Без обязательств

Чимин нервно шагал по коридору, сжимая рукой ремешок своей новой сумочки, которая висела на плече. Он не заметил, как стал покусывать нижнюю губу. Юнги догнал его у входа в кабинет и взял под локоть. — Ну что, твои трусики готовы к тому, чтобы намокнуть? — весело проговорил Мин, начиная играть бровями. — Что ты такое несёшь? Омега понизил голос, начиная быстро озираться по сторонам, чтобы лично убедиться в том, что их никто не услышал. К таким шуточкам со стороны своего друга и соседа он никак не мог привыкнуть. — А что такого? Сам прекрасно знаешь, что все по нему сохнут, и ты вовсе не исключение, — Юнги слегка толкнул Чимина в бок, начиная пробираться к своему месту в аудитории. Чимин последовал за ним, желая как можно скорее закончить этот неловкий разговор. — Ты ошибаешься, Юнги. Я совсем не отношусь к числу... — Конечно, Чимин, больше сочиняй. Будто мне не видно, как ты пожираешь его своими невинными накрашенными глазками, — Юнги уже уселся на место и взирал на друга снизу вверх. — Ты всё неправильно понял, — шикнул на него Чимин, усаживаясь на стул и доставая из сумки необходимые для занятия предметы. — Конечно, — протянул Мин, рассматривая себя в небольшом зеркальце. — Сейчас ты снова заведёшь любимую шарманку, что он настоящий профессионал и... — Ты прав! И его мастерству выстраивать стратегии может позавидовать каждый. Если я хочу оставаться лучшей омегой, то мне нужно внимательно слушать всё, что он говорит. — А заодно и внимательно следить за тем, как двигаются его губы и ещё как он сжимает мел своими длинными пальцами... — Прекрати! — громче положенного вскрикнул Чимин — всё потому, что воображение уже начало рисовать в его голове те самые откровенные картинки, от которых он не мог отделаться на протяжении уже нескольких месяцев. Он прекрасно помнит тот момент, когда этот мужчина впервые появился в их аудитории. Как только он переступил порог, все вокруг замолчали и устремили свои взгляды на эту ровную осанку и уверенность в глазах, которые могли сразить наповал любого. Он никогда не повышал голос во время лекции, и это заставляло всех студентов слушать его с упоением, не позволяя себе отвлекаться на какие-то посторонние и такие неуместные сейчас мелочи. Костюмы идеально подчёркивали его фигуру, но Чимин тайно обожал те моменты, когда он снимал пиджак и оставался в одной рубашке. Таким образом, он позволял ему любоваться перекатывающимися мышцами под тонкой тканью. Конечно же, все вокруг пускали на него слюни, и, к своему большому стыду, Чимин не был исключением, но он ни разу не позволил себе признаться в этом вслух. Если верить разговорам, то ему было тридцать два года, а это означает, что разница между ними составляла девять лет, но если честно, Чимин был убежден в том, что он выглядит намного моложе. В нём всё будто искрилось свежестью и силой, которыми он окутывал всех окружающих. И Юнги вновь был прав, когда говорил о том, что Чимин всегда следит за его пальцами и губами. Густо покраснев, омега тут же вспомнил тот самый вечер, когда профессор провёл у них самое первое занятие. Тогда он не смог удержаться от того, чтобы не запустить пальцы себе в трусики, не закрыть глаза и не начать представлять перед собой чёткий образ, который уже был отпечатан под самыми веками, и когда Чимина накрыла волна оргазма, ему пришлось распахнуть глаза и уставиться в потолок своей небольшой комнаты. Сожаление волнами накрывало его с головой. Всё потому, что это навсегда останется той самой фантазией, которая никогда не сможет сбыться. И данную пытку ему придётся терпеть целых полгода, пока будет длиться его курс. И что-то внутри подсказывало омеге, что даже после его ухода забыть его будет совсем непросто. Он как тот самый ураган, который появляется в твоей спокойной и размеренной жизни, сметая всё на своем пути, и, несмотря на то, что восстановление после разрушений наступает довольно быстро, ты всё равно раз за разом возвращаешься именно в те моменты, которые навсегда изменили твою жизнь. И Чимин знал, что не хотел бы его забывать, ведь он был слишком загадочен для того, чтобы так просто вычеркнуть его из памяти. Он медленно уплывал по волнам своих убивающих мыслей, переставая замечать всё вокруг. Так было всегда, стоило омеге лишь на секунду задуматься об этом мужчине. Дверь аудитории тихо закрылась, и Чимин тут же перевел взгляд, цепляясь широко раскрытыми глазами за его размеренные шаги. Серый костюм и светлая рубашка подходили к его светлым волосам. Мужчина вальяжно уселся на стул, обводя взглядом студентов и складывая руки в замок. Его верхняя пуговица была расстёгнута, и омега жадно зацепился за этот небольшой участок обнажённого тела, желая увидеть, как быстро пульсирует венка под белоснежной кожей. Он вновь принялся покусывать губу и мог бы поклясться, что он смерил его странным взглядом всего на несколько секунд. Чимин нервно поерзал на месте, чувствуя как пульсация внизу живота усиливается и мешает сосредоточиться на чём-то ещё, кроме раздирающего желания. Порой Чимину казалось, что если бы он подошёл к нему прямо во время занятия, усадил на парту, раздвинув ноги, и стал жадно целовать, он бы не стал сопротивляться, и пусть все вокруг глазели бы на эту пошлую картину, ему было бы всё равно. Юнги время от времени бросал на Чимина многозначительные взгляды, и это раздражало. Профессор начал лекцию, и его слегка хриплый и бархатистый голос пробрался ему прямо под кожу, отчего мурашки табунами