angel chains

— Нормально или пиздец? — спрашивает Чимин, крутясь перед зеркалом в комнате, смотря на свои ноги в чёрных рваных джинсах. Тихо вздохнув и откинувшись на подушку, сидя на кровати, Тэхён прикрывает глаза. Он терпеливо ждёт, наблюдая за сборами друга, уже больше часа. Пересмотрел всю его одежду, что бесконечными стопками вываливалась из шкафа, и даже оценил абсолютно каждый наряд, по шкале от «нормально» до «пиздец». — Нормально, — повторяет в очередной раз. Сам он собрался за минут десять. Надел на себя обычную чёрную футболку, наверх кофту с капюшоном на замке, а на ноги натянул синие джинсы. Смысла так заморачиваться для обычных посиделок, даже если это посиделки со школьной элитой, он не видит. После недолгих сборов приехал к Чимину, а потом пожалел, что сам подписал себе приговор — созерцать этот нескончаемый показ мод. — Ладно, плевать, — машет рукой, отходя от зеркала, — Пойду так. — Наконец-то, — поднимается с кровати и выходит из комнаты Чимина, держа свой путь в сторону коридора. Он берёт свои кроссовки, надевая их на ноги, а потом цепляется взглядом за друга, что стоит рядом, увлечённо рассматривая полку со своей обувью. — А какие кроссовки сюда лучше подойдут, а? — Блять, — обречённо шепчет Тэхён себе под нос, понимая, что решил обуться слишком рано.

***

Скинувшись на такси, деньгами со школьных обедов, они успешно добрались до нужного дома. Мальчики стоят у подъезда, задрав головы, смотря на девятиэтажку, где несколько окон на шестом этаже привлекают их внимание. Оттуда видно, мигающий разными цветами, яркий свет, и приглушенно, но слышно какую-то музыку. Уже через минуту они стучат в дверь, а после того, как та открывается, видят парня, что позвал их сюда. — Какие люди, — голос заглушает играющая из квартиры музыка, и он жестом показывает, чтобы мальчики зашли внутрь, а потом добавляет, улыбаясь, — Дверь всегда открыта, если чё. Тэхён почти ничего не слышит, но проходит внутрь, затягивая Чимина за собой. Они кидают куртки на входе, где тех и без того уже огромная куча, и в этот момент до мальчика доходит, что людей здесь гораздо больше, чем он думал изначально. — Развлекайтесь, знакомьтесь, танцуйте, всё такое, — громко говорит, приближаясь к младшим так, чтобы они услышали. Кивнув в ответ несколько раз, мальчики переглядываются, а Сугём, за эту секунду, успевает исчезнуть, скрываясь в одной из комнат. Глядя в глаза другу, что сейчас смотрит на него тоже, Чимин указывает кивком в сторону шумных комнат. Тэхён согласно машет головой, уже сейчас понимая, что не может влиться в такую непривычную атмосферу сходу, поэтому хочет попытаться дать себе время. Оказавшись в большой комнате, у них, наконец, появляется возможность осмотреться. Посередине стоит огромный диван, на котором устроилось множество людей. Некоторые сидят и пьют, а некоторые пытаются болтать, несмотря на шум. А кто-то, сидя на коленях друг у друга, целуется, совсем не замечая толпу вокруг. Но толпа, надо признать, не замечает этого всего тоже. Рядом с диваном, пока мальчики идут мимо, можно заметить небольшой стеклянный столик. Он весь закидан каким-то мусором, пустыми пачками от сигарет и железными банками от пива. Оставшись незамеченными, что довольно странно, учитывая такое ненормальное количество людей в одной комнате, они доходят до кухни. Решают взять себе напитки, чтобы как-то занять руки, которые неловко болтаются вдоль тела или лежат в карманах. Открыв дверь на кухню, взгляд натыкается на двух парней, что сидят на полу у батареи и курят. Тэхёну на курение совсем наплевать, поэтому он спокойно подходит к холодильнику, через витающий в воздухе дым, открывая и рассматривая содержимое. Глаза цепляются за огромное количество железных банок с пивом и за большие, неизвестные ему, стеклянные бутылки, что тихо звенят, ударяясь друг о друга на полке. Мальчик