Договор на любовь

      28 апреля 2024 года, офис «Даун-Ап Компани», Инчхон       Дживон сидит в кресле для гостей в кабинете Ким Минсока, владельца небольшой компании, занимающейся айти-разработками. Его отец, Ким Муон, в прошлом был партнёром Хван Шивона, но как только Дживон вступил в должность исполнительного директора, Ким Муон затребовал себе огромные компенсации за то, что отстраняется от дел не по личному желанию, а по велению Дживона.       Дживону пришлось утрясать сделку по разделению влияния около полугода, и с тех пор он терпеть не может взаимодействовать ни с Ким Муоном, ни с его сыном, принявшим в наследство отколовшуюся компанию, которая пытается конкурировать с «ЭйчКей».       К гордости Хван Дживона – безрезультатно. К слепоте Ким Минсока – безапелляционно.       – Ну, – спрашивает Дживон, потирая переносицу? и нетерпеливо щёлкает языком, – зачем ты меня позвал? Твой вопрос не может подождать начала рабочей недели, Минсок?       Ким Минсок сидит за своим письменным столом в небольшом офисе. В воскресенье его команда не работает, и он встретил Дживона на пустом этаже в своей повседневной одежде: свободном свитере, джинсах и с чуть растрепанными волосами. Впрочем, Дживону не впервые было видеть Ким Минсока таким расслабленным.       В прошлом они были неплохими приятелями, Дживон и Минсок. Лет двадцать назад, когда их отцы дружили (собственно, они продолжают это делать несмотря на довольно скандальный бизнес-разрыв) Минсок часто бывал в доме Дживона, а Дживон гостил у Минсока. Минсок говорил, что пойдёт в тот же университет, что они поступят на один факультет, что станут партнёрами по бизнесу, как их отцы. А потом Дживон попал в престижный инчхонский университет международного класса, а Минсок почему-то укатил за границу. Вернулся он другим, да и Дживон изменился.       Спустя несколько лет они встретились, как конкуренты. И продолжают держать друг друга на расстоянии, проверяя границы.       – Этот разговор не рабочий, – заявляет Минсок, крутясь в своём кресле. – И я не займу у тебя много времени, хотя, насколько я в курсе, ты свои дни рождения больше не отмечаешь. С днём рождения, кстати.       Дживон вздыхает и рассеянно посматривает на наручные часы у себя на запястье. Он должен бы уже сидеть за столом в доме родителей, отвлекая отца от шуток по поводу цветов Соён, но вместо того, чтобы вытаскивать предприимчивую Чан Соён из ловушки, в которой, окей, он сам был частично виноват, Дживон торчит в кабинете Ким Минсока.       – Сегодня я как раз хотел отметиться у родителей, – возражает Дживон, замечая, как откровенно веселится Минсок.       – О, правда? Интересно, что за повод такой… У тебя ведь не юбилей?       – Минсок, давай ближе к делу.       Дживону никогда не нравилось, что Минсок много болтает. Его в принципе несколько раздражала манера каждого второго разговаривать больше положенного и отвлекаться на нерабочие вопросы во время прямого общения с Дживоном.       Дживон невольно вспоминает Соён и морщится. Сейчас бы вот только на её миленькие манеры отвлекаться.       – Что за серьёзная мина, Дживон? – спрашивает Минсок спокойным тоном, но Дживон слышит в его голосе вызов. – Я думал, мы можем поговорить цивилизованно, как взрослые люди.       Дживон поднимает к Минсоку взгляд, чувствуя напряжение. Того, кажется, забавляет раздражение Дживона. Он откидывается на спинку кресла и кладёт ногу на ногу с совершенно непринужденным видом.       – Расслабься, Хван Дживон. У меня к тебе небольшое предложение.       Дживон фыркает.       – Мне не нравятся твои предложения, Ким Минсок.       Минсок поднимает руки в безобидной манере.       – Сначала выслушай меня, Дживон, – Минсок откашливается и скрещивает руки на манер Дживона. – В наших кругах ты довольно известная личность. Загадочный, холодный и безжалостный, я бы сказал. Даже к тем, кого прежде считал друзьями.       Лицо Дживона мрачнее тучи, но он ждёт, когда болтливый Минсок закончит намекать на их прежние отношения и перейдёт, наконец, к делу.       – Думаю, многие сочтут тебя бессердечным типом и вне бизнеса, но я-то знаю, что ты не такой уж ледяной парень. И, насколько мне известно, ты сейчас одинок.       – Ты со мной флиртуешь что ли? – фыркает Дживон, окончательно взбесившись. Минсок натянуто смеётся.       – У меня есть к тебе предложение.       Дживон приподнимает бровь, недоумевая, к чему ведёт Минсок. Ему не нравится этот разговор.       – Во первых, какое это имеет отношение к чему-либо между нами? – спрашивает Дживон, и выражение его лица становится настороженным. – Разве только ты не собираешься предложить мне поужинать вместе в каком-нибудь укромном ресторанчике при свечах. Если что, я не в этой лиге играю, друг. Во-вторых, что заставило тебя подумать, что я одинок?       Минсок кривит губы в надменной улыбочке.       – Много чего, – он рассеянно машет рукой и косится на Дживона, словно вообще не чувствует, что бесит его. Или чувствует, но делает это намеренно. В этом весь Ким Минсок – доводит ситуацию до полного абсурда, когда знает, что ему нечем крыть.       Он наклоняется вперёд в своём кресле, не сводя глаз с лица Дживона.       – Дело в том, что моя семья… Нет, не так. У меня есть младшая сестра, ты же помнишь её? Ким Мисук. Она умна, образована и из хорошей семьи.       Выражение лица Дживона мрачнеет, когда он понимает, куда ведёт разговор. Его терпение на исходе, но он продолжает слушать.       – И?       – И я думаю, что она была бы прекрасной женой для такого человека, как ты.       Дживон щёлкает языком в явном, демонстративном раздражении. Тот факт, что семья Ким пытается использовать теперь не только сына, но и любимую дочь в качестве уловки для Хван Дживона, просто возмутительно. Впрочем, Дживон надеется, что неверно понял намерения Минсока.       – Ты предлагаешь мне жениться на твоей сестре? – уточняет Дживон сухим тоном.       – Почему нет, Дживон? – Минсок хлопает в ладони. – Мисук красивая, умная, интеллигентная. Она училась в престижном университете, сейчас руководит юридической конторой при правительстве. У неё есть свои связи, которые могут помочь твоему бизнесу подняться выше. Как ни посмотри, союз выгодный.       Чем больше Минсок говорит, тем больше Дживон бесится. В глубине души он понимает, что это нелепое предложение, над которым можно просто посмеяться и уйти из кабинета Минсока, но отчего-то Дживон хочет ещё и задеть Минсока.       – Вы на одном уровне, Дживон, продолжает давить Минсок. – Даже если это будет договорной брак, никто не попрекнёт вас в мезальянсе.       Вот оно. Вот, отчего Дживон взбесился больше обычного. С него хватит, его голос становится холодным и резким:       – Послушай, Минсок. Я не заинтересован в женитьбе на твоей сестре или на ком-либо ещё, если уж на то пошло.       Минсок замирает с открытым ртом, не договорив. Хмыкает, закрывает рот – зубы стукаются друг об друга в притворном разочаровании.       – Ты же знаешь мою сестру. Она красивая!       – Нет, – обрывает его Дживон. Он стискивает скрещенные в замок пальцы и резко выдыхает. – Мне всё равно, насколько она умна, красива или богата. Меня это не интересует.       Минсок открывает рот, чтобы возразить, но Дживон снова обрывает его:       – Я не заинтересован ни в каких браках по договорённости, ни сейчас, ни когда-либо ещё. Это ясно?       Минсок выглядит озадаченным. Он пробует другой подход.       – Подумай об этом, Дживон. Тебе уже за тридцать. Тебе не кажется, что пора остепениться?       Дживон вскидывает к нему свирепый взгляд, его терпение на исходе.       – Я остепенюсь, когда решу, что пришло время, и это определённо будет не из-за делового предложения.       Они смотрят друг на друга в напряжённом молчании. Минсок сдаётся первым:       – Моё предложение остаётся в силе. Мисук в тебе заинтересована, так что подумай об этом – не как о договорном браке, а как о настоящем союзе, окей?       