Mon chéri

      На встрече Чуя с отцом договорились о возвращении финансирования от Огая. План составился таким образом, чтобы Чуя мог позволить себе во всю отгулять остаток своей мирной жизни и ни о чём не жалел до вступления в Мафию. Чуя хоть и понимал, что это разумно, но деньги брать не хотел — отцу не сообщил, лишь обдумал в голове, — согласился лишь по причине того, что таким образом Огай мог откупиться от Осаму за всё, что сотворил с ним. В этот раз Чуя будет спонсором поездок с Дазаем и подарит ему воспоминания. Если тот каким-нибудь чудом согласится, то отведёт его и к психиатрке (пусть Чуя и был парнем, но за все лекции по феминитивам на его профиле и после самостоятельного углубления в женское движение ради точечных проектов он смог понять, что у женщин как таковых больше эмпатии и они больше подходят на такого рода профессии, сессии с ними, как правило, проходили эффективнее) и на психотерапию, которая явно была необходима Осаму.       Осталось только каким-то образом договориться об этом с Осаму, при этом не раскрывая истинных причин получения средств на всё.       Чуя собирался связаться с Дазаем и искренне понадеялся, что тот скажет ему, если отец нарушит договорённости и как-либо затронет Осаму, пока тот так уязвим. Самой лечебнице Накахара не доверял — любого можно подкупить, — но хотелось верить в начавшую проявляться честность Дазая, как и отца, собственно. Но если второй-таки обманет, можно будет попытаться приставить к другу охрану, если Дазай не захочет смириться и стерпеть боль.              Пока силуэт Чуи мягко очерчивали закатные лучи на пути к дому Осаму, парень уже ожидал, что Ода спросит, как прошёл разговор. Именно поэтому он решил, что составит план действий после разговора с Сакуноске. Был уверен, что тот поможет расставить мысли по полкам и остановить, если Чуя от незнания потянется совершить ошибку.       Понимая, что будет проезжать мимо кофейни, Накахара обрадовался мысли захватить пару стаканчиков в дом. И тут же одёрнулся. Руки крепче сдавили управление, Чуя набрал скорость до максимально допустимой на дороге и промчался мимо заведения. Ему предстоял отдых и масса впечатлений, но в голове застряло, что он не заслуживает этого. Он вступит в Мафию, и кто знает, какие дикости ему придётся творить… И он уже убил одного человека. Стыд за неправильное решение обжёг разум. Ускоренный сердечный ритм отдал в уши, а горло сдавило. Уму непостижимо… Чуя не мог отделаться от вопроса, как же у него получилось так облажаться. Убить невиновного. Не какого-то зверя, коего описывал Осаму, а обычного человека, которого Дазай даже в глаза не видел.       Уши заложило, как и пеленой глаза. Ему срочно нужно было остановиться.       Чуя набрал Дазая, как только слез с мотоцикла. Он молился, чтобы часы для связи ещё не закончились, и у них было хотя бы пять минут. Ему безумно нужно было услышать Осаму.       Хоть в высшие силы Чуя не верил, но поблагодарил судьбу или везение за выдавшийся случай. Как только Дазай подошёл к телефону, он тихо позвал того: — Осаму…       Чуя не смог удержать голос от дрожи и схватился за грудь, стараясь взять себя в руки и подышать. — Что случилось? — серьёзно спросил Дазай. — Я… Просто только сейчас у меня нашлось время осознать, что я убил.       Чуя почти всхлипнул, но во время зажал рукой рот. Он ещё не плакал, но воздух вдруг сделался спёртым и драл горло, сжимая его в болезненный спазм. Хотелось кричать. — А ты думал, что не пожалеешь… — выдохнул он тихо. — Дело не в том, что я убил кого-то. Дело в том, что он был невиновен. — Чуя затараторил. — Он не имел к тебе никакого отношения, ты вообще его не знал, и я понятия не имею, что это за человек, какой он на самом деле, он ведь мог быть… хорошим.       Чую тянуло согнуться пополам — сердце горело болью разочарования и злости. — Чуя, — мягко начал Осаму, — ты не виноват. Ты просто, — он на секунду замялся, — хотел меня защитить. Я помню, — Дазай снизил голос до шёпота, — как первый раз убил сам. Это было ужасно. По сравнению со мной ты справляешься куда лучше и ты молодец. Но ты так же имеешь право и на волнение, и на терзания, и на слёзы. — Осаму ненадолго остановился, будто чтобы подумать. — Если тебе хоть как-то это поможет, скажу, что Хигари служил Мафии. Огай бы не назначил кого попало для его задачи, а это уже означает, что он не мог быть хорошим человеком. Он убивал, возможно, насиловал, пытал, завлекал женщин в проституцию и прочее. Ты не должен его жалеть.       Чуе потребовалось несколько секунд, чтобы осознать его слова и перевести дыхание. Легкие раскрывались шире, позволяя восполнить недостаток кислорода. Он закрыл глаза и то ли нервно, то ли благодарно улыбнулся. — Спасибо… От этого несколько легче. — Ещё долго может накрывать, но потом должно отпустить. Мне позволят личный телефон в течение пары дней, так что звони в любое время, хоть каждый день.       Чуе было важно знать, что с ним кто-то мог быть рядом в этом. Кто-то близкий и кто понимает его в подобной ситуации. И пусть Осаму не сказал этого максимально прямо, но Чуя был рад, что тот позволил ему говорить о волнующей проблеме столько, сколько тому будет нужно. — Прости, мне нужно идти.       