Препод по экономике

      Замок, туго повернувшись в скважине, издал чёткий, металлический щелчок, словно сломавший тишину, которая до этого царила в коридоре. Железная, массивная дверь в квартиру, неспеша отворилась. Взору открылась освещённая лестничная площадка, как и подобает дорогому ЖК, свет в ней включался благодаря датчикам движения. — Я нашёл его! — высокий парень, едва сдерживая накатившую волну энергии, буквально ввалился в чужую квартиру. Его дыхание хрипело от быстрого темпа. — Что, прости? — голос Рагнвиндра прозвучал крайне раздражённо. Секунду назад он лежал в кровати с девушкой, готовясь к «самому интересному», как неожиданно их кто-то посмел прервать. — Я нашёл Кэйю, что тут непонятного?! — тот настаивал, не замечая настроения оппонента, пока на ходу размахивал руками. Он был уверен в своей правоте, а потому сделал чёткий шаг вперёд. — Постой, ты можешь мне всё спокойно объяснить и не врываться в мою квартиру так резко? — совсем не хотелось разбирательств прямо сейчас, если бы только этот диалог можно было отложить на потом… — Какая разница? — юноша неохотно закатил глаза, словно сказанное им до этого было очевидно, — Ты обещал мне деньги! Я хочу уехать и как можно скорее. — быстро переключаясь с одной мысли на другую, его голос постепенно становился громче. — Я буквально стою перед тобой в одних трусах! Ты не думаешь, что у меня были несколько другие планы? — Дилюк нахмурился, осознавая, что это может быть более серьёзная ситуация, чем казалось, хоть он и старался говорить спокойно, словно его всё это не волнует. — Как будто я мужиков в трусах не видел. Ну, спал ты и что? Проснулся же. Так где мои деньги? — седовласый фыркнул, как будто это было совсем не важно. Мелочь. Обыденность. — У меня в соседней комнате лежит девушка, которой этот диалог ни в коем случае нельзя услышать. — внезапно он посмотрел на парня оценивающим взглядом, просто чтобы прикинуть в голове, стоит ли игра свеч. — Спишь с девушкой и ничего про себя не рассказываешь? Ну ты даёшь. — он, казалось, не совсем осознавал, что уже переходит границу. — Как я по твоему должен объяснить восемнадцатилетней девочке, что имею дела с такими, как ты? Даже отец не в курсе, её то куда? — голос Рагнвиндра понизился, звуча напряжённо. — Так бы сразу и сказал. — он тут же замялся, — Ладно, накинь на себя что-нибудь. Я тебя подожду у подъезда. — нерешительно прочистив горло, тот переступил черту порога, оборачиваясь. — Спасибо. Дай мне пару минут. — красноволосый тут же развернулся, собираясь пойти в спальню, но его прервал голос со спины. — Не забудь про деньги. — тот вновь сказал ему о том, что является причиной всего происходящего сейчас. — Не напоминай. — бросил Дилюк, уходя в нужную ему комнату.       