Mon chéri

      Чуя рыскал глазами вокруг, изучая каждый сантиметр земли в поисках хоть каких-то признаков местонахождения другого человека. Или хотя бы знаков, что тот здесь был, но по каким-то причинам ушёл. Чуя старался активизировать мозг на полную, пока Дазай сидел на траве, схватившись за голову. Результатов поиск не дал. В граничившем с отчаянием состоянии Накахара подошёл к парню, опустился рядом и накрыл ладонью его голову, заговорив ровным, не требующим возражений тоном. — Мы не сдаёмся. Я позвоню ему и спрошу в чём дело, постараюсь решить вопрос. Я не собираюсь верить, что всё потеряно, Осаму. Кивни, если услышал.       Чуя сам уже был готов взорваться и боялся представить, что сейчас чувствовал Дазай. Но он не хотел отдаваться панике и отключать разум — если они оба погрязли бы в этом, никакого выхода, кроме как сдаться, не осталось бы. А Дазаю нужна была надежда и твердая рука рядом. Чуя запрятал тревогу подальше, надеясь, что сможет разобраться самостоятельно.       Дазай кивнул в ответ на его слова, и Чуя погладил его по голове, прежде чем встать, взяв в руку телефон Осаму. Он набрал номер, и на несколько секунд его мозг опустел, концентрируясь на гудках. Это был сладкий момент передышки. Чуя будто перезапустил сознание, теперь окончательно утверждая свои намерения — он пойдёт до конца. Сделает всё, что может, а если его сил окажется недостаточно, то подключит отца. Но этого не потребуется — на звонок ответили, и Чуя отошёл подальше от Дазая. — Где ты? — почти яростно шикнул парень. Эмоции накалились — как бы хорошо он ни понимал, что Осаму дорожит Одасаку, ему хотелось избить его до смерти за эти абсурдные догонялки. — Мне жаль, — сказал Одасаку, и это прозвучало даже слишком искренне, заставляя брови Накахары свестись к переносице от смутных чувств. — Я не смог остаться, за мной гонятся, и мне пришлось уехать в другое место. Вышлю адрес. Не могу долго разговаривать.       Мужчина сбросил звонок, и меньше чем через минуту поступило сообщение. — Он сказал место, — обратился Чуя к Дазаю, и тот тут же поднял голову. — Но я не могу уверить тебя, что Одасаку там правда будет… Давай я съезжу один? — Нет, я с тобой, — прохрипел парень посаженным голосом.       Осаму поднялся, шатаясь, и Чуя придержал его за локти. — Я выдержу. Поехали.       Беспрерывно думая, Чуя оглядывался на Дазая, заботясь и о нём помимо всей ситуации. Тот тоже выглядел загруженным, но залезть в его мозг и понять, о чём тот размышлял, Чуя был не в силах. Сосредоточившись на поездке, Накахара ускорился, ведя за собой Осаму, лишь бы быстрее сесть и выехать. Но как бы он ни торопился, опоздал вновь. — Да блять, что за чёрт… — выскулил Чуя, проходясь по номерам домов и убеждаясь, что они с Осаму на верном месте. — Что-то не так… — внезапно выпалил парень.       Переметнув взгляд с нужного адреса на Дазая, Чуя молча пытался прочесть его. Сам он устал и не знал, что делать, сил оставалось всё меньше — приливы адреналина забирали с каждым разом их всё больше. — Что ты имеешь в виду? — Если предположить, что это не обман, и Ода действительно… жив, то что-то не сходится. Есть деталь, которую я упускаю.       Осаму оживился, его глаза забегали в сосредоточенных раздумьях, а Чуя стоял поблизости, пытаясь ему не мешать. — Он говорил, что за ним погоня? — Да, но тогда вроде всё сходится, разве нет? — Нет… — Дазай закусил губу, хмурясь и кусая ноготь.       Он резко встал и отнёс свой телефон подальше.       Смартфон Чуи он оставил на ближайшей лавочке, заставляя Накахару отойти вместе с ним от неё подальше.       Чуя опять потерялся, смотря по сторонам и ожидая, что ещё выкинет Осаму без объяснений. — Если предположить, что Оду где-то держали и он сбежал, то за ним действительно может быть хвост, — тихо сказал Дазай по возвращении. — Но тогда он бы избавился от своего телефона сразу. А если бы каким-то образом оставил его из сильного желания встречи со мной, то просто написал бы скрытое послание, ложное, которое мог бы понять только я — он изначально бы указал неправильный адрес, чтобы его не выследили. Тут всё не так. — Осаму заходил взад-вперёд, уперев ладони в тазовые кости. — Зачем он был в университете под камерами, зачем он изводил меня с самого начала? Всё враньё. Абсолютно каждое его слово пиздёж… — Он не прерывался, а Чуя его не смел перебивать, молча пытаясь внимать сказанному. — Дело в другом. И если предположить, что он продолжает издеваться надо мной по какой-то причине, то он либо с самого начала был на совершенно другом месте, либо он каждый раз переезжает. Как будто бы это та ещё глупость, но всё ещё вероятность есть. — Дазай остановился и направил свой взгляд ровно к глазам Чуи. — Если бы мы прибыли раньше, то могли бы его заметить, что только подтолкнуло бы интерес к продолжению его поисков, а если будем кататься с места на место и не находить ни одной зацепки, то просто сдадимся, что не должно входить в его планы, — протараторил Дазай. — Но зачем тебе этот человек, если он с тобой так поступает? — не понял Чуя. Он сам, конечно, ни раз по глупости оставался с людьми, которые доставляли ему неприятности, но сколько ему было лет — пятнадцать? Чуя верил, что Дазай разумнее. — Смысл есть. Просто ситуация гораздо сложнее, чем ты думаешь. — Так объясни мне… — Нет времени. Если следовать этой логике, то на следующей точке мы должны либо увидеть его мельком, либо он оставит что-то от себя, чтобы показать, что он там был. Но если он будет уезжать сразу, как только мы подъедем, то должен отслеживать нас. Проще всего сделать это через телефон. Мой мы оставим здесь. Твой заберём только на первое время, надо убедиться, безопасно ли это. — И как ты будешь действовать дальше?.. — Я спрошу новый адрес. Через твой телефон подключусь к камерам города, чтобы можно было проверить, на том ли месте Ода, если, конечно, он не избегает камер. Но судя по предыдущим местам — вряд ли, они тут везде. — Почему не через свой? — Чуя путался всё больше и больше. Он понимал, что знаний у него меньше, чем у Дазая, но не рассчитывал на такие размытые объяснения либо же свою глупость. — Мой очень легко отследить — любые его действия, тем более странного или незаконного характера, — не спрашивай почему. Ода может сразу узнать, чем я занимаюсь. С твоим телефоном таких проблем нет. — Зачем тогда ты отнёс и его подальше? — Там уже может быть прослушка, а нам нужно было обсудить дальнейшие действия. — Ода может настолько быстро подключиться к моему устройству? — не понял Чуя. — Я же только сейчас ему позвонил. Да и он не должен меня знать вроде как, по голосу всё равно не различил бы, может он вообще решил, что это ты звонишь…       Чуя ощущал только мутное чувство неизвестности — ему как будто недоговаривали и водили за нос. Цепкий взгляд Дазая исподлобья только ухудшал ситуацию — теперь Чуя чувствовал себя полным дураком. — Скажи, твой телефон когда-нибудь оставался надолго с отцом? — спросил Осаму. — Нет. — Чуя скривился от непонимания и некоторого возмущения. — Разве что на пару минут. Но при чём здесь он?       Хотелось разобраться, но не было времени. Им нужно было разрешить всё как можно скорее, добраться до Сакуноске, а Чуе оставалось только уповать на слепую веру Дазаю. Тот знал больше, чем говорил. Но Чуя не смел его задерживать. — Ладно… Просто делай, что нужно, — обречённо вставил Чуя. — Вопросы потом. — Спасибо, mon chéri…       Когда Дазай отбежал к нужному месту, Чуя едва не осел на асфальт. Он не понимал вообще ничего, от слов Осаму попросту кипела голова, грозя взорваться, а от лёгкого головокружения и внутренней слабости хотелось прилечь. Он дожидался Дазая минут пять, прежде чем тот вернулся, резко махнув в сторону мотоцикла. — Едем. Живее.       В парне вновь заиграла энергия, но Чуя боялся, что тот двигался исключительно на адреналине, а значит потом сляжет. И он надеялся, что обстоятельства и будущие ответы не заставят его остаться в стороне. Чуя хотел продолжать помогать ему, но не был уверен, стоит ли всё ещё ему доверять.

