Совсем другая история

Он находится в заброшенном мотеле, который не выделяется среди бесчисленных подобных мест, где когда-либо останавливался Джон. Стены здесь окрашены в тусклый жёлто-коричневый цвет, а плинтусы выглядят грязно-серыми и потертыми. Угловой обогреватель издает неприятный шум, а воздух насыщен ароматами химикатов и затхлого дыма. В восемьдесят третьем году ещё не все комнаты были освобождены от курения. Четырёхлетний Дин сидит, прислонившись спиной к холодной стене. Он всё ещё в пижаме, его волосы взъерошены, а глаза полны усталости и слёз. Затем он медленно отступает к границе своих воспоминаний, прислоняясь к окну и скрещивая руки на груди. Дин видел этот отрывок из жизни тысячу и один раз, но каждый раз как в первый... И он не может проснуться, только не в самом начале, липкий и противный сон не даст ему выбраться из него так легко. Вместо этого его взгляд притягивает кровать, и… Внутри что-то ломается. Он осознаёт, что это за воспоминание, понимает, что будет дальше, он знает, что видел это тысячу раз... На двуспальной кровати, завернутый в детское одеяло, как в пленку, лежит Сэмми, окружённый подушками, чтобы не упасть, когда крутится во сне. Боже. Ему всего шесть месяцев. Такой хрупкий. Такой беззащитный. Дин ощущает ту бесконечную любовь и тревогу, которая всегда сопутствовала ему. Он готов отдать всё, чтобы защитить его, сделать всё возможное для безопасности Сэмми. Это его священный долг. Каждый раз странно видеть Сэма таким крошечным. Дин хочет поднять его на руки и крепко обнять, испытывая странное родительское чувство, которое угнетает его сейчас. В груди нарастает боль, стоит лишь подумать о том, что ждёт этого малыша, сколько раз Дин снова его подведёт. Он не даст слезам вырваться. Они даже не достигли середины этого воспоминания. Он не хочет плакать из-за той безмерной любви к спящему ребёнку. Четырёхлетний Дин бросает синий мяч в стену напротив, в пустоту между двумя кроватями. В коридоре полицейского участка заместитель шерифа протянул Дину этот мяч, пока его отец находился в кабинете шерифа, громко разговаривая с тем и крича. Дин крепко держал Сэмми и шептал ему успокаивающие слова, как мама делала это много раз до этого. Настоящий Дин с тоской смотрит на своё детское «я», испытывая смешанные чувства — желание защитить и непередаваемую грусть. Он был таким маленьким, таким уязвимым. Он не помнит, чтобы когда-либо был так беззащитен. Но как только он проснется, то от этого яркого сна останутся лишь тусклые отголоски приносящие после себя ощущение опустошённости и потерянности... В ванной комнате мотеля слышен глухой звук смыва унитаза, а вода тихо струится из крана. В этот момент появляется Джон. Он выглядит изможденным и подавленным. Его глаза полны слез, а под ними темные круги, словно следы ночных страданий. Последние двадцать четыре часа оставили на нем отпечаток, добавив ему добрый десяток лет. Он кажется совершенно опустошенным, его состояние хуже, чем Дин мог бы представить. Внутренний инстинкт самосохранения пробуждается в Дине — это тот внутренний компас, который он выработал, чтобы чувствовать настроение своего отца. Ему хочется крикнуть своему младшему «я», чтобы тот забрал Сэмми и вышел на улицу, предоставив Джону возможность немного отдохнуть. Но это всего лишь воспоминание, а маленький Дин еще не осознает всей тяжести происходящего. Джон подходит к пустой кровати и падает на нее, словно уставший путешественник, потерявший все свои силы. Он не выглядит как человек, а больше как тень самого себя. Всё гораздо хуже, чем помнит Дин. Он видит, как дрожат руки отца, как глубокие тени под его глазами свидетельствуют о безысходности. Джон смотрит на свои руки пустым, потерянным взглядом, как будто не знает, как им пользоваться. В эту ночь только Сэмми спокойно спит, не подозревая о том, что происходит. Дин не может вспомнить, чтобы его отец изменился так стремительно. Четырехлетний Дин продолжает с удалью отбивать мяч об стену, в то время как Джон, охваченный тревогой, прячет свое лицо в дрожащих руках. На протяжении неопределённого