Sense

      Как только уроки заканчиваются — Чонвон выдыхает. Учеба утомляет его, надоедает и мешает жить. Он нехотя собирается, плетется в сторону выхода. Отец вернулся из командировки и, Ян надеется, что они не пересекутся, или тот вовсе не заметит его. В принципе, как и всю его жизнь, если это не касалось учебы. Только тогда отец замечал его.       Замечал бардовыми подтеками по коже, что через несколько дней заменялись противной синевой. Чонвон ненавидит этот цвет, потому что видит его каждый чертов раз. В раздевалке и дома, стоит снять облачения с тонкой бледной кожи. Парню везло эти дни, ведь с отцом они не ругались, а мама? Она была просто рада. Всегда была рада видеть Чонвона дома, пусть и смотрела немного виновато.       К сожалению, эта хрупкая женщина не могла защитить собственного сына, как ни пыталась. Да, Чонвон и не просил, считая это собственным долгом. Защищать женщину каждый раз, принимая удары деспотичного и отчасти нервного отца за малейшую оплошность.       Идти домой не хотелось вовсе, точно так же, как и на дополнительные. Мысли, что посылали к горлу противный ком, заставляя сглатывать вязкую слюну, морщась. Парень решает пропустить хотя бы раз в жизни. Вырваться из оков, что неимоверно душили, туда, где он мог вздохнуть. Танцевальная студия стала отдушиной в маленькой жизни Чонвона.       Каждый раз, разминая избитое тело и чувствуя боль, растворяясь в музыке. Он чувствовал, что теперь явно живет. Пускай, и на такой короткий миг. Пускай и вовсе, не своей жизнью, а очередного выдуманного героя под очередную трехминутную песню. Все эти герои были сильны и красочны, они проживали яркую жизнь в отличие от самого Яна.       Он понимал, что здесь ему рады, хоть тот же Джей. Каждый раз, внимательно наблюдавший за движениями младшего, улыбаясь нежной улыбкой, но Чонвон все равно чувствовал некую пустоту. Он растворялся в ней каждый раз, оставаясь напротив заляпанного после репетиции зеркала, в полной темноте. Иногда приходя сюда после очередной ссоры с отцом, потому что больше некуда была идти. Даже несмотря на то, что у него был Сону.       Сону.       При мысли о парне на губах непроизвольно возникает улыбка.       Их встреча была слишком глупой. Ян только-только перевелся в новую школу, но тут же успел найти неприятности. Лисьи глаза, что с интересом смотрели на разбитое лицо. Было интересно, но в то же время в недоверчивом Яне просыпалась агрессия и недовольство, которое он тут же проявил.       По забавному стечению обстоятельств они каждый раз встречались именно в учительской, где Ян, пожалуй, бывал чаще, чем в классе. Он получал дома от отца, но все равно дрался в школе, снова и снова попадая в учительскую с очередным выговором.       Чонвон не помнит, как точно закрутилась их дружба, но в отличие от него Сону был ярким и дружелюбным. Лисьи глаза с теплотой смотрели на очередные ссадины, заклеивая их милыми пластырями. Сону был первым и единственным человеком, увидевшим за всей этой бравадой Яна, его хрупкую и ранимую душу.       Сону наверняка знал, что за задирой скрывается кто-то очень интересный и пугливый, поэтому медленно, но, верно, открывал парня словно книгу. Страница за страницей и Ян окончательно утонул. Сердце отчаянно жаждущие тепла прониклось лисьими глазами, милой улыбкой и тихим смехом. Это не было неожиданностью. Чонвон выбрал Сону осознанно. Полюбил его слишком осознанно.       И в отличие от Яна, Сону был очень сильным, несмотря на хрупкую нежную внешность. Младший же сказался слишком слабым, прикрывающимся вечными драками в школе, вроде как за становление справедливости. Так ли это было? Ян и сам не знает.       Медленно, но верно он начинал жалеть о своей любви. Каждый раз, когда Сону журил его или плакал, приклеивая очередной пластырь, с тоской смотря на очередные гематомы, скрывающиеся на тонких запястьях. Чонвону было жаль, что он такой слабый полюбил Сону. Как кажется, окончательно и бесповоротно. Он им заболел и не желал лечиться. Ведь это было его единственным спасением в темноте ночи, что не желала меняться на прекрасный рассвет.       