***

— Что ты выяснил? — спросил Чуя, когда увидел, как засиял Осаму. — По камерам он на месте.       Значит, Ода точно жив. — Как думаешь, сможем его поймать на новом адресе? — Не факт. — Дазай промолчал, задумавшись. — На самом деле, мне интересно посмотреть, по какой тактике они работают. Но медлить в любом случае нельзя. Они понимают, что мне нельзя давать много времени на анализ, иначе их планы уже не останутся тайной. Значит, после этой точки уже нужно будет перехватить его точно. — Что за «они»? — Чуя слегка повернул голову, чтобы видеть Дазая, пока они ехали. — Думаешь, он работает не один? — Именно. Даже предполагаю, с кем он работает. Ты сказал, что он звучал достаточно искренне, когда извинялся, а значит версий не много, но одна из них — его заставили пойти на этот фарс. Другие мне нравятся меньше, но они как раз и менее вероятны. — Понял. — Чуя ускорился, когда они выехали на прямую, и надеялся, что Одасаку не успеет скрыться до их прибытия, даже если такая вера была наивной.              На месте их ждал телефон с новым адресом. — Чёрт… — прошипел Дазай. — Это его. — Надо торопиться. Может, он ещё не успел доехать до туда.       Они вернулись на мотоцикл, и пока Чуя надевал шлем, Дазай на сидении шепнул: — Либо он сам хочет, чтобы мы нашли его в этот раз, либо весь цирк был только для того, чтобы заманчиво повилять передо мной хвостом и съебаться окончательно.       Чуя подумал, что последний вариант добьёт Дазая наверняка. — Может, идея была как раз в том, чтобы я потерял его дважды. Чтобы потерял то, за что слишком сильно хочу ухватиться…       Они уже мчали по дороге, когда Дазай начал ослабевать хватку на талии Чуи. — Держись. — Чуя крепко схватил его за руку, не давая отцепиться. — Не теряй надежду. Мы ещё ничего не проверили. — Прости, повело…       Чуя не отпустил запястье Осаму, ведя мотоцикл одной рукой. Это было опасно, но больше он боялся потерять Дазая. — Сосредоточься на езде. Я держусь. — Чуя не отпустил его, чувствуя как дрожат у парня руки. — Навались на меня сильнее, — попросил Накахара.       «Может, так он будет чувствовать слабость меньше,» — раздумывал Чуя.       Когда Осаму наклонился ближе, Чуя отпустил его и перехватил управление, сильнее разгоняясь. Впереди завиднелась машина, паркующаяся у нужного им адреса.       Дазай разглядел впереди Одасаку. — Осаму, это он? — напряженно-волнительно уточнил Чуя. — Может, у меня галлюцинации, но, вероятно, да… — Схватись максимально крепко, насколько можешь!       Дазай резко впился руками в живот Чуи, считывая срочность в его голосе. Они ускорились. Одасаку повернулся на шум мотоцикла и спустя несколько секунд был уже в машине, отъезжая от своего парковочного места. — Он действительно надеется оторваться от нас? — усмехнулся Чуя. — Присмотрись, Чуя. У тебя спортбайк, а у него спорткар. Его надежда оправдана, так что будь на чеку. Тем более, есть вероятность, что мы его упустим, учитывая, что ты боишься увеличить скорость, из-за того что я могу сорваться. Может быть и так, что он об этом догадывается.       Чуя цыкнул, понимая, что и правда отстаёт от машины. — С такой скоростью ему только по прямой ехать. Если будет сворачивать в переулки, не получится оторваться от нас, — крикнул Чуя. — В переулках у него есть шанс затеряться, но только если хорошо знает местность. У нас манёвренность выше, найдём быстро, если он не сможет мгновенно определиться с надёжным местом укрытия. — Дазай… Пока мы едем по прямой трассе и видим его издалека, давай остановимся, — уверенно сказал Чуя. — Зачем?! — Ты останешься здесь, а я поеду за ним.       Накахара затормозил, и Осаму ошарашенно слез с сидения.       Пока они не начали терять время на разговоры, Чуя выпалил, схватив Дазая за плечи, чтобы привлечь внимание: — Я привезу его тебе. Обещать не могу, но клянусь, что сделаю всё возможное! Пойми, что ты меня только задержишь и подумай о том, что говорил мне сам только что.       Он бросил Дазаю свой телефон на всякий случай и, запрыгнув на мотоцикл, унёсся вслед за Одой, даже не выслушав Осаму.              Одасаку не разгонялся на максимум, чего не делал и Чуя — было слишком опасно, — но без этого Накахаре было его не догнать. Он быстро взвесил все риски и начал преследовать его уже на скорости двести двадцать. Ода ускорился. Они гнали по безлюдной автостраде, видимые лишь звёздам-сведетелям и камерам на фонарных столбах. Чуя старался не думать о том, какие суммы штрафов ему придётся выплатить и не потеряет ли он права, но о полиции задумался всерьёз. Он бы не хотел просить поддержки отца в подобных ситуациях. Но как бы плохо это ни могло закончиться, первостепенно для Чуи было поймать Одасаку. Он приблизился к нему больше, обрадовался и поддал газу сильнее. До машины оставалось метров пять, когда Ода начал «вилять». Испугавшись, что мужчину заносит, Накахара слегка отдалился, но, приглядевшись, понял, что машиной управляют так специально. Одасаку не хотел, чтобы Чуя смог до него добраться. И у него получалось.       Цыкнув, Накахара следовал за Одой на расстоянии, с каждой секундой злясь всё больше. Они практически выехали из города; здания, среди которых можно было бы затеряться, оставались всё больше позади, Чуя переставал ориентироваться на местности — он никогда здесь не был, — и некоторая неизвестность пугала его много больше, чем до этого.       Одасаку замедлился, и машину заводило из стороны в сторону уже без намёка на опасное вождение, Чуя перестал бояться, что друг Осаму не справится с управлением, но на языке осело едко-горькое чувство подвоха. «Почему он дал возможность мне подобраться?», — усиленно анализировал Чуя, прежде задумываясь о том, что при нужной концентрации мог бы подгадать момент, ускориться и подрезать Одасаку, когда тот будет на другой стороне дороги. Предположил, что Ода мало знал, на что способен Чуя, и не представлял, что его действительно могли обогнать. Но рисковать не хотелось, причина могла быть и другой. Он ехал и наблюдал: за дорогой, за поведением водителя, за собственным вождением и мыслями. Он не хотел упустить ни грамма возможности разгадать задумку Оды.       Момент подвернулся. Впереди замелькал съезд с дороги, и Чуя сделал ставку на то, что Ода свернёт. Тот продолжал «перебегать» с одной полосы на другую, немного замедлился, отчего Чуя подумал об обгоне, но в итоге не решился — съезд был слишком близко. На висках чувствовался холодный пот, выступивший от подорванных нервов, и Накахара взмолился, чтобы он не перешёл на лоб, скатываясь струйками ему прямо в глаза.       Ода вильнул на дальнюю от съезда полосу — Чуя за ним. Теперь он не пытался сделать вид, что его интересует объезд Одасаку, Чуя вторил его движениям, точно тень, следующая вровень за машиной. Но чтобы заметить, это требовалось больше, чем несколько секунд, которые мужчина потратил на поворот, ведущий в город. Как только он съехал с основной трассы и заметил, что Чуя не отстаёт, сменил тактику. Мужчина разгонялся, замедлялся настолько резко, насколько было возможно при его скорости, и начинал заново. Чуя пытался подстраиваться, но тот действовал непредсказуемо — иногда он делал вид, что закончил с игрой, давая Чуе привыкнуть, подталкивая к мыслям о смене собственных действий, а когда Накахара пытался что-то предпринять, то притормаживал. На узкой дороге Ода был более ограничен, то же делалось и с Чуей. Выход, решение проблемы в голову не пробивались, оставалось только следовать за машиной и подчиняться правилам, выставленным Сакуноске. Пока они не доехали до города и не возник вариант рискнуть.       