About how the devil's mark changed whole life

      Айден выходит из своей дорогой машины с букетом пион в руке, по идиотски улыбаясь в ответ на спокойный взгляд его возлюбленной. Это странно. Обычно она злая как собака. А сегодня она словно ангел, спустившийся с небес. Да и выглядит она так, что у блондина вот-вот отвалится челюсть. Спасибо ей, что она придержала его за подбородок, иначе, он был уверен, что это всё же произойдет.       Рыжие волосы, что обычно довольно собраны в небрежный пучок, уложены. Изумрудные глаза не смогли ускользнуть из взгляда даже сквозь коричневую тушь на ресницах. Немного коричневых теней на веках, такое же небольшое количество румян на щеках и носу. Светло розовый бальзам для губ холодного, но подходящего Эшлин оттенка.       Изумрудное, как и её глаза платье, полностью облегающее тонкую, изящную фигуру. Оно было довольно простым, и девушка по всей видимости сочла для усложнения образа накинуть сверху коричневую кожаную сумочку от какого-то бренда. Биркин, что-ли? В брендах Айден уж точно не умеет разбираться. Но, вроде как, он знает этот бренд, и у него имеется похожая сумка. Дарил ей эту сумку всё таки именно он.       Эшлин же времени не теряла. Как только она вышла из подъезда, выхватила из руки букет цветов, и усадила ошеломлённого парня в машину, а сама уселась на переднее сиденье с другой стороны. Впрочем, больше было некуда, в этой машине только два сиденья.       Дверь громко захлопнулась, и машина двинулась в путь со звонким рёвом мотора.       Рыжие волосы развивались на ветру, что создался благодаря открытой крыше кабриолета и его быстрому движению по дороге. Бледная, нежная кожа шеи была закрыта ими же, а Эшлин даже не спешила их убирать. Впрочем, они немного закрывали глубокое декольте данного платья, которого она стеснялась, но, конечно же, не признавала этого, так что это было ей в помощь.       Улицы Манхэттена пестрят Баннерами, громкими заголовками и небоскрёбами, а на Тайм-Сквере, виднеющемуся на перекрестке улиц вообще случилась какая-то авария, но улица все так же продолжат блестеть раздражающе яркими рекламными щитами. Да такими яркими, что в глазах рябит, но Айден всё же давит на газ сильнее и летит в сторону школы со скоростью света.       Эшлин недовольно закатывает глаза, ещё вот-вот, и Айден начнёт думать, что у неё очень красивые мозги, иначе зачем она пытается взглянуть на них?       Прохладный воздух приятно дул в уши, вызывая мурашки на открытых частях тела. Ехали они в полной тишине, нарушаемой лишь громкими песнями играющими на улице или в проезжающих мимо машин. Стало слишком скучно ехать в такой тоскливой тишине, и Кларк решает включить радио. Манхэттен поздним вечером прекрасен, освещаемый рекламными щитами и светом из окон небоскребов, почти полностью закрывающих вид на небо, но звёзды всё же выглядывают из верхушек зданий, и отъехав туда, где меньше небоскрёбов и высоких зданий, стало видно даже луну. Был бы Айден лунатиком, то попал бы в аварию, просто посмотрев на луну из этого ракурса, ну, или просто взглянув на Эшлин. И то и то совершенно прекрасно и невероятно, если бы парень не принял таблетки вовремя, то упал бы в обморок от одного лишь взгляда на эти невероятно красивые... Ближе к сути, он серьёзно уверен, что ему сегодня не стоит пить больше одной рюмки, иначе его вштырит. Не хватало ему того, что где-то месяц назад он снова забыл, что принял таблетки и снова словил передозировку, употребив всего одну бутылку не очень то и крепкого алкоголя.       

