За кадром Sailor Moon S

– Профессор… – Каори-кун… – Я принесла вам кофе. – Спасибо. О-ох, – профессор похлопал себя по плечу. – Что такое? – обеспокоенно спросила Каолирайт. – В последнее время у меня много стрессов. И на плечи многое ложится. – Давайте я сделаю вам массаж, – с улыбкой предложила Каоринайт. – Снято! – объявил режиссёр. – Идеально! Переходим к сцене 4–2. Каолинайт подошла к профессору и положила руки ему на плечи, как того требовал сценарий. «Пусть мои чувства не взаимны, но я ни о чём не жалею», – массируя его сильные мышцы, подумала она. Каолинайт, как и её героине, нравился профессор Томоэ, и точно так же её любовь была безответна. Недавно она набралась смелости и предложила профессору сходить куда-нибудь, но он мягко отверг её, сказав, что не может быть любезен с другими девушками, потому что есть человек, в котором он сильно заинтересован. «Он такой честный и преданный», – с нежностью глядя на затылок профессора, подумала она. – Всё-таки не зря я в него влюбилась». Она знала, что эти чувства со временем пройдут, и она найдёт себе другого, более подходящего мужчину. Но пока была возможность, она хотела наслаждаться этим особым состоянием, когда каждое прикосновение к любимому человеку подобно вкушению райского плода. Для натуралистичной актёрской игры лучшего источника вдохновения было не найти. Но всё-таки одна вещь не давала ей покоя, омрачая счастье. «Интересно, кто та девушка, что нравится профессору?» – гадала Каолинайт. *** – Я хочу, чтобы ты отдала мне своё чистое сердце, – устрашающим голосом сказала сидевшая у ворот Хотару, протягивая руки к Чибиусе. – Хотару-тян? – непонимающе позвала подругу та. – Хотару-тян, в чём дело? Хотару не ответила, продолжая тянуть руки к подруге. – Чибиуса! – поняв, что происходит что-то дурное, вскрикнула Усаги. Хотару цинично засмеялась, но неожиданно её руки, уже дотянувшиеся до Чибиусы, замерли. – Хотару-тян… – снова позвала Чибиуса. – Что я сейчас?.. – Хотару в ужасе закрыла рот руками, а затем порывисто наклонилась к подруге, положив руки той на плечи. – Чибиуса-тян, помоги мне! Мне страшно! – Не бойся. – Чибиуса накрыла руку подруги своей. – Снято! – объявил режиссёр. – Ну, если не считать лица кирпичом Цукино-кун, которое мы, конечно же, вырежем, всё просто идеально. Томоэ-кун, ты совершенствуешься день ото дня. Нарадоваться на тебя не могу. – Ну что вы, – смущённо потупилась Хотару. – Не скромничай, не скромничай, – похлопала подругу по плечу Чибиуса с таким видом, как будто в успехе Хотару была её личная заслуга. – Молодец, Хотару-тян, – искренне порадовалась за коллегу Усаги, хотя замечание режиссёра и подпортило ей настроение. – Ну ладно. – Режиссёр, встав со стула, потянулся. – На сегодня хватит. Все свободны. – Ух ты, мы сегодня раньше, чем обычно, управились! – обрадовалась Усаги. – Это потому что сцен с твоим участием почти не было, – язвительно заметила Чибиуса. – Г-р-р! – начала было заводиться Усаги, но, вспомнив, что ей надо быть достойным сэмпаем для Хотару, одёрнула себя. – Ну ладно, девочки, – елейным тоном пропела она, – раз мы закончили пораньше и вы так хорошо сыграли, старшая сестрёнка Усаги сводит вас в кафе и угостит вкусненьким. Чибиуса хотела, как обычно, съязвить, но мысли о вкусных пирожных, пускай и полученных от глупой Усаги, заставила её прикусить язычок. – Ладно, так уж и быть, – деловито сказала она. – Пойдём, Руми-тян. – Но я… – Хотару замялась. – Если только ненадолго. – Если у тебя дела, можем сходить в другой раз, – сказала Усаги. – Нет, всё в порядке. Я обещала подруге, что буду к шести. Время ещё