находит пару баночек газировки и забирает их, протягивая одну Чимину, стоящему неподалёку. После нахождения напитков, они бесцельно шляются по квартире, сталкиваясь с какими-то людьми, которых видят впервые. У Тэхёна возникает ощущение, что здесь люди не только из их школы, а из школ всех соседних городов. Их бесцельная прогулка прерывается каким-то парнем, который подходит и заговаривает первым, перекрикивая музыку, к которой уши, на самом деле, уже успели привыкнуть. — Привет, — громко произносит он, улыбаясь и останавливаясь напротив мальчиков, держа в руке баночку с газировкой, — Первый раз вас тут вижу. Знакомиться будем? Тэхён оглядывает парня, который, очевидно, выглядит старше, чем они с Чимином. Смотрит на него, чуть прищуриваясь. По логике Тэхёна — лучше общаться с теми, кто пьёт газировку, а не пиво. А здесь таких почти нет, поэтому он согласно кивает. — Отлично, — улыбается снова, пританцовывая под какую-то модную песню, и протягивает свободную руку, наклоняясь чуть ближе, — Я Хван. Тэхён пожимает руку старшего, которую тот, после рукопожатия, протягивает и Чимину. После знакомства, они решают отправиться в более отдалённую комнату. Там музыки почти не слышно, и можно будет нормально пообщаться, не пытаясь её перекричать. Комната, в которой они решили расположиться, похожа на небольшой склад ненужной мебели. Она слабо освещается несколькими цветными гирляндами и одной тусклой лампочкой, свисающей с потолка. Несколько потрёпанных диванов стоят вдоль стен. Рядом с окном, огромными стопками, стоят сложенные друг на друга пластиковые стулья, а в углу лежит надувной матрас. Видимо на случай, если кто-то не дойдёт до дома. Усевшись на одном из диванов, разговор начинается с каких-то простых вещей. Рассказывают, из каких они школ, кто пригласил, почему пришли и далее по списку. Потом жалуются на своих одноклассников, обсуждают странных учителей, упоминают о каких-то смешных ситуациях, типа той, где Чимин чуть не взорвал кабинет химии в прошлом году. Пару раз, посреди разговора, Хван уходит за новыми напитками, и возвращается обратно, принося каждому по новой банке газировки. Во второй такой раз, когда он приносит себе пиво — Тэхёну уже всё равно. Потому что, кажется, влился в разговор и чувствует себя относительно спокойно. Когда беседа, разделённая на троих, спустя часа полтора, заходит об увлечениях, то Чимина прорывает, когда он слышит, что Хвану нравятся сериалы. Тэхён вздыхает, понимая, к чему всё это идёт. Беседа на троих стремительно превращается в диалог, который мальчик не может поддержать. — А дорамы смотришь? — спрашивает он у старшего, на что сидящий рядом друг закатывает глаза. — Не особо, — отвечает парень, делая глоток из банки, а после добавляет, — Есть тут одна девочка, которая по ним тащится. Познакомить? Недолго думая, Чимин кивает, радуясь, что ему будет с кем обсудить свои интересы нормально. Он очень счастлив и благодарен, что Тэхён выслушивает его болтовню, но так хочется обсудить иногда, обмениваясь эмоциями, а не просто выговориться. Все вместе, через пару минут, выходят из комнаты и заходят в соседнюю, тут же натыкаясь на девочку, о которой говорил Хван. После быстрого знакомства, Чимин уже сидит рядом с ней, болтая так, будто они знакомы миллион лет. Тэхён понимает, что его друг теперь потерян на пару долгих часов, поэтому, вместе с Хваном, возвращается обратно. Вернувшись на то же место — возобновляют разговор, обсуждают интересы, которых у младшего не так много, поэтому он больше слушает, чем говорит. — Чимин часто называет меня занудой. Потому что по его словам, у меня, кроме чтения статей в интернете — увлечений больше нет, — фыркает, закидывая согнутые ноги на диван, и подтягивает их к себе, обхватывая руками. Хван тихо смеётся, делая очередной глоток пива, и ставит на пол пустую банку. — Не против, если я