Почему ты?!

      Раннее утро. Кроули резко распахнул глаза. Прислушался — тишина. Тихое сопение где-то сбоку означает, что Азирафаэль спит глубоким сном. На часах пять утра. То, что произошло вчера, было не сном, но он бы хотел обнаружить хотя бы один след в доказательство. Азирафаэль был осторожен с этим. Чем больше он об этом думает, тем сильнее путается в мыслях. Им точно надо об этом поговорить. Ещё рано, слишком рано для полного погружения в собственные размышления. Энтони не против повторения. ***       Азирафаэль проснулся с чувством полного комфорта. Он выспался. Вот только есть нюанс, при котором был хороший сон. Рядом всё так же вплотную спал Кроули, обняв его руками. Одно только воспоминание о том, что было накануне, несколько вогнало в краску. Он не понимал, что творилось с ним. Трудно забыть тот затянувшийся на неопределённое время поцелуй. Сколько они целовались: 15 минут или полчаса — потерял счёт времени. Фелл точно помнил, что не переходил границу. Именно сейчас он вспомнил разговор с Трейси перед отъездом. Уикенд перед поездкой       Трейси была подругой и по совместительству соседкой Азирафаэля. Она была эксцентричной женщиной, и с ней было приятно поболтать. А ещё она умела готовить изумительную выпечку, с которой в выходные она и наведалась в гости. — Значит, ты уезжаешь на пять дней на конференцию? — Да, как будто у меня мало работы. — А твой новый коллега тоже едет? — Трейси как чувствует исход событий. — Да, и это сделает поездку ещё более долгой. — Почему? Он симпатичный? — она отпила из чашки с невинным видом. — Трейси, прекрати! Он невыносим со своим упрямством с примесью инфантилизма. — Хорошо-хорошо.       На время тема была закрыта, они продолжили общение на темы сплетен, коих Трейси знала немерено. Но в один момент она стала серьёзной. — Азирафаэль, я волнуюсь за тебя. С того момента, что я тебя знаю, ты стал ещё более закрытым. Особенно после отношений с тем засранцем Гавриилом, — Трейси не любила его, Азирафаэль это знал, — одиночество не что-то плохое, но не затворничество. Все эмоции и чувства однажды просто выльются наружу. Прости, если обидела, я действительно переживаю. И, когда ты рассказал про коллегу, я подумала, что ты им заинтересован.       Фелл понимал, что всё, сказанное ей, — правда, из дружеского беспокойства. — Всё в порядке. Я понимаю. ***       Может быть, это и было то самое, о чём она говорила, или просто он себя накручивает. Азирафаэль взглянул на часы: 7:50. Через десять минут прозвенит будильник Кроули. Он уже успел запомнить, когда тот встаёт. Аккуратно выпутавшись из объятий под сонное ворчание, Азирафаэль ушёл в душ. Он не считал это трусливым побегом, хотел дать пространство от ненужного смущения Кроули. Но даже горячей воде уже не смыть воспоминания и ощущения, когда в лёгких не хватает кислорода, а прерываться совсем не хочется, иначе момент будет упущен. Азирафаэль резко переключает воду на холодную, чтобы заставить себя прекратить думать об этом. Чувство стыда неизбежно обволакивает. ***       Кроули наощупь выключил будильник. Именно сейчас как никогда не хотелось вставать. Судя по пустоте, Азирафаэль проснулся раньше и занял ванную. Может, и хорошо, что они не пересеклись в момент пробуждения. Он всё ещё не знает, правильно ли сделал, что поддался порыву.       Поначалу было снова неловко столкнуться с Азирафаэлем. Но потом Кроули понял, что тот всё так же предпочитает молчать. Типичное обсуждение того, что сегодня их ждёт. Оба не желали первыми начать этот сложный разговор. Это надо преследовало повсюду. Но ни за завтраком, ни по дороге в конференц-зал они так и не подняли эту тему, предпочитая пустяковую беседу. В конце концов Кроули перестал держать себя в напряжении, решив просто наслаждаться общением.       Азирафаэль, поняв, что Кроули не собирается поднимать тему, также на время расслабился. Они оба предпочли обсудить выступления. Фелл не скупился на язвительные замечания в адрес некоторых коллег, что весьма веселило Кроули. — У Михаила всегда такие выступления, словно зачитывает не доклад, а финансовый отчёт, где одни сухие цифры. Даже презентация на белом фоне, единственное, что там цветное. Графики и то, только чтоб слушатели видели разницу. На что Кроули только усмехался.       Ужинали они всё в том же самом кафе за территорией кампуса. Всё было потрясающе: вино, еда и Азирафаэль, который смаковал специальное блюдо от шеф-повара. Этот вечер был бы идеален, но лимит на удачу, кажется, был исчерпан. По пути в гостиницу Энтони услышал знакомый голос. — Крооооули, — этот голос он не особо рад слышать, — сколько лет сколько зим!       