На пути к нашему счастью

Пятница подкралась незаметно, собственно, так же, как и разговоры о сессии. Ноябрь заканчивается, преподаватели начинают раздавать задания для зачётов и вопросы, которые нужно выучить, чтобы вытащить билет и не смотреть на его содержимое, будто первый раз буквы видишь. И причём найдется тот самый доебистый препод, которому будет плевать, что ты ответил на все вопросы без запинок. Он найдет способ тебя завалить. Например, задаст вопрос: “Сколько лет я работаю преподавателем?”, хотя он и сам не помнит, потому что ему далеко за шестьдесят, и имя своё он только спустя минуту вспоминает. Так было у Ули в том году, она не то чтобы поссорилась с преподавателем по социологии, просто встала и ушла после слов: “Если вам неинтересно, можете покинуть аудиторию!” Социолог её запомнил и на зачёте отправил за дверь. Поэтому Уля в конце декабря идёт ещё и на пересдачу. — А они не дохуя вопросов дали? — спрашивает Уля, смотря в файл, отправленный старостой. — Я отказываюсь в этом участвовать. Не буду учить, — блокирует телефон и глядит на Олесю. – Правильно, – кивает Иванченко в знак согласия, – и опять пойдёшь на пересдачу! План – во! – говорит подруга, поднимая большие пальцы вверх. Недовольство Ули долго не длится. Ей нужно было пройти все стадии от отрицания до принятия. Лучше выучить сейчас и со спокойной душой уйти на новогодние каникулы. Но Уля надеется, что не уйдёт, а улетит куда-нибудь с семьёй. Обычно Никольские делают так каждый год, и причём родители устраивают сюрприз: до самого аэропорта не говорят, куда летят на этот раз. Кстати, то, что касается стадий, – девушка анализировала, анализировала и ещё раз анализировала. Уля прошла все этапы: отрицание, торг, гнев и наконец принятие. Принятие чувств к Шастуну. Только недавно поняла, что слушать его хочется, смотреть ему в глаза, желательно при этом оставаться наедине, смеяться над его шутками, носить его одежду. Стоп. Что? — Что ты спросила? — выныривает Уля из своих мыслей, возвращаясь в реальность. Олеся недовольно закатывает глаза. Она не понимает в каких облаках витает ее подруга. – Я спросила: ты когда Антону худи вернёшь? Уже почти неделя прошла, а кофта до сих пор у тебя дома лежит. – Пока сам не попросит, – отвечает Уля, зная, что Шастун не попросит. На самом деле это всё отговорки. Не хочет она возвращать ему кофту. Ей приятно, что его вещь висит у неё дома, рядом с другой её одеждой. Худи – как напоминание о нём, о том, что рядом есть заботливый парень, который готов её согреть. Уля невольно задумывается: “Интересно, Шастун всегда такой внимательный или пока добивается девушку?” Если окажется так, что он хороший до момента, пока представительница прекрасного пола не начнёт отвечать взаимностью, Уля будет разочарована. Да и не только Уля. Любому будет неприятен тот факт, что человек скрывался за маской доброты и невинности. — Сегодня вечером соревнования по теннису. Не хочешь сходить? — спрашивает Олеся, нервно поджимая губы. Уля заметила, что ее подруга немного нервничает, но ничего не говорит. — А кто играет? — отвечает студентка, заинтересованно смотря на девушку. — И почему я не знала про соревнования? – Потому что ты не подписана в тг на наш теннисный центр. Они там новость выложили. А насчёт того, кто играет, там разные команды. Нет конкретных имён, – отвечает Олеся на все вопросы Ули, моментами отвлекаясь на телефон. Уля сразу соглашается. Дел вечером нет. Дома тишина, потому что опять все разъехались кто куда. Девушка вообще стала часто одна оставаться дома, и такой расклад её не устраивает. Уля боится, что их семейная традиция сойдёт на нет. Давно они не собирались всей семьёй за просмотром какого-нибудь фильма, не смотрели какую-нибудь полнометражку под храп папы и ворчание Киры. Это один из страхов – отдалиться от семьи.