бегали по спине. Ему хотелось записать его на плёнку, чтобы слушать перед сном или в то время, когда он в очередной раз себя удовлетворяет пальчиками, рисуя в голове такие живые картинки, а потом вновь до боли в груди сожалеет о том, что это не было правдой. Никогда не будет. Он вскинул руку, чтобы посмотреть время на часах, а затем потянулся второй к пиджаку, чтобы его поправить. Чимин опять не смог удержаться от соблазна и проследил за этими пальцами, облизывая губы, будто он смотрел на сладкое пирожное, которое так давно хотел попробовать. Медленно слизать крем с самой верхушки, а затем откусывать по маленькому кусочку, смакуя ароматы и ощущения, закрывая глаза от удовлетворения. Омега резко встрепенулся, словно все вокруг могли прочесть его мысли. Его уши начали гореть, и когда он поднял глаза, с трудом отлипая от его пальцев, он столкнулся с его серыми радужками, прожигающими его насквозь. Чимин точно получил удар в грудь. Потому что как ещё можно было объяснить резкую неспособность дышать? Он с трудом сглотнул, не выдерживая и опуская глаза в конспект. Он не в силах был вспомнить тот момент, когда перестал записывать. Юнги ещё раз посмотрел на него и улыбнулся. — Завтра мы непременно увидимся на благотворительном вечере, а послезавтра я буду ждать от вас готовых докладов. Никакие оправдания не принимаются, — строго проговорил он, поднимаясь на ноги и быстро покидая аудиторию. Как только дверь закрылась, Чимин набрал полные лёгкие воздуха, позволяя себе расслабиться. — Слышал? — Юнги медленно собирал вещи в сумку.  — Ты о чём? — Чимин последовал его примеру. — Он будет на вечере. — И что? Там будут все. — Но я слышал, что обычно он избегает подобных мероприятий. — К чему ты ведёшь? — Он пялился на тебя, Чимин! Или ты настолько невнимателен, что не заметил? — Тебе показалось. Чимин поднялся и быстро сбежал вниз по ступеням, чтобы покинуть этот душный кабинет. Его сердце в груди отбивало чечётку. Юнги ведь не мог быть прав? Ведь так? Учебное заведение, которое посещал Чимин, каждый февраль устраивало благотворительный вечер. Собранные средства отправлялись в фонды, и каждый мог почувствовать себя причастным к благому делу. Несмотря на то, что каждый из этих вечеров был тематическим, там всегда было невероятно скучно. Бесконечная толпа профессоров, общественных деятелей и совершенно не заинтересованных студентов, сновали туда-сюда, явно выжидая момента, когда всё закончится. Торжественная часть всегда была такой длинной, потому что каждый престарелый преподаватель считал своим долгом читать свою речь не менее получаса. Без убойной дозы алкоголя это вряд ли можно выдержать. По крайней мере, так всегда говорил Юнги, притягивая с собой небольшую флягу в сумочке. — Наконец-то ты надел это платье, — Тэхён бесцеремонно завалился в комнату Чимина, плюхаясь на кровать. В последний раз, когда они ходили по магазинам, друг буквально заставил Чимина купить это чёрное платье, которое идеально подчёркивало все нужные места. Чимин же считал зону декольте слишком откровенной, ведь если он наклонится вперёд немного больше положенного, то каждый желающий сможет рассмотреть его грудь, но Ким сказал, что хотя бы одна такая вещь должна быть в гардеробе каждой омеги. Он проговорил свои мысли с таким серьёзным видом, что Чимин не смог отказать ему в данной покупке. Поэтому сейчас Чимин стоял перед зеркалом, мысленно критикуя длину наряда. Если он будет делать слишком большие шаги, то платье стремительно поползёт вверх. — Эй, а ты ничего не забыл? — Ты о чём? — Обязательно должен быть красный акцент. Помнишь объявление? — Дурацкая идея, — пробубнил Чимин, втискивая ноги в чёрные туфли. — Если ты решил надеть красное бельё, то это будет не в счёт. Если, конечно, ты не собираешься его кому-то продемонстрировать. — Моё белье не красное, и я не собираюсь его никому демонстрировать. Чимин вернулся к зеркалу, ещё раз осматривая себя и натягивая платье вниз. — Тогда возьми помаду, — Тэхён уже оказался рядом и протягивал небольшую вещицу. — Нет, это слишком ярко. — Тогда тебя не пропустят. — Смогу вернуться домой и не слушать унылые речи. — И не сможешь насладиться видом любимого профессора. Чимин цокнул языком, выхватывая из рук друга помаду. С ним было бесполезно о чём-либо спорить. Прошло уже больше часа с начала вечера. Чимин стоял у бара, медленно потягивая красное вино из высокого бокала. Он даже не старался вслушиваться в те речи, которые лились со сцены. Он сосредоточил все свои силы на том, чтобы не поворачиваться каждую минуту и не выискивать платиновую макушку, которая постоянно привлекала его внимание, и вино совсем не помогало отвлечься. — Может, у него красные трусы? — Тэхён залпом осушил бокал с шампанским, поворачиваясь к Чимину. — Что? — Твой профессор, — он сделал акцент на слове «твой». — На нём нет ничего красного. — Мне без разницы, Ким. — Как знаешь, — он пожал плечами, начиная всматриваться в глубину зала. — Я ушел танцевать. Чимин так и не успел что-либо ответить, как вновь остался наедине со своими мыслями. Он уже начал всерьёз подумывать о том, чтобы украдкой сбежать отсюда и сесть дома у телевизора, как поток его мыслей в очередной раз был нагло прерван. — Ещё один бокал, пожалуйста. Раздавшийся рядом голос послал по его телу давно знакомый импульс. Чимин выпрямился, сдерживая себя от любимого жеста. Нужно было оставить губы в покое. Когда он появился рядом, вокруг тут же создалась какая-то особая энергетическая атмосфера. Его будто накрыл какой-то прозрачный купол, за который больше никто не мог зайти. — Отлично выглядите, Чимин. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы начать осознавать тот факт, что он обращается именно к нему. То, как он произносил его имя, растягивая его и смакуя некоторые из букв, пробуждало в нём желание рвано застонать и просить повторять это бесконечно. Чимин повернул голову, начиная сильнее сжимать ножку бокала. Его пальцы тут же похолодели, и он не смог удержаться от закусывания губы. — Спасибо, мистер Чон. Он постарался улыбнуться, мысленно поощряя себя за то, что его голос не дрожит. Он продолжал смотреть на него и изучать, и омега чувствовал как этот серый, практически прозрачный взгляд медленно пробирается под кожу, заставляя ощущать себя абсолютно голым. — На вас нет ничего красного, — ляпнул Чимин, чтобы хоть как-то прекратить затянувшееся молчание, а ещё потому, что не мог больше находиться под его тяжёлым взглядом. Он внимательно проследил за тем, как мистер Чон улыбнулся, слегка приподняв уголки губ вверх. Таким простым и незамысловатым образом он напрочь выбил почву из-под ног. Чимин уже готов был упасть вниз и растечься лужей под его ботинками. Мужчина подхватил бокал и сделал небольшой глоток, возвращая его обратно на стойку. — Дурацкие правила. А я не привык таким подчиняться. — Не могу с вами не согласиться. Они каждый год придумывают нечто странное. — Рад слышать, Чимин. Приятно знать, что твои ученики с тобой соглашаются. У омеги перехватило дыхание. Он совершенно растерялся, и, видимо, это не ускользнуло от его внимания. — Вы уже закончили доклад? — его пальцы играли с ножкой бокала, и Чимину стоило больших усилий туда не смотреть. — На самом деле я закончил его ещё неделю назад, — он потупил взгляд, снова считая себя той самой заучкой. Так называли его все вокруг, а он просто был ответственным. — Так и знал, — Чон снова улыбнулся, не сводя с омеги глаз, отчего его щёки начали окрашиваться в пунцовый. — Я сразу определил, кто будет моим самым способным учеником. Они встретились глазами, и Чимин никак не мог заставить себя оторваться от этого потрясающего зрелища. Он был уверен в том, что стал свидетелем того, как его зрачки начали постепенно темнеть. Он назвал его самым способным его учеником. Чимина не раз удостаивали такого звания, вот только из уст других преподавателей это звучало как обычная похвала. Но то, как произнёс это он... это точно звучало как нечто пошлое, совершенно запретное. Прекрасное. И уж точно особенное. — И много у вас было таких учеников? — вопрос вылетел изо рта быстрее, чем Чимин успел его обдумать. Он снова закусил губу, жалея о том, что только что произнес. Чимин был уверен, что сейчас выражение его лица изменится и он прекратит с ним диалог. Но вместо этого мистер Чон сделал едва заметный шаг вперёд, оказываясь ещё ближе. Ткань его пиджака коснулась обнажённого локтя. Запах дерева и мяты ударил в нос, и у Чимина тут же закружилась голова. Чонгук слегка наклонил голову, начиная практически шептать: — Вы первый, — коротко сказал он, отклоняясь обратно и делая ещё один глоток вина. У омеги пересохло во рту, и Чимин не находил в себе силы что-либо ответить. Он продолжил пялиться на него как первоклассник, взирающий на своего кумира. Должно быть, со стороны это смотрелось просто ужасно. — Жаль, что вы закончили доклад, Чимин. Я бы мог предоставить вам кое-какие дополнительные материалы, — прожёг того взглядом. Насквозь. Чимин ощутил, как плавятся внутренние органы. — Я всё равно мог бы их посмотреть, — быстро проговорил, снова замечая его удовлетворённо приподнятые губы. — Что ж, может быть, после очередной бесконечной, но такой содержательной речи, вы смогли бы подняться на три этажа выше, — спокойно проговорил он, допивая вино. Чимин следил за тем, как двигается его кадык. Это станет ещё одной картинкой, которую он будет использовать в своей кровати сегодня вечером, когда вернётся домой. Он точно собирался ему ответить, вот только тот сделал шаг в сторону, на мгновение задерживаясь подле него. Мистер Чон немного повернул голову, и Чимин ощутил его горячее дыхание на своей щеке, но, как оказалось, это ещё не было окончательным убийством, потому что следующее, что он сделал — прошёлся кончиками пальцев по его раскрытой ладони. — Вам очень идёт эта помада, Чимин. Он резко отошёл, и Чимин повернулся, уставившись стеклянным взглядом ему в спину. Он пробирался к выходу, а затем повернул к лифтам, помещая руки в карманы брюк. Пак решил досчитать до ста, а потом двинуться следом. Перед этим он обвел глазами весь зал, но никто не обращал на него никакого внимания, и, кажется, никто даже не смотрел в их сторону, когда они вели, вроде бы такой непринуждённый диалог около барной стойки. В итоге Чимин досчитал всего лишь до тридцати трёх, а затем поплелся к выходу, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания. В холле было намного прохладнее. Несколько парней и девушек возвращались в зал, видимо, после того как сходили в туалет и выкурили по несколько сигарет. Пак подождал, пока они не скрылись за дверью, а потом нажал на кнопку лифта, ожидая, когда тот раскроется перед ним. Он нервничал, и всё его тело сковывало от страха неизвестности. Чимин не знал, зачем это делал. Он шагал вперёд, не зная, что его ожидает, но когда мистер Чон стоял там и смотрел в глаза, когда наклонялся, чтобы прошептать парочку слов, он уже не мог адекватно владеть собой. Он