Железная дверь захлопнулась с громким треском. В квартире снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдаленным шумом города. Теперь осталось как-то объяснить весь этот перформанс Люмин и та, возможно, при лучшем раскладе событий, просто смирится с происходящим и, главное, поверит. Это было приоритетной целью. — Что случилось? — за дверью его уже ждала блондинка, обмотавшись белоснежной простынью. Она стояла в совершенной растерянности, словно напуганная перепёлка. — Ох, милая, — выражая поддельную обеспокоенность, ему пришлось поспешно прижать девушку к себе, — Всё хорошо. Мне нужно будет сейчас ненадолго отойти, поговорить с одним человеком. Ладно? — он осторожно коснулся ладонями её теплых раскрасневшихся щёк, поглаживая нежно и трепетно, а взгляд пронзал. — Конечно, да… — сразу после согласия Дилюк бросился к шкафу, чтобы достать оттуда первые попавшиеся вещи, — А кто приходил хоть? — напоследок решила поинтересоваться Люмин. — Старый знакомый, ему нужна помощь. — сказал, как отрезал. Никаких подробностей. Ему придется самому поверить в эту ложь и поддерживать её. — Всё совсем плохо, да?.. — глаза блондинки заблестели от накатившихся слёз, столько эмоций за несколько минут. Она попросту заблудилась в них. — У него… — красноволосый резко помедлил, не зная, что сказать, но со стороны прозвучало так, словно он просто не может собраться с силами, чтобы всё рассказать, — Просто бабушка болеет. Он сирота и кроме неё никого нет. Срочно нужна операция. — это была отличная и правдоподобная отмазка. — Оо… Бедняжка. Ты ведь поможешь ему, да? — губы девушки изогнулись вниз, выражая максимальное сочувствие, ведь семья — это самое важное, а тут такое горе… — Милая, ты сомневаешься во мне? Конечно, я бы не стал тебе врать. — натягивая белый лонг, тот продолжал что-то объяснять. Голова разрывалась от лишних мыслей, но ясно было одно: ситуация близка к краху. — Ты для него просто герой! Передай мои соболезнования. Надеюсь, его бабуля поскорее выздоровеет. — блондинка в моменте было хотела взять его за плечи, пройтись по ним своими мягкими ладонями, но он секундой раньше успел увернуться от этого. — Ключ брать не буду, откроешь, ладно? — уже стоя в дверном проёме, Рагнвиндр затянул волосы в высокий хвост, окончательно направляясь к выходу, — Я вернусь и мы продолжим. — он изобразил лёгкую ухмылку на прощание. — Да, конечно… — Люмин немного растерялась, смущённо отворачиваясь, — Беги давай, он наверное тебя заждался! — помахав напоследок в закрывающуюся дверь, она отступила.       По обыкновению прозвучал громкий хлопок, обозначающий, что теперь их разделяет гораздо больше, чем просто ложь. Лифт, который он только что вызвал, с тихим гудением оживающего вновь механизма, плавно тронулся с места, унося юношу вниз с двадцать седьмого этажа. В его стенах отражались приглушённые блики от встроенных светильников, создавая ощущение искусственной, приторной стерильности, которое контрастировало с его раздражённым состоянием.       Внутри лифта царил затхлый воздух, насыщенный тяжёлым, спёртым запахом дорогих женских духов. Этот аромат, смешанный с запахом полированных хлоркой поверхностей, назойливо преследовал его, словно невидимая туча, раздражая ещё больше. Дилюк неприятно сморщился, стараясь не дышать слишком глубоко, но запах проникал в самую глубь его сознания.       