Наизнанку

Тэхен теряет счет времени. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем Чонгук, оттянув его нижнюю губу зубами, отстраняется, смазано и нежно чмокнув напоследок в саднящие от поцелуя губы. У Тэхена напрочь сбилось дыхание, сердце вышло за пределы своих возможностей, бешено колотясь о ребра. Чонгук же выглядел совершенно дезориентированным, его руки, находившиеся на тэхеновой талии, чуть подрагивали. — Мы у всех на виду здесь, Тэхен, — Чонгук с улыбкой констатировал такой очевидный факт, на который Тэхену было настолько плевать, что если бы Чонгук узнал об этом, ему бы стало плохо. — Я бы мог пригласить тебя в комнату прямо сейчас, но я сам ни разу в ней не был, поэтому не имею даже малейшего представления, в каком она состоянии. Оправдания Чонгука выглядели по меньшей мере смешными. Особенно сейчас, когда они впервые увиделись после такой долгой разлуки. — Увидимся вечером? Что думаешь, Тэ? — Чонгук заботливо заправил выбившуюся прядь тэхеновых волос за ухо и тяжело выдохнул. Нет — кричал внутренний голос Тэхена, но он лишь послушно кивнул. — Не хочешь со мной говорить? — спокойно продолжил Чонгук, огладив раскрасневшуюся щеку Тэхена тыльной стороной ладони. Тэхен хочет, очень хочет что-то сказать, но все слова кажутся такими наивно глупыми, что ему даже думать их стыдно. А еще ему кажется, что если он раскроет рот, то просто расплачется. И в ответ на вопрос Чонгука он отрицательно мотнул головой, не сводя восхищенного взгляда с красивого лица альфы. — Тогда скажи что-нибудь, а то я начинаю переживать и думать, что ты продал свой голос ведьме за шанс увидеться со мной. — Я... просто... — как и ожидалось, слезы полились первее всяких слов. — Не верю, что ты здесь. Одному Тэхену известно, как тяжело далось ему это предложение. Чонгук просто сгреб его в объятия, оставил легкий поцелуй на виске и едва слышно прошептал: — Я и сам не верю. Так ты не против того, чтобы увидеться вечером? — Нет, — так же на грани слышимости ответил Тэхен, после чего Чонгук плавно отстраняется и ловит его взгляд своим, смотрит так томно, что внутри Тэхена уже в который раз за последние пару минут все стягивается в тугой узел. — До вечера тогда. Я напишу тебе, ладно? — Ладно, — повторяет Тэхен. Чонгук отходит на несколько шагов назад, возвращаясь к своему чемодану у двери. Тэхен дожидается, пока тот достанет ключи из кармана куртки и вновь посмотрит на него на прощание. Тэхену не хотелось его отпускать, терять из виду. Ему было страшно, что случившееся было лишь плодом его больного воображения, ведь все не может быть настолько хорошо. Когда изо дня в день ты получаешь плохие новости, что проблески чего-то действительно хорошего лишь пугают. И чтобы избежать новой порции опустошения, Тэхен, не дожидаясь, пока Чонгук скроется за дверью своей новой комнаты, спешит к своей двери. По пути цепляет брошенный раннее рюкзак и с первого раза вставляет ключ в замочную скважину. Оказавшись в комнате, Тэхен приваливается спиной к двери и зажмуривает глаза, проигрывая случившееся в своей голове от начала до конца. Ему все еще не верится, что он только что видел Чонгука. И не просто видел, а касался его, целовал его. Его не заботит ни то, что их кто-то мог увидеть или услышать, ни то, что он, как придурок, молчал. Они ни черта не выяснили — вот, что действительно его сейчас волновало. Он не знал, собирается ли Чонгук вообще говорить с ним о них, и неизвестность вселяла настоящую панику. *** Весь оставшийся день Тэхен старался вести себя как обычно, но судя по всему выходило из рук вон плохо, потому что вернувшийся под вечер Карл все равно заметил изменения в его поведении. Сначала он просто молча наблюдал за ним и, когда у Тэхена не получилось открыть пачку чипсов с десятого раза, все же решил вмешаться. — У тебя что-то случилось? — Карл внимательно наблюдал за жалкими попытками Тэ открыть злополучную пачку. — Нет, — быстро ответил Тэхен. Тогда Карл встает со своей кровати, подходит к нему и без всякого разрешения отобирает пачку, открывая ее одним ловким движением. — Поговаривают, что Чонгука восстановили. Кто-то видел его сегодня. Тэхен нервно усмехнулся, слыша явный намек в словах Карла. — Ладно. — Тэхену пришлось приложить достаточное количество сил, чтобы сделать голос спокойным. — Хочешь сказать, что тебя это не беспокоит. Хоть Карл и возобновил свое общение с ним и даже поддерживал в тяжелые времена, Тэхен знал, что он не до конца простил произошедшее на дне рождения Блейна. Он до сих пор злился на Тэхена за то, что он не рассказал ему о своих чувствах к Чонгуку. Особенно ему не понравилось, что эти тэхеновы чувства оказались ответными, если верить всем сплетням, которые крутились вокруг Тэ и Чонгука после драки. — Не беспокоит, — отрезал Тэхен, начиная раздражаться. Появление Чонгука — последнее, что ему хотелось сейчас обсуждать с кем бы то ни было, тем более с Карлом. — Тебе когда-нибудь говорили, что ты совсем не умеешь врать? — Карл откровенно издевался, иначе Тэхен не знает, как оправдать его напор. — Что тебе нужно? — Тэхен тяжело выдохнул и, встав с кровати, направился к столу, чтобы положить чипсы. Неприятный разговор подавил всякое желание есть. — Чтобы ты был честен с людьми, с собой, — продолжал донимать его Карл. — Не понимаю, почему тебя это волнует, — недовольно проговорил Тэхен, направив на Карла свой раздраженный взгляд. — Просто, знаешь, твоя ложь только все усложняет. Она когда-то погубила мое хорошее отношение к тебе, — с нотками злости в голосе произнес Карл. Выглядел он слегка разочарованным. Тэхен же не понимал, что конкретно тот старается ему сказать. — Я устал ждать, пока кто-то наконец откроет тебе глаза на происходящее... — продолжал Карл. — Пока ты тут сидишь и наматываешь сопли на кулак, Чонгук, возможно, трахает очередную омегу. Так что либо ты перестаешь морозить Блейна и живешь счастливо, либо твои розовые очки бьются стеклами внутрь. Тэхен понимал, что Карл так говорит, потому что когда-то сам разочаровался в Чонгуке. Чон сделал ему больно, прилюдно унизив. Но Тэхен знал, что Чонгук так не поступит с ним, ведь он для него что-то особенное, что-то важное. Карл нихрена не знал о Чонгуке, он видел лишь образ альфа-гребаного-самца. И только незнание всей правды заставляло его говорить все эти обидные, глупые вещи. Поэтому Тэхен пропускает его слова мимо ушей, не принимая близко к сердцу. — У каждого своя правда, — быстро проговорил Тэхен, на что Карл возмущенно хмыкнул. Больше Карл ничего не говорит, утыкаясь взглядом в экран своего телефона. Тэхен расценивает это как конец этому бессмысленному разговору и возвращается на свое прежнее место. Берет толстый учебник по истории государства в руки и продолжает чтение, но вникнуть в написанное так и не получается. Раздраженные нервы мешают сосредоточиться, еще и мысли о предстоящем вечере никак не давали собраться. Он безумно волновался. Переживал, что что-то может пойти не так. И что больше беспокоило — никакой окрыленности. Люди, которые хоть раз влюблялись и которые рассказывали ему об этом, описывали свои чувства, как что-то позитивное, невероятно окрыляющее, дарящее счастье. Может они его обманули? Тэхен, конечно, ощущал нечто подобное где-то на задворках своего сознания, но это пряталось слишком глубоко внутри, придавленное тревогой, сомнением и горечью. В конце концов Тэхен бросил тщетные попытки понять что-то из прочитанного, наскоро собрался и отправился в душ. Контрастный душ был последней надеждой привести разрозненные чувства в порядок. Там Тэхен провел не меньше часа, прокручивая в голове предстоящий диалог с Чонгуком. Он усиленно размышлял над тем, что скажет ему в первую очередь и что Чонгук предположительно может ответить. Чем же закончится