Бранч с Сатурном

      Пробуждение выдалось тяжелым. Глаза совсем не хотели открываться, а в голове неприятно вело, да так, что та совсем не отрывалась от подушки. Зато под ухом тихо шелестел сосед, благодаря чему Чайльд нашел в себе остатки сил проснуться.        — И до скольки ты вчера сидел?       Аякс лениво промычал и потер глаза. Через ресницы пробился мерзкий солнечный свет. Рассказав о своих ночных посиделках неслушающимся ртом, Чайльд уселся на кровати и уставился куда-то вперед.       Промелькнула мысль: как он будет в таком состоянии рассказывать доклад? Сонное подсознание сразу ответило, что как-нибудь да справимся. Можно сказать, слава богу, что он вообще вспомнил про него. Самому себе махнув рукой, Чайльд встал с кровати и подхватил полотенце с зубной щеткой и пастой, чтобы сходить умыться.       Через какое-то время он таки смог привести себя в подобающий вид и направился в университет. Первой парой стоял английский язык, поэтому он позволил себе немного вздремнуть на последней парте, периодически просыпаясь и проверяя, что его одногруппники сейчас делают, а потом снова засыпал. Только, кажется, это не помогло от слова совсем, а может даже усугубило ситуацию. Потому что, спустя еще несколько пар, на историю он шел совсем расклеенный и разморенный блаженной речью преподавателя и высокой температурой в аудитории.       Когда преподаватель зашел в кабинет, Чайльд сразу смекнул, что он должен выходить. Еще раз пересмотрел предварительно распечатанный в библиотеке текст, взял в руки флешку и вышел к доске под выжидающий взгляд Чжун Ли. Быстро открыв презентацию, куда, судя по всему, ушла добрая половина его энергии, он встал рядом с проектором и глянул в свой текст. Голова все еще неприятно кружилась от недосыпа, а руки излишне сжимали бумагу, боясь выронить. Аякс огласил тему и, листнув слайд, принялся рассказывать. Между делом подглядывал в текст, потому что где-то не помнил, а где-то сонный язык подводил его и не мог выдать перефразированное предложение.        — Николло Макиавелли создал трактат «Государь», который принес ему мировую известность, — Чайльд как мог старался не делать паузы, чтобы привести мысли в порядок, но с каждым абзацем это ему давалось все труднее. — С этим трактатом связано понятие «макиавеллизм», которое трактует проблему соотношения политики и морали.       Трактат трактует — от тавтологии уши буквально завяли. Но рыжеволосый не подал виду и продолжал рассказывать, попутно листая слайды, где были выписаны главные термины и изображения политиков и философов. Чжун Ли совсем не выражал каких-то эмоций, по которым можно было понять, доволен он выступлением или, наоборот, готов был развернуть его прямо здесь и сейчас.       Когда Чайльд листнул презентацию на последний слайд и поблагодарил всех за внимание, в аудитории на несколько секунд раздались аплодисменты, которые так же ровно закончились, как и начались. Чжун Ли оценивающе оглядел список литературы, который составлялся следующим образом: название соответствует, формат тоже, значит можно вставлять. Пара секунд мучительного молчания преподавателя, и последний наконец-то решил дать оценку:        — Хорошо. Доклад был достаточно полным, только можно было подготовиться немного лучше. Присаживайтесь.       Аякс облегченно выдохнул и вернулся на свое место. Ему было неважно, что его выступление не было самым лучшим в истории университета, потому что этот доклад делался чуть ли не за одну ночь, а рассказывался так вообще на последнем издыхании. Главное, что он его сдал и теперь сможет отоспаться.       Преподаватель подвинул очки на переносице и подошел к кафедре:        — Я надеюсь, что работа над рефератом не сильно выматывает вас. Все-таки, здоровый сон — это важный аспект в жизни человека.       Каким-то бодрящим током пробило все тело Чайльда. Было очевидно, что он заговорил про сон не просто так! И не из-за какого-то реферата, потому что преподаватель не мог не знать, что Аякс сядет за работу чуть ли не в последние дни. Или он просто слишком сильно верил в лучшее. Но Чжун Ли определенно решил прокомментировать его состояние.        — Стоит вспомнить характерные черты культуры Древней Греции: культ тела и мудрость. Без сна невозможно ни то, ни другое, — преподаватель сделал небольшую паузу, разглядывая свои принадлежности на столе. — А теперь приступим к теме занятия.       Чайльд готов был демонстративно закатить глаза, но сдержался, чтобы не испортить и без того не самые хорошие отношения с преподавателем. Зачем обращать такое внимание на него? Он таким образом мстит Аяксу за потраченное время летом?       Сам себе он махнул рукой и принял решение не обращать на это более внимания. Оставшееся время пары прошло без особых приключений или каких-либо комментариев со стороны преподавателя. Аяксу уже начало казаться, что зря он обратил внимание на обсуждение про сон после его доклада. Собрав сумку, он быстро вышел из аудитории и направился на улицу.       