Кроули, обернувшись, натянул улыбку: — Не ожидал вас тут встретить. — А мы то как не ожидали.       Заметив вопросительно-заинтересованный взгляд Азирафаэля, Кроули поспешил представить его. — Азирафаэль, это Шакс и Фурфур, мои давние знакомые.       Парочка оценивающе осмотрела Фелла с ног до головы и была не впечатлена. — Какими судьбами в Тедфилде? — Преподавательская конференция. — Ох, ты всё ещё преподаешь? — в голосе Шакс звучало разочарование. — Да, я перевёлся и по-прежнему преподаю. — Тратишь силы и знания на оболтусов-студентов, как жаль, — Шакс переглянулась с Фурфуром. — А мог бы давно зарабатывать больше в цветочной нише. — Я люблю делиться знаниями, продажи не моё. — Кстати, Люк просил передать тебе привет, — самодовольно сказал Фурфур.       От одного только имени Кроули стиснул зубы и процедил: «Спасибо!» В то время как эти двое явно наслаждались реакцией. — Что ж, не будем вас задерживать! Удачи, Кроули, с передачей знаний, может быть, они кому-нибудь пригодятся.       Энтони едва держался от того, чтобы не послать их куда подальше, грёбанная преподавательская этика не позволяла. ***       Азирафаэль прекрасно видел, как Кроули с трудом держит себя в руках. Каждое сказанное слово источало неприязнь. И он понимал, что всё сказанное было только для того, чтобы задеть. Но это ничто по сравнению с тем, как отреагировал Кроули на произнесённое имя. Сжатые руки, одно единственное слово в ответ и то будто выплюнул. И с первого взгляда понятно, что тот человек, вероятно, причинил боль.       Кроули сунул руки в карманы и молча направился в сторону гостиницы, которая была уже не так далеко от них. В голове был шум. Некоторое время он даже не замечал ничего вокруг. Дойдя до входа, Энтони повернул голову в сторону следовавшего за ним Азирафаэля. — Извини за вот это вот всё, — он жестом попытался изобразить смысл сказанного. — Я просто устал.       Звучит как дешёвая отмазка, но у Кроули не было сил на другое. В тишине они прошли в номер. Энтони небрежно кинул пиджак на кресло и прошёл к окну. Стресс покидал его, не оставляя сил, вдобавок обрушилась тонна неприятных воспоминаний.       Фелл не торопил его. — Я действительно не рад был этой встрече, ты наверняка заметил. — Кроули, если ты не хочешь рассказывать, то это твоё право, ты не обязан делиться всем, — Азирафаэль протянул ему стакан, наполовину наполненный виски. — Откуда? — Ты забыл, что это нестандартный номер. Он изначально не был предназначен для нас, тут был минибар.       Кроули отпил глоток. — Мы были в одной компании во времена моего студенчества и начала преподавательской деятельности. Точнее, я влился в эту компанию, когда был в отношениях. Честно говоря, они всегда были подпевалами. Когда отношения начали трещать по швам, и одна ссора переходила в другую, эти двое вторили, что я эгоистичен и инфантилен, не ценю заботу и поддержку, буквально слово в слово повторяя слова… — Люка? — В точку. Всё кончилось на отвратительной ноте.       Кроули снял очки, положив их на тумбу, и потёр глаза. — Чёрт, прости, что вывалил всё на тебя. — Выговориться никогда не бывает лишним, Кроули. Тебе нужно отдохнуть. Ложись.       Остальная одежда также была небрежно скинута на кресло. Кроули забрался под одеяло, чувствуя смехотворную нелепость ситуации. Фелл погасил свет и отлучился в ванну. ***       Умывая лицо прохладной водой, Азирафаэль чувствовал, как внутри кипит гнев. Гнев на всех этих людей. Наверняка Кроули в своём рассказе многое преуменьшил, что-то обобщил. Но эмоции всё равно выдавали многое. Он ни разу в жизни не видел этого самого Люка, но от всей души ненавидел. Какую же боль нужно было причинить, что от одного упоминания имени начинало трясти. Но от фантомной ненависти нет толка.       Он вышел спустя 15 минут. Кроули лежал, отвернувшись к своей тумбе, но ещё не спал. Фелл лёг на свою половину кровати, но хотелось совсем другого. Некоторое время он взвешивал в голове все за и против. Однако сумрак комнаты давал ему карт-бланш. Он осторожно подвинулся ближе. Коснулся плеча и начал успокаивающе поглаживать. Так много хотелось сказать, но сейчас оно было ни к месту. Азирафаэль понимал его, причинённая боль может долго мучить.       