Дживон закатывает глаза и встаёт с места. Он задержался в кабинете Минсока так неприлично сильно, что Соён теперь имеет полное право снять с него кожу живьём, когда он явится к родителям. Интересно, она уже догадалась, что сегодняшний праздник посвящён вовсе не Хван Шивону?       Вопрос неверный.       Насколько Чан Соён в бешенстве, что пять лет Дживон водил её за нос?..       – Я ухожу, – говорит Дживон, предчувствуя, как по вине Ким Минсока через пару часов будет разбираться со своей женой. Если бы Минсок знал об истинных отношениях между Хван Дживоном и Чан Соён, Дживону не пришлось бы вообще принимать участие в таком выматывающем разговоре.       – Дживон, подожди, – зовёт Минсок, когда тот уже стоит у дверей и хочет, наконец, покинуть душный офис. Он закатывает глаза и медленно оборачивается. Была бы рядом Чан Соён, она бы уже тихо ругалась, улыбаясь в лицо так широко, чтоб у Минсока не оставалось сомнений, что ему рейтинг теперь опущен ниже плинтуса под ногами.       – Что?..       Минсок хмыкает и зачёсывает высветленные до русого цвета волосы, спадающие до бровей отдельными широкими прядями. По мнению Дживона, Минсоку не идёт новый стиль, но Дживона никто об этом не спрашивал.       – Тебе не интересна моя сестра, потому что она из семьи Ким? – задаёт вопрос Минсок. Дживон устало вздыхает. – Или… потому что тебе в целом не интересны женщины?       – Ты на что намекаешь? – хмурится Дживон. – Ты вызвал меня в мой выходной, в мой день рождения, чтобы об отношениях взрослых поговорить? – он со вздохом облизывает нижнюю губу в раздражительном жесте и достаёт телефон из кармана светлых брюк. – Я уже сказал тебе, у меня…       – Или у тебя уже есть кто-то? – прерывает нетерпеливый Минсок.       Дживон перебирает в голове варианты для ответа, и ни один ему не нравится. Ответить честно – значит подставить Чан Соён, во-первых, и себя, во-вторых: Дживон не рассчитывал разбрасываться новостями о своей женитьбе не только потому что они с Соён заключили соглашение (будь оно проклято, на самом-то деле). Он трёт переносицу, затягивая с паузой.       Если Дживон скажет Минсоку о том, что женат, это будет значить, что жена Дживону важна. Что Соён ему важна. Обычный договорной брак можно сменить на другой, не моргнув и глазом, тем более, если нынешняя жена противиться их «бумажным» отношениям, словно никогда в жизни никого противнее Хван Дживона не встречала.       Но ему не нужна новая подставная жена, тем более если это Ким Мисук.       Дживон знает её примерно столько же, сколько знает Минсока. Ким Мисук всегда была… хваткой. Пожалуй, это самое лучшее слово, которое описывает её характер. Она всегда знала, чего хочет, и в отличие от брата умела находить пути для достижения своих целей, даже если те были слегка безумными. Например, в детстве, когда Дживону и Минсоку было по двенадцать, а Мисук всего восемь, она попросила у отца лошадку в подарок на день рождения. Ким Муон привёз ей деревянную лошадь размером с пони, которую вырезал из дуба китайский мастер. Но оказалось, что Мисук хотела живую лошадку… В итоге Ким Муон возил дочь на ипподром рядом с поместьем семьи Хван, чтобы любимая Мисук училась кататься на живой пони. Правда, ни он, ни сама Мисук не приняли во внимание тот факт, что лошадей девочка боялась до слёз.       Дживон всё лето наблюдал за её попытками приблизиться хотя бы к карликовой лошадке по кличке Сахарок, пока сам брал уроки верховой езды на скакуне тракененской породы, красивом вороном коне с белыми «носочками», который отзывался на имя Тень.       Мисук бросила занятия на ипподроме, когда закончились каникулы, и Дживон посчитал, что капризная принцесса сдалась. Но спустя год она встретила его верхом на белоснежной лошади на ежегодных скачках. Дживон её тогда похвалил: пришлось признать, что Ким Мисук была целеустремлённой девочкой.       Сейчас он вспоминает Мисук с раздражением. Может так статься, что это она подала Минсоку идею с договорным браком – не сам же Минсок до такого безумства додумался. Тогда возникает логичный вопрос: какая польза Мисук от брака с Дживоном? На поводу у отца, мечтающего снова слиться с «ЭйчКей», она бы идти не стала, Минсок тоже слишком любит сестру, чтобы вот так предлагать её Дживону без её же согласия.       