***

За час до выхода Уля начинает собираться на соревнования. Сегодня она хотела одеться просто, не заморачиваясь над одеждой и причёской: худи, джинсы и волосы в пучок. Джинсы есть, пучок сделает, но с кофтой проблема. Уля вспомнила, что все приличные худи и толстовки в стирке, а надеть что-то другое она не может. В свитере жарко будет, в футболке холодно. Стоит в гардеробной и пишет своей палочке-выручалочке, генератору идей – Олесе. Уля: Ситуация сос Мне нечего надеть Худи в стирке И толстовки вместе с ними

Олеся:

У тебя есть худи Шастуна

Надень ее

Он все равно не узнает, что ты её носила

Это будет твой маленький секретик

Уля: Смешно Ещё варианты будут?

Олеся:

Я не шучу

И у тебя нет выбора

И если ты опоздаешь, нас не пустят

Надевай кофту своего будущего бойфренда

И выходи!

Уля уже хотела начать возражать, но понимает, что времени, которого и так почти не осталось, глупо тратить на выяснения, кто чей парень. Потом обсудят. Натягивает вещь Антона, надевает джинсы, делает пучок и застёгивает цепочку. Не красится. Уля вообще не любительница косметики. Девушка не понимает, зачем тратить столько времени на макияж, если эти тридцать минут можно спокойно поспать. Но иногда возникает желание подкрасить губы и реснички, но не сегодня. Пару минут стоит перед зеркалом, надевает куртку, посылает себе воздушный поцелуй и выходит.