Азирафаэль едва ли мог видеть лицо Энтони, но мог касаться его, проследить очертания щёк, скул и губ, шеи, ключиц. Он ничего не видит, только слышит сбивчивое дыхание. Он двигается ещё ближе, чтобы можно было обнять, притянуть к себе. — Азирафаэль…       Фелл не даёт больше ничего сказать Кроули и целует его. ***       Прикосновение губ, и Кроули торопится ответить. Это было так нужно ему. Теперь он сам прижимает к себе Азирафаэля, наслаждаясь поцелуем и мимолётными ласками. Осознавал ли он, как нуждался в этом так долго. Но есть в этом и доля горечи, которая отравляла момент. Это была последняя ночь в этом номере.       Оба не решались пересечь границу дозволенного. Это был страх. Если бы кто-то включил свет, то они бы мигом отпрянули друг от друга.       Отбросив все лишние мысли, Кроули окунулся с головой в этот самый момент, когда в лёгких не хватает кислорода от жадных поцелуев и кожу покалывает от судорожных прикосновений.       Но всё не может длится вечность. Перед тем, как прерваться, Азирафаэль слегка прикусывает губу Кроули, вынуждая того почти всхлипнуть от неожиданности. Финальный аккорд, который оставит отпечаток в памяти у обоих. Не желая терять хоть малейший контакт, Энтони прижимает лбом к его лбу, восстанавливая дыхание. Именно так они и засыпают. ***       Утром Кроули проснулся чуть раньше будильника, что было удивительно. Сегодня была его очередь выскальзывать из объятий. Он усмехнулся, когда это получилось сделать не с первого раза, видимо Фелл не особо желал его отпускать. Энтони и сам не особо хотел, но чем раньше он настроит себя на прежний лад жизни, тем лучше. Выключив будильник, он отправился в душ.       Азирафаэль проснулся от того, что слишком хорошо спится. Такое с ним бывает иногда в выходные после напряжённой недели. Будит сама мысль о том, что он подозрительно долго и сладко спит. В ванной горел свет. Так вот чувствует человек, когда его оставляют одного в постели.       До полудня время проходило в суете сборов. Последний день, выселение из гостиницы. А после раннего обеда с сумками идти на подведение итогов конференции. Ни Кроули, ни Азирафаэль так и не подняли тему того, что было почти всё это время. Они, как обычно, желали друг другу доброго утра, потом говорили, стоя в очереди у стойки регистрации. — Мы ещё раз вам приносим свои извинения, — виновато сказала девушка на ресепшн, хотя её вины тут не было никакой. — Нет, всё было в порядке, — оба почти одновременно ответили.       За завтраком Кроули ворчал. — И всё же Гавриил форменный идиот. Теперь нам таскаться с сумками до конца дня. — По крайней мере, мы их точно не забудем, — парировал Азирафаэль. — Напротив. У нас столько вариантов, где их можно забыть. Вот это кафе, конференц-зал или же там, где мы будем ждать свой чёртов автобус. Шансов куча.       На подведении итогов было сильно заметно, как многим не терпелось уже уехать: была пятница, впереди выходные на разгрузку и отдых. Стандартные благодарности всем выступающим и слушателям, а ещё реклама каких-то курсов повышения квалификации и продажа сборников статей. В конце всем подарили типичный фирменный набор канцелярии, состоящий из тетради, блокнота и ручки.       Загружаясь в автобус, Энтони в последний раз подумал о том, что, кажется, разговор так и повиснет незакрытым гештальтом. Они сели вместе, но нагружать друг друга болтовнёй не хотелось. Однообразный пейзаж усыплял, и Энтони уснул, положив голову на плечо Азирафаэля. ***       Несмотря на предложение Фелла подвезти его до дома, Кроули отказался и пошёл пешком. Хорошо, что далеко не нужно идти, всего четыре квартала. Ему нужен был тайм-аут. Зато теперь у него был номер телефона Азирафаэля, хотя толку от этого никакого. Энтони сомневался, что смог бы написать что-то, кроме рабочих вопросов.       Квартира встретила его оглушающей тишиной. Он бросил сумку на пол. Прошёл на кухню. В холодильнике почти ничего не было, кроме полуфабрикатов и сока. Он взял сок и отхлебнул прямо из упаковки. Тихо и пусто в его квартире. Мысли в голове слишком громкие.       Телефон пискнул от сообщения. Это Азирафаэль. — Надеюсь, вы удачно добрались до дома. — Да, спасибо, всё в порядке, — ответ Кроули максимально нейтрален.       Энтони снова берёт телефон и набирает сообщение Анафеме. Он может ей доверить этот секрет: «Надеюсь, ты не спишь ещё. Я благополучно вернулся. Очень надеюсь на дружеские посиделки, — Кроули немного подумал и добавил: — У меня есть, что рассказать». «Вечер субботы. С меня угощения», — её ответ не заставил ждать.       Он выдохнул. По крайней мере, стало проще. Сон в пустой квартире, в пустой кровати. Теперь это кажется сложнее