No Lube

***

Утро было хмурым, будто само небо знало, что пришло время расставаться. На кухне пахло свежезаваренным чаем и дымком, просачивающимся из старой печи, которую бабушка упрямо отказывалась заменить на что-то более современное. Она стояла у стола, заворачивая в плотную ткань то, что, судя по её взгляду, должно было продержаться в рюкзаках до самого конца их пути. В её движениях сквозила привычная суровость, но, если приглядеться, можно было заметить, как её губы чуть сжаты — будто она сдерживала слова, которые не привыкла говорить. – Скарамучча, вы все собрали ? Проговорила она в сторону соседней комнаты, где звенел чем-то металлическим её внук. — Уже всё собрано,- парень высунулся з дверного проёма, хмурясь — Я же знаю тебя, - отрезала бабушка, бросив взгляд на чемодан. — Опять всё запихал, как попало, а потом будешь носки искать по всему вагону. Кадзуха, сидящий за столом с чашкой чая, не смог сдержать тихого смешка. — А ты чего хихикаешь? - тут же обернулась бабушка, но её взгляд смягчился. — Тебя-то я хоть обучила складывать вещи. Он слегка поклонился. — Спасибо вам за это и за всё остальное. — Не смей. - Она резко подняла руку, будто останавливая волну сентиментальности. — Я не для того это делала, чтобы вы тут мне "спасибо" разводили. Просто не растеряйте это всё по дороге. Она развернулась к печи и стала проверять завернутые в полотенце пирожки, что упрямо не хотели влазить в её старый плетёный короб. — И напомню ещё раз: если этот, - она кивнула на Скару, — начнёт выпендриваться, не церемонься. Он может и заслуживает. — Я тут, вообще-то! - проворчал парень, вновь появляясь в дверях. — Да знаю, что тут. Что, по-твоему, мешает мне сказать это прямо? Скары фыркнул, перехватив короб, который бабушка сунула ему в руки с таким видом, будто он был обязан его донести на вокзал. — И не забудь, - добавила она, глядя уже на обоих. — Если вляпаетесь в неприятности, назад можете не возвращаться. Мне хлопот не надо. — Поняли, бабушка, - проговорил Кадзуха с лёгкой улыбкой. Она внимательно посмотрела на него, словно оценивая. — Ты хорошый мальчик Кадзуха. Не думала, что мой внук с кем-то вроде тебя вообще сможет поладить. Так что держись, раз уж терпишь его. — Хватит уже, поехали,- недовольства пробубнел Скарамучча.

***

Перрон был шумным, но бабушка как будто заполнила его своей энергией. Она бросала резкие команды, помогая погрузить их вещи, и оборачивалась к внуку с таким видом, словно собиралась напомнить ему, как завязывать шнурки. Когда прозвучал первый сигнал отправления, она остановилась и, словно смягчившись, чуть опустила плечи. — Ну что. - Она подняла взгляд на Скарамуччу. — Не забывай, откуда ты. И не вздумай прощаться — мне от этого только хуже. Скарамучча кивнул, быстро и молча, словно боялся, что ещё одно слово растянет момент. Когда бабушка повернулась к Кадзухе, она долго смотрела на него, будто решала, что сказать. — Ты с ним будь построже. Если он начнёт чудить, скажи, что я ему голову откручу. Женщина обняла Кадзуху так крепко и сильно, что тот слегка покраснел, но тут же ответил ей такими же уверенными, но нежными объятиями. Скара стоял рядом, скрестив руки на груди, и, заметив этот момент, лишь закатил глаза, словно не понимая, зачем столько драм. — Обещаю,- ответил блондин. Когда поезд тронулся, бабушка не махала рукой, как в книгах или фильмах, а просто стояла, засунув руки в карманы, и смотрела им вслед. Даже когда её фигура скрылась из виду, Скары молчал, напряжённо вглядываясь в окно. — Тебе будет не хватать её, - сказал Кадзуха, нарушив тишину. Скары не повернул головы. — Она раздражает. Но… да, может, будет. Кадзуха улыбнулся, глядя на него с теплом. В этом прощании было куда больше, чем можно было понять со стороны. — Я буду скучать по ней… хоть она и не моя бабушка. Скарамучча резко обернулся, удивлённый неожиданной откровенностью. — Ты для неё уже родной человек, - сухо сказал он, но потом, смягчившись, добавил с хитрым прищуром: — И ты уже часть нашей семьи. Кадзуха удивлённо поднял брови, а затем усмехнулся. — Ты думаешь, она догадалась? Скара лениво махнул рукой, как будто это было очевидно: — Ну, дай подумать. Я впервые привёл кого-то сюда, к близкому мне человеку. Она с первого взгляда на тебя посмотрела так, будто поняла всё. А ещё... тебе напомнить, как она застукала нас в моей комнате в первый же день? — Его лицо озарила хитрая улыбка. Кадзуха покраснел ещё сильнее. — Ой, да прекрати, - пробормотал он, отворачиваясь. — Почему же? - усмехнулся Скарамучча, наслаждаясь ситуацией. — Скарамучча, я сказал, перестань меня дразнить! — Постой… у тебя что, уши покраснели? Кадзуха бросил на него возмущённый взгляд, но в уголках его губ затаилась лёгкая улыбка. Скарамучча довольно хмыкнул, возвращая себе привычное хладнокровие, но в его взгляде мелькнуло что-то тёплое, чего он обычно старательно избегал показывать.

