no one but you (got me feeling this way)/никто, кроме тебя (не заставлял меня себя так чувствовать)

      Винн и Джеймс приезжают в пятницу вечером с пивом (для троих) и красным вином (для Лены), а также с коробкой любимых бубликов Кары из магазинчика на углу в Метрополисе.       — Отличное жильишко, — с восхищением присвистывает Винн, когда Кара проводит их внутрь.       — Да, — соглашается Джеймс. — Мы слышали от Алекс, что это что-то очень крутое, но, честно, это лучше, чем та комната, за которую я плачу половину своей зарплаты.       — Не могу поверить, что в НСУ есть такие квартиры, а я между тем торчу в общежитии, заваленном пивными бутылками, окурками и упаковками от… ну, в общем, не будем об этом.       Кара морщится.       — Фу, Винн, ну нет.       Он пожимает плечами.       — Просто говорю, что тебе очень повезло, что твоя квартира не отстой, а соседка не источает запах греха и сомнительных решений.       — Надеюсь, что нет, — раздается голос Лены, звучащий слишком уж развеселённо, и все трое оборачиваются, когда она заходит в гостиную. — Всё-таки у меня хороший вкус.       Она смотрит на Кару, пока говорит это, и Кара чувствует, что что-то упускает. Но, как часто бывает с Леной, она не может собраться с мыслями, потому что опять отвлеклась.       Волосы Лены мягкими волнами спадают на плечи, а на ней уютные зелёные спортивные штаны, которые не раз заставляли Кару путаться, когда она помогала на кухне с самыми простыми задачами (например, резать овощи, потому что готовка — это точно не её стихия). Её футболка с логотипом Doctor Who висит свободно, и она улыбается той самой улыбкой, которую Кара любит больше всего. Она просто самая красивая девушка на свете.       — Привет, — здоровается Лена с парнями, протягивая руку. — Лена Лютор.       Винн первым пожимает её, ухмыляясь:       — Уинслоу Шотт-младший.       — Джеймс Олсен, — представляется Джеймс, также пожимая руку. — Приятно познакомиться, мисс Лютор.       — Просто Лена, мистер Олсен.       — Тогда просто Джеймс.       — Винн, — добавляет Винн.       — Кара, — неожиданно говорит Кара, и все поворачиваются к ней. Она пожимает плечами:       — А что? Мы же называем имена?       Лена смеётся.       — Бестолочь, — говорит она, закатывая глаза с лёгкой улыбкой, а Кара глупо ей улыбается.       — Ну ладно, пойдёмте, лазанья готова.       Винн мгновенно оживляется, буквально вибрируя от восторга.       — Ты приготовила лазанью?       Лена снова смеётся, и Кара могла бы слушать этот звук вечно.       — Я многое приготовила.       — Круто! И, о боже, как же это вкусно пахнет! — Восхищается Винн, пока они идут в столовую. — И, Кара, когда ты сказала, что будет еда, я не думал, что ты имеешь в виду запасы для армии!       И он, в общем-то, прав, думает Кара, глядя на стол. Даже по её меркам еды здесь очень много: лазанья, которая пахнет просто божественно (Лена до сих пор не раскрыла ей секретный рецепт соуса, хотя Кара всё равно вряд ли смогла бы повторить), три коробки пиццы, мороженое, бублики, которые принёс Джеймс, грибной суп и салат с ранч-дрессингом. Да, возможно, еды слишком много. Но Кара лишь улыбается.       — Сейчас отправлю фото Алекс, пусть завидует, — радостно говорит она. — Это месть за то, что она объявила вам о моей помолвке без моего ведома!       — Честно, справедливо, — соглашается Джеймс. — Я в деле, но, пожалуйста, не говори ей, что я это поддержал.       — Да уж, Алекс — это страшно, — вздрагивает Винн. — Я до сих пор помню, как чуть не умер от страха, когда она поймала меня за взломом серверов Бюро.       Все смотрят на него с разными выражениями: от усталой обречённости (Джеймс) до ужаса (Кара) и лёгкого любопытства (Лена).       — Что? — защищается Винн. — Если ФБР хочет хранить тайны, пусть делает нормальную защиту.       — Подозреваю, что Агент Дэнверс не оценила твои доводы? — уточняет Лена, слегка ухмыляясь.       Винн тяжело вздыхает:       — Она пригрозила вырвать мне внутренности одним пальцем, и самое жуткое, что я уверен — она может.       — Умеет производить такое впечатление, — соглашается Лена, жестом приглашая их сесть.       Джеймс оценивающе смотрит на стол:       — Всё выглядит потрясающе. Теперь понятно, почему Кара нас раньше не приглашала, — он ухмыляется. — Просто не хотела делиться тобой и твоей едой.       — Эй! — Возмущается Кара, пряча телефон после фото.       Лена усмехается, скрывая улыбку за кашлем.       — Это неправда, — бурчит Кара.       — Конечно, дорогая, — снисходительно говорит Лена, всё ещё еле сдерживая смех.       Кара садится рядом и скрещивает руки на груди:       — Ты злюка.       — И всё же ты на мне женишься, — отвечает Лена, подмигивая парням, которые явно в курсе ситуации Кары и развлекаются этим.       — Знаешь, я подумываю отменить помолвку, Лена. Так с невестой не поступают.       — Ого, угроза разрыва? — Лена вопросительно поднимает бровь, и Кара, как всегда, теряется.       Лена плавно наклоняется ближе, а Кара не успевает понять, что делать — отстраниться? Или, может, наоборот? Она уже ничего не соображает, потому что вот они, её глаза, в которых сплетаются синие, зелёные и серые оттенки, вот её тёплое дыхание, вот её губы…       — ...уверена, что наша помолвка под угрозой не окажется, — заканчивает Лена.       Кара моргает, осознавая, что пропустила всю фразу. А потом замечает её хищную ухмылку.       Лена нежно проводит пальцем по её подбородку, а затем довольно откидывается назад.       — Я закончила, — объявляет она.       — Чт– — Кара замирает, осознавая, что на них смотрят. Джеймс и Винн изо всех сил пытаются не заржать.       — Ни слова, — простонала Кара.       И этого достаточно, чтобы они расхохотались.       — О, твоё лицо! — задыхается Винн. — Можно умереть спокойно, это было божественно!       — Ну, не факт, что тебя в рай пустят, дружок, — бурчит Кара.       — Ради этого можно и в ад, честно.       — Просто заткнись, Винн.       — О нет, я это запомню. Это золото.       — Винн!

