогим местам. Практически все, кто был в этом заведении — молодёжь, которая отдыхала. Всем бы так. А не работать с утра до ночи и все дни а году в надежде, что именно завтра тебе дадут отпуск на целый день. Спасибо! Оценивая людей по пути до своего места, недавний прохожий, а уже посетитель сел за зарезервированный им столик. Приятная, живая классическая музыка в ресторане засела в ушах. Кир осмотрел зал подробнее для себя: кто-то сидел и что-то обсуждал с человеком, сидящим с ним рядом, (возможно, выбирали еду, а может и что-то совсем не связанное с закусками и салатами); кто-то был в больших компаниях; а кто-то был один, прям как Кир. Он всегда был один и уже давно смирился с этим фактом, это даже больше не тяготило его, как когда-то, когда был моложе. Слишком много раз пытался что-то слепить с девушками в своё время, но всё заканчивалось одинаково: либо ссорились, либо они его бросали без объяснений. Курсед устал искать оправдания женщинам, поэтому сделал выбор в пользу временного одиночества, которое порядком затянулось, но стало слишком привычным. Невозможно теперь жить с кем-то вместе, уделять время кому-то больше, чем любимым занятиям и работе. Пока Кир думал о своём, к нему подошёл молодой официант и положил перед ним меню с горячими блюдами, меню с десертами и винную карту. Буклетика с акциями не было здесь никогда, слишком дорогое заведение, либо слишком жадное, но не так важно, если хорошо кормят. — Вы посмотрите или уже сделаете заказ? — официант плавно достаёт свой блокнот и ручку из чёрного, аккуратного передника, чтобы записать. Его пальцы и движения как-то слишком грациозны для такой должности. — Посмотрю. — Хорошо, тогда я к вам позже подойду, — он доброжелательно это протараторил, развернулся и ушёл к другим гостям. Кир открыл меню, но читать его особо не хотелось, не ради этого он здесь так-то. Взгляд пробегал по названиям европейских блюд и напитков. Всё было миллион раз и всё неинтересное. Он закрыл меню, и к нему в это же время снова подошёл тот самый парень. — Вы готовы сделать заказ? — официант вновь достал ручку и блокнот, сейчас он уверен, что ему скажут заказ. — Да, наверное, латте на безлактозном. И всё, — Курсед вообще ничего не хочет, но из приличия надо хоть что-то заказать. — Хорошо, через пару минут принесу Ваш заказ, — ответил официант с лёгкой улыбкой. Кир чуть улыбнулся в ответ и, следя за его ловкими движениями того, как он убирал все меню, мельком глянул на бейджик. “Серёжа, значит,” — отметил он про себя. Обычное имя, прямо как сегодняшний вечер. Парень убежал к бару за латте, разговаривая с девушкой за стойкой, скорее всего, о чём-то рабочем, хотя они друг другу слишком мило улыбались, а женский смех был слышен даже Киру. Айфоновский звук, оповещающий о сообщении, отвлёк его от мыслей о чужих отношениях. wgh: сорян, сегодня не смогу, траблы

cvrxd:

блять, это в какой раз ты нашу встречу отменяешь? ты мне каждый раз это пишешь, не надоело? ладно, у меня ещё есть терпение, но если в следующий раз произойдёт так же, то я тебе лично бошку оторву.