есть. – Подруге? – насторожилась Чибиуса. – Да, школьной подруге, о которой я тебе рассказывала. Мы с одной девочкой сегодня идём к ней с ночёвкой. «Ужас! – мысленно запаниковала Чибиуса. – Они с этой Сэрикой уже настолько близки, что она приглашает Руми-тян к себе ночевать! Если я ничего не предприму, у меня точно отобьют лучшую подругу». – Пижамная вечеринка? – не обращая внимания на обеспокоенное лицо Чибиусы, мечтательно протянула Усаги. – Здорово! Надо и нам с девочками закатить такую. Хотару вежливо улыбнулась. Зайдя в гримёрку, компания застала там освободившуюся раньше них Телулу: у актрисы было всего два съёмочных дня, а потому Усаги, чтобы познакомиться с ней поближе, пригласила её с ними в кафе. Однако Телулу не приняла приглашение, смущённо признавшись, что у неё на вечер запланировано свидание с её парнем. – Как же здорово, – протянула Усаги, когда Телулу ушла. – Я тоже хочу на свидание с Мамо-тяном… – Даже не думай, – хмыкнула Чибиуса. – Между прочим, у нас с ним уже было свидание, – показала ей язык Усаги. – Наверняка вы просто встречались по делу, а ты навоображала себе всякого. – А вот и нет! – не пожелала признавать поражение Усаги, хотя, по сути, катание на мотоцикле было именно тем, о чём сказала Чибиуса. Чибиуса хмыкнула и отвернулась. Усаги, поняв, что на сей раз этому противному ребёнку нечем по ней проехаться, победно усмехнулась и, потеряв к «будущей дочери» интерес, переключила своё внимание на Хотару. – Хотару-тян, а у тебя есть парень? – Э? – удивилась неожиданному вопросу Хотару. – Нет, нету. – Но любимый-то человек есть? – Любимый человек? – Хотару задумчиво подняла глаза к потолку. Определённо, она любила свою семью, любила подруг, но вот был ли в её жизни особенный парень, чувства к которому можно было бы назвать любовью? Хотару пока ещё не знала, что такое романтическая влюблённость, но подозревала, что это должно быть какое-то особенное чувство, отличающееся от любви к родным и друзьям. – Усаги-сан, а как понять, что ты влюблёна? – из интереса спросила она. – Ну-у, – Усаги приложила руки к щекам и счастливо зарделась. – Когда ты влюбляешься, твоё сердце бешено колотится, стоит только взглянуть на любимого человека, голова становится лёгкой как шарик, а ноги подкашиваются... – Не слушай её, Руми-тян, – застёгивая кофточку, деловито сказала Чибиуса. – Она глупости говорит. – Чего это глупости? – ополчилась Усаги. – А вот то и глупости. Любовь – это вовсе не то, что ты описала. – Ну и что же такое любовь, мисс «эксперт в любовных делах»? Сама-то ещё, наверное, ни разу не влюблялась. – А вот и влюблялась! – В Мамо-тяна? Если это любовь, то я – горилла. – А ты и есть горилла. Страшная, кривоногая и волосатая. – Уи-и-и-и! – взвилась от досады Усаги. – Руми-тян, спаси меня! – спряталась за подругой Чибиуса. Усаги, посмотрев на Хотару и поняв, что опять выставляет себя ребёнком перед младшей коллегой, хмыкнула и, кинув неприязненный взгляд на Чибиусу, гордо отвернулась. Хотару же медленно застёгивала пуговицы, думая о своём. «Если любовь хоть отдалённо напоминает то, что описала Усаги-сан, то я ещё не влюблялась, – заключила она. – А если всё так, как говорит Чиса–тян, и любовь – это нечто другое, то…» Перед глазами Хотару сразу предстало синее небо и парень, смотревший на него такими же синими глазами. Когда Хотару была рядом с ним, её сердце не билось чаще, а голова не становилась лёгкой, но то чувство, которое она испытывала к нему, определённо было особенным. «Наверное, это всё-таки не любовь, – заключила она. – Но что же это тогда?» Ответа на этот вопрос Хотару не знала.