Солнечно-лунный зайчик

Проснувшись утром, первое, что почувствовал Хан — головная боль. Она была настолько сильной, что даже думать было сложно. Под боком, на краю кровати мирно сопел Хёнджин, который ещё ночью перетянул одеяло к себе. Вопрос, почему было так холодно спать сразу же отпал. Он пхнул его локтем под рёбра, в ответ получив только недовольное мычание. Его друг даже не думал просыпаться. Поняв, что будить его бесполезно, парень встал с кровати и направился в сторону ванной. Умывшись, пошел на кухню. Пока электрический чайник кипятил воду, Хан сел за стол и решил полистать ленту. Из-за угла выглянула сонная голова самого Хвана. — Доброе утро, - пробормотал он, ударившись макушкой о верх дверного косяка и болезненно шикнул, потирая место ушиба. — Я не виноват, что ты такой вымахал. Мой дверной проем не будет под тебя подстраиваться, - буркнул второй, став возле стола и помешивая чайной ложечкой ромашковый чай в кружке. В отличии от своего друга он не был любителем кофе и предпочитал травяные чаи. Особенно после того, как Хёнджин выдаст что-то весьма раздражающее. — Это я знаю. Ты хоть один день можешь не подкалывать меня? — Не дуйся, а то уничтожишь своей головой не только косяк, а ещё и потолок. Послышался раздражённый вздох и блондин закатил глаза, проходя мимо своего друга и заваривая кофе. — Как же ты мне дорог. Хмыкнув, светловолосый сел за стол и отпил с кружки горячий чай, о чём сразу же пожалел, потому что обжёг язык. — Это жизнь тебе намекает на то, что у тебя слишком острый язык, - добавил Хван. — Завались, - болезненно шикнул второй, из-под лба глядя на первого. Всё же кое-как Джисон смог вытолкать из квартиры Хёнджина, когда тот переоделся, всё это время выслушивая бесконечный поток матов и оскорблений. Захлопнув дверь прямо перед носом друга, он прислонился к холодной поверхности двери и облегчённо выдохнул. С кухни понёсся запах гари. Хан со всех ног помчал туда и замер у прохода. Возле плиты стоял парень, брюнет с осветлением на кончиках и чёлке, которая красиво падала ему на лоб. На макушке располагались длинные заячьи уши, а на пояснице хвост. Его глаза были цвета тёмного горячего шоколада, который все привыкли пить зимой, чтобы согреться. Эти тёмные зрачки, которые было почти не видно из-за коричневой радужки глаза судорожно бегали по пространству вокруг, не останавливаясь на самом владельце квартиры. Тело напротив дрожало и было в напряжении, а руки особенно тряслись, держась за стол. Ноги юноши подкосились и стоило светловолосому моргнуть, как незнакомец пропал. Тишина и ступор, затем осознание. — Эй, ты кто?! Ты как в моей квартире оказался? На Человека-паука не похож ведь, - Джисон быстро подбежал к месту, где стоял образ, но там оказалась только игрушка зайца, подарок дедушки. — Это же не галлюцинации? - развернувшись спиной и даже не подняв Старри добавил он, нервно покусывая губу. — С ума ты не сошёл. Пока что. Но этого гарантировать не могу, я не врач. Зрачки Хана расширились от удивления и он резко развернулся. На столе сидел тот самый незнакомый парень, свесив ноги вниз. На этот раз он казался более спокойным, а уши и хвост пропали, но во взгляде всё равно читалось недоверие. Только спустя пару минут юношу будто-бы ударило током и он подскочил на месте. — Чёрт, ты вообще кто?! Я сейчас полицию вызову, - верещал он, хватая кухонный нож. Незнакомец испуганно посмотрел на него, а затем медленно перевел взгляд на нож, быстро подняв руки вверх. — Эй, парень, потише, нож положи на место, а полиция тебе не поможет, они всё равно не смогут выяснить, кто я. — Кто ты? Отвечай, быстро! — Как бы тебе объяснить понятнее? Я Старри. Студент ещё больше выпучил глаза и крепче сжал в руке предмет. — Откуда знаешь имя этого зайца? Что ты несёшь? Старри игрушка, а не живое существо! — Обидно вообще-то, - сделав обиженный вид ответил мальчик. Светловолосый убрал нож подальше и сделал пару осторожных шагов вперёд. — Либо ты сейчас же объяснишь, что несёшь, либо вылетишь с этой квартиры очень быстро. "Старри" повернул голову к нему и хмукнул, улыбнувшись. — Сомневаюсь, потому что я тот самый Старри, с которым ты спишь ночью, когда у тебя бессонница, рассказываешь секреты, которые не можешь доверить своему дружку и о том, как прошёл твой день. Джисон был поражён тем, что человек напротив него рассказывал всё, что было на самом деле. Он не лгал. Парень