Ян падает на пол студии, вдыхая воздух горящими легкими. Голова кружится, а перед глазами все тот же образ Кима. Счастливо улыбающийся ему. Время переваливает к пол десятому вечера, что означало лишь неохотное возвращение домой. Холодный воздух морозил разгоряченную кожу. Ян считал ступеньки у собственного дома, собирая мысли в кучу, надеясь не встретиться с отцом. Боялся ли он его? Скорее да, чем нет. Но тем не менее каким, бы плохим человеком ни был этот мужчина, он был отцом Чонвона. И, как кажется, Чонвон даже любил его, пусть совсем незаметно, но любовью присущей всем детям.       — Где ты был? — тяжелый вопрос стоит только открыть дверь. Ян проходит в квартиру, молча опуская голову, не смея ответить на чужой вопрос.       — Отвечай, когда с тобой разговаривают! — оглушительная пощечина, парень чувствует, как теплая кровь брызгает на подбородок, стоит тонкой коже на губах треснуть.       Мать в стороне громко охает дергаясь. Ян молит всем богам, чтобы эта женщина не вступилась за него в этот раз потому, что отец был слишком зол. А Ян? Он выдержит. Каждый чертов раз выдерживал. Даже когда, после очередных побоев задыхался в комнате от ручьем бегущих слез. Темнота противно обволакивала, а фонарь, бьющий спасательным светом, заставлял истерике разгораться по новой.       — Я уже знаю, что ты пропустил занятия! Кто давал тебе право, Ян Чонвон? Я еще раз спрашиваю, где ты был?       — В студии, — тихо отвечает парень. Боль ясно прорезает сознание, когда Чонвон видит мать, прикрывающую его.       — Дорогой, пожалуйста. Дорогой! — кричит женщина, когда тот замахивается, отвешивая ей звонкую пощечину и отшвыривая в сторону.       Чонвону кажется, что весь тот жалкий мирок, который он по кусочкам выстраивал каждый раз просто разрывается. Будто атомную бомбу свалили, не оставляя после себя буквально ничего, кроме мерзкой воронки собственной слабости.       — Не смей ее трогать!       Чонвон замахивается, неожиданно мажет по чужой скуле, тут же получая отпор. Мужчина был физически намного сильнее, зная каждое слабое место парня.       — Я тебя так не воспитывал, мерзкое отродье!       Удар, выбивающий остатки воздуха, заставляет согнуться пополам, чем и пользуется мужчина. Продолжая сыпать удары по уставшему хрупкому мальчишескому телу. Поваливая того на пол. Чонвон слышит, как отчаянно мать просит остановиться, навзрыд рыдая, но ее каждый раз лишь отталкивают, обрушаясь новыми ударами снова и снова. Ян больше не сопротивляется, туманным рассудком хватаясь за мешанину звуков. Кажется, что он слышит смех Сону, видит его улыбку. На деле это противный оскал человека, когда-то называвшегося отцом. Ян мог бы простить и стерпеть все по отношению к себе, но не к его матери.       Не к той женщине, что всячески поддерживала все его начинания, успокаивая его в самую страшную бурю. Не к той женщине, что слепо любила этого монстра. Чонвон прикрывает лицо руками, группируясь и слыша, как противно трещат кости его рук. По телу разливается адская боль, мешающаяся с чужим тяжелым дыханием. Мужчина бесцеремонно поднимает парня за ворот школьной рубашки, открывая дверь и выталкивая того на лестничную клетку.       — Ты больше мне не сын! Не смей появляться на пороге этого дома! Иначе в следующий раз я не остановлюсь!       Рюкзак летит следом, дверь оглушительно хлопает. Ян слышит, как громко плачет мать, и возмущения мужчины, позволившего себе такое. Парень отчаянно стучит в дверь в надежде помочь хотя бы матери, но никто не открывает, кажется, что вместе с оглушающими стуками затихают чужие стенания, словно чонвоновская жизнь. Бросая глупые попытки, и просто облокачиваясь саднящим телом о дверь, он прислушивается к звукам, но не слышит больше ничего. Сознание путается, придвигая своего обладателя к неминуемой грани. Чонвону здесь не место. Ему здесь не рады. Так куда ему пойти? Есть ли для него место в этом мире?       Парень собирает последние силы в кулак, выходя на улицу, и просто отправляется туда, куда глаза глядят. Ноги плохо слушаются, то и дело заплетаясь. Чонвон пару раз падает, корчась от боли на холодном асфальте, пока прохожие идут мимо. Он хрипло смеется, посылая по телу новую порцию, боли. Неужели он настолько жалок, что даже прохожие не хотят ему помочь? Словно он больной тифом или пьяница, что на кого-то нарвался.       