Неожиданно, его глаза, привыкшие к приглушённому свету, ослепились от ярких ламп в центральном, как обычно освещённом холле. Красноволосый почти пулей вышел оттуда, наконец вдыхая свежий уличный запах. — И? Где деньги, Рагнвиндр?! — голос зеленоглазого прозвучал резко и недовольно, он с явным нетерпением расхаживал взад-вперёд. — В машине. Для начала расскажи всё, что знаешь. — Дилюк, стоявший напротив, скрестил руки на груди, сохраняя невозмутимое выражение лица, взгляд был сосредоточенным. — Он ошивается в мотоклубе «Нововладимирск-3» с какой-то тёлкой. Сегодня решил забрать оттуда вещи, коль уезжаю. Думал, там никого не будет, по пятницам клуб обычно закрыт, но сегодня там все собрались. Я едва ускользнул так, чтобы меня никто не увидел. — парень говорил быстро, почти сбивчиво, а после вовсе раздражённо закатил глаза. — Фотографии? — красноволосый нахмурил брови, внимательно слушая каждое слово. — У меня они есть. — тот быстро сунул руку в карман своих потрёпанных джинс, — Вот, посмотри. — достав оттуда телефон, он открыл галерею, демонстрируя несколько сделанных им недавно снимков.       На фотографиях действительно был Кэйа и, кажется, кто-то ещё, кто был ему знаком, но… Стоп. Аяка?! Она то что там делает?! Нет, это точно не могла быть она. С Альберихом они не дружат. Дилюк скорее был готов поверить в то, что земля плоская, чем в то, что это действительно она. Да и сколько ещё в городе может быть девушек с длинными голубыми волосами? Вот именно, не счесть! Может кто-то вовсе решил её подставить и купил парик! Не будем делать поспешных выводов. Более того, Ая совсем не похожа на человека, который поедет с малознакомым парнем в мотоклуб. — Ясно. Спасибо тебе. — вернув телефон обратно парню, он на секунду замолчал, после чего продолжил, — Хайтам, послушай. Этого диалога между нами не было. Никто не должен знать. — серьезный взгляд окатил юношу напротив него. — Я не ребёнок и прекрасно понимаю это, перестань. — он дёрнулся, засовывая телефон обратно. — Ладно. Пойдём.       Автомобиль был припаркован не совсем близко ко входу, поскольку приехали они с Люмин поздно, и места остались только в конце парковки, ближе к холму. Дилюк шёл неспеша, чётко слыша позади себя шаги. Специально прислушивался.       Стоило подойти ближе, красноволосый достал ключи из кармана. Он почти нажал на нужную кнопку, как чьи-то ладони со всей силы толкнули его на капот собственной машины. Холодный металл с глухим стуком врезался в его спину, отзываясь тупой болью.       В следующую же секунду обе руки оказались заломаны за спину и крепко прижаты к пояснице. Ключи звякнули, упав на асфальт и покатились куда-то в сторону. Острый холод металла мгновенно сковал его запястья, отрезвляя, и одновременно вызывая дрожь. — Ты… — успел прошипеть Рагнвиндр, в горле пересохло от подступившей злости, но мужская рука резво схватила его за рыжую копну волос и с грохотом ударила об автомобиль.       Голову пронзила острая боль, а перед глазами поплыли темные круги. В висках застучало, отдаваясь эхом. — Молчи. — зеленоглазый сильнее потянул наручники вниз, нарочно причиняя боль.       В висках вновь запульсировало, кожа на запястьях неприятно горела, а сдавленное дыхание едва проходило в легкие. — Ты ведь не собирался отдавать мне деньги, не так ли? — он грубо надавил на загривок, заставляя Дилюка выпрямить шею и прижаться щекой к холодному железу. — Имеет ли это смысл? — едва смог произнести красноволосый, после чего его тут же одернули назад, буквально вынуждая встать на колени.