***

      Три часа ночи. На заднем дворе арендованного выпускниками коттеджа дует всё тот же прохладный ветер. И вот, Айден снова пьяный в стельку, шатается словно последний алкаш, на ватных ногах плетётся за невероятно злой мадам его сердца, что готова хоть сейчас ударить его по лицу своей сумочкой и избить тем же букетом, что он ей всучил вечером. К удивлению, она этого не делает, а лишь злобно фыркает. Она с недовольным видом резко останавливается, а он врезается в неё, точнее падает на колени рядом со стулом, на который села его возлюбленная.       Кларк вот-вот начнёт блевать, но его сдерживает разъяренный вид рыжей бестии. Казалось, у неё вот-вот отрастут рога, и на её лице разразится ужасающая улыбка до ушей, и она достанет бурлящий котёл из кармана, посадит в него парня напротив неё, и начнёт ухахатываться.       К счастью, порывшись в кармане собственных джинс, Айден обнаруживает там пачку Мальборо и зажигалку. С щелчком открывает совершенно новую упаковку, достает две сигареты, с таким же громким хлопком закрывает пачку. Зажигает сигарету, придерживая её между указательным и средним пальцем, а вторую протянул спутнице и прикуривает, вдыхая едкий, обжигающий лёгкие запах дыма.       — Придурок, — отвечает она ему, но парню плевать, но ему это почему-то кажется даже немного... ласковым? Голос девушки был уставшим, даже немного охрипшим. Но несмотря на своё очевидное недовольство, она приняла сигарету, но не поднесла её к губам ни на миллиметр ближе, лишь вдыхала едкий дым, обжигающим горло и лёгкие.       Летняя приятная прохлада после душного помещения с разгоряченными, потными и постоянно движущимися телами освежает и слегка отрезвляет, позволяет начать думать головой а не горлышком бутылки виски.       Айдена не волнует, что на его штанах останутся зелёные пятна от сильного сопрокисновения и трения о траву. Его волнует лишь рыжая ведьма, вскружившая ему голову ещё с первой их встречи. Даже в разъяренном состоянии она выглядит так, словно вышла со съёмок для обложки журнала. Ну, по крайней мере, так видит Айден, а всё остальное не важно. Не важно, что внутренняя сторона её ладоней в крови. Не важно, что на её лице кровавые следы. Не важно, что на её лице следы от драки. Не важно, что через пять минут прибудет полиция. Не важно, что она убила человека. Ничего не важно, важна лишь она.              Где-то внутри из огромных колонок доносится громкая и рваная музыка, обрываемая криками толпы. Пролитое на отделанный плиткой пол нескончаемое количество алкоголя прилипло к подошве дорогих каблуков, об этом можно было понять по тому, что при ходьбе каблуки едва вставали с поверхности, то и дело прилипая к ним. Так подумал бы любой, но не человек десять, присутствовавшие при преступлении. На самом деле, в подошве каблуков застыла чужая кровь. В носу до сих пор стоит этот металлический запах крови. Эшлин даже чудится, что она вся в крови. На деле кровь коснулась лишь каблуков, которыми она запинала девушку до смерти, а потом и вовсе сняла их; костяшек пальцев, на которых скорее всего её кровь, а не чужая, но это не так важно; лица, которое оказалось расцарапанным другой стороной в ходе драки. Айден помог ей спрятать труп в туалете, не оставив улик, но и это не важно. Его связей с лихвой хватит для того, чтобы даже с очевидными уликами замять дело, но рыжеволосая очевидно переживает, что что-то может пойти не так. Её зелёные перчатки, отдающие изумрудным блеском, вместе с такого же цвета туфлями полетели на мокрую после дождя траву.       Эшлин сдерживает слезы, ведь тушь у неё далеко не самая водостойкая, и растечётся по щекам при первой же слезинке. Да и к тому же ветер не только подсушивает слёзы, а ещё и разносит их куда подальше, что способствует тому, что тушь многовероятно растечётся.       Айден, заметив искорки маленьких жемчужинок слёз в уголках её глаз при свете луны, чуть приподнялся, погладил по щеке и попытался стереть эти малюсенькие капельки слёз, но по итогу лишь растёр тушь по щекам. Заметив свой конфуз, он быстро пристыдил себя и приобнял девушку, после чего легонько чмокнул в нос, — Ну всё, всё, прости... Я не хотел... Эш.. Ну хватит плакать, ё-мае! — заправил ей прядь волос за ухо, коленями упёрся в передний край стула на котором она сидит, и продолжил поглаживая её по волосам напевать детскую колыбельную, которую, очевидно, сочинил сам.