Чонвон чувствует, как сознание медленно покидает его, врезаясь в кого-то. Старается сфокусировать взгляд на кажущимся знакомым лице, окровавленными руками хватаясь за белое пальто незнакомца.       — Пожалуйста, помогите мне. — выдыхает Ян. Темнота принимает его в свои объятия, словно давнего знакомого.       Парень еле успевает поймать потерявшего сознание школьника, аккуратно поднимая его на руки и срываясь к собственной машине. Гуглит ближайшую больницу, срываясь с места. Визг шин закладывает уши и плевать на штрафы и всевозможные нарушения правил.       До больницы добирается за жалкие пять минут, врываясь вихрем в холл.       — Пожалуйста, помогите! — кричит парень изо всех сил, привлекая внимание медперсонала. Те реагируют быстро, подтаскивая носилки и увозя школьника, пока второго парня перехватывает один из врачей.       — Объясните, что произошло.       — Я не знаю. Он просто подошел ко мне на улице, попросил помощи и тут же потерял сознание.       — Значит, вы не его опекун.       — Нет, но я знаю, как с ними связаться. С ним все будет хорошо?       Доктор на чужой вопрос поджимает губы, на автомате, кивая, и уходит, оставляя парня одного. Тот трясущимися руками набирает номер друга, слушая долгие гудки, что действуют на нервы.       — Приезжай в больницу, тут твой ученик. Кажется, его зовут Чонвон, мы забирали его из клуба. Я пришлю адрес в смс.       Парень остается ждать в коридоре, заламывая собственные пальцы, смотря в пустоту стены. Почему он так среагировал на совершенно незнакомого парня? Оттого ли это, что его как брошенного котенка другие просто игнорировали? Или потому, что хрупкий школьник был весь покрыт побоями?       Мысли прерывает вбегающая в слезах женщина, сразу идущая к стойке регистрации, пытаясь узнать хоть какую-то информацию. Та кивает в сторону Ли, и женщина отправляется к нему, стеклянными глазами смотрит будто сквозь. По щекам непрерывным потоком льются слезы. Хисын замечает побои на чужом лице, но решает промолчать, ведь это его вовсе не касается. Он, итак, берет на себя слишком много, просто оставаясь здесь. Переживая за чужую малознакомую судьбу. Хисын помнит этого парня, ведь они забирали его в тот день из клуба. Его кошачьи глаза, что сияли издевкой и губы, расплывающиеся в самодовольной улыбке. Сейчас же он будто увидел совершенно другого человека. Сломленного, стертого, но при этом в глазах сквозило большим желанием жить, будто нос всем утереть и это почему-то привлекло. Привлекло на такой короткий миг.       Выходит врач, вводя в курс дела, после переводя взгляд на женщину. Он понимает все без слов, потому что видит такие ситуации каждый день, просто сочувственно хлопает по плечу, давая небольшую отсрочку перед неизбежным. Практически сразу залетает Сонхун, взглядом шаря по холлу. За ним и растерянный Сону, что сразу цепляется за женщину, срываясь к ней.       — Пожалуйста, прости меня. Я не смогла! Я не смогла его защитить, Сону. — женщина впадает в истерику, содрогаясь дрожью в чужих спасительных объятиях. Сону задерживает дыхание, стараясь следом не сорваться в эту бездну, успокаивающе гладя ту по спине.       — Все хорошо, миссис Ян. Все будет хорошо. — шепчет Сону, бросая мимолетный взгляд на Сонхуна, что подходит к своему другу. Ким плохо его помнит, ведь в ту ночь не привыкший к алкоголю организм быстро опьянел.       — Что произошло?       — Врач сказал, что парнишку, скорее всего, жестко избили. У него сломана рука и сотрясение, а также многочисленные побои и трещина в ребрах. Судя по всему, это произошло дома, — Хисын кивает в сторону женщины, продолжая. — Её лицо тоже в синяках, Сонхун.       — Ясно. К нему можно?       — Нет, он все еще без сознания.       Сонхун кивает на слова Ли, направляясь в сторону матери Чонвона, что все так же продолжала плакать. Сталкивается с растерянным взглядом младшего, что сам держится из последних сил, стараясь не поддаться эмоциям, но получается плохо.       — Миссис Ян, это сделал ваш муж? — осторожно спрашивает Сонхун, Киму в этот момент кажется вопрос слишком бестактным, распаляя в потрясенном парне злость.       — Думаете сейчас это так важно?       — Да, Сону. Это действительно важно. — спокойно отвечает Пак на вопрос парня.       — Да, это мой муж. — тихо, почти шепотом произносит женщина.       — Прибыли полицейские, они хотят поговорить с Вами. — извещает подошедший врач.       — Не волнуйтесь, Хисын вам поможет. — Сонхун кивает другу, когда тот осторожно берет женщину под руку.       — Пойдёмте, миссис Ян. Все будет хорошо. — парень с женщиной направляются вслед за врачом, оставляя Сонхуна наедине с Сону. Пак парня за руку перехватывает, прерывая чужую попытку войти в палату Чонвона.       — Не думаю, что сейчас подходящее время.       — Там Чонвон! Я его друг и должен хотя бы сейчас быть рядом, раз не смог ему помочь! — первые хрусталики слез скатываются по щекам.       — Дай ему отдохнуть, Чонвону предстоит со многим разобраться позже. Дай ему время.       — Нет. Я ужасный друг, просто ужасный. — Ким проваливается в истерику, присаживаясь на корточки перед дверью в палату. Пак чужой руки из своей не выпускает, присаживаясь следом, поглаживая плечи парня. Давая время успокоиться, принимая часть чужой все еще не высказанной боли на себя.       — Все будет хорошо, Сону.       Все будет хорошо….       Глупая фраза для успокоения. Для галочки. На деле она означала новый этап, где им пришлось рано повзрослеть, окунаясь с головой в эту взрослую жизнь. Будто попасть в игру не зная ее правил. Захлебываться каждый раз, пытаясь всплыть наружу за новым глотком драгоценного воздуха.       Все будет хорошо….       От этой фразы воротило даже самого Сонхуна, что за свою жизнь так часто это слышал, особенно в школьные годы. Когда подростковая наивность играла злую шутку. Гормоны бушевали, посылая сигналы о том, что он против целого мира, обязательно справиться, а жизнь доказывала обратное. Она ставила его на колени каждый раз, когда мозг кричал о хорошем исходе.       Тогда он был глупым подростком, теперь же он взрослый мужчина. Мужчина, что не пройдет мимо чужой беды не потому, что учитель этих парней, а потому что так правильно. Так просто нужно. Пак смотрит на чужое заплаканное лицо, тщетные попытки Сону успокоиться и в нем видит себя, неосознанно привязываясь к старым, совершенно ненужным воспоминаниям.       — Мы оформим иск. Так что будьте готовы поговорить в ближайшие дни с Чонвоном. Нас ждет довольно сложный и длительный процесс.       Сонхун слышит слова друга, сталкиваясь с ним взглядом, когда они с матерью Яна подходят ближе.       — Воды? — тихо спрашивает Хисын, на что Пак кивает, и парень тут же протягивает бутылку с водой, что держал в руках ранее. Сонхун протягивает бутылку школьнику. Ждет пока тот начнет успокаиваться и только тогда помогает встать, усаживаясь на кресло у палаты.       — Думаю, что сегодня вам стоит отдохнуть миссис Ян. Вам есть куда поехать? — женщина на чужой вопрос только кивает, опуская уставший взгляд.       — Я отвезу миссис Ян, так что встретимся позже. — проговаривает Хисын, уводя женщину в сторону выхода.       — Я отвезу тебя домой. Пойдем, Сону.       — Я останусь здесь. — гнусавит Ким, стараясь не сталкиваться с учителем взглядом.       — Не думаю, что Чонвон будет доволен, если ты, останешься здесь и проведешь ночь в неудобном кресле у палаты. Да и зная его характер…       Ким чуть заметно улыбается на слова учителя. Да, Чонвон вряд ли будет доволен. Он сначала поругается, а потом будет всю оставшуюся жизнь подкалывать этим Сону.       — Поехали? — осторожно, протягивая руку навстречу. Делая то, что для него так и никто не сделал. Младший неуверенно принимает чужую помощь, позволяя довести его до дома.       Всю дорогу они едут в тишине, за которую Сону благодарен. Мысли, что роились в голове, не давали покоя, точно так же как неведение в ситуации с Чонвоном. К горлу вновь подкатывает истерика, заставляя сжать маленькие кулачки, что не остается незамеченным.       — Думаете, все будет хорошо? — опережает учителя Сону.       — Хисын — юрист. Думаю, он сможет решить эту ситуацию и помочь Чонвону. Поверь, это все не пройдет безнаказанно.       Сону хочется верить чужим словам. Он благодарит учителя и выходит из машины, направляя к собственному дому. Как только знакомая фигура скрывается за дверьми многоэтажки, Пак срывается с места, слыша, как шины жалобно визжат, требуя снизить скорость.

