Из пункта D в пункт E...

Вернувшись с первой в этом учебном году научной конференции, Робеспьер уже который день чувствует себя не в своей тарелке. Стоило ему переступить порог НИИ и явиться пред светлые очи профессора Горького – тот с налёту огорошил его распоряжением: так мол и так, шагом марш на кафедру педагогического образования к доктору Гюго, у них там с Гексли и Ламанчской какой-то завал. Пожав плечами, Аналитик приступил к выполнению приказа начальства. Гюго так Гюго, да и против девчат со своего курса аспирантуры он ничего не имеет… Только вот Есю предупредить надо, что до конца рабочей недели он к ней вряд ли вырвется. И вот сейчас он сидит в этой огромной холодной семинарской аудитории, окружённый кучей школьников, которым, как мать родная, что-то втолковывает Энтузиастка. Советчица и Искательница хвостиками ходят за профессором между рядами, схватывая алгоритм организации олимпиады что называется, на лету. Только если у этика всё в руках спорится и на лице абсолютнейшее воодушевление, то вот от Донны можно заряжать ядерный реактор, того и гляди – рванёт. Зыркает гневно сквозь новые, ещё большие по размеру очки, шипит что-то нечленораздельное наверняка на своём испанском и, судя по всему, еле держится на ногах. Только Гюго и мирит её с действительностью, иногда кивая многозначительно: подключайся, мол, а не о ерунде всякой думай. Через полчаса учащиеся оказываются рассажены по местам каждый со своим бланком заданий, а Робеспьер с девушками – оставлены на контроль всего происходящего безобразия. Профессор ненадолго отлучается в преподавательскую – её ждёт новый подшефный студент, судя по всему, сменивший Ламанчскую. -Так, это что ещё такое, господа хорошие? – легка на помине: заметила у одного из подростков на среднем ряду телефон и мгновенно подлетела на своих пятисантиметровых каблуках к источнику непорядка, - Списывать вздумали? Так, агрегат мы конфискуем, а фамилию этого юного адреналинщика – в список и на стол профессору. Как звать? – да уж, мальчишке не позавидуешь: придётся испытать сверкание ламанчских окуляров на себе. -Г-Гамлет, - заикаясь, бормочет бедолага, - В-восьмой класс. -Запишем, - теперь уже воспитательную «эстафету» от зеркальщицы подхватывает и сам Аналитик, вооружившись ручкой и листком бумаги, - Надеемся, больше фамилий в этом списке не будет. -Ну ты и монстр, оказывается, родственница, - тем временем Гексли со смехом толкает однокурсницу локтем в бок, - Ты не слишком с ним? -Да я сама от себя не ожидала! – полушёпотом-полушипением отзывается логик, - На самом деле я их боюсь, как прокажённых, а тут как накатило что-то… -Или кто-то. Кого Достоевским звать, - этик вновь вворачивает подколку, но, увидев потухший взгляд невольной коллеги, тут же осекается, - Прости-прости. Ни слова о пропивших совесть ревизорах, ещё и сваливших отсюда куда подальше. -Балаболка, - обиженно бурчит Ламанчская, отворачиваясь. Ну кто вот просил это ходячее шило в одном месте поминать всуе всякую нечисть с болевой сенсорикой? Правда ведь ушёл же и больше не вернётся. Никогда. И пора бы ей, идиотке альфийской, с этим свыкнуться наконец. Только почему так сложно? Решив присесть и выдохнуть хоть на пять минут, Искательница упирается взглядом в стол, на котором ни с того ни с сего начинает подавать признаки жизни робеспьеровский телефон – вибрирует отчаянно и являет всем желающим сентиментальное «Есенька» на дисплее. Вот ведь… Ещё один болевой сенсорик и тоже, надо полагать, совершенно без башки – заставляет ждать и волноваться честных и порядочных Лириков (а других, по её исключительному основанному на семи годах миражной дружбы мнению, в природе не существует в принципе). «Ну этот хоть совесть не пропивает