Эмоции накатывали с новой силой, изматывая Чую всё больше. Мысли о Дазае, который находился в одиночестве уже около часа, судя по ощущениям, только нагнетали. Думать в его направлении, сбивая концентрацию с погони, было всё-таки противопоказано. Чуя сосредоточился на ближайшем перекрёстке, надеясь разрешить всё там. Он мысленно прошёлся по манёврам, доступным на такой площади, и определился. Подгоняя Одасаку ближе к цели, Чуя осторожно набирал обороты и приближался к машине. Он молился, чтобы там оказалось не много людей на случай аварии.       Дорога расширилась, и Накахара резко набрал скорость, почти подпирая Оду сзади. Его окутывал страх, что тот резко начнёт торможение, но пути отхода он рассчитал — даже если его заденет, он выживет. Мысленно представляя, как понадобится сгруппироваться на случай падения, он пытался выровнять сбившееся дыхание, чтобы унять тревогу. Одасаку разогнался сильнее, но впереди показалась толпа людей и пара машин — он начал тормозить, а Чуя наоборот «пришпорил» мотоцикл и погнал быстрее.       Посигналив людям впереди, дабы привлечь их внимание, Чуя обогнал Одасаку, проехал дальше и, оставляя за собой черные полосы на асфальте, остановился, развернувшись боком к приближающейся машине.       Послышался скулёж чужих шин, но Ода затормозить не успевал. Чуя отвернулся и скрепил свои веки, хмуря лоб от страха, но надеясь, что всё пойдёт по плану. Звук проезжающей и останавливающейся рядом машины заставил открыть глаза и убедиться, что мужчина недалеко. Чуя мигом слез с байка, оставляя его на месте, и перебежал через пару полос движения, пересекая часть перекрёстка. Он налетел на передний бампер машины Одасаку, уперевшись в него руками, и попытался унять головокружение от облегчения.       Водительская дверь открылась и, пока Чуя медлил, Одасаку попытался снова сбежать. — Эй блять! — проголосил возмущённый Чуя и побежал за ним. — Чёрт возьми, тебе ещё не надоело?       Одасаку со всей прытью старался скрыться среди зданий, но Чуя бегал быстрее.       Догнав того на скорости, Накахара повалил его на асфальт, пытаясь пригвоздить мужчину к нему. И пусть тот вырывался, но находился в более уязвимой позиции. Чуя заломил ему руку и процедил: — Тебе, ебаный кусок дерьма, совсем Осаму не жаль, да?       Попытки Оды встать на мгновение ослабли. — Ты ни черта не понимаешь, мальчик, — устало пробасил он. Голос хрипел и надламывался, будто Одасаку пытали неделями, убивая связки подчистую. — А для объяснений я слишком недостойный, видимо?! — Он надавил на его руку сильнее, почти до хруста. — Какого чёрта ты заставлял за собой гоняться? Мы потратили столько времени, ты так хотел Дазая ожиданием в могилу свести?! Он же так мечтал о встречи с тобой, ублюдок… — Руки задрожали от распирающего гнева, искалывающего током каждую частицу тела. Казалось, ещё немного и мышцы Чуи начнут резко сокращаться, непроизвольно дёргая конечности под таким сильным напором эмоций. — Не думаю, что этому может быть хоть какое-то оправдание, но может хотя бы попробуешь сказать нечто в свою защиту? — Чуя шипел, скатывая голос к шёпоту. Лишь на секунду повысив сейчас голос, он бы потерял контроль над собой. — Ладно… — безжизненным тоном произнес Одасаку. — Я расскажу. Уже плевать.       Ода посмотрел в сторону машины, и теперь Чуя обратил внимание на нескончаемый звон телефона в ней. — Может хотя бы стоя поговорим? — Как будто у меня есть гарантии, что ты не сбежишь… — фыркнул Чуя. — У меня больше нет сил бежать, — прошептал он с тонко чувствующимся отчаянием. — Я даже встать не могу, хотя это было бы весьма легко. — Легко? — Чуя был уверен в своём захвате, он ещё не встречал людей, которые могли бы выбраться и встать. Может, у Дазая бы вышло, но он это не проверял. — Я опытный боец Мафии, мальчик. А ты себя переоцениваешь.       Чуя от шока даже ослабил хватку. Пусть и обессиленный, Ода смог выпутаться и сесть рядом с Чуей.       Выглядел мужчина не лучшим образом. Можно даже сказать плохо. Опущенный, мертвый взгляд над синяками и тяжёлыми мешками под глазами, впалые щёки на худом лице, сухие губы, не выделяющиеся цветом, на слишком бледной коже. Чуя успел заметить начинающие седеть пряди волос, хотя мужчина не должен был быть сильно старше Осаму. Он сидел, сгорбив спину, руки баластом лежали на скрещенных ногах. Одасаку выглядел, как вместе взятые Кёта и Дазай в плохие времена… — Как вижу, у тебя есть второй телефон. Может, стоит уже ответить или выключить его? — уточнил Чуя, начиная беситься из-за неугомонной мелодии в машине. — Просто закрой дверь машины, если не хочешь игнорировать.       Чуя побоялся вставать и оставлять Одасаку одного из-за вероятностью побега. — Потом. Главное расскажи, в чём дело.       Ода вздохнул и поднял голову к небу. — Стой. Я передумал. Мы и так слишком задержались, а после такого вздоха всегда идут длинные истории. Будешь говорить в присутствии Осаму.       Губы Оды поджались и изобразили кривую полу-улыбку. — Я уже на всё согласен…       Чуя не ответил, только встал и протянул Одасаку руку. В глазах мужчины отразилась благодарность, и он едва ли не схватил ладонь Накахары, но тот резко отвёл её в сторону. — Думаешь, после всего я буду помогать тебе встать? Видно, что ты в отвратительном состоянии, конечно, но сам как-нибудь справишься. — Он вернул руку на место. — Ключи от машины. Не думай, что я позволю тебе сесть за мой мотоцикл с шансом, что ты отцепишься намеренно, или сяду за управляемый тобой автомобиль.       Слабый блеск в глазах Одасаку тут же померк. — Ключи в машине. — Прекрасно. Сядешь за пассажирское, а я пока откачу байк в более надёжное место.       Чуя отошёл, регулярно оглядываясь на мужчину и следя за его действиями. Тот двигался очень медленно, оглядывался. Было неясно: он ищет помощи или пути отступления.       Накахара поставил мотоцикл и пристегнул его цепью, надеясь, что с ним ничего не случится… Ему было страшно за своего любимца, но сейчас он отходил на второй план. Вернувшись, он оглядел стоящего на коленях Одасаку, который шатался и старался отдышаться. Чуя цыкнул. — Чёрт с тобой…       Он наклонился, подхватил мужчину под руку и потянул наверх, мотивируя встать. — Ты же не хотел мне помогать, — просипел Одасаку, неровно стоя на ногах и опираясь на Чую. — Нет времени ждать, пока ты соберёшь себя в кучу. Надо выезжать.       Чуя повёл его к пассажирскому месту, усадил и застегнул ремень безопасности. Обойдя передний бампер, он сел за руль и заблокировал двери, перед тем как развернуть машину, не боясь задеть ненужных зрителей — все люди давно разошлись, — и выехать к Дазаю.