***

Поезд резко затормозил, и Кадзуха слегка качнулся, удерживаясь за поручень. На перроне уже сгущались сумерки. Тусклый свет старых фонарей освещал мокрые от недавнего дождя платформы. Воздух был сырой и холодный, пахло рельсами и слегка дымом — это был типичный вокзал, который словно жил своей отдельной, вечно спешащей жизнью. Скарамучча вышел первым, держа в руках чемодан. Его хмурый вид говорил громче любых слов. — Эти дурацкие поезда, как всегда, - буркнул он, даже не оборачиваясь. — Тесно, шумно, пахнет как-то странно… Кадзуха, следуя за ним, лишь молча улыбнулся. Он был усталым, но всё же в хорошем настроении. — Я не понимаю, зачем мы вообще выбрали этот маршрут, - продолжал ворчать Скарамучча, стряхивая с себя невидимую пыль. — В следующий раз будем лететь. Или не ехать вообще. — Но ты же сам сказал, что поезд более атмосферный, - напомнил Кадзуха, слегка подтрунивая. Скарамучча оглянулся на него, фыркнул, но не стал спорить. — Так, куда ты теперь? - спросил он, скрестив руки на груди. Кадзуха на мгновение замер, но потом ответил, стараясь, чтобы голос звучал как обычно: — В общежитие. Уже поздно, а завтра с утра занятия. Скарамучча покосился на него с лёгкой досадой. — А может, не пойдёшь? - бросил он вдруг, почти небрежно, но голос звучал чуть ниже обычного. Кадзуха остановился, удивлённый этим предложением. — Почему? - спросил он тихо, стараясь уловить, что именно скрывается за этими словами. Скарамучча пожал плечами, но в его взгляде мелькнула тень чего-то, чего он не привык показывать. — Просто… холодно, - ответил он, но сам понял, как странно это звучит. — Скарамучча… - начал Кадзуха, но тот перебил его: — Да забудь. Делай что хочешь. Он резко развернулся, будто собирался уйти, но Кадзуха вдруг схватил его за рукав. — Если я останусь, что дальше? - тихо спросил он, глядя прямо ему в глаза. Скарамучча на мгновение замер, но потом слегка склонил голову, чтобы не встречаться с этим взглядом. — Ничего, - прошептал он. — Просто… останься. Словно по волшебству, холодный ночной воздух между ними стал тяжёлым. Ни один из них не сделал следующего шага. — Хорошо, — даже не задумавшись, ответил Кадзуха, вздыхая.