и Гамлетов не коллекционирует,» - отмахивается от зеркально направленных мыслей Искательница, - «Так что, авось, Есе этой и правда везёт». Тем временем, отвлекшись ненадолго от наблюдения за классом, Аналитик улавливает издаваемые смартфоном вибрации, замечает пропущенный вызов от любимой заказчицы, и, схватившись за голову, набирает сообщение: «Еся, прости, меня временно депортировали на кафедру педагогики и у нас полный завал. Вечером поговорим обязательно. Люблю, скучаю». Профессор Горький, морщась и открывая настежь все возможные окна и форточки, пытается изгнать из нового вверенного ему помещения пыль. Кто, скажите на милость, так халатно убирал помещение перед вселением сюда весь научно-педагогического состава НИИ? Что теперь, ему в его-то возрасте задыхаться прикажете? И ему, и Штирлицу, и Гамлету, и Робеспьеру с Габеном, которые тоже здесь скоро пропишутся… Нет, сегодня он точно устроит выволочку техническому персоналу за пылевую интоксикацию аудиторий! Весело поблёскивающее на стене зеркало немного примиряет пожилого учёного с окружающей действительностью – всё-таки главное, что переезд обошёлся малой кровью, без погромов, пожаров и иных ЧП на его седую голову. И что само зеркало, подарок старинного друга, благополучно перекочевало в новое здание, а не разбилось бездарно где-нибудь на проезжей части. Значит, не зря он доверил Аналитику самое дорогое… От размышлений о старинных произведениях искусства и их транспортировке академика отвлекает стук в дверь. Бросив привычное «да-да, заходите», впускает двоих посетителей – уже не раз им помянутого доцента Штирлица в сопровождении высокой, немного полноватой молодой девушки со стрижкой-каре – и указывает им на свободные стулья: -Садитесь. Штирлиц, ты мне новый кадр привёл? Вы ведь, я так понимаю, Дюма? -Да, профессор, - девушка держится спокойно и уверенно, - Мне сказали, что вам нужен ассистент-куратор для адаптации иностранных молодых учёных. -Именно, - Горький уважительно и благожелательно кивает новой сотруднице, - Желательно с научным и педагогическим опытом. Вы ведь учитесь в аспирантуре? -Уже закончила. Как раз недавно. Правда, я с другой кафедры, училась вместе с Жуковой, Достоевским и Гюго, - перечисляет Посредница, загибая пальцы. При упоминании последнего имени она на мгновение недобро щурится, но тут же берёт себя в руки, выдыхает и переводит взгляд на Администратора. Тот, словно вспомнив, что и от него чего-то ждут, спохватывается и тоже обращается к профессору: -Да. Ценный кадр с другой специальности, - добродушно усмехается этику, - мне ваш знакомый доктор Габен и передал. Наказал беречь, всему обучить и не обижать. -Ну что же, добро пожаловать, ассистент Дюма, - Инспектор, вновь усевшись на место, начинает рыться в ящиках стола в поисках учебного плана, - Обучить – как же, обучим. Но и требования у нас – серьёзные, всё-таки НИИ, не институт для кисейных барышень. Кстати, товарищ Администратор, – вопросительно поглядывает на доцента, - как там у Ламанчской дела? И у моего Аналитика заодно, его же тоже кафедра педагогики временно одолжила… -Ничего пока от педагогов не слышно, профессор, - пожимает тот плечами, - Самому интересно, как моя бывшая подопечная устроилась и не устроила ли где дурдом, - но тут же спохватывается, покосившись на Дюма: нехорошо при молодых коллегах обсуждать других, хоть и бывших. -Если пока никаких новостей нет, значит – всё своим чередом, - резюмирует профессор, - Так что ещё раз добро пожаловать новому специалисту и – за работу, господа, за работу. Время не ждёт. Иностранные делегации прибывают уже через неделю. Подчинённые синхронно кивают головами. Нет, может быть и правда не так уж всё и плохо с этим переездом?