***

      За все пять минут езды Одасаку не проронил ни слова. Он сидел, устало вперившись взглядом в окно, отвлекаясь лишь на поступающие звонки — он нажимал на кнопки телефона так, чтобы звонок не сбрасывался, но при этом они не слышали его звука. — Кто так жадно хочет с тобой поговорить? Сколько уже пропущенных он оставил — сорок? — Босс названивает. — Это он дал тебе поручение бегать от Осаму?       Ода ненадолго затих, прежде чем ответить. — Да. — И кт… — Чуя прервался, задумавшись. Спину бросило в пот. — Ты говорил, что работаешь на Мафию. Речь о её Боссе или какой-то другой личности?       Ода перевёл на него оценивающий взгляд. — У тебя есть какая-то связь с этой мразью? Никак не могу понять, почему в дороге, когда я описал тебя, он просил не убивать. — Если мы правда говорим о Мори Огае… — Он кинул взгляд на Оду и дождался легкого кивка. — Он мой отец. И я бы попросил не называть его мразью… — Накахара снизил голос до полушепота: — И в таком случае я вообще не понимаю, почему он организовал всё это представление для Осаму. Это… слишком жестоко.       Сквозь слабое тело пробился тихий нарастающий смех. — Я удивлён, что подобное говорит его сын. Босс что, никогда тебя не предавал, не поступал эгоистично и жестоко? Я бы не удивился, если бы он пытал своего отпрыска с детства.       Чуя ненадолго опустил взгляд. — Он был хорошим отцом. Заботился, хоть порой и лез не в своё дело; не наказывал; старался дать всё, что было в его силах. Он даже голос на меня толком не повышал за всю жизнь, что уж о пытках говорить…       Когда Чуя коснулся взглядом лица Одасаку после долгого от него молчания, Накахара заметил в каком глубоком шоке от находился. — Выходит, только тебе повезло с отношением к себе. Из всех людей, которых я знал, я не находил ни единой души, которая испытывала хоть малейшую симпатию к Огаю. Вообще ни одной. Мне кажется, его бы даже мыши ненавидели, если б им не повезло встретиться с Боссом.       Чуя хотел защитить отца, но это не позволял здравый смысл. Подумалось, что, возможно, он жесток из-за вынужденных обстоятельств, строг к подчинённым, но даже в таком случае должен был бы найтись хоть кто-то, кто понял бы Огая и не держал на него зла? — Сколько у тебя знакомых в Мафии?       Ода хохотнул. — О, поверь, мальчик, я не идиот, чтобы преувеличивать масштабы, имея за спиной только человек десять с единым мнением. За годы службы я успел познакомиться с сотнями.       Чую это расстроило. — Лучше бы ты был дураком. — Мне жаль, что тебе приходится узнавать своего отца лучше, но чем раньше, тем больше тебе это на пользу, а ты и так много времени потерял.       Чуя раздумывал о своём, пока не спросил: — Почему никто не пытался поставить кого-то на пост Главы или поднять какое-нибудь восстание, например? Если все так им недовольны, то… — Я видел когда-то подобное, — уныло проговорил Ода. — Тогда мы потеряли сто пятьдесят служителей Мафии. После этого никто не пытался вновь замахнуться на Босса. — Потеряли?.. — Его челюсть почти не двигалась от страха услышать ответ. — Что ты имеешь в виду? — Чуя не хотел сосредотачиваться на том, о чём догадывался, он надеялся, что всё-таки не понимает, о чём речь, и Одасаку подтвердит, что он не прав, его мысли слишком гиперболизированны. — Их расстреляли за полчаса. Те, кому отдавались приказы к уничтожению, могли отказаться, но либо слишком боялись идти против Огая, либо были настолько зомбированы его речами, что уже не имели своей воли и разума.       В голове сталкивались и бились между собой эмоции, в их сопровождении выступали и одышка, и учащённое сердцебиение. Чуя не понимал. Его отец — рациональный человек, который выслушает и обсудит вместо того, чтобы сгоряча делать выводы и говорить, действовать преждевременно… Почему он не прислушался к людям? Почему он стольких убил?       От потрясения Чуя перестал контролировать своё тело на несколько секунд, и его руки безвольно упали с руля. — Мальчик, еб твою мать! — Одасаку резко схватился за руль, и от мелькающих перед глазами рук Чуя опомнился. — Про отца рассказал, хоть мать не трогай… — Он перехватил управление, проморгался и постарался не сосредотачиваться на эмоциях и новой информации, которая, как он отчаянно надеялся, была не факт, что правдой. — Да уж, было бы обидно, если бы мы разбились за километр от точки назначения. — Тебя на шутки потянуло? — Да я вроде не шучу.       Дальше они ехали молча. Чуя вернулся мыслями к Дазаю, и пусть они пересекались с раздумьями об отце, которые он не мог контролировать, начал волноваться больше за Осаму. Даже прибавил скорости, чтобы скорее спасти друга от мук ожидания.       Чуя выглядывал Осаму среди домов и, не найдя, просто припарковался в положенном месте. Он догадывался, что после прошествия такого количества времени тот мог где-то сидеть в попытке хоть немного расслабиться.       Накахара осмотрел ближайшие лавочки, соседние дома и даже кусты на всякий случай, но парня нигде не было. — Куда ж он делся?.. — Чуя уже устал от переживаний, эмоции постепенно начинали съедать друг друга, оставляя за собой только апатию. В итоге принимал он происходящее с более холодной головой. — Можно попросить телефон?       Ода подал ему смартфон, и Чуя набрал свой номер, надеясь, что Дазай не выключил звук на устройстве. К счастью Чуи мелодия раздалась дальше вдоль дороги, и он пошёл на след. — Привет потерявшимся, — произнёс Накахара, согнувшись и уперевшись руками в колени. — Хреново выглядишь.       Чуя поспешил обнять Осаму, который, судя по виду, уже успел испытать все прелести панической атаки. Он прошептал ему на ухо: — Я нашёл его.       Дазай забарахтался, непроизвольно размахивая руками, словно не знал, за что ухватиться. Чуя помог ему побыстрее встать, открывая вид на стоящего сзади Оду.       Губы и челюсть Осаму задвигались, но он не издавал ни звука. Чуя представил, что на его месте тоже не смог бы выдавить из себя ни слова. — Одасаку, — почти всхлипнул Дазай. Он не плакал, но его голос дрожал настолько, что если бы Накахара закрыл глаза, то решил бы, что по лицу Осаму катятся слёзы.       Парень пошатнулся, и Чуя не успел его подхватить, перед тем как он упал на землю.       Дазай смотрел на Оду снизу вверх, до сих пор не веря своим глазам. Мозгом он пытался осознать реальность событий, но разум перебивался мыслями о действующих галлюцинациях.       Ода опустился на корточки, равняясь с Дазаем. Взгляд Осаму замельтешил, осматривая каждый миллиметр друга: его позу, лицо, волосы, глаза. — Ты так изменился… Что он с тобой сделал? — взволнованно прошептал Дазай.       Парень несмело взял Одасаку за руки, осматривая сухую кожу и пальцы отдельно. — Он не пытал тебя? — будто удивился Дазай. — Как видишь, ногти и кости на месте. — Одасаку попытался улыбнуться, но губы изломились слишком измученно. Мужчина явно безумно устал морально. — Одасаку, — ещё раз с надрывом прошептал Дазай.       Чуя никогда не видел подобной дикой привязанности и любви со стороны Осаму ни к кому. Он даже не знал, что друг способен на такие чувства, хоть и казалось подобное чем-то глупым и наивным — знаком-то он с ним не больше трех месяцев, — но Осаму ему всегда открывался несколько холодным и скупым на проявление эмоций, поэтому Чуя не считал, что увидит другую его сторону. Такие мысли засели от яркого удивления, когда Дазай прижался лбом к кистям Одасаку как от искреннего и полного желания близости и проявления сердечной радости. Чуя не испытывал таких страшных потерь в жизни, но помнил, как жадно хотел сблизиться с отцом после долгих лет разлуки в своём подростковом возрасте, когда они даже созванивались редко из-за изрядной занятости Огая, а о личной встрече можно было только грезить, живя во Франции после развода родителей, — поэтому хоть и в малой части, но Чуя имел представление о чувствах Осаму, и как неимоверно радовался за него, так и страшно сочувствовал. — Где ты был всё это время? — как в бреду бормотал Дазай. Чуя наблюдал за ним и несколько боялся того, на каком пике эмоций был парень.       Чуя опустился на колени рядом с ними, боязно дотронувшись до спины Дазая — ему казалось, что после воссоединения с таким дорогим другом присутствие Чуи обесценится или станет вовсе ненужным, тем более когда он их прерывал. — Извините, но мне кажется, что вы оба и так слишком сильно устали за сегодняшний день. Давайте вы поговорите в более спокойной обстановке вне улицы? Осаму, — позвал Чуя, немного погладив Дазая для привлечения внимания, — что насчёт поездки к тебе домой? Сможете всё решить там, обговорить и отдохнуть. — Мне кажется это хорошая идея, — дал знать Одасаку.       Осаму лишь кивнул, не отводя взгляда от лица Оды.       Чуя хотел помочь Дазаю подняться, но вместо него это сделал некогда пропавший друг. Душу уколола тихая печаль, и мысли вновь закрутились вокруг своей ненужности. Он опустил голову, встал и немного отошёл от них, чтобы не мешать. — У тебя есть ключи от дома с собой? — спросил Чуя, перешагивая через неприятные эмоции, норовящие перекрыть ему возможность к речи. — Да, — просипел Осаму и на какое-то время замолчал, замерев на месте. — Чуя… Спасибо тебе. — Он бросил на него настолько искренний взгляд, что Чуе захотелось плакать.       В ответ он просто уверенно кивнул ему, мысленно говоря: «Я всегда готов помочь». — Так вот как тебя зовут, мальчик. Приятно познакомиться. — Одасаку хотел протянуть Накахаре руку, но Осаму до сих пор держал его ладони железной хваткой, и мужчина не решился вырываться. — Приятно. Могу узнать, как к тебе обращаться? — Меня зовут Сакуноске Ода. Обращайся как пожелаешь.       Он медленно повёл Осаму к машине, Чуя в недоумении поплёлся за ними. — Стоп, так тебя зовут не Одасаку?       Тот хмыкнул. — Это прозвище, которым по-дружески наградил меня Дазай, но не моё имя.       Чую только сейчас осенило, что он всё проведённое с Дазаем время говорил о Сакуноске неуважительно, и Осаму его даже не поправил, будто не считая прозвище чем-то личным, да и ещё к Оде Чуя обращался исключительно на «ты», совершенно потерявшись из-за агрессии и стресса. Такое редко случалось с ним неосознанно, а со старшим впервые. Стало стыдно.       Они молча прошли к машине Сакуноске, Дазай всё ещё не отпускал Оду, поэтому оба сели за задние сидения, а Чуя за руль. В голове была каша, но Накахара надеялся, что сможет здраво оценивать дорогу и довести их до дома без происшествий.