и вправду часто разговаривал со своей игрушкой и относился к ней, как к живой. — Получается, это ты спас меня, когда я чуть не выпал с окна? — А ты догадливый. Да, это был я. Молчание. На кухне гробовая тишина. Парни смотрели друг на друга, не отводя взгляд и будто-бы даже не моргая. И если незнакомец ждал ответ владельца квартиры, то последний пытался переварить информацию, которую ему вывалили. В голове она вообще не укладывалась и отвергалась, сваливая всё на сон. — Ущипни меня. — Нет, ты не спишь. Потерев виски указательными пальцами, Хан вдохнул и выдохнул. Всё же мозг потихоньку начал принимать этот факт, но не до конца. Сомнения всё равно были и казалось, что это какой-то городской сумасшедший. — Старри. — Я Ли Ноу, либо же Ли Минхо, а Старри моё второе имя, которое теперь привязано ко мне невидимыми нитями и останется до самой смерти. — Ты точно не какой-то пациент психушки? — Эти слова я должен был сказать обязательно, как и все другие существа, похожие на меня способностями, которые попадают в руки человека, поэтому нет, не пациент психушки. Чем больше Джисон находился рядом с Минхо, то всё больше его мозг закипал от такого количества информации и фантастики. Даже на парах столько не рассказывают за час, а Ли вывалил на него столько за минут десять. Шок до сих пор был главной эмоцией паренька. — Это всё, конечно, хорошо, поэтому можешь идти к себе домой. Хо даже не двинулся с места, а только рассмеялся звонким и сладким, как мед, смехом. — Твоя квартира стала моим домом ещё несколько недель назад. После этой фразы Джи просто выпал. Он открыл рот, свёл брови на переносице, а затем нервно хмыкнул. — Ну ничего себе, так ты ещё и наглый! — Ты лучше бы за плитой следил, а не говорил, какой я плохой. Мне второй раз пришлось спасать тебя, - спокойно ответил Ли, глядя на Хана с интересом. - И будь поосторожнее. Парню стало стыдно. Даже не смотря на то, что они не знают друг друга, Лино всё равно заботился о нём. — Хорошо, я тебя услышал. Сколько лет тебе то? С лица юноши резко пропала улыбка и он растерянно посмотрел на хозяина квартиры, но затем рассмеялся. — Немного старше. Всей твоей родословной. Хо не переставал удивлять своими ответами на вопросы. Замешательство не покидало Джисона до сих пор. — Нормально скажи. — Мне, - загибая пальцы на руках, молвил первый, а затем поднял голову и с хитрой улыбкой посмотрел на второго. — Около двухста шестидесяти лет. По вашим меркам это примерно двадцать. У светловолосого челюсть отвисла из-за шока. Этому на вид молодому парнишке с хитрыми и кошачьими глазами на самом деле больше двух столетий. — Рот закрой, муха залетит, — похлопав его по щеке добавил Ли. Только после этих слов Хан вернулся в реальность. *** Жизнь с Минхо оказалась не такой уж и плохой. Если забыть о том, что он бурчал, когда Джисон долго сидел за заданиями, не убирал после себя посуду в раковину и коллекционировал кружки на рабочем столе. — Хан, только не говори, что опять собрал целый музей грязных кружек у себя в комнате, я этого больше не переживу! - возмутился старший. В коридоре послышались торопливые шаги, а через пару секунд дверь, которая вела в спальню настежь открылась и в комнату ввалился силуэт. Парень начал выискивать глазами Джисона. Взгляд остановился на столе, за которым сидел студент. Точнее не сидел, а лежал на нём и спал. Брюнет закатил глаза и прошёл вглубь. Такое уже было не впервые, но обычно светловолосый устало поднимал голову, смотрел на него сонными глазами и бурчал что-то, потом опять шкрябая ручкой тетрадь. Но не в этот раз. — Ам, Джи? Абсолютно никакой реакции и тишина, которую заполняло только тихое сопение. Настенные часы показывали два часа ночи, за окном искрились звёзды за компанию с луной, а мягкая постель спокойного голубого оттенка звала парней наконец-то ложиться спать. Но её просьбы и мольбы никто не услышит и всё сделают по-своему. *** Осеннее солнце так и норовилось войти в одну из сеульских квартир, но злосчастные шторы шоколадного цвета не позволяли лучикам весело скакать по блестящему полу. Не позволяли запустить братьев одного из жителей этой маленькой и уютной квартиры, проведать его, из-за чего бедному солнышку становилось грустно. Его слёзы-лучики падали на раскалённый асфальт, принося жару на большие улицы огромного города. Ему очень хотелось увидеть своего сына, но жестокая судьба распорядилась