Чуя слышал, что тому действительно жаль, что пора прощаться. — Ничего. Ты мне правда помог, Осаму, мне были нужны эти слова. Я очень благодарен.       С губ Дазая чуть не сорвалось нечто ласковое. Он не понял, откуда это взялось, но мигом потушил порыв. — Пусть и при таком раскладе, но я был рад тебя услышать, Чуя. — Я тоже.       Распрощавшись, с новыми силами Чуя двинулся в сторону особняка. И решил, что кофе он всё-таки может себе позволить, но подумал, что заморочится с ним дома. Чуе хотелось отвлечься, повеселиться. Было странно думать о таком после подобного разговора и своих переживаний, но каждый человек ведь переключается с разной скоростью и горе переживает по-разному?       Отставив чашку со свежесваренным кофе, Чуя потянулся к холодильнику — появилось настроение на капучино, и ему нужно было молоко. — Сварил кофе? — пытался докричаться до него Ода сквозь включенную музыку.       Чуя обернулся к нему, параллельно делая звук на встроенных к потолку колонках тише. — Да. Тебе помешала музыка? — Насколько Чуя мог слышать ранее, Сакуноске топтался где-то на втором этаже. — Извини, что не спросил об этом заранее.       Ода покачал головой, подкрепляя ответ движением руки. — Всё в порядке, в комнатах хорошая звукоизоляция.       Тот присел за барную стойку. — Останется мне что-нибудь? — он указал пальцем на турку. — Если разрешишь. — Без проблем. — Чуя взял ещё одну чашку. — Ты вроде был в коридоре последние минут десять… — Просто курил на антресоли, наблюдал за тобой с перил. Не парься, хорошая музыка играет.       Чуя сомневался, что тому действительно нравился метал, но промолчал. Если у того были претензии и он молчал, значит его проблемы, пусть слушает. — Как тебе содержимое? — Чего? — не понял Чуя и нахмурился.       Ода кивнул на холодильник. — Ты только что его открывал. Ничего не заметил?       Голос у того был подозрительно-радостный, и Чуя с сомнением сделал шаг в сторону встроенного в стену холодильника. — Я не успел вглядеться…       Открыв дверцу и оглядев содержимое, глаза Чуи вмиг округлились. — Что это?.. Откуда? Как?       Накахара резко обернулся к Оде, а тот с вальяжной улыбкой сложил голову на тыльную сторону ладони. — Когда мы с Дазаем разговаривали в прошлый раз, он сказал, что отправит мне деньги на еду и мелкие расходы. — Он пожал плечами и усмехнулся. — Но у него не то что бы есть чувство меры, так что отправил он слишком много для меня одного, и я решил прикупить разной всячины для кофе. Не знаю уж, нравится ли тебе такое, если не захочешь это принимать, могу и сам пользоваться.       Чуя опешил и глупо моргнул пару раз. — Нет, — он слегка подавился словом, заикнулся, — мне всё нравится. Давно не экспериментировал с кофе и… это будет приятно. — Думаю, тебе было бы неплохо отвлечься и расслабиться, — мягко прервал Ода, добавив кивок для убедительности. — Да… — Чуя опустил голову. — Спасибо. Мне редко делают подарки. — Мелочь же. — Ты заморочился над натуральными составляющими, а не простым стандартом, который подают в кофейнях. Это уже заслуживает огромного уважения и благодарности.       Ода поднялся. — Ладно, развлекайся. Не буду пока отвлекать. — Нет! Подожди. — Чуя вернулся к чашке, которую достал для Оды и вернул её на место, взяв большой стакан для сока. — Это больше подойдёт. Ты же тоже хотел кофе. Давай и тебе что-нибудь хорошее придумаем.       Сакуноске с лёгкой улыбкой присел обратно. — Какой тебе кофе? — загорелся Чуя. — Холодный, горячий? С молоком, сиропами, топпингом, может, взбитыми сливками или более обычный? — Давай горячий, с молоком и шоколадным топпингом.       Чуя увлечённо засуетился. — Добавить ягоды? — Не нужно. — Заказ принят!       Ода тихо просмеялся, продолжая улыбаться.       Чуя взял себе малиновый сироп и топпинг, дабы усилить вкус, молоко, взбитые сливки и чернику, из морозилки достал лёд, чтобы не ждать, пока его приготовит льдогенератор в холодильнике.       Быстро разобравшись с кофе для Оды, лишь бы тот не остыл, Чуя взял блендер и взбил свой кофе с небольшим количеством молока и льдом; метнулся к стакану и «раскидал» по нему малиновый топпинг для украшения, добавил совсем немного сиропа, чтобы не было приторно, залил кофе и украсил его взбитыми сливками с ягодами на верхушке. Подал два стакана на барную стойку. — Пожалуйста! — Довольный как хрен знает кто, — радостно заметил Сакуноске. — А это всего лишь кофе. — Это напиток моей души, не просто кофе, — укоризненно поправил Чуя. — Его запах оживит меня, даже если я уже буду гореть в Аду. — Не сомневаюсь…       Включив музыку чуть громче, Чуя извернулся и кинул металлическую трубочку себе в кофе. Несколько капель расплескалось, но его это не беспокоило — было слишком весело. Чуя забил на Оду, послал подальше все свои волнения о том, что это не его близкий человек, и отпустил себя в танец, мерно потягивая кофе на поворотах. Вспомнил о важном он только две песни спустя. — Не хочешь спросить, как прошёл мой разговор с отцом? — поинтересовался Чуя. — Решил не сбивать тебе настроение, думал переждать какое-то время.       