×××

дэнверс-из-хаффлпафф: [отправил(а) вложение: IMG_0421.jpg] дэнверс-из-хаффлпафф: жаль, что тебя тут нет дэнверс-из-хаффлпафф: шучу дэнверс-из-хаффлпафф: >:) алекспекто патронум: ЧЕМ Я ОПЯТЬ ТЕБЯ ОБИДЕЛА алекспекто патронум: !!! дэнверс-из-хаффлпафф: да ничем особо дэнверс-из-хаффлпафф: просто наслаждайся своим кофе сортом "годится" и печеньем, рассыпающимся в пыль дэнверс-из-хаффлпафф: :)

×××

      Кара могла бы честно расцеловать Винна и Джеймса.       Ну, нет, не по-настоящему целовать, потому что это было бы неловко, странно и, если честно, немного мерзко. Так что — нет. Но она вполне рассматривает возможность чмокнуть их в щёку и крепко обнять, просто чтобы выразить всю глубину своей благодарности за то, что они её друзья.       ...В общем.       Суть в том, что Винн и Джеймс делают общение лёгким. Кара чувствует, будто они всегда проводили вечера вот так, вчетвером, и когда она смотрит в глаза Лены, то видит, что ей тоже хорошо, что она расслаблена, счастлива. А для Кары это главное.       После ужина — ожидаемо вкусного и по-настоящему весёлого, особенно в сочетании с лёгкой подначкой друг друга — они перебираются в гостиную. Теперь все развалились в разных позах, наслаждаясь ощущением приятной сытости. Винн откинулся на спинку дивана, положив носки на журнальный столик, а Джеймс растянулся на ковре рядом с ним. Кара и Лена сидят вместе на диване: Кара вытянула ноги и прижалась к Лене, которая лениво обняла её одной рукой, а другую положила на подлокотник.       Телевизор включён, но никто особо не обращает на него внимания. Они просто говорят — ни о чём и обо всём сразу. Винн и Лена обсуждают науку и технологии, Лена и Джеймс — политику и постмодернизм.       А Кара?       Кара наблюдает.       Смотрит, как Лена разговаривает с её друзьями, как она увлечённо ведёт интеллектуальные дискуссии, как её глаза вспыхивают азартом, когда она отвечает на вопросы, и загораются хищным блеском, когда она задаёт свои.       Слушает, как её слова сливаются в восторженный поток, когда она рассказывает о своих проектах и научных открытиях, и как в её голосе дрожат злость и боль, когда речь заходит о несправедливости и ужасах этого мира.       Кара смотрит, слушает, ощущает её тёплую руку у себя на коже.       И любовь к Лене растёт. Растёт. Растёт.

×××

      Пустые пивные банки валяются на полу, рядом с ними стоят стопки от тех самых шотов, которые Винн начал разливать, когда ему показалось забавным устроить вечеринку с йегерьбомбами. Где-то между первым и седьмым шотом Кара поняла, что это была ужасная идея.       Она пьяна в стельку. И, кажется, её друзья тоже. (За исключением, пожалуй, Лены, потому что Кара уверена: та может выпить свой вес в алкоголе и при этом оставаться достаточно вменяемой, чтобы обсуждать принципы квантовой механики.)       Она даже не знает, который час, но у неё ещё хватает сознания, чтобы понять: Винн и Джеймс точно не в состоянии самостоятельно добраться домой.       — Спать, — бормочет она, даже не уверенная, кому именно это говорит, но совершенно убеждённая, что им всем срочно нужно в кровать. Кровать звучит как отличная идея.       — Ммм, — что-то невнятно доносится с её стороны, и Кара поворачивает голову, сталкиваясь взглядом с тёмными прядями волос. Лена свернулась калачиком, прижавшись к ней, её голова покоится у Кары на плече, а рука обнимает её за талию, заключая в лучшие в мире объятия.       Кара глубоко вдыхает, и её лёгкие заполняет дорогой парфюм и тот особенный, неповторимый запах, который неизменно ассоциируется у неё с Леной. И она понимает, что опьянена не только алкоголем.       — Кровать, Лена, — хрипло говорит она, сама не узнавая свой голос. Словно она говорила часами — что, возможно, так и есть.       Лена мгновенно замирает, но прежде чем Кара успевает задуматься, почему, та резко садится, прочищая горло.       — Да, кровать.       — Чт– — начинает Кара, но Лена уже встаёт.       Она подходит к Винну и Джеймсу, которые растянулись на полу, и начинает похлопывать их по щекам:       — Эй. Вставайте.       — Нет.       — Винн, давай, иди в кровать.       — Ты меня что, укладывать будешь?       Лена фыркает.       — Нет.       — Окей.       — Угх, — стонет Джеймс, закидывая руку на лицо. — Прекратите разговаривать.       — Давайте, двигайтесь, — вздыхает Лена. — Пол — это не место для сна.       Когда парни даже не пытаются пошевелиться, Лена снова вздыхает:       — Ну, вы сами напросились.       И без лишних церемоний пинает Винна в бок.       Тот взвизгивает так громко, что Джеймс вскакивает, дёргаясь в панике.       По какой-то причине это кажется Каре безумно смешным, и она соглашается с этой мыслью, заходясь в истерическом смехе на диване.       Винн и Джеймс злобно сверлят её взглядом, а Лена лишь самодовольно ухмыляется.       — Ой, да заткнись, — хором заявляют Винн и Джеймс, абсолютно одинаковой интонацией, и Кара хохочет ещё громче.       Лена качает головой, глядя на них с неприкрытой нежностью.       — Всё, марш в постель. Можете пытать Кару завтра.       — Эй!       Винн недовольно фыркает, но всё же тянется за телефоном:       — Ладно, закажу такси.       — Не нужно, — перебивает Лена. — Можете спать в комнате Кары.       — Да, — соглашается Кара. — Можете... Погоди. Что?       Лена поднимает бровь:       — Ты правда хочешь, чтобы они ехали домой в таком состоянии?       — Конечно нет, но–       — Тогда решено. — Она снова поворачивается к парням и указывает на комнату Кары. — Давайте, вперёд. Кара спит в моей.       — Я?       — Да, Кара, — говорит Лена, притягивая её за руку, — ты.