здесь буду курить? — спрашивает, глядя на мальчика, и тянется в карман за пачкой сигарет, — Выходить лень. — Без проблем, — коротко отвечает, пожимая плечами. Дым расползается по комнате, доставая до потолка, и мальчик поднимает голову, глядя на то, как он рассеивается. Они молча сидят некоторое время, пока старший курит, а Тэхён, не думая ни о чём, смотрит в окно, отмечая, что уже совсем темно. Время перевалило за двенадцать ночи, поэтому за окном даже машин не слышно, а музыка в соседней комнате стала чуть тише. Или это уши привыкли к ней окончательно. Непонятно. — Мне не кажется, что ты зануда, — слышится негромкий голос от парня, вырывающий из мыслей, а следом — его же смешок. Мимолётно глядя на мальчика, он приподнимается с дивана, чтобы выбросить бычок в пустую пивную банку. — Спасибо, — проговаривает в ответ, слабо улыбаясь уголками губ. Старший садится обратно, чуть ближе, чем сидел до этого, и касается своим плечом плеча Тэхёна, откидывая голову на спинку дивана. Тот чувствует себя немного неловко и слегка отодвигается. Парень поворачивается к нему, разглядывая профиль младшего, и облизывает губы кончиком языка. Он медленно вытягивает свою руку и кладёт ладонь на колено Тэхёна, поглаживая кончиками пальцев. Движения, опускаясь к бедру мальчика, становятся настойчивее. Сердце начинает стучать сильнее, а дыхание, что было таким размеренным всё это время, сбивается. Вдохи становятся более глубокими, а тело будто сковывает железными цепями, не давая пошевелиться. — Не бойся, ничего страшного не сделаю, — противно улыбаясь, произносит вполголоса, не сводя глаз с мальчика и наклоняясь ближе. Тэхён чувствует, как его конечности леденеют и становятся каменными. Сдвинуться с места не может. Ничего сделать не получается. Просто смотрит в стену перед собой и дышит тяжело, пока грудную клетку сдавливает, перекрывая кислород. Когда рука старшего резко и ощутимо сжимается на бедре, сминая плотную ткань джинс, мальчик подскакивает с дивана, отходя к двери на негнущихся ногах. — Не трогай меня, — произносит, ощущая, как тело мелко колотит. А челюсть, вместе с голосом, дрожит от каждого сказанного слова. — Ну, не убегай, — парень встаёт следом и хватает младшего за запястье, разворачивая к себе, — Мы же так хорошо общались. Когда Тэхён оказывается прижатым к стене, он ощущает, как воздух в груди исчезает совсем. Во рту пересыхает, а мышцы напрягаются, пока Хван сдавливает его запястья, прижимая всем телом к холодному кирпичу. Улыбка, которую он видит на лице парня, такая мерзкая, что Тэхён отворачивает голову в сторону, прикусывая губу. Мог бы попробовать ударить или отпихнуть, но парень больше и, очевидно, сильнее, так что он даже не пытается вырваться из крепкой хватки таким способом. Страшно, что получит удар в ответ. — Так боишься, трусишка, что аж трясёшься, — с гадкой улыбкой шепчет, наклоняясь к лицу мальчика. Ведёт носом по его шее, обдавая кожу влажным и тёплым дыханием, прижимаясь ближе к хрупкому телу, — Такой беззащитный. Тебя даже никто не услышит, если будешь кричать. Тэхён зажмуривает глаза, кусая до боли губу. Он чувствует, как живот скручивает от испуга и ужаса. Все те разы, когда его хотели избить или запугивали, сейчас кажутся ничем. Будто в эту секунду он понял, в полной мере, что такое «страшно». Стоя с закрытыми глазами, судорожно пытаясь придумать какой-нибудь способ сбежать, он вдруг слышит оглушающе громкий хлопок двери, и чей-то крик прямо рядом с собой. Следом чувствует, что тело парня резко исчезает. Как руки, что сжимали запястья ещё мгновение назад, пропадают. Распахнув глаза — он видит Хвана, прижатого к двери, с губы которого стекает алая капелька крови. — Конченная мразь, — сквозь зубы шипит Чонгук, безжалостно сжимая горло парня в своей руке. А другой — с силой вдавливая его плечо в дверь, — Ты, сука, будешь своей кровью