Что на уме этих двоих, а?       – Так что, Дживон-а? – усмехается Минсок, даже не догадываясь, насколько он близок к правде со своими попытками задеть Дживона. – Ты уже занят, мои сведения ошибочны?       Дживон закатывает глаза и стискивает руку, держащую дверную ручку.       – Твои шпионы плохо работают, уволь их, – говорит он и покидает офис Минсока. Тот окликает Дживона, но Дживон уже не слушает и направляется к лифтам.       Он задержался в городе на целых три часа. Дорога до дома родителей займёт у него около часа, если пробок не будет. То есть, приедет он уже ближе к вечеру. Дживон вздыхает, устало прислонившись к стенам лифта, пока едет на первый этаж здания.       Чёрт возьми, Чан Соён точно его прибьёт.       На парковке у офисного здания его нагоняет настырный Минсок. Дживон замирает у своей машины, гадая, стоит ему ударить Минсока в живот или в нос, но пока он раздумывает, Минсок равняется с ним и хлопает Дживона по плечу.       Дживон ненавидит, когда с ним так фамильярно обращаются. Последнему человеку, который хлопнул его по плечу, Дживон придавил пальцы дверями лифта.       Ах, нет же. Последний человек, который так легкомысленно повёл себя рядом с Дживоном, прямо сейчас страдает в одиночестве в доме его родителей. Ей Дживон ничего не сделал, да и вряд ли сделает.       – Ты же в дом к родителям собирался? – спрашивает Минсок наивно. Или притворяется невинным, а на самом деле что-то задумал. Дживон щурится. – Поедем вместе?       – Тебя там не ждут, – прямо говорит Дживон, но Минсок уже залезает в машину к Дживону на переднее пассажирское, и пристёгивается, словно всегда был вторым пилотом.       – Не знаю, друг мой, о чём тебя предупредили, но сегодня в доме твоих родителей большой праздник в твою честь, – поясняет свою смелость Минсок. – Там собрались все друзья наших папаш, их жёны, наверняка какие-нибудь бывшие бизнес-партнёры твоего отца…       Дживон хлопает дверью авто со своей стороны с такой силой, что Минсок икает от испуга.       – …в общем, там целая толпа людей, – заканчивает он неуверенно. – Так что если я приеду, никто особо не удивится. У меня и подарок есть.       Дживон заводит двигатель машины и выруливает с парковки так резко, что визжат тормоза на повороте к основной улице.       – Ты уже одарил меня своим вниманием, – огрызается Дживон. – Больше в меня не влезет, спасибо.       Они несутся по улицам Инчхона, резво обгоняя тормозящих, по мнению Дживона, водителей, и Минсок ахает на каждом светофоре.       – Жёлтый же… Ну там же жёлтый был, Дживо-о-он, стой, умоляю!       На перекрёстке Кёнчжин и Ханнару Дживон ударяет по тормозам и впивается разърённым взглядом в горящий красный так, словно намерен выжечь его силой мысли. Минсок с облегчением выдыхает и отпускает поручень над пассажирской дверью.       – Ты что, в гонщики подался? – нервно смеётся Минсок подозрительно высоким голосом. – Никогда не замечал в тебе страсть к агрессивному вождению.       – Никто не приглашал тебя в мою машину, – напоминает Дживон. – И я не особо понимаю, почему ты ещё и возмущаешься.       – Что ты, никакого возмущения! – Минсок поднимает руки, будто сдаётся, но тут же ойкает и снова подтягивает себя к поручню, едва Дживон срывается с места и пересекает перекрёсток на предельно возможной скорости.       – Ты, – Дживон кидает в Минсока собственным смартфоном. – Набери мою мать.       – Я? – ахает Минсок в голос.       Дживон не удостаивает ответом такой тупой вопрос, и Минсоку приходится отлипнуть от пассажирской двери, с которой он явно мечтает срастись боком, и поискать в телефонной книге контакт матери Дживона.       – «Женщина, которая меня родила»? – уточняет Минсок, получает молчание в знак согласия и звонит по номеру, пристраивая смартфон в карман под приборной панелью. По громкой связи раздаются гудки, заполняющие салон авто. Мама берёт трубку не сразу.       – Дживон-а? – радостно отвечает она. Дживон стискивает руль, пока тормозит на автостраде, забитой машинами. Теперь они двигаются с черепашьей скоростью, и по прикидкам Дживона будут в пригороде только через час.       Проклятье.       – Мам, скажи, Чан Соён приехала? – спрашивает Дживон. Лицо Минсока напротив него вытягивается от удивления. Заткнись.       – Соён? Да, она здесь с утра, сперва помогала нам подготовить сад, потом общалась с Джиуком, – рапортует мама.       Обычно Дживон устаёт от её подробных рассказов, но сейчас прислушивается к каждому слову. Чёрт возьми, Чан Соён, могла бы и отказаться…       – Сейчас она куда-то задевалась, должно быть, гости её утомили, – мама смеётся и отвечает кому-то в доме. – Дживон-а, приезжай скорее!       – Я бы с радостью, матушка, – отвечает Дживон сердито, – но на выезде из Инчхона пробка. Вешаю трубку.       Пока мама не стала спрашивать его ещё о чём-то, Дживон сбрасывает вызов и кидает Минсоку предупреждающий взгляд.       – Чан Соён? – любопытствует он, растягивая губы в широкой ухмылке. – Ты что, гоняешь вместо себя своего секретаря на званые ужины? Это чересчур даже для тебя, Хван Дживон.       Дживон вздыхает. Он устал от Минсока и устал от того, что испытывает тревогу за Соён. И его бесят пробки на дорогах, поэтому на работу он выезжает раньше положенного – чтобы не торчать на дороге с остальными сонными людьми.       И ещё мама сказала, что Соён куда-то запропастилась. Может, она уже ушла? Эта мысль неожиданно разочаровывает, хотя было бы абсолютно адекватно, если бы Чан Соён додумалась не тратить свой выходной на сборище престарелых друзей отца и ушла.       Дживон в нетерпении бьёт пальцами по рулю.              Он ведёт себя, как персонаж мелодрамы. Он терпеть не может мелодрамы. И всё же, вот он, в этом моменте: притягивает усталую Чан Соён к себе и делает замечание пьяному Ким Муону, словно герой-любовник. И из его рта вылетают слова, произносить которые он не планировал:       – Она моя жена, господин Ким. Прошу, обращайтесь с ней деликатнее.       Если до этой секунды у Дживона оставалась надежда остаться при своих целых конечностях после сегодняшнего вечера, то прямо сейчас он её разрушил. Он и его длинный язык, идущий на поводу у упрямства.       Но, эй. Никто не должен обращаться с Чан Соён, как с незваным гостем на вечеринке, устроенной по поводу дня рождения её мужа. Она присутствует здесь, как жена Хван Дживона. И никакой господин Ким не должен…       – Вы соображаете, что творите? – врывается в беспокойные мысли Дживона голос Соён, и он опускает глаза, отмечая, что они стоят наедине у столиков с напитками. Где-то за спиной Соён переговариваются удивлённые господин Ким Муон и Минсок, прибежавший следом за Дживоном и устроивший демонстрацию показательного удивления. Можно подумать, Минсок никогда подобных строк в дорамах не слышал, чтобы так громко ахать на заявление Дживона.       – Я спас тебя от Ким Муона, – ворчливо отзывается Дживон. Он знает, знает, что Соён имеет право злиться, потому что своими словами он нарушил самое первое правило их соглашения (в самом деле, что ли, им стоит их на бумаге прописать?). Но, положа руку на сердце, в тот момент, когда Дживон увидел Соён рядом с пьяным господином Кимом после двухчасовой поездки наедине с его сыном, думал Дживон недолго.       – Нет, – протестует Соён и смотрит на Дживона снизу вверх, как на истинного врага. Она крохотная, хотя носит обувь на высоком каблуке, будто рассчитывает всех под него загнать.       – Нет, – приходится согласиться Дживону. Он трёт переносицу, оттягивает щёку языком. Выглядеть равнодушным, когда на тебя пялится миниатюрная разъярённая женщина несколько… проблематично.       – Вы нас сдали всем друзьям вашего отца, – поясняет Соён сердитым шёпотом. Будто Дживон и сам не в курсе того, что только что сделал.       