***

Уля приезжает за десять минут до начала, встречается с Олесей возле нужного корта, обмениваются комплиментами и рассаживаются вместе с остальными зрителями. Занимают первый ряд. Всего сегодня состоится три игры. Первые две будут парные, а третья – один на один. Первые два турнира проходят очень быстро, хотя длились они чуть больше трёх часов. Уле всегда нравился теннис. Нравилось не только играть, но и наблюдать за игрой других спортсменов, подмечать для себя различные приёмы, оценивать игры, комментировать подачи. Для Ули это не просто отбивание мячика, как говорит её папа, это что-то большее. Перед тем как выйдут оставшиеся игроки, организаторы решили сделать перерыв, чтобы люди успели сходить в туалет и размять свои ноги. Очередь в уборную – примерно километр, поэтому девочки подумали, что лучше потерпят, а то им бы не хотелось на ходу натягивать штаны, выбегая из туалета, услышав начало игры. — Следующие игроки: Арсений Попов и Антон Шастун, — парней оглашают и они выходят на поле. Ещё на Попове глаза девушки округлились, но, услышав вторую фамилию, они вообще чуть не покинули своё родное место. Уля ожидала увидеть кого угодно, но не этих двоих. Хотя, если бы был только Арсений, Уля бы крикнула: “Давай, Арс!” и спокойно бы наблюдала за игрой, но Антон – другое дело. Это чувство сложно описать. Из-за того что Шастун уже вроде не совсем чужой человек, конечно, Уля больше будет переживать за него, потому что… потому что это просто он. Тут даже объяснять не надо. За Арсения она, конечно, тоже будет переживать и обрадуется, если он одержит победу, они вроде как друзья, но за, как назвала его Олеся, – будущего бойфренда девушка волнуется больше. Первую подачу делает Арсений. Уля напрягается всем телом. Внимательно следит за тем, чтобы Антон не совершил ошибку, как бы мысленно посылая ему дополнительные силы. Волнуется. Следит за мячиком, вместе с этим теребя пальцами нижнюю губу. А ещё переживает, вдруг мяч прилетит в лоб преподавателя и он потеряет память. Они с Улей прошли не много не мало, но какой-то путь преодолели, и будет обидно, если безобидная игра в теннис этот путь оборвёт. Антон пьет воду и задрав край майки, оголяя торс, промакивает свое лицо от пота. Студентка залипает. Хотела бы Уля сказать, что она смотрит на его прическу, но это будет наглая ложь, а врать плохо, поэтому просто молча пялится. Олеся медленно пододвигается чуть ближе к Уле: – Уль, его глаза чуть выше, – говорит Олеся на ухо подруге. Уля еле заметно дёргается, поворачивает голову в сторону Иванченко и, устало закатывая глаза, снова буквально секунду смотрит на Шастуна и возвращается к Олесе. – Я вообще на тебя обиделась! Ты же знала, что он тут будет. И специально мне сказала его кофту надеть! – договаривает Уля и театрально отворачивает голову, изображая обиду на своём лице. Уля совершенно точно не обиделась. Она даже не раздражена. Раньше, месяц назад примерно, если бы Олеся привела её на это же мероприятие, зная, что здесь будет Антон, Никольская без разговоров встала бы и ушла. И не желала бы тратить время на этого лопуха. Но сейчас всё поменялось, как минимум отношение Ули к Шастуну, и, наверное, даже благодарна Олесе, что она её позвала. – Слушай, а этот Шастун ничего такой, красивый, – слышат девочки откуда-то сбоку, с соседних мест. – Может, подойти познакомиться? – нерешительно то ли спрашивает, то ли просто вслух говорит девушка, сидящая рядом с подругами. Уля наклоняется чуть вперёд, чтобы посмотреть, из чьего рта был издан звук. И снова выпрямляется. – Им тут чё, клуб “Найди себе парня”?! – говорит Уля Олесе, не поворачиваясь к ней лицом. – Вот поэтому надо хватать Шастуна и бежать, не оборачиваясь. Они тут сто проц не единственные, кому твой приглянулся. “Твой” звучит так правильно. Хотя он ещё не её, но это дело времени. Олеся была права. За двадцать минут девочки услышали около двадцати тяжёлых вздохов и фраз: “Шастун секси”, “Где же вас таких делают?”, “Надо было кофту с глубоким вырезом надеть”, “Мне бы на ночь его”. – Тут что, сегодня фанбаза Шастуна собралась или я чего-то не понимаю?! – спрашивает Уля, но вопрос остаётся без ответа. Олеся лишь пожимает плечами. Никольская продолжает наблюдать за развитием игры. Пока счёт в пользу Шастуна, но у Арсения ещё есть время обойти его, поэтому расслабляться рано. Уля гипнотизирует фигуру Антона, посылая ему свою энергию. Девушка не знает, поможет ли это одержать ему победу. Почувствует ли он, что рядом находится самая сильная поддержка. Решающая подача делается в сторону Шастуна, он отбивает, и Арсений, поздно среагировав, не успевает дотянуться до мяча. Победа за Антоном. Уля искренне радуется за Антона, хлопая в ладоши. В момент, когда девушка поняла, что преподаватель выиграл, её тело чуть дёрнулось вперёд. Было желание