времени в комнате слышны лишь скрип старого обогревателя и тупой звук мяча, отскакивающего от стены. — Дин, — наконец произносит Джон, его голос звучит ровно, но в нем слышится напряжение. — Хватит с этим. Четырехлетний Дин поднимает голову. Его волосы растрепаны, а лицо уже не выглядит невинным, в нем ощущается груз переживаний. Это изменение пришло к нему так же быстро, как и к его отцу. Но, несмотря на все, в его глазах все еще читается доверие, словно он не может поверить, что что-то может пойти не так. Маленькие руки Дина крепко сжимают мяч, его движения становятся рутинными, словно это способ успокоить себя. Он пытается бороться с собой, сжимая и разжимая мяч, пока гнетущая тишина не становится невыносимой, и он снова начинает бросать мяч о стену. Джон встает, и в этот момент Дин чувствует, как его сердце сжимается от осознания того, насколько он был наивен, не заметив предупреждающих знаков, не понимая, что лучше всего просто свернуться в угол и стать как можно меньшим и тише. — Ты слышал меня, когда я сказал завязывать с этим? — Джон вырывает мяч из рук маленького Дина и бросает его через всю комнату, звук раздается с такой силой, что кажется, он громче всех звуков, которые издавал Дин. Джон ударяет его по лицу, и в маленькой комнате раздается резкий, болезненный шлепок. — Когда я приказываю, ты обязан выполнять. Ты понял меня, мальчик? Красный отпечаток руки Джона горит на щеке четырехлетнего Дина, и мальчик с испугом касается своей щеки, глядя на отца широко раскрытыми глазами. Джон хватает его за рубашку и трясет с такой силой, словно пытается вытянуть из него понимание. — Я спросил, ты меня понял? — Д-да, сэр, — с трудом отвечает четырехлетний Дин, и его голос звучит так по-детски, что это вызывает у настоящего Дина болезненное воспоминание. Именно этот голос напоминает ему о том, насколько он был маленьким и уязвимым. Это первый день после смерти его матери. День, когда Джон нанес ему первый удар, оставив неизгладимый след в его детской душе, который будет преследовать его всю жизнь. ~~~~ Сэм не сомкнул глаз всю ночь, лихорадочно перебирая в памяти и в ноуте всю доступную информацию о том, что могло случиться с их сводным братом Адамом. Нет, поправляет себя Сэм, не сводным, просто братом — ведь они с Дином столько раз спасали друг друга, жертвовали всем ради семьи. Они не должны забывать, что в их семье когда-то случилось пополнение. Но они именно это и сделали — постарались не думать об Адаме, не говорить о нём, словно вычеркнули его из своей жизни. Сэм испытывает жгучий стыд и боль, осознавая, что даже не потратил и часа, чтобы попытаться помочь их младшему брату, оказавшемуся заточённым в Клетке с самими архангелами. Ведь Сэму хватило всего лишь года в той Клетке, чтобы сломаться и сойти с ума. А Адам провёл там почти десять лет, в компании таких космических, всемогущих существ. Младший Винчестер содрогается от одной только мысли об этом. Он чувствует, как вина пожирает его изнутри. Дин — старший, он отвечал за Сэма, но сам Сэм был старшим для Адама. И он не сделал ровным счётом ничего, чтобы спасти своего младшего брата. Сэм до сих пор кашляет, но лихорадка уже спала — он чувствует себя намного лучше, но это не приносит ему облегчения. Ведь Адам до сих пор без сознания, подключённый к аппаратам в больнице. Врачи разводят руками, не в силах объяснить, что именно произошло с пациентом. На его теле нет никаких повреждений, все органы здоровы — но Адам не приходит в себя вот уже шестнадцать дней. И Сэм знает, что это его вина. Он должен был спасти брата, но не сделал этого. Дин тоже винит себя, Сэм видит это. Старший брат всегда берёт на себя ответственность за всё, что происходит вокруг них. И сейчас Дин, должно быть, убивает себя чувством вины, считая, что именно он виноват в том, что они забыли об Адаме. Внезапно Сэм отвлекается от тяжёлых мыслей — он слышит приглушённый всхлип со стороны Дина. Старший брат ворочается на кровати, его сон явно неспокоен. Сэм понимает, что Дин, должно быть, видит очередной кошмар, и решает разбудить