блевать. Так ебало перекосит, что мать родная не узнает. Он замахивается сжатым кулаком, буквально через секунду ударяя парня в живот. Тот скручивается от дикой боли, а следом, без промедлений, получает мощный удар в челюсть, от которого протяжно стонет, схаркивая кровь, вперемешку со слюной, на пол. Его светлая футболка, что ещё совсем недавно была совершенно чистой, покрывается красными тёмными пятнами. Ещё несколько ударов прилетает по рёбрам, вызывая жалобный скулёж и сдавленное мычание. Стоя в двух небольших шагах, мальчик смотрит на Чонгука, который сейчас выглядит так, будто готов убить этого парня прямо здесь. Никогда не видел его таким взбешённым, и не думал, что появится ситуация, позволяющая увидеть. Он с места не сдвигается. Просто смотрит. Хочет остановить, но будто ноги к полу гвоздями прибили. — Если ещё раз тебя увижу — будешь лежать на глубине трёх метров, под земелькой закопанный, и спать вечным сном, — с хищной улыбкой проговаривает, держа ослабшего парня за воротник футболки, перепачканной каплями крови, — Поверь мне, если нарвёшься — тебя родители богатенькие не спасут. Понял меня, сука, или доходчивее объяснить? Хван быстро кивает, держась за живот, и даже не сопротивляется, ощущая боль во всём теле после таких мощных ударов. — Хорошо соображаешь, — низко шепчет, хватая его за воротник футболки сильнее, и отрывает от двери, откидывая слабое тело на пол, — Откисай, мразь. Чонгук прожигает взглядом парня, что валяется на полу, и сжимает челюсть от злости, переполняющей всё тело. Он медленно подходит к Хвану, а тот испуганно отползает в сторону, прикрывая рёбра. Выставляет одну руку вперёд, пытаясь защититься и хоть как-то показать, что не хочет быть избитым ещё больше. Усмешка проскальзывает на губах парня, когда он видит такую реакцию, и проговаривает хрипло, сверля его взглядом своих чёрных глаз: — Жалкий кусок дерьма. Повернувшись в сторону мальчика, его взгляд чуть смягчается, но глаза всё такие же тёмные, пугающие. Подходит близко, но не слишком. Осматривает тело Тэхёна, задерживаясь взглядом на его шее. Убеждается, что тот не пострадал. — Забираем Чимина и уходим, — проговаривает серьёзно, протягивая мальчику руку, за которую тот моментально хватается. Утягивает его из комнаты, с громким хлопком закрывая за собой дверь.

***

Найдя Чимина и быстро покинув квартиру, они молча стоят у подъезда, пока старший заказывает такси, глядя в телефон, сжатый меж пальцами, покрытыми капельками крови и небольшими ссадинами. Тэхён стоит рядом, опустив вниз голову, и бегающим взглядом смотрит на свои кроссовки. А Чимин сидит на мокрой скамейке, усеянной блестящими каплями от недавнего дождя, нервно оглядывая обоих. Ни одного слова больше не прозвучало от Чонгука. Он молчит, сжимая челюсть до скрипа зубов, и напряжённо сверлит взглядом дверь подъезда, глубоко дыша. Достав из кармана куртки пачку салфеток, которую Тэхён всегда старается носить с собой, он вытягивает одну из упаковки, неуверенно подходя ближе к старшему. Сердце сдавленно покалывает, а в груди непроходящий холод, окутывающий и неприятный. Он молча касается кисти парня, всё ещё сжатой в кулак. Аккуратно приподнимает, стоя напротив, и заставляет вытянуть руку. Тэхён смотрит на кожу, что совсем сухая и потрескалась, скорее всего — ещё на соревнованиях. Осторожно прикасается салфеткой к свежим ранкам, стирая капли крови, не говоря ни слова. Чонгук смотрит за действиями мальчика, ощущая касания холодных подрагивающих пальцев, и молча сглатывает слюну, поджимая губы. Уже в машине, мальчики, сидящие на заднем сидении, переглядываются, ничего не обсуждая. Судя по вопросительному и обеспокоенному взгляду Чимина — он хочет знать, что произошло, но не решается спросить. Цепляется взглядом за руки Тэхёна, что мелко подрагивают, и обхватывает его пальцы своими, поддерживая, хотя даже