побежать, обнять и поздравить с победой. Рядом сидящая Олеся фотографирует Улю. – Ты так красиво на него смотришь, – говорит подруга, показывая сделанный кадр Уле. – Ой, отстань, – немного подумав, Уля продолжает: – Мне скинь. Недолго Уля радовалась, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал, и как там ещё говорят. Студентка видит, как на поле выходит Виолетта – прицепилась, сучка, – Витальевна и обнимает Антона. Уля не слышит о чем они говорят, но она абсолютно точно поздравляет парня. Девушка, не раздумывая, начинает двигаться в сторону Арсения и Антона. Олеся автоматически идёт за ней, не спрашивая, что она собралась делать. Уля пытается переубедить свой внутренний голос, что она хочет в первую очередь поздороваться с Арсением, поддержать его, и совсем не/ имеет желания оказаться как можно ближе к Шастуну. Сказки, да и только. – Привет, – здоровается Уля, вставая напротив Попова. – Ты классно играл, но удача сегодня почему-то выбрала не того, – хихикая, говорит Уля, протягивая руку для рукопожатия. Антон в это время приветствует Олесю, благодарит её за поздравления и смотрит на Улю. Он слышал всё, что девушка сказала Арсу. Не обижается. Парень понимает, что она сказала это в шутку и совсем не хотела его как-то задеть. Или ему хочется в это верить. – На меня пришла посмотреть? – спрашивает Шастун, игриво улыбаясь, промакивая лицо полотенцем. Теперь уже Уля встаёт напротив Антона. – Мечтать — это хорошо, – отвечает Уля, иронично поджимая губы. – Я даже не знала, что вы здесь будете. – Ммм… – делает паузу Антон, – я смотрю, тебе кофта моя понравилась, – говорит, кивая головой на своё худи. Уля осматривает себя сверху вниз, смотря на вещь Шастуна, и скрещивает руки на груди. – Нет, я специально её ношу, чтобы, – думает, что сказать, – она мною пропахла, и вы могли с ней в обнимку засыпать. И считайте, это будет подарок на Новый год от меня, – Уля, не отрываясь, смотрит в глаза Шастуну. – Я бы хотел другой подарок от тебя, – отвечает Антон, оглядывая девушку снизу вверх. «Тебя, например», – хотел добавить парень, но рисковать не стал. У них ещё не настолько крепкая связь, чтобы разбрасываться такими фразами. Покажите человека, который когда-то сказал, что у этих двоих получается флиртовать! Стоят, одна про запах свой говорит, другой подарки просит. Если бы они участвовали в конкурсе «Лучший флирт 2024» – заняли бы 11 место из 10. – Другой пусть вам дарит Виолетта Витальевна, – говорит Уля, глазами говоря, что она видела, как они тут обжимались. Антон устало выдыхает, но не потому, что устал после соревнований, а из-за вечной недосказанности. Кто-то из них что-то увидел – всё, сразу для себя делают вывод. Также и Уля сейчас, мало ли что девушка себе надумала. – Ребят, мы вам не мешаем? – подаёт голос Арсений, переглядываясь с Олесей. Кажется, Антон и Уля забыли, что они находятся не в пустой комнате наедине, а всё так же стоят возле корта и не могут сдвинуться с места. А ещё забыли, что сбоку стоят их друзья, которые хотят домой, но вместо этого Попов и Иванченко вынуждены наблюдать, как одна дурочка строит из себя недотрогу, а другой – дурак, который не может с ней справиться. Арсений и Олеся устали. Никакого развития сюжета. Они будто попали в турецкий сериал с самым тупым сценарием, в котором актёры бегают друг от друга, и им требуется несколько лет, чтобы набраться смелости и признаться, а потом снова играть в “горячо/холодно”. В конце ещё хватало, чтобы Антон оказался братом Ули. Тогда точно хэппи-энда не ждите. Хотя кто знает, инцест — дело странное. – Так, ладно, а подарок-то мне когда ждать? – спрашивает Антон, намекая на худи. – Могу сейчас снять и отдать, – отвечает девушка, смотря на Шастуна с вызовом. У Ули под кофтой ничего нет, но она не готова просто вот так отступить и просить, чтобы вещь осталась у неё. – Снимай, – быстро и чётко проговаривает Антон. Если бы он ещё лучше знал свою студентку, то так бы он точно не ответил. Уля не из тех, кого можно взять на слабо и наслаждаться победой. Никольская начинает самодовольно улыбаться, вздергивая правую бровь. Берётся за край худи и тянет наверх. Под кофтой у неё специальный топик – отличная замена бюстгальтеру. Протягивает Шастуну его вещь и выпрямляет спину. Ноль стеснения. Парень не может не смотреть, пытается, но не может. На три секунды находит глаза девушки, но подтянутое тело так и говорит: «Да что ты в её глазах не видел, лучше на меня смотри!» – Надень обратно, – просит Антон, возвращая кофту. – Да мне и так хорошо, – разворачивается, прощается с Арсом и уходит. С возвратом кофты Уля, конечно, поторопилась. На улице не Дубай, и солнце не печёт, наоборот, −2 и поздний вечер. Куртка у неё тёплая, но не настолько, чтобы не замёрзнуть без дополнительного утепления. Но она хотя бы на такси поедет, уже хорошо.