Он раздражённо откинул телефон на стол. Гаджет пролетел по шёлковой скатерти несколько сантиметров, и будто даже если бы упал и разбился, то было бы лучше, не пришлось бы видеть эти раздражающие сообщения. «Сука, этот ублюдок торчит мне 50к и постоянно обещает отдать, но сливается. Уебище. Он моё терпение испытывает или как», — ругался Кир сам с собой, чувствуя, как злость накрывает с головой. Он встал из-за стола и направился в уборную, чтобы хоть как-то унять свой пыл. Просто так уходить из ресторана не хотелось, стыдно что ли... Наверное, нет, но у этого чувства нет ещё названия для необразованных людей. Холодная вода окатила лицо. Струи стекали по коже, охлаждая, горящие от злости на чужую тупость, щеки. Кир вздохнул, посмотрел на своё отражение в зеркале и усмехнулся. Может, он тоже тупой, раз терпит столько? «Сейчас бы разбил это такое же тупое зеркало, нахуй просто. Бесит»! — мелькнула мысль, но он отбросил её, вытирая лицо бумажным полотенцем. Платить за это не хочется, поэтому чьи-то карманы набивать своими деньгами он не планирует, и так ему многие должны. Некоторые, возможно, жизнь. Дверь открылась, и перед ним встал Сергей, весь какой-то вялый и с красными щеками. От его прежнего задорства рядом с барной стойкой и столами с посетилями не осталось и следа, как и в прицепе в его внешнем состоянии толком ничего не осталось, чтобы говорить о том, что он здоров. — Эй, с тобой всё нормально? Но вопрос Кира не был услышан. Парнишка резко упал на холодный пол и перестал подавать признаки жизни. Глаза Курседа резко расширились, сердце экстренно забилось быстрее. Он мгновенно упал на колени перед ним, хватая Сергея за плечи. — Серёжа, эй! — Кир начал трясти его, но не получал никакой реакции. Телефон остался на столе, поэтому надо звать кого-то, но рядом никого не было, кроме человека в обмороке. Он быстро выбежал из уборной и оказался у той самой барной стойки с девушкой, которая спокойной готовила его заказ. — Вызовите скорую, быстрее! Барменша, слегка ошарашенная, подняла на него глаза, будто даже она не слушала его и не хотела. — Кому-то плохо? — Нет, так по приколу прошу, блять! Конечно, вон на полу валяется без сознания! — раздражённо выпалил Кир, махнув рукой в сторону уборной. — Ой, конечно, сейчас вызову, — замешкавшись, ответила девушка за стойкой, поспешно доставая телефон. Она не знала, кому плохо и что вообще происходит, но помочь — её долг. Не дожидаясь дальнейшего приезда скорой, Кир поспешил обратно. Серёжа всё так же лежал на полу, бледный и неподвижный. Сев на корточки, Кир наклонился к нему и нащупал хоть какой-то пульс. — Так, ну пульс есть, значит, живой. Ещё... — пробормотал он себе под нос, ощущая слабое, но устойчивое биение под двумя пальцами. В венах и артериях текла кровь, тело хотело жить дальше, организм всеми силами цеплялся за какую-то возможность. Пульс призвал на языке морзе Курседа о скорейшей помощи. Тогда будет точно один человек, обязанный жизнью ему. Через пару минут подошла администратор. Это была девушка на высоких каблуках, которые своим стуком по плитке заставляли всех работников молчать, а посетителей притихнуть. Она бросила быстрый, оценивающий ситуацию, взгляд на Кира, который всё это время стоял рядом, потом сказала сухо, будто это её не касается: — Скорая через несколько минут приедет, — высокомерие и холодность её слов врезались в голову Кира. Какое хамство по отношению к здоровью других, аж мурашки от омерзения к такому поведению пошли по спине и шее с тату, переведённая версия которого сейчас очень пригодилась бы, чтобы привести бедного парня в чувства. И, не дожидаясь ответа, ушла, оставив за собой лишь запах дешёвого парфюма и металлические слова, брошенные из приличия, чтобы у заведения не было проблем. Кир провожал её осуждающим взглядом, едва сдерживая раздражение. «Блять, ей вообще похуй, что у неё тут официант без сознания валяется? Будто каждый день такое видит, честное слово», — думал он, сердито покусывая губу, чуть ли не сгрызая первый слой эпидермиса с неё.