×××

      Лена бережно укладывает Кару в постель, предварительно заставив её почистить зубы и выпить стакан воды. («Чтобы тебе было хоть чуть-чуть легче утром,» — сказала она таким будничным тоном, что Кара даже не стала спорить. К тому же, её мысли были заняты тем, как Лена умудряется превратить даже чистку зубов в нечто элегантное.)       Затем Лена забирается в постель рядом, оставляя между ними небольшое расстояние, чтобы Кара не чувствовала себя зажатой.       Сквозь мягкий свет ночника (который выполнен в форме луны, потому что Лена — космический ботан, и Кара её любит), Кара различает её силуэт. Лена смотрит на неё с такой нежностью, что Каре кажется, будто её грудь вот-вот разорвётся от всех тех чувств, которые она не решается высказать вслух.       Она не помнит, когда именно двинулась, но внезапно её ладонь уже лежит на щеке Лены, большой палец мягко проводит по её коже, и Кара забывает, как дышать, когда Лена склоняется в этот тихий, ласковый жест.       — Кара? — Лена произносит её имя так, что сердце начинает бешено колотиться о рёбра. В её взгляде есть что-то, что кружит голову сильнее любого алкоголя.       Лена поднимает руку и касается запястья Кары, и на мгновение Кара боится, что та отстранится. Но Лена лишь слегка сжимает её руку, оставляя её там, где она есть.       — Знаешь, — начинает Кара, заворожённо глядя на их сплетённые пальцы, — я… я ужасно тебя боюсь.       Она хмурится, осознавая, как это звучит, и тут же поправляется:       — Ну, не тебя как таковую. Скорее того, что ты со мной делаешь. Потому что… ты заставляешь меня чувствовать. Очень многое.       Она поднимает взгляд, встречаясь с внимательным, пристальным взглядом Лены.       — Столько эмоций, что иногда мне кажется, будто я в них тону, но… но это же и есть самое лучшее. Потому что это напоминает мне, что я здесь, понимаешь? Ты напоминаешь мне, что я существую. Что я больше, чем просто имя и происхождение. Что я… что я важна. Я сама.       Сжатие на запястье становится чуть крепче.       — Ты важна, Кара.       — Вот видишь? — слабо усмехается Кара, но звук выходит рваным, как заезженная пластинка. — От тебя в это так легко поверить.       Она глубоко вдыхает:       — Ты… Лена, Рао, ты потрясающая, ты знаешь это? Ты добрая, умная, сильная. Ты хорошая. И я до смерти боюсь, что однажды пойму, что всё испортила. Что ты вдруг осознаешь, что заслуживаешь чего-то большего, чем… меня.       — Кара–       — Я боюсь, что сделаю что-то не так, и ты перестанешь со мной говорить. Что мы станем чужими. Что ты… что ты уйдёшь.       Её голос ломается, и вдруг Кара осознаёт, что видит Лену как будто сквозь туман. На периферии зрения всё размыто.       Она облизывает губы и чувствует соль. Щёки липкие. Подушка под головой влажная.       О, она плачет.       Но прежде чем Кара успевает осознать это по-настоящему, Лена уже двигается.       А потом её ладонь мягко гладит Кару по спине.       — Ш-ш-ш, милая. Я здесь, я здесь, — убаюкивающе шепчет она.       И Кара понимает, что находится в её объятиях.       Лена обнимает её крепко, но не так, будто Кара хрупкая, а так, будто она ценная. Будто её любят. Будто она важна.       И от этого ноет сердце, но это самая приятная боль в мире.       Она хочет остаться здесь навсегда. В этом безопасном пространстве, где есть только Лена и Кара, и больше ничего не имеет значения.       Может, утром она не будет думать так. Может, с трезвой головой всё будет выглядеть иначе.       Но сейчас она знает только одно: находиться в объятиях Лены — это правильно.       Она слушает её ровное дыхание, улавливает слабый стук её сердца и позволяет себе погрузиться в сон.       — Пожалуйста, не уходи, — шепчет она, уткнувшись носом в плечо Лены.       Лена крепче сжимает её в руках, её голос тихий, как шелест волн, играющих с лунным светом:       — Я не уйду, милая, обещаю. Я останусь, столько, сколько ты захочешь.       — А если я захочу навсегда?       Лена улыбается.       — Навсегда звучит просто идеально.