не знает, что случилось. Мальчик смотрит на друга в ответ, поджимая губы в благодарной лёгкой улыбке. Переплетает с ним свои пальцы, ощущая приятное тепло. Хоть какое-то успокоение находит. Молча сидя на переднем сидении, Чонгук смотрит в окно, за которым, в такое позднее время, совсем безлюдно и темно. От него слышны только редкие шумные выдохи и ничего больше. Сразу отвозят Чимина, потому что его дом находится ближе. Прощаются немногословно. Но когда Тэхён обнимает друга — шепчет ему на ухо, что расскажет всё позже, на что тот понимающе кивает. По пути до дома мальчика, Чонгук, всё так же, не комментирует ничего, а младший просто не находит в себе смелости заговорить первым. Оба, покинув машину, что уже скрылась за поворотом, стоят у подъезда. Младший не осмеливается даже глянуть на парня, что стоит напротив на расстоянии вытянутой руки, поэтому смотрит под ноги, разглядывая асфальт, опустив вниз голову. Тёмные кудри спадают на глаза, закрывая лицо мальчика. — Боишься? — слышится хриплый негромкий голос, когда Чонгук, наконец, заговаривает. — Нет, — тихонько отвечает, не поднимая взгляда. — Тогда посмотри на меня. Тэхён плавно поднимает голову, заглядывая в глаза парня, что сейчас следят на ним неотрывно. В глазах его, всё ещё, видит черноту. Но не ту, к которой привык. Другую. Эта чернота — тяжёлая и давящая. Болезненная. У Чонгука в груди всё горит огнём, а горло словно верёвками обвили, которые затягиваются всё больше. Не может даже вдохнуть ровно. Не от злости. От тревоги и страха. Страха за мальчика, стоящего перед ним, с таким виноватым, отчего-то, видом. — Можно коснусь тебя? — спрашивает с осторожностью, понимая, что младшему, после всего произошедшего, может быть противно ощущать прикосновения. И совсем не играет роли — чьи они. Кивнув еле заметно, Тэхён обращает взгляд на то, как парень вытягивает подрагивающую руку вперёд, медленно, боясь напугать. Спустя пару секунд — ощущает касание к своей щеке. Мягкое, осторожное. Другое. Чонгук поглаживает нежную кожу кончиками пальцев, почти не прикасаясь, совсем невесомо. Ощущает, как сердце в груди успокаивается от всех пережитых эмоций, что медленно оседают в теле. Злость совсем исчезает, оставляя после себя тревогу и пустоту. Превращается из огня — в пепел, что забивает собой лёгкие. — Как ты себя чувствуешь, малявка? У Тэхёна внутри — пожирающее чувство вины, вперемешку с печалью и остатками липкого страха. Холод, сдавливающий грудную клетку, и ком, разрезающий горло — никуда не уходят. Кажется, будто останутся надолго. — Могло быть и хуже, — сдавленно отвечает, зажато пожимая плечами и не сводя взгляда с чёрных глаз. — Не могло, — произносит серьёзно, при этом смотрит с беспокойством и нежностью. Зарывается пальцами в кудрявые пряди, что спадают на глаза, бережно убирая их за ухо, — Я бы не позволил, — добавляет чуть тише. Мальчик подходит ближе сам. До него, только сейчас, начинает доходить всё случившееся. Он смотрит в глаза старшего, в которых улавливает страх, а у самого губы снова дрожат. Влага застилает глаза, позволяя эмоциям, наконец-то, вылиться наружу. — Всё хорошо, маленький, — срывается шепотом с губ, когда он видит слёзы, что катятся по щекам малявки, — Никому не позволю тебя обидеть. Всхипы слетают с приоткрытых губ. Тэхён прижимается к телу старшего. Обнимает, запуская руки под его растёгнутую куртку, ища тепла. Он не может остановить слёзы, жмётся ближе, пытаясь успокоиться, ощущая поглаживания по волосам. Руки Чонгука осторожно притягивают мальчика к себе. Одной он поглаживает спину, подрагивающую от каждого всхлипа, а другой — нежно прижимает голову мальчика к своей груди, перебирая его мягкие кудри. Он утыкается носом в макушку Тэхёна, оставляя трепетный поцелуй на его волосах. Совсем легонько касается губами, почти невесомо, после чего шепчет: — Ты не виноват, слышишь