Чуя хмыкнул, тряхнув волосами. — Мне уже настолько плевать, что можем обсудить хоть сейчас. — Чуя не переставал двигаться в такт музыке. — Хочешь сказать, что это у тебя не истерические конвульсии или отдых от реальности сейчас? — Не-ет, — величаво протянул Чуя. — Я просто смирился с реальностью и стараюсь насладиться жизнью.       Глотнув кофе в последний раз, Накахара подбросил себе в рот ягоду. — Как прошло с отцом в итоге? — около-серьёзно спросил Ода.       Чуя подсел к нему. — Мы составили договор, и он сказал, что даст мне несколько месяцев спокойной жизни, чтобы я мог надышаться перед смертью, — ответил Чуя, улыбнувшись. — Звучит как-то слишком хорошо. — Да, особенно подозрительно, что он отпустил Осаму и тебя с миром.       Ода впечатал в Чую встревоженный взгляд, полный строгой отчужденности. — Оставайся на чеку, Чуя, — серьёзно попроил он. — Не стоит забывать о словах Дазая — Мори стал более безумным в последнее время. Есть вероятность, что пока он даёт тебе поблажки, у него будет время выпустить на нас злость. — В договоре я указал, чтобы к вам не было применено никакое насилие, может, всё-таки… — Покажи мне договор, — перебил Ода. — Мне нужно понимать, есть ли у Огая шанс обойти условия.       Чуя покорно отошёл и достал бумаги из рюкзака. — Держи, — сказал он, передавая листы.       Ода сосредоточенно всё изучил — на последнем листе Чуя решил выключить музыку окончательно, чтобы та не напрягала.       Сакуноске с шумным выдохом откинулся на спинку барного стула и скрестил руки на груди. — Не могу быть ни в чём уверенным… Кажется, что договор хорош, но что-то внутри меня не даёт успокоиться полностью. Лучше бы его почитал Дазай.       Чуя встрепенулся. — Ты же ничего ему не говорил? — Нет, не переживай. Я просто имею в виду, что Дазай больше приближен к Мори и знает его лучше. Да и за годы могло многое измениться, как раз Дазай это и отслеживал. — Понял. — В целом, договор в порядке. Но если что-то и пойдёт не так, то скорее отразится на Дазае. Он сейчас один и наиболее уязвим. — Я хотел предоставить ему охрану, если что-то пойдёт не так. — Твой отец может достать кого угодно и откуда угодно, запомни это, Чуя. И когда что-то пойдёт не так, будет уже поздно, — хмыкнув, произнёс Ода.       Накахара резко встал и заметался по комнате, стараясь унять внезапное волнение и включить мозг — было необходимо срочно обезопасить Осаму от вмешательства Огая. — Есть какие-то проблемы с тем, чтобы найти телохранителей сейчас? — Это будет крайне сложно. — Почему? — спросил Чуя, не подумав, хотя ответ он нашёл уже сам. — Никто не пойдёт против отца, и ты не знаешь подходящих вариантов?       Ода кивнул. — Есть несколько организаций, но ни с кем из них у меня нет связи. И они тщательно скрываюся. — Ода закатил глаза, его нос дернулся, как от злости. — Вернее, так было раньше. Возможно, их уже не существует — расформировали, Мафия поглотила, уничтожили, без понятия.       Чуя только успел словить какую-то радость и кайф, вопреки тяжелым событиям, и вот всё начиналось по новой… Стоило начинать привыкать, что в новой жизни у него не будет и минуты передышки. Правда, не считая отпусков, которые отец прописал в договоре, но Чуя не думал, что ему их будут давать чаще, чем должны…       У Накахары зазвонил телефон. — Кёта… — пробурчал он себе под нос. — Прости, я отлучусь ненадолго.       Ода легко повёл кистью, как бы отпуская Чую без вопросов.       Отвечая на звонок, Чуя направился к застеклённой беседке. Хотелось побыть на улице, но не на холоде, так что он сделал выбор в пользу неё. Не тратя время, чтобы накинуть на себя что-нибудь, он выскочил из дома в том, чём был — лишь в кроссовки обулся, чтобы потом не отмывать ноги от грязи, — решил, что согреется у камина. — Слушаю, — кинул Чуя. — Привет. Извини, если беспокою, пиздецки хотел спросить, всё ли у тебя хорошо. Ещё справляешься с проблемами? — Я не занят, не волнуйся. — Чуя по началу был слегка раздражён таким внезапным звонком, отрывающим его от дел, пусть и сам решил на него ответить, но проникся словами Кёты сразу же. Мало кто звонил ему только для того, чтобы узнать, как он. Только мать, если уж совсем быть честным. — В целом, нерешённых вопросов почти не осталось, только об одном надо подумать. — А ты не хочешь обдумать это в общаге? — Тебе нужна какая-то помощь? — выдохнул Чуя, стараясь не звучать разочарованно.       Он уже успел понадеяться на заботу, а это оказалось обычным вступлением в диалог. — Нет, — внезапно ответил Кёта. — Просто соскучился. В нашей квартире без тебя одиноко.       Чуя едва ли не ударил себя по лбу за слишком быстрые выводы. Если он так и будет продолжать, в Мафии ему не выжить… Но, справедливости ради, подобные казусы у него случались редко, а потому Чуя решил себя слишком не корить. — Я приеду. — Сегодня? — завёлся Кёта. — Да, — смущённый его реакцией, отозвался Чуя. — Блять, я ахуеть как сильно буду ждать!       Чуя благодарно просмеялся.       Он так и не зажёг камин, но смог согреться без него.       Сбросив трубку, Чуя быстрым шагом вернулся к Оде предупредить об уходе. Он извинился за прерывание их разговора, но попросил написать, если тот что-то вспомнит и захочет добавить, или что-то случится в его отсутсвие. Наскоро собрав вещи, Чуя покинул дом и, сев на мотоцикл, отправился к Кёте.