×××

[8:51] алекспекто патронум: эй алекспекто патронум: ты жива? [9:01] алекспекто патронум: мне нужно убить В и Дж? алекспекто патронум: или тебе просто нужна помощь с их телами? [9:14] алекспекто патронум: скажи хоть что-нибудь, большой ребёнок [9:23] алекспекто патронум: Кара???? [9:25] алекспекто патронум: Кара, клянусь Рао, если ты умерла, я тебя убью!

×××

      Кара получает крайне неприятный сигнал к пробуждению — от Солнца. И абсолютно этому не рада.       Щель между занавесками пропускает тонкий луч света, который, по закону подлости, прямо попадает ей в глаза. Это издевательство.       — Угх, — простонав, она машет руками, как будто пытаясь отмахнуться от Солнца.       Безуспешно.       Но вот кого-то это развлекает, потому что раздаётся тихий смех.       Кара щурится и видит Лену, сидящую на краю кровати. Поток солнечного света обрамляет её сияющим ореолом, а тёмные пряди волос словно вспыхивают золотым пламенем.       — Я умерла? — Спрашивает она. Вернее, прохрипела. Голос у неё хриплый, будто она всю ночь орала.       — Нет, — с улыбкой отвечает Лена. — Я бы этого не допустила, милая.       — У меня во рту будто умер Джабба Хатт, а его труп уже успел обрасти экосистемой.       — Это очень конкретное описание. И очень омерзительное. Но могло быть хуже, если бы ты не почистила зубы, так что… ты вполне неплохо держишься.       — Кажется, я буквально чувствую, как жизненная сила покидает моё тело.       — Это невозможно.       — Выключи Солнце.       — Боюсь, что не могу. Но могу облегчить твою боль.       Лена хлопает её по руке.       — Давай, вставай. Пей воду.       Кара стонет, но поднимается, послушно беря стакан, который Лена подаёт ей с прикроватной тумбочки. Она также без лишних возражений принимает таблетки. — Я больше никогда не притронусь к       алкоголю. Никогда. Это зло. Почему человечество вообще продолжает изобретать вещи, которые вредны для организма?       Лена фыркает:       — Мы один из тех видов, у которых очень сомнительное чувство самосохранения.       Кара тяжело вздыхает, а затем прищуривается на неё с подозрением:       — Ты не страдаешь с похмелья.       Лена ухмыляется.       — Ты же знаешь, что у меня их не бывает.       — Ну и где справедливость?! Ты уверена, что у тебя есть печень? Или ты нашла способ заменить её неорганическим аналогом?       — Леди не раскрывают своих секретов, Кара.       Она поднимается с кровати.       — И, говоря о печени, тебе, возможно, понадобится пересадка. Я не думаю, что ты должна была пить столько шотов подряд. И ты не остановилась, даже когда я тебя предупреждала.       — Я справлялась!       — Разумеется, — Лена закатывает глаза. — И твои друзья были очень поддерживающими в твоих сомнительных жизненных решениях.       — О, чёрт! — Восклицает Кара, вдруг вспоминая, что Винн и Джеймс остались ночевать. — Где они?       — Проснулись, позавтракали, ушли.       Лена пожимает плечами, заметив её разочарованный взгляд.       — Я спрашивала, хотят ли они остаться, пока ты не вернёшься к жизни, но у них были дела.       — Ох, — Кара немного разочарована, но понимает. Она просто благодарна, что они вообще нашли для неё время.       — Который час?       — Чуть больше десяти.       — Понятно.       Хм. Проснулась раньше, чем ожидала, учитывая, как у неё раскалывается голова.       Она смутно помнит что-то про кровати? Щурится. Ага, да, кровати, потому что парни заняли её, а... Ох. /Точно/.       Она смотрит на одеяло, которым накрыта.       Да.       Она спала с Леной.       Ну, не спала, господи, девочка, притормози! Но она спала в кровати Лены, и рядом явно кто-то лежал, и у неё есть туманные воспоминания о чьих-то объятиях, и Рао, она обнималась с Леной в её постели всю ночь — и даже не помнит этого чётко!       От осознания того, что она упустила такой момент, её охватывает отчаяние, и она стонет. Хотя, если честно, это больше похоже на жалобный всхлип.       — Ты в порядке?       — Мм? — Кара поднимает взгляд и встречает обеспокоенный взгляд Лены. Ах, точно. — Да-да. Просто... — она морщит нос, раздражённо вздыхает. — У меня в памяти огромная дыра после йегербомб, и, честно говоря, я не особо хочу её заполнять.       И это, технически, правда. Она, может, и хотела бы вспомнить ту часть прошлой ночи про спать-в-одной-кровати-с-Леной, но вот всё, что до этого?       Нет. Не особо.       — Ты уверена? — Лена улыбается теперь, и это не сулит ничего хорошего. — Потому что, по-моему, было весьма феерично, если так можно выразиться.       Озорной блеск в её глазах предупреждает Кару, что ничего фееричного для её достоинства там не было.       — Нет.       Лена делает вид, что не слышит.       — Ты извинилась перед Винном за то, что врала ему насчёт его причёски в пятом классе. Судя по всему, это было чудовищное предательство.       — О, нет.       — О, да. Он признался, что искренне верил, будто тебе правда нравится его стрижка. Потом он свернулся клубком на полу, переваривая эту информацию.       Она делает паузу, ухмыляется.       — Потом ты сказала Джеймсу, что у него очень красивые мышцы, и он покраснел. А потом ты извинилась — опять. На этот раз перед обоими, потому что не можешь ответить им взаимностью. — О, нет.       — Это была поучительная ночь для меня, Кара. Я, наконец, получила подтверждение давней гипотезы.       Её ухмылка становится шире, и Кара остро ощущает желание слиться с одеялом.       — Я всегда подозревала, что за твоими любимыми кардиганами скрывается разбивательница сердец.       — Рао.       — С другой стороны, ты ни разу не стошнила. Я впечатлена.       — Я ещё что-то делала? — Кара не хочет знать, но у неё тот самый болезненный интерес, который заставляет людей останавливаться и смотреть на разворачивающуюся катастрофу.       — Да нет, — с лёгким, подозрительно загадочным выражением лица отвечает Лена. — Ну, разве что ты всё время трогала мои волосы и говорила, что я красивая, но, опять же, — она пожимает плечами и подмигивает, — что нового?              Кара с жалобным стоном натягивает одеяло на голову.