В смысле я не в твоëм вкусе?!

Нико закурила, щёлкнув зажигалкой. Её золотые серёжки блеснули искрой. Пижонство, конечно, но ей шло – оттеняли смуглую кожу и каштановые кудри. – Всё докупили? – спросила она. Неро дëрнул плечом, открывая мессенджер. На всякий случай лучше перестраховаться. В глубине мозга неприятно зудело, будто он всë-таки что-то забыл. Хотя вроде по списку шёл... – Как будто да. – Смотри аккуратней, если не хочешь, чтобы тебе письку оторвали на Рождество, – фыркнула Нико с широкой ухмылкой. Неро закатил глаза. Это она ещё его подарка не видела, поэтому пока радостная такая. – Во сколько завтра закроемся? – Часов в пять, – отмахнулся Неро. Несмотря ни на что, ни на угрюмые сугробы, засасывающие ботинки, ни на сероватое небо, ни на бешеные декабрьские расходы, настроение переливалось звоном золотых колокольчиков, заставляло улыбаться уголками обветренных губ и качать головой в такт дурацким новогодним песенкам. – В пизду. Нам ещё доехать до бати надо будет. – Я купила охренительный свитер для Данте, – поделилась Нико с загоревшимися глазами. Неважно, сколько лет прошло, Нико всё равно так же сияла, когда дело доходило до праздников и подарков. – Он описается от счастья. – С его возрастом он от всего писается, – незлобно фыркнул Неро, протирая замасленной тряпкой инструменты. Он закинул их в ящик, плотно закрывая сверху крышкой, и снег тут же щедро припорошил дерево. Они обошли мастерскую, проверив каждый уголок, небрежно запихнув табуретки в углы и накинув тряпицы на детали поменьше (Нико попинала колпаки, чтобы выбесить Неро, пока он не психанул, матерясь, не подошёл и не оттащил их руками, не особо напрягаясь). Нико как раз поворачивала ключ, когда телефон Неро зазвонил. Он быстро вытащил его из кармана – снежинки тут же превратились в капельки на экране с именем, приятно защекотавшим сердце. Нико тепло усмехнулась, с силой опуская заслонку. – Благоверная твоя? Давай домой быстрей. И материться-то не хотелось; Неро протянул руку, ероша Нико волосы, натянул ей на голову шапку, несмотря на её протесты, как было и тридцать лет назад, и они разошлись по машинам, выруливая в противоположные концы заснеженной дороги. Под Wham!, вроде как, приевшийся, а вроде как, всё равно родной, Неро постукивал пальцами по рулю машины. Он купил её через два года после того, как они с Нико вдвоём стали заправлять мастерской Голдштейнов. То есть... Лет восемь назад? И какое это уже по счëту было Рождество?... Машины сонно замирали на светофорах и двигались снова через снежную пучину, когда зелёный свет сотней прозрачных лучиков освещал каждую снежинку, как солнечный луч пробивался через густые облака. Завернув на парковку, Неро расслабленно зевнул. Это была его любимая часть дня, не считая утренние тренировки в зале перед работой. Он быстро ответил смайликом на мем, который прислал ему Данте, тихо посмеиваясь над его старпëрским чувством юмора, и вышел из машины, прихватив тяжёлый пакет с продуктами. Ладно, если и чего забыл или не увидел в списке, Господь поможет. Рождество же? А если у кое-кого будет хорошее настроение, подумал Неро с мягкой ухмылкой, топая через снежный прибой к подъезду, ему разрешат ещё и хорошенько загладить вину. Волосы намокли, даже спустя десять секунд ходьбы под снегом, и Неро недовольно встряхнул головой, нажимая на кнопку лифта костяшками пальцев. Дурацкое Последнее Рождество привязалось к мыслям, пристало, как кусочек скотча после упаковки подарков, и Неро замычал мотив, заходя в лифт. Тот привычно скрипнул, когда он проезжал третий этаж, и Неро понял вдруг, что ни о чëм не переживает. Вот вообще. Денег, конечно, осталось на карте не так много после покупки бесконечных подарков и продуктов, и вес трат буквально тянул руку с пакетом вниз, но... Да и похуй, правда? Редгрейв затягивало в снежную пучину, а Неро решительно двигался к любимой части своего обычного рабочего дня, и его буквально ничто не ебало. Нечему сейчас было пошатнуть его душевное равновесие, когда завтра наступало Рождество. Неро повернул ключ в двери, потопал ногами на замызганном коврике, стряхивая снег, и вошёл в квартиру, плюхая пакет у косяка. Провёл рукой по волосам, стряхивая снежинки, тут же осевшие на руке каплями. В квартире было очень тепло, в коридоре впереди уже сверкала сине-красно-зелëным от лампочек гирлянды, и Неро расслабился ещё больше. Даже спать захотелось. Родной шорох бубнил на кухне, и Неро хмыкнул себе под нос, стаскивая ботинки. Секунда, другая, и – третья. Он поднял голову, встречаясь взглядом с любимыми зелёными глазами, и с готовностью приблизил лицо, невольно расплываясь в довольной улыбке. – Наливали где-то? – фыркнул Ви, мурлыча, и чмокнул его в губы. Неро хмыкнул. – Неа. Чë, я просто радоваться не могу? Он скинул куртку, вешая её на крючок, а Ви прислонился плечом к косяку кухонной двери, тепло улыбаясь. – С учётом того, что вчера ты мне всю плешь проел с тем, сколько мы денег выложили на подарки, нет. Неро покачал головой, хмыкнув, притянул Ви к себе за тонкую талию одной рукой, целуя в лоб. – Это всё снег. Ëбаный свет, сразу настроение появилось. Ви рассмеялся тихо, прильнув ближе к его груди, и Неро полной грудью вдохнул запах дома. Гирлянды мерцали ему сквозь полуопущенные ресницы, и Неро оставил другой поцелуй на тёмной макушке. Все люди в мире, оставшемся где-то там, за пределами квартиры, могли обосраться и сдохнуть от зависти. Он был дома. С честно заработанной копейкой в кармане. А сейчас он ещё и пожрëт, сходит в душ, представляя реакцию близких на подарки, которыми они будут завтра обмениваться в доме, где Неро провёл детство, и обсудит всё оставшееся с Ви, утянув его обниматься на кровать. Неважно, сколько лет пролетело, Ви всё ещё был таким же хрупким и тоненьким, и ему никогда ещё не удавалось сбежать из хватки Неро, что, конечно, было ему только на руку. Неро улыбнулся шире, закрывая глаза, чувствуя, как всё медленно вставало на свои места, и звон будильника заставил его поднять веки обратно, моргнуть удивлённо, глядя в тёмный потолок сверху. Неро пошевелил руками. Постель, его же, тёплая от собственного тела, но пустая. Правая нога запуталась в одеяле, и Неро потянулся рукой, выключил режущий по голове сигнал. Остатки сна липли к нему не противно, а остатками шоколадного пирога с кремом, приятно, сладко, тепло, будто он видел что-то очень хорошее, но не мог понять, что именно. Неро провёл рукой по лицу, пытаясь стряхнуть туман, вспомнить сон более детально, но ничего не помнил. А вещие сны, дорогие мои читатели, забывать не стоит.