его. — Дин. Дин, просыпайся! — зовёт он, осторожно касаясь плеча брата. Дин резко распахивает глаза, словно вынырнув из глубокого омута. Он растерянно оглядывается, пытаясь понять, где находится. — Сэм? Что случилось? — хрипло спрашивает он, прочищая горло. Сэм сочувственно смотрит на него, понимая, что Дину снова пришлось столкнуться с кошмарами, терзающими их обоих. — Ты стонал во сне, — мягко поясняет Сэм. — Я подумал, что тебе снова что-то снилось. Дин опускает взгляд, стыдясь того, что снова не смог совладать со своими страхами даже во сне. Он ненавидит показывать слабость, особенно перед Сэмом. Но сейчас, когда они оба измучены тревогой за Адама, Дин не в силах скрывать свои эмоции. — Да, — коротко кивает он. — Прости, что разбудил тебя. Сэм качает головой, понимающе глядя на брата. — Ничего, Дин. Я всё равно не спал, — признаётся он. — Я... я всё думаю об Адаме. Дин поднимает на него тяжёлый взгляд, полный боли и вины. — Мы должны были спасти его, Сэм, — глухо произносит он. — Мы забыли о нём, оставили одного в той Клетке. Сэм сглатывает ком в горле, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Он молча кивает, не находя слов, чтобы оправдаться. Они сидят в тишине, каждый погружённый в свои мрачные мысли. Сэм думает о том, как они с Дином в очередной раз подвели того, кто нуждался в их помощи. Как они, сосредоточившись на собственной борьбе, забыли об Адаме, оставив его наедине с ужасами Клетки. Дин же винит себя за то, что не смог уберечь своих братьев, не сумел защитить их. Он чувствует, как груз ответственности давит на него всё сильнее, отравляя его душу чувством вины и беспомощности. Братья сидят рядом, но каждый из них одинок в своём горе. Они оба понимают, что должны были сделать больше, чтобы спасти Адама. Но теперь уже поздно, и им остаётся лишь надеяться, что они не потеряют и его. Сэм и Дин понимают без слов — пришло время ещё раз попытаться связаться с теми, кто, возможно, сможет им помочь. Но они даже не произносят вслух имена Джека, Амары или Каса — словно боятся, что если заговорят о них, те навсегда исчезнут из их жизни. Сэм опускается на колени, сцепив пальцы в замок. Он знает, что его молитвы не всегда достигают адресата, но сейчас ему отчаянно нужна помощь. Он взывает к Джеку, умоляя юного нифилима вернуться к ним, помочь спасти Адама. Сэм обещает, что они с Дином будут лучшими наставниками и опорой для Джека, если тот согласится им помочь. Он говорит о том, что они все — семья, и теперь им нужно держаться вместе как никогда. В то время как Сэм обращается к Джеку, Дин стоит, прислонившись к стене, и мысленно взывает к Амаре. Он знает, что Тьма всегда была непредсказуема, но сейчас ему отчаянно нужна её помощь. Дин признаёт, что они с Сэмом совершили ошибку, забыв об Адаме, и теперь расплачиваются за это. Он умоляет Амару вмешаться, спасти их брата, пока не стало слишком поздно. Дин клянётся, что они с Сэмом будут вечно ей благодарны. И, наконец, Дин обращается к Касу. Он знает, что ангел больше не с ними, что возможно, он находился в пустоте, но Дин не может не попытаться. В его голосе — отчаяние и боль, когда он говорит о том, как сильно нуждается в Касе сейчас. Дин признаётся, что так и не смог ответить Касу взаимностью, когда тот открыл ему своё сердце. Он молит Каса вернуться, хотя бы ради Адама, которого они все так долго забывали. Но в ответ лишь тишина. Никто не приходит, никто не отвечает. Сэм и Дин понуро опускают головы, понимая, что они одни в этой борьбе. ~~~~ Вернувшись в Бункер, Сэм сразу же покидает его, чтобы встретиться с человеком из ФБР, который помогает охотникам с фальшивыми документами. Сэму необходима по-настоящему достоверная страховка на имя Адама Миллигана, чтобы его не отключили от аппаратов и дать им время найти способ вернуть брата к жизни. Он осторожно пробирается к месту встречи, оглядываясь по сторонам. Сэм чувствует себя, словно в шпионском романе — он словно бы играет роль агента под прикрытием. Наконец, он замечает знакомое лицо и подходит ближе. — Джон, — кивает Сэм, присаживаясь напротив бывшего агента ФБР. — Сэмми, — Джон