Let me warm

***

      Юнги был зол и решил не посещать занятия после встречи с Мино. Ему было бы сложно в его состоянии сосредоточиться на том, что говорили преподаватели. В действительности ему было, это неважно сегодня, да и экзамены уже сданы. Ничего не могло побудить его вернуться к учёбе после тех оскорблений, которые он выслушал. Он осознавал, что Мино во многом был прав, однако обсуждать всё это на университетской парковке было не лучшей идеей. Слухи разносятся мгновенно, и люди часто разносят слухи и придумывают свои теории, не имея полной картины происходящего. Это никому не шло на пользу, тем более в их ситуации. Мино явно не думал ни о себе, ни о Чимине…       За рулём он винил себя за излишнюю болтовню с Чонгуком, стоило бы просто промолчать, но он не смог и сказал лишнего. Машина мчалась по пустынной утренней трассе, а он чувствовал как внутри всё сжимается от досады. Руки крепко сжимали руль, будто пытаясь удержать не только машину, но и собственные эмоции. Он вздохнул, пытаясь успокоиться. Впереди виднелся поворот и он сбавил скорость, словно давая себе время на размышления. Возможно, всё ещё можно исправить.       Ему хотелось сорваться и ворваться в дом Паков, схватить Чимина и увезти, запереть, спрятать от всех, держать возле себя пока он не согласится быть с ним. Но он понимал, что это не решит проблему, а только усугубит. Нужно спокойно и разумно разобраться во всем, выяснить все детали и понять, почему Чимин поступил так, как поступил. Для себя он решил дать Чимину немного времени, выяснить у Тэхёна, где омега может быть. Подкараулить его и поговорить наедине без посторонних глаз и ушей вечером. Тэхен пусть и лучший друг омеги, но не дурак и может стать довольно неплохим союзником, если ему все рассказать. Юнги осознавал, что поспешные решения не приведут ни к чему хорошему, и необходимо тщательно обдумать каждое своё действие. Он принял решение отправиться в офис, чтобы на время уйти от всех этих кошмаров среди документов. Он не хотел в порыве эмоций усложнять себе и Чимину жизнь еще больше, чем это уже было. Он и так наломал дров, что сейчас, что в прошлом.       Чтобы немного успокоиться он остановился на заправке и купил кофе, присел на скамейку и задумался обо всей ситуации. Возможно, Чимин что-то важное скрывал от него и его поступки не лишены логики. Не мог так просто Чимин отказаться от истинности. Но для начала ему нужно успокоиться и собраться с мыслями, чтобы не поддаться эмоциям. Юнги допил горячий кофе и вдохнул глубоко, стараясь снять напряжение и злость. Альфа понимал, что только в спокойном состоянии он сможет найти правильное решение.       Когда Юнги подъехал к своему офису, его взгляд остановился на нескольких дорогих автомобилях, припаркованных неподалёку. Очевидно, что их цена значительно превышала финансовые возможности рядовых сотрудников, и вряд ли они принадлежали работникам их небольшой компании. Это был один из немногих филиалов, не слишком большой, поскольку основное направление бизнеса было сосредоточено в Лос-Анджелесе, где находился главный офис. Большая часть филиалов располагалась именно в США. В Корее у них не было больших филиалов: они стремились оставаться в тени и приобретали акции у менее известных компаний, чтобы не привлекать внимание.       Юнги знал, что у Намджуна сегодня не было запланировано никаких встреч, и это показалось ему странным. Поднявшись в офис, он не заметил ничего необычного, на первый взгляд всё выглядело как обычно. Однако, когда он зашёл в кабинет к Намджуну, секретарь сообщила, что его нет — он участвует в важных переговорах. Юнги начал немного сомневаться в своём брате, направляясь к переговорной. Неужели Намджун собирается его обмануть или, что еще хуже, сдать их Паку или Кану? Остановившись возле двери, он прислушался, слышимость была плохая, но было слышно, что разговаривали несколько человек. К сожалению, суть их разговора не была понятна, но что там Намджун и ещё несколько человек — да. Они не спорили и не говорили на повышенных тонах, даже слышно было смех, казалось, что это встреча друзей или партнёров по бизнесу.       