***

      Мечталось о прохладной постели нещадно, но Чуя понимал, что не сможет отдохнуть, пока не лягут те, кто переутомился больше него. Он не хотел тревожить покой вновь встретившихся друзей, поэтому молча принёс им чай и сел в отдалении.       Клонило в сон, но Чуя старался не обращать на это внимания, концентрируясь больше на Осаму. Того ощутимо вело, о чём Сакуноске как будто бы не заботился, легко отвечая на заданные вопросы и не реагируя ни на что больше. Чуя хмуро прищурился, не понимая, почему Ода ведёт себя настолько безразлично. Он решил, что пока оставит всё как есть, но будет наблюдать за Осаму, чтобы в случае чего предложить помощь. — Он посадил меня в какое-то подобие бункера в самом начале, — рассказывал Ода. — Там держали шкафы с непортящейся едой, книги, всякие нужности для гигиены, унитаз с подобием душа и на этом всё. Думаю, Мори хотел изолировать меня от мира, чтобы я немного остыл, притупились эмоции и жажда выбраться — так мной было бы чуть проще управлять. Хотя он оставил рацию на случай, если мне понадобится какая-то медицинская помощь или что-то ещё, но отдельно за этим приходили и его люди раз в неделю — как я выяснил.       Дазай не вставлял ни слова, заворожённо глядя на Оду распахнутым взглядом. Тот продолжал: — По-началу мне казалось, что это временное наказание за что-то; мне отказывались объяснять причины, но тем не менее духом я не падал. Думал: рано или поздно выйду, вряд ли стали бы держать взаперти перед убийством, условия были не такие плохие. А потом, заметив, что я не бунтую, не отчаиваюсь, не иду на какие-то крайние меры, видимо, решили, что живу я слишком хорошо. — Мужчина усмехнулся и откинулся на диван, закидывая руку за его спинку. — Переселили в какое-то условно картонное сооружение — продуваемость была ужасная, я понял, что до этого было действительно более менее тепло, — еду начали приносить отдельно каждый день…       Дазай монотонно продолжил за него, словно не в силах остановить порыв поделиться предположением: — Столько, чтобы не умер, но и чтобы не наелся, да? — Откуда знаешь? — Ода удивлённо нахмурился. — Думаю, я понимаю, куда тебя определили. Я жил в таком месте до пяти лет.       Ода оживился и наклонился ближе к Осаму, сведя руки у колена покоившейся на диване ноги. — Господи… Ты не рассказывал. — Знаю. — Дазай покачал головой, как обычно он отмахивался от чего-то неважного. — Давай сейчас не будем об этом. Продолжай.       Осаму перевёл взгляд на Чую, который разъедал его до ужаса напуганным взглядом, смешивающемся с сочувствием — ему откровенно хотелось плакать. Дазай приложил явные усилия, чтобы изогнуть губы в подобии улыбки, и отвернулся. — Я развлекался разговорами с самим собой, а когда подобное начало казаться бессмысленным, пропала всякая мотивация, мне начали приносить книги — наверное, чтобы не забыл язык. — Ода протянул руку за чаем, прерываясь в монологе. — Я читал их вслух, потом на какое-то время начало от них воротить. Книги, которые сначала ощущались для меня, как оазис посреди пустыни, пропитались запахом моего нового «дома». Может, мне просто мерещилось, но отходы жизнедеятельности, мусор, копившийся в том месте, воняли нещадно. — У тебя не было там унитаза? — удивился Дазай. — Нет. Были только бочки с дырой посередине. И блевательный тазик для первой поры привыкания.       Чуя изначально не планировал вмешиваться в разговор, но сейчас хотелось что-нибудь вставить. Только речевой аппарат будто дал сбой, не позволяя выдавить ни звука. А в мыслях копошилось лишь тривиальное, но навязчивое — «пиздец». Чуя вдруг преисполнился благодарностью к родителям за гораздо лучшую жизнь, чем была у этих двоих друзей. — Я помню, что у нас в контейнере был туалет, даже шторка присутствовала… — Тело Осаму, видно, расщедрилось на энергию, и парень хмыкнул. — Уж не знаю, как туда его поставили, но повезло тебе явно меньше. — Да уж. Но со временем это перестало казаться сильной проблемой. Больше мешали мысли в голове, и уже через полгода такой «роскоши» жить перехотелось.       Когда Сакуноске сказал это, Чуя ещё раз за период знакомства с Осаму удивился тому, что Дазай по сей день существует, и каким бы ни было тяжелым это испытание, он до сих пор был жив. Чуя покачал головой, засматриваясь на друга с восхищением, неизмеримой гордостью. Накахара уверился, что на его месте уже бы давно сдался. — В какой-то момент я начал считать дни. Я примерно понимал, сколько месяцев пробыл в первом месте, а во втором уже сбился со счёта в голове и понял, что нужно иметь какой-то визуальный календарь. Почувствовал себя истинно в тюрьме, когда выцарапывал черточки на стенах. — Его улыбка скрылась за чашкой с горячим напитком. — Хотя место закончилось после двух лет пребывания там… — Ода вздохнул. — Узнал, сколько прошло, я только, когда меня выпустили. — Ты давно на свободе? — Я связался с тобой через пару дней, когда уже оклемался и Огай дал задание. — Что ты делал до этого? — Вспоминал, что такое люди и жизнь в большом мире. — Ода повернулся к окну. Казалось, будто он рассматривает не смутный в темноте пейзаж, а свои обрывки воспоминаний. — В первые часы я не мог даже ориентироваться в пространстве: коридоры, лестницы казались мне бесконечными и будто сводили с ума. Воздухом я почти давился, а на улице свет был слишком ярким, выжигающим глаза. Относительно пришёл в себя я только ночью, когда увидел и вспомнил, какие на небе красивые звёзды существуют. Я почти забыл об этом. — Как ты рассудок не потерял… — шепнул Осаму. — Думаю, из-за книг. В плане не тех, которые читал, а тех, что писал. Я работал над рукописями, когда были силы, а когда они заканчивались, то потихоньку вёл дневник. Если здравомыслие покидало меня и казалось, что всё не взаправду, а прошедшие месяцы я просто вообразил и могу вырваться, если приложу достаточно сил, то перечитывал дневник, когда успокаивался после попыток пробить стены и дверь.       Дазай покачал головой и тут же скривился. — Что такое, Осаму? — в миг обеспокоился Накахара.       Он посмотрел на Чую слишком устало — Дазай давно прошел свой предел. — Голова болит, ничего страшного.       Чуя мельком глянул на ошарашенно смотрящего на Дазая Оду. — Так нельзя, тебе нужен отдых. Столько всего произошло за последние двое суток, это колоссальная нагрузка на твоё здоровье.       Иногда Чуе казалось, что беспокойство способно разорвать его, когда Дазай попадал в жуткие ситуации, но сейчас это выходило за все рамки. — Он прав, — сказал Сакуноске. — Я никуда не денусь, клянусь. Даже телефон уже выключил, плевать, что Мори меня обыщется. Давай договорим завтра.       От упоминания Оды Чуя вспомнил про оставленный на улице гаджет Дазая и свой мотоцикл. Искренне понадеялся, что с ними ничего не случится в ближайшее время, потому что ехать сегодня за ними было выше его сил. — Но Одасаку…       Тот похлопал Осаму по плечу. — Я понимаю, что ты, после стольких лет разлуки, хочешь поговорить подольше. Но давай ты послушаешь этого парня и ляжешь спать. Пожалуйста. Я тоже безумно устал.       Дазай занял свой затравленный взгляд лицом Оды, словно не желая упускать из виду. Чуя мог бы понять, если тот откажет в просьбе и пошлёт к чертям здравый смысл, но Осаму кивнул. — Пойдём, — прошептал чуть обрадованный Чуя, подхватывая друга под руку.       Как только тот встал, его ноги подломились. — Я помогу, — спохватился Сакуноске.       Чуя ему благодарно кивнул, и они общими силами проводили Дазая до спальни. — Мне остаться с тобой? — спросил Чуя, когда Ода вышел из комнаты. — Нет. Но спасибо… За всё спасибо, одуванчик.       