***

      Чуя не успел даже прикоснуться к ручке входной двери, как из «квартиры» выбежал Курокава и, убедившись, что прибыл именно Чуя, кинулся ему в объятия с радостным кличем. Мимо проходили некоторые второкурсники и, тихо посмеиваясь с положения Накахары, уважительно кланялись, приветствуя старшего. — Я тоже рад тебя видеть, — сдавленно сообщил Чуя. — Но, знаешь, я едва могу дышать. — Ой, прости-прости! — Кёта тут же отпрыгнул, неловко улыбаясь. — Не смог сдержаться. — Ничего. — Чуя не держал зла, наоборот, скорее был счастлив видеть такую искреннюю реакцию соседа. — Пойдём.       Кёта подхватил Чуину сумку и повёл его «домой». — Как ты тут? — осведомился Накахара. — В порядке?       Курокава тихо просмеялся. — Вряд ли у меня может быть всё в порядке. Но мне гораздо лучше, не волнуйся. — Кёта послал Чуе улыбку, но в глазах явно читалось горе и некое разочарование. В себе самом, может и жизни, но скорее всего, и в том, и в другом. — Будешь чай?       Кёта уставился на него так, будто Чуя сказал нечто несуразное. — Не смотри на меня так, словно я предложил сходить из лужи попить, в которую голуби срали, — быстро добавил Чуя, не понимая, к чему на него прилепили такой взгляд. — Это я должен тебе чаи носить, блять, а не ноборот! — С чего бы? — Чуя свёл брови к переносице. — Я уверен, что на тебя навалилось слишком много всего, о чём ты ещё не говорил, и ты точно устал, а значит нужно отдыхать.       Не первый раз ему говорят, что ему нужен отдых… Вероятно, так и было. Но в подобные периоды, как показала практика, когда Чуя отдыхает, это заканчивается новыми проблемами. Расслабляться было опасно. — Ты заботился обо мне сверх меры, Чуя, должен же я отплатить тебе хоть чем-то. — Я делал это не ради ответной реакции или в долг, — укоризенно шепнул Чуя. — Но от чая не откажусь, если предлагаешь.       Кёта восторженно подпрыгнул на месте, взмахивая руками как ребёнок. — Я пиздецки рад, что ты позволил за собой поухаживать!       Чуя хмыкнул и направился к шкафу напротив своей кровати, чтобы оставить там вещи. В гардеробную тащить это было слишком запарно. — Чуечка, тебе зелёный, черный? С фруктами, сахаром, мёдом? Я закупился, пока тебя не было, так что выбирай. — Солнечно улыбаясь, Кёта перебирал, возможно, новые кольца на своих пальцах. — Какие фрукты есть?       Кёта, задумавшись, перечислил штук десять — Чуя в какой-то момент сбился со счёта и стал забывать предыдущие варианты, так что не стал дослушивать и ответил из того, что было в его голове: — Понятия не имею, как это будет ощущаться на вкус, но давай попробую зелёный с ананасом и мандарином. — Звучит интересно! Подожди пару минут. — Кёта метнулся на кухню, и Чуя услышал звук открытия холодильника.       Чуя засел в телефоне, просматривая почту с запросами по работе. Он пропал с радаров, лишь объявив в твиттере, что временно не принимает заказы, но некоторые не следили за ним или не сразу узнавали о его отсутсвии, и потому во входящих числились и совсем недавние запросы. Чуя решил ответить именно на них, заранее уточняя актуальность.       Финансирование отца и Мафии перед полноценным приёмом Чуи в организацию не мешали ему желать работать и дальше на себя. Ему нравилось заниматься дизайном, и если уж требовалось от этого отойти через несколько месяцев, то он хотел насладиться работой по полной наравне со всем остальным. — Сядем на кухне или в гостевой? — уточнил Кёта, выглянув из-за перегородки, отделяющей спальную зону от остальной части «квартиры». — Давай в гостевой. Посмотрим что-нибудь. — Потом и в приставку можно зарубиться, если захочешь!       Чуя кивнул, решая, что посмотрит по ситуации. Он устал, но сегодня у него было больше энергии. Только вот если они будут говорить с Кётой обо всём произошедшем, силы могут вновь иссякнуть… — Какой странный вкус… — пожаловался Кёта, попробовав чай. — Ты сделал себе такой же, как у меня? — удивился Чуя. — Решил довериться твоему вкусу. — Он, морщась, кашлянул, когда попробовал сделать ещё глоток.       Чуя про себя посмеялся. — Видимо, он у нас разный. Мне отлично вообще.       Кёта посмотрел на Чую едва ли не укоризненно. — Что? Я виноват в том, что мне нравится твой чай? — весело спросил Накахара. — Да. Мы должны были плеваться вдвоём, — фыркнул он.       Чуя чувствовал, что тот говорил несколько недовольно, но саркастично, потому сам и не напрягался. — Ладно, хуй с ним, с чаем. Давай лучше обсудим твои будни в последнее время.       