Для справки: он не сильно жалеет. У него есть причины говорить об отношениях с Чан Соён открыто – по крайней мере, чтобы это ясно услышали все присутствующие на вечере Кимы.       – Давай ты не будешь устраивать сцен на глазах этих самых друзей, – просит Дживон, но как-то неохотно. Не то, чтобы у Соён нет повода злиться…       – Давайте вы не будете нарушать наши правила? – предлагает в ответ Соён и краснеет. Боже, у неё под румянцем веснушки проступают…       Дживон ловит себя на этой странной мысли и тянется к стоящему на столике бокалу с вином. Ему срочно нужно выпить. Или покинуть идиотский вечер «встречи выпускников» под руку с Соён, дав старикам лишний повод пообсуждать их пару.       Он всерьёз обдумывает возможность сбежать, когда к ним подходит широко улыбающийся Минсок. Только его не хватало для полного счастья.       – Кажется, я просил избавить себя от твоего внимания? – закатывает глаза Дживон, но Минсок отворачивается от него в полушаге и становится прямо перед Дживоном – напротив Соён.       – Насколько мне было известно, вы были у нашего Дживона секретарём! – восклицает он, размахивая рукой с бокалом шампанского перед лицом Соён. – Признаться, не ожидал, что вы станете женой этого хмурого парня!       Дживон слышит ответ Соён до того, как обходит упёртого Минсока, и хмыкает.       – Признаться, не ожидала, что у «нашего Дживона» есть такой близкий друг, как вы, господин Ким Минсок.       Дживон встаёт чуть позади Соён и смотрит на Минсока исподлобья. Они почти одного роста, и выглядеть хмуро сейчас, когда он и так растерян из-за ситуации, выходит не особо хорошо. Минсок, к тому же, никак не реагирует.       – Он ни разу обо мне не рассказывал? – ахает Минсок, демонстративно прижимая к груди ладонь. – Но ведь мы дружим с ним с самого детства! Дживон, ты забыл меня?       – С огромной радостью, – отзывается Дживон. Минсок пропускает его иголку мимо ушей.       – Честно говоря, – он наклоняется к Соён и громко шепчет (шампанское уже ударило ему в голову? в чём дело?): – Я хотел бы видеть на вашем месте свою сестрицу, она больше подходит Дживону… По статусу, скажем так.       Дживон свирепеет в одно мгновение и отталкивает Минсока от замеревшей Соён.       – Думай, что говоришь, – сплёвывает Дживон под ноги усмехающемуся Минсоку. – Чан Соён тебе не монета, которую можно разменять в автоматах и спустить на мягкие игрушки.       Минсок вскидывает руки, его реакция Дживона только веселит. Он салютует недоумевающей Соён бокалом с пузырящимся шампанским и кивает в сторону Дживона.       – Не знал, что он так умеет.       Дживон тоже не знал, но не стал делать из этого открытия представление.       Чтобы не дать Минсоку говорить снова, Дживон берёт Соён под руку и уводит.       – Ты услышал то, что должен был, – говорит он на прощание, – теперь оставь меня в покое. Дальнейшие предложения я буду отклонять с судебными предписаниями.       Минсок что-то кричит ему вслед, но от громко стучащей в ушах крови Дживон мало что разбирает из его слов. Соён идёт за ним послушной овечкой, что на неё не похоже, но, должно быть, она совсем потерялась. Дживон не станет винить её за непонимание. Сегодняшний день идёт вовсе не так, как он планировал, и лучше бы закончить его поскорее, пока Минсок не наговорил Соён лишнего.       Пока Дживон не наговорил ей лишнего.       – Мама, отец! – машет он им по дороге к выходу из сада. – Мы вас оставим, спасибо за вечер.       Соён вырывает свою руку из его хватки под аркой, увитой цветущим плющом.       – Чан Соён?       – Хван Дживон? – передразнивает она его тон и упирает руки в бока. – Объяснитесь.       Дживон оглядывается, ловит на их паре любопытные взгляды. Он вздыхает и устало опускает на напряжённые плечи своей жены:       – Здесь? Давай сядем в машину и…       Прежде чем он успевает закончить, его настигает вездесущая мать. Дживон ругается вслух, но тихо, лишь бы её не расстраивать. Она уводит Дживона к друзьям отца, разлучая с Соён, и та остаётся ждать его у выхода из сада, а когда он возвращается, чтобы предпринять очередную попытку побега, Соён нет на месте.       