***

Дверь уборной с треском распахнулась, и внутрь ворвались двое мужчин и женщина в форме скорой помощи. Один из фельдшеров, высокий и худой, быстро подошёл к Серёже, который всё это время неподвижно лежал на холодной плитке. Он с такими темпами простудится, но та же администраторша ничего бы не заметила и просто одним взмахом своей руки уволила бедного парня. — Сколько он уже без сознания? — спросил он, не поднимая головы, пока ощупывал пульс на шее парня. Хоть кто-то свою работу делает правильно сегодня. — Минут двадцать где-то, — Кир пытался вспомнить. Он слишком волновался, поэтому ему казалось, что прошло вообще минут пять, но, когда он вернулся к столу, чтобы забрать телефон, там было новое уведомление от всё того же ебаната, и оно пришло двадцать минут назад, значит, время будет таковым. Фельдшер нахмурился, услышав эту информацию, а потом переглянулся с коллегой. Второй человек побежал обратно в машину, где была носилка, после нескольких минут он вместе с водителем скорой вернулись со всем нужным. — Должен был уже очнуться... — первому дали нашатырный спирт, чтобы парня на полу привести в сознание, но подействовало это плохо, что удивило, — ладно, на носилки его, — и фельдшеры подхватили Серёжу за руки и ноги. Когда они выносили парня из ресторана, все сотрудники столпились вокруг и молча наблюдали, не понимая, что происходит, а та барменша смотрела очень обеспокоено на всё это, ей одной из немногих было не всё равно на эту ситуацию. — Нужно сопровождение. Кто поедет? Все начали шептаться и думать, что работать не хочется, но та женщина-администратор точно была против, так как по одному стуку её каблука все замолчали, из-за чего сотрудники дружным хором ответили, что не могут: работа не позволяет. Хотя девушка из бара задумалась, но её воли не хватило пойти против начальства. Кир, пораскинув мозгами, принял решение, от которого он так-то ничего не потеряется, поэтому протиснулся через толпу и крикнул: — Давайте я, нельзя же его одного оставлять, — после этих слов был услышан Курседом смешок. Администратор посмеялась. Хотелось бы сказать при всех, что она пизда тупая и всю эту лавочку прикрыть бы из-за одной её, но лучше не ссориться, когда жизнь человека (пусть незнакомого) под возможной угрозой. — Тогда садитесь в машину, — тот самый худой парень одной своей рукой открыл дверь в отсек, где лежал больно и рядом с ним сидела девушка из скорой помощи. Даже в таком теле есть много сил, что удивительно. Когда машина тронулась, парень на заднем сиденье начал приходить в себя. Его глаза резко открылись, и он испуганно выдохнул: — Куда вы меня везёте? Кто вы? Мне надо работать, выпустите меня! — парнишка резко вскочил и уже чуть ли не на ходу хотел выйти из машины. — Так, парень, ляг обратно. Работа подождёт, — спокойно сказала фельдшер, потянув его за плечо, чтобы уложить. — Со мной всё нормально, — настаивал он. — Выпустите меня! — Ляг, а то хуже будет, — отрезала девушка с оттенком строгости в голосе. Парень наконец сдался, тяжело опустившись обратно на каталку. До самой больницы он молчал, уставившись в одну точку, по всей видимости, кто-то с сегодняшнего дня безработный. Кир, сидя рядом, лишь изредка бросал на него беспокойные взгляды, не зная, что сказать. Не хотелось тревогу больного ещё больше подпитывать. Когда они наконец добрались до больницы, Кир помог вынести Сергея из машины, поддерживая его под руку, тому же было уже всё равно и на себя, и на незнакомца, и на бывшую работу. Парень выглядел ослабленным, но его взгляд все еще метался по сторонам, будто он искал выход отсюда. Фельдшер, сдавая его врачам, сказал холодным тоном, но не таким наплевательским, как женщина из ресторана, скорее, человек очень устал за весь рабочий день: — У него может быть сильное переутомление и истощение организма, проверьте его. Кир нерешительно шагнул вперёд и искренне обеспокоено: — С ним все будет в порядке? Медсестра бросила на него быстрый взгляд, заполняя бумаги: — Сначала осмотрим, а вы ему — кто? Родственник? — Знакомый, — соврал Курсед. Он верил в квалифицированных врачей их города, но надо бы проследить. Да и беспокойство, за понравившегося ему человека, не давало возможность просто уйти. Медсестра коротко кивнула, подписывая бумаги и параллельно отвечая на звонки, а в коротких промежутках говорила Курседу, а потом указала на лавочку, где уже сидели какие-то люди: — Тогда подождите здесь и ожидайте.

***

Приготовленный, не оплаченный, всеми брошенный в ресторане латте так и остался на барной стойке рядом с девушкой, которая не знала уже чей он, поэтому выпила кофе сама. Напиток вкусный, а у того человека, который его заказал явно есть вкус.