На привычном месте уже стояли Кавех с сигаретой и Аль-Хайтам, кривящий нос от дуновения ветра. Несмотря на то, что он не любит запах сигарет и в принципе относится к курению плохо, Аль-Хайтам способен даже побубнеть, если кто-то спрячет сигарету только из-за его присутствия. И Кавех, и Чайльд пытались просто не делать этого при нем, но тот только закатывал глаза и говорил не строить из себя абсолютно другого человека.        — Чайльд, ты что-то совсем помято выглядишь, — блондин озадаченно оглядел прибывшего друга с ног до головы. — Тебе, кажется, вообще нельзя недосыпать.       Рыжеволосый устало оттянул горловину водолазки, ничего не отвечая в ответ. Затем достал из кармана штанов пачку сигарет и, достав одну, неспеша подпалил.        — Ничего. Главное, что я рассказал доклад, — после была выдержана небольшая пауза ради следующей тяги сигаретного дыма. — А у вас что нового?       Аль-Хайтам легко пожал плечами:        — В принципе, ничего. Все те же задания да чертежи.        — Меня преподаватель, наверное, полпары игнорировал, — тяжело выдохнул Кавех. — Постоянно спрашивал всех, но не меня. Я не понимаю, почему?        — Видимо, потому что ты делал это неуверенно, — отрезал Аль-Хайтам. Очевидно, без попытки как-то уколоть или обидеть.       Кавех недовольно зыркнул глазами куда-то вверх, а затем сделал затяжку:        — Я рад, что тебя все любят и замечают, но, честно, не от всего сердца, — выцедил блондин.       Аякс в это время стоял и лишь метал глаза то к одному, то к другому по мере выброшенных фраз. Затем на секунду отбросил все желания, связанные со спокойным сном и приемлемо мягкой кроватью в общежитии, и начал думать, как перевести тему разговора.        — Когда я рассказал доклад и сел на место, Чжун Ли подозрительно кстати заговорил о необходимости сна. Он будто просто насмехается надо мной!       Несостоявшаяся пара прервала сотрясание воздуха между ними и глянула на рыжеволосого. Аль-Хайтам язвительно выгнул бровь:        — Чайльд, ты ведь не пуп Земли. Он просто заметил твое состояние и решил отметить для всех, что не стоит работать в ущерб своему здоровью.        — Как бы мне ни хотелось этого говорить, но он прав, — со все еще раздраженным видом добавил Кавех. — Я думаю, что ему нет до тебя дела.       Аякс, кажется, хотел еще что-то сказать друзьям, чтобы те поверили и заняли его позицию, но почувствовал легкий удар в плечо от рядом стоящего блондина. Чайльд глянул сначала на него, а потом обвел местность взглядом. Как говорится, вспомнил солнце — вот и луч. Его преподаватель по истории Чжун Ли как раз проходил мимо. Все с таким же холодным отрешенным лицом и в своем песочном пиджаке и темно-коричневом пальто.        — До свидания, профессор Чжун Ли, — быстро проговорил Чайльд, когда преподаватель поравнялся с ними. Тот, будто вышел из транса, замедлил шаг и взглянул на своего студента. Затем коротко и сдержанно попрощался и кинул взгляд на сигарету в бледной руке.        — Много не курите. Полезного в этом мало.        — Им нужен случай, чтобы это понять, — подхватил Аль-Хайтам под озадаченные взгляды своих друзей. Чжун Ли легко и почти незаметно дернул уголками губ, еще раз попрощался и пошел дальше по улице.       Чайльд с поднятыми от эмоций бровями взглянул на их главного борца за здоровый образ жизни:        — Аль-Хайтам, почему ты не познакомил нас со своими друзьями раньше?       Тот непонятливо напряг брови и взглянул на рыжего, а потом дернулся от внезапно залившегося смехом Кавеха.        — В любом случае, вы бы здорово поладили, — продолжил гнуть свою линию Чайльд. — Нет, ну вы видели? Мы с Кавехом стоим и курим вдвоем, а отчитывает он только меня! И смотрит только на меня!        — Может, потому что ты — его студент? — сделал очевидный вывод его сосед. — Ладно, нарушители спокойствия своего организма, докурили? Пошли за бутылками воды.        — Я, если вы не против, сразу в общежитие, — ускользнул Чайльд, ссылаясь на свой недосып. Ребята смиренно пожали плечами и пошли в сторону магазина, а сам Аякс устало поплелся в комнату. Можно сказать, что он убил двух зайцев одним выстрелом: и пошел спать, и отправил этих двоих пройтись и, возможно, поговорить по душам. Да в конце концов просто насладиться компанией друг друга без тем, касающихся учебы!       Уже в комнате он облегченно плюхнулся на кровать и уставился в потолок. Стоит ему сейчас поспать или уже дотерпеть до ночи? Выстраивать заново режим совсем не хочется, но как же чертовски манит подушка под его головой. Еще немного поборовшись с приступом зевоты, Чайльд сделал вывод, что прожить еще полдня с такими тяжелыми веками он не сможет, а тем более врачи настоятельно рекомендуют послеобеденный сон. Конечно, не все пункты он смог соблюсти, но он обязательно их выполнит после небольшого сна. Стянув брюки с мешающимся ремнем, он откинул их на край кровати и устроился поудобнее.