шел, потому что хотел этого больше всего на свете. Нажав на нужную кнопку, Чимин обхватил себя руками и посмотрел в зеркало. Его щёки пылали, жар распространялся по телу, но при этом его продолжало потрясывать от холодка, который проходился там своими липкими пальцами. Прозвучал щелчок, а затем дверь разъехалась в стороны. Чимин облизал губы, делая шаг вперёд. Он не знал, куда идти дальше, и решил осмотреться по сторонам. Ноги сами повели его вправо, и через несколько мгновений Чимин понял, что не ошибся. Мистер Чон стоял немного дальше, вальяжно оперевшись спиной о стену. Он смотрел прямо перед собой и не сразу заметил его присутствие. Омега переминался с ноги на ногу, позволяя себе залюбоваться им. Ещё раз изучить. Запомнить. Чимин набрал в лёгкие побольше воздуха и сделал первый шаг. Мужчина поднял голову, немного поворачивая её, а затем хищно улыбнулся. Чимин почувствовал себя жертвой, которая самостоятельно идёт к нему в ловушку. Ещё парочка мгновений, и капкан захлопнется. — Я предполагал, что долго ждать мне не придётся, — он слегка наклонил голову набок, ещё более детально сканируя мальчика перед собой. Чимин не знал, что на это ответить, и предпочел промолчать. Всё же это намного лучше, чем сморозить какую-либо глупость. Он оттолкнулся от стены, оказываясь рядом с Чимином. Их глаза столкнулись в очередной схватке, в которой Пак непременно проиграет. Внезапно он ощутил его мягкое прикосновение к своей ладони. Его в лицо будто плеснули кипяток, и Чимин явно рисковал получить ожог на всю оставшуюся жизнь. Мужчина крепче обхватил его ладонь, явно чувствуя дрожь омеги. — Вас трясет, Чимин. Если вам здесь не комфортно, то, думаю, вы можете вернуться на вечер. Злость мимолётно вскипела в желудке, и внутри вдруг появилась какая-то необъяснимая решимость. — Не могу себе этого позволить, пока не получу от вас те самые материалы, о которых вы упоминали. Он снова сделал это — ухмыльнулся, продолжая игру, которая абсолютно точно велась только лишь по его правилам. Чон сделал шаг назад, и Чимин тут же последовал за ним, стараясь не прерывать зрительного контакта. Несколько секунд он двигался спиной вперёд, а затем развернулся и продолжил путь. Омега сверлил взглядом его затылок. Его рука всё ещё находилась в его, и это уже не чувствовалось странно. Будто так и должно было быть. Через минуту они подобрались к его кабинету, и Чимин увидел там табличку с его именем. Он находился здесь не так много времени, но ему уже выделили отдельный кабинет на одном из лучших этажей. Видимо, он и правда был важной шишкой и требовал для себя лишь самого лучшего. Возможно, он совершает ту самую ошибку, о которой будет завтра жалеть, но мозг тут же зачёркивал эти слова в голове, уверенно подталкивая его вперёд. Клетка продолжала закрываться на ключ. Все гайки в прутьях закручивались сильнее, начиная поскрипывать. Ещё немного, и сорвётся резьба. Ничего уже нельзя будет открутить обратно. Чимин услышал за спиной щелчок закрывающейся двери. Конец. Пути назад не было. Мужчина выпустил его руку из своей тёплой ладони, и они продолжали стоять на месте. Чимин видел перед собой стол из тёмного дерева, большое кресло и небольшие бра на стене позади. Единственное сейчас освещение здесь. Сбоку стоял массивный диван, а перед ним пушистый ковёр серого цвета. Обычно такой не встретишь в кабинете. По другую сторону стены было множество книжных полок и парочка стеллажей с какими-то папками. Пока Чимин изучал его обитель, Чон внимательно изучал его профиль, давая почувствовать своё обжигающее дыхание на щеке. — Всё, что вас может заинтересовать, находится на одной из тех полок. Чимин резко повернул к нему голову, сталкиваясь с тёмно-графитовыми зрачками. Он не мог поверить в услышанное. Он что, на самом деле собирается дать ему какие-то книги? Не выдержав всего того напряжения, которое сковывало тело, Чимин издал нервный смешок, но мистер Чон оставался таким же строгим, сосредоточенным, далёким. Проблема заключалась лишь в том, что впервые в жизни его не интересовали никакие книги. Даже если бы выпала возможность заполучить самый древний фолиант, Чимин бы ни за что не оторвал своих глаз от этого мужчины. Однако какая-то неведомая сила дёрнула в сторону, и Чимин начал отходить, стараясь фокусироваться на переплётах, которые рябили перед глазами. Но ничего не вышло, потому что его сильная рука ухватилась за его локоть, резко разворачивая, подталкивая к тем самым полкам и вынуждая упереться спиной. Он оказался слишком близко. Их носы были в нескольких сантиметрах друг от друга. Чимин приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но мог лишь нервно выдыхать, отчего Чон практически дышал его воздухом. Грудь часто вздымалась. Если Чимин сделает полшага, он почувствует ткань его дорогой одежды. Но он продолжал стоять на месте, словно ведя какой-то непонятный конфликт внутри себя, и омега видел, что его дыхание тоже изменилось. — Ты не должен был приходить. Ты не должен был слушаться, — прохрипел он практически шёпотом, его глаза метались от глаз до губ и обратно. Мурашки пробежали по рукам, когда он услышал, что он так просто перешёл на «ты». — Вы же сами сказали, что я способный ученик, а способные всегда слушаются, — выдохнул альфе практически в рот, боясь спугнуть тот самый момент, что возник между ними. Он сделал его, тот самый шаг, и теперь грудь Чимин упирался в его, не позволяя дышать более свободно. — Я должен был продержаться до конца своей