***

      — Эй, Сонхун! — машет Хисын, стоит парню зайти в кафе неподалеку от собственного дома.       — Я уже сделал заказ. Так что надеюсь, что ты оценишь, а не будешь как всегда недоволен. — Сонхун давит из себя кривую улыбку, усаживаясь за столик, ровно в тот момент, когда официант приносит их заказ.       — Как там миссис Ян? Ты отвез ее домой?       — К ее сестре. Жаль, что все так сложилось, она хорошая женщина.       — Есть хоть какие-то шансы? — отпивая капучино, произносит Сонхун.       — Да. Небольшие, но все же есть. Я сделаю все, что в моих силах, но закон не идеален и везде есть лазейки. Миссис Ян сказала, что ее муж какая-то шишка и это бесит еще сильнее. Вопрос в другом: зачем ты во все это ввязываешься?       — Я их учитель. Как вообще можно закрыть на все это глаза? — слишком сильно повышает голос Пак.       — Пора перестать копаться в прошлом, Сонхун. Его не изменить, да и кажется, что дело здесь не в этом.       — Тогда почему согласился ты? Предпочитаешь быть теми, кто просто отворачивается от чужой проблемы, просто пуская это на самотек?       Хисын опускает взгляд в стол, желая оставить вопрос друга без ответа.       — Сону — не ты. Поэтому прекрати цепляться за прошлое Сонхун, не выйдет ничего хорошего. Я помогу тому парню чем смогу, но, а тебе, кажется, надо разобраться в собственных чувствах. Я слишком хорошо тебя знаю, Пак. Пойми, что я волнуюсь. Он напоминает тебе все то, что произошло тогда, но я не хочу повторения той истории. Я чуть не потерял тебя тогда, так перестань копаться в прошлом, пытаясь изменить настоящее. Ты не исправишь чужих поступков. Просто перестань. — напоследок бросает парень.       Хисын оставляет его в одиночестве, Сонхун оплачивает счет, отправляясь следом. Решая оставить машину на парковке недалеко от кафе, прогуляться по окрестностям вечернего Сеула. Вздыхая холодный вечерний воздух. Пускай день все еще был несказанно теплым и даже жарким, вечер радовал своей прохладой, освежая уставший разум.       Сонхун выдыхает, поддевая сигарету из давно забытой пачки сигарет. Ужасная привычка, о которой он пытался забыть, но время от времени возвращался к ней. Как в тот день, когда увидел все эти издевательства над Сону на крыше. Страшно представить, чем могла, кончиться эта потасовка, если бы Сонхун не вышел на крышу, чтобы покурить без лишних глаз, собираясь с мыслями. Взгляд цепляется за площадку, заставляя останавливаться.