окидывает его оценивающим взглядом. — Надеюсь, ты не втянул меня в очередную авантюру? Сэм слабо улыбается. — Нет-нет, ничего такого. Мне просто нужна помощь с документами, — он понижает голос до едва слышного шёпота. — Для Адама. Нам нужна надёжная страховка, чтобы его не отключили от аппаратов. Джон хмурится, окидывая Сэма подозрительным взглядом. — Адам Миллиган? Тот самый твой сводный брат, который провёл десять лет в Аду? — он качает головой. — Парень, вы влипли по-крупному. — Я знаю, Джон, — устало произносит Сэм. — Но нам нужно время, чтобы найти способ вернуть его. Пожалуйста, помоги. Бывший агент ФБР задумчиво барабанит пальцами по столу, оценивая риски. — Хорошо, — наконец произносит он. — Но это будет стоить тебе. И не дешево. Сэм кивает, не возражая. — Я готов заплатить. Главное — спасти Адама. — Понятно, — Джон достаёт блокнот и ручку. — Итак, рассказывай подробности. Сэм облегчённо вздыхает, понимая, что теперь, по крайней мере, у них появился шанс. Пусть и за немалую цену. Но ради Адама они готовы на всё. ~~~~ Дин сидит в Бункере, уставившись в пустоту перед собой. Перед ним стоит наполненный до краёв стакан виски, но он пока не спешит его пить. Вместо этого он сосредоточенно подбирает слова, пытаясь сформулировать свою молитву Касу. Он знает, что простая мольба или отчаянные проклятия вряд ли достигнут ангела. Кас всегда ценил искренность и честность, поэтому Дин стремится найти правильные слова. Сделав глубокий вдох, Дин начинает говорить, обращаясь к пустоте: — Кас... Я... Чёрт, я даже не знаю, с чего начать, — он нервно проводит ладонью по лицу. — Мы с Сэмом снова облажались. Мы забыли про Адама, оставили его одного в Клетке. И теперь... теперь он лежит в больнице, без сознания, подключённый к аппаратам. Дин делает паузу, словно ожидая ответа, но в Бункере по-прежнему царит гробовая тишина. — Мы пытались, Кас. Мы молились Джеку, Амаре, но никто не пришёл на помощь, — он горько усмехается. — Наверное, мы заслужили это. Мы забыли про Адама, но и они забыли про нас. Он делает большой глоток виски, поморщившись от жгучего вкуса. — Помоги нам, Кас. Пожалуйста, — голос Дина едва заметно дрожит. — Мы не знаем, что делать. Мы все ещё пытаемся спасти Адама, но без тебя... Мы просто не справимся. Дин опускает голову, сжимая стакан до побелевших костяшек. — Я скучаю по тебе, Кас. Больше, чем ты можешь себе представить, — тихо признаётся он. — Я... я так и не сказал тебе, что тоже... Чёрт, ты ведь знаешь, — он раздражённо машет рукой. — Ты всегда знал меня лучше, чем я сам. Сделав ещё один глоток, Дин резко встаёт, отталкивая стул. — Ладно, хватит этих соплей, — бормочет он себе под нос. — Нужно вернуться к Сэму, помочь ему с документами для Адама. Он на мгновение замирает, словно прислушиваясь к чему-то. Но в Бункере по-прежнему нет никаких признаков присутствия Каса. С тяжёлым вздохом Дин направляется к выходу, на ходу допивая виски. Ему предстоит ещё много работы, чтобы спасти Адама. И он не может позволить себе растворяться в тоске и сожалениях. Сейчас важнее всего — вернуть их брата. Сэм находит Дина в библиотеке Бункера, погружённого в размышления над старинными фолиантами. Подойдя ближе, он кладёт руку на плечо брата, привлекая его внимание. — Дин, я думаю, у меня есть идея, как вернуть Адама, — тихо произносит он. Дин поднимает на него усталый взгляд, но в его глазах мелькает проблеск надежды. — Слушаю, — коротко отзывается он. — Я думаю, Адам может быть как-то... заперт внутри своего сознания, — аккуратно начинает Сэм. — Возможно, его душа не покинула тело, а просто отрезана от физического мира. Дин хмурится, обдумывая эту мысль. — Ты думаешь, мы сможем достучаться до него? Проникнуть в его разум? — спрашивает он. Сэм кивает. — Да. Если мы перевезём Адама сюда, в Бункер, я думаю, мы сможем использовать магические ритуалы, чтобы отыскать его сознание. Дин задумчиво теребит страницы раскрытой книги. — Но что, если... — он запинается, словно не решаясь озвучить свои опасения. — Что, если его душа... вовсе не здесь? Что, если она осталась в Клетке? Что