Вот теперь Чуя уже напрягся. — Ты не появляешься на парах, хотя тебя не отстранили и не исключили, все преподы спрашивают, где ты, и не могут дозвониться. Учитывая, что они до сих пор ебутся с этим «расследованием», — Кёта обозначил пальцами кавычки, — думаю, с твоими родителями тоже связи нет. — Странно, почему мама не отвечает, если ей звонили… Мне она ничего не передавала, когда мы последний раз созванивались. — Чуя нахмурился, подставив ладонь под подбородок. — Хотя может тогда ещё ей не набирали… — размышлял он вслух, отведя взгляд от Кёты. — Раньше всегда связывались с моим отцом в случае чего, мать трогали в последнюю очередь. Но я думаю, что это из-за оплаты, которую производил раньше только отец, а сейчас-то всё наоборот. Срань какая-то. — А кто твои родители? — поинтересовался Кёта.       Чуя рассказал ему о матери, но об отце наврал, разумеется. Кёте не нужна была такая информация, тем более с его-то психикой. В один момент потеряет Чую и может пойти искать его в здание Мафии — там его и убьют. Или в мании захочет через связи пробиться в организацию из-за смешанных бредовых мыслей и какого-нибудь азартного интереса. Не нужно Чуе подобного «счастья».       Накахара размыто рассказал о происходящем, о том, что кольнуло Чую крайне неприятно. Он умолчал о многом, например, о попытке суицида Осаму. Чуя не знал, насколько хорошо Кёта умеет держать язык за зубами, а в обострение болезни тот точно был непредсказуем абсолютно, доверять другу было опасно, если дело касалось тайн других людей. Чуя был уверен, что с уровнем скрытности Осаму тот точно не захочет, чтобы кто-либо знал о его проблемах с головой. — Давай отвлечёмся от плохого, как ты на это смотришь? — В плане? — Сегодня вечером хотели собраться некоторые — Гоголь, мой друг один там тоже будет, и так далее. Меня приглашали, но я пока не дал точного ответа из-за тебя. Не хотелось бы тебя одного тут оставлять. — Это официальная вечеринка? — Нет, — шепнул Кёта, как будто их прослушивают. — Я понимаю, что такое запрещено, но они не планировали ничего крупного, Верхушка им не нужна. Так, пива выпить хотели, может, прогуляться потом, в караоке сходить.       Чуя не раздумывал долго. Плевать ему было уже давно, где он там состоит и сколько платят за контроль мероприятий. — Погнали. — Правда?! — вскрикнул Кёта, округлив глаза. — Чего ты так удивляешься? Я никогда не был слишком правильным. — Чуя пожал плечом. — Главное, не упороться ничем на территории, чтобы у меня проблем не было. — Я тебя обожаю! — Кёта кинулся его обнимать. — Боже мой… — прошептал Чуя, посмеивась. — Какой же ты у меня странный. — Это плохо? — Парень вскинул голову, обеспокоенно глядя на Чую. — Ничуть, — по-доброму пояснил Накахара.

***

      Чуя решил позвонить матери, пока Кёта был в душе, готовясь к выходу в свет. Тревожность, поселившаяся в нём от разговора с соседом, клевала сердце, и он не мог отогнать мысли о плохом.       Набрав её, Чуя заранее готовился не услышать ответа. Но мать взяла трубку. — Да, солнце?       Женщина была вялой, это слышалось слишком отчётливо. Чуя забеспокоился сильнее. — У тебя что-то случилось?       Последовал усталый вздох. — Не уверена, смогу ли объяснить. — Хочешь попробовать? — неуверенно уточнил Чуя. — Не хочу тебя волновать…       Чуя взял скинутое на стул пальто, желая выйти на балкон и закурить. — Ты будешь волновать меня ещё больше, если я не буду ничего знать. Надумать я могу нечто гораздо хуже того, что у тебя случилось.       Женщина сдалась. — Это касается Поля и наших с ним отношений. — Он тебя бросил? — Чуя начал злиться от одного только предположения о подобном. — Нет, я его. — Что?.. Он же тебе нравился? Я думал, что есть шанс, что он станет твоим новым мужем. — У нас и правда было много общего, и он многим мне помогал… Но, — Коё замялась, — это перешло все границы. — В смысле? — Чуя определённо потерял связь с происходящим. — Общего появилось слишком много. Мой бывший муж состоит в Мафии. А у Поля… появился мужчина, состоящий во французской Мафии.       Чуя подавился дымом, пытаясь сдержать истерический смех, и закашлялся. — Я знаю, как это звучит, — сказала Озаки с иронией. — Мне тоже кажется это смешным, несмотря на то, что это больно. — Прости, мам. Просто ситуация такая… Двоякая.       Чуя очень старался не сметься, понимая, как тяжело должно быть матери, но его грудь распирало — он постарался скрыть это за новым приступом кашля. Затянулся, чтобы успокоиться. — Мне очень жаль, я бы точно не хотел оказаться на твоём месте. — Да мне в какой-то степени радостно, что вышло от него избавиться. Но он мне действительно нравился… И от этого тошно. Даже отпуск взяла, чтобы в голове всё устаканить.       