      — Эй, пасуй мне!

— Неплохо играешь, но до меня еще далеко, — подмигивает парень, закусывая пухлую губу.

— Эй, не зазнавайся. Ли Хисын, — парень представляется, протягивая руку

      Они с Хисыном знакомы уже достаточно давно. У них всего год разницы, и они из одного города Сувон.       Сонхун скромный и закрытый подросток, только-только переехавший в новый и совершенно незнакомый город. Абсолютно необщительный, любящий проводить время за книжками или компьютерными играми. А его родители были этим настолько обеспокоены, поэтому и затащили парня на секцию баскетбола.       Оказалось, что у Сонхуна был потенциал и огромный дух соперничества. Именно там, на первой пробной игре он познакомился с Хисыном и с ним тоже. Парнем, что позже перевернул всю паковскую жизнь с ног до головы, раскрошив ее на куски, собирая заново, а после снова и так по кругу.       После выпуска оказалось, что Ли учился в том же универе, что и Сонхун. Но в отличие от младшего не питал любви к школе, оставшейся позади, наоборот ненавидел ее всем нутром, предпочитая более серьезную и престижную профессию. Не сказать, что в школьные годы они были близки, потому что совсем скоро Пак забросил баскетбол, а потом школьная жизнь и вовсе перевернулась, став похожей на ад.

— Как долго ты будешь терпеть это, Сонхун?

— Не лезь не в свое дело, хён.

— Нет ничего постыдного в том, чтобы попросить помощи.

— Не наживай себе неприятностей из-за меня, Хисын-хён. Я сам справлюсь.

      На губах играет легкая улыбка. Он был очень уперт в школьные годы, не желая принимать помощь от кого бы то не было. Старался решить все свои проблемы самостоятельно, отталкивая всех и каждого, кто был не безразличен. Но, таких было чертовски мало и потом это лишь больше разочаровывало.       Когда Сонхун наконец понял, насколько далеко все зашло и что он просто не справляется, не было никого кто смог бы протянуть ему руку помощи. Многие взрослые просто закрывали глаза на происходящее, а родители упирались в стену недоверия и боли со стороны Сонхуна. Он причинил им много боли своим поведением, своей жизнью.       С губ слетает дым, мешаясь с холодным воздухом и наконец растворяясь подобно воспоминаниям, которые Пак так отчаянно закрывал внутри себя. Когда-то он дал себе обещание, что никогда не будет тем взрослым, что закрывает глаза на проблемы других людей, а уж тем более своих учеников. От того ли он стал помогать Сону?       Пак видел в нем отголоски себя прежнего. Такого же упертого и хрупкого. Закрытого в себе, но при этом такого открытого для этого мира. Сонхун не хотел совершать тех ошибок, но прошлое оставалось все так же неизменным. Вздох срывается с губ сразу как последний игрок уходит с опустевшей площадки, заставляя вырваться из пучины сжирающих мыслей. Сонхун растерянно смотрит в вечернюю пустоту. Руки его замерзли, точно так же как одинокая, изголодавшаяся по ласке душа.       Парень решает, что пора возвращаться к машине, а уже вскоре и домой. По дороге получает сообщение Хисына с извинениями, улыбаясь. Они с Ли полная противоположность друг друга. Закрытый и немного расчетливый в своих действиях Сонхун и импульсивный, немного вспыльчивый Хисын, что обижался на Пака по любому поводу, но достаточно быстро отходил и первым объявлял перемирие.       Холодная пустая квартира заставляет, неосознанно съежиться. Сонхун проходит, вглубь не удосуживаясь даже разуться, включая прикроватную лампу и плюхаясь на кровать. Пальцы проходят по фотографии, очерчивая знакомые до боли черты лица, что отдают все той же болью, но почему-то Сонхун скучает. Безумно скучает по тому, кто так просто ушел, разрушив все.       — Изменилась бы моя жизнь, если бы я не встретил тебя, Шим Джеюн?       Комната погружается во мрак, погружая в него и Сонхуна.