этот вечер? — вопрос мучивший Тэхена до страшного. И как бы он ни старался, не мог ответить на него даже самому себе. Когда он вернулся в комнату, Карла уже не было. На этот раз он не оставил ему записку, как делает это обычно. Время было достаточно позднее, а у Тэхена не было ни одной идеи о том, куда он мог отправиться в девять часов вечера, зимой. Не было вестей и от Чонгука, который обещал написать. Вечер, конечно, понятие растяжимое, поэтому Тэхен решил не накручивать себя лишний раз, а провести время ожидания с пользой. И только он хотел вновь вернуться к учебникам, его телефон оповестил о входящем сообщении. Карл: я ушел в братство. вернусь завтра. p.s.решил сказать, чтобы ты не волновался, если вдруг, конечно, я этого достоин после того, как наговорил тебе всякого дерьма. Тэхен ощутил укол вины: от сообщения соседа веяло каким-то теплом, несмотря на их недавнюю перепалку. Тэхен: все в порядке. хорошо провести время. до завтра:) А потом Тэхен почти сразу получает еще одно сообщение. black.death: привет, тэхен. я сейчас нахожусь в магазине. тебе что-нибудь взять? я, например, собираюсь купить себе грейпфрутовый сидр. или, если хочешь, я могу купить нам ингредиенты для мохито? Тэхен не смог сдержать счастливой улыбки, потому что сообщение Чонгука звучало так, словно они были парой. thv: я не против попробовать грейпфрутовый сидр black.death: запрос принят black.death: что на счет снеков? thv: у меня есть чипсы black.death: я скоро буду. ты еще ждешь? Тэхен не понял сути вопроса. Разве это не понятно по тому, как Тэхен ему отвечает. thv: да? а не должен? black.death: все в силе, я просто решил на все сто убедиться Раньше Чонгук не был таким тревожным. thv: я тебя жду, Чонгук *** Тэхен стоял напротив чонгуковой комнаты, колеблясь не понятно от чего. Альфа около десяти минут назад сообщил о своем возвращении, и вот Тэхен пришел, но так и не решался поднять руку и постучаться. Глупее ситуации не придумаешь. Еще минуту назад он был полон решимости, а теперь стоял в настоящей растерянности с пакетом, полным снеков, в руках. Телефон, валяющийся на дне пакета, вибрировал от входящих сообщений, вероятно, от Чонгука. Потерял его? Передумал говорить? Во всяком случае отступать было бы еще глупее, поэтому Тэхен выдыхает и заносит руку, но не успевает постучать: дверь распахивается за секунду до, открывая вход на некогда запретную территорию. Тэхен в смятении распахивает глаза, не зная, куда деть свой взгляд. Чонгук выглядел великолепно. Белая футболка и свободные серые штаны делали его таким домашним и мягким, что Тэхену невообразимо сильно хотелось поскорее прижаться к нему. Тэхен только сейчас замечает, что волосы Чонгука стали заметно длиннее в сравнении с тем днем, когда они впервые поцеловались. Они прибывали в беспорядке, отдельные пряди завитушками торчали в разные стороны, но это никак не портило внешний вид альфы. Наоборот, Тэхен будто заново начал влюбляться в него. Чонгук разглядывал его не с меньшим интересом. Взгляд его был томным, таким волнующим, что Тэхен ощутил толпу мурашек, стремительно пробежавших под кожей вдоль его спины. — Я захватил чипсы, — сказал Тэхен первое, что пришло на ум. Волнение одолевало. Было сложно думать ясно. — Проходи, — Чонгук ободряюще улыбнулся, ломая воцарившуюся между ними неловкость. И Тэхен, перешагнув на негнущихся ногах порог, прошел вглубь комнаты, слыша, как позади закрылась дверь. А затем до его ушей донесся звук повернувшегося в замочной скважине ключа и тут ему стало по-настоящему волнительно. Он и Чонгук впервые наедине в четырех стенах за закрытой на ключ дверью. Никто не знает, что они здесь, никто им не помешает. Черт возьми! Тэхен определенно не был готов к этому. Чонгук бесшумно подходит к нему со спины, тесно прижимается. У Тэхена мутнеет в глазах уже от этого, но, когда альфа укладывает руки на его плечи, гладит