Чуя не понял и тряхнул головой. — В смысле? Почему ты хотела уйти от Верлена? — В этом и вся сложность. Я до сих пор не могу понять, что происходило. Поэтому и тянула, не отталкивала его, не могла сложить картинку и от того сомневалась, убирать ли человека из жизни сразу. — Что конкретно произошло? — напрягся Чуя. — В начале общения он казался чуть ли не идеальным. Я писала и по телефону говорила тебе о том, что он делал, но, поверь, это был самый минимум. — Коё говорила с жалостью и долей разочарования, но позже перешла на какой-то тон, схожий с ностальгично-мечтательным. — Недавно он даже организовал встречу с человеком, с которым я очень хотела обменяться опытом, настроить связи, — вспоминала она, — это очень помогло бы мне в работе, но тот был максимально недоступен, и я уже сдалась, а когда мы поругались с Полем, он сделал это в качестве извинения. И это всё было бы так замечательно, если бы не причины ссоры. Поль постоянно говорил о Мафии, после того как я открылась о твоём отце. — Озаки скисла, явно чувствуя себя отвратительно от такой беседы. Бередить раны никто не любил. — Он говорил, что тебе было бы неплохо идти по стопам отца, мол, Мафия даст тебе защиту, статус, деньги. Каждый раз я просила его остановиться, пока в один момент не взорвалась. — Ты не думаешь, что в Мафии мне и правда будет лучше? — с сомнением спросил Чуя. — Разумеется нет! Это слишком опасно! — Хорошо.       Чуя побоялся спорить и тем более рассказывать о том, на что пошёл. Сейчас было не время. Его мать была слишком на нервах.       Послышался скрип кресло-качалки, которая стояла у них дома во Франции. Чуя соскучился по этому месту…       Мать в очередкой раз вздохнула и сделала глоток какого-то напитка. Чуя понадеялся, что это не алкоголь, пусть и было сомнительно. — В общем, в последнее время у нас не ладилось, — продолжила она. — Я перестала ему верить и доверять. Раньше он всё время твердил, что хочет сблизиться с тобой, узнавая какую-то информацию, почувствовать связь «с ребенком женщины, которая ему дорога», — она выделила часть голосом, передавая цитату. — Не знаю уж, были ли у него мысли, что он мог стать твоим отчимом, но он крайне упорно заводил разговоры о тебе.       Чую переклинило. Он явно почувствовал неладное и тут же спросил у матери: — А что Верлен говорил тебе о своём прошлом? Где он вырос, как жил, где работал? Не было несостыковок? — К чему ты клонишь? — настороженно полюбопытствовала Коё. — Дело в том…       Чуя ювелирно подбирал слова, чтобы не пугать мать раньше времени, тихо, чтобы не услышали соседи, высказывая предположения, но по плану не вышло — та до безумия испугалась, как только услышала, что Дазая прислал к Чуе Огай, чтобы завербовать его в Мафию. — Почему ты не рассказал раньше?! Я… Я же могла что-нибудь придумать, как-нибудь помочь, — затараторила она. — Чуя… — Не волнуйся, как минимум по поводу Осаму, пожалуйста. Он хотел отойти от задания, чтобы я не попал в руки отца. Очень многое произошло, и у меня не было времени кому-то звонить и жаловаться. — Рассказывай мне всё, что знаешь, — жестко выпалила Озаки. — Мам… у тебя и так непростой период, зачем добавлять? — Ты сейчас серьёзно сравниваешь потерю человека, с которым я даже год не была знакома, с предательством отца, близкого человека, и попыткой заманить тебя на смерть?!       Чуя редко слышал, как кричит его мать. Такое проявлялось лишь в критических ситуациях, и Чуя понял, что если будет скрытничать, то лучше ей не сделает — та будет волноваться ещё больше, ибо поймёт, что ей выдали не всё. Они были очень похожи, и Чуя поддался её требованию, потому что слишком хорошо понимал свою родную кровь.       Он деликатно, с упущением некоторых слишком личных моментов других людей, поведал о сущности отца, о том, что тот делал с Осаму и Одой. Рассказал и о том, что Дазай сейчас в больнице, но не сказал какой и просил не углубляться в это, не спрашивать причин. Мать смиренно слушала и шла на уступки в просьбах.       