меня? Понимает, что мальчик себя винит. Секундного взгляда в карие глаза хватило, чтобы понять. Почувствовать и увидеть. — Ничего плохого ты не сделал. Это не твоя вина, — многократно повторяет, прижимая мальчика к себе, осторожно и нежно, пока тот дрожит и плачет, размазывая слёзы по кофте старшего. Тэхён не знает, сколько минут проходит, пока он стоит так, но, проплакавшись — он успокаивается, не переставая прижиматься к парню, что согревает его своим телом посреди ночного холода. — Как ты узнал, где мы? — тихонько спрашивает, уткнувшись щекой в грудь Чонгука, ощущая влажную, от собственных слёз, ткань. — Везде есть свои глаза и уши, малявка. Один из одноклассников Чонгука, увидев на вечеринке мальчика, что в школе трётся рядом со старшим — незаметно сделал фото, отправив его парню. Подумал, что ему будет важно это увидеть. И оказался прав. Как только Чонгук вернулся с соревнований, не успев толком зайти домой после долгой обратной дороги на поезде — получил это сообщение. Он прекрасно знает, какие люди могут присутствовать на этих сборищах, куда его самого звали неоднократно. Но он, неизменно, отвечал отказом. Поэтому моментально выбежал из дома, оставляя все свои дела, желая поскорее забрать оттуда младшего. — Я так испугался, что даже дышать не мог, — шепчет, сжимая между пальцами кофту парня. — Знаю, малявка, знаю, — продолжая держать мальчишку в своих руках, отвечает, вдыхая запах его волос, — Если бы не твой испуганный вид — я бы от этой твари ничего не оставил. — Про три метра под земелькой… ты же просто так это сказал? — с лёгкой улыбкой спрашивает, когда слёзы высыхают почти окончательно. — Приукрасил немного. Знаешь, для усиления эффекта, — усмехается негромко, и добавляет уже серьёзнее, — Но если понадобится, то каждого закопаю, кто тебе что-то плохое сделает. Дыхание мальчика становится почти ровным, а на сердце теплеет, пока он стоит так. Будто перестаёт ощущать даже декабрьский мороз, что окружил со всех сторон. Со всех, кроме той, что перекрыта тёплым телом, защищая от любого холода. — Твоя мама на работе, правильно? — легко догадывается, потому что, очевидно — она не отпустила бы Тэхёна неизвестно куда, тем более ночью. Младший согласно кивает, слегка отрывая голову от груди парня, пока тот, всё так же крепко, держит его в своих объятиях. — Ты справишься один, или… — заглядывает в глаза малявки, когда тот поднимает голову, — Или хочешь, чтобы я побыл с тобой? Не хочу, чтобы ты снова плакал, оставшись в одиночестве. Сердце легко трепещет, еле заметно увеличивая ритм. Тэхён смотрит в глаза старшего, в которых чернота стала спокойной и глубокой, и даже не догадывается, как его собственные глаза сверкают в этот момент. — Пойдём, а то совсем замёрзнем, — он выпутывается из объятий парня, мягко улыбаясь, и берёт его за руку, утягивая за собой к подъезду.

***

На кухне тепло и пахнет ягодным чаем, разлитым в две кружки, о которые они греют замёрзшие руки. Пока Тэхён был в комнате и переодевался в домашнюю одежду, Чонгук сделал чай для них обоих, параллельно с этим изучая минималистичную кухню, выполненную в бежевых оттенках. Включив небольшую подсветку, что находится под кухонными ящиками, они сидят в полутьме, смотря на пар, исходящий от кружек. На кухне приятная тишина. Это не то неловкое молчание, что обычно заставляет поджимать губы и судорожно искать любую тему для разговора. Другое молчание — комфортное. Которое у Тэхёна, обычно, только с Чимином бывает. Когда понимаешь, что говорить необязательно. Тебя и без этого понимают. Чонгук мимолётно глядит на мальчишку, что закинул одну ногу на стул, устраиваясь удобнее. Смотрит на его руки, которые обхватывают кружку тонкими пальчиками, на домашние штаны в клеточку, чёрный большой свитер, кажущийся таким колючим на ощупь. Кидает взгляд на растрёпанные кудри, которые ему нравятся