их, а после медленно опускается ладонями прямо по его рукам вниз. Пальцы Тэхена дрожат и дыхание мгновенно сбивается, стоит Чонгуку переплести их пальцы и оставить невесомый поцелуй в изгибе его шеи. Тэхену до чертиков нравится. С секунду ему даже страшно себе в этом признаться. Но Чонгук на этом не останавливается, осторожно забирает пакет из тэхеновых рук, убирает его на кровать и разворачивает омегу к себе. Сердце Тэхена заходится в диком трепете, потому что он, кажется, чувствует все то, что ему описывали в десятикратной степени. Вот и окрыленность, ощущаемое где-то в животе, вот и счастье, толкающееся в груди, сковывающее легкие. — Я так долго ждал тебя, — говорит Чонгук, внимательно разглядывая лицо Тэхена, пытается запомнить каждую его черту, словно не верит, что это и правда происходит с ним наяву, словно боится, что Тэхен исчезнет в следующее мгновение. — Я знаю, — шепчет Тэхен понимающе. — Я все знаю. Но Чонгук отступает на шаг назад, томный его взгляд становится ошарашенным. — Кто рассказал? — Разве это имеет значение? Тэхен делает шаг к Чонгуку в надежде успокоить его, дать понять, что ничего плохого в этом нет. Но Чонгук отступает назад и садится на кровать, зарываясь пальцами в свои волосы. Тэхену не понятно его реакция. — Что в этом такого страшного, Чонгук? — Я сам хотел рассказать тебе обо всем, чтобы ты узнал конкретно от меня. — Чонгук нервно проводит по своим волосам, делая их еще более лохматыми. Поднимает голову и смотрит так несчастно, что у Тэхена все внутри оборвалось. — Все хорошо, Чонгук, — уверяет Тэхен. — Мне ничего плохого не рассказали. Наоборот, сделали так, чтобы я все правильно понял. Частично Тэхен соврал. Чимин раскрыл ему правду о Чонгуке с целью отвадить от него. Но альфе не обязательно об этом знать. — И ты меня не ненавидишь? Тэхен, кажется, вновь ломается, потому что смотреть на такого Чонгука, выше его сил. — Конечно нет. — Тэхен отрицательно мотает головой в подтверждение своих слов. — Скажи, что именно тебе рассказали? — попросил Чонгук. Тэхен вздохнул, не горя особым желанием говорить о существовании чонгуковой семьи. Как бы ему не хотелось это исправить, но это все еще вызывает боль. — Мне сказали, что у тебя есть трехлетний сын и жених и что мы когда-то ходили в одно школу, и с тех пор ты ждал меня, — проговорил Тэхен, забираясь на кровать Чонгука с ногами. Чонгук же садится к нему в пол-оборота и внимательно слушает. — Это все? — уточняет зачем-то Чонгук. Тэхен недоверчиво сводит брови на переносице. — А есть что-то еще? Тэхен не уверен, готов ли он морально к раскрытию очередной страшной тайны, но любопытство берет верх. — В основном это все, но есть некоторые отягчающие обстоятельства. Это я к тому, чтобы ты не думал, что я козел, изменяющий омеге, с которым у меня общий ребенок. Тэхен никогда так не думал, о чем спешит ему сообщить. — Я так ни разу не подумал. — И ты не хочешь узнать, как так вообще вышло? — теперь Чонгук смотрит на него с недоверием. — Конечно, я задавался таким вопросом, но решил не накручивать себя, — признается Тэхен. — Думаю, ты должен сам решить: рассказывать мне или нет. — Я собирался рассказать тебе обо всем, Тэхен. Прямо сегодня. — Хорошо, я готов тебя выслушать. — Ладно, только подожди секунду. Чонгук, заметно взбодрившись, идет к небольшому холодильнику, стоящему под рабочим столом, и достает из него две стеклянные бутылки (грейпфрутовый сидр). — Если бы я не знал, о чем будет наш разговор, я бы назвал это романтичным, — шутит Тэхен с целью разрядить обстановку. И кажется у него получается, потому что Чонгук весело хмыкает и улыбается. — И все же это не то, что ты заслужил, — с сожалением подмечает Чонгук, усаживаясь напротив Тэхена, повторив его позу. Тэхену очень захотелось узнать, чего же он на самом деле заслужил, чего заслуживали они, но промолчал. — С чего начать? — спрашивает