работы, — он запустил правую руку в его волосы, слегка сжимая их на затылке. — Но не продержался и двух месяцев. Чёрт. После произнесённых слов он резко и жадно впился в чужие губы, окончательно теряя контроль. Чимин сильно ухватился за его предплечья, стараясь удержать равновесие. Он позволил себе коротко и удовлетворённо простонать, и тут же почувствовал, как хватка на затылке усилилась и волосы натянулись. Чон немного повернул голову, чтобы заполучить возможность углубить поцелуй, и Чимин сам охотно раскрыл рот ему навстречу, сталкиваясь с горячим и требовательным языком. Всё это казалось очередным сном, а таких Чимину приснилось очень много, но он каждый раз просыпался на самом интересном месте, отчего жалобно стонал, уткнувшись лицом в подушку. Если это произойдёт ещё раз, то он просто не переживёт. Рука мужчины уверенно скользнула ниже, касаясь его рёбер, и Чимин радостно подался вперёд, желая, чтобы он начал управлять им. Чон оторвался от его губ, тут же перемещаясь ниже, по линии челюсти. Чимин вмиг задохнулся, хватаясь за плечи мужчины, словно это был один-единственный ориентир во всём этом мире. Он запрокинул голову, чувствуя затылком книжную полку. Прикрыв глаза, Чимин застонал громче, чем в прошлый раз, продолжая льнуть к нему всем телом. Рука Чона опустилась ещё ниже, сжимая тонкую ткань платья на заднице. Пальцы впились в нежную кожу, и омега послушно повиновался, когда профессор начал медленно приподнимать его ногу, сгибая в коленке. Таким образом, он быстро забрался рукой под чужое платье, сжимая полыхающую кожу на границе белья. Чонгук продолжал покусывать омежью шею, не забывая использовать язык и зализывая те особые места, с которыми он явно перестарался. Но Чимина ничего из этого не волновало. Он терялся в этих бешеных ощущениях, которых ни разу в жизни не испытывал. Его губы, язык, руки и жаркое дыхание возносили омегу до небес, и ему уже даже не страшно было рухнуть, потому что все эти сладкие пытки определённо того стоили. Чиминовы руки заскользили с его плеч, начиная поглаживать грудь и желая как можно скорее избавить его от рубашки. Маленькие пальчики уже было нащупали пуговички и начали нетерпеливо расстёгивать их, как Чонгук резко оторвался от его шеи, перехватывая запястья. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, и только их тяжёлое дыхание отражалось от стен тёмного кабинета. Чимин больше не в силах был ждать. Он дёрнулся, пытаясь дотянуться до его губ, но его инициатива была вдруг остановлена, что повергло в секундное замешательство. Чон резко отпустил его руки, обхватил за талию и повернул лицом к полкам. Чимин испуганно пискнул, хватаясь трясущимися руками за полку. Его руки продолжали лежать на маленькой талии, не спеша перемещаясь к бёдрам. Пальцы впивались в кожу так, словно он хотел проникнуть глубоко внутрь. Чон придвинулся к нему вплотную. Его правая рука двинулась вверх, чтобы убрать волосы и перекинуть их на одно плечо. Чимин ощутил его возбуждённый член и не смог сдержать себя от ещё одного стона. Он постарался прогнуться, чтобы заполучить возможность потереться. Внизу живота неистово пульсировало, и он сильнее сжал бёдра вместе, чтобы создать для себя хоть какое-то трение. Начал бесстыдно ерзать своей большой задницей, раз за разом задевая натянутую ткань брюк, и не мог себя остановить, потому что даже этот небольшой контакт уже сводил с ума. Омега услышал, как Чон прорычал нечто неразборчивое позади, сильнее обхватывая бёдра и лишая его возможности двигаться. Чон навалился всем телом, и Чимин повернул голову в бок, тут же чувствуя на себе его дыхание. — Ты каждый раз это делал. Каждый раз покусывал свои губы, испытывая моё терпение, — он практически рычал, покусывая мочку уха, и Чимин уже не в силах был контролировать звуки, которые вырывались изо рта. — Ты этого добивалась омега? Этого, Чимин? Чимину понравилось, как грубо он позвал его, но ещё больше понравилось, когда он в следующую секунду резко дёрнул платье вверх и шлёпнул ладонью по ягодице. Чимин вскрикнул от неожиданности, но тут же выставил попу навстречу новым хлопкам, потому что, как оказалось, всё это возбуждало ещё сильнее, и он никак не смел отказывать им двоим в таком удовольствии.  Чон начал беспрерывно шлепать омегу, наблюдая за тем, как кожа в тех местах, куда ударяла его ладонь, начинала краснеть. Чимин тяжело дышал, продолжая подстраиваться под каждый удар, вскрикивая и кусая губы. Если Чон пожелает, Чимин может навсегда остаться у этого шкафа. Чонгук резко прекратил, снова припечатываясь к чужой спине. Его рука оказалась на животе, где было собрано платье, а затем скользнула ниже, подбираясь к белью. Чимин затаил дыхание, чувствуя те самые восхитительно длинные пальцы, о которых мечтал долгие недели, на своём самом чувствительном месте. Он всхлипнул, когда Чон пробрался под трусики и слегка надавил на клитор одним из пальцев. — Чёрт, Чимин, ты такой мокрый. Скажи, ты всегда был таким мокрым во время моих лекций? Ещё один резкий поворот, и они снова смотрят друг другу в глаза. Чонгук наклонился, слегка целуя Чимина в губы, и его рука вернулась на прежнее место, начиная медленно поглаживать ту чувствительную горошинку, которая так сильно нуждалась сейчас в этих манипуляциях. — Скажи, — прошептал он в губы, и Чимину потребовалось вспоминать вопрос, который он ему задал ранее. — С самого первого занятия… — выдохнул он, сам подаваясь вперёд, чтобы получить новый поцелуй, но уже не такой целомудренный, как