***

Девочки стоят несколько минут, обсуждают сегодняшний день, пока за Олесей не приезжает машина «Комфорт+». Подруги обнимаются и прощаются. Уля машет Олесе в окно и только после этого собирается вызвать такси себе. Телефон не включается. Разрядился. – Блять, а чуть позже ты не мог разрядиться?! – несильно бьёт по экрану телефона и прячет его в карман. Делает вдох-выдох, успокаиваясь. Уля даже не знает, какой автобус идёт до её частного сектора, если они вообще туда ходят. Спасибо родителям, которые с самого детства обеспечивали своих дочек сначала машиной с водителем (так было до 15 лет), а потом стали выделять деньги на такси. И девушка не знает, что такое бороться с бабушками за место в транспорте. Уля меняет своё месторасположение, отходит метров на двадцать от теннисного центра, надеясь, что остановка находится там, где она сейчас стоит. Девушка переминается с ноги на ногу. Холод пробирается под куртку и щекочет её голое тело. Уля дышит на ладошки, чтобы согреть их и не превратиться в ледышку окончательно. Напротив Ули останавливается чёрный джип. Студентка косо на него смотрит, внешне сохраняя уверенность, но внутри волнение поднимается до сотого уровня. Стекло машины опускается. – Садись, я тебя подвезу, – говорит Шастун, сидя за рулём. – Не надо, я сама доеду, – отвечает Уля, всё так же сохраняя уверенность. – И вообще, я автобус жду, езжайте. И снова это «я сама». «Я сама то, я сама сё» – бесит. Неужели нельзя засунуть подальше свою неприступность и сесть в чёртову машину? – Транспорт после 22:30 не ходит. Ты тут его до утра ждать будешь! – Блин, – тихо говорит Уля себе под нос и смотрит по сторонам. Антон повторяет, только в этот раз более твёрдым тоном. – Садись в машину и поехали! У Никольской нет выбора. Хотя он есть: первый вариант – она остаётся, застывает, скрючившись от холода, а второй – сесть в тачку Шастуна и доехать с комфортом до дома. Уля медлит, обречённо выдыхает, но садится на переднее сиденье. – Наконец-то, – говорит Антон, прибавляя температуру, чтобы в салоне стало теплее. Уля забивает не свой адрес в навигатор Антона, а самый ближайший к нему. Нет у неё желания, чтобы преподаватель знал, где она живёт. Несколько минут едут молча. Неловкость присутствует. Это тот момент, когда боишься сказать даже букву, дабы не испортить впечатление о себе. Ни он, ни она не могут подобрать нужных слов, чтобы начать диалог. – Ты хоть раз на автобусе ездила? – первый прерывает молчание Антон. Уля отвечает не сразу. – Ездила… один раз. Хотела доказать родителям, что я самостоятельная девочка. Села в рандомный автобус, даже не спросила, куда он едет, – девушка прерывается на пару секунд и продолжает: – Очень долго ехала, час или два, – рассказывает Уля, теребя замок на куртке. – Меня даже не смутило, что я еду в противоположную от дома сторону. Поняла, что что-то не так, только тогда, когда закончились дома и нормальная дорога. Вышла и оказалась в какой-то сельской местности. Знаете, что-то типа села, там, где живёт три человека и собака, – Уля коротко улыбается от воспоминаний. – Позвонила родителям, сказала, что не готова быть самостоятельной, заберите меня. Они меня по геометке нашли. – Ну да, ты, наверное, больше в автобус не садись, – улыбаясь, говорит Антон, переводя взгляд с дороги на Улю и обратно. Оба расслабляются, позволяя себе отпустить мысли и просто болтать, не думая об их отношениях. Уля первый раз смеётся своим искренним смехом с шутки Антона. И парень от этой, казалось бы, простой эмоции, плавится. Тепло разливается где-то в груди, согревая. Он обожает, когда люди смеются и улыбаются, особенно когда это делают те, на которых ему не наплевать. Шастун часто замечал, как девушка смеётся в компании Олеси или одногруппников, и ждал момента, когда она начнёт смеяться вместе с ним. У Ули очень заразительный и красивый смех, Антон бы даже назвал его сексуальным. Или это он уже придумывает, кто его знает. Слова заканчиваются, когда они доезжают до нужного адреса. Что сейчас следует сказать, Уля и Антон не знают. – Уль, – начинает Шастун, поворачиваясь корпусом к студентке, – что нам с тобой делать? – Антон Андреевич, не надо, – отвечает она, глядя куда-то прямо. – Я не знаю, что вам сейчас сказать. И я устала, обсуждать что-либо у меня нет сил, – говорит Уля, переводя взгляд на Антона и мягко улыбаясь. — Уль... — Спокойной ночи, Антон Андреевич! — прощается и выходит из машины.