Сердце бешено колотилось, а в горле стоял ком.

— Ну, откуда я знаю. Вдруг ты жадный. — ехидная улыбка украсила лицо Хайтама, следом он пнул того в сторону, поднимая ключи.       В нос ударил запах пыли и асфальта, а боль, расползлась по всему телу. Ткань джинс на коленях впитала грязь, на щеке защипало от ссадины. — Знаешь, заламывать мне руки было довольно подло. — лежащий на земле, чувствуя привкус крови на губах, красноволосый явно был унижен своим положением, но сопротивление было бесполезно. — Да пошёл ты к чёрту, Рагнвиндр, чтоб тебя. — усмехнувшись, зеленоглазый неспеша поднял ключи и открыл автомобиль.       Прикрыв глаза от усталости, пытаясь подавить гнев и безграничное унижение, Дилюк лишь вздохнул. Честно говоря, лежать вот так на асфальте было довольно неприятно. Мягко говоря. В этот раз не хотелось даже сопротивляться.

«Бога ради, хоть убейте. Я так устал.»

      Его мысли хаотично метались, смешиваясь с накопившейся усталостью. Только холодный асфальт под щекой помогал хоть немного оставаться в реальности.       Тяжело, когда с юношества на тебе слишком много работы и обязательств. Того, что ты не должен делать, но выбора у тебя так или иначе не имеется… Хочется простого человеческого отдыха.       Именно по этой причине он старался как можно чаще выбираться куда-нибудь загород. Желательно вовсе остаться там жить. — Не найду ли я там ещё что-нибудь интересное? — вскинув брови, Хайтам высунулся из машины, убедительным взглядом пожирая свою «жертву». — Только презервативы. — с легкой усмешкой, скрывающей нарастающее раздражение, ответил Дилюк. — Надеюсь, не использованные. — съязвил седовласый, с щелчком открывая бардачок, чтобы вытащить оттуда свою «чисто» заработанную наличку. — К твоему счастью. — с натянутой улыбкой, он повернул голову, напряженно наблюдая за «напарником».       Конверт был вынут спустя пару секунд. Деньги пересчитаны моментом. Автомобильная дверь захлопнулась. Ключи от машины упали на землю. — Что-ж, спасибо. — он в спешке смял конверт, засовывая его под худи, — Ну, я пошёл. — помахав на прощание, тот было уже собрался уходить. — Ключи. — Ах, да. Чуть не забыл.       Бросив небольшую железку на асфальт, тот немедленно ушел прочь, натягивая капюшон на глаза. Деньги есть, следовательно, теперь его точно ничего не волнует. — Чёрт. — Рагнвиндр поёжился, чувствуя, как ноет затылок, после чего попытался ногой придвинуть ключ к себе.       Спустя пару мгновений это всё-таки получилось. Ещё немного поёрзав по асфальту, дурацкая железка всё же оказалась в руках. Дилюк несколько раз попытался попасть в замочную скважину, едва это вышло, ключ выскользнул из ослабевших пальцев. — Блять, серьезно? — выругался он, сжимая кулаки от досады.       Напряжённо выдохнув, красноволосый снова попытался поддеть ключ. Холодный металл заскользил в его ладонь. Как только удалось снять с себя наручники, Рагнвиндр вскочил с места и начал метаться туда-сюда, словно пытался что-то найти. — Блять! Блять! Блять! — повторял он из раза в раз, с трудом стараясь сдержать злость, пока не сел на тротуар рядом с машиной, обессиленный и разбитый.       Тело неприятно ныло от нанесённых ударов и падения: неудачно стянутое плечо пульсировало тупой, ноющей болью, щёку кололо от ссадины, а спину ломило так, словно ее пробили дубинкой, запястья болели от грубого металла наручников.       Он чувствовал, как кровь от царапины на щеке смешалась с дорожной пылью, оставляя на коже липкую, противную корку. Виски пульсировали, отдавая болью в затылок, а в ушах стоял глухой гул.       Дилюк старался перевести дыхание, но каждый вдох вызывал острую боль в грудной клетке. В таком виде он явно не мог заявиться даже в собственный дом. Он был грязный, избитый, униженный.       Внутри бушевали противоречивые чувства: гнев постепенно сменялся апатией.

Он — Дилюк Рагнвиндр, совладелец ресторана «Angel’s Share», единственный претендент на наследство.

И сейчас он оказался в таком беспомощном положении.

Ощущение слабости било больнее любых ударов.

      Это не просто физическая усталость: это усталость от постоянной борьбы, от необходимости соответствовать чьим-то ожиданиям, от вечного напряжения.

Внезапно, словно ледяная вода окатила его с головы до ног, и он проснулся.

Люмин.

Он вспомнил её красивое лицо, светлую добрую улыбку, заботливые медовые глаза, мягкие пухлые губы, длинные пшеничные волосы.

Она ведь ждет его, думая, что с ним все в порядке.

Дилюк представил, как нервно она ходит туда-сюда, торопливо поглядывая на часы, как волнение медленно нарастает внутри нее, заполняя сердце тревогой.