Чонгук, вскрывая бутылки голыми руками, а Тэхен тем временем ловко открывает чипсы и кладет их между собой и Чоном. — С самого начала, — предлагает Тэхен. — Например, со своего жениха. Он принимает протянутую Чонгуком бутылку и отправляет одну из чипсин в рот. — Так, — Чонгук запинается, раздумывая несколько секунд, а потом продолжает. — С ним у меня были первые и последние на данный момент отношения. Мы встречались около двух месяцев. — Ты любил его? — перебивает его Тэхен. Пожалуй это интересовало его больше всего. — Никогда, наши отношения были полным бредом если честно! — Почему вы тогда встречались? — задался очевидным вопросом Тэхен, делая несколько глотков из своей бутылки. Сидр оказался на редкость вкусным, алкоголь в нем почти не чувствовался. — Знаешь, эту тупость у подростков, когда они встречаются ради того, чтобы встречаться без всякой смысловой нагрузки и перспективы на будущее? Тэхен знаком с такой историей. Многие популярные ребята в его школе так делали, тем самым повышая интерес к своей персоне. Он никогда не поддерживал это. — Угу, — Тэхен согласно кивает. — Так вот это были именно такие отношения, пока он не позвал меня в гости. Мне было семнадцать, а я, как и все тогда, конечно, хотел скорее повзрослеть. Тем более он сказал, что уже имел опыт… — Чонгук вновь запнулся, прочищая горло, словно не был уверен, стоит ли говорить об этом Тэхену. — Ты про секс? — без всякого стеснения уточняет Тэхен, не веря, что самого Чонгука могло смутить это слово. — Именно. — Чонгук замялся. — Он сказал, что пьет таблетки, специальные, которые спасают от беременности. — Ага, противозачаточные, — говорит за него Тэхен, открыто забавляясь тем, как Чонгук робеет от его смелого поведения. — Он обманул, но я доверился. — Ты не знал, что секс без презерватива может привести не только к беременности, но и к другим неприятным последствиям, например, венерическим заболеваниям? А если учесть, что у него есть опыт, то тем более, — возмущенно пробормотал Тэхен. Иногда Тэхена удивляет безграничность человеческой безответственности. — Конечно, я знал, но в тот момент совсем об этом не задумывался. Разве тебе не известно вот это желание, когда пиздец как хочется скорее узнать, ощутить на себе? — Нет. — Тэхен пожал плечами. — Никогда не было желания ускорить этот процесс… — Подожди! — Чонгук не дал ему договорить, резко осознав кое-что. — То есть ты хочешь сказать, что у тебя еще не было альфы? Во-первых, Тэхен не понял, как Чонгук по его словам пришел к такому выводу. Во-вторых,Чонгук выглядел ужасно удивленным, почти обескураженным, от чего Тэхен даже почувствовал себя оскорбленным. Почему это должно удивлять? Разве по тому, как Тэхен неумело его целовал, не было понятно? — Никогда, — подтвердил Тэхен. — Черт побери! — проговорил Чонгук, после делая несколько больших глотков сидра. — Как так вышло? Самым обычным образом. У Тэхена и отношений никаких не было, что говорить о сексе? Да и целовался он до Чонгука раза два от силы, и то это было быстро, спонтанно и мокро. Просто, когда все вокруг заводили отношения и теряли девственность, Тэхен зубрил учебники. Отношения никогда не были ему интересны, пока он не споткнулся об Чонгука. Даже Чимин и Оливер впервые переспали, когда последнему было шестнадцать, а Чимину скоро должно было исполниться восемнадцать. Но у них и отношения тогда были. — А это ты узнаешь позже, — интригующе лепечет Тэхен. — Сначала давай с твоей историей покончим. Да, именно покончим. — Ладно, — Чонгук легко соглашается. — В общем тогда это случилось, а через некоторое время ко мне домой заявилась полиция, надели на меня наручники и зачитали права. Я хоть и был придурком, но закон никогда не нарушал, поэтому я даже, честно, и не понимал почему меня задержали, — понизив голос, рассказал Чонгук. Тэхен ощутил его тревогу, ему даже не пришлось притрагиваться