Под конец не сдержалась и заплакала. — Прости меня, — сдавленно, словно страшась испустить лишние звуки, умоляла мать. — Прости, Чуя. — За что? — боязно перебил её сын. — Я выбрала страшного человека, я невобразимо ошиблась. И теперь тебе нужно отвечать за мои ошибки…       Чуя слышал, как быстро она заткнула себе рот рукой, чтобы заглушить рыдания. Стало безумно больно за неё. — Тебе пришлось через столько всего пройти из-за Огая, и неизвестно, сколько ещё ты можешь настрадаться… Прости, что родила тебя от него. Прости, мой мальчик…       Чуя услышал стук в дверцу балкона и, обернувшись, помотал Кёте головой, давая понять, что пока не выйдет. Пусть подождёт. У Чуи были проблемы куда крупнее, чем пьянки. — Мам… Это мне надо просить прощения, — прошептал Чуя. — Тебе-то за что?! Ты ни в чём не виноват! Разве что в том, что до сих пор не приехал ко мне. Правда, Чуя, тебе нужно бежать оттуда. Я смогу… — Мам, я вступлю в Мафию, — прервал её Чуя. — Прости.       Накахара закрыл глаза, с силой сжав веки, боясь её реакции.       Коё замолчала. Чуя слышал порывы её дыхания, но не более. — Мам? — Всё в порядке, — давясь рыданиями проговорила та. — Просто… Неважно.       Чуя решил не перечить и дать ей хоть как-то успокоиться и переварить новости.       Прошло несколько минут в молчании. — Мам?       Женщина всхлипнула и тут же прочистила горло. — Я тут. — Мы ведь говорили не об этом изначально. Речь шла о тебе и Верлене. Я понимаю, что тебе сейчас будет сложно собрать мысли в кучу, но ты не находишь подозрительным, что у нас обоих появились на пороге какие-то люди, ещё и в одно время? Оба связаны с Мафией… И Верлен распрашивал часто обо мне. — Ты думаешь, что Поль тоже работает на Огая? — сипло произнесла Озаки. — Лишь предполагаю.       Чуя чувствовал, насколько сильно Коё вымоталась, и хотел бы продолжить разговор позже, но тема была слишком важна. — Мне жаль, что я тебя мучаю, но это важно, — добавил Чуя. — Я допускаю такую вероятность. — Её голос пропитался пустотой и отчаянием, разочарованием и горем. Женщина будто угасала, и у Чуи едва не выступили слёзы от этого. Он впервые слышал свою мать в настолько плохом состоянии. — Он сказал, что влюбился в Артюра почти сразу после нашего последнего с тобой телефонного разговора… Когда ты решил примкнуть к Мафии? — На днях, — выдавил Чуя. — Странно тогда, — еле слышно сказала Коё. — Он пришёл ко мне с этой новостью где-то с неделю назад. — Тогда, может, я ошибаюсь.       Чуя уже почти радостно выдохнул, но сразу вспомнил о возможности ошибочных поспешных выводов. Жизнь была непредсказуемой. Мало ли по каким причинам события могли сыграть таким образом. — Не думаю. Пока точно не знаю почему. Но я почти уверена в твоей гипотезе. — Я спрошу у Дазая. Не знаю, почему он не рассказал раньше, но он должен быть в курсе подобных вещей. — Хорошо, — как на последнем издыхании ответила Коё. — Давай закончим на сегодня, мам? — предложил Чуя. — Тебе нужен отдых. — Да. Тебе тоже… Но скажи мне одно. У тебя ещё есть возможность изменить своё решение?       Чуя знал, что мать говорит о Мафии. — Нет. Прости. Я уже обо всём договорился с отцом. — Почему? — Её голос задрожал. Она снова начинала плакать. — Зачем тебе было нужно вступать в такое дьявольское место? — Знала бы ты, какие зверства творил с Осаму отец… — шепнул Чуя. — Я не мог оставить его гнить там, мне было необходимо обменять себя на Дазая. Меня отец не тронет, я уверен. — Чуя попытался хоть как-то успокоить мать. — Это опасно, но у меня будет охрана, которая не даст мне погибнуть. Осаму провёл там примерно шеснадцать лет, будучи правой рукой Босса, и до сих пор жив. — У тебя нет столько знаний, такого боевого опыта… — Я дрался с Дазаем и могу сказать, что техника, которой меня обучил отец, работает на мне лучше, — продолжал гнуть свою линию Чуя. Он был обязан заверить мать, что всё не так страшно. Даже если это было не совсем так. — Я уже побеждал его, моё тело спортивнее и выносливее. Да и отец дал мне несколько месяцев «отгула», чтобы поднатаскать меня и дать пожить нормальной жизнью. — Поняла тебя… — Я знаю, что тебе страшно, мам. Но, клянусь, я буду осторожен. И мне точно не будет хуже, чем Осаму, мне до его проблем, как до другой галактики. — Хорошо.       Коё не звучала ободрённо даже секунду. Её голос слабел с каждой минутой, как будто любое слово давалось ей с гигантским трудом. Чуя больше не хотел терзать её. — Прости, что вывалил гору информации сразу. Мне нужно было быть мягче. — Нет, не думай так, — отрывочно, с тяжелым дыханием говорила мать. — Главное, что ты мне доверился. Я переживу. Просто надо отдохнуть. — Не буду тебе мешать. И прости ещё раз… Знай, что я смогу выдержать эту жизнь, пожалуйста. Неважно, от кого ты меня родила, во мне твоя стойкость.       Кажется, Коё хотела возразить, но передумала. Она согласна промычала и попрощалась.