предыдущий. Его пальцы вновь добрались до пуговиц и начали быстро их расстёгивать, в то время как Чон продолжал слегка надавливать на клитор, пуская пульсации по всему телу. Омеге хотелось, чтобы он двигался быстрее. Всё потому, что он запросто мог взорваться от этой пытки. — А вы? — осмелился задать вопрос. — Вы думали обо мне, профессор? Чон вновь принялся изучать его шею, начиная медленно стаскивать красивое платье с плеч. Оно окончательно скомкалось у Чимина на талии, и кожа тут же покрылась мурашками от контраста температур. Следом с омеги слетел лифчик, и пышная грудь тут же оказалась в плену его рук. Чон сжал её, а затем зажал соски кончиками пальцев и провёл языком по каждому из них. — Я трахал тебя каждый день, каждый час в своих мыслях, детка, и ты всегда была такой готовой для меня, такой податливой омегой, готовой на все.  У Чимина подкосились ноги от этих слов. Он сжал пальцы на плечах альфы, подставляя шею для очередного укуса. — Омега готова вам всё это дать, оппа, — пролепетал, стараясь сохранить остатки разума. Его припухшие губы вновь оказались у чужого уха, а рука выскользнула из маленьких трусиков, вынуждая Чимина разочарованно простонать. — Опустись на колени, детка. И он не медлил. Расцепил пальцы, отрываясь от широких плеч. Встретившись с ним глазами и облизывая губы, послушно опустился на колени перед ним, забывая обо всех рамках приличия. С ним никто и никогда так раньше не разговаривал, и Чимин не знал, что именно в нём было такого, что он готов был беспрекословно ему подчиняться. Чонгук снял пиджак, отбрасывая его прямо на пол и продолжая следить за мальчиком. С этого ракурса его глаза казались ещё более тёмными и безумными. Чимин поднял свои маленькие ручки, подбираясь к пряжке ремня. Чон не помогал ему, внимательно и терпеливо наблюдая за каждым его движением. Чимин довольно быстро расправился с ремнём, а затем ловко расстегнул замок, наконец начиная опускать вниз брюки вместе с бельём. Он ещё раз посмотрел на мужчину снизу вверх, тяжело сглатывая. Ему даже показалось, что он и вовсе перестал моргать, не желая пропускать ни единой детали. Омега аккуратно обхватил основание члена ладошкой, и мужчина тут же коротко застонал. Вдохновившись его реакцией, тот придвинулся ближе и медленно обвел головку пульсирующего органа языком. После этого он раскрыл рот шире, стараясь вобрать его в себя целиком, но слёзы на глазах начали выступать намного раньше, чем он успел это сделать. — Я хочу увидеть, как он будет там смотреться, — кивком головы он указал на грудь омеги, и его глаза блеснули. Чимин наклонился вперёд, сжимая ладонями свою грудь. Чон обхватил свой член рукой, направляя его и любуясь, как восхитительно двигается между идеальной пышной грудью. Чимину нравилось это ощущение горячей и пульсирующей плоти на теле. Чон резко отстранился, позволяя тому вернуться к своим прежним действиям. Чимин начал двигаться быстрее, ощущая, как член практически упирается ему в самое горло. Он вновь поднял взгляд, замечая прикрытые глаза Чона и тяжёлое дыхание через рот. Вид этой омеги на коленях и его красные губы вокруг члена лишали Чона всяческих ориентиров, убирали все имеющиеся в голове стопы. Чимин выпустил член изо рта с характерным щелчком, начиная жадно глотать воздух, а затем он провел по всей длине языком, вновь помещая его в рот. Он почувствовал его руку в своих волосах. Чон намотал часть волос на свой кулак, начиная управлять движениями и больше не давая отстраниться. Чимин чувствовал, как его трусики намокли ещё больше. Раньше он никогда не думал, что нечто подобное может вызывать у него такое дикое желание. Чон продолжал толкаться в рот. Чимин вцепился рукой в его бедро, сдерживая себя от того, чтобы не опустить её вниз и не начать ласкать себя. Слёзы собирались в уголках глаз, начиная медленно скатываться по щекам. Чон усилил хватку, делая ещё два резких движения и шумно кончая. Омежий ротик наполнился солоноватой спермой, и Чимин охотно проглотил всё до последней капельки, только после этого выпуская член изо рта. Мужчина резко поднял его на ноги, тут же впиваясь в губы. Пак знал, что многие мужчины не любят целоваться после этого, но Чонгук явно был исключением. То, как он целовал... он запросто мог потерять сознание. — Я хочу, чтобы ты показал мне, — он оторвался от губ, начиная окончательно стаскивать с себя брюки и рубашку, также отбрасывая их в сторону и совершенно не заботясь о возможном приземлении. Чимин сосредоточился на открывшемся для него виде и совсем не понимал сказанной реплики. Его руки сами потянулись к груди Чонгука, а затем опустились ниже, очерчивая кубики пресса. — Ты покажешь мне? Покажешь, что делал, когда думал обо мне? М? Чимин вернулся к его лицу, тут же соглашаясь и кивая головой. — Да, мистер Чон, — повторил Чимин, чувствуя, как с него стягивают насквозь промокшее бельё. Альфа слегка подтолкнул омегу к столу. Прежде чем усадить туда, Чонгук одним движением сбросил на пол половину вещей, которые там находились. Он заставил Чимина лечь. Холодное дерево немного остудило нежную кожу, но этот эффект не продлился долго. Чонгук обхватил его лодыжку, тут же сбрасывая одну туфлю на пол, а затем принимаясь за вторую. Он обошёл стол. Руки подобрались к груди. Его пальцы тут же принялись играть с напряжёнными сосками, срывая тем самым с губ Чимина новую порцию сладких стонов. — Ты ласкал себя, детка? — Да, — он старался сделать так, чтобы его руки задели каждый участок омежьего тела, вот только они так медленно двигались, отчего тот едва не плакал. — Начинай, — приказал он, обхватывая его грудь губами и начиная покусывать. Чимин выгнулся ему навстречу, опуская правую руку ниже и подбираясь к своей болезненной пульсации, но это всё было не то. — Я представлял ваши руки, — сглотнул он, продолжая доставлять себе удовольствие. — Только руки?  — Нет. Он задохнулся, когда чужая ладонь опустилась на его, сильнее надавливая на клитор. Омега прикрыл глаза, наслаждаясь новыми ощущениями. Чимин убрал руку, полностью отдавая инициативу в руки мужчины. Средний палец оказался внутри киски, и Чимин тут же вскрикнул, прикусывая нижнюю губу. К среднему тут же присоединился указательный, сгибаясь под нужным углом, и Чимин прогнулась в спине до боли в мышцах. — Это то, что ты себе представлял, сладость? — Это лучше, — задыхаясь, проговорил он, хватаясь пальцами за углы стола. Чонгук удовлетворённо улыбнулся, вдруг вынимая из дырочки пальцы. Омега уже готов был возразить, но заметил, как альфа занимает другую позицию, перемещаясь к его ногам. — Об этом ты тоже фантазировал? — усмехнулся, опускаясь ниже. Чимин уже не успел ответить, потому что требовательный и горячий язык опустился на клитор, начиная совершать круговые движения. Он закричал, подаваясь бёдрами и подмахивая ими, чтобы усилить ощущения. Язык сместился ниже, добираясь до входа и возвращаясь обратно. Пальцы вернулись на прежнее место, и на этот раз Чон двигал ими быстро, украдкой наблюдая за эмоциями Чимина. Он совершенно потерялся. Его голова металась из стороны в сторону, и стоны стали более протяжными и звонкими, и Чимину даже было плевать, если бы их кто-то услышал. Чонгук продолжал нежно ласкать клитор и при этом грубо трахал пальцами, подталкивая к самому краю. Чимин абсолютно точно умирал каждый раз, когда он делал очередное поступательное движение, но точно так же, как он умирал, через какое-то время воскресал вновь, и это нельзя было сравнить ни с чем, что ему когда-либо доводилось переживать. И через несколько секунд омега окончательно сдался, ощущая, как стенки влагалища сокращаются вокруг пальцев. Глаза плотно закрылись, и кровь в висках так сильно пульсировала, что какое-то время Чимин совсем не осознавал реальность, лишь когда губы Чонгука столкнулись с ним в очередном поцелуе, он пришел в себя. Его пальцы тут же зарылись в платиновые волосы, слегка сжимая их и приводя в совершенно беспорядочный вид. Несмотря на то, что Чимин только что испытал мощный оргазм, ему всё ещё было недостаточно, поэтому он широко улыбнулся, что точно не ускользнуло от внимания альфы, когда он подтянул того к самому краю, удобно устраиваясь между ног. Член замер у самого входа, и Чон аккуратно толкнулся вперёд, наблюдая за тем, как медленно погружается в тугое влагалище. Он постепенно растягивал стеночки, не сдерживаясь от удовлетворённого стона. Чимин следил за эмоциями на чужом лице, стараясь не потеряться в собственных ощущениях. Ему так сильно хотелось запомнить. Это то, что он определённо желает сохранить в памяти до конца своих дней. У него могут отнять что угодно, но оставить этот эпизод. Чон полностью погрузился, а затем резко вышел, начиная всё заново. Чимин старался ускорить процесс, но Чонгук продолжал удерживать его за бёдра, однако после третьего раза он вдруг начал резко толкаться вперёд, срывая крики с его губ. — О, Боже, да. Он наклонился вперёд, больше не в силах сдерживаться от поцелуя. Его губы всегда манили его больше всего. — Такая прекрасная омега... Ты знаешь о том, как ты прекрасно справляешься, малышка? Чимин готов был рассыпаться на миллион частиц от таких слов. Каждый раз, когда он смотрел на него и на то, как сосредоточенно тот читает лекцию, умирал от фантазий о том, как однажды альфа скажет такие слова, но как только Пак возвращался домой, реальность обрушивалась тяжёлым грузом. Этому никогда не бывать. И теперь ему хотелось записать эти слова на подкорку, чтобы воспроизводить в любой момент жизни. — Это я представлял чаще всего, — признался, обхватывая его спину руками. Чимин не давал ему отстраниться обратно — он просто не выдержал бы. Его пальцы впивались в гладкую кожу Чонгука и опускались ниже, добираясь до поясницы, пока тот продолжал вколачиваться, полностью заполняя, отчего все внутренности трепетали от восторга и эйфории. — Как мы занимаемся сексом на столе? — Чон улыбнулся, целуя в плечо. — Как мы занимаемся сексом везде, и ты говоришь мне такие слова, — Чимин помедлил, а затем произнес его имя: — Чонгук. И это было словно каким-то спусковым механизмом, потому что после этого он замер и резко поднялся, хватая Чимина за руки. Он оказался на ногах, которые абсолютно точно превратились в вату. Ещё секунда, и Чон опустил его на ковёр, помогая встать на колени. — Давай, моя девочка. Чимин простонал, опираясь на локти и подставляя для него свои бёдра. Ещё несколько громких шлепков, и член в одно движение оказался внутри. Угол проникновения был другим, и Чимин закусил руку. Ему не было больно. Это было что-то другое. Что-то, что тонко граничило с извращённым удовольствием, от которого нельзя отказываться. Альфа обхватил руками миниатюрное платье, которое до сих пор было на талии, и продолжил свои движения. Они были совершенно дикими, безумными, несдержанными. Совсем как крики и шлепки, которые создавали их тела. — Потрясающий, — прорычал Чон, оставляя на бедре ещё один удар. Поток хвалебных слов лился из его рта, но в