***

      Под ухом заелозил прибывший Аль-Хайтам, который тщетно пытался не шуметь и не разбудить Аякса. Только вот его чуткому сну хоть гром за окном, хоть тихий стук приземлившейся пятилитровой бутылки воды на стол — все одно. Сероволосый глянул на соседа, который неспеша потягивался:        — Сяо и Люмин предлагают завтра пойти к ним и посмотреть фильм.        — Я согласен, — легко ответил Аякс, кажется, окончательно пробудившись. Он лениво уселся на кровати. Этот небольшой сон-час, на первый взгляд, хорошо на него повлиял.        — Пить будем?        — Вообще-то, я сказал «смотреть фильм», — фыркнул Аль-Хайтам, присаживаясь на свою кровать.        — Одно другому не мешает, — усмехнулся рыжеволосый. — Я уверен, что хотя бы пиво они купят.       Аль-Хайтам устало повел бровями. Это значит, что он не рад от такой новости, но останавливать или махать руками в знак отказа тоже не планирует. Чайльд от безделья принялся рассматривать голый побеленный потолок с ниточками-проводами от пожарной сигнализации.        — Я вообще не понимаю ваши отношения с Кавехом, — прервал тишину Аякс. — Сначала вы нормально общаетесь, потом ссоритесь из-за какого-то плевого дела, а сразу после идете вместе в магазин и о чем-то договариваетесь, будто ничего не было.        — Это называется «обычные дружеские отношения без романтики».        — Вы просто два дурака — вот что это, — констатировал рыжеволосый. — Вам уже пора поговорить.       Аль-Хайтам легко и как будто нехотя мотнул головой:        — О чем?        — О ваших отношениях и чувствах, конечно! — прыснул Чайльд, потому что ответ на данный вопрос был более, чем очевидным.       Аль-Хайтам устало махнул рукой и вышел из комнаты прямиком на кухню, а Чайльд остался думать над последней темой и искать очевидные точки соприкосновения этих двоих тугодумов. Через некоторое время ему это наскучило, и он пошел вслед за своим соседом.

***

       — О чем вы говорили с Кавехом, пока были в магазине? — вновь нарушает тишину Чайльд. Время близилось ко сну, весь свет в комнате уже был выключен, а соседи наконец удобно улеглись под одеялами.       Аль-Хайтам с усталостью в глазах от таких вопросов глянул в темноту, а затем вернул глаза в потолок:        — А тебе-то зачем это знать?        — Я, как-никак, ваша сваха и психолог. Мне стоит знать, — ответил Аякс, нехотя утаивая слово «семейный» и оставляя только «психолог», чтобы его сосед не придирался к формулировкам, а ответил по делу.        — Говорили о заданиях, о преподавателях, — вяло отвечал Аль-Хайтам, растягивая паузы там, где можно. — О мероприятии, которое будет в баре на следующей неделе.       В голове у рыжеволосого всплыла радостная мысль:        — А тут поподробнее.        — Ничего особенного, — сразу оборвал его Аль-Хайтам. — Там будут велком-дринки и бесплатный вход, поэтому Кавех заинтересовался и предложил пойти.        — Ну вылитый студент, — констатировал Чайльд. — Так вы пойдете?       Аль-Хайтам утвердительно промычал и тут же дернулся от громких возгласов Аякса.        — Без кольца не приходить! — усмехнулся Чайльд уже тише, когда понял, что его радость была слишком громкой и сейчас к ним будут ломиться соседи.        — Спокойной ночи, — отрезал Аль-Хайтам, демонстративно поворачиваясь на бок лицом к стене. Чайльд язвительно скривил лицо и, достав из-под головы подушку, метнул ее прямо в затылок Аль-Хайтама. Тот, тихо выругавшись, подхватил подушку и ткнул в угол своей кровати.        — Теперь спи без нее.       Аякс театрально надулся, а затем улегся поудобнее на теперь пустой и прохладной постели. Спокойный сон теперь будет приходить к Чайльду только в мечтах хотя бы первые полчаса. Потому что он слишком взволнован внезапным свиданием его соседей, которые в этом не признаются ни ему, ни самим себе.