За кадром Sailor Moon S

– А на рассвете мы добавим в кофе молоко и выпьем молока со вкусом кофе! Ты как? Держись! – Мальчик, обежав вокруг осевшей наземь Чибиусы, схватил девочку за плечи и начал трясти. – Ты серьёзно ранена! Не сдавайся! В таком случае нам не остаётся ничего другого, кроме как прибегнуть к крайним мерам. Смотри сюда! Это мой маленький слоник! С этими словами мальчик снял штаны. – А-а-а! – завопила ошарашенная Чибиуса. – Идиот! – стукнула сына по голове подошедшая к нему мамаша и потащила прочь. – А-а! – заголосил тот. – Ты наказываешь меня во имя Луны? – Я накажу тебя, когда мы вернёмся домой. – Ты демон! – Кто это тут демон? – Снято! – поднеся к губам свой позолоченный рупор, объявил режиссёр. – Остановимся на этом дубле. – Ура-а-а! – вскинув вверх руки с трусами и шортами, проголосил мальчик. Чибиуса, отряхнувшись, поспешила отойти от него подальше. Хотя мальчик и не снимал одежду по-настоящему, просто достал спрятанный в карманах второй комплект, то, с каким энтузиазмом он отыгрывал эту тупую сцену, пугало девочку. – Что это за идиотизм такой? – отойдя за камеры, пробурчала она. – Я слышала, что сценарий этого эпизода писали сегодня в ночь, потому что предыдущий вариант отклонили продюсеры, но чтобы всё было настолько плохо… – Да ты ничего не понимаешь, – напыжилась услышавшая её Усаги. – Этот мальчик – популярный комедиант, дебютировавший полгода назад в том же агентстве, что и Нару-тян. Сейчас он – самая популярная звезда среди детей-комиков. – Ну и что? – хмыкнула Чибиуса. – От этого его шутки не становятся менее тупыми. Вообще-то относительно прошлой сцены Усаги была полностью солидарна с Чибиусой. Но не могла же она так просто признать её правоту. – Ты просто ещё слишком мала, чтобы понять такой юмор, – с видом эксперта скрестила руки на груди она. – Наоборот, я уже слишком взрослая, чтобы смеяться над таким, – возразила Чибиуса. – Из всего каста одной тебе могут показаться смешными подобные хохмы. – Что ты сказала, мерзкий маленький гоблин? – Правду сказала, младенец-переросток! – Чибиуса оттянула нижнее веко и показала будущей матери язык. – Бе-бе-бе! – Чи-би-уса! – по слогам процедила Усаги, устремляясь в погоню за девочкой. Да, она, конечно, решила, что, начиная с этого эпизода будет вести себя как взрослая, но, пока Мамору не пришёл, можно же было свершить заключительную маленькую месть? Ведь Чибиуса её заслужила! *** – Жадина! Жадина! – размахивая руками, кричала Чибиуса. – Раз я жадина, отдай моё кимоно! – набросилась на неё в ответ Усаги. Пронёсшийся мимо на огромной скорости автомобиль заставил парочку прервать ссору, чтобы отскочить с его пути. Развернувшись так резко, что машина едва не перевернулась, водитель задом загнал её в ворота. – Снято! – объявил режиссёр. – Превосходно, Юджил-кун! – А она неплоха, – хмыкнула наблюдавшая за съёмками Харука. – И когда же ты собираешься предложить ей посоревноваться? – полюбопытствовала Мичиру. – Ещё чего, очень нужно время тратить, – фыркнула Харука и, помедлив, с деланым безразличием добавила: – Конечно, если она сама попросит, от поединка я сбегать не буду, но… Глядя на лукавую улыбку напарницы, актриса осеклась: – Что? Чего ты там себе напридумывала? – Да так, ничего. Просто подумала, что Харука очень любит прятать свои настоящие чувства. – Вот чья бы корова мычала. – Я не прячу свои чувства. Просто не всегда выражаю их прямо. – Ты выражаешь свои чувства очень-очень-очень-очень завуалированно. Не человек, а ходячая загадка. – Правда? Что ж, я рада, если для Харуки это так. Если я для тебя загадка, значит, ещё долго не надоем. – Скорее уж я тебе надоем. Я ведь для тебя как раскрытая книга, верно? – Об этом можешь не беспокоиться. Быть с тобой мне не надоест никогда. – Почему? – Потому что… – Мичиру осеклась и перевела взгляд на машущую им рукой ассистентку. – О, похоже, сцены с нашим участием начинают снимать. Нам пора идти. Улыбнувшись, Мичиру первой направилась к съёмочной площадке. – Она ведь не специально так подгадала, да? – пробормотала ей вслед Харука. Впрочем, хотя она и убеждала себя в этом, уверенности не было. От Мичиру можно было ожидать чего угодно. *** – Так, Чиба-кун, ногу ещё повыше, – раздавал режиссёр указания застывшей аки памятник троице. – Да не бойся ты так. – Прости, Усако, – извинился Мамору, передвигая стопу девушке на затылок. – Ничего, Мамо-тян, – сдавленно пробубнила лежащая носом в пол Усаги. - Располагайся, как тебе удобно, мне совсем не больно. На самом деле валяться на полу, пока остальные топчут тебя ногами, было крайне унизительно, особенно когда один из топчущих – человек, которого ты любишь. Но Усаги дала себе слово, что после того, как на съёмочную площадку придёт Мамору, она будет вести себя как зрелая профессиональная актриса, так что теперь стоически терпела причитающиеся ей по сценарию издевательства. Чибиуса, наблюдая за мучениями «будущей матери», не сдержала глумливого хихиканья, за что и поплатилась в следующей сцене, где они с Усаги должны были щипать друг друга. Усаги прихватила её ногу так, словно вместо пальцев у неё были стальные клещи. Впрочем, Чибиуса тоже в долгу не осталась. – О-о-о-о! А-а-а-а! – раздались их синхронные вопли, а затем, с ненавистью переглянувшись, актрисы вцепились друг в дружку и покатились по полу. – Детский сад, – приложив руку ко лбу, угрюмо вздохнул режиссёр. – Разнимите их кто-нибудь. Мамору было попытался приблизиться к катающемуся по полу одангоголовому клубку, но, даже несмотря на всё желание помочь, не смог заставить себя запустить в него руку или хотя бы ногу. Казалось, что если он это сделает, то его самого затянет туда как в центрифугу. Остальные актёры и члены съёмочной группы, тоже опасаясь подобной участи, отодвинулись подальше. Поняв, что надеяться не на кого, режиссёр изнурённо вздохнул и, грозно сдвинув брови, направился к дерущимся актрисам. – А ну прекратите! Слова не возымели эффекта, поэтому немного погодя в катающуюся по полу парочку полетел позолоченный рупор. Но и это не помогло... Парочка унялась сама спустя несколько минут, когда силы обеих подошли к концу. Отползя в разные стороны, актрисы, тяжело дыша, уставились друг на дружку, продолжая битву взглядами. Искорёженный, смятый рупор, павший жертвой противостояния, остался лежать между ними. Вся съемочная группа с безмолвным ужасом уставилась на режиссера, в ступоре рассматривавшего останки своего подарка. Поток проклятий и обещаний всех поувольнять, потрясший площадку вслед за этим, не стал сюрпризом ни для кого.