какой-то момент Чимин перестал в них вслушиваться, цепляясь лишь за одно-единственное из них. — Мой. Чимин ощутил, как стенки начинают сжиматься. Ещё немного, и второй оргазм обрушится на него шквалом разнообразных эмоций. Чонгук тоже почувствовал это и тут же притянул его к себе, прислоняя спиной к своей груди. Рука Чимина оказалась на шее, и он повернул голову, позволяя их губам и языкам столкнуться. Пальцы Чонгука обвились вокруг его шеи, начиная властно сжимать и абсолютно точно оставляя там следы. Чимин начал всхлипывать, открывая для себя совершенно новые ощущения. Такие потрясающие, которые раньше казались какой-то дикостью, даже варварством, но сейчас Пак готов был молить о том, чтобы эти пальцы всегда впивались в шею, одаривая этими открытиями, которые он радостно принимал. Руки Чонгука обхватили пышную грудь, сильно сжимая в тот момент, когда Чимин достиг оргазма. Чон последовал за ним, ощущая эту пульсацию, больше не в силах себя сдерживать. Он аккуратно опустил его на ковёр, помогая перевернуться на спину и, наконец, избавляя от измятого платья, болтающегося на талии, а затем лёг рядом, закрывая глаза. Чимин повернул голову, наблюдая за тем, как тяжело и часто вздымается его грудь. Его глаза двинулись ниже, замечая капельки пота на животе. Рядом с ним лежал голый мужчина, который посещал все фантазии омеги, и только сейчас осознание всего этого окончательно его настигло. Разве омега могла предполагать, что окажется голой на полу его кабинета, когда готовился к скучному вечеру? Он рвано рассмеялся, не в силах сдержать это внутри себя. Чонгук открыл глаза, удивлённо поворачивая голову. — Почему ты смеёшься? — Я не знаю, — Чимин рассмеялся ещё сильнее. Уголки губ дёрнулись вверх, а рука потянулась в сторону, начиная поглаживать тонкую кожу под рёбрами. Пальцы нежно очертили колени Чимина, и он тут же сел, чтобы понять, что именно так обеспокоило Чонгука. Омежьи коленки были стерты. Совершенно красная кожа, в кровавых подтёках. — Извини, — виновато произнёс Чон. — Я даже не почувствовал. Чимин немного переместился, оказываясь позади и начиная осыпать крепкую спину поцелуями. После этого переместился на шею. Он чувствовал, как тело альфы начинает напрягаться, и дыхание становится прерывистым. Чимин обхватил его лицо ладонями, поворачивая к себе, чтобы поцеловать. Чон охотно ответил ему. Он потянул Чонгука на себя, стараясь не разрывать поцелуй. — Я хочу ещё, — тихо сказал, почему-то боясь его реакции. Чон распахнул глаза, всматриваясь в янтарные радужки. Его рука уже заскользила к груди, надавливая на рёбра. — Пожалуйста, Чонгук... Его имя из пухлых губ звучало так по-особенному. Оно возбуждало, окутывало какой-то таинственной энергетикой. Оно успокаивало, заставляя броситься вперёд и ни о чём не жалея. Оно дарило безопасность. Он понял, что не сможет отказать. Чимин начал опускаться на спину, но Чон подхватил его, перемещая на диван, подальше от того, что снова могло ему навредить. Чон навис сверху, начиная заново изучать черты лица. Омега почувствовал его внутри себя, прикрывая глаза и закусывая губы. Опять это потрясающее чувство внутри, когда всё трепещет и мира вокруг больше нет. Они вышли из кабинета спустя два часа. Совсем скоро на улице начнет светать. Чимин не хотел спать, несмотря на то, что происходило этой ночью. Он улыбался, ловя на себе взгляд Чона, но ему больше не хотелось сдерживаться и стесняться. — Я провожу тебя домой. Идём, — он выставил ладонь вперёд и тем самым указывая за неё ухватиться. Это был странный момент на пороге, когда Чимин вдруг снова не знал, куда смотреть, а он сверлил своими серыми глазами, бесконечно загоняя в краску. — Увидимся завтра, — проговорил, заправляя за ухо прядь волос. Чон ничего не ответил. Лишь наклонился, целуя в щёку Омега тихо пробрался в квартиру, а затем и в свою комнату. Ему не хотелось сразу же идти в душ, ведь тогда бы пришлось смыть его запах. Он сделает это немного позже. До начала учёбы оставалась всего пара часов, так что Чимин предпочел пролежать в кровати, давая возможность мышцам немного расслабиться, а мозгу ещё раз прокрутить события этой ночи. За завтраком Тэхён рассказывал, как вчера сбежал с вечеринки и поехал в какой-то клуб со своими новыми знакомыми. По правде говоря, Чимин ничего из этого толком не слышал. Он лишь поправлял свитер, чтобы друг не увидел следы, которые вчера оставил Чон. Он не нашел в себе сил убрать их. Ему нравилось, что альфа оставил метки на теле. Чимин занял привычное место в аудитории, сжимая края папки пальцами. Почему-то его захватил мандраж. Он не знал, как поведёт себя организм, когда в поле зрения появится альфа. Но на смену этому переживанию быстро пришло другое. Их декан появилась в дверях, делая объявление. — Первого занятия не будет, можете спуститься в кафе или оставаться здесь и вести себя тихо. — А что случилось? — выкрикнул кто-то с задней парты. — Мистер Чон сегодня подал заявление об уходе, но, уверяю вас, к следующему занятию мы непременно отыщем ему замену. Посыпались ещё какие-то вопросы, но Чимин продолжал сидеть и тупо пялиться в одну точку, переваривая услышанную информацию. Он не осознавал произнесённых слов. То есть, как это он уволился? Мысли роились в голове, одна спешила перекрыть другую, и Чимин не знал, какая из них более пугающая. — Ты пойдёшь в кафе? — Юнги дотронулся до плеча Чимина. — Нет, я, пожалуй, останусь здесь. — Хорошо, — легко бросил друг, поднимаясь с места и следуя к выходу.