Представил, как Люмин, наверное, пытается дозвониться, но видит его телефон на прикроватной тумбе.

И тут же его кольнула мысль, что не только она, но и он сам не готов к их предстоящей встрече.

Рагнвиндр представил, как он ворвется в квартиру такой: грязный, избитый и растерянный.

«Она ведь будет задавать вопросы,» — пронеслось у него в голове.

Люмин не отстанет, пока не узнает всю правду, пока не увидит его насквозь. Как всегда.

А он никак не мог этого допустить.

Не готов сейчас открыться, не готов рассказывать о том, что только что произошло, как он оказался запертым в наручники собственным клиентом.

Не готов показать ей свою слабость.

Как же ему не хотелось втягивать ее в свой кошмар, не хотелось чтобы она переживала.

Эта мысль заставила его резко подняться на ноги. Боль в теле на мгновение отошла на второй план, уступив место внезапному, жгучему беспокойству.

Он должен что-то сделать.

Должен придумать, как скрыть произошедшее.

Но он не знает, как ему быть.

Он не хочет, не может.       Боль в теле отступила на второй план, уступив место нарастающему беспокойству. Дилюк, с трудом сохраняя равновесие, шагнул с тротуара на мощеную камнем дорожку, ведущую к подъезду его дома. Он чувствовал, как противная пыль отпечаталась на коже, а одежда неприятно липнет, словно проезжаясь по ссадинам.       Автоматические двери, как всегда, бесшумно раздвинулись, приветствуя его с обыкновенной «вежливостью». Внутри царил прохладный полумрак, пахло хлоркой и дорогим одеколоном. Рагнвиндр прошел мимо зеркальной стены, стараясь не смотреть на свое отражение.       Вид, должно быть, был ужасен: волосы растрёпаны, лицо в пыли и ссадинах, одежда грязная и мятая. В добавок ещё и где-нибудь кровь найдётся.

Лифт приехал почти мгновенно.

Он вошел в кабину.

      Зеркальная поверхность тут же отразила его образ, заставив отвернуться. Тихая музыка, которую обычно не замечал, сейчас казалась издевательской.       Тяжёлая кабина плавно взмыла вверх, этаж за этажом. 27 этаж — высветилось на табло, заставляя его нервно сглотнуть.       Он чувствовал, как нервы напряглись в ожидании встречи с Люмин. Он был так близок, и так далек от дома. Двери открылись, выпустив его в свой мир, где его ждала тишина.

И Люмин.

      Он сделал глубокий вдох, собираясь с силами, и шагнул в коридор, сверля взглядом табличку у его квартиры.

Звонок в дверь.

      Люмин, с широко раскрытыми глазами, осматривала его внешний вид, даже не зная, о чём его спросить первым.       Дилюк застыл на пороге, словно внезапно столкнулся со стеной. В этот момент она едва узнавала его. Вместо привычной собранности, спокойствия, лёгкой улыбки, которая обычно играла на его губах, она увидела лишь растерянность, обнажившую его уязвимость. Его взгляд, обычно острый и проницательный, сейчас блуждал по её лицу, словно ища точку опоры.       Вся его фигура, всегда такая сдержанная и уверенная, казалась помятой, словно он только что переступил через самого себя. Даже складки одежды, обычно идеально выглаженной, были небрежны. Замешкавшись, словно маленький котёнок, которого выбросили на улицу, он сделал неуверенный шаг вперёд.       Люмин замерла, изучая каждую деталь его изменившегося вида. Её глаза скользили по его растерянному лицу, по его взъерошенным волосам, по смятой одежде. Она чувствовала, как беспокойство повисло в воздухе.       Тишина в комнате стала почти осязаемой, и она, обычно смелая, вдруг почувствовала, как нерешительность сковала её движения и язык. Люмин было открыла рот, чтобы что-то сказать, чтобы спросить о том, что же произошло, но не смогла подобрать подходящих слов.