настолько, что хочется постоянно их касаться. Свои чувства по отношению к мальчику он уже понял. Не мог больше отрицать и игнорировать. Ему нравится Тэхён. Нравится малявка. Любопытный, забавный, с колкими язвительными фразами, слетающими с его губ неизменно. При этом нежный, чувствительный и эмоциональный. Чонгуку, эти контрасты — очень симпатичными кажутся. Знает, что о своих чувствах придётся молчать. Не хочет его напугать, потому что сам, из-за разницы в возрасте, загоняется. Иногда бесится из-за этого так сильно, что хочет головой об стену биться, только бы не чувствовать эту глупую симпатию к мальчику, который даже в старшую школу не перешёл. — Тебе лучше? — хрипловато интересуется, выходя из своих мыслей, нарушая тишину и глядя на Тэхёна, сжимающего в руках горячую кружку. Младший делает небольшой глоток, обжигая покусанные на нервах губы, и, с характерным стуком, ставит кружку на стеклянный стол. Он переводит на парня взгляд. Молчит некоторое время, прислушиваясь ко внутренним ощущениям. — Да, лучше, — кивает легко, подтверждая свои слова, а затем добавляет чуть тише, отвернувшись и нервно ковыряя пальцами бумажку от чайного пакетика, — Но я всё равно виню себя за то, что мы туда пошли. — Малявка, — тянет шепотом, придвигаясь ближе вместе со стулом. Чонгук кладёт свою руку на его подбородок, совсем аккуратно и легко сжимая, и поднимает голову младшего, поворачивая к себе. — Меня надо винить. Только меня, — говорит, глядя мальчику в глаза, а у самого сердце неожиданно сильно стучать начинает. Словно сейчас рёбра сломает и наружу вырвется. Непонимающе хлопая ресницами, младший смотрит в глаза Чонгука. Тот выглядит виноватым, но мальчик совсем не понимает причину. Это же он — Чонгук, который буквально спас его. Вытащил из кошмара и успокаивал, прижимая к себе, разрешая выплакаться. Это он сейчас сидит здесь посреди ночи, просто молча находясь рядом, одним своим присутствием убирая все страхи и тревожность. Он, согревающий своим теплом и заботой. Тот, кто никак не может быть виноватым. — Если бы не общение со мной — тебя бы туда не позвали. Одна короткая мысль, что не давала парню покоя всё это время. Мальчик вздыхает и кладёт свою руку поверх руки старшего, что держит его за подбородок. Обхватывает его запястье своими пальцами, чуть склонив к плечу голову. На его губах появляется совсем лёгкая улыбка. — Ты придурок, скажи мне? — проговаривает, глядя Чонгуку в глаза. Тот усмехается и легонько кивает. Как и всегда — соглашается с тем, что он придурок. Где-то внутри себя признаёт, что только такой придурок, как он, мог поймать себя на симпатии к такому очаровательному мальчику.

***

Той ночью Чонгук уехал под утро. Положил Тэхёна спать, укрыв одеялом по самые уши, и был рядом, пока мальчик не уснёт. Уходя — взял с полки одни из ключей, что лежали рядом со связкой Тэхёна, которую тот положил, когда они зашли в квартиру. Подумал, что если мама мальчика на работе, то ключи у неё с собой. Значит — это запасные. Бесшумно закрыв за собой дверь, Чонгук, наконец-то, может вернуться домой после всего произошедшего. Вот только малявку покидать совсем не хочется. И это начинает настораживать.

***

После того, как мальчик, спустя день, рассказал обо всём произошедшем Чимину, тот сразу слушал не перебивая, а потом обнимал Тэхёна долго-долго, сжимая в своих руках. — Зачем я тебя оставил тогда, а? — прикрыв глаза и положив голову на плечо друга, проговаривает Чимин, обнимая мальчика. — Всё нормально. Не думай об этом, — шепотом отвечает, слегка поглаживая его спину в ответ. Он отошёл от этой ситуации лишь благодаря Чонгуку. Благодаря тому, что тот сидел рядом всю ночь. Поил чаем, обнимал, гладил по голове, из раза в раз повторяя, что вины самого Тэхёна нет ни в чём. Всеми способами, возможными и нет, показывал, что он рядом. И всегда будет, если понадобится.