***

По мере того как они шли по коридорам роскошного отеля, атмосферу наполняло ощущение неожиданного уюта и какой-то неловкости. Скарамучча, казалось, не знал, что делать с собой в этом новом контексте, но Кадзуха тоже не чувствовал себя комфортно. Шаги звучали мягко, но довольно тяжело, как будто каждый из них думал о чём-то своём. Снимать номер было решение, которое пришло неожиданно, но оно как-то само собой напрашивалось. Путь до дома был слишком долгим, а идти к Скарамучче было почему-то не хочется. Это не было оттого, что они ссорились, но, скорее, от того, что что-то тяготило их обоих. И вот теперь они оба стояли перед дверью номера. Когда ключ был вставлен в замок и дверь открылась, их встретил просторный номер с высокими потолками. Это была одна из самых дорогих комнат в отеле, и она сразу же заставила их почувствовать себя маленькими в этом шикарном пространстве. Большие окна в пол открывались на ночной город, и свет, что пробивался сквозь занавески, мягко освещал комнату. Просторный номер был в сдержанных тонах: тёмное дерево, мягкий свет, современная мебель. В углу стоял большой деревянный стол с кожаным креслом, а рядом с ним — мини-бар с несколькими бутылками напитков. На стенах висели картины в строгом стиле, а в центре комнаты стояла большая кровать с белоснежным постельным бельём. Всё выглядело элегантно и дорого, так что каждый элемент интерьера подчеркивал свою статусность. Мебель была современной и стильной, но одновременно уютной. Скарамучча не спешил входить, немного постояв в дверном проёме, осматривая номер. Кадзуха, стоя рядом, тоже не был особенно разговорчив, хотя он чувствовал, как странно и необычно им здесь, в этом гнезде роскоши. — Ну, что думаешь? - спросил Скарамучча, заходя внутрь. — Очень... просторный, - ответил Кадзуха, снимая свою куртку и повесив её на вешалку у входа. Скарамучча фыркнул, но в его голосе было что-то неопределённое, что могло выдать скрытые переживания. Но он предпочёл молчать. — Душ? — поинтересовался он, направляясь в сторону ванной. Кадзуха кивнул, ощущая, как усталость начинает одолевать его. — Ты идёшь первым, - сказал он, потянувшись к полотенцу, которое лежало на столе. — Ты же устал. Скарамучча не сразу ответил, но взглянул на него с лёгким прищуром. — Нет, ты. Ты явно нуждаешься больше. В этот момент они оба замерли, словно почувствовав, как между ними возникло невидимое напряжение. Кадзуха нахмурился и, несмотря на усталость, почувствовал, что не может оставить Скарамуччу уходить в душ первым. И вот, в этот момент тишины, он сделал шаг вперёд. Скарамучча смотрел на него, и их глаза встретились. Стоя в нескольких шагах друг от друга, они почувствовали, как воздух вокруг них стал ещё более плотным, как будто что-то невидимое тянуло их друг к другу. Они молчали, но ни один не мог отвести взгляда. Неожиданно Кадзуха шагнул ближе, и их губы встретились в стремительном и страстном поцелуе. Он был горячим, глубоким, словно искры, вспыхнувшие между ними, наконец, нашли путь наружу. И это было больше, чем просто физическое желание — это было нечто, что они оба не могли удержать. В их поцелуе было всё — и напряжение, и признание, и неопределённость. Но как только их тела оказались слишком близки, Скарамучча резко отстранился. Он резко оттолкнул Кадзуху, и это движение было настолько неожиданным, что Кадзуха даже не сразу понял, что произошло. – Ты не готов, — сказал он, пряча взгляд. Кадзуха замер. Скарамучча отвернулся, его руки были заложены в карманы, а взгляд устремился куда-то в сторону, пытаясь скрыть все внутренние колебания. — Ты действительно отступаешь? - с искрящейся улыбкой спросил Кадзуха, заметив, как Скарамучча отходит. Его голос был полон лёгкого азарта, как будто он поддразнивал его, надеясь, что это даст уверенности. Скарамучча бросил быстрый взгляд