Чуя никогда не слышал столько искренности от Осаму в этом дурацком прозвище. Он отставил любые шутки и елейный тон, заставляя Чую проникнуться этим «именем». Зачарованно улыбнувшись, Накахара помог снять Дазаю грязную одежду и накрыл его одеялом, когда тот лёг. Перед уходом он мягко огладил волосы Дазая, а когда убирал руку, Осаму её перехватил. — Спасибо, — снова шепнул парень, перед тем как поцеловать тыльную сторону его ладони. — Без тебя бы я не справился.       Захотелось сказать что-то ласковое, но на ум ничего подобающего их отношениям не приходило. — Ты всегда можешь на меня опереться. Я не откажу в помощи, всегда помни об этом. А теперь спи.       Чуя боялся, что голову Дазая займут лишние мысли и отдохнуть у него не получится, но уже перед тем как парень закрыл за собой дверь, Осаму тихо сопел.       Они пересеклись с Одой в коридоре — тот как будто ждал Чую. — Вы что-то хотели? — Решил перейти на «вы», мальчик? — усмехнулся Сакуноске. — Обычно всё происходит как-то наоборот.       Чуя выдержал прямой взгляд, несмотря на то, что хотелось опустить глаза в пол. — Я был так взбешён, когда догнал вас, что ни капли не думал об уважением. Если честно, если бы не привязанность Осаму к вам, я бы мечтал о вашем убийстве в тот момент. — Чуя поравнялся с Одой, отходя подальше от двери, чтобы Дазай ничего не услышал, если вдруг проснётся. — А когда мы задели тему моего отца и потом нужно было срочно ехать к Дазаю, всё так завертелось, что я не обратил внимания, как к вам обращаюсь. Извините за это. И за мои эмоции до того, как узнал как обстоят дела, тоже. — Не парься. Меня сейчас мало что волнует, и эта хрень точно не входит в список. — Что насчёт Осаму? — настороженно полюбопытствовал Чуя. — О нём я беспокоюсь больше остального. Возможно, это в принципе единственное, что может занимать мои мысли весьма серьёзно.       Чуя оценил вид Сакуноске, в очередной раз убеждаясь, что его эмоциональный диапазон упал почти до нуля. Сам он говорил, что переживает, но толком этого не проявлял. И Чуе не казалось, что тот врал, просто он будто действительно перешёл в режим максимального энергосбережения и безэмоциональности. — Если ты не против, давай пройдёмся, мальчик.       Они прошли на кухню, и Одасаку откупорил себе виски. — Будешь?       Чуя не был ценителем, но для успокоения нервов это подходило больше, чем вино. — Немного, пожалуйста. — Ранее мне ты казался более дерзким, — хмыкнул Ода. — Давай так. Хоть я уже понял, что на мне есть седые волосы и гораздо больше морщин, чем положено моему возрасту… — Он разлил алкоголь по бокалам и протянул один Чуе. — Мне всего тридцать два. Так что давай всё-таки на «ты». — Сакуноске приподнял руку, делая немой тост, и залпом осушил ёмкость. Чуя лишь пробовал напиток, держась настороженно из-за высокого градуса. — Тебе не нужно быть со мной мягким и покладистым, проявляя себя с лучшей стороны. Ты, конечно, не настолько далеко зашёл со своими любезностями, но я вижу, что ты сдерживаешься от грубости. Позволяй себе вольности, мне уже всё равно.       Чуя не знал, что сказать, поэтому просто согласился и допил виски, сдерживаясь, чтобы не скривиться. — Кстати, — начал Ода, — я очень сомневаюсь, что Огай бы отпустил гулять по свету человека с его фамилией. Тебе её меняли или изначально другая была?       Чуя кивнул и достал сигарету, дыша с переменным успехом облегчённо из-за более будничных, отвлечённых тем.       Дазай предупреждал его, что не нужно пропахивать дом дымом, но немного разрешал. Пожарная сигнализация сейчас была отключена, так что Чуя воспользовался шансом и достал зажигалку. — Куришь? — уточнил Чуя, предлагая сигарету Оде. Тот принял и поблагодарил. — Фамилия у меня — Накахара. С рождения.       В голове парня прятались мысли об отце весь сегодняшний период общения с Одой, и даже если они пытались выползти из своих углов, Накахара ставил их на место. Сейчас же он перестал контролировать их, и мысли хором трубили ему о том, что всё идёт не так — всё неправильно. — У тебя ещё остались силы на разговор? — мрачно спросил Чуя. — Что хочешь обсудить? — Меня интересует, что происходит в Мафии. И всё, что связано с отцом и Дазаем. — Почему ты решил спросить про Дазая? — Вы оба члены Мафии; Осаму говорил, что ты работаешь не один в плане произошедшего между вами цирка, а потом оказалось, что тебе названивает мой папа и это он держал тебя где-то несколько лет. Ровно перед этим с Осаму связывался его отец и угрожал какими-то последствиями за проступок. Я думал, что ты и есть эти последствия. Но у меня много чего не сходится в голове.       Сакуноске опустил сосредоточенный взгляд, явно о чём-то раздумывая. — Что ещё тебе говорил Дазай? — поинтересовался Ода. — Можно поконкретнее? — Что он говорил тебе о себе и о своей работе в Мафии?       Кожу Чуи обдало морозом, и чувство чего-то неправильного вновь запреследовало его. Ему показалось, что он становится параноиком. — Я знаю, что Осаму работает на низших звеньях организации. О себе он говорил с трудом, но в какие-то важные моменты он меня посвящал. Уверен, что знаю мало, но общее представление о его жизни имею. Как минимум о плохих временах точно. — Например? — Не пойми меня неправильно, но я не хочу сказать чего-то лишнего, вдруг проболтаюсь о чём-то, что Осаму не хотел тебе рассказывать.       Одасаку затянулся, облокотившись на столешницу. — Знаешь, я познакомился с ним, когда ему было пятнадцать. Даже в то время он был безумно скрытным, но спустя годы начал рассказывать мне про родителей, немного о своей жизни до нашего знакомства, частично о том, что происходило с ним в Мафии. То, что он рассказал сегодня, я слышал впервые, но не думаю, что он утаил от меня много. Скорее просто не заводились какие-то темы для определённых разговоров. — Ода сменил позу, сложив голову на кулак, словно не выдерживая тяжесть своих мыслей. — Что я хочу сказать… Дазай не позволял мне заботиться о себе должным образом, а может местами и я был холоден. Но скрывал он от меня только свое самочувствие. Иногда он в шутку говорил о каких-то вещах, и я понимал, что чаще всего это касалось того, что его беспокоит, просто он не мог сказать этого прямо. Так что малость я заглянул в его душу, пусть и ровно настолько, насколько он позволил. В целом, думаю, я знаю больше, чем ты. Так что понимаю твою осторожность, сам стараюсь не наплести чего-то запретного, но тебе не нужно так заморачиваться. — Извини, но не заморачиваться я не могу. Не моё это — не думая, распространять личные истории своих близких. Лучше скажи мне, зачем ты этим интересовался?       Ода вздохнул, вероятно, смирившись с позицией Чуи. — Хотел проверить, насколько Дазай тебе доверяет. — Чуя непонимающе уставился на него. — Имею в виду, что доверенным лицам Дазай врёт либо меньше, либо только о своём состоянии, что означает, что обо всём прочем он не отмалчивается — как минимум, если задавать вопросы напрямую. — И какой сделал вывод? — Тебе он не лжёт.       Чуя впитывал в себя слова Оды в трудом и, прочистив горло, сглотнул слюну так, словно новость переварилась бы быстрее. — Хорошо. И что из этого следует? — Ничего, мне просто было интересно. — Он докурил сигарету и подлил обоим виски. — Учитывая, что ты называешь его по имени, заботишься о нём и Дазай как будто не сопротивляется, складывается ощущение, что вы близки. Давно знакомы? — Нет, около трех месяцев всего. Сам поражаюсь, как быстро Осаму трансформируется, но, наверное, на это есть причины. Если говорить самодовольно, то, возможно, я нашёл к нему какой-то подход, но не берусь гарантировать это. Больше склонен верить, что так просто сложились обстоятельства.       