к нему, чтобы это понять. Сейчас Чонгук выглядел открытой книгой. Видя его замешательство и неуверенность, Тэхен поставил свою наполовину пустую бутылку на пол рядом с кроватью и протянул свою ладонь к руке Чонгука, попутно придвинувшись ближе всем телом. Он накрыл его ладонь своей в знак поддержи, словно напоминая, что он все еще здесь, с ним, несмотря ни на что. И это никогда не изменится. — Ты уверен, что хочешь продолжить? — Тэхен не хотел, чтобы Чонгук переживал, наверное, самые страшные дни своей жизни. — Я пережил это, Тэхен. Все уже в порядке, — заверил Чонгук. — Меня обвинили в изнасиловании. Оказалось, что он, узнав о своей беременности, испугался осуждения со стороны родителей и общества, решил всю ответственность за случившееся скинуть на меня. Он не принимал никакие таблетки и, я даже не понимаю, почему он обманул меня тогда. — Чонгук провел языком по своим губам и взглянул на Тэхена. — Моим родителям с огромным трудом удалось уговорить его забрать заявление. Они выплатили за него штраф за ложные показания и пообещали, что я возьму ответственность. Дело в том, что если бы он изначально рассказал мне все, я бы не стал отпираться или скидывать с себя ответственность. — А ребенок твой? — Да. Мой. — Если все так, то почему он твой жених? — Отец обозлился на меня за эту ошибку и настоял на том, чтобы я по окончании университета женился на нем. Он человек старой закалки и считает, что бросать омегу, родившего твоего ребенка, самый низкий поступок, который может совершить альфа. Тэхен шокировано зажмурил глаза и чуть отпрянул назад, выражая свое явно несогласие. — Но это же полный, блять, бред! Если ты его не любишь, а он испортил твою жизнь. О каком браке вообще идет речь? — Ему нихера не докажешь. Папа и Хосок были на моей стороне, им тоже не удалось его переубедить. Наперед скажу, я бы не бросил Дани… Даниэля. Я бы правда не бросил его, даже если бы не женился на этом придурке. — И сейчас он продолжает настаивать? — Да, Тэхен, он не отступится от своего. Он просто ненавидит меня. Ты бы видел, с каким пренебрежением он ко мне относится. Папа теперь тоже на его стороне. Единственные, кто правда меня понимают и поддерживают, — это Хосок и Сокджин. — Что будет, если ты его ослушаешься? — Знаешь, мои родители оба по образованию адвокаты. У них свой бизнес в этом же направлении, соответственно имеют пиздец какие серьезные связи. Так что, я полагаю, если я не сделаю это, он просто напросто перекроет мне кислород. Я не смогу ни устроиться на работу, ни снять квартиру. Наверное, только наличие алкоголя в тэхеновой крови не позволили ему ощутить весь спектр отчаяния Чонгука. — А что насчет этого омеги? Ты говорил с ним? Может он и сам уже не хочет выходить за тебя? — Нет, Тэхен, он привык жить за чужой счет и ни за что от своего не отступится. Пока я учусь, мои родители содержат Дани и его вместе с ним. Они купили нам квартиру в Литл-Роке, помогли ему отучиться на права, купили машину, они даже предлагали поступить ему в университет и временно забрать Дани себе на время учебы. Но он отказался, потому что ему и так все легко дается. Зачем вообще ему это нужно? Вместе с тем, как история Чонгука все больше обрастала новыми деталями, тем отчаяннее чувствовал себя Тэхен. Теперь ему все стало понятно, все прояснилось. Последние пазлы сложились, являя ему новую полную картину. Стало труднее дышать, труднее мыслить. Все процессы в его теле будто замедлились. — Я это рассказал тебе, не для того, чтобы ты испугался и убежал. И тем более не для того, чтобы ты меня пожалел, Тэхен. Я не хочу давать надежду ни тебе, ни себе. Ты заслуживаешь лучшего. Даже если мы сойдемся с тобой, это не продлится долго и точно причинит нам боль. Тэхен и без этого ощущает эту чертову боль. Особенно сейчас, когда слова Чонгука звучали как конец чему-то, что так и не успело случиться. — Зачем