если его душа уже вознеслась в Рай? Сэм заметно бледнеет, понимая, к чему ведёт Дин. — Тогда все наши попытки будут напрасны, — тихо произносит он. Братья обмениваются тяжёлыми взглядами, оба боясь признать вслух, что их поиски могут оказаться тщетными. Ведь если Адам действительно остался в Клетке, и вознёсся то их попытки привести его в чувства тщетны. — Мы должны попытаться, Сэм, — Дин сжимает его плечо. — Мы не можем сдаться, не попробовав. Адам нуждается в нас. Сэм кивает, решительно стискивая зубы. — Тогда перевезём его сюда, как можно скорее, — он делает паузу, пристально глядя на Дина. — И мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы вернуть его. Дин коротко улыбается, благодарный Сэму за поддержку. Он знает, что впереди их ждёт ещё много трудностей, но сейчас главное — не терять надежду. Вдвоём они начинают строить план действий, обсуждая возможные ритуалы и заклинания, которые могли бы помочь им проникнуть в сознание Адама. Братья понимают, что им предстоит нелёгкая битва, но они готовы сражаться до конца. Ведь Адам — их кровная семья, и они не могут позволить себе снова его потерять. На этот раз они сделают всё правильно, чего бы им это ни стоило. ~~~~ На следующий день Сэм отправляется в больницу, чтобы поговорить с лечащим врачом Адама. Он просит аудиенции у доктора Элизабет Грин, заведующей неврологическим отделением. — Доктор Грин, спасибо, что нашли время для меня, — начинает Сэм, пожимая протянутую руку врача. — Мистер Винчестер, я рада, что вы пришли, — доктор Грин жестом приглашает его присесть. — Ваш брат — очень непростой пациент. Сэм кивает, внимательно слушая. — Как вы, должно быть, заметили, Адам находится в состоянии глубокой комы вот уже восемнадцать дней, — начинает объяснять доктор Грин. — Все наши тесты и обследования не выявили никаких физических повреждений или патологий, которые могли бы объяснить его состояние. Она делает паузу, пристально глядя на Сэма. — Мистер Винчестер, я должна быть предельно откровенна с вами. Мы исчерпали все возможные методы диагностики и лечения, но Адам по-прежнему не реагирует ни на какие стимулы. Его жизненные показатели стабильны, но он не просыпается. Сэм хмурится, обдумывая её слова. — То есть вы не знаете, что с ним происходит? — уточняет он. Доктор Грин качает головой. — Боюсь, что так. Состояние вашего брата является для нас полной загадкой, — она делает паузу. — Мистер Винчестер, я должна быть честна с вами. Учитывая отсутствие каких-либо объективных причин комы, я не могу гарантировать, что Адам когда-нибудь очнётся. Сэм сжимает кулаки, чувствуя, как внутри закипает гнев. — Вы хотите сказать, что собираетесь отключить его от аппаратов? — резко спрашивает он. Доктор Грин поднимает ладонь, призывая его к спокойствию. — Нет-нет, ни в коем случае. Мы будем продолжать поддерживать его жизнедеятельность, пока это возможно, — заверяет она. — Но я должна предупредить вас, что долгое пребывание в коме может привести к необратимым повреждениям мозга. Сэм качает головой. — Доктор, я понимаю ваши опасения, но мы должны попробовать другие методы, — настаивает он. — Я заверяю вас, что мы будем очень внимательно следить за его состоянием и в случае ухудшения незамедлительно вернём его сюда. Доктор Грин хмурится, явно не одобряя его слова. — Мистер Винчестер, я не могу рекомендовать вам прибегать к нетрадиционным методам лечения, — предупреждает она. — Это может серьёзно навредить вашему брату. — Доктор, прошу вас, — Сэм умоляюще смотрит на неё. — Мы просто хотим дать Адаму шанс. Пожалуйста, позвольте нам попытаться. Доктор Грин задумчиво барабанит пальцами по столу, явно колеблясь. Наконец она тяжело вздыхает. — Хорошо, — соглашается она. — Но при малейших признаках ухудшения вы должны будете незамедлительно вернуть его сюда, ясно? Сэм кивает, с облегчением выдыхая. — Да, конечно. Вы можете на нас рассчитывать, — заверяет он. Доктор Грин качает головой, явно не разделяя его оптимизма. — Я надеюсь, что вы знаете, что делаете, мистер Винчестер, — произносит она. — Состояние вашего брата очень