***

— Может, мне научиться драться? — спрашивает, глядя на Чонгука, что сейчас разминается в спортивном зале. Прошло ещё пару дней. Тэхён, после уроков, решил зайти посмотреть на очередную тренировку старшего. Думал, что будет, как и всегда — человек десять, или сколько их там в команде, мальчик не считал. Но оказалось, что это внеплановая тренировка, индивидуальная, где парень просто отрабатывает удары на старой потрёпанной груше, которую притаскивает из каморки их физрука. — Драться? — смотрит на мальчика, улыбаясь уголками губ, пока разминает запястья, прокручивая их в разные стороны. — А вдруг пригодится. Парень тихонько смеётся, поворачивая корпус из стороны в сторону, ощущая, как хрустят позвонки, затёкшие после семи уроков. — Вставай тогда. Научу тебя драться, если хочешь. Удивлённо хлопая глазами, он медленно встаёт со скамейки, подходя к старшему. Тот смотрит на мальчика, одетого в школьную рубашку и брюки, которые для подобного занятия явно не предназначены, но всё равно произносит: — Разомни шею и плечи, — говорит, показывая Тэхёну упражнения, которые тот должен повторять. Он сам с себя в шоке. Не понимает до конца, что правда повторяет за Чонгуком. Учитывая, что на физру почти не ходит, разминка — это достижение. После череды упражнений, из-за которых Тэхён уже устал, он смотрит на чересчур бодрого парня, стоящего напротив. — Давай малявка, научу тебя правильно стоять, для начала. Подойдя к мальчику, он осторожно касается запястий Тэхёна, поднимая их выше, где-то на уровень груди. — Сожми кулаки, — произносит, не сводя взгляда с его рук. Послушно сжимая руки в кулаки, мальчик нервно облизывает губы, и поднимает голову, смотря на старшего снизу вверх. — Не так, малявка, — ласково произносит, касаясь своими пальцами рук мальчика, разжимая его маленькие кулачки, — Большой палец должен быть сверху, а не внутри. И не сжимай так сильно, — помогает сделать правильное положение пальцев и смотрит на младшего, слегка улыбаясь, когда тот опускает голову, глядя на свои руки, — Да, вот так. Сердце Тэхёна сбивается с ритма, когда он ощущает эти касания. Лёгкие и осторожные. Он сжимает кулаки, ощущая, лежащие сверху, тёплые руки старшего, которые фиксируют его в правильном положении. — Нужно бить средними костяшками. Вот этими, — поглаживает своим пальцем торчащие костяшки младшего, — Между указательным и средним пальцами. Запомнил? Мальчик кивает быстро-быстро, правда пытаясь не отвлекаться, но его сердце, чересчур сильно и не сбавляя темпа, постукивает под рёбрами. Он будто слышит собственное сердцебиение, что сейчас такое неугомонное. — Хорошо. Теперь — правильная стойка. Быстро глянув на младшего, продолжающего стоять и держать руки в кулаках на уровне груди, он тихонько усмехается. Такой сосредоточенный малявка выглядит слишком мило. — Тебе нужно стоять к противнику немного боком. Надо вывести вперёд неведущую ногу, понял? Тэхён, как левша, которого переучили на письмо правой рукой, неловко хлопает глазами. Не знает, какую ногу ему нужно выставить вперёд. В итоге выбирает левую. Решает смириться с тем, что он, хоть и искусственно выращенный, но правша. Вздохнув, с мягкой улыбкой на губах, Чонгук переводит взгляд на ногу, которую мальчик выставил вперёд. Он понимает, что объяснять одними словами будет слишком долго, поэтому подходит к младшему ближе, заходя со спины. Кладёт свои руки на его тазовые косточки, почти не касаясь, и аккуратно, совсем немного, поворачивает корпус в сторону. Тэхён задерживает дыхание, когда тепло тела парня ощущается за спиной. А когда тот кладёт свои руки, мальчик неосознанно прикусывает губу, послушно поворачивая тело в нужную сторону. — Вот так, молодец, — говорит негромко, перенося свои руки на локти мальчика и меняет их положение. Руку для защиты выводит вперёд, оставляя на уровне глаз, а другую — ведущую, подносит ближе к лицу. До сознания Тэхёна долетает тихое и хрипловатое «молодец», произнесённое над самым ухом. Так близко, что можно почувствовать чужое дыхание совсем рядом. В грудной клетке что-то по швам трещит. А следом — зарастает вместе вновь. Будто бесконечный круг, что неожиданно сбивает с ног, от которого любые мысли испаряются окончательно. Пока парень стоит так, поддерживая локти мальчика в нужном положении, и слегка касаясь грудью его спины, в голове крутится лишь одно желание — обнять. Обвить руками и, прижимая к себе, провести кончиком носа по смуглой шее, кожа которой выглядит так нежно и бархатно. В очередной раз вдохнуть запах этих мягких волос, провести по тёмным прядям, запутать в них свои пальцы. Хочет одного — малявку в своих руках. Чонгук думает, что начинает сходить с ума. Он медленно отстраняется, неохотно отпуская руки Тэхёна, и подходит к нему спереди, останавливаясь примерно в шаге. Заглядывает в карие глаза, что сейчас такие потерянные, и выдыхает с тихим смешком. — Судя по твоему виду — учиться драться ты передумал, — он улыбается уголками губ, смотря на мальчика, который явно перегрузился только от изучения основ. Опустив руки, что уже затекли в таком положении, младший кивает. Смотрит на парня в ответ и произносит тихое: — Слишком сложно. — Тогда подерусь за тебя, если будет нужно, — понимающе улыбается, на несколько секунд подвисая, пока глядит в карие глаза. А после — возвращается к своей тренировке.