Сакуноске покивал головой, внимая речи Чуи, и отвлёкся на виски. Отпив немного, он запрокинул голову назад и глубоко вздохнул, чуть улыбнувшись. — Легче жить с алкоголем? — поинтересовался Накахара. — Да. Но улыбаюсь я, потому что не пил его сотню лет. Приятно чувствовать вкусы жизни вне коробки. — Могу представить. — Чуя немного подумал и решил спросить: — Ты хорошо ориентируешься в этом доме. Бывал здесь? — И не раз. — Как давно у Осаму этот особняк? — Лет с четырнадцати, вроде. А может, и позже подарили, точно не помню. Он не сразу позвал меня к себе. — Ясно. — Как бы Чую не соблазняли разговоры ни о чём, нужно было возвращаться к сути. — Мы так и не закончили. Что насчёт других моих вопросов? Что в Мафии, что с отцом? Ты был знаком с ним лично, допустим? — Как иначе он бы бросил меня гнить в изоляторе? — Ода снисходительно улыбнулся. — Думаю, это могли бы сделать и помощники, зачем ему присутствовать лично?       Чуя терпеть не мог подобные улыбки, какая была в настоящий момент у Сакуноске — он всегда начинал чувствовать себя никчёмным и недалёким, как если бы сказал полную ересь. — Ты прав. — Улыбка тут же стёрлась с его лица. — Но в моём случае он решил лично посмотреть мне в глаза перед тем, как закроют дверь. Огай любил так развлекаться всё время, сколько я имел участь знакомства с ним. — Я не понимаю… — скорбно прошептал Чуя. — Он никогда не казался мне излишне жестоким. Почему с вами он настолько хладнокровен, если всё это правда? — Прости, но чего ты ожидал от главы Мафии?       Чуя замялся. — Не знаю… Я всегда думал, что он делает всё на благо. Что не разбрасывается жизнями без необходимости, что он разумен и должен быть уважаем. Почему он вообще поступил так с тобой? Ты натворил что-то серьёзное? — Чуя поднял на него глаза, полные страха. Он боялся услышать ответ. — Если б было так, то он бы убил меня сразу либо же после пыток. Я не знаю, в чём дело. Мне ничего не объяснили даже после того, как отпустили. — Пиздец. — Чуя схватился за голову, спутывая и без того всклоченные волосы, за целые сутки не видавшие плойки. — Давай продолжим эти темы завтра, — сдался Накахара. Бесконечное желание узнать больше, тревожное ожидание новых ответов боролись с усталостью, спутанностью мыслей и пожирающей его болью. Чуе нужно было время, чтобы настроить себя на продолжение, на данный момент для него это и правда было слишком. — Уже светает, и надо бы ложиться спать.       Чуя, словно не выходя из некого транса, загнанным в который он находился после разговора о поступках отца, встал, напоследок сделав несколько глотков виски из бутылки. Он был разочарован в себе из-за того, что не нашёл силы на дальнейший разговор, и его угнетала переоценка себя, но оставалось лишь смириться. С выдержкой Дазая или Сакуноске ему пока тягаться было рано. — Мне ещё нужно это усвоить и смириться, а ты пока иди спать.       Ода не сопротивлялся, пожелал ему спокойной ночи и отдалился в сторону не занятой комнаты. — Надеюсь, мы не проснёмся от подрыва дверей и толпы людей Мори, которые пришли по мою душу, — напоследок весело бросил Сакуноске.       Чуя вспомнил эпизод из детства в ресторане с отцом и автоматически двинулся включать сигнализацию. И пока курил на балконе, стараясь освежиться и успокоиться, раздумывал, стоит ли ему лечь с Дазаем или отоспаться в свободной спальне.

***

      Днём Чуя с Одой встали примерно в одно время — встретились на кухне. Накахара надеялся, что мужчина сумел отоспаться, в отличие от него. Чуя пришёл в комнату Осаму ночью, но лишь просидел несколько часов на кресле рядом. На карусели вертелся поток его мыслей, мучивший непрерывным воем. Постепенно, после смыкания глаз и ещё получаса обдумываний, когда было уже светло, сон настиг Чую. Но надолго его не хватило.       Чуя проспал от силы часов пять, даже не переместившись на кровать. Как только он первый раз раскрыл глаза от яркого света в помещении, смекнул, что ожидать нового ухода в сон не стоило. Он тут же встал, отправившись за чаем, готовить что-то сложнее сил не находилось. — Привет, Накахара.       Чуя ответил лёгким махом руки. — Будешь кофе? — предложил Сакуноске. — Растворимый или сваренный? — тихо уточнил он. — Я откопал тут кофемашину и зёрна, — Ода указал в сторону, откуда доносился лёгкий аромат кофе после недавнего завершения работы машины, — вышло вкусно.       Чуя подошёл и принюхался. — Я могу это вылить, если мне не понравится? — Придирчивый? — без осуждения осведомился Ода. — Ага… — Делай, что хочешь. Дом всё равно не наш, — мужчина сказал это с улыбкой на губах.       Накахара не то что бы хотел так поступать с продуктами Осаму, но что-то ему подсказывало, что тому не было принципиально.       Чуя налил себе кофе, оценил на вкус и добавил сахар. Хотелось чего-то послаще в этот мрачный день. Присев напротив Оды за барную стойку, Накахара достал сигареты. — Интересно, как долго Дазай будет спать? — задумался Сакуноске.       Отпив немного и подкурив сигарету, Чуя сказал: — Ты даже не представляешь, насколько сильно он перенервничал, когда ты объявился в университете. И после всего ещё сел на мотоцикл без сил, катался, искал тебя. А тебя не было ни на одной указанной точке… Пусть отсыпается. Думаю, мы не скоро его увидим.       Ода ссутулился, опустив хмурый взгляд на сигарету в своей руке, поданную Чуей ранее. — Я безмерно виноват перед ним… Не уверен даже, что такое можно простить. — Сейчас ему важнее, что ты жив, как мне кажется. Прощение… Оно зависит от многого. У тебя были причины так поступать? — Были. — Расскажешь?       Голос еле заметно дрогнул от отдалённого понимая, какая там могла крыться история. — Уверен, что перенесёшь столько правды о своём отце? — Ода взглянул на Чую исподлобья. — Это он заставил? — парень уже не удивлялся. Правдой всё это было или выдумкой, но сердце скрипело в разы слабее от новых ударов. — Да, — вздохнул Сакуноске. — Выпустил, дал оклематься, а потом сказал, что есть задание, последствия которого будет определять моё согласие. — Затянувшись особенно глубоко, он собрался и продолжил. — Он угрожал Дазаем, зная, что мы были близки, и я считал, что его слова имели вес, если парень находился в Мафии на тот момент. Я начал выполнение и тогда узнал, что Осаму в университете. Удивился, начал сомневаться, на самом деле. Думал: что, если его не тронут в заведении? Потом дошло — а что остановит Огая, если он захочет что-то забрать? Вы ведь можете выходить, когда захотите… Мори просил извести Осаму нервы, покатать по городу, не давая себя поймать. А потом появился ты, отвёл меня к нему, и я настолько не захотел уходить, что решил уповать на надежду: пока я буду рядом с Дазаем, пока мы будем в его доме, может, его не тронут; а если посмеют, то может ты смог бы договориться с отцом. — Ода не спешил продолжать, рассматривая древесный узор на столешнице, а Чуя не комментировал ни одного слова мужчины. В комнате развилась минутная тишина, пока Ода не продолжил. — Если честно, я безумно испугался, когда ты сказал, что сын Босса — вдруг ты оказался бы таким же, как он, а это означало бы, что Мори держит тебя подле себя и вероятно приставил к Дазаю, чтобы следить за тем, не облажаюсь ли я в задании. Но тогда не складывалось, зачем ты преследовал меня. И когда я узнал, что ты не в курсе происходящего, мало того, ещё и действительно дорожишь этим настрадавшимся пацаном, то немного выдохнул. Не знаю, как развернётся история в итоге, но искренне надеюсь, что мои действия не повлекут за собой отвратительных последствий для Дазая. — Почему папа решил так издеваться над Осаму? Я не понимаю… — Он отошёл от Мафии. Не выполняет какое-то заданное ему поручение. Это карается строго. — Из-за чего ты решил, что отец не разберётся с ним просто так в данном случае? Зачем ты согласился доставлять ему ещё проблем? — Признаюсь, в моей голове до сих пор всё смешивается. Я не до конца осознаю, что происходит, мой мозг иногда отказывается работать после выхода из изолятора. Но даже на фоне этого мне всё ещё кажется, что из двух зол я выбираю меньшее. Огай мог его пытать, насиловать… — Что?!       