Как только он вошёл в комнату, все разговоры внезапно прекратились, и три альфы, казалось, застыли. Юнги, окинув всех присутствующих внимательным взглядом, также остановился в дверях. Он ожидал увидеть что угодно и кого угодно за дверью, но не этих людей за одним столом, мирно попивая чай. Он даже на секунду растерялся, такую троицу вместе он никогда не видел. Те, кто уже несколько лет делали попытки уничтожить и разорить друг друга, сейчас мило вели беседу.       Юнги почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Ему казалось, что все его планы рушатся, как карточный домик. Переведя взгляд на Намджуна, он увидел на его лице только улыбку, а это совершенно не вписывалось в ситуацию в переговорной.       — Привет, сынок, — произнёс Донсу, внимательно глядя на сына, который вошёл в переговорную. — До меня дошли слухи, что тебе необходима помощь и ты не справляешься сам.       — Эта птичка, что тебе это напела, случайно, не Дживон? — с усмешкой спросил Юнги, переводя взгляд с отца на Пак Дживона. Тот сидел рядом с отцом и с невозмутимым видом потягивал чай. Казалось то, что Юнги их прервал, его совершенно не беспокоило.       — Если быть откровенным, он тоже. Но я говорю о другом человеке. Как ты мог довести всё до такого состояния? Не для этого я отправил тебя назад в Корею!       — Я ничего не сделал, не понимаю, в чём ты меня обвиняешь, — пытаясь оставаться спокойным, Юнги прошёл и сел напротив отца. — А вот, что ты здесь делаешь и в такой компании для меня загадка?       — Да, все именно так, ты не сделал ничего. Мы надеялись, что ты, вернувшись, все исправишь. А что в итоге ты предпринял?       — Я не понимаю отец, в чем ты меня обвиняешь?       — В бездействии, сынок. Ты вернулся в Сеул и вообще ничего не предпринял для того, чтобы вернуть Чимина. Я ожидал от тебя другого. Честно в этом плане ты меня немного разочаровал, я ожидал от тебя немного другого.       — Что? — только и смог произнести Юнги.       — Ну почему, он скупал акции, хотел меня разорить… — вступился за Юнги Дживон, пряча улыбку за чашкой с чаем.       — Боже, Дживон, перестать, они действительно с Намджуном думали, что все их манипуляции незаметны, — засмеялся Донсу. — Они такие дети иногда.       — Ну они очень старались и даже преуспели в этом. Можешь гордиться сыном. Есть правда несколько нюансов, но они об этом ничего не знали, — снова улыбнулся Дживон.       — О чем речь, Намджун? Я ничего не улавливаю, — сказал Юнги своему брату.       — Так как мне стало понятно, все наши усилия были напрасны. Мы приобрели все доступные акции, но это не изменит ситуации. Все наши действия оказались бесполезными. Более того, нами манипулировали, словно пешками, без нашего ведома, — объяснил ему Намджун.       Юнги совершенно ничего не понимал, переводил взгляд с брата на отца, и наконец остановил его на Дживоне. Тот в свою очередь тоже не спускал с него глаз, смотря не стесняясь и даже без злорадства.       — Я не понимаю…       — Все просто, мой мальчик, ты многое забыл, приводя ваши планы в действие, — Донсу внимательно смотрел на сына, но было заметно, тот ничего не понимает. — Ты так и не вступил в наследство в полной мере, все оставлял это на потом.       — И что с этого? — все равно не понимал Юнги.       — Ну мне все равно приходилось согласовывать все с твоим отцом, а он оказывается давно спелся с Паком, — разъяснил Юнги все Намджун.       — Это же не правда, — не понимал Юнги. — Отец, как ты мог?       — Просто ты очень узко мыслишь, сын мой. Ты был так занят местью, что собирался мстить совершенно не тем людям.       — Ты забыл, как он чуть не довёл нашу фирму к разорению? — не унимался Юнги.       — Это не совсем так. Просто тот год выдался не очень для нас…       — Ты сейчас серьёзно, отец? Он довёл нашу фирму до банкротства, папа умер по его вине, я почти потерял Чимина…       — Все было не так, и ты это, безусловно, понимаешь, только не хочешь этого принимать. Всегда проще винить в своих неудачах кого-то другого. В юности ты был легкомысленным и воспринимал мир сквозь призму иллюзий. Отец ушёл из жизни, страдая от рака, а я почти не занимался делами фирмы, так что, вероятно, тебе показалось, что во всем виноват Дживон. Что касается Чимина, ты сам упустил его из-за своей неосмотрительности — ты сам принял решение уехать…       — Я уехал не только для учёбы, но и чтобы поддержать папу, которому требовалось несколько операций.       — Хорошо, а дальше?       — Не понимаю, о чем ты?       — Как ты мог повестись и поверить Ину?       — А кому мне оставалось верить, других вариантов у меня не было в то время, после всего что случилось…       — Тут есть и моя ошибка, — Дживон обратил на себя их внимание. — Я тоже очень виноват, я долго верил мужу и совершенно не видел, что творится вокруг меня несколько лет.       — О, да ваш муженёк, просто душка, — съехидничал Юнги. — Меня оболгал, Чимина тоже, а вы молча верили в его правду и даже не захотели послушать нас. А у Чимина, между прочим, вашего сына, отобрал ребёнка и шантажом заставляет выйти замуж за другого.       — Я знаю это все, Юнги, и да я виноват не только перед сыном, но и перед тобой. Я недоглядел…       — Недоглядел? Дживон, ты сейчас серьёзно? — возмутился Юнги. — Вы с ним разрушили нашу жизнь…       — Юнги, имей совесть, для тебя он мистер Пак. Я не так тебя воспитывал с папой, веди себя прилично перед моим другом. Папе бы очень не понравилось, как ты ведёшь себя со старшими.       Юнги резко вскочил с места и, не желая тратить время на беседу с неприятными ему людьми, направился к двери, чтобы покинуть комнату. Ему надоел этот бессмысленный разговор, ничего нового они не в состоянии ему сказать.       — Мин Юнги, немедленно вернись и выслушай нас, — повысил на него голос отец.       — Хорошо, — Юнги вернулся на место. — Но я хочу знать все с самого начала, не с беременности Чимина, а с самого начала, почему Ину так нас всех ненавидит? Должна быть весомая причина для всего этого?       — Для этого разговора нам нужно что-то покрепче чем чай, — Дживон приподнял кружку.       — Я не планировал пить в начале дня, у меня дела, — отрезал Юнги.       — Твои дела вчера сбежали первым самолётом к сыну в Сан-Франциско. Чимин думает, что его дом безопасное место и о нем никто не знает. Нужно отдать должное ему, Ину о нем не знает. — Дживон замолчал на минуту, внимательно смотря на Юнги. — У него были железные аргументы, он устал от приготовлений к свадьбе, придя домой утром в неподобающем виде, — Дживон смотрел на Юнги не отрываясь. — Вы наломали дров, спасибо, что снова не пометил его…       — Я принесу виски сам, — поднялся Намджун, отвлекая Дживона от Юнги.       — Нет, попроси секретаря и напиши мужу, что задержишься, — Донсу обратился к Намджуну. — Этот разговор будет только один, никто из нас не захочет возвращаться к нему снова. И,      Намджун, не говори всего Джину, он беременный ему не стоит переживать. А он будет, все-таки они знакомы с Чимином.       Юнги сам попросил секретаря принести графин с виски и несколько бокалов. На несколько минут воцарилась тишина, Джун писал сообщение мужу, а все остальные молчали и ждали. Секретарь принёс все на подносе и, не задавая вопросов, поспешил уйти. Донсу налил всем так званую порцию дрём, взял свой бокал и немного покрутил ним, давая тем самым виски раскрыть свой букет. Юнги и другие проделали те же самые манипуляции, отпили немного, задерживая виски во рту на несколько секунд.       — Думаю, начну я, — прервал тишину Донсу. — Ты же знаешь, что мы с твоим отцом вместе со школы, и поженились сразу после окончания университета. Мы любили друг друга, несмотря на то, что между нами не было истинности. И смогли пронести наши чувства через все невзгоды…       — На третьем курсе я перевёлся и познакомился с твоим отцом и папой, — прервал его Дживон. — Мы долгое время были друзьями, сошлись на общих интересах, меня даже приглашали на свадьбу, но я был слишком зол на них и не пришёл.       — Можно поочерёдно, я не улавливаю пока суть.       — Перед нашей свадьбой Дживон познакомился с Ину…       — Но это невозможно, Ину не может быть с вами одного возраста, он же не намногостарше Чимина.       — Да на восемь лет…       — Я не понимаю…       — Это был его старший брат. Это был другой Ину, они очень похожи внешне. Я бы даже сказал близнецы, но только внешне…       Юнги собирался высказать свои мысли или задать вопрос, но отец остановил его взглядом. Вместо этого он налил всем виски, и они все выпили до дна, продолжая молчать. Последние слова оставались в воздухе, но никто не решался их обсуждать.       — Ину был тихим и умным милым парнем, из не очень благополучной семьи, он учился на первом курсе, выиграл стипендию на бесплатное обучение. Мы познакомились случайно, я облил его кофе в столовой, он испугался и убежал. А я влюбился в его испуганные глаза. Я преследовал его несколько месяцев, пытался ухаживать, но тот меня отвергал. Как потом выяснилось, он прекрасно знал кто я, и что мой друг его истинный. Ину всеми силами избегал нас, а я не дал ему это сделать, своими ухаживаниями.       Юнги переваривал информацию и посмотрел на отца, тот сидел и молчал, не смотря ему сейчас в лицо. Получается, пока папа читал ему сказки и прививал легенды об истинности и любви, у его отца все время был истинный, и он ничего не сказал о нем папе?       — Не смотри на меня так, я не собирался бросать любовь всей своей жизни ради истинного, которого совершенно не знал. И не собирался узнавать, — отрезал Донсу. — Этот омега был для меня чужой, я любил только Инсо. Только с ним я планировал свою дальнейшую жизнь, истинность для меня ничего не значила.       — Я был в него влюблён и не мог понять почему, он не хочет проводить со мной время и не отвечал на мои ухаживания. Я из прекрасной семьи, большие перспективы, любая омега падала к моим ногам, но только не Ину. А когда понял, было слишком поздно, — Дживон замолчал, было заметно, что ему трудно вспоминать и говорить о прошлом, он подбирал слова, вспоминая об омеге.       — Что произошло?       — Ину нашли с перерезанными венами в ванне, в общежитии, и как позже все узнали он был беременный, — грустно подытожил Дживон.       — Я не причём, Юнги, я никогда не изменял твоему отцу, — заверил сына Донсу, стоило Юнги перевести на него взгляд.       — Но на тот момент я винил во всем только твоего отца, стоило мне узнать об их истинности. Я не мог понять, как светлый и такой спокойный омега мог решиться на такое. Винил я во всём, конечно, твоего отца и наши пути разошлись на несколько лет. Для меня была только одна причина смерти Ину, твой отец переспал с ним и бросил, а он не выдержал, — тихо продолжил Дживон. — Я перестал общаться с твоими родителями, полностью прекратив с ними общение.       — Хорошо, если отец этого не делал, кто виновен в смерти Ину? Может это вы — Дживон? — Юнги специально выделил последнее слово. — А сейчас давите на жалость, имея руки по локоть в крови?       — Юнги, — одёрнул его отец.       — Что Юнги, я не ожидаю уже давно от Дживона ничего хорошего.       — Этого никто не знает, — тихо продолжил Дживон, несмотря на все обвинения Юнги. — У нас были совершенно другие отношения, он не принимал мои ухаживания. Возможно, это известно его папе, Ину вёл дневник, но нам это неизвестно, это только наши догадки. Полиция не стала заводить дело, очередная беременная омега, что покончила жизнь, залетев от богатого сыночка, что его бросил.       — Значит был кто-то третий, о котором вам ничего неизвестно?       — Да, и сейчас мы понимаем, что его, скорее всего, изнасиловали…       Все молчали, пытаясь осмыслить только что полученную информацию. Юнги было жалко и отца с папой, и Дживона. Он также испытывал сожаление и к Ину. Но не к тому, кто сейчас разрушил его жизнь, а к его старшему брату, который, вероятно, стал жертвой насилия и не смог вынести всего этого, решил завершить свою жизнь.       — А встретились мы снова спустя несколько лет. Несмотря на то, что у нас был общий круг общения, мне удавалось не встречаться с Донсу несколько лет. За это время многое чего произошло, я женился, родился Чимин. К сожалению, мой брак был построенный на слиянии двух компаний, то есть мы друг друга не знали и даже не смогли полюбить друг друга. Муж бросил нас, укатил с любовником, забрав отступные, оставив сына со мной. Чимин и сейчас верит, что его папа был ангелом, а я тот, кто разрушил нашу семью, не хочу его переубеждать, сейчас не время. Папа твердил Чимину, что я его истинный и все время ему изменяю, на самом деле все было в точности до наоборот. Стоило мне перебраться за город, как моими соседями стала ваша семья.       — Но как же появился этот Ину, я не понимаю? — недоумевал Юнги.       — Его папа ждал ребёнка с новым мужем, когда случилось несчастье с Ину и назвал в честь умершего сына другого.       — Бред какой-то …       — Это не все, он не только это сделал, но и воспитал его, стремясь отомстить. Он винит нас в трагической судьбе своего сына. С раннего детства Ину твердили, что мы ответственны за смерть его брата. Вот как он и вырос, — Дживон налил себе виски и выпил его залпом.       — Он пришёл в нашу фирму устраиваться курьером, молодой мальчишка, с наивным взглядом и чистым сердцем, — отец осушил бокал. — Его увидел твой отец и посчитал, что он послан нам богом, чтобы искупить все. Как оказалось, твой папа знал все, с самого начала. Ину сам пришёл к твоему папе и все ему рассказал о нашей истинности. Как оказалось истинность для него тоже ничего не значила. Также заверил его, что тоже отказывается от нее, так как видел, что мы любили друг друга. Я взял его к себе в фирму помощником секретаря, Инсо все время твердил, что Ину ангел, а оказалось он дьявол, что в будущем разрушит не одну жизнь.       — Стоило мне его увидеть, как я сразу же потерял голову и влюбился, несмотря на разницу в возрасте, женился, как только он стал совершеннолетним. Не знаю, чем я руководствовался, чего хотел. Стоило мне его увидеть, вернулись воспоминания, я не хотел верить, что это два совершенно разных человека. Видел только те самые наивные глаза, милую улыбку, просто не смог себя остановить. Надеялся, что пусть хотя бы с ним у меня всё получится, ведь я действительно любил его брата, — Дживон усмехнулся. — Оказалось они очень разные, а понял я это спустя несколько лет, когда он «как бы» забеременел, а потом потерял ребёнка. Тогда я отпустил первую его ложь. Врач мне сказал, что Ину не может иметь детей, так как, скорее всего, в молодости сделал несколько абортов. Я понимал, что значит у него жизнь была не сахар, но я всё равно его любил. Он оплёл меня сетью интриг и все время наговаривал на твоего отца, даже говорил, что тот к нему приставал, — Дживон криво усмехнулся. — Я верил каждому его слову, даже то, что ты хочешь использовать Чимина и отомстить мне. Я был глуп. Повода для мести у тебя подростка не было, но я верил каждому его слову.       — Но зачем ему это все? — не удержался Юнги.       — Его отец так воспитал, он безумно любил своего старшего сына, и совсем слетел с катушек, как только тот умер. Всем твердил, что Ину реинкарнация старшего сына. Воспитывал в обмане и только с одной целью, отомстить всем нам, — Дживон вздохнул. — Он сейчас в клинике для душевно больных, это я узнал недавно, Ину скрывал это очень тщательно. К моему сожалению, не только это…       — Хорошо, — подытожил Юнги. — Это ничего не меняет, я поеду и заберу Чимина. Расскажу все и попробую его убедить быть вместе со мной.       — Нет, ты этого не сделаешь, — возразил ему Дживон. — Мой сын и так натерпелся от нас всех. Пусть все идёт по его плану, Юнги, не лезь сейчас в его жизнь. Да и к тому же он все знает.       — Дживон прав, — поддержал друга отец.       — И какой план? — озлобленно поинтересовался Юнги, сжимая бокал так, что чудом его не разбив. — Выйти замуж за Мино и жить с ним и его Хеджином шведской семьёй? Или у вас есть собственный?       — Нет, — улыбнулся Дживон, видя реакцию Юнги. — Он выходит замуж, получает опеку над сыном и спустя некоторое время они разводятся. Ты и сам знаешь, что Мино для Чимина просто друг, у них ничего не может быть. Чимин может отрицать сколько угодно, но любит он только тебя. Ты единственный альфа в его жизни, правда сейчас тебя заменил сын, он, скорее всего, тоже альфа.       — Я не хочу, чтобы мой истинный был в браке с кем-то другим, кроме меня…       — Решать это не тебе, Чимин имеет на это право, — возразил ему отец. — Он тоже страдал и даже больше тебя, Чимин сам волен выбирать, что ему делать со своей жизнью дальше.       — Юнги, они правы, — подал голос Намджун. Он все это время сидел и внимательно слушал и анализировал со стороны всю эту ситуацию. — Дай парню наконец вздохнуть. Не один ты страдал, пусть наконец сможет почувствовать себя свободным.       — Я не смогу спокойно сидеть и ждать все это время, я не смогу…       — Я могу дать адрес Чонина, и ты можешь познакомиться с ним? Ты ведь хочешь познакомиться с сыном?       Юнги замер, Чонин… Когда-то несколько лет назад они, будучи еще подростками мечтали о счастливом будущем выбирали имена для своих детей. Юнги тогда обмолвился, что это имя для него многое значит и он хотел так назвать сына. Ведь так хотел назвать ещё одного сына его папа, к сожалению, из-за болезни так и не смог больше родить. Получается, несмотря на то что Чимин должен был в тот момент его ненавидеть, все равно назвал сына как он выбрал.       — Да… — только и смог прошептать Юнги.       — Если поспешишь, то сможешь увидеть их вместе, Чонин милый мальчик. Только прошу тебя, останься там на время, тебе не стоит возвращаться в Сеул некоторое время. Не явись, пожалуйста, на свадьбу. Познакомься ближе с сыном, найдите общий язык, думаю у вас с этим проблем не будет, вы очень похожи. Он смышлёный парень, несмотря на свой юный возраст, умеет хранить тайны…       — Я не буду ничего обещать, тем более того, что не смогу исполнить…       — Вот и прекрасно, — отец налил всем виски. — За исполнение всех целей.       — А что будет с Ину? — перебил его Юнги. — Неужели вы так все оставите?       — Он получит небольшое количество акций и может идти в свободное плавание. Бракоразводный процесс начнётся через месяц, больше он ничего не получит. Благо мне когда-то хватило ума, подписать с ним брачный договор.       — Но он же разрушил всю мою жизнь! — возмутился Юнги. — Вы не можете просто так Ину отпустить, я уверен, найдётся что-то, за что его можно посадить, он должен понести наказание и ответить за все, что нам сделал.       — Юнги, он больной человек, ему нужно лечение. Пусть это прозвучит жестоко, но во многом виноваты и мы сами. Я не осознавал в течение долгих лет, что своими собственными руками превратил жизнь сына в настоящий кошмар. Ты же был нерешительным и слепо верил всему.       — Этого мало, я хочу его посадить, он сколько лет скрывал моего сына, — возразил Юнги.       — Юнги, он сам себя накажет, как только поймёт, что все его планы рухнули, — пытался убедить его отец.       — Ину не сможет морально вынести свой проигрыш.       — Мне этого мало, я хочу его уничтожить, — не унимался Юнги.       — Пусть это решит Чимин, я не буду мстить больному человеку, — перебил его Дживон. — Только если Чимин сам этого захочет, а найти всегда можно за что.       — Вы и сейчас его любите? — Спросил Юнги.       — Не его, а его брата, так было скорее всего всегда.       — Значит он должен понести наказание за все, что сделала.       — Решать это не нам, я тебе уже сказал, Чимин пострадал больше всех, пусть он и решает. — Дживон замолчал и, казалось, подбирал слова. — Как оказалось, он не сразу сказал Чимину о существовании ребёнка, — видя замешательство на лице Юнги, Дживон продолжил. — Меня не было в городе в тот день. То, что Чимин лежал в клинике ты, скорее всего, уже знаешь. В тот день они с медсестрой подстроили скоропостижные роды и подменили детей. Чимин пришёл в себя уже в другой клинике и ему сказали, что ребёнок не выжил. Я тоже в это поверил, а Ину приставил Хвана к нему после второй попытки самоубийства, — уже тише продолжил он. — Решать только ему, что делать с Ину.       Все молчали, каждый переваривал информацию и не знали, что сказать.       — Хорошо, — прервал тишину Юнги, — Я дам Чимину время, не буду давить, после всего, что с ним случилось он заслуживает спокойствие и свободу. Но я всё равно попытаюсь вернуть его, как только он разведётся.       — В этом мы тебе препятствовать не можем. Но только помни, что Чимин сам решает, что хочет и как будет жить дальше, не ты, не стоит на него давить, — спокойно проговорил Дживон, смотря ему в глаза. — Я больше не дам обижать сына.       — Я и не собирался…