***

      Чуя шёл на встречу с тяжелым сердцем. Он не мог отпустить чувства, вызванные разговором с матерью, и был убеждён, что мог осведомить её о переменах в своей жизни более лояльно, чтобы та меньше волновалась. Он винил себя за несдержанность, но его отвлекал от мыслей Кёта. — Помнишь, я говорил про новую подругу из больнички? — Он перепрыгнул несколько ступеней, пока они спускались к выходу из общежития — компания окончательно договорилась о планах ближе к встрече, но Чуя решил, что собраться в баре они захотели скорее из-за того, что узнали о его присутствии на этом вечере. — Её отпускают через неделю. — Кёта подбил его плечо своим. — Могу вас познакомить. — Как зовут-то хоть её? — Мари́. — Кёта возвёл глаза к беззвёздному небу. — Вообще, её зовут Мира, но по каким-то причинам представляется она иначе. — Она тебе не рассказала почему? — несколько удивился Чуя.       Тот развёл руки, пожимая плечами. — Я не спрашивал. Просто случайно увидел её карту, так и узнал настоящее. Мне плевать как-то. Хочет, чтобы её называли Мари, пусть будет Мари. Главное, что человек мне нравится. — Понимаю. — Ты какой-то хмурый после того разговора на балконе. И отвечаешь односложно. Что-то произошло?       Чуя решил не вдаваться в подробности, а чтобы этого не делать, проще было соврать. — Просто с матерью поругался, ничего серьёзного.       Но грудную клетку будто стеклом резало. — Ладно, сейчас развеешься.       Они встретились у беседки с Гоголем, Достоевским и двумя людьми, которых Чуя видел впервые. — Познакомься, это Марк, мой друг, про которого я рассказывал. — Кёта подвёл Чую к парню, и тот поклонился. — Он из Америки, представляешь?       Знакомились и разговаривали на территории они недолго, почти сразу вызвали такси и поехали в бар. Чуя молчал всю поездку, не обращая внимания на гомон остальных. Бросался в глаза лишь такой же молчаливый Фёдор, сидящий на переднем сидении и периодически посматривающий на него через зеркало заднего вида.       Выйдя из машины, Чуя извинился, сказав, что ему нужно позвонить. Он не мог найти времени, чтобы набрать Дазаю, но, благо, тот отписался, что ему выдали телефон пораньше, и Чуя мог связяться с ним в любое время.       Парни прошли внутрь, Чуя же остался снаружи и спросил у Осаму, может ли он позвонить. Чуя точно не знал, когда в больнице отбой и может ли Дазай куда-то выйти, чтобы не привлекать внимание.       Дазай ответил почти сразу и тут же раздался звонок. — Алло? — Решил сам набрать, чтобы время сэкономить. Ничего страшного? — Нет, всё в порядке. — Чуя собрался и отмёл переживания, идущие за ним от страха осуждения. Плевать, если Осаму решит, что тот слишком о нём печётся. Главное, чтобы Осаму был в порядке. Лучше Чуя будет волноваться о том, что сделал, чем о том, что не сделал. — Послушай, у тебя там точно хорошие условия? Мой отец не натворил хуйни? — Почему ты спрашиваешь? — Просто ответь. Честно. Пожалуйста, Осаму. — Нет, всё как обычно.       Чуя про себя цыкнул. — «Как обычно» — это нормально? Стандартно, как и у всех других пациентов? — А что это ещё может означать?       Чую немного подбесили ответы вопросами на вопросы. Ну кто так делает? — Например, в прошлый раз, когда ты лежал в психушке, мой отец мог подпортить твоё пребывание там, и сейчас идёт то же самое, а ты даже ответить прямо не хочешь. — Чуя, не волнуйся. — Дазай стал более серьёзным. — В прошлый раз Огай не трогал меня, потому что ему нужнен был стабильный пёс, готовый выполнять его команды, а не тот, который прыгнет под пулю на первом попавшемся задании. Сейчас почему он меня не трогает, я не знаю, но такого нет. — Спасибо, что ответил, — едко выпалил Чуя. Видно, ему точно нужно было расслабиться, раз он кипел от каждой мелочи. — Могу я приставить к тебе охрану? Просто как перестраховку. Я так буду спокойнее спать.       Чуя прикусил губу, не понимая, зачем сказал последнее. С чего бы Дазая волновало, как он будет из-за него спать? — Если тебе так будет лучше, то без проблем, но как ты найдёшь кого-нибудь, кто не купится Огаем, если им предложат перейти на его сторону? — Я как раз хотел узнать, остались ли те, кто идёт против Мафии. — Да, но не уверен, как ты сможешь их найти. — Как-нибудь разберусь, — шикнул он. — Тогда скину тебе их сообщением. — Спасибо. — Чуя кивнул воздуху, будто Дазай был способен его увидеть. — Мне нельзя задерживаться, так что откланяюсь. Заранее спокойной ночи. — Где ты сейчас? — В баре с Кётой и его друзьями. — Хорошо тебе повеселиться. — Спасибо…       Чуя отключился и обернулся, чтобы зайти в помещение, но замер перед Достоевским. Тот улыбался. Холодно, с пустыми глазами, будто у самой Смерти. Чуя поёжился. Фёдор точно должен был слышать их разговор. — Как давно ты тут стоишь? — Как напрягся, Бог ты мой, — елейно прокомментировал Фёдор. — Не стоит. Я уже знаю всё про твоего отца и Дазая, лишнего не узнал.       По коже Чуи прошли ядовитые, прожигающие мурашки. Он попятился, оглядываясь. — Не бойся. Я хочу помочь. — Как?.. — запинаясь, выдавил Чуя. — Я из организации, враждующей с Мафией. Если тебе нужны услуги телохранителей, могу предоставить.