Чуя вскочил с места. От напряжения и злости — не понятно, от ощущения, что на отца клевещут, или представления где-то на подкорке сознания, что его папа действительно мог пойти на такое — его тело завибрировало. — Ты… Как… — Чуя не мог сформулировать мысль. Обвинять Одасаку он смысла не видел, но слова рвались из его тела, пусть и не понимая, какую форму принять.       Он грузно опустился на место, потирая ладонью лоб от перебора эмоций в голове. Стряхнув с себя изнурённый вид, Чуя схватился за сигарету как за единственное спасение. — Прости, Накахара. Не представляю, как тяжело слушать такое. — Я не представляю, что это всё может быть правдой! — вспылил он. — Будто сплю и не могу проснуться от чудовищного кошмара.       Им всем было сейчас так тяжело, а ни одна минута не могла дать настоящую передышку. Новости шли одна за одной, закручивались будто в петлю. Как же хотелось, чтобы дни закончили свой бег и пришли в нормальный ритм с адекватными событиями… — Мы можем прерваться, как вчера. Если будешь получать информацию постепенно, это пойдёт тебе на пользу, Накахара. Подумай об этом. Я очень надеюсь, что нам удастся поговорить всё же потом и не произойдёт никаких непредсказуемостей.       Зрение затуманилось, когда Чуя кивнул. Он хотел взять какого-нибудь алкоголя, притупить сознание, но понимал, что если пойдёт то, о чём говорил Ода, ему потребуется трезвая голова.       С Сакуноске они разошлись в разных направлениях. Накахара бродил по коридорам, вспоминая, сколь сильно это место радовало его раньше, и понимая, как разнятся впечатления сейчас. Он никогда не мог даже отдалённо представить, что попадёт в такие дебри, которые не дадут даже вздохнуть без тяжести в груди.       Проходя мимо комнаты Осаму, он заглянул проверить, как обстоят с ним дела. Парень мирно спал, пока у Чуи рушился привычный мир. Тяжело было осознавать, что в момент, когда ему нужна поддержка, у остальных тоже полно столь же серьёзных проблем.       Чуя вспомнил о матери, загорелась надежда на возможность кому-то высказаться, уложить мысли по полкам, и он посмотрел на телефон, оставленный с утра на столе. Зайдя в комнату и стараясь не тревожить Осаму, он забрал устройство с собой. И когда посмотрел на экран, увидел несколько пропущенных от отца.       Холод сковал мышцы, Чуя отошёл подальше и мигом осел на пол, набирая номер. Никогда он ещё так не боялся разговора с папой, никогда не боялся так сильно его самого. — Алло? — Чуя попытался отыграть непринуждённый тон. — Чуя, ещё немного — и ты отправил бы меня на тот свет… Ты не был в сети со вчерашней ночи, при том что ты всегда с телефоном, а сегодняшние пары должны были уже закончиться! — У Чуи не было энергии выслушивать подобное, но он не протестовал. Просто вонзил ногти в ладонь, чтобы лучше держать себя в руках, и выдохнул. — Я подумал, что ты можешь спать, мало ли, заболел, не учишься, но прошло слишком много времени, — тараторил Огай, явно обеспокоенный. — Я уже успел достать телефон Дазая, раз ты часто с ним пропадаешь, но он тоже не брал трубку! Ещё немного — и я бы набирал куратора, вот честно… — Ты бы не беспокоился так сильно из-за нескольких часов моего отсутствия. Вдруг я бы решил отдохнуть от телефона? — подыгрывая рутинному общению проговорил Чуя. — Да даже если бы так, почему ты бы не отвечал на звонки? — Может, встал на пары, забыл зарядить телефон, а потом пошёл гулять с друзьями? — в его голосе проявилась сталь, Чуя не мог так долго держать себя в узде после пережитого. — Как раз вот собирался, кстати.       Не зная, что его ведёт, Чуя накинул куртку и вышел из дома, собираясь поймать такси и заехать за мотоциклом и телефоном Осаму. — И без Дазая? — Что ж ты прицепился к нему? По-твоему, мы должны быть вместе каждую секунду? — У вас же вроде подготовка совместного проекта была? На сайте университета выставляли, что от каждого факультета будет представлена лучшая работа, даже награда какая-то должна быть.       Чуя сомневался в каждом произнесённом слове отца, задумывался над каждой интонацией и теперь поражался, с какими усилиями тот вёл разговоры. Возможно, Чуя выдумал это, но поверил в свои спонтанные убеждения быстрее, чем успел их обдумать. — Первый раз слышу. — Может, я ошибся, и это только планируется… Заглядывал спросонья, может, увидел не ту дату.       Чуя хмыкнул. — Сейчас проверю, подожди.       Он открыл их сайт и первое, что всплыло — конкурс на проекты. На несколько секунд Чуя перестал дышать. — И правда. Нам ещё не говорили об этом. — Вот-вот, стал бы я тебя за нос водить. Но жаль, что зря беспокоил Дазая — теперь рад, что он не взял трубку. Может, незнакомый номер его смутил, на наше счастье. — Может.       Чуя дошёл до дороги и встал в ожидании вызванного такси, заказанного сразу после закрытия университетского сайта. — Так почему ты не отвечал?       Накахара задумался, извилины мозга загудели от напряжения, вызванным желанием поскорее выкрутиться. — Оставил телефон в квартире, перед тем как пошёл на пары. Сейчас ходил забирать его перед прогулкой. — Куда идёшь? — В кино с друзьями. Встречаемся через дорогу от университета, так что мне нужно будет с тобой скоро прощаться. — Ну ладно, не буду тебя отвлекать тогда. — Огай как будто подобрел голосом, и Чуя потерялся в сомнениях — точно ли он организовал такое страшное для своих подчинённых дело. — Только ты мне скажи главное, у тебя всё хорошо? Ничего не беспокоит?       Будто проникнувшись тёплой интонацией отца, Чуя ощутил в себе силы уверенно выговорить: — Да, всё прекрасно. Учусь, навёрстываю упущенные возможности пообщаться с людьми. У меня же толком не было друзей во Франции, а тут мало того, что меня ждали, так ещё и новые знакомства подвернулись. — Как Дазай? — Да. С ним приятно иметь дело.       Сердце заскулило об упоминании Осаму, но отвлекаться на это не пришлось — подъехало такси. — Ладно, пап, мне пора отключаться, уже подошёл к месту встречи. Хорошей тебе работы, — доброжелательно выпалил Чуя, сразу же чувствуя, как вяжет во рту. Его замутило, и он сделал глубокий вдох, проглатывая эмоции и мысли. — Пока, сынок. Удачной прогулки.       То ли ему показалось из-за мысленного возведения отца до статуса ублюдка, то ли голос у того стал больно мрачным и чёрствым на последних словах. Мотнув головой, Чуя сел в такси и постарался отвлечься.

***

      Забрав на радость нетронутый мотоцикл, Чуя отправился искать телефон Дазая в кустах. На деле думал об этом он только образно — понятия ведь не имел, куда его мог спрятать Осаму. Неплохая идея пришла уже на месте. Он набрал номер и понадеялся, что у смартфона хотя бы не выключена вибрация. — Алло? — раздался по ту сторону незнакомый голос. — А… Здравствуйте. Я искал телефон друга, могу узнать, с кем разговариваю? — Да, я проходил мимо, когда услышал, как под лестницей что-то вибрирует. Побоялся искать, но он настолько долго не затыкался, что я решил всё же взяться за это, и нашёл телефон. Сможете прийти его забрать? Я живу в том же доме, где нашёл потеряшку. Сказать адрес? — Нет, спасибо, я как раз стою у дома.       Они договорились о встрече — мужчина должен был вынести телефон к нему на улицу. Подумав, что разумный человек просто так находку не отдаст, Чуя приготовил бумажник и достал оттуда несколько купюр. — Мы с вами созванивались? — спросил вышедший из подъезда мужчина. — Да. — Разглядев в его руках нужную Чуе вещь, Накахара обрадовался и протянул деньги. — Примите в благодарность. — Спасибо. — Мужчина поклонился и отдал Чуе телефон.       Не ожидая так быстро разобраться с планами, парень просиял. Но когда решил проверить, всё ли цело с устройством, на экране высветились уведомления.       От «Босс» — тридцать два пропущенных вызова.       Снизу сияло сообщение: «Клянусь, я убью тебя.»