тогда вообще все это было нужно? — тихо спросил Тэхен. — Я про поцелуи, про ревность к Блейну. Внутри него что-то ломалось с треском, с металлическим запахом крови. И он не знал, куда деть свой взгляд, чтобы Чонгук не заметил его слез. Не знал, куда деть свои подрагивающие руки. Он не знал, куда деть себя, чтобы спастись от огня, поглотившего тело. — Потому что я безумно влюблен в тебя, Тэхен. Давно и беспросветно. Тэхен подобрал свои колени к груди и обнял их, будто пытался защититься от очередной боли, будто пытался оградить себя от Чонгука. — Так и будешь любить всю жизнь? Тэхен прекрасно понимал, что не имеет права ничего требовать от Чонгука. У альфы проблем и без него было предостаточно. И они гораздо важнее, чем разбитое вдребезги сердце Тэхена. — Возможно. Это звучало даже хуже, чем «я не люблю тебя» или «ты мне не нужен». Сложнее было принять факт, что ничего не изменилось. Тэхен по-прежнему не хотел отпускать его, он по-прежнему хотел быть с ним. — Ты можешь считать меня глупым, Чонгук. Но я влюбился в тебя, кажется, с первого взгляда. То, что я тогда тебе сказал перед нашим недосвиданием, было неправдой. Чонгук вздохнул, а потом протягивает свою руку, накрывая тэхенову ладонь. — Теперь я даже не знаю, что со всем этим делать, — признается Чонгук. — А может и не надо ничего делать? Что если оно само как-нибудь разрешится? Чонгук по-доброму посмеялся. — Не разрешится, Тэхен. Я встречался недавно с одним очень опытным в таких делах юристом. Если он знает, как можно разрешить проблему с ним, то он понятия не имеет, как справиться с влиянием моего отца. — Мне все равно, Чонгук, — собрав последние крупицы решительности, говорит Тэхен. — Если бы ты знал, как мне все равно на твоего отца и этого глупого омегу, тебе бы стало страшно. Чонгук мягко улыбнулся, позволяя Тэхену высказаться. — Я не из тех людей, которые бегут от проблем. Я не люблю сдаваться без боя. Уверен, что есть что-то, просто ты пока не нашел это. — Иди сюда. — Чонгук продолжал улыбаться. Он убрал чипсы на прикроватную тумбочку и привлек к себе Тэхена, потянув его за руку. Тэхен уселся на его колени, ощутив всем своим существом, насколько сильно на самом деле был напряжен Чонгук. От него веяло легким ароматом лайма и щепоткой мяты, этот запах успокаивал Тэхена, но в то же время туго натягивал каждый чертов нерв, как самую настоящую струну. — Я не хочу оставлять тебя, Чонгук, — еще одно признание, легко слетевшее с губ Тэхена. Чонгук судорожно выдохнул, находя его губы. Он целовал нежно, почти невесомо. И пока Тэхен растворялся в этом поцелуе с привкусом горечи от отравляющей сердце правды, чонгуковы руки медленно скользили по его спине, заставляя прильнуть ближе, чтобы ни сантиметра свободного пространства не осталось. Этот поцелуй был совсем другим, ни таким, как остальные. Это было что-то совершенно интимное, оголяющий чувства. Чонгук не торопился, не напирал, давал Тэхену вести. А Тэ, как мог, целовал, вбирая каждый вдох и выдох, пока его с головой не накрыло чем-то абсолютно новым для него. Его руки, ранее спокойно лежавшие на чонгуковых плечах, сначала скользнули выше, изучая крепкую шею альфы, а потом двинулись вниз, туда, где планомерно вздымалась чужая грудь. Крепкие мышцы, выпирающие ключицы отчетливо ощущались через тонкую футболку. Тэхен чуть отстранился, опаляя влажные от поцелуя губы альфы своим сбившимся горячим дыханием. — Я хочу, чтобы ты ее снял, — чуть потянув воротник футболки, тихо произнес Тэхен. — Ты уверен? — шепотом спросил Чонгук. — Как никогда раньше. Тэхен на самом деле не знает, в какой момент они переступили эту черту. Случилось ли это до того, как Чонгук снял эту чертову футболку, или после того, как альфа, чуть приподняв Тэхена, медленно уложил на кровать, нависнув над ним? Тэхен знал и понимал лишь одно: они никогда больше не смогут вернуться в исходную точку.