В итоге запыхавшийся, уставший и злой до последней капли крови Дживон находит Соён на крыше дома родителей в компании Джиука.       – Ты что тут делаешь? – мрачнеет Дживон, едва завидев младшего брата, чьё существование вызывает только головную боль. Дживону приходится напоминать себе каждый раз, что Джиук не виноват в том, что родился, но терпеть его всё равно нет сил.       – Хён! – радостно вскрикивает Джиук и вскакивает с места – он сидел на лавке, примыкающей к ограждению вдоль края крыши вместе с Соён. Она оборачивается, поджимая губы. Ну что, не будет же она винить Дживона за разговоры с матерью?..       С тех пор, как они поженились, эта девчонка так много претензий ему высказывает, что пора уже блокнот заводить под список. Не говори, не смотри, не веди себя, как идиот. С последним пунктом Дживон что-то перестал справляться.       – Хорошо, что ты нас нашёл, хён! – тараторит Джиук и хватает Дживона за руку. Он бы огрызнулся, но слишком устал. К тому же, Соён смотрит на него таким взглядом, словно готова прибить за любое плохое слово в адрес пацана. Как будто он её брат, а не Дживона…       – Что вы тут делаете? – спрашивает Дживон, хотя на языке крутится другой вопрос: какого чёрта Джиук вертится вокруг Соён.       – Разговариваем, – наивно отвечает Джиук.       – Ваш брат рассказывал, почему вы перестали праздновать свой день рождения, – добавляет Соён. Дживон запоздало вспоминает, что задолжал ей объяснения, и трёт переносицу двумя пальцами.       – Насчёт этого… – вздыхает он, но Соён его снова удивляет: вскидывает руку и фыркает.       – Успокойтесь, незачем так нервничать, – говорит она спокойным тоном. – Я в курсе, что 28 апреля не ваш папа родился, а вы. С днём рождения.       Дживон думает, что нужно ответить что-то серьёзное и приличное. На ум ничего не приходит.       – Скажите «спасибо», – подсказывает Соён, явно веселясь. Дживон хмурится. Что тут смешного…       – Спасибо, – бурчит он себе под нос. Джиук дёргает его за руку, Дживон снова забывает разозлиться на пацана. Вместо этого он смотрит на брата со слабым раздражением: – Что ты ей рассказал, почему она улыбается?       Джиук пожимает плечами.       – Просто сказал, что ты перестал отмечать дни рождения пять лет назад.       Твою мать, думает Дживон.       – Это ничего не значит, – говорит Дживон улыбающейся Соён, хотя та молчит.       Он подходит ближе вместе с Джиуком и раздумывает, сесть ли ему рядом с Соён или остаться стоять. Объясниться всё равно надо. И пацана бы прогнать, чтоб уши не грел.       – Он останется, – словно прочитав мысли Дживона, отрезает Соён безапелляционно. И поясняет, понизив тон: – Мне так будет спокойнее. Рядом со своим братом вы меня не сожрёте.       Не собирался Дживон её жрать.       Джиук устраивается рядом с Соён и смотрит на Дживона снизу вверх. Отлично, теперь у него целых два зрителя, только спектакля ему и не хватало.       – Меня Минсок задержал, – начинает Дживон и тут же понимает, что оправдывается, как провинившийся мальчишка. Как настоящий муж перед женой, которую разозлил. Они ведь… они ведь не по-настоящему женаты, так? Ему не нужно оправдываться перед Чан Соён!       – Ким Минсок, владелец «Даун-Ап Компани», – кивает Соён. – Он ваш близкий друг детства.       – Они с братом с семи лет друг друга знают, – поддакивает Джиук. Дживон вскидывает голову и прочёсывает волосы пятернёй.       – Мы не друзья, – отрезает он устало.       – Ну, полагаясь на ваш опыт, у вас друзей нет, – соглашается Соён, и из её уст такой вывод звучит даже обидно.       Окончательно потерявшись в своих умозаключениях, Дживон сдаётся и садится на скамью с ней рядом. Между ними застрял Джиук, и лицо Соён, освещённое оранжевым вечерним светом фонарей на заднем дворе дома его родителей, кажется Дживону несколько нереальным: вокруг её скул и щёк пульсирует мягкое гало света, её усталые глаза с припухшими веками выглядят огромными на крохотном лице. Дживон мог бы взять её лицо одной рукой, такое оно маленькое. Она вообще вся маленькая, Чан Соён.       – Я прошу прощения за то, что задержался и оставил тебя наедине с этими стариками, – выдыхает Дживон. Оформленные в слова мысли сейчас звучат правильно, хотя Дживон уверен, что не так уж часто произносит подобное.       – Вы думаете, меня это волнует? – хмыкает Соён и вскидывает одну бровь. Нет, конечно. Дживон нарушил священное соглашение, вот что важнее.       Он вздыхает, отбрасывает со лба длинные пряди волос и кивает в сторону заднего двора внизу, где шумно веселятся друзья отца.       – Ты думаешь, мои родители не рассказали, что их старший сын женился? – уточняет Дживон. – матушка ждала этого события лет пять, вряд ли она стала бы держать язык за зубами.       Соён хочет возразить, но Дживон прерывает её:       – Уверяю тебя, все присутствующие на вечере в курсе, что я женился.       – Господин Ким Муон не знал, что вашей женой стала я, – поправляет Соён. Резонно. Дживон трёт шею под длинными волосами, растягивая время перед ответом.       – Именно господину Киму полезно было узнать, что моей женой стала ты, – вздохнул, наконец, Дживон.       Соён хмурится.       – Почему?       Отчего-то рассказывать о предложении Минсока Дживону не хочется. Ничего страшного, если Чан Соён не узнает, какие именно сделки предлагают её мужу. Чёрт возьми, одёргивает себя Дживон. Они не по-настоящему женаты!       – Скажем так… Это ограничит некоторую деятельность семьи Ким, – уклончиво поясняет Дживон. Что за нелепая фраза, Соён поймёт, что он блефует.       Но неожиданно Соён устало кивает и чуть улыбается. Что за выражение у неё на лице? Дживон впервые такое видит.       – Признаться, я на вас злюсь, – говорит Соён открыто, – но раз уж сегодня ваш праздник и вы извинились…       Она трясёт головой, пряди её волос спадают из-за спины ей на плечи.       – Нуна, а подарок?.. – подсказывает Джиук, и Дживону остаётся только гадать, когда эти двое так спелись.       Соён кивает. Достаёт из маленькой сумочки два разноцветных бумажных прямоугольника и протягивает их Дживону.       Она никогда ему ничего не дарила. Те цветы, что она вечно посылала её отцу по незнанию, Дживон просил переправлять к себе домой, и букеты за подарок не считал – они же были не для него.       Так что нынешний подарок от Соён Дживон берёт с сомнением.       – Ничего особенного, – поясняет она, пока Дживон чувствует странный трепет, поднимающийся со дна его желудка. Он не ел ничего с самого утра, но голод тут ни при чём. – Джиук сказал, вы хотели попасть на концерт группы. Я достала билеты на фестиваль, где они будут выступать. Сойдёт?       Дживон понятия не имеет, о какой группе идёт речь. Ему никогда не нужны были билеты ни на какие…       Чёрт возьми. Осознание ударяет его в макушку, словно спустилось на него с небес. Если бы можно было выругаться вслух при Соён, он так бы и сделал. Твою мать, Чан Соён. Предусмотрительна, как обычно.       Слепа и глуха, как всегда.       Дживон хмыкает, сминая два билета на музыкальный фестиваль в кармане брюк.       – Нужно сказать «спасибо», – подсказывает Джиук, которого Дживон совсем упустил из виду. Пацан бесит его тем, что сидит тут и слушает их, но он прав. Дживон не может сдержать усмешки, качает головой и протягивает руку, чтобы сжать плечо Чан Соён.       – Спасибо, – со смехом отвечает он. Соён хмурится.       Ладно уж, этот день не окончательно испорчен, думает Дживон, стискивая в руке злополучные билеты.       Три года назад он случайно услышал, что Чан Соён хочет попасть на концерт какой-то группы, тогда как раз приближалась дата её рождения, и Дживон просто искал ей подарок. Он понятия не имеет, откуда у Соён такие сведения о его поисках – билеты он так и не достал, Соён о своём дне рождения никому ничего не говорила, и поздравить её ни с чем Дживон не смог.       Чан Соён, думает он, не сводя взгляда с лица своей жены. Наивно приподнятые брови, блестящие глаза.       Заботлива, как обычно.       Красива. Как всегда.