на его лицо и холодно ответил: — Не думай, что твоё выражение лица заставит меня поступить как ты хочешь. Это было как удар молнией. Кадзуха почувствовал, как пламя уверенности в нём угасает. Он вздохнул, сев на край кровати и похлопав по постели, приглашая Скарамуччу присесть рядом. — Я... - Кадзуха сделал паузу, отводя взгляд, — я не хочу, чтобы ты думал, что я боюсь чего-то. Просто, это не так легко. Я не могу... — он запнулся, пытаясь подобрать слова. Он сел прямо и взглянул на Скарамуччу, чувствуя, как сердце бьётся быстрее. — У меня был парень раньше... и знаешь, это было... больно. Мы с ним начали встречаться, и всё было... вроде хорошо, но когда мы впервые перешли к более близкому, интимному... он сразу же изменил мне. Даже не думал об этом. Всё сразу пошло на смарку, а я остался один, как идиот. Кадзуха взглянул на Скарамуччу с напряжённым, но решительным выражением лица. — Я боялся. Это стало тяжёлым, а потом, когда всё с тобой началось, я... отстранился, потому что не хотел снова пережить это. Не хотел повторения той боли, и уж точно не хотел, чтобы ты почувствовал себя так, как я. Но... — он сжал губы, смотря в глаза Скарамучче. — Но сейчас... я понимаю, что хочу этого. И хочу быть с тобой. Я готов. Кадзуха глубоко вздохнул, его пальцы слегка дрожали, но он продолжал смотреть прямо в глаза Скарамучче. — Ты точно этого хочешь? — спросил тот, его голос стал мягким, почти сожалением пронизанным. — Мне так жаль, что я заставил тебя пережить всё это. Ты уверен, что ты готов? Кадзуха посмотрел на него с уверенностью, которую сам едва мог ощутить внутри. — Да, я готов. Это то, чего я хочу. В глазах Скарамуччи мелькнуло нечто новое — азарт и нескрываемое желание. Он шагнул вперёд, его губы коснулись шеи Кадзухи, и тот почувствовал, как его тело отозвалось на эти прикосновения, как жар охватывает его, растекается по венам. Скарамучча хищно улыбнулся, почти прерывисто вдохнув воздух. Он тут же накрыл Кадзуху сверху, и, не теряя времени, зацепил его футболку пальцами, резко тянув её вверх. Кадзуха едва успел выдохнуть, когда её ткань уже была скинута через его голову, и их взгляды встретились — глаза Скарамуччи, как всегда, полные уверенности и желания, а Кадзуха не мог больше скрывать свою реакцию. — Хочешь этого, правда? — прошептал Скарамучча, поднимаясь, его пальцы скользнули по Кадзухе, и тот почувствовал тепло и тягучее притяжение, которое вызвало у него дрожь. Кадзуха едва успел ответить, как Скарамучча снова наклонился, прижимая его к себе, вдыхая запах его кожи, его дыхание ускорилось. Почти не чувствуя, как это происходит, Кадзуха заметил, как Скарамучча снял с него штаны, их тела сблизились, и он почувствовал жар, который словно проникал в каждую клеточку его тела. Их поцелуи становились всё более нетерпеливыми, горячими. Поцелуи по шее, по бокам, по бедрам — они были странными и неуклюжими, но в этом была вся страсть и неподдельное желание. Скарамучча двигался с уверенностью, как будто знал, что ему нужно, и что делать с этим человеком, которого он держал под собой. Когда они оба оказались почти голыми, Скарамучча, с хитрой улыбкой на лице, приподнял Кадзуху, его тело оказалось сверху, он мягко положил его на кровать, следуя тому самому желанию, которое переполняло их обоих. Они прервали поцелуй, чтобы перевести дыхание, а его ладони, горячие и нежные, начали исследовать тело Кадзухи, от его бедра до живота. Поцелуи становились всё более страстными, а прикосновения — все более уверенными. Скарамучча снова склонился к его шее, его губы оставляли на коже горячие следы, и Кадзуха не мог удержаться от стонов. Он чувствовал, как желание и напряжение накапливаются в нём, пока его сердце не билось так, как никогда прежде. – Да ты издеваешься, - промычал блондин смотря снизу верх на Скарамуччу. – Если только немного.