нестабильно. Малейшее ухудшение может привести к необратимым последствиям. Она встаёт, показывая, что разговор окончен. — Я дам вам все необходимые рекомендации по уходу за Адамом, — говорит она. — Но я настоятельно советую вам не медлить с возвращением в больницу, если его состояние ухудшится. Сэм кивает, понимая, что другого выбора у них нет. Они должны рискнуть, даже если это идёт вразрез с советами врачей. Доктор Грин подробно инструктирует его, как правильно ухаживать за Адамом, отслеживать его жизненные показатели и распознавать любые тревожные симптомы. Сэм внимательно слушает, зная, что малейшая ошибка может стоить его брату жизни. Когда они наконец прощаются, Сэм чувствует, как на его плечи ложится тяжёлый груз ответственности. Но он готов сделать всё, чтобы вернуть Адама. ~~~~ В течение двух недель Бункер, привычно пустынный и тихий, превращается в настоящий филиал больницы. Три просторные комнаты отданы под медицинское оборудование, необходимое для поддержания жизни Адама. Сэм и Дин не задаются вопросами о том, как им удалось раздобыть все эти аппараты. Они просто делают то, что необходимо для спасения их брата, не останавливаясь ни перед чем. В одной из комнат установлен аппарат искусственной вентиляции лёгких, обеспечивающий Адама кислородом. Рядом стоит медицинский монитор, отслеживающий его жизненные показатели — частоту пульса, артериальное давление, уровень насыщения крови кислородом. В соседней комнате находится система искусственного питания. Тонкий зонд, введённый через нос, обеспечивает Адама необходимыми питательными веществами и жидкостью. Рядом стоят контейнеры с различными растворами — глюкозой, аминокислотами, витаминами. Третья комната превращена в своеобразную реанимационную. Здесь расположены дефибриллятор, кардиомонитор, набор медикаментов для экстренной помощи — адреналин, атропин, лидокаин. На всякий случай. В отдельной комнате Сэм организовал настоящую мини-больничную аптеку. Здесь хранятся антибиотики, противосудорожные препараты, седативные средства, а также всевозможные перевязочные материалы и расходники. Ещё одно помещение отведено под холодильную камеру, где в идеальных условиях хранятся медикаменты, требующие особых температурных режимов — инсулин, гормоны, некоторые анестетики. Бункер, ранее бывший хранилищем знаний, теперь превратился в настоящую больницу. Братья Винчестеры сделали всё возможное, чтобы обеспечить Адаму максимально комфортные условия и шансы на выздоровление. Они понимают, что это ещё не гарантия успеха, но другого выхода у них просто нет. Они должны сделать всё, чтобы вернуть Адама к жизни, даже если для этого придётся пойти на незаконные меры. Ведь на кону стоит жизнь их брата. Сэм и Дин сидят за большим деревянным столом, разложив перед собой книги и записи. — Значит, ты говоришь, что это растение — силена волнистая — может помочь нам проникнуть в сознание Адама? — уточняет Дин, внимательно изучая страницу. Сэм кивает, подвигая к брату потрёпанный том. — Да, в мифологии это растение часто называют «африканским корнем мечты». Согласно легендам, оно способно погружать человека в глубокий сон, в котором он может путешествовать по собственному сознанию, — объясняет он. — Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — хмыкает Дин. — Ты уверен, что это безопасно? — Ну, мы уже использовали его, чтобы вытащить Бобби из сна, — напоминает Сэм. — И всё закончилось хорошо. — Да, но тогда Бобби был жив, а Адам... — Дин замолкает, не решаясь озвучить свои опасения. — Я понимаю твои сомнения, Дин, — мягко произносит Сэм. — Но это наш единственный шанс. Мы должны попытаться. Дин тяжело вздыхает, проводя ладонью по лицу. — Ладно, допустим, мы достанем это чёртово растение. Но как мы его Адаму дадим? Парень в коме, он же не сможет просто выпить отвар. Сэм хмурится, задумчиво теребя страницы книги. — Ты прав, — признаёт он. — Вводить отвар внутривенно слишком рискованно. А его желудок сейчас бездействует, так что и через зонд не получится. Братья обмениваются тяжёлыми взглядами, понимая, что их план может оказаться под угрозой.