по-другому. Но об этом не догадывался брюнет со светлыми прядями волос, который спокойно пил чай на кухне, глядя в открытое окно. На улице пели птицы, своими голосами создавая какую-то неведомую ранее человечеству грустную мелодию. В честь чего она знали все, кроме этого паренька. Но это даже лучше, ведь узнав правду с его глаз мгновенно полились бы хрустальные ручьи солёных слёз, разлились на полу, создавая эффект маленького озера, которое каким-то чудом появилось в помещении. — Доброе утро. Только эти слова и сонный вид Джисона в проёме смогли вывести из раздумий Минхо. Он повернулся в сторону входа на кухню и улыбнулся уголками губ. — Утречко, - взгляд скользнул сперва по парню, а затем перешёл на часы. Семь утра. - Ты сегодня рано. — Я уснул за домашкой и не успел доделать её, поэтому возьмусь сейчас, - подойдя к одному из кухонных шкафов он взял стакан и наполнил его водой, после чего залпом выпил. — Ты же знаешь, что обычно люди не берутся за дела, которые уже сделанные? Хан остановился и отставил стакан в сторону, поворачиваясь к Ли лицом, заводя руки за спину, чтобы ухватиться ими за стол сзади. На нём отчётливо было видно замешательство и недопонимание. — Это ты к чему? Мне её какой-то призрак не сделал бы, - с сарказмом ответил он, закатывая глаза. — А я разве похож на призрака? - приподняв одну бровь, спросил Лино. В его голосе можно было услышать нотку недовольства. — Шутка смешная, ситуация страшная, но я всё же пойду, - с грохотом оттолкнувшись от стола произнёс первый, фыркая и удаляясь с кухни. Послышался хлопок двери в спальню, а затем звонкая тишина начала резать уши. Но вот старшего это совсем не удивило. Он спокойно начал считать. — Один...два...три...четыре...пять. Ровно на пять всё та же дверь резко распахнулась и вывалился злой младший. Он грозно шагал с сторону кухни. — Так ты не шутил?! Спокойствию Минхо можно было только позавидовать. Он с каменным выражением лица наблюдал за Джисоном, который недовольно сопел и выглядел так, будто-бы разорвёт его на маленькие кусочки, либо просто не оставит ни одного живого места на нём. И это только в лучшем случае. — Я не говорил, что шучу и не виноват в том, что ты это воспринял, как юмор, - потягивая чай из кружки с забавным рыжим котиком молвил он. Хан шумно выдохнул и посмотрел на него из-под лба. — Оценивают мои знания, а не твои. — А что мне нужно было сделать? Оставить тебя спать на столе с тетрадкой под щекой? Ну, уж извини, что отнёс тебя к мягкой и тёплой кровати, а сам сел за твои задания, занимаясь ими до утра, я ведь такой плохой, - тут уже не выдержал Ли и немного повысил голос, не скрывая своей злости и раздражения, а ещё размахивая руками. Он хотел как лучше. Хотел помочь этому бедному юноше, который о нормальном сне может только мечтать. Он уже не раз получал в свой адрес не благодарность за помощь, а крики и негодование, но привыкнуть к такому всё равно не мог. Будто-бы автоматически включалась защитная реакция и начинал отвечать на агрессию агрессией. Молчать в тряпочку в таких ситуациях он ненавидел. — Зачем ты это делаешь? Я тебя не просил! — Да потому что я мистическое существо, которое воспитано для того, чтобы заботиться о людях! Это моё предназначение! Это моя работа! — А когда последний раз ты заботился о себе, а не о других? Когда о тебе заботились другие? Ноу поднял голову и посмотрел на Джи. Глаза нервно бегали по помещению, а по щекам текли серебряные дорожки слёз, которые при контакте с полом будто-бы превращались в маленькие и блестящие драгоценные камушки. Он сам уже не помнил, когда думал и заботился только о себе. И когда последний раз заботились о нём он тоже не помнил. Если вообще делали это. Потому что за все свои годы только он переживал за состояние кого-то. Но когда нуждался в помощи Хо, то его просьбы просто игнорировали, будто-бы это пустой звук. Его использовали. Нагло использовали и совесть их не мучила, не душила, не убивала. Почему все, кого он встречал такие равнодушные к нему? Чем он заслужил такое отношение? — Никогда. В этот день впервые сын солнца и луны позволил себе заплакать. Его слёзы превращались в яркие искры, которые называли звёздами и хрупкие, драгоценные диаманты. Но плакал он не один. Обычный парень-студент проливал хрустальные слёзы вместе с ним. Ведь даже мистические существа наделены человеческими эмоциями. Но наделены ли ими сами же люди?