Она словно боялась спугнуть этот хрупкий, неожиданный момент, когда Дилюк предстал перед ней таким беспомощным и… настоящим.

      Пространство между ними стянулось от невысказанных слов и невидимого напряжения. Люмин, чье сердце стучало где-то в горле, неуверенно протянула дрожащие руки. Ладони, немного влажные от волнения, раскрылись, словно хрупкие лепестки цветка, готового распуститься под ласковым солнцем. Но это солнце было скрыто за облаками.

Она боялась — оттолкнет ли он её жест, отвергнет ли эту молчаливую поддержку? Рагнвиндр, обычно такой уверенный, казалось, застыл на мгновение. Его плечи, напряженные до боли, чуть опустились, как тяжелые тучи перед дождем. Высокий и крепкий, он казался в этот момент невероятно хрупким, словно фарфор.

— Дилюк… — едва слышно прошептала блондинка, голос её был тихим, как шелест осенних листьев на ветру. Она не знала, что ему сказать, какие слова подобрать, чтобы выразить своё сочувствие, свою готовность поддержать.       Он не ответил, но его и без того потерянный взгляд, неожиданно стал мягче, словно тая, как лёд под раскалённым солнцем. Дилюк сделал ещё шаг, и разница в их росте стала особенно заметна: глядел на неё сверху вниз, его грудь нервно вздымалась, а глаза бегали по абсолютно искренне сочувствующему женскому лицу. В теле чувствовалось невероятное напряжение, будто он вот-вот сломается под тяжестью невысказанного.       Медленно, почти неловко, Дилюк склонил голову, утопая в её тёплых объятиях. Его щека, «украшенная» большой кровавой ссадиной, коснулась её мягких пшеничных волос. Люмин почувствовала, как его плечи немного дрожат.       Он прижался к ней так крепко, словно хотел впитать в себя все её тепло, её сочувствие. Его руки, обхватившие женскую талию, сжали сильнее, и она почувствовала всё его напряжение, как будто её саму раздирает невыносимая боль. Сам Рагнвиндр жался к ней всем телом, искал спасения в этих объятиях.       В ответ она обняла его крепче, и её руки, скользнув по широкой спине, начали нежно гладить, пытаясь успокоить. Слёзы сами собой подступили к глазам Люмин, горячие и солёные, стекая по щекам, не от страха, а от боли, которую она чувствовала через его прикосновения. Она плакала за него, за его физическую и душевную боль. Понимая, чувствуя всё, что чувствует он, совершенно без слов.       Дилюк уткнулся лицом ей в шею, прячась от всего окружающего мира. Голова его пульсировала болью, напоминавшей о недавнем столкновении с капотом собственного авто. Но в этот момент физическая боль меркла перед той эмоциональной бурей, которая происходила внутри него.       Молчание длилось ещё несколько томительных мгновений, пока он не поднял голову, его взгляд был все ещё растерянным. Дилюк тихо выдохнул, словно сбросив с себя непосильный груз. — Спасибо, — прошептал он, голос был тихим, словно сорванным. Его руки, всё ещё обнимавшие её, ослабили хватку.       Люмин смотрела на него своими глазами, полными слёз. Она нежно прикоснулась пальцами к его щеке, слегка коснувшись ссадины. Тот едва заметно поморщился от боли, после чего прижался сильнее. — Что случилось? — тихо спросила блондинка, в её словах чувствовалась настоящая забота. —Ты ранен, и… и сам на себя не похож, — добавила она дрожащим голосом.

Он слегка улыбнулся, грустной, едва заметной улыбкой.

— Я просто… я устал, — Дилюк опустил взгляд, не желая рассказывать большего.       Его молчание говорило о многом: о боли, о растерянности, о глубокой усталости. Но, Люмин видела в его глазах еще и что-то другое — доверие. Он доверился ей, не сбежал, всё-таки пришел домой.