Под горячим солнцем и синим океаном

Фэнг сидит на табуретке перед зеркалом в ванной, пока Мэйси взяла на себя роль парикмахера. Оставалось буквально несколько часов до Рождества, и Мэйси предложила Фэнгу подстричь кончики, что бы они росли лучше. Но если честно, волосы Фэнга были очень шелковистыми и мягкими, что даже Мэйси боялась сделать что-то неправильно. — Что бы ты хотел на Рождество? — Говорит Мэйси, поглядывая на зеркало, когда она срезает кончики фиолетовых волос. — Не знаю.. в голову совершенно ничего не приходит. — А что тебе не нравится в последнее время? Может, ходьба дается тяжело? — Ходить вроде нормально могу, я привык. А вот от раздражений на коже мне очень дискомфортно. Я в воде привык что она всегда увлажненная, а сейчас.. — Хорошо. У меня тоже кожа на начале раздражалась, столько средств пришлось купить, ой-ой. — Говорит Мэйси, когда «заканчивает стрижку». Она кладет свой подбородок на голову Фэнга, и они теперь вдвоем смотрят друг на друга в отражении зеркала. Фэнг касается своих волос, и когда Мэйси отходит, Фэнг рассматривает детальнее в зеркале. — Нравится? — Непривычно, но мне нравится. Спасибо. — Фэнг оборачивается, и они с Мэйси обнимаются. Сейчас Бастер ходит по магазинам, что бы прикупить всякие декорации к Рождеству и Новому году. Когда Мэйси и Бастер обсуждали все об этих праздниках, Фэнг был горд собой, потому что знал об их раньше. Он знал почему празднуют Рождество, почему для людей это особый праздник и так далее. Не без помощи Эдгара. Фэнг перестал стыдиться Эдгара в своих воспоминаниях, и больше не пытался завуалировать его имя, что бы стереть воспоминания о нем. «Даже если это болезненно, пусть так и будет» – так думал сам Фэнг. Он считал что чем быстрее избавится о воспоминаниях о нем, жить станет намного легче. Так он делал миллион раз, когда умерла мама и когда исчезла Мэйси. На земле, Фэнг опять смог почувствовать себя ребенком. Буквально позавчера в Санта-Круз выпал снег, и Бастер с Фэнгом очень радовались. Бастер от того, что снег в Санта-Круз буквально считается за «аномалию» и снега почти никогда нет, а Фэнг потому что смог впервые увидеть снег на суше. В тот вечер Бастер и Фэнг играли в снежки, Фэнг быстро понял правила игры, поэтому домой они уже вернулись полностью в снегу. Бастер разочаровал Фэнга тем, что снег скорее всего, долго не продержится в этой местности, и расстает, но Фэнг был рад, что смог наконец почувствовать ту неподдельную детскую радость. Бастер рассказывал, как ездил на северо-восток США к своим родственникам зимой, и только тогда Бастер мог насладиться снегом, и играть в снежки или лепить снеговика. Из-за этого поездки туда были самыми ожидаемыми зимой, даже сильнее, чем Рождество или Новый год. Фэнг, естественно, никогда не праздновал подобное. Этот опыт был впервые за всю его жизнь, поэтому дождаться праздника было тяжелее всего. Фэнг впервые услышал песню «Last Christmas», впервые украшал ёлку, ведь Мэйси купила много рождественских декораций. У них с Бастером так же начался марафон рождественских фильмов, поэтому символически они посмотрели «Один дома». Но смотрели они лишь первые две части, ведь по словам Бастера дальше уже совершенно не то. Все эти праздники сопровождались тем, в что люди верили. Религия, Санта–Клаус и подобное. Фэнгу долго объясняли концепцию религии, или почему появился образ «Санта-Клауса». Фэнг к этому всему относился нейтрально. Это все звучало для него так нереально, но в глубине души это все же звучит оправдано. Людям нужна вера хоть в что-то. И вспоминая ужасные моменты из своей жизни, когда самому Фэнгу не хватало веры в жизни, он понимает почему так. Украшения на улицах города, сверкающие огоньки над головами людей и непрекращающийся полет хрустальных снежинок над куполом темного неба – Фэнгу не хотелось, что бы это заканчивалось. Фэнг чувствовал себя в самой настоящей сказке, где все было так.. нереально. Мягкие большие хлопья снега засыпают дороги и крыши домов. Они мягким пледом укрывают все поверхности. Ночью снег красиво блестит под светом фонарей и гирлянд на окнах. Пару раз в небо взмывают петарды, огненные капли салюта рассыпаются в вышине, но вскоре тухнут, над городом нет молочной дымки, все пропитано атмосферой праздника. Фэнг думал и о подарках на Рождество. Он впервые пожалел что не работает. Да как впервые, в целом постоянно. Фэнгу хотелось не зависеть ни от кого в этом плане, поэтому этот вопрос давался ему очень тяжело. Первая мысль Фэнга была сделать что-то своими руками. И все тщательно обдумав, было решено: так как Фэнг отлично готовит, и по факту уже имеет какое-то мастерство в этом деле, так почему бы не накрыть стол на Рождество? Хорошая идея. Но все же это не подарок в самом деле, поэтому пришлось думать еще дальше. За пару дней до назначенной даты, Фэнг попросил помощи у Мэйси, так как они договорились что Бастер сделает подарок Мэйси, Мэйси Фэнгу, а Фэнг уже самому Бастеру.. Боже, как же это все было тяжело. Выбор Мэйси и Фэнга сошелся на CD–дисках любимых альбомов Бастера. Сразу после «стрижки» Фэнг сразу приступил к работе на кухне. По факту, Фэнгу нужно приготовить 12 блюд, потому что по словам Бастера это имеет контекст, и все такое.. конечно не без помощи Мэйси все готовилось! Кухня буквально кипела, когда Фэнг с Мэйси бегали из стороны в сторону. На фоне звучал новогодний плэйлист, который Мэйси составила, по словам, еще год назад. Продуктов было предостаточно, что бы приготовить несколько блюд. Мэйси и Фэнг решили закрыть глаза на традиции, сойдясь на мнении что они столько не приготовят, и что они все втроем столько не съедят.  Иногда Фэнг и Мэйси давали себе перерыв. Фэнг ходил по дому, и все никак не мог оторвать глаз от ёлки. Несколько дней назад, они все втроем ее украшали, и Фэнг ставил «Звездочку» на самую вершину ёлки. Непроизвольно от такого воспоминания Фэнг улыбнулся, пока его не окликнула Мэйси, что бы сказать что имбирное печенье готово. Спустя 20 минут, в квартиру заходит Бастер, весь уставший, но с пакетом всего, что есть на свете. Снимая верхнюю одежду, Бастер рассказывал о всем что произошло с ним за эти два часа, Фэнг и Мэйси наблюдают на него с порога кухни, пока сам Фэнг подпирает плечом косяк. По всей квартире раздается смех и приятная атмосфера. — И в общем, захожу я в супермаркет, беру последнюю бутылку газировки, а на меня смотрит мужчина, может лет 40, и пилит меня глазами, как будто я всю его родословную оскорбил лично. Я никогда в жизни не чувствовал себя более неловко.. — Говорит Бастер, снимая с себя шарф. — Надеюсь ты не отдал ему бутылку, — скептически отвечает Мэйси. — Нет, я в тот момент был готов за нее подраться, — говорит Бастер, пока они все втроем заходят на кухню. Тут то рыжик включает все свое актерское мастерство, показывая всем своим выражениям лица, что он прямо сейчас готов съесть все приготовленные блюда. Фэнг смеется, но все же жестом руки показывает что нельзя. Но все же соблазн велик. Так и проходят несколько часов: за обсуждениями и готовкой. В конце концов Бастер присоединяется что бы приготовить свой фирменный глинтвейн. Глинтвейн булькает в кастрюле, наполняя воздух нотками апельсина и гвоздики, пока Фэнг со спины Бастера наблюдает за этим всем. И тут Бастер обращается к Мэйси: — Как думаешь, стоит ли сейчас звонить остальным, или после наступления Рождества? Я семье уже несколько часов назад позвонил. — Звони, почему бы и нет? Они были бы рады услышать твой голос. И мне тоже нужно будет с ними поговорить, а то я уже за ними соскучилась. После этих слов всю ответственность за глинтвейн Бастер перекладывает на Фэнга, и это ощущалось как что-то очень ответственное. Фэнг берет ложку и осторожно перемешивает горячий напиток, стараясь не разлить ни капли. — Если я что-то испорчу, это будет на твоей совести, — Полушутя говорит Фэнг, бросая взгляд на Бастера. — Главное – не забывай пробовать, что бы не переборщить с пряностями, а дальше посмотрим, — Говорит Бастер прежде чем выйти из кухни с телефоном, что бы обзвонить всех на свете. Мэйси берет кружку с чаем, и задумчиво смотрит в окно, где мягкий свет гирлянд оттеняет снежные сугробы. Время идет так быстро, что невозможно за ним уследить. Было слышно лишь успокаивающее бульканье глинтвейна, и на фоне громкие разговоры Бастера. Мэйси смотрит за движениями Фэнга, и когда он набирает ложкой глинтвейн, что бы попробовать,  после чего жмуриться, и нахмуривает брови, и Мэйси от этого усмехается. — Я не думал что глинтвейн имеет такой вкус..! — Говорит Фэнг, ощущая себя огнедышащим драконом, пытаясь отдышаться. От горько-сладкого вкуса Фэнг даже не знает что делать, поэтому запивает все водой. — Аха-ха, а что ты ждал? Бастер точно не упустит возможность приготовить глинтвейн на Рождество. — ехидно улыбается Мэйси от реакции Фэнга. Они снова замолчали. Но это не продержалось и двое минут, как Мэйси нарушила молчание, заговорив на языке, который можно было сравнить с мелодией морских волн – их родной язык русалок. — Kiu estas la persono kun kiu havis fortan emocian rilaton? Фэнг растеряно нахмурился, отложив ложку. Этот вопрос, столь внезапный и личный, застал его врасплох. — Kial vi demandas ci tion nun? — Estas nur.. mi ciam volis scii.— Мэйси заинтересовано смотрела на Фэнга, который все никак не оборачивался в ее сторону. — Lia nomo estis Edgar. Li ciam sciis tiom multe, danke al li mi lernis kiel sonas homa muziko, kio estas spaco, kaj kiel nomigas la konstelacioj.. — Cu vi ankorau pensas pri li?— Мэйси внимательно смотрела на него, ее взгляд был мягким и пронзительным одновременно. Фэнг собирался ответить, прежде чем Бастер зашел в комнату и не заговорил на привычном английском, — Фэнг, ты там глинтвейн не испортил? Мэйси и Фэнг слегка вздрогнули от звука его голоса, будто очнувшись от затянувшего их воспоминаниями разговора. — Mi rakontos al vi poste, — Тихо отвечает Фэнг, возвращаясь к перемешиванию напитка. Мэйси кивает, когда Бастер буквально сияя от радости, садиться за стол. — Я вот только что договорил с Броком! Он передавал привет, и обещал заехать, если успеет после праздников. Так, как там наш глинтвейн? – Спрашивает Бастер, смотря на кастрюлю, положив подбородок на плечо Фэнга. — Попробуй сам. Как я говорил, если что-то пойдет не так – это все на твоей совести. Бастер берет ложку, и пробует напиток на вкус. На несколько секунд Бастер чувствует себя самым настоящим гурманом, но после улыбается, и говорит что все готово. К 19:00 оставалось еще 2 часа, поэтому с готовкой было все закончено. Фэнгу казалось, что вокруг огромная паника и метушня, во время которой он не знает куда себя деть. После готовки все принялись собираться, и хотя Фэнг не понимал зачем наряжаться к вечеру, где они буквально за границы дома выходить не будут, но все же присоединился к сборам. В доме стало тише, как будто хаос последнего часа растворился в воздухе, оставив только приглушенное тресканье свечей и мелодии рождественских песен на фоне.  Мэйси стояла перед зеркалом в гостиной, поправляя рукава своего платья. На ней было красное вельветовое платье: яркий цвет привлекал взгляд, а облегающий силуэт подчеркивал её фигуру. Длинные рукава струились по плечам, добавляя сдержанности. Она надевала сережки и жемчужное ожерелье, что выделялось на фоне платья. Она сделала шаг назад, и задержала взгляд на отражении, подводя итоги своей работы. — Как думаешь, это не слишком? — Спросила она у Бастера, что сидел на диване в гостиной. Он собрался уже как 10 минут назад, и не знал чем себя занять. Хоть он и был в официальном костюме, галстук все еще был криво завязан. На самом деле он надел костюм потому что проиграл в карты Фэнгу буквально день назад. Поэтому это выглядело очень.. необычно. — Ты шутишь? Ты выглядишь как хозяйка дворца. А я вот похож на официанта, — Говорит Бастер, когда он поправляет рубашку. Мэйси закатила глаза, подошла к нему и поправила ему галстук. — Официанты хотя бы умеют завязывать это сами. Готово. — Она сделала шаг назад и кивнула с одобрением. Через мгновение в гостиной раздался стук ног, скользящий звук и легкий свист воздуха. Фэнг, разогнавшись с коридора, эффектно влетел в гостиную. Его носки идеально скользили по полированному полу, и он словно парил, как на катке. — Та да! Я опоздал на мастер-класс по завязыванию галстуков для официантов от Мэйси или это все еще в силе? Бастер прыснул в кулак от комичности происходящего. — Кто готов аплодировать моему таланту уметь эффективно появляться? Бастер поднял руки и начал хлопать, прежде чем рассмеяться. Фэнг расправил плечи. На нем была черная водолазка, которая идеально села на его тело, и черные брюки. Легкий запах морского бриза, как будто сопровождающий его всегда, усиливался свежестью одеколона. — Так, а что с праздничным столом? — Все еще разбавляет тишину Фэнг. — Кстати, точно! Быстро все за сервировку. — На фоне Бастера и Фэнга, Мэйси была как настоящий генерал. И все же стоит отметить: благодаря ей эта квартира еще в целости и сохранности. На столе в гостиной, который Бастер и Фэнг внесли перед сборами, уже лежала идеально выглаженная белая скатерть. Вот тут то Бастер и почувствовал себя официантом, разнося еду, а Мэйси наблюдала за всем процессом. — Окей, кто отвечает за бокалы? — спросила Мэйси. — Это буду я, потому что ты мне доверяешь остальную посуду, — Буркает Бастер, прежде чем достать бокалы. Он выставлял их на стол с концентрацией достойной хирурга, проверяя что бы они стояли на одинаковом расстоянии. — А ножи должны смотреть внутрь или наружу? — Отозвался Фэнг, ведь он раскладывал столовые приборы, сверяясь с видео на телефоне. — Внутрь. — Отозвалась Мэйси, не отрываясь от расстановки тарелок. – Это не боевое построение, расслабьтесь. Фэнг кивнул, и все же послушно поправил несколько ножей. Мэйси улыбнулась, наблюдая, как он старательно выравнивает приборы. Спустя пять минут, Бастер ставит на середину стола свечи и салфетницу. Бастер достает зажигалку из кармана, чиркает ею несколько раз, прежде чем появляется крохотное пламя, которое отражалось в его глазах. Он медленно поднес огонь к свечам, зажигая их. Свечи мерцали мягким светом, отбрасывая теплые отблески на бокалы и серебро приборов. Атмосфера наполнилась ощущением предвкушения. — Ну вот, наш стол официально готов, — Говорит Бастер с улыбкой, положив зажигалку обратно в карман. Мэйси первой села за стол, осторожно поправив край своего платья. Фэнг последовал ее примеру, взяв бокал и смотря на шампанское внутри бокала. Бастер оглядел стол довольной улыбкой, прежде чем занять свое место. Они все переглянулись, и Мэйси взглянула на часы: — Без десяти 7. Мы впервые сделали все вовремя. — Это заслуга нашей слаженной работы, — гордо говорит Фэнг, подперев подбородок рукой. — Ну что, этот год был.. мягко говоря, насыщенным. — Говорит Мэйси, после чего она покрутила бокал с шампанским. — Насыщенным? Это мягко сказано. Мне кажется, мы пережили как минимум три жизни за эти двенадцать месяцев! Столько всего интерестного произошло, — Встревает в разговор Бастер. — Например, как ты решил украсть проектор из кинотеатра. — Улыбается Мэйси, поправляя волосы. От такой информации у Фэнга глаза округлились. Так вот откуда этот чертов проектор в его комнате! На вопросы Фэнга о нем Бастер всегда отвечал: "Маги своих секретов не раскрывают" или что-то в этом роде.. Бастер театрально вздохнул и поднял руку: — Справедливости ради, это был реквизит. И вообще, не пойман - не вор! — С каких пор ты пользуешься тюремными пословицами? — Подкалывает его Фэнг, не скрывая улыбки. — Хорошо, не будем о моих подвигах, — Бастер отмахнулся, но уголки его губ слегка дрогнули, — Как насчет нашего знакомства с Фэнгом? Это было самое.. неожиданное знакомство в моей жизни. — Аха-ха, блин, я тогда очень сильно испугался, когда утром проснулся в неизвестном помещении, и передо мной был какой-то рыжий незнакомец. — Фэнг потер переносицу, слегка улыбаясь. — Ладно, давайте не об этом. Все же мы теперь как одна большая семья. — Мэйси сложила руки на стол. — Хорошо. Тогда.. помните в фильмах, когда герои пишут на бумажках свои желания, а потом поджигают? Типо, отпускаешь старое, и открываешь пространство для нового. — А это не на Новый Год делают? Но идея хорошая. — Фэнг смотрит на Мэйси, ожидая мнения от нее, и когда она кивает, Бастер подрывается, и уже через минуту на столе лежат ручки и три бумажки. Одна попытка. — Пишите. Потом поджигаем и бросаем пепел в бокал. — А обязательно пепел бросать? Я не всеядный, — Улыбается Фэнг. — Конечно обязательно! Без этого ничего не сработает. — Бастер, Мэйси и Фэнг берут ручки, и несколько секунд думают о том, что написать. Мэйси подумала о себе, принятия того, что она потеряла, и уверенности в том, что её будущее, несмотря на все изменения, будет полноценным: "Пусть я смогу научиться с тем, что у меня есть, и не забывать, кто я, несмотря на всё, что потеряла. Пусть каждый день будет шагом к лучшему. Что бы у всех все было хорошо." Бастер, пожелал о всем самом хорошем: не забыв о близких людях, обязательно упомянув их: одновременно надеясь, на будущее, где он будет ценить каждый момент. "Пусть мы всегда рядом друг с другом, несмотря на то, что нас ждёт впереди. Пусть каждый день приносит радость, и даёт сили двигаться дальше. Что бы жизнь была еще лучше." Фэнг несколько секунд думает, и оглядывается на Мэйси и Бастера, что уже записывают свои желания на листок, прежде чем написать: "Пусть я смогу найти путь к себе, и тем, кого люблю, и не бояться открываться миру. Пусть у всех все будет хорошо." Когда все три бумажки были написаны, Бастер смотрит на часы. Когда он говорит о том что пора, они скрутили их в маленькие трубочки, аккуратно подожгли, и бросили их в свои бокалы. На часах стукает 19:00, прежде чем они выпивают шампанское в бокале. Фэнг слегка жмурится от шампанского, ибо для него это был очень необычный вкус. После загадывания желаний, они все втроем накинулись на блюда, что стояли на столе, и ждали своего часа. Примерно на 15 минут вся комната поместилась в тишину, и только стук вилок о тарелку разбавляло гробовую тишину. Когда Бастер закончил ужинать, он резко встал со стола, и пошел в свою комнату. Вернулся он уже с коробкой, свернутую в упаковочную бумагу. Точно, подарки! Фэнг думал что они будут делиться подарками завтра утром, но смысл им ждать? Поэтому теперь уже они все втроем держали коробки разной величины и в разных ярких упаковочных бумагах, переглядываясь друг на друга, ожидая кто будет первым в очереди. — ..Хорошо, давайте я. — Сказал Бастер, после чего протянул маленькую коробку Мэйси, которая с восторгом начала разрывать упаковку. Под слоем яркой бумаги скрывалась игровая консоль, которая сверкала новизной. — Бастер, ты серьезно? — Мэйси держит консоль в своих руках, пытаясь сдержать эмоции. Но после этого все же очень крепко обнимает его, благодаря его за свой подарок. А Бастер был крайне доволен, потому что был уверен что Мэйси задобрить практически невозможно. Теперь пришла очередь Фэнга. Он протянул Бастеру небольшую, но тяжелую коробку, скрывающую несколько CD-дисков. Бастер вскрыл упаковку, и не смог сдержать восторг. На CD-дисках красовались обложки его любимых музыкальных альбомов. — Ты что.. Где ты их нашел?? — Говорит Бастер, переворачивая диски в руках, рассматривая каждую деталь. — Пришлось немного поискать с Мэйси, но я знал что тебе будет приятно. — Отвечает Фэнг, немного смущаясь. И вот очередь дошла до Мэйси. Она взяла свой подарок для Фэнга и протянула его с лёгким волнением. Фэнг аккуратно развязал ленту, и под ней оказалось две книги, крем для рук и лица, и небольшой любительский фотоаппарат. Фэнг молча обнимает Мэйси, ведь он был бесконечно благодарен ее подарку. После этого они все смеялись, обмениваясь благодарностями. Рождественская ночь перешла в долгие разговоры, и когда все разошлись по комнатам, Фэнг сидел у окна, глядя на редкие огоньки, что горели в соседских домах. Ночь уже накрыла город, и в тишине оставалось лишь тиканье часов на стене. Тихо вздохнув, Фэнг поднялся, бросив последний взгляд, на свет вдалеке. Он улыбнулся сам себе и медленно закрыл двери за собой, оставляя за окном зимнюю ночь. «Эдгар, ты помнишь нашу первую встречу? Я не особо верю в судьбу, но я думаю наша встреча это именно то, что было предназначено судьбой. Мое сердце зовет тебя. Мне бы хотелось видеть тебя по другую сторону стола в это Рождество, и праздновать его с тобой, Мэйси, Бастером и еще с твоей подругой, о которой ты говорил. Коте.. Колетт, верно? Я надеюсь, ты сдержал обещание, и ты действительно забыл меня и живешь дальше. Но я так не смог. Эдгар, надеюсь, когда-нибудь я увижу тебя снова, и смогу сказать то, о чем так боялся думать: Я люблю тебя. Надеюсь, ты до сих пор бережешь ту сережку, которую я тебе подарил в нашу последнюю встречу. Если это не так, ну и пусть. Я просто хочу знать, что с тобой все хорошо, больше мне ничего не нужно. Я тебя никогда не забуду. Счастливого рождества, Пират.»

***

Окончание зимней сессии означало наступление долгожданных зимних каникул. Последний день перед отъездом в Санта-Круз Эдгар провел сам, ведь Честер уехал на день раньше, и назвав его лохом, потому что он остается один, радостно выбежал в коридор. Честер уехали с Мэнди на другой конец штата, а Джанет уехала к своему дяде Сту, ведь ее отношения с матерью до сих пор не в лучшем состоянии. Половину дня он потратил на то, что бы сложить все свои нажитые за все время вещи в чемодан, а после он ходил по магазинам, в поиске подарков для близких. Ну как, это было несколько человек – его семья, Колетт, и еще несколько знакомых. Колетт весь декабрь слезно говорила о том, как ей не хватает лучшего друга, и все в этом роде. Из-за этого Эдгар боялся представлять что будет когда они встретятся. В зимних каникулах были одни плюсы: Эдгар отдохнет, и наконец приедет в родной город. А самый главный плюс будет в том, что Эдгар больше не будет слышать ежедневных конфликтов между Честером и Анджело. Иногда, возвращаясь с пар, и уже слыша как Честер и Анджело опять начали перепалку, Эдгар просто сидит на лестнице, ожидая что бы кто-то из них громко закроет двери. Из-за этого Эдгар чисто из принципов стал избегать Анджело и Виллоу, так как они обязательно будут «жалеть» Эдгара в том, что ему достался такой ужасный сосед. Конечно, Честер не подарок, но это было как минимум неприятно слышать. Регулярно, Мэнди, Честер и Джанет выбирались в кафешки. Особенно в кафешку Тары они заходили очень часто. Они познакомились с самой Тарой, с официантом Сэнди, и как оказывается это кафе их семейный бизнес, так как они переехали из Иордании в США.  Еще за этими разговорами Эдгар узнал, что раньше Мэнди и Честер жили в криминальном районе своего города до 7 лет, а Джанет акробатка, и даже несколько раз выступала на большую публику. Жесть. Эдгар купил билет заранее, что бы потом не мучатся. В общежитии студентов стало явно меньше, поэтому все время в коридорах царила тишина и спокойствие. Выходя из своей комнаты, Эдгар даже успел погрустить по этому поводу, ведь он наслаждался спокойствием в таком большом общежитии лишь день.. В поезде было необычайно много людей. Весь путь с Лос-Анджелеса до родного города ему пришлось сидеть с какой-то бабулькой, которая все расспрашивала Эдгара ни о чем. Пора праздников самая тяжелая. Особенно фраза: «Счастливого Рождества!». Эдгар чувствовал себя запрограммированной куклой, которая в своем словарном запасе имеет только одну фразу. На вокзале еле растолкавши всех людей, Эдгар добрался до такси весь холодный и голодный. Таксист оказался приятным человеком, и это даже подняло парню настроение. За полчаса Эдгар пересек весь город, что бы добраться до родительского дома. Даже несмотря на то, что у Эдгара есть своя квартира, по просьбе мамы он все же приехал к ней. Выходя из такси, он оплатил поездку, и может минуту стоял перед дверьми дома, прежде чем нажать на дверной звонок. Было немного страшно. Эдгар не видел маму почти что полгода, и в сердце ощущалась легкая тревожность. За эти считанные секунды парень осмотрел дом – гирлянда, дверь украшала красный еловый венок с украшениями, ведь его мама всегда любила поддерживать атмосферу праздника. И вот – двери открылись, и на пороге стояла невысокая женщина, с такими же черными волосами и карими глазами как у Эдгара. Ее лицо озарилось улыбкой, а глаза заблестели. — Эдгар, о боже мой! — Элизабет крепко обняла своего сына, и Эдгар почувствовал как напряжение отступило. От мамы пахло выпечкой, ароматом корицы и ванили, который всегда ассоциировался с домом. — Наконец-то ты дома! Давай помогу с сумками. — Да нет, я сам.. — Эдгар, ты похудел. — с укоризной заметила она, отстраняясь, что бы посмотреть на него. — Но это мы исправим, заходи, как раз твое любимое имбирное печенье готово. Эдгар заходит в дом, и снимает верхнюю одежду. Осматриваясь в коридоре, он замечает свой полосатый шарф, от чего Эдгара сразу же пронизывает ностальгия. Кажется, будучи подростком Эдгар прирос к этому шарфу, и носил его даже в самую жаркую погоду. Так как этом шарф был еще в хорошем состоянии, Эдгар обязательно должен забрать его к себе. Эдгар аккуратно повесил куртку на крючок и прошел в гостиную, следом за матерью. В доме было тепло и уютно, как будто он вернулся назад в свой подростковый возраст. Эдгар подходит к полкам, и видит там бесконечное количество фотографий: Выпуск Эдгара из старшей школы, где он стоит вместе с Колетт. В тот день они вместе с другими одноклассниками пошли ночью плавать в море. Дальше, фотография Эдгара в 14 летнем возрасте. Эдгар слегка хмыкнул, ведь такое недовольное лицо еще попробуй повторить. Подростковый Эдгар ненавидел фотографироваться. А дальше фотографии его семьи, и на одной из фотографий было видно его отца. Его он никогда лично не видел, и даже если бы мог, он никогда бы не пошел ему на встречу. Тот же диван, по-прежнему такой мягкий, что в нем утопаешь, как в объятиях. На столе стояла миска с имбирным печеньем. А рядом – пустые чашки. Напротив Эдгара села мама, и начала расспрашивать у него обо всем на свете: — Ну рассказывай, как там университет? — начала мама, разливая чай, — Что нового? — Университет как университет, — неохотно ответил он, — Учебы, проекты, сессия. Ничего особенного. Элизабет прищурилась. — Ничего особенного? Ты живешь в Городе Ангелов, Эдгар. Это весь огромный город, столько возможностей! Неужели совсем нечего рассказать? Эдгар вдохнул, понимая, что сейчас разговор будет очень долгим. — Ну ладно. Например, мой сосед по комнате, Честер. Парень странный, но веселый. Иногда доводит до белого каления, но в целом с ним не скучно. А еще, конечно, учеба. Она забирает почти все время. — А друзья? Ты там с кем-то подружился? — Ну.. есть компания. Там тот же Честер, Мэнди, и Джанет. Честер и Мэнди с одного города, почти на другом конце штата, а Джанет из ЛА. У нее дядя это участник группы Bad Randoms, представляешь? Она говорила об этом, как будто каждый день такое. Я был в шоке. Ну я еще знаком с Анджело и Виллоу, они из тех, кто всегда что-то обсуждает и высказывает мнение по каждому поводу. Элизабет хмыкнула. — А девушки? Никто не приглянулся? Эдгар немного откинулся на спинку стула. — Ну мам, не начинай. — Я же просто интересуюсь. Значит, пока ни одной серьезной истории? — Нет, мам, ты первая узнаешь, если что-то изменится. Разговор стал легче, и Эдгар смог расслабиться. Мама умеет задавать правильные вопросы, и вытащить из него все недосказанное. Разговор мог продолжаться вечность, пока тишина не наполнила комнату. — Ты ведь давно не был в своей комнате. Я там немного прибралась, но ничего не меняла. Думаю, тебе приятно будет увидеть, как все осталось на своих местах. Эдгар кивнул и поднялся. Поднявшись по деревянным ступеням, он оказался в коридоре, ведущем к его комнате. Дверь была закрыта, и на ней красовались какие-то наклейки, и огромный плакат рок-группы. Руки слегка задрожали, но он все же открыл двери. Действительно, ничего не поменялось: кровать у окна, полка с книгами, бесконечное количество постеров групп, которые он раньше обожал и многие безделушки. В этом месте остановилось время. Как будто сейчас зайдет 16-летний Эдгар, плюхнется на кровать, и начнет играть в свою любимую игровую приставку после школы. Эдгар подошел к столу. На столе все еще лежал открытый альбом «Three cheers for sweet revenge» с CD-диском внутри, который он слушал перед отъездом. Рядом лежала цепочка Vivienne Westwood, которая сама по себе являлась зажигалкой. Эдгар тогда не курил, но раньше это ему казалось крутым. На полках были его картины, которые он рисовал обычно ночью. Раньше он ненавидел то, что рисовал, думал что все это выглядит плохо. А сейчас Эдгар просматривает это с улыбкой, понимая, как раньше он ошибался. На подоконнике пирамидой стояли банки с под газировки Dr. Pepper, которую он пил каждый день. А там же и проигрыватель, который весь был покрыт наклейками. Рядом с кроватью стоял дорожный знак, который он украл вместе с Колетт. Было очень стыдно объяснять маме где он это взял. Компьютер, рядом с которым стопкой стояли его школьные тетради. Он тогда усердно готовился к экзаменам, и с отличием их закончил. Волнение на экзамене ему запомнилось на всю жизнь. Эдгар решил проверить и тумбочки в столе: всякие безделушки, и на самом дне лежал его личный дневник. Прежде чем его открыть, Эдгар присел на край кровати. Эдгар осторожно перелистывал страницы, каждая из них была исписана его корявым почерком, в котором виднелись его всплески эмоций. На некоторых страницах строки были аккуратными, некоторые – размытые, скорее всего из-за слез, будто написанными в спешке, или скомканными от волнения. Некоторые страницы он рвал, но все же потом осторожно приклеивал обратно. На первых страницах он увидел записи о мелочах, которые тогда казались важными: как он поругался с одноклассником, о мечтах на будущее и так далее. Чем дальше, тем сильнее его накрывало ощущение уязвимости, будто он заглядывал в прошлую версию себя, которая боялась быть неправильно понятым. «Сегодня опять спорил с мамой. Она говорит, что я слишком много времени провожу в комнате, и даже не знакомлюсь с другими. А мне кажется, она просто не понимает, как сильно я хочу отсюда сбежать.» «Я хочу стать кем-то, кого будут уважать. Что бы меня признали. Всего что я хочу в жизни это признания, или хотя бы понимания. Может, однажды я вернусь сюда, но уже другим.» Эдгар закрыл дневник, и тоже решил что заберет его с собой. Ему не хотелось, что бы это хоть кто–нибудь прочитал. Будучи подростком, он никому не рассказывал о своих проблемах, только записывал их на бумагу, ибо думал что для других они ничего не значат. А сейчас Эдгар хотел вернуться в тот возраст, что бы сказать самому себе, что это не так. Часы на полке тихо тикали, комната погружалась в мягкую темноту. Глаза Эдгара начали слипаться после тяжелой поездки, но он не сразу это заметил. Мысли продолжали сменять друг друга, будто он вел внутренний диалог с самим собой. В какой-то момент голова медленно опустилась, а дневник, который он все еще держал, упал на пол. Комната замерла в тишине, а Эдгар уснул. Через время в его комнату зашла мама, которая ожидала его увидеть листающим телефон, но ее встретила картинка как её сын сидит на кровати, ссутулившись, его голова была склонена, а дыхание ровное – он уснул. Она на мгновение остановилась в дверях, что бы не разбудить его. В этот момент она увидела не взрослого Эдгара, уехавшего в большой город и выбравшего свою дорогу. Вместо этого она видела маленького мальчика, который засыпал точно так же, после долгих игр или размышлений. Она подошла ближе, подняла дневник, и аккуратно положила его на тумбочку. Затем накрыла Эдгара пледом, стараясь не разбудить. Элизабет еще немного постояла, и вышла из комнаты, тихо закрыв двери.

***

Дни до Рождества промелькнули незаметно. Дом Элизабет постепенно наполнился праздничной атмосферой: возле камина красовались открытки от друзей и родственников, а по телевизору все больше крутили рождественских шоу. Эдгар помогал матери украшать дом, хоть и делал вид, что это его не слишком интересует. Он развешивал гирлянды, поправлял игрушки на елке и даже терпеливо распутывал длинные светодиодные огоньки, что каждый год превращались в запутанный клубок. В промежутках между делами Эдгар находил время для себя: читал книги, которые не успел открыть во время учебы, пересматривал старые фильмы, которые они смотрели с Колетт, будучи детьми. Время шло спокойно, без спешки, будто весь мир замедлился накануне праздника. На сегодня Эдгар запланировал встречу с Колетт, примерно на два часа дня. Они давно не виделись, и было бы хорошо обменятся подарками на праздник. Они договорились встретиться в любимом кафе в центре города. Но к полудню он вдруг почувствовал непреодолимое желание пойти на пристань. Небо было хмурым, но снега не предвещалось. Легкий ветер доносил солоноватый запах моря, а вдалеке слышались крики чаек. Эдгар шел медленно, засунув руки в карманы, и, наконец, остановился на самом краю бетонной пристани, где когда-то они виделись с Фэнгом. Сейчас, эти воспоминания казались такими нереальными. И как бы глупо не звучало, Эдгар действительно несколько раз сомневался в своем видении, и реально ли это все. Ветер становился тяжелее, а холод вызывал мурашки по телу. Эдгар смотрел на волны, на холодную воду, и надеялся что сейчас из синевы покажется его рука, которая обязательно схватит его за ногу, рассмеется, и скажет какой он дурак. Но ничего не происходило. Только ветер раскачивал воду, играя бликами на ее поверхности. Море его обнадеживало с каждой секундой, говоря о том, что встретится им больше не суждено. В глазах начало щипать от холода. Эдгар опустил голову, ощущая, как ком подступает к горлу. Он сжал руки в кулаки, стараясь подавить накатывающее чувство, но это было бесполезно. Губы дрогнули, и по щекам скользнули слезы. — Глупо, — пробормотал он, потирая ладонью лицо. Его голос растворился в шуме волн. Эдгар вдруг почувствовал себя дураком, но не смог себя остановить. Пальцы дрожали, когда он попытался вытереть слезы, но новые капли скатывались вниз. Он закрыл лицо руками , пытаясь взять себя в руки. Эта смесь обиды на самого себя, боли и тоски была слишком сильной, что бы просто её прогнать. В голове опять всплыло его безмятежное лицо во время последней встречи, и Эдгару хотелось себя ударить. Часы на телефоне показывали 13:37. Эдгар знал, он должен уходить, но ноги как будто приросли. — Ты ведь все равно не появишься, да? — шепотом говорит Эдгар, слабо усмехнувшись сквозь остатки слез. Эдгар глубоко вздохнул, выпрямился, и медленно отвернулся от воды. Шаг за шагом он шел обратно в сторону города, стараясь не оглядываться, но все же один раз остановился. Сердце упрямо подсказывало, что если он посмотрит еще раз, то увидит его. Но там ничего не было. По дороге Эдгар вспомнил о сигарете в его кармане, которую ему дал Честер перед отъездом. Зачем? Не понятно. Но Эдгар все же достал ее, и несколько раз чиркнул зажигалкой, после вдыхая запах дыма. Эдгар знал, что его способ расслабится невероятно вредит организму, но так ему было легче. Эдгар добрался до кафе ровно в 14:00, даже немного раньше. Эдгар выкинул окурок в мусорку и остановился на тротуаре, что бы привести себя в порядок: стряхнул невидимые пылинки в одежды, слегка убрал волосы с глаз, и глубоко вздохнул. Внутри мелькали знакомые огоньки гирлянд, отражающиеся в окнах, а за одним из столиков он заметил Колетт. Она помахала ему рукой, едва заметив его у входа. Среди всех посетителей она так выделялась что даже вызвало у Эдгара улыбку. Он прошел дальше, и перед тем как сесть за столик, обнялся с Колетт. — Эдгар! Наконец ты хоть раз вовремя пришел. Подожди, ты курил что-ли? — радостно воскликнула она. — Напомни когда я опаздывал? Это ты раньше назначенного времени приходишь, а потом говоришь почему все опоздали. — Эдгар не стал отвечать на вопрос о курении. А Колетт не стала расспрашивать. Они заказали по чашке горячего шоколада и лимонный пирог, и долго обсуждали все на свете. Эдгар рассказывал об университете, людей там, о том как там живется, экзаменах, сессиях, парах.. в общем обо всем, что можно рассказать. Колетт даже если и не знала про кого он говорит, но все равно охотно поддерживала разговор, и сплетничала вместе с ним. Потом, Колетт рассказывала про работу в сувенирном магазине, и она также поделилась что хочет поступить, и даже выбрала себе университет. Она хотела поступить на дизайнера. После своего рассказа, Колетт с улыбкой вытянула из своей сумки маленький подарок, обернутый в яркую бумагу. — Что это? — Эдгар удивился, и даже вспомнил что у него для Колетт тоже есть подарок. — Открывай и узнаешь, гений. Аккуратно разорвав обертку, внутри оказалась коробка с наушниками от известного бренда. — Ого.. вау, — Эдгар, не веря своим глаза, удивленно смотрел на упаковку. В это время Колетт на фоне хихикала, гордясь своим подарком. — Так и знала что тебе понравится! Хи-хи. — Спасибо тебе огромное, я действительно не ожидал.. мне очень приятно. — Эдгар тепло улыбнулся, и понял что сейчас его очередь дарить подарок, — Подожди секунду.. Эдгар достал из своей сумки небольшой, аккуратно запакованный флакончик. Глаза Колетт загорелись от предвкушения, и она сразу же достала подарок – там были духи. — Офигеть, Эдгар! Они такие вкусные, я их до старости хранить буду! — воскликнула Колетт, вдыхая аромат. — Главное, что бы тебе нравилось. — Эдгар со спокойствием выдохнул, любуясь тем, как Колетт радуется подарку. — Они идеальные, спасибо тебе огромное, — Колетт по ощущениям была готова прямо сейчас полететь в космос от счастья. Этим они и отличались: Колетт всегда была гиперактивной, а Эдгар был полной ее противоположностью. Как будто она всю его энергию забрала. Они еще некоторое время сидели в кафе, разговаривали и смеялись, ведь они так долго не виделись. Эдгар благодаря этой встрече смог отвлечься от того, что было сегодня у побережья, и отдохнуть. Время летело незаметно, и вот уже на улице стемнело. — Уже почти 16:30. Думаю, мне уже пора, — сказала Колетт, посмотрев на часы на телефоне. Эдгар кивнул, ведь действительно, их встреча не могла длиться вечно. — Да, точно, — ответил он. — Мне тоже пора собираться. Все таки сегодня рождественский ужин. Они встали из-за стола, и вышли из кафе. Колетт и Эдгар остановились на тротуаре, вдыхая прохладный вечерний воздух. Фонари тускло освещали улицу, создавая уютную атмосферу. — До скорой встречи. Надо будет в следующий раз тоже так собраться, — говорит Эдгар, поправляя свой шарф. Он уже собирался уходить, прежде чем Колетт его не остановила. — Э, куда? Подожди! — После этого Колетт начала рыться в своей сумке, пока не достала коробку конфет, и не протянула Эдгару, — передай миссис Элизабет. Эдгар в недоумении посмотрел на коробку. Молочные конфеты. — Ты даже про мою маму подумала? — Не забывай, что мы с ней в отличных отношениях, я бы никогда не простила себе оставить ее без подарка. — Я по дороге эти конфеты съем. — Только попробуй! Они быстро попрощались, и махнув рукой, развернулись в разные стороны. Мимо проходило все больше людей, спешащие в магазины, домой, или еще куда. Эдгар ускорил шаг, пока ветер его буквально чуть-ли не сносил с дороги. Он быстро осматривался по сторонам, и это походило на рождественскую сказку. С улицы в дом ворвался морозный воздух, когда Эдгар открыл входную дверь. Пахло чем-то невероятно аппетитным, что сразу напомнило о том, что сегодня вообще-то Рождество. Он повесил курточку на крючок, и прошел в гостиную, где его встретила мама с теплой улыбкой. — Эдгар ты как раз вовремя! Стол почти накрыт, но твоя помощь будет очень кстати. На большом столе уже стояли сверкающие столовые приборы и пара подсвечников, Элизабет уже расставила тарелки и чаши, но это еще не все. — Чем могу помочь? — спросил он, закатывая рукава свитера. — Можешь, пожалуйста, достать из шкафа праздничный сервиз? И затем проверь, все ли салфетки на месте. А я пока закончу с салатом. Эдгар кивнул, и занялся делом. Он аккуратно достал из шкафа белоснежный фарфор и перенес его на стол. Затем он принялся за салфетки — маленькие, сложенные в треугольники, лежали аккуратной стопкой в корзинке. Он расположил их рядом с каждой тарелкой, стараясь сделать все ровно и красиво. Мама, тем временем, поставила на стол большую миску с салатом и остальными блюдами. — Теперь можешь, пожалуйста, достать сок и графин с водой? Эдгар отправился на кухню, где нашел все необходимое. Он аккуратно наполнил графин водой и поставил его рядом с большим кувшином со свежевыжатым апельсиновым соком — Молодец, все сделано. Осталось точно зажечь свечи, и стол будет готов. Элизабет взяла на кухне спички, и зажгла все свечи на столе, и комната наполнилась теплым и мерцающим светом. Она облегченно вздохнула, когда все было готово. — Теперь точно все. Спасибо за помощь, солнце, — тепло улыбнулась ему мама. Эдгар улыбнулся в ответ. И только сейчас вспомнил про коробку конфет от Колетт. Он мигом метнулся в прихожую, и взял коробку, что лежала на столе. Он вернулся в гостиную, где Элизабет поправляла украшения на столе. — Тебе тут Колетт передала молочные конфеты. — говорит Эдгар, ставя коробку на стол. — Ой, какие красивые! Колетт всегда так внимательна, — проговорила Элизабет, её глаза заблестели от радости. Она аккуратно взяла коробку в руки, рассматривая её со всех сторон. Эдгар усмехнулся, смотря на реакцию мамы. Колетт действительно знает как удивить людей. — Какая милая девочка! Ей нужно обязательно сказать спасибо. — Она бережно поставила коробку на стол, рядом с вазой, словно помещая её на почетное место. — Позже обязательно позвоню ей, — пообещала она, любуясь подарку от Колетт. — А теперь.. думаю, пора ужинать. Снаружи завывал легкий ветер, а в доме тепло потрескивали дрова в камине, создавая умиротворяющую атмосферу. Сегодня был их особенный рождественский ужин – тихий и спокойный. В этот раз они решили провести его вдвоем, ведь звать своих дальних родственников было довольно тяжело, особенно вспоминая как это было в прошлом году. Они не стали наряжаться, оставаясь в мягких свитерах и удобных домашних штанах. Они сели за стол, не торопясь, и начали ужинать. Разговоры не были громкими и эмоциональными, скорее спокойными и задушевными. Они делились друг с другом простыми вещами: о том, как прошел день, какие мысли и чувства их посещали. Эдгар не раз вспоминал истории из университета, мама слушала его внимательно, иногда улыбаясь. Элизабет, в свою очередь, рассказывала про свой день, она также рассказала о своих воспоминаниях о Рождестве из детства, упоминая истории, которые Эдгар уже слышал миллион раз. Когда они закончили с ужином, мама принесла простой яблочный пирог и заварила чай. Они продолжили сидеть за столом, медленно попивая чай и делясь своими мыслями. Не было никаких громких тостов, никаких специальных пожеланий, только спокойная беседа и теплое молчание. — А всё-таки тихое Рождество — это хорошо. Иногда кажется, что я начинаю ценить такое всё больше с возрастом. Эдгар усмехнулся. — Да, спокойствие — это хорошо. Хотя иногда интересно встретить людей, которые вносят в жизнь что-то хорошее. — Например? — спросила она, слегка приподняв бровь. — Ну, есть у меня один друг, Фэнг. Мы познакомились летом. Очень необычный, но... по-хорошему. У него своя логика, свой взгляд на мир. Иногда даже не понимаешь, откуда он всё это берёт, но с ним интересно. Но с момента как я уехал в Лос-Анджелес мы стали общаться намного меньше.. — Сказал Эдгар, совсем не желая упоминать что у них вообще оборвалось общение. Он поджал губы, все еще понимая что это его вина. Элизабет с интересом посмотрела на сына. — А чем он занимается? — Трудно сказать. Но, знаешь, у меня такое чувство будто он реально из другого мира. Иногда может такое сказануть, что я потом днями думаю. — Может, поэтому вы и сдружились? — с мягкой улыбкой предположила она. Эдгар слегка пожал плечами, но не стал отвечать, просто сделал глоток чая, словно давая разговору естественно угаснуть. После ужина, Элизабет встала, чтобы убрать посуду. Эдгар опередил её, аккуратно взяв тарелки и чашки. — Ты сегодня достаточно потрудилась, — сказал он, забирая из её рук последний пустой бокал. — Спасибо, солнце, — с благодарностью произнесла она, садясь обратно за стол. Когда всё было убрано, Эдгар вернулся в гостиную, держа за спиной небольшой свёрток в подарочной бумаге. Он протянул его маме, но она не стала его брать. Она ушла в спальню, и тоже вернулась с подарком. Они обменялись подарками, и сразу же стали распаковывать то, что купили друг-другу. Распаковав свою коробку, Элизабет увидела набор с уходовыми средствами, и подвеску. А Эдгар в своем подарке увидел черную кожанную курточку. Доставая её из коробки, Эдгар пробормотал себе под нос что-то типо: "Нихуя себе", пока его мама после услышанного не кашлянула в кулак, намекая что можно и без матов. — Мам, очень классный подарок, спасибо, — сказал он, тут же обнимая маму. — Я рада, что угадала, — улыбнулась она. — Спасибо тебе тоже за подарок. Не могу представить сколько ты на меня потратился.. — Ну мам! Давай без этого, ладно? Она рассмеялась и кивнула. Рождественский вечер подходил к концу. Они посидели ещё немного, перебирая старые семейные альбомы, а потом разошлись по своим комнатам, что бы отдохнуть. «Хэй, Фэнг.. сегодня Рождество. Я не знаю где ты и как ты, но надеюсь ты в счастлив и с тобой все хорошо. Прости меня, я не смог сдержать обещание. Это единственное, что ты попросил у меня в тот вечер, но я не смог. Я не смог тебя забыть, и наверное, не смогу в будущем. Мы распрощались по моей вине, и я так сожалею, ведь до сих пор лелею надежду о нашей встрече. Даже если это будет через 10, 20, 30 лет, или когда я уже буду при смерти, но если я увижу тебя вновь, я обрету долгожданный покой. Я всегда буду ждать тебя у нашей пристани, где ты как раньше схватишься за мною ногу своей ледяной рукой. Или.. ты уже будучи человеком сможешь